Как правильно ухаживать за демонами и растениями

      Сквозь шум холодного дождя и зловещие завывания порывов ветра раздался треск грома, который, казалось, мог расколоть надвое мрачное небо над древним городом. В Лондоне вот уже несколько дней шел нескончаемый ливень. Совершенно обычное явление для этого города, не так ли? Люди, привыкшие к подобным капризам погоды, лишь сильнее кутались в пальто, надвигали на лоб головные уборы и, подняв над головой зонт, спешили домой, периодически угождали ботинком в лужу, чертыхались, но упрямо продолжали свой путь. И никто не догадывался, что в это время в одной из квартир Лондона под звон хрустальных бокалов и плеск густого, как кровь, вина увлеченно беседовали два создания: оккультное и эфирное. — Нет-нет, дорогой мой, ты меня не переубедишь! — Азирафаэль даже подпрыгнул на стуле, разгоряченный очередным спором с Кроули. — Рафаэль умер от римской лихорадки, а вовсе не «после времяпрепровождения ещё более распутного, чем обычно», как утверждал Визари. Джорджо Визари всегда любил приукрасить, ты ведь помнишь. — Ангел, просто признай, что, несмотря на всю свою гениальность, Рафаэль имел много слабостей. Он легко поддавался соблазну выпить бутылку-другую вина и нередко пользовался услугами куртизанок, — демон победно ухмыльнулся, вспоминая былые годы, проведенные в бесконечных попытках склонить великого художника к пьянству и разврату. Да-а, эпоха Ренессанса была великолепна. Столь плодотворное время для людей… и для демонов, разумеется.       Азирафаэль глубоко вздохнул и сложил руки на животе, показывая тем самым, что порядком устал от спора, который длился уже больше часа. На самом деле, ангел и демон практически никогда не приходили к общей точке зрения, хотя спорили чуть ли не каждую встречу. Это стало своеобразной традицией, целью которой было не доказать другому свою правоту, а просто провести время за увлекательной дискуссией. Через некоторое время кто-то из них (обычно Азирафаэль) просто уставал от спора и заканчивал его. При этом каждый из друзей оставался при своем мнении.       Кроули бросил быстрый взгляд на часы на запястье и голосом, не терпящим возражений, сообщил: — Мне нужно опрыскать мои растения. Может, кого-то выбросить. В последнее время эти сорняки совсем страх потеряли: растут как придется. Ну да я это исправлю.       С этими словами он поставил опустошенный бокал, изящно поднялся с трона и пошел к выходу из комнаты привычной развязной походкой, по дороге прихватив оставленный на столе пульверизатор. Азирафаэль поспешил за ним. Его присутствия там, конечно, не требовалось, но он любил растения Кроули и очень переживал за их судьбу. Вот и сейчас ангел встал в дверях и взволнованно наблюдал за равнодушно опрыскивающим свои цветки демоном, готовясь при необходимости хотя бы попытаться прийти на помощь запуганным созданиям.       Хотя сегодня, казалось, это было без надобности: Кроули вот уже несколько минут молча жал на рычажок пульверизатора, придирчиво рассматривая каждое растение, но не находил ничего, за что можно было бы опустошить один из горшков. Растения мелко дрожали, когда демон подходил слишком близко, и облегчённо расправляли листочки, оказавшись опять в окружении только своих сородичей. Заканчивая ежедневный ритуал, Кроули направился в сторону ангела и остановился в нескольких сантиметров от него. — Ты чего? — растерянно моргнул Азирафаэль. — А, ты хочешь полить гардению. Извини, я просто подумал… — Что ты подумал, ангел? — губы Кроули вмиг растянулись в похабной улыбке. — Неужели безгрешный агнец подумал, что грязный демон к нему пристает? И давно у тебя такие мысли, Азирафаэль? — Н-нет… Нет! Что ты такое говоришь? Да что ты себе позволяешь, падший?!       Задохнувшийся от возмущения ангел отпрянул от искусителя и опустил взгляд вниз, нервно одергивая жилетку. А демон, довольный тем, что сумел смутить невинного друга, хохотнул, отвернулся и стал быстро опрыскивать последнее растение. Ярко-зеленые листки прекрасной гардении в страхе задрожали, но все равно растение чуть подалось в сторону пульверизатора: как бы цветки демона ни боялись хозяина, вода была необходимостью. Дежурное опрыскивание было уже почти закончено, когда Кроули вдруг замер, а его вертикальные зрачки сузились еще больше. — Это что? — обманчиво тихо проговорил демон с леденящей душу интонацией, от которой на цветках тут же появлялся тончайший слой инея.       