Геном пустоты

       В пустом пространстве стояло существо, именно существо, общего с человеком у него был только силуэт. Пространство в буквальном смысле было пустым, там не было ничего: ни солнца, ни неба, даже звёзд не было. — Привет, Кьёкую-но-ками (Бог пустоты). Зачем звал, — спросило тощее существо в белом кимоно, двумя рогами и танто в зубах. Оно появилось в белых лентах и сразу поприветствовало силуэт. — Здравствуй, Бог смерти Шинигами. Давай без формальностей. А звал, чтобы кое-что рассказать, но прежде дождемся Аматерасу (Богиня огня), и его — говорил силуэт, не отвлекаясь от своего дела. Над ним летал сгусток черно-фиолетового вещества, а из поднятых рук сочилось того же цвета вещество и тянулось к сгустку. — Не надо меня ждать, Кьёкую. Я уже здесь, — прозвучал приятный женский голос, после вспыхнуло пламя, и из этого пламени вышла девушка. Она была самим символом красоты, в ее глазах горел огонь, на волосах черного, как ночь, цвета также редко появлялся огонь, одета она была в прекрасное кимоно. Она так и излучала свет и тепло. — Здравствуйте, Боги смерти и пустоты, рада вас видеть, — говорила она вежливо и с почтением, но на последнем слове посмотрела на силуэт странным взглядом. — Значит нас только трое , жаль конечно что Сет не пришел . Что же, перейдем в более подходящее место, — сказав это, силуэт щелкнул пальцами, и все пустое пространство преобразилось. Теперь это была прекрасная комната, ее можно назвать комнатой королей, также появился столик с чаем и сладостями. — Как и всегда ты беспокоишься за удобство других. И ты знаешь мои вкусы, — сказала Аматерасу, садясь на стул, что появился вместе со столиком. — Да, я тоже благодарю. Но это как-то противоречит тебе, пустоте, где нет ничего, - говорил Шинигами, так же садясь за стол. — Я пустота. А пустота не обязана подчиняться правилам, и для нее их нет, — сказал силуэт, преображаясь, теперь это был молодой парень с длинными белыми волосами и голубыми глазами, одет он был в деловой костюм. — Смотрю, тебе тоже понравилась одежда из того мира, — сказала Аматерасу, попивая чай и едя печеньки. Кьёкую пристально на нее смотрел, на что она смутилась. — Ладно, что ты задумал? — спросил Шинигами у давнего друга. — Я собираюсь переродиться, — сказал Кьёкую так, чтобы все поняли, что не отступит. — Ты не должен это делать! Я против! Зачем тебе это?! — кричала Аматерасу. — Я существую с начала времён… Нет даже раньше. Я древнейшее создание, и мне скажем так… мне скучно. За миллионы и миллиарды лет в моей жопе появилось столько же шил. Я хочу начать все с чистого листа в прекрасном мире. Я хочу испытать, что такое жизнь. Хочу иметь цель и мечту, — ответил Кьёкую и улыбнулся в 32 зуба, хотя для него это не предел. — Ясно. Что же, мы не в праве решать твою судьбу, Сет был бы только рад за тебя, если бы был здесь, — говорил Шинигами, вспоминая, как Кьёкую отметелил их за секунду. —  Я не согласна! Ведь тогда ты нас забудешь и потеряешь себя!  — кричала Аматерасу, Шинигами понимал в чем дело, но Кьёкую в таких моментах пень. — Кьёкую-но-ками, я вызываю тебя на дуэль, ставка - любое желание, — сказала Аметерасу, Кьёкую же просто кивнул. — Хм… Огонь против Пустоты, кто же победит (ответ пустота). — Шинигами, ты судья, — говорила Аматерасу, создавая большой сгусток черного огня. Она понимала, что хрен ей, а не победа. Так и случилось: из огня вышел Кьёкую без царапин и поглотил весь огонь. Вдруг из ниоткуда в руках Бога пустоты появилась катана, он направил ее на Аматерасу, и в нее прилетела ее же техника. Мгновения, и Кьёкую уже держал Черноволосую красавицу, как принцессу, а к ее горлу приставил катану. — Я победил, — сказал бог пустоты. — Ладно, похоже мы прощаемся, — сказал Шинигами. — Не бойтесь, ещё встретимся, — сказал Кьёкую, щёлкнув пальцами, и вот тоже самое пустое пространство, с черно-фиолетовым сгустком. — Напоследок, я люблю вас. К Кьёкую подошла Аматерасу и дала огонь. — С этим я буду спокойнее, — сказала она, целуя Кьёкую в щеку, и вот он полностью растворился. А Шинигами и Аматерасу исчезли, и каждый оказался в своем доме. — Мы ещё встретимся, — сказали оба, находясь в своих храмах.