О яблонях и яблочках 3

      За двенадцать лет они, вообще-то, почти забывают что такое беременность. Отголоски прошлого вспыхивают всполохами, но бывшие тогда острые углы за годы стираются, сглаживаются, остаются за пределами памяти, хоть и отзываются смутной тревогой от слов врачей и собственного осознания.       Они не чувствуют своих детей. Они не чувствуют себя в положении. — Марбас не мог ошибиться? — Азирафель задаётся скорее риторическим вопросом, чем вопросом, на который ожидает получить ответ. Снова пытается прислушаться к себе, чтобы ощутить биение новой жизни, и снова терпит в этом начинании молчаливое фиаско. — Рафаил ведь подтвердил, — также рассеянно откликается Кроули, который как-то, на самом деле, не рассчитывал в принципе, что кроме Евы и Джеймса у них с ангелом ещё когда-нибудь будут дети. — Сомневаюсь, что они оба вдруг растеряли свою компетентность, — он морщится недовольно, признавая с явной неохотой.       Азирафель кивает на это молчаливо. И думает о том, что самое время вспомнить былые деньки и сесть за тематическую литературу... Ведь к тому, что в скором времени в доме с двумя детьми-подростками появится ещё двое младенцев, ангел внезапно (интересно, с чего бы?) оказался совершенно не готов.       Впрочем, сомнения по поводу собственного состояния покидают оккультно-эфирный дом достаточно быстро... С первой утренней тошнотой Кроули, которая заканчивается долгим рандеву с санузлом. — Странно, я спрашивал у крёстного, он говорил, что вторая беременность должна проходить легче первой, — сочувствующе глядя вслед резко сорвавшегося с места демона, задумчиво протянул Джеймс.       «Спрашивал у крёстного» — это, на самом деле, была многочасовая ночная переписка, в ходе которой, кажется, Джеймс изрядно достал Марбаса всевозможными вопросами о течении беременности. Закончилась она лишь под утро, когда за окном задребезжал рассвет, выбитым из явно задолбавшегося демона (который как бы не предполагал, что когда-нибудь ему доведётся стать консультирующим акушером-гинекологом, ради всего проклятого!) обещанием провести очную лекцию и консультацию для действий во время родов, до которых ещё, вообще-то, следовало дожить. Педантичная и заботливая натура Джеймса, искренне переживающего за своих отцов, таким образом проявила себя во всей красе. — Я читал, что необязательно, мой дорогой, — как-то удивительно спокойно возразил сыну Азирафель, лишь слегка скосив взгляд в сторону коридора, где скрылся Кроули. — У всех этот процесс индивидуален... — Да-а... — переведя взгляд и с лёгким удивлением глядя на отца, мальчик тут же слегка стушевался. — Но я думал, раз вы ангел и демон, значит, у вас по умолчанию должно всё пройти легче, чем у людей...       На этих словах сына Азирафель нервно улыбнулся. Мелочи мелочами, но некоторые моменты из их беременностей всё же были слишком яркими для того, чтобы быть забытыми... Даже несмотря на то, что они ангел и демон, причуды и сложности беременности не всегда обходили их стороной.       Впрочем, внезапные новости о собственном не совсем обычном положении не отменяют факта необходимости продолжать занятия со старшими детьми, а потому они в очередной раз всем семейством собираются на заднем дворе дома, готовясь к очередной тренировке. — Вы уверены, что это хорошая идея? — скептически глядя на отцов, неуверенно поинтересовалась Ева, скрестив руки на груди. — Мне тоже кажется, что сейчас в вашем положении лучше не напрягаться лишний раз, — поддержал сестру Джеймс. — Тем более я спрашивал у крёстного, — Марбас в этот момент совершенно точно икнул, и лёгкий холодок пробежал по его спине, — и он сказал, что такие ранние сроки, как у вас, одна из самых опасных точек беременности. — Да и тебе было плохо, папа, — добавила Ева, прожигая Кроули взглядом. — И твоё ранение... — она поморщилась, посмотрев виновато. — Оно ведь до сих пор не зажило.       