К ужасу всех растений в комнате, пара листиков гардении немного пожелтели, и хозяин, конечно, заметил это, хотя бедный цветок прикрывал их как мог. Сам провинившийся не знал теперь, куда себя деть. Большая часть листвы растения свернулась в трубочки, будто это могло как-то защитить, и гардения странно раскачивалась из стороны в сторону, в отчаянии шелестя какие-то оправдания на языке флоры.       Кроули сорвался на крик: — Я предупреждал вас всех! У вас достаточно света и воды, я создаю все условия, чтобы вы росли такими, какими я хочу. А я хочу зеленые стебли и листки без всяких пятен и дыр! Вы просто уродливые обленившиеся твари, которые думают, что смогут увильнуть от моего правосудия! — Постой, Кроули, — обеспокоенно залепетал ангел и потянулся к гардении, которая трепетала всеми листьями, ожидая страшной участи. — Отдай ее мне, я смогу ее выходить и верну в идеальном состоянии! Вот увидишь! Всего пару недель — и она будет как прежде! — Это не твое дело, ангел, — огрызнулся в ответ Кроули, обхватил внушительных размеров горшок обеими руками и, шатаясь от опьянения, побрел по коридору туда, где рано или поздно оказывались все его цветки. Оставшиеся же в комнате растения зашумели, и от них повеяло такой тоской и безысходностью, что ангел чуть не заплакал от сочувствия и невозможности помочь несчастным цветкам. Конечно, Азирафаэль мог бы спасти их всех. Но мешать планам Кроули было бы чревато: демону это категорически не понравится, и ангелу придется применять свои сверхъестественные способности, а он уже практически превысил лимит на чудеса. К тому же ссориться с другом не хотелось.       Как только Кроули скрылся в глубине коридора, Азирафаэль поежился. Не от холода: в комнате для растений постоянно поддерживалась максимально комфортная температура, а о сквозняках не могло быть и речи. Демон пристально следил за условиями, в которых росли его цветы, и в этом отношении его даже можно было назвать прекрасным хозяином. Но все портила демоническая сущность, которая по-своему восприняла и полностью переиначила совет разговаривать с растениями для улучшения их роста.       Через несколько минут из тёмного коридора послышались шаги, и вскоре в комнату все той же развязной походкой вошел Кроули. — Ты слишком жесток с ними, — на лице Азирафаэля привычно мелькнуло беспокойство за судьбу всего живого. Бедный ангел, вынужденный мириться с самодурством своего лучшего друга, которого он не мог перевоспитать вот уже несколько тысяч лет. — Ангел, комнатные растения во многом схожи с людьми, — с раздражением сказал Кроули. — На тех и на других ничто не действует так же хорошо, как угрозы и наказания. — Но ты даже не пробовал по-другому… — Азирафаэль было попытался мягко, в своей манере, возразить, но собеседник резко перебил: — Потому что я демон. — Да-да, конечно, — со вздохом согласился ангел и сочувствующе погладил по листку доверчиво тянущийся к нему фикус, который, впрочем, тут же отпрянул и съежился, побоявшись гнева хозяина.       Кроули потребовалось несколько минут, чтобы еще раз придирчиво осмотреть каждый листик. Не найдя больше ни единого изъяна, он еще пару раз прыснул водой в сторону растений, которым досталось сегодня меньше остальных, и напоследок злобно прошипел: — Только попробуйте разочаровать меня, чёртовы сорняки. Найду хоть одно пятно — отправитесь вслед за гарденией.       Ангел только вздохнул. Растения, конечно, было жаль. Но что поделать? В конце концов, не стоило забывать о том, что его лучший друг — исчадие Ада, и ему по статусу положено творить зло. Да и мелкие пакости Кроули все равно ни в какое сравнение не шли со злодеяниями других демонов.       Но все же, если у него, небесного создания, есть хоть малейший шанс прекратить мучения живых существ, этим всенепременно надо воспользоваться. Только вот есть ли он, этот шанс?       И тут в светлую голову Азирафаэля пришла замечательная, как ему показалось, идея…