I can feel your pain

Хлоя Прайс. Сказать, что Хлою не устраивало текущее положение дел — не сказать ничего. Теперь она должна каждый день ходить на занятия, а иначе ее навсегда исключат. «Что может быть хуже?» — подумала девушка, потягиваясь на кровати. Будильник прозвенел минут десять назад, а Хлоя все еще нежилась под одеялом, отказываясь принимать факт собственного существования. Меньше всего сейчас ей хотелось подниматься и что-то делать, но выбора не было. Сегодня она даже успевала на автобус, если, конечно, соберется побыстрее. Хлоя поднялась с кровати лишь со вторым звонком будильника. Настроение у нее было хуже некуда, а на утренний душ не хватало сил. Она смогла лишь почистить зубы, но даже это сделала с трудом. Спустившись с лестницы, девушка увидела свою мать, которая смотрела какую-то утреннюю передачу по телевизору. — Доброе утро, — улыбнулась та. — Угу, — пробурчала Хлоя. — Я там яичницу с беконом сделала, будешь? — Не, я пойду, а то опоздаю на автобус. — Ты опять идешь на учебу? — с наигранным удивлением спросила Джойс. Хлоя лишь закатила глаза и пошла к выходу из дома, проигнорировав издевку матери. В ожидании транспорта девушка заскучала и решила закурить сигарету, но в кармане джинсов была лишь пустая смятая упаковка, которая закончилась еще тогда на свалке. «Твою мать!» — Хлоя разозлилась и бросила ее прямо на дорогу. В груди бушевала непонятная ярость, и девушке хотелось куда-то убежать и спрятаться, но сегодня все было не так как ей хотелось бы. Понимание того, что ей сейчас придется миллион часов сидеть на скучных уроках, слушая непонятные объяснения преподавателей, вгоняло в отчаяние, но к сожалению, у всех действий есть последствия, и ситуация Хлои не была исключением из этого правила. Девушка ехала в академию под слегка надоевший плейлист. Она отметила, что точно нуждается в новых песнях, но вот парадокс: слушать новые треки ей не хотелось. Время неумолимо тянулось, словно резина. Казалось, что поездка никогда не закончится, а одна и та же музыка будет играть в голове вечно. «Говорят, что-то есть в моём доме, И мне надо просто выбраться, выбраться. Я не хочу искать выход, Нет, я слишком занята хандрой».* *** Сегодня в академии было слишком шумно. Возможно, Хлое это только казалось, но головная боль, возникающая от этого шума, точно была настоящей. Не то, чтобы она собиралась концентрироваться на занятиях, но плохое самочувствие делало это просто невозможным. Уже несколько часов девушка просто умирала от адского сдавливания в висках, из-за которого даже болели глаза. В какой-то момент ей показалось, что она даже несколько привыкла к этому, но когда появилось странное ощущение невесомости тела, Хлое даже стало страшно. Дождавшись конца урока химии, она тут же пошла в медицинский кабинет. Девушка немного помялась перед входом, рассуждая, настолько ли ей плохо, но решила, что ее терпение заканчивается. — Здравствуйте, можно войти? — осторожно спросила она, открывая дверь. — Здравствуйте, входите, — устало ответили ей. — Как Вас зовут? — Хлоя Элизабет Прайс, — девушка присела на стул напротив, пока медсестра записывала что-то в блокнот. — На что жалуетесь? — Голова очень болит, — Хлоя потерла виски. — А еще я словно невесомая. — В смысле? — женщина посмотрела на нее исподлобья. — Ну, не знаю… — Хлоя замялась. — Я как будто летаю, понимаете? Медсестра многозначительно покивала и опустила взгляд, помолчав несколько секунд. — У Вас были стрессовые ситуации последнее время? Может, волновались, переживали? — …да, наверное, — Хлоя прищурилась, вспоминая последние события в ее жизни. — Да, думаю, были. — Вероятно, это нервное перенапряжение, — заключила медсестра, сделав запись в блокноте. — Я советую Вам обратиться к специалисту, чтобы он выписал