Не тот папа

— Неро, так будет быстрее. Неро всхлипывал. Надрывно, почти с икотой. Вергилий смотрел на пиджак: кровь капала на доски, пачкала сшитый в дорогом ателье форменный пиджак, липла к белоснежной рубашке с логотипом элитной школы. И увы, не давала времени на раздумья, что же будет труднее вычистить труднее всего. Насчет досок было обидно, хотя какая только жидкость туда не капала ― мелкие демоны, которых приходилось отбивать от изголодавшихся Аластора и Неван, кто-нибудь покрупнее, с кем приходилось иметь дело лично, потому что Неро их пока пугался... Кровь у того, кстати, остановилась. А вот слёзы... Теперь он уже не отворачивался и не пытался пинаться или убежать, как дикий зверёк, когда рыдал. По крайней мере, при нём. Наверное, это было выражение лица, да. Но улыбка... Нет, Данте говорил, что Неро решит, будто бы он издевается. Вергилий насмешек не желал. Просто... Просто Неро привыкал к боли гораздо медленнее. И увы, палец, вывихнутый так, что сквозь кровавый ободок торчал край кости, болел. И Неро не знал, что у него это пройдёт быстрее, как бы он ни пүгался. А вот шаги Данте были ему не важны. Данте, который наверняка спешил орать, требовать везти его в больницу и мечтал всё закончить дракой. Данте, чьи вопли и раны напугали Неро и им вдвоём пришлось объяснить ему, что нет, они сильнее, у них всё заживёт, он не виноват. Данте, чьи попытки отвезти Неро в больницу закончились тем, что им пришлось лгать, кто они друг другу и говорить Неро чтобы он их не выдавал, потому что у смертных теперь появились службы, которые следили за тем, где чем заняты различные родители. ― Неро, посмотри сюда. Ложь стоила им немало денег и ещё больше ― разъяснений, почему Неро должен идти в школу, где не спрашивают, почему у мальчика очень странные документы и что это за «собор учения Спасителя» означает его место рождения на далеком острове. Лжи Неро было не нужно. Как и слушать их назревавшую ссору с Данте. ― Вызови руку. Неро не понял. Вергилий закатал рукав и частино вышел в триггер: — Вот так. Неро дёрнулся, но вовремя подставил целую руку, чтобы не упасть навзничь. На его припухшей у большого пальца ладошке засияли первые синие чешуйки, следом заалели прожилки, а затем... Синеющая кожа поражала Неро больше всего. Он сел, протягивая ладонь в триггере, и Вергилий наблюдал, как он уже не отдёргивает пальцы, касаясь собственных когтей, но всё равно беспомощно тянулся ей к плащу Вергилия. ― Вы опять?! Вергилий, не глядя на застывшего над ними Данте, лишь кивнул: ― Вот так гораздо лучше. Перелом и правда почти заживал. А с царапинами Неро справится. Как и он ― с разозлённым Данте.