Метаморфозы

— Ты сама этого хотела, — невнятно пробормотал он со сжатыми челюстями, — я предупреждал. Прижался практически вплотную, заставив её невольно дёрнуться в противоположную сторону. Наклонился, будто собираясь поцеловать, почти коснулся губ, девушка смущённо покраснела, поспешно укусила предложенную еду, только после этого он отстранился, многозначительно посмотрел сверху вниз, так, будто только что сделал выговор. Империя выглядела растерянной и пристыженной, всё ещё не совсем пришла в себя. Робко пролепетала: — А если бы ты случайно придвинулся ещё ближе?.. — То поцеловал бы тебя. Взасос. Довольна таким ответом? — она издала тихий, милый звук, вжалась в стену, широко раскрыв немного испуганные глаза с широкими зрачками. Немец невольно рассмеялся, эта резкая перемена в настроении его позабавила. — Ну, не надо на меня так смотреть, я не кусаюсь. По крайней мере, с тобой. Неужели ты испугалась, что я могу тебе что-то сделать? — Что-то вроде того… П… Прости… — Говорил же, тебе совсем не понравится. — Да не то чтобы совсем, — вдруг возразила японка, чувствуя, что её за дурочку держат, не удержалась от того, чтобы начать спорить, — просто это было слишком… Неожиданно?.. — Правда? — с некоторым интересом спросил союзник, уже входя в игривое настроение, насмешливо ухмыльнулся. — В таком случае, если не хочешь ещё больше неожиданностей, советую послушать мой совет и не вредничать. Если с тобой что-то случится, я себе этого не прощу. Она угукнула, больше не пытаясь спорить принялась доедать. Нацистская Германия достаточно чётко показал, что собирается сделать для неё как можно больше, даже ценой собственного комфорта, и спорить с этим бесполезно. «Что же, позицию безоговорочного лидера я только что отстоял, » — он снова отодвинулся на некоторую дистанцию, со стороны наблюдая за трапезой. Есть хотелось. Но ещё больше хотелось, чтобы поела союзница. Хотя со стороны казалось, что он ведёт себя расслабленно, и уже давно забыл про недавнее неприятное происшествие, на деле было совсем наоборот. — «Я смог накормить её. Это хорошо, но жаль, что только один раз. Теперь не ясно, когда получится сделать это снова, уже не говоря о том, чтобы поесть самому. По крайней мере, теперь она точно будет слушаться меня, это может помочь в дальнейшем, не придётся больше выяснять отношения. Вполне вероятно, что скоро нас разлучат. Если её попытаются убить, в первую очередь нужно будет постараться не дать этого сделать… А если у них получится… В таком случае я сначала загрызу хотя бы одного из них, а затем брошусь грудью на нож. У них должны быть с собой ножи.». Что-то потёрлось о плечо, ариец встрепенулся, опустил всё ещё задумчивый, вздёрнутый лёгкой пеленой взгляд. Азиатка улыбнулась ему, ткнулась лбом в руку, облокачиваясь на союзника. — Ты такой хмурый, только что же шутил. Я чем-то тебя обидела? — Не говори глупостей, я просто немного задумался. Не обращай внимания, тебе сейчас лишние переживания ни к чему. Как себя чувствуешь? — Немного объелась… Знаешь, эта каша действительно выглядит неаппетитно, да и на вкус, скорее всего, та ещё дрянь, но у меня, как и у тебя, что-то со вкусовыми рецепторами, так что всё, что я могу сказать, это то, что она прекрасно набивает желудок. Но всё-таки, мне не стоило доедать до конца, сейчас из-за этого меня немного мутит… — В таком случае, лучше не двигайся слишком много, чтобы не начало тошнить, полежи, пока всё не переварится. — Рейх сложил хвост вдвое, приглашающим жестом подозвал её к себе. «Как мило, у неё даже желудок маленький. В меня такая порция влезает без проблем, даже ещё место остаётся.» — ЯИ не отказалась от такого молчаливого приглашения, двигаясь с некоторым трудом, прилегла, повернулась животом вверх, шумно дыша. — «Похоже, что действительно не стоило заставлять её съесть это всё за один раз. В любом случае, теперь она поспит, переварит свой завтрак, и после этого почувствует себя куда лучше. Я на это надеюсь…». — Можешь вздремнуть. Нет, даже не так. Тебе стоит вздремнуть, хоть с этим ты не станешь спорить? — Конечно нет… А как же ты? Не думаю, что у тебя получится удобно устроиться. — Я не хочу, к тому же, если вдруг что-то случится, я смогу быстро среагировать. — «что-то случится»… У союзника были глубокие сомнения в том, что если и произойдёт что-либо достаточно серьёзное, он сможет справиться с этим. В любом случае, нагнетать обстановку не хотелось, тем более, что девушка только-только успокоилась и почувствовала себя расслабленнее. Даже если все самые мрачные опасения подтвердятся, повлиять на это всё равно не получится, а так хоть лишний раз нервотрёпки не будет. — Не беспокойся обо мне, я достаточно самостоятельный, чтобы самому о себе позаботиться. — Ты прав… Империя прикрыла глаза, повернула голову на бок, спать не особо хотелось, но полежать с закрытыми веками она была не против. К тому же, это позволяло сблизиться с нацистом, точнее