Метаморфозы

Сейчас Рейх защищал не себя, а потому был совершенно непредсказуем и куда более опасен. Они решили не искушать лишний раз судьбу. Хотя все прошлые разы, как бы сильно он ни старался, кроме лёгких, незначительных травм не наносил, сейчас было похоже, что даже с включённым светом он не задумываясь накинется и откусит голову. Дверь с лязгом захлопнулась, лампочка потухла, снова погрузив помещение в полумрак. — Она там. К тому же, живая. — коммунист достал упаковку сигарет из кармана, неторопливым шагом пошёл дальше по коридору. Вынул одну, поджёг. Хотя курить в этом помещении не стоило бы, он затянулся, выпустил облако дыма, чувствуя, что надо успокоить нервы. — К тому же, ещё и полностью обратилась. — задумчиво добавил Штаты, нервно теребя в руках ключи. На него это всё тоже произвело неизгладимое впечатление. — F*ck! Ещё немного и это животное попыталось бы вспороть нам животы. Ни разу ещё он не был таким агрессивным. Как вообще эта девка выжила?! Я был уверен, что даже если бывший союзник её сразу же не загрызёт, то до полного обращения она не дотянет. В отличие от него, у неё было слишком истощённое тело, так что она не должна была пережить такое, это же целые сутки агонии… От болевого шока просто откинулась бы сразу. — Похоже, что мы её недооценили. И что теперь делать будем? Нацист слушал удаляющиеся шаги, постепенно успокаиваясь. Он сам всё ещё не до конца понял, что произошло, но временно их оставили в покое и это самое главное. Империя всё ещё жалась к нему, атмосфера отчаяния и крайнего напряжения по-прежнему присутствовала, слишком опасной была ситуация, чтобы быстро о ней забыть. Около пяти минут в комнате было очень тихо, слышалось только тяжёлое дыхание и едва различимое шкрябанье пластинок брони друг о друга и о пол, которое становилось слышно при малейшем движении. Наконец, затянувшееся молчание и бездействие прервал ариец, развернулся, крепко прижал азиатку к себе, его руки трясутся от перенапряжения, она макушкой почувствовала, как дрожат его пальцы, когда он зарывается ими в её волосы, поглаживает. — Прости… Прости, прости меня, я не смог ничего сделать… Снова ничего не смог. — парень говорил тихо, надрывно, было слышно, что он едва держит себя в руках. Уже во второй раз он не смог помочь ни себе, ни своей союзнице. — Рейх… Ты сделал всё, что мог. — она говорила неуверенно, опустив глаза, чувствуя, что несмотря на его и своё состояние, от объятий становится спокойно и уютно. Появлялось чувство защищённости. — Только благодаря тебе я всё ещё жива, так что тут не за что себя винить. Поэтому возьми себя в руки, даже если что-то случится со мной, они не станут убивать своего подопытного. Ты будешь в порядке. — Плевать. Но ты права. Мне не стоило так себя вести, наверняка ты в отчаянии куда больше моего. Точно, ты хотела есть? — глаза парня снова загорелись живым блеском, он отстранился, быстро направился в сторону двери, туда, где Союз оставил что-то вроде миски. ЯИ грустно хмыкнула, при мысли о еде у неё выделилась слюна. Хотя она и сказала, что терпеть может долго, на самом деле это было довольно мучительно. Почувствовав прикосновение к плечу, обернулась, чуть ли не носом ткнулась в протянутый кусочек чего-то. — Осторожно, не дёргайся так резко. Ешь. Ты сильно проголодалась, не так ли? — Что это? — девушка принюхалась, но толком не смогла различить никаких запахов. — Честно, и сам не знаю, но похоже на сухие корки хлеба. Ну или что-то вроде того. Держи, тут ещё варево есть, которое они называют кашей. По правде говоря, я практически не различаю вкусы, так что не могу ничего тебе сказать насчёт того, насколько это съедобно. Возможно это потому, что я получил какую-то травму, а может просто из-за того, что не человек больше. Знаю, выглядит не слишком изыскано, но зато они позаботились о том, чтобы можно было наесться. Ладно, это не важно, ты уже слюной истекла, пока я тут говорил. Скорее, держи. Она безоговорочно приняла протянутую миску, по размеру порция была далеко не человеческая, так что должно было хватить на двоих. Корку цапнула зубами прямо из рук, запрокинула голову, чтобы не уронить и принялась жевать. Парень с некоторым умилением наблюдал за ней, держась на небольшом расстоянии, лёг, облокотившись на свой хвост. Девушка выглядела сейчас очень довольной, хрустела с