Метаморфозы

— Ты хорошо держалась, можешь расслабиться. — нацист говорил вкрадчиво, вполголоса, стараясь создать более расслабленную атмосферу, по состоянию союзницы было видно, что она на грани срыва. Он резко отстранился, освобождая больше пространства, уже свернув свой хвост на полу, жаться в самый угол больше не было смысла. — Честно говоря, я удивлён, насколько быстро ты смогла сориентироваться и подстроиться под мой план действий. Отгородиться одним только моим телом было возможно, но было бы куда сложнее. Ты молодец, ЯИ, без преувеличений. Сейчас всё уже хорошо. — Как твоя рука? Столько крови… Что произошло? Что им было нужно от нас? — она говорила торопливо, запинаясь, перескакивая с вопроса на вопрос. Парень тут же среагировал на второй сигнал о начинающейся истерике, крепко взял её за руку, сжал, чтобы привлечь внимание, показать, что находится рядом, готов поддержать, продолжил говорить тем же спокойным тоном. — Тише, не стоит так нервничать, главное, что всё уже в порядке. Они приходили за тобой, думали, что раз не кормили нас столько времени, смогут справиться без особых усилий, но похоже, что после этой попытки вряд ли решат действовать так же нагло. На мой счёт не беспокойся, я выносливее, чем кажется. — Мне всё ещё очень страшно… — Хочешь есть? — внезапно спросил он, резко переводя тему. Вопрос был глупым, так что Нацистская Германия даже не стал дожидаться ответа, внезапно сократил расстояние, приобнял, положив одну руку на затылок девушки, понизив тон практически зашептал ей на самое ухо. — У меня есть мысль, как решить эту проблему, но думаю, что тебе не очень эта идея понравится. Тем не менее, в противном случае ты действительно просто умрёшь раньше, чем я смогу что-либо сделать. Слушай меня очень внимательно и делай всё, что я говорю. Для начала выпусти клыки, не обязательно прям слишком сильно. Вот так… Молодец. — Японская Империя с недоумением подняла глаза, собираясь посмотреть ему в лицо, но внезапно рука парня, всё это время лежавшая на её голове, резко и неожиданно надавила. Раздался влажный звук, девушка сразу же почувствовала на языке тяжёлый, металлический вкус, по подбородку с её губ текла горячая, свежая кровь. Она дёрнулась в попытке отстраниться, но союзник не позволил ей этого сделать, продолжая с силой, но осторожно прижимать к себе. Клыки достаточно глубоко вошли в плоть совсем рядом с его шеей, проделав две глубокие раны. Бордовая струйка у самого истока делилась на две части, потекла по его грудной клетке, быстро впиталась в воротник халата девушки, обильно капала вниз. — Глотай. Мне плевать, что ты об этом думаешь, даже не пытайся сопротивляться, пока не выпьешь достаточно, я всё равно не отпущу. Но можешь подождать, пока я не истеку кровью, конечно, и продолжать отплёвываться, до того момента, как я потеряю сознание, это тоже как вариант. Она практически сразу послушно припала к коже губами, присосалась, не позволяя больше ценной жидкости проливаться на пол, попыталась закрыть рану языком. Солёная, тёплая, с одурманивающим, пряным запахом… Совсем скоро пришлось сглотнуть, она не испытывала отвращения, нет, скорее искренне считала такое самопожертвование неправильным. Впервые за достаточно долгое время в желудке больше не было пусто, после пары секунд ступора слюнные железы вдруг так резко заработали, что на несколько мгновений свело челюсть. Немец заметил её неловкие попытки остановить кровотечение, двинулся, ещё сильнее расширяя рану, от чего теперь азиатке приходилось быстро глотать, чтобы не начать захлёбываться. В животе приятно потяжелело, прошло всего около минуты, после чего он ослабил хватку, позволил отстраниться, чем она поспешила незамедлительно воспользоваться. Слюна продолжала течь, никак не останавливаясь, ЯИ, всё ещё одурманенная запахом и привкусом, утёрла губы тыльной стороной ладони, размазывая красные разводы, шумно выдохнула. Сейчас практически полностью пропало чувство голода, настроение стало приподнятым, и за это она бессильно злилась на саму себя. «Мне не должно быть так хорошо. Это как-то неправильно.» — японка зажала рану парня, на этот раз он уже не пытался помешать ей, ничего не говоря наблюдал. — «Чёрт, он хоть бы предупредил, прежде чем такое делать! С другой стороны, я бы тогда точно не согласилась и попыталась бы как-то его переубедить…». — Ты дурак. — тихо прошептала она, осторожно отпустила, сомневаясь, что рана уже затянулась. Тем не менее, её волнения были напрасны, два светлых шрама украшали то место, где ещё совсем недавно были следы от клыков. — Возможно. — Рейх провёл пальцем, пытаясь стереть с ключицы бордовый подтёк, но только сильнее размазал его, оглянулся на источник воды. — Пойдём, умоемся. — Зачем ты так?.. Ты же понимаешь, что если так продолжится, насколько крепким бы ни был, в какой-то момент от потери крови ты просто умрёшь. — ничего не отвечая на это, ариец подхватил её под руки, уже не дожидаясь, пока она пойдёт сама, потащил за собой. Бледное, осунувшееся лицо девушки, сейчас было румяным, к ней будто бы вернулись уже практически покинувшие её жизненные силы, это не ускользнуло от внимания парня. — Я считаю, что ты поступил неправильно. Что я буду делать, если ты умрёшь раньше меня?.. — Так ты переживаешь из-за этого? Я знаю, что делаю, обещаю, что не дам себе умереть быстрее тебя. Слышишь? Я не хочу тебя бросать. Просто, если бы я так не поступил, то ты бы сама совсем скоро покинула меня. — он протянул руку, коснулся её лица, взявшись за липкий от его крови подбородок, осторожно приподнял, заглянул в зрачки. Он резко перевёл тему, сменил тон на более мягкий, с долей заботливости проговорил: — Совсем измазалась, похоже я действовал даже слишком поспешно, не испугал тебя? — Не то, чтобы прям… Вода после крови показалась ей слишком холодной и жидкой, жажды практически не было, так что хватило двух-трёх глотков, чтобы напиться. Тем не менее, металлический привкус ещё чувствовался, и, даже несмотря на то, что на коже больше не осталось следов, на халате было достаточно большое бордовое пятно, от которого исходил едва ощутимый, солёный запах.