Рана на плече Кроули и вправду затягивалась невероятно медленно. Можно было сказать, что она не затягивалась вовсе, ведь спустя три дня она до сих пор оставалась подозрительно нетронутой. Это вызывало подозрения и опасения, но боль странным образом почти полностью ушла, да и кровотечение не открывалось. Так что Кроули лишь отмахивался, списывая медленную регенерацию в основном на то, что сейчас его организм перестраивается и подстраивается под вынашивание ребёнка и игнорирует «мелкие царапины». — Не переживай, — переглянувшись с Азирафелем от трогательно единодушной заботы детей, бодро отозвался демон. — Я в порядке, — он и вправду выглядел куда лучше, чем утром, однако зеленоватый оттенок лица особого доверия всё равно не внушал. — Кроме того, мы ведь ничего сложного или опасного не делаем, — произнёс Азирафель, и от его слов Ева непроизвольно вздрогнула, отводя глаза. Ангел, заметив это, тепло улыбнулся дочери и уверенно добавил: — И мы уверены, что... недоразумение, которое случилось пару дней назад, больше не повторится.       Теперь настала очередь детей переглядываться друг с другом. Ева неуютно повела плечами, а Джеймс неуверенно кивнул, всё-таки сдаваясь под уверенностью родителей. Однако не успели они приступить к занятиям, как со стороны улицы раздалось бодрое тявканье, которое могло издавать лишь одно живое существо — Пёс. — Адам! — услышав приближающегося друга, которого выдал его четвероногий друг, Ева расплылась в улыбке и тут же помчалась к калитке, дабы впустить нежданного гостя.       Спустя несколько минут она ожидаемо вернулась вместе с добродушно улыбающимся Адамом, рядом с которым семенил Пёс. Увидев Антихриста в отставке, Азирафель также добродушно улыбнулся, а Кроули скорее по привычке состроил какую-то странную гримасу, выражающую то ли недовольство, то ли насмешку. — Здравствуй, Адам, — поприветствовал юношу ангел, на что тот ответил кивком головы. — Ты по делу или так просто зашёл? — Я надеялся застать вас за тренировкой, — признался он. — Хотел посмотреть на успехи Евы и Джеймса, — парень улыбнулся, по очереди посмотрев на младших товарищей. — Наслышан, что они крайне необычные и талантливые дети, — он лукаво усмехнулся, скользя взглядом по Еве, отчего она тут же вспыхнула, отводя взгляд. — Конечно, — самодовольно фыркнул Кроули. — Они же наши дети! — к смутившейся Еве присоединился и смутившийся Джеймс.       Адам же тихо рассмеялся, в то время как Азирафель с вовсе не укоризненной укоризной посмотрел на мужа. — Что? — искренне изумился тот. — Это чистая правда!       Адам снова тихо рассмеялся, наблюдая за шуточной перепалкой; Ева же, скрестив руки на груди, закатила глаза. — Па-а-ап, — она красноречиво посмотрела на Кроули и усмехнулась — точь-в-точь как он. — Может, начнём? — Да, пожалуй, можно, — ничуть не смущённый, Кроули легко подошёл ближе, останавливаясь напротив дочери.       Адам предусмотрительно сделал несколько шагов в сторону и с молчаливым вниманием наблюдал за происходящим. Не то чтобы он сомневался в педагогических способностях ангела и демона, однако... После того случайного разговора с Евой он долго думал на этот счёт и пришёл к выводу, что взгляд со стороны лишним точно не будет.       Тем более со стороны кого-то такого же необычного и отличного от всех, как Адам, которому в своё время пришлось самостоятельно постигать собственные силы и учиться управлять ими. — Не сочтите за грубость, но мне кажется, вам нужно немного сменить подход, — когда в занятиях был объявлен перерыв, Адам подошёл к Еве и Кроули, обращаясь осторожно и к демону, и вставшему чуть в стороне ангелу.       Ева опять была расстроена собственными неудачами и, судя по насупленным бровям, была на грани очередной вспышки гнева. Однако услышав голос Адама, тут же встрепенулась, удивлённо посмотрев на него. — О чём ты? — заинтересованно обратился к Антихристу в отставке Кроули.       