аппетитом, но, тем не менее, отметила, что тоже практически не чувствует вкус. Похоже, что это всё-таки особенности вида, а не какое-то личное отклонение. Опомнилась она только когда уже съела больше половины, сделав над собой усилие, оторвалась, с беспокойством посмотрела на союзника. Тот удивлённо приподнял брови, озадаченный причиной смены её настроения. — Что не так? Ты в порядке? — Да, просто я вдруг подумала, что будет нехорошо, если я съем и твою порцию. Прости, я, кажется, всё-таки немного увлеклась… — Японская Империя неловко рассмеялась, отодвинула еду в его сторону. Нацистская Германия невозмутимо приблизился, принял протянутую миску, но вместо того, чтобы начать есть, взял кусочек, ткнул им в её губы. — Что т.? Она не успела договорить, немец настойчиво, но не слишком грубо пропихнул в приоткрытый рот еду, приблизил своё лицо к её, заговорил вполголоса спокойно и уверенно: — Я же сказал, ешь. Мне не нужно, правда, сейчас куда важнее, чтобы ты восстановила силы. Она отрицательно покачала головой, но больше выразить свой протест никак не смогла. Нацист заставил её начать жевать, протолкнул кусочек до конца, только после этого убрал руку, пальцы были немного влажными от слюны. Империя попыталась отстраниться, всем своим видом показывая, что не согласна с ним, но только у неё получилось немного отдалиться, союзник резким движением сблизился, толкнул её к стене, прижал, навалившись своим весом. — Эй! Я не собираюсь слушать тебя! Ты не прав, я не должна забирать себе всё! — Шшш… Не нужно спорить. Посмотри мне в глаза. — она исподлобья глянула на него снизу вверх, обиженно скрестив руки на груди. Установив зрительный контакт, Рейх перестал так сильно сдавливать, улыбнулся, протянул руку, потрепав девушку по голове. — Ну вот, теперь другое дело. Послушай меня, я не знаю, сможешь ли ты выжить, если не будешь нормально питаться. Со мной всё точно будет в порядке, я могу обходиться без еды около недели, при этом не чувствуя сильного дискомфорта. Так что минимум несколько месяцев смогу без проблем протянуть, даже если с этого дня перестану есть вообще. А вот твой случай другой. Во-первых — ты обратилась совсем недавно, во-вторых, твоё тело изначально было слабее моего, а в-третьих ты всё-таки девушка, понимаешь? Хотя у нас произошли одинаковые изменения, ты более уязвимая, сильнее подвержена опасности и можешь не справиться с недоеданием. Я, как мужчина, выносливее и изначально готов к более жестоким условиям. — То, что я девушка, ничего не значит… — она больше не звучала возмущённо, скорее задумчиво и как-то грустно. «Неужели обиделась?» — парень хмыкнул, сдержав смешок. — «Это ещё раз доказывает, что не такая уж она жёсткая, какой хочет казаться.». Империя на пару секунд зависла, соображая, как бы заставить его отпустить, пока она в таком невыгодном положении, спорить особо не выйдет, вдруг вспомнила о том, как он реагировал на её жалобы на боль. Дрогнула, вжалась в стену, запрокинула голову. Нацист тут же напрягся, заметив такую странную реакцию. — Рейх, ты… Слишком сильно давишь, мне б-больно… — он резко отпрянул, будто ошпарившись, несколько смущённо пробормотал извинения, отвёл взгляд. Теперь он чувствовал себя виноватым, этого она и добивалась, в физическом плане получить над ним преимущество не представлялось возможным, так что в ход пошли хитрые уловки. — Я не хочу отбирать у тебя всё. Не отстану, пока не положишь в рот хотя бы кусочек. — Если я это сделаю, тебе это очень не понравится, поверь мне… — как-то неоднозначно протянул ариец, прислонился к стене, рядом с ней, повернув голову заглянул в глаза. — Ты же понимаешь, что я всё равно не стану есть. — Не понимаю. — Наш спор не имеет смысла. Если ты думаешь, что я поступаю так из желания показать себя альтруистом, то ошибаешься. Я делаю это только потому, что очень боюсь, что с тобой что-то случится, ЯИ. Пожалуйста, не заставляй меня беспокоиться. — Хорошо… Я хотела как лучше… Ты сказал, что мне очень не понравится, так? Спорим, что нет! — она прищурилась, предприняла последнюю попытку его переубедить. Заставить согласиться на спор. Парень тяжело вздохнул, закатил глаза, всем своим видом показывая, что недоволен таким развитием событий, но спорить почему-то не стал. Он взял небольшую корочку, зажал её между зубов, внезапно резко приблизился. — Рейх?..