***

США совсем тихо крался к двери, за всё время слежки он заметил, что даже если не слишком быстро идти, практически не издавая звуков, эти двое всё равно прекрасно замечают его приближение и потом не спускают с двери глаз, пока не уйдёшь. СССР посоветовал ему приближаться медленно и максимально осторожно, но не было ясно, серьёзно ли сможет помочь этот совет, или это просто очередная шутка, выяснить сразу не вышло, так как Америка не интересовался, как коллега подбирается к подопытным и пользуется ли сам своим советом. — Н… Нет, отойди, я же уже сказала, что отказываюсь… — Империя говорила совсем тихо, шумные протесты закончились ещё вчера. — Мне уже хватит, правда, пора остановиться… — Если мы остановимся сейчас, ты снова будешь страдать от голода, твой желудок уже продолжил работать и состояние будет куда мучительнее, чем до этого. Хотя бы раз в день ты должна… Он внезапно оборвал реплику на полуслове, замер прислушиваясь, затем, спустя минуту тишины, опустил взгляд на зажатую в углу девушку, жестом показал, чтобы молчала. Опасность не показалась ему достаточно серьёзной, чтобы что-то предпринимать. Она кивнула, снизу вверх укоризненно посмотрела ему в глаза, но это не остановило парня. Он резко сблизился, сжал её в объятиях, мягко, но настойчиво сдавил, лишая возможности сопротивляться, девушка мученически вздохнула, уже не пытаясь вырваться, сама выпустила из десны клыки, осторожно прикусила, едва оцарапав кожу. Ладонь легла ей на затылок, надавила, вогнав зубы глубже в плоть, нацист чувствовал, как кровь толчками течёт из раны, чувствовал прикосновения языка девушки, её тело в его объятиях, неприятная боль накладывалась на с приятные ощущения от тесного контакта, образуя странную смесь. Штаты, наконец, смог заглянуть внутрь комнаты. У него ушло некоторое время на то, чтобы понять, что у них там происходит, два тела переплелись между собой, периодически двигаясь, меняя положение, так что различить где чьё почти не представлялось возможным. Звуки глотания, шумное дыхание и тихое причмокивание свидетельствовали о том, что кто-то из них жрёт второго, мужчина перевёл взгляд на человеческие части тел. Рейх плотно прижал союзницу к стенке, навис над ней, крепко сжимая в объятиях, грудью прижимаясь к её груди. «Ну наконец!» — со злорадством подумал Америка, расплываясь в довольной усмешке. — «Эта тварь заслуживает быть сожранной заживо единственным своим другом, он всё-таки окончательно озверел с голоду. Уже так надоело ждать этого.». Странным ему показалось то, что ничего не указывало на сопротивление жертвы, ни криков, ни судорожных попыток вырваться, звуков рвущейся плоти или чего-то подобного тоже не было, хотя она очевидно была ещё жива. Девушка вдруг дрогнула, подняла голову, так, что теперь её можно было рассмотреть, бросила опасливый взгляд в сторону двери, парень практически сразу среагировал на это, недовольно на неё цыкнул, заставив снова припасть к ране, даже не оглянулся на дверь, полностью игнорируя наблюдателя. США впал в ступор. Совсем скоро азиатка отстранилась от надплечья союзника, облизнулась, снова перевела встревоженный взгляд на дверь. Даже отсюда стало видно, что она больше не выглядит так, будто умрёт в ближайшие пару дней. Зато ариец заметно ослабел, но даже несмотря на это, его состояние всё ещё было куда лучше, чем у союзницы. Заметив тревогу японки, немец, одной ладонью зажимая свою рану, крепче обнял, уткнулся носом в её шею, погладил, пальцами зарываясь в волосы. Она немного смущённо приобняла в ответ, несколько успокоившись. — Что за… — Штаты отпрянул, сразу сорвавшись на быстрый шаг, поспешил удалиться, не пронаблюдав даже пяти минут. — Если так продолжится, то она его сожрёт, а не наоборот.