Адам помешкал. — Я знаком с вашими детьми ещё с самого их рождения, — медленно и туманно начал он. — И сейчас, наблюдая за ними во время обучения, лишь лишний раз убеждаюсь, что у них разные темпераменты, — Адам пояснил уверенно и тут же продолжил: — Противоположные, я бы сказал. Джеймсу легче даётся концентрация и контроль, в то время как Еве нужно куда-то девать энергию и направлять её не внутрь, а наружу, — на этих словах Кроули слегка свёл брови на переносице, а Азирафель со спокойным хладнокровием продолжил взирать на Антихриста. Тот замолчал на мгновение, но тут же продолжил: — Я могу понять, что вам так же сложно нащупать правильное направление, как и Еве с Джеймсом понять и постичь свою природу. Но сейчас мне кажется, нужно разработать для них отдельную программу, то, на что в первую очередь стоит ориентироваться... И привлечь к занятиям чуть больше народу, — парень скептично окинул взглядом ангела и демона. — Ты считаеш-ш-шь, что наш-ш-ших знаний и умений недостаточно? — оскорблёно полупрошипел Кроули, на что Адам тут же выставил руки в оборонительном жесте. — Вовсе нет, — фигурально делая шаг назад, ответил он. — Просто вы оба, если я не ошибаюсь, сейчас находитесь несколько в... деликатном положении. Кроме того, в тренировках подобного толка родители не всегда могут быть стопроцентно эффективны как раз из-за того, что они родители, — Адам пространно провёл рукой по воздуху, не спеша уточняться, что именно он имеет в виду.       Кроули недовольно и недоверчиво нахмурился, скрестив руки на груди. В принципе, своё рациональное зерно в словах Антихриста в отставке было, и в чём-то он, безусловно, был прав. — Если вы позволите, — осторожно переводя взгляд с напряжённого демона на заинтересованного ангела, предложил Адам, — я мог бы подумать и составить для Евы и Джеймса что-то вроде программ. Несколько вариантов, в зависимости от того, какие в итоге у них окажутся основные специализации. — Из этого может что-то получиться, — неуверенно вклинился в разговор Джеймс, поглядывая на сестру. — Я имею в виду, Адам ведь когда-то сам через всё это прошёл... Он же тоже отличается от ангелов и демонов... — немного сбивчиво попытался объяснить свою мысль мальчик.       Родители переглянулись друг с другом. И даже если хотели (по крайней мере, один из них точно) что-то сказать, то не успели: ком тошноты резко подкатил к горлу Кроули, и демон схватился одной рукой за живот, второй отчаянно зажимая рот. Сорвался с места, скрываясь в доме под сочувствующие взгляды провожающих его детей, мужа и Антихриста.       Да... Если поначалу какие-то сомнения по поводу собственного состояния у Кроули и были, то теперь они благополучно рассеялись.       Приступ тошноты и слабости накрывает демона даже сильнее чем обычно, отчего из ванной он едва умудряется доплести до спальни и вытянуться на кровати, закрывая глаза и надеясь, что помутнение пройдёт. Отпускать его, правда, не спешит, продолжая качать, словно лодчонку в шторм, и периодически обдавать ледяными волнами и подкатывающим совсем близко к горлу комом.       Приступ оказывается действительно намного продолжительнее и сильнее, чем все до этого, и Кроули искренне хочет, чтобы неприятные ощущения схлынули. В голове его при этом абсолютный штиль и пустота, и демон совершенно теряет ход времени.       Пока в какой-то момент его уединение не нарушает тихо приоткрываемая дверь.       С побегом Кроули в уборную тренировка сама собой свернулась. Азирафель с искренним гостеприимством предложил Адаму зайти на чай, на что тот вежливо отказался, пообещав подумать над персональным «учебным планом» для своих младших товарищей, и вместе с Псом ушёл. Ева же внезапно для отца и брата изъявила желание задержаться и ещё немного потренироваться в одиночестве, а папа Азирафель ушёл в библиотеку разбирать партию книг, которую он недавно перевёз из Лондона.       