позволить ему сблизиться с ней, если бы у парня было человеческое тело, то она сейчас лежала бы примерно на уровне коленей, что позволяло ему без проблем дотягиваться до неё руками. Ладонь осторожно легла на макушку, погладила. Девушка не видела его лица, но с уверенностью могла сказать, что он задумчиво смотрит в пустоту и, похоже, сильно обеспокоен, хотя и пытается не подавать виду. Прикосновения были осторожными, но не робкими, а скорее изучающими, похоже, что он до сих пор не был до конца уверен, как она будет реагировать на поглаживания. Азиатка внезапно поняла, что уснула, тут же встрепенулась, приподнялась, щуря сонные глаза. Сколько прошло времени, она не знала, так же, как и не улавливала, что стало причиной пробуждения. Тем не менее, тревога оказалась ложной. В комнате было тихо, всё ещё темно, ничего постороннего не наблюдалось, из коридора шагов слышно не было. Чья-то рука настойчиво надавила на её плечико, заставив лечь обратно, откуда-то над головой раздался голос Нацистской Германии: — Не дрыгайся, всё хорошо. Ты так сладко спала, даже жаль, что проснулась. — ладонь, только что придавливавшая Японскую Империю, нежно провела по ключицам, шее, скулам, убрала прядку волос со лба. Девушка с некоторым удивлением посмотрела наверх, будто бы могла из такого положения разглядеть парня, немного задрала голову, в бесплодной попытке заглянуть ему в лицо. — Приснилось что-то? — Не помню… Но осадок какой-то неприятный. — Понятно. — она вдруг двинула хвостом, с некоторым трудом расположила его так, чтобы он лежал впритык с хвостом союзника, немного подумав, зацепилась за него лапками. Немец вздохнул, чувствуя, что от каждого её движения, всё сильнее и сильнее хочет сблизиться. Понизив тон, спокойно вполголоса предупредил: — Остановись, а то мне придётся тебя обнять… — Почему? — в вопросе слышалось искреннее недоумение. Парень невольно фыркнул. — Видишь ли, когда ты так делаешь, трешься об меня, или что-то в этом роде, у меня отчего-то не получается просто тебя игнорировать. Возникает желание ответить, которое я могу контролировать, но не хочу. Так что, если не хочешь, чтоб- Она сделала рывок вперёд, немного покачиваясь приподнялась, ткнулась носиком чуть пониже грудной клетки, до куда смогла дотянуться, стиснула руки вокруг его корпуса, первой заключив в объятия. Рейх, совершенно не ожидавший такой реакции, на несколько секунд замер. «Странно, мне казалось, что она побаивается такого… Похоже, я ошибся, » — немного придя в себя, он подтянул её повыше, крепко прижал к себе, стиснув до подрагивания в мышцах, — «так мало времени… У нас осталось совсем мало времени, чтобы побыть вместе. Смогу ли я не слететь с катушек? Сможет ли она сохранить рассудок, оставшись одна? Останемся ли мы оба живы? Хотелось бы верить в лучшее, но…». Империя почувствовала, что ей на плечо упала капля. Затем ещё одна, потекла по коже вниз, оставляя прохладный, влажный след. Она прикрыла глаза, вслушиваясь. Дыхание у нациста было неровное, сердце билось быстрее обычного. Он… Плачет?.. Девушка отодвинулась, заглянула в лицо, поджав губы и немного нахмурившись. Парень торопливо вытер глаза, поняв, что не смог сдержать эмоций, от этого почувствовал себя подавленно вдвойне. — Ты что-то мне недоговариваешь. Похоже, что мы серьёзно влипли. Насколько всё плохо? — Н-нет, не стоит беспокоиться… — Хватит уже, просто признай, что ты не можешь справиться с этим сам. — Хорошо. — немного подумав, согласился тот. Скрывать уже не было смысла. — Я хотел как лучше. Вполне возможно, что совсем скоро одного из нас убьют, или, что кажется мне более вероятным, просто разделят нас. Я не знаю, получится ли как-то помешать этому, тем более, я не уверен, что смогу им противостоять, так как они, скорее всего, основательно подготовятся. Я не хотел говорить тебе, всё-таки если непоправимое случится, ты в любом случае не можешь никак ни на что повлиять. Прости… — повисла тишина. Японка несколько секунд обдумывала услышанное, резко прижалась к нему, неловко обвилась хвостом вокруг его хвоста, контролируя движения с явным трудом, он не пытался ей помешать, даже наоборот, приподнимался, когда это было нужно. Сдерживая всхлипы она уткнулась в тёплое, мускулистое тело, с силой сжала зубы. Выпущенные слишком сильно клыки, оцарапали губу. Сейчас объятия перестали быть мягкими и осторожными, переросли в отчаянно крепкие, такие, что этих двоих не получилось бы расцепить, даже если очень постараться. Немец уже взял себя в руки, в этой ситуации он должен был быть сильным, по крайней мере, хотя бы попытаться. Испуганная, измотанная морально союзница уж точно не могла справиться с этим всем сама. Если он её не поддержит, то не поддержит никто. Вдруг ему в голову ударила внезапная, но такая очевидная идея. — Точно… Точно! Чёрт, как я раньше об этом не подумал?! Всё будет хорошо, мы сможем справиться, моя хорошая, я уже знаю, как тебя защитить.