Повесть о предательстве. Неизвестный автор.
***
Ночь в раю порой поражала своей полной тишиной. Там, наверху, до куда не доходят порой мирские заботы небес и ада, находится обитель величайших умов, наиболее приближенных к Шепфа. Серафимы. Сколько гордости и ответственности скрывается за высшим рангом. А сколько порой на их руках крови остаётся навечно — боятся предположить. Их всегда было немного, а в связи с недавними событиями — практически не осталось. Тем более входящих в узкий круг, с коим ранее мог разговаривать сам Шепфа. Один из них сейчас стоял у распахнутого настежь окна и смотрел в ночную даль. По коридору послышались шаги, и далеко немолодая женщина потянулась за ручкой, прикрывая одну створку. Оторвавшись от разглядывания завораживающего пейзажа, она слегка поправила аккуратную причёску, на ощупь проверяя — осталась ли на затылке позолочённая заколка, скрепляющая замысловатую конструкцию из седеющих каштановых волос. Тихий стук в дверь нарушил продолжительную тишину. — Войдите, — с небольшой хрипотцой вымолвила женщина и сразу тихо прокашлялась в кулачок. В большое помещение, свежее от проветривания, быстро зашёл мужчина, не забыв осторожно прикрыть дверь. — Можете не беспокоиться, мы тут одни, — заметив его медлительность, объяснила женщина, ещё раз по неосторожности задев причёску. Появившийся на пороге ангел, скинув капюшон, молча кивнул. Женщина, словно только что вспомнила про этикет и подорвалась к нему, забирая из рук плащ и вешая на плечики вешалки. — Благодарю, — тусклым голосом ответил он, сразу направляясь к накрытому столу. Тон и общее поведение не ушли от внимания женщины, но промолчав и повесив его плащ в шкаф, она направилась к гостю. Мужчина сидел на первый взгляд спокойно, будто он тут не в первый раз и подобные встречи происходят в порядке вещей, и закинув ногу на ногу, он совсем расслабился. Но эта небольшая вольность так же не ускользнула от женщины. — Вино? — предложила она, краем глаза наблюдая за действиями визитёра. — Серафим Дьэлш, когда я настаивал на неформальной встрече, я имел нечто другое, чем ночное рандеву, — дерзко ответил ангел, с проскальзывающим презрением во взгляде следя за действиями коллеги. Та обошлась молчанием, всё равно поставив на стол два бокала и бутыль. — Для Вас, Кроули, это может быть чем угодно, — недовольным голосом начала она, штопором поддевая пробку. — Но я попрошу Вас соблюдать субординацию. Как ни крути, пусть мы и занимаем одно положение, но я всё же выше Вас. А также старше, что уже говорит о том, что наше общение не должно переходить за рамки привычного. Закончив короткую тираду, госпожа Дьэлш позволила себе секундную улыбку, поглядывая за напрягшимся коллегой. Налив себе бокал красного вина, она села напротив, внимательно смотря за его действиями. — Я Вас понял. Прошу меня извинить, — сквозь зубы проговорил Серафим Кроули, из всех сил пытаясь сохранить лицо перед вышестоящим членом совета. Неловкая пауза, образовавшаяся в комнате, ничуть не смущала советницу Астариуса, мирно попивающую напиток. И пока Серафим Кроули был сметён и насторожен, она не без удовольствия продолжила разговор, быстро ставший ей по душе: — И… О чём же Вы хотели поговорить? Опомнившись, мужчина принял более серьёзный вид. Собирая мысли в кучу под насмешливый взгляд коллеги, он спокойно вздохнул и начал выкладывать: — О Ребекке Уокер. И её дочери. Нельзя не сказать, что Дьэлш удивило проявленное внимание Серафима Кроули. И задумчиво отведя взгляд в сторону, она мягко помешивала рукой бокал. — Ребекка… Умная была девочка. Жаль, что всё так сложилось, — в полголоса заключила она, чувствуя закипающую энергию мужчины. Тяжело вздохнув, он было хотел выкрикнуть что-то вроде «полундра!» и быстро уйти. — Девочка? — негодующе спросил он, отбрасывая крысиные мысли подальше. — У меня в памяти она осталась именно такой, — тепло пояснила госпожа Дьэлш, отпивая вино и почти полностью отдавшись приятным воспоминаниям. Ведь она была из тех немногих, кто был за то, чтобы в совет включили бывшую Непризнанную. В любом случае, слово оставалось за Астариусом, а она, как его близкая подруга и советница, сыграла не последнюю роль в принятие решения. Поморщившись, Кроули сглотнул и сам потянулся за бутылкой, уже наполовину пустующей. Удивлённый взгляд женщины прошёлся по руке Серафима, наливающей себе остатки вина. Замявшись, мужчина пояснил: — У меня с алкоголем разговор короткий… Я его не, ну не очень любль ну пил его, но нелюб… Ну люблю, но немного пью его, но не пью. Женщина приподняла бровь и попробовала сама аргументировать поток мыслей коллеги. — Я Вас понимаю… Это из-за Ребекки? Нервно сглотнув, мужчина сразу отставил бокал. Загадка дыры приобретала всё бо̀льший масштаб под многозначительное молчание Серафима. Все хорошо помнили содеянное предательницей и её незначительную ошибку, благодаря которой и выяснили убийцу. И связана она была как раз с этим вином. — Ох, самой тяжело вспоминать те времена… — продолжила Дьэлш. — Но тем не менее мне всегда хотелось спросить, чем конкретно кончилось то расследование? Кроули меньше всего нравилось ворошить прошлое, а пожилой даме явно хотелось больше поностальгировать. А странная не унимающаяся дрожь в руках совсем не нравилась мужчине, и он решил обойтись краткостью, надеясь, что Серафим всё поймёт и они вернутся к изначальной теме. — Не заметить след от вина на подброшенном письме с именем жертвы мне и тогда казалось странным… Тем не менее, наши доблестные окули с предводителем в виде меня быстро нашли её убежище. И соответствующие доказательства, — самодовольный тон, с которым Кроули всегда говорил о собственных достижениях, которые частенько не были полностью его, не особо пришёл по душе его коллеге. И под её чугунным взглядом, мужчина быстро подытожил, чувствуя, как крепкое вино исключительно для лазорского стола даёт по голове. — И в общем жертва была до̀гната… догна̀та… жертва была догнана, догтатая… Жертву догнали. Алкоголь никогда раньше так