успокоительные. — Извините, а есть какие-нибудь таблетки от головной боли? А то до конца дня, боюсь, не дотяну. — Да, конечно, — медсестра встала и прошла к стеклянному шкафчику с медикаментами. — Вот, — она дала Хлое маленькую белую таблетку. — Я сейчас принесу воды. Девушка взяла таблетку и невольно вспомнила недавнюю ситуацию с наркотиками. Это заставило ее содрогнуться. «Жаль, что все это закончилось передозом», — подумала Хлоя, сжимая руку в кулак. — «Было бы гораздо лучше, если бы я сдохла». Когда она в очередной раз подумала о том, что мысли подобного рода возникают у нее последнее время все чаще, то решила, что точно обратится к врачу, чтобы решить этот вопрос, пока не стало еще хуже и не заметила, как вернулась медсестра. — Возьмите, — она передала стакан воды Хлое. — Спасибо, — та быстро запила таблетку и отдала женщине стакан. — Надеюсь, Вам полегчает. — Да, тоже на это надеюсь, спасибо, — Хлоя улыбнулась и пошла к выходу из кабинета, осторожно закрыв за собой дверь. *** Остаток дня в академии девушка не могла найти себе места из-за плохого самочувствия, но надо отдать должное таблетке — головная боль поубавилась. Сегодня Хлоя решила не откладывать то, что она хотела сделать с того дня, когда снова нанесла себе порезы. Она подумала о том, чтобы наконец-то записаться к психотерапевту. Хлоя Прайс уже имела опыт работы с врачевателями душ. У нее была довольно долгая депрессия в тот период, когда погиб ее отец. Антидепрессанты и сеансы психотерапии помогли ей, но она не была уверена, полностью ли излечилась. Ей определенно стало лучше, но явно не до конца, а текущее психическое состояние заставляло беспокоиться еще больше. Она не знала, как сказать матери о том, что ей хуже. Может быть, Джойс не обязательно было бы знать, но ведь кто-то должен это все оплачивать. У Хлои не было денег, к тому же она попала в сомнительную историю с долгом за наркотики, который тоже надо как-то отдать; но если со вторым она как-нибудь справится сама, потому что просить денег у матери на такое — совсем наглость, да и сообщать об этом все еще не хотелось, то с первым она не справится без помощи мамы, и не только материальной. Хлоя сделала глубокий вдох и вошла в дом. В уши сразу ударил неприятный звук — оказалось, у телевизора пропал сигнал, и вместо нормального звука и изображения транслировался белый шум. Девушка взяла со стола пульт и выключила телевизор. Наступила гробовая тишина, режущая слух еще больше, чем пропавший сигнал телевизора. — Мам? — Хлоя оглянулась. — Ты дома? Все еще тишина. «Странно, она ведь сегодня выходная», — подумала девушка, поднимаясь наверх. Она постучала в комнату матери и отчима, но ей никто не открыл. Хлоя пошла к себе, все еще задаваясь вопросом, куда все могли пропасть. В голову сразу полезли тревожные мысли, от которых срочно нужно было избавляться. Девушка начала рыться в своих тайничках в поисках сигарет, травки или пива, но везде было пусто. «Надо это исправить», — подумала она, доставая наушники и ложась на кровать. Она решила расслабиться под любимую музыку, надеясь, что это как-то поможет. Хлоя выбрала подходящий плейлист и закрыла глаза. «Я вновь думаю слишком много, Как закончится моя жизнь? Мне придется жить завтра, Я не хочу жить завтра».** Было так невероятно тяжело существовать последнее время, и с каждым днем состояние становилось все хуже и хуже. Хлоя, вообще-то, очень боялась, что когда-то все достигнет самой критической точки, когда она больше не сможет контролировать свои действия и что-нибудь с собой сделает. Девушка отчетливо понимала, что нужно выбираться из этого состояния, причем чем быстрее, тем лучше. Она была совсем не против умереть, но это-то ее и пугало. Музыка в наушниках играла слишком громко, так что Хлоя не услышала как открылась входная дверь — мама и Дэвид пришли домой. Джойс поставила в вазу цветы, которые держала в руках, а Дэвид обнял ее сзади и поцеловал в щеку. Оба пребывали в хорошем настроении. Женщина поднялась на второй этаж и постучала в комнату дочери. Хлоя открыла дверь только тогда, когда Джойс позвала ее по имени. — О, мам, — девушка сняла наушники. — Ты где была? — Мы с Дэвидом были в ресторане, — та лучезарно улыбнулась. — У нас же сегодня годовщина свадьбы, ты что, забыла? — А… — Хлоя опустила глаза. — Ну, с праздником. Мам, если это не что-то срочное, то я сейчас занята, потом поговорим, ладно? — девушка закрыла дверь, прежде чем мама успела что-то ей ответить. Конечно, Хлоя не была занята. Ее снова очень расстроил тот факт, что ее мать чувствует себя хорошо с Дэвидом. Она понимала, что не имеет никакого права злиться, но не могла ничего с собой поделать. Прошел целый год после того, как Мэдсен на полных правах поселился в их доме и стал мужем Джойс и отчимом Хлои, а девушка никак не могла смириться с этим. Любое упоминание о Дэвиде заставляло ее приходить в ярость и агрессировать, но она не могла вымещать это на матери, которая наконец-то счастлива. «Я просто ебучая эгоистка!» — теперь Хлоя злилась еще и на себя. Это чувство бурлило и кипело изнутри, разрывая грудную клетку. С каждой секундой оно разрасталось все сильнее, и девушка отчаянно хотела усмирить его. Она не знала иного способа кроме селфхарма, поэтому вмиг достала канцелярский нож и провела им по уже почти зажившим старым порезам. Девушка пообещала себе остановиться тут же, но как обычно не удержалась и сделала еще несколько порезов, каждый из которых был все сильнее предыдущих. Злость все не утихала. В ярости Хлоя бросила нож в стену и заплакала, закрыв лицо руками, по которым стекала кровь. Успокоившись, девушка привела себя в порядок и вышла из комнаты. Она была решительно настроена на то, чтобы поделиться своим состоянием с матерью и постучалась в дверь родительской спальни, которую ей открыла Джойс. — Что такое, дорогая? — Мам, — Хлоя прошла в комнату и села на кровать. — Мне надо кое-что тебе сказать. — Что случилось? — встревоженно спросила Джойс, присаживаясь рядом. — Мам, кажется, мне нужно снова записаться к психотерапевту, — она продемонстрировала свою правую руку. — О, Боже мой, Хлоя! — вскрикнула Джойс, прикрывая рот руками. — И давно это опять началось? — Не очень, — девушка умолчала о том, что с того момента, как не стало отца, она никогда не была полностью в порядке. Джойс вскочила с кровати и начала искать что-то в своей сумке. — Что ты делаешь? — забеспокоилась Хлоя. — Звоню мистеру Гилмору, чтобы… — Стой-стой-стой! Мам, не нужно ему звонить. — Почему? — Джойс положила телефон на тумбочку. — Я хочу найти другого специалиста. Мы с ним… не очень сошлись характерами, мне кажется. Мистер Гилмор — психотерапевт Хлои, с которым она раньше работала. Он не был плохим как специалист, но как человек он ей не нравился, потому что порой он был жестким и предвзятым, что отталкивало девушку и она не могла делиться своими проблемами в полной мере. Возможно, это стало причиной того, почему она не вылечилась до конца. — Хорошо, как скажешь, — согласилась Джойс. — Главное, чтобы тебе стало лучше. Хлоя вышла из спальни и направилась в свою комнату, уже прокручивая у себя в голове то, что она скажет на приеме у своего нового психотерапевта. *** Рэйчел Эмбер. Дорога до Аркадии Бэй на машине заняла почти весь день, поэтому Рэйчел спала на заднем сидении автомобиля большую часть времени, чтобы быстрее оказаться на новом месте. Она проснулась от голоса мамы, сообщающего, что они почти приехали. Девушка открыла глаза и посмотрела себе под ноги. Краем глаза она заметила что-то на правой руке и ужаснулась, когда рассмотрела