Джеймс же, почувствовав свободу и получив немного свободного времени, тут же умчался в свою комнату. Несколько дней кряду он обдумывал одну идею и сейчас, кажется, пришло время её реализовывать.       Эта мысль, на самом деле, не даёт ему покоя ещё с того самого осмотра, который крёстный провёл отцу. Его слова, что ни демоны, ни ангелы не могут исцелить раны, нанесённые Евой и, потенциально, Джеймсом, слишком крепко въелись в мальчишеский мозг и никак не хотели его покидать. — Но если ни крёстный, ни Рафаил не могут, — Джеймс нахмурился, бормоча себе под нос. После, правда, тут же складочка между его бровей разгладилась, и мальчик посмотрел перед собой одновременно растерянным и удивлённым взглядом. — Если ни крёстный, ни Рафаил не могут исцелять такие раны, — чуть громче повторил он и продолжил, — то можем ли мы сами устранять их? — он озадаченно посмотрел перед собой.       Схватился на ноги, принимаясь ходить из стороны в сторону, явно обдумывая как следует эту мысль.       Это было, в общем-то, даже логично. К тому же, учитывая тот факт, что они до сих пор смутно понимали границы собственных возможностей и их назначение, вполне вероятно было, что точно так же, как причинять страдания демонам и, очевидно, ангелам тоже, они также могли от этих страданий их и исцелять.       Как показала практика и взрывной характер Евы, а также сегодняшний вердикт Адама, то сестра больше тяготела именно к боевому воплощению их способностей. Кипучая энергия требовала выхода, отчего Еве было и сложнее концентрироваться и успокаиваться. Вполне логично и в духе вечного баланса, чтобы рядом с ней такой был кто-то спокойный и вдумчивый.       Джеймс был им, спокойным и вдумчивым. Он был теоретиком, аналитиком. Предпочитал подумать сначала, а уже потом действовать. Он и драться-то никогда не любил, отчего весь основной удар на себя всегда брала именно Ева, а он же, с тех самых пор как стал учеником Марбаса, всегда лечил её ссадины и синяки, заодно и практикуясь.       Так может... сейчас всё было то же самое? Может, сейчас их предназначение и было в том, чтобы Ева была ударной силой, а Джеймс поддержкой?..       Эта мысль заставила мальчика задуматься ещё сильнее. Она была вполне похожа на правду, а раз так, значит, её стоило проверить. И проверить как можно скорее.       Тихой ходой мальчик вышел из своей комнаты и направился в сторону отцовской спальни. Остановился на мгновение, помешкав, не желая ненароком потревожить папу-демона, которому и без того было плохо. Собравшись, однако, с духом, он осторожно приоткрыл дверь, как можно тише входя внутрь и глядя на растянувшегося на кровати отца. Тот казался спящим, но когда Джеймс уже хотел спешно удалиться, открыл глаза, вопросительно глядя на ребёнка. — Джеймс? — не ожидая увидеть сына, он удивлённо вскинул брови. Тот лишь кивнул и бесшумно просочился в комнату, тихо прикрывая за собой дверь. — Совсем плохо? — глядя на бледного под стать белой наволочке отца, сочувствующе спросил мальчик, подходя к кровати и опускаясь на её край в ногах родителя. — Та-а, — Кроули попытался легкомысленно отмахнуться. — Когда я носил твою сестру, бывало и хуже, — он также попытался отшутиться, но обеспокоенного сына эта попытка явно не впечатлила, и демон поспешил перевести тему: — Ты искал Азирафеля? — Нет, — вздохнув, недоверчиво глядя на отца, отрицательно покачал головой Джеймс. — Мне нужен был ты. — Я весь во внимании, — слегка округлив глаза от удивления, отозвался Кроули, заинтригованный словами сына. — Я тут подумал, — Джеймс серьёзно свёл брови на переносице, тщательно обдумывая и подбирая правильные слова. — Если рассуждать логически, — он торопливо продолжил, переведя взгляд на внимательно слушающего отца. — То, чисто теоретически, если Ева смогла — чисто случайно, конечно! — ранить тебя, то я, по идее, мог бы попробовать тебя исцелить, — на мгновение он замешкался, почему-то стушевавшись под внимательным взглядом Кроули. — Я хочу сказать, если крёстный говорит, что ни он, ни Рафаил не могут эту рану исцелить, и демоническая регенерация тоже с ней не очень помогает, то, может, это так и задумано, что раны, которые мы наносим, мы же и можем убрать? — Джеймс замолчал, переводя дыхание, и Кроули посмотрел куда-то вдаль, словно сквозь него. — Вполне возможно, — медленно согласился он, кивая. — В конце концов, у Неё всегда было странное чувство юмора...       Джеймс, воодушевлённый поддержкой отца, просиял и осторожно придвинулся к нему ближе. — Тогда позволишь мне?.. — он кивнул на виднеющиеся из-за полурастёгнутой рубашки бинты, и Кроули неопределённо повёл плечами.       Он ловко и легко сбросил с себя одежду, обнажая туловище. Джеймс, сосредоточенно нахмурившись, потянулся к бинтам, осторожно разматывая их. Рана, глубокая, но не смертельная, за эти дни, кажется, не уменьшилась ни на сантиметр, и от этого Джеймс нахмурился ещё сильнее.       В целительстве с применением чудес и энергии тонкого мира, из которого все сверхъестественные сущности черпали силу, Джеймс практиковался впервые. Пока что он постарался как можно более досконально изучить этот вопрос в теории, но до практики всё никак не доходили руки. А теперь вот и повод подходящий подвернулся, и пациент.       Джеймс сделал глубокий вдох. Он волновался, опасаясь навредить ещё больше, отчего руки его слегка подрагивали. Твёрдо приказав себе успокоиться, он максимально сосредоточился. Достаточно быстро и легко нашёл в себе ту самую грань, разделяющую физическое восприятие и тонкий мир, и попробовал перенаправить поток энергии в созидательное русло, накрыв ладонью багряный рубец на отцовском плече.       Ладонь мальчика вспыхнула лёгким ало-малиновым сиянием, и Кроули тихо зашипел. Джеймс вздрогнул, испуганно глянув на родителя, который тот час поспешил успокоить его, прежде чем он растерял концентрацию: — Всё в порядке. Жжётся немного, — Джеймс на это слегка виновато улыбнулся и приподнял ладонь, смещая её чуть в сторону.       Значит, для режущих ран, вроде этой, нужна немного другая методика.       Мальчик снова сосредоточенно нахмурился и постарался изменить форму потока, перенаправив её немного иначе. Ему нужно было срастить ткани обратно, и он сосредоточился на этом процессе.       Около минуты ничего не происходило, и Джеймс почти испугался, что что-то делает не так, как вдруг слегка зарубцевавшиеся края раны начали едва заметно светлеть. Кроули снова едва слышно зашипел от неприятных ощущений, чуть поморщившись, но Джеймс понял, что это более ли менее нормальная реакция: медленно и будто неуверенно слои кожи в самой глубине пореза начали сходиться друг с другом, постепенно поднимаясь выше к внешним краям раны.       Это, однако, было очень сложно. От концентрации внимания и сил Джеймс покраснел и на лбу его выступил пот. Он изо всех сил пытался удержать это состояние, довести дело до конца, но по тому, как в какой-то момент его слегка повело, а перед глазами всё ненадолго поплыло, он понял, что за один раз не справится. А потому доведя процесс едва ли до половины, Джеймс счёл за лучшее прерваться и закончить всё чуть погодя. — Кажется, Антихрист оказался прав насчёт вас, — задумчиво разглядывая сына, который делал новую перевязку на остатки раны, протянул Кроули. — У вас с Евой совершенно разные проявления... — Я думаю, оно и к лучшему, — Джеймс улыбнулся, в ответ посмотрев на отца. — Иначе кто бы тогда присматривал за ней?..       Кроули странно фыркнул, не то возмутившись, не то рассмеявшись. Странная тревога едва ощутимой рябью коснулась сердца и тут же прошла, не позволяя заострить на себе внимание. Однако худая ладонь демона в неосознанном и почти забытом жесте легла на ещё плоский живот, и Кроули отчётливо поймал себя на мысли.       Это будут долгие месяцы.