внимательнее — это были новые порезы, кровь от которых снова запеклась. Больше всего Рэйчел испугало то, что в этот раз кожа расходилась во многих местах, и тональным кремом это уже не замажешь. По крайней мере пока порезы не начнут затягиваться. Девушка быстро нашла в своей сумочке влажные салфетки и стерла засохшую кровь, а затем выкинула салфетку в окно. На всякий случай она осмотрела и левую руку, но та была чиста. «Что же ты с собой делаешь?» — подумала Рэйчел, вспоминая про соулмейтов и понимая, что сейчас кто-то где-то страдает, а она никак не может помочь. — Мы приехали! — сказала Роуз перед тем, как машина остановилась. Рэйчел быстро накинула на себя куртку, которую взяла с собой в салон автомобиля на тот случай, если будет холодно. Погода была не очень холодной, так что девушке и не понадобилась бы верхняя одежда, но ей нужно скрывать порезы от своей мамы, потому что она совершенно не знала, как это объяснить, чтобы ее не посчитали сумасшедшей. Рэйчел вышла из машины и посмотрела на новый дом. Снаружи он был, конечно, не таким шикарным, как дом в Лонг-Бич, но у Роуз определенно был хороший вкус. На участке располагался внушительных размеров двухэтажный дом из красного кирпича с большими деревянными окнами, а по его периметру были посажены цветы. «Симпатично», — подумала Рэйчел и улыбнулась. — «С этого момента у нас начинается новая жизнь, а пока нужно помочь занести в дом все те большие коробки, что лежат на заднем сидении и в багажнике». *** Изнутри дом был даже больше, чем показался на первый взгляд. Открыв дверь, Рэйчел попала в достаточно большую прихожую в светло-коричневых тонах, а рядом была такая же просторная гостиная с креслами и камином. Чуть дальше располагалась просторная кухня и столовая. Девушка с грустью ухмыльнулась, подумав о том, что за такой шикарный кухонный стол и позвать-то некого. По крайней мере пока. Рэйчел заметила лестницу, ведущую на второй этаж. Она поставила коробки на пол и поднялась наверх. Там было несколько комнат, и девушка мысленно отметила, что выбирает для себя светлую комнатку под крышей. Предаваясь мечтам о том, как здесь все обставить, она и не услышала, что с первого этажа ее звала мама. — Рэйчел, ты там долго? Надо заносить остальное, видела, сколько там коробок? И поскольку Роуз не получила ответа от дочери, ей пришлось тоже подняться наверх. Женщина дернула ручку первой попавшейся комнаты и поняла, что ошиблась — Рэйчел там не было. Роуз попала в коричнево-красную комнату, посередине которой располагалась внушительных размеров двухспальная кровать. «Сколько пространства для сна», — мечтательно подумала она, уже и забыв, зачем поднималась. — Как тебе дом? — неожиданный голос дочери за спиной напугал Роуз. — Вот ты где! А я тебя потеряла. — Как тебе дом? — настойчиво повторила Рэйчел. — Просто отличный! Я видела его фотографии в объявлении на сайте, но в реальности он даже лучше, гораздо лучше! — женщина лучезарно улыбнулась. Рэйчел нравилось наконец-то видеть ее счастливой. — Мне тоже нравится! — она согласно закивала. — Там еще кучу коробок надо занести, — вздохнула Роуз. — Пойдем. Когда машина была разгружена, а все коробки стояли на первом этаже, Рэйчел настолько устала, что, казалось, не чувствовала рук. Мысль о том, что все эти вещи еще нужно будет распаковывать и расставлять по местам заставила девушку издать протяжный стон, выражающий недовольство. Но никого это недовольство не интересовало. Рэйчел нежилась у теплого камина, пока Роуз расплачивалась с женщиной, которой этот дом принадлежал ранее. Она заплатила и мужчине, что довез их до города. Рэйчел старалась не думать о том, убытки каких размеров они понесли из-за этого довольно импульсивного переезда. Сейчас всю ее голову занимала мысль о новой жизни в этом городке. Нужно искать новую школу, как-то вливаться в коллектив. Рэйчел ненавидела все новое. Может, со стороны кажется совсем иначе, но ей всегда очень сложно дается адаптация к чему-то, а особенно когда это происходит так резко. Конечно, девушка надеялась на лучшее, но тревога выедала все внутренности. Рэйчел очень боялась остаться чужой в Аркадии Бэй и постоянно чувствовать себя так, будто она ненадолго приехала погостить к дальним родственникам. Нужно было время, чтобы здесь освоиться и чувствовать себя свободно. «Все будет хорошо», — успокаивала себя девушка, грея руки у огня. *** На улице стояла прекрасная погода, и Рэйчел решила сделать перерыв от всей этой рутины и немного прогуляться. Ей был очень интересен город, куда она попала. Оказалось, что недалеко от их нового дома располагалась тропинка, по бокам которой стояли множество деревьев. Рэйчел понравилось, что в Аркадии Бэй много зелени. Это значит, здесь воздух чище, чем в Лонг-Бич, да и дышать как-то легче. А может быть, дышать ей стало легче, потому что с плеч наконец-то сбросился тот груз, что она несла все это время, живя вместе с отцом и его любовницей. В этом городе словно действительно началась новая глава их жизни, и девушке ни в коем случае не хотелось, чтобы она была насыщена негативом. «С этих пор только позитив, блестки и котики», — подумала она. — «Или собаки, они тоже довольно милые». Вдоволь нагулявшись и вернувшись в дом, Рэйчел поняла, что мама расставила почти все вещи кроме тех, которые должны быть в ее комнате. Теперь женщина сидела за ноутбуком в гостиной. Девушке даже стало неудобно и она решила извиниться. — Мам, прости пожалуйста, что я тебе не помогаю, — произнесла Рэйчел, стыдливо потупив взгляд. — Все в порядке, чего ты! — Роуз улыбнулась, отрываясь от ноутбука. — Где ты ходила? — Недалеко, — ответила девушка. — Здесь очень уютно. — Рада, что тебе нравится. Слушай, у меня есть предложение. — Слушаю, — Рэйчел пододвинула кресло и села рядом. — Это по поводу твоей учебы. Тебе же нравится театр? Здесь есть одна академия, в которой ты сможешь записаться в драмкружок. Как в твоей предыдущей школе, но гораздо лучше. — «Академия Блэквелл», — прочитала Рэйчел с экрана ноутбука. — Звучит так, будто туда очень сложно попасть. — Мы это сейчас и проверим! Заполняй анкету. — Что? — Рэйчел опешила. — Ну, тебе же понравилось? Рэйчел кивнула и развернула ноутбук к себе. У академии был очень простой в использовании и стильный сайт, с которым девушка сразу же разобралась. Не составило большого труда заполнить анкету и отправить на рассмотрение, срок которого был один-два дня или меньше. «Опять ждать», — вздохнула Рэйчел. — «Как же я ненавижу ждать». К вечеру Рэйчел распаковала все свои вещи и исходила дом вдоль и поперек. Она уже отметила два любимых места в нем — гостиная с теплым камином и ее комната с мягкой кроватью. Со всеми этими делами девушка очень утомилась, а поэтому и не заметила как уснула прямо в одежде. *** Рэйчел проснулась от звука уведомления. Она лениво потянулась к телефону и разблокировала экран, с удивлением обнаружив, что уже два часа дня. На экране висело уведомление от почтового ящика академии Блэквелл. Дрожащими руками девушка открыла его. «Уважаемая Рэйчел Доун Эмбер», — значилось в письме. — «Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в академии Блэквелл. Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов. Занятия для Вас начинаются со следующей недели. С уважением, директор академии Блэквелл, Рэймонд Уэллс». Рэйчел подскочила с кровати, не веря своим глазам. — Меня приняли в академию! — радостно сообщила она, спускаясь по лестнице. Ее мама подбежала к ней, нежно целуя в лоб. — Поздравляю, — сказала она. — Это обязательно надо отметить! Что ты будешь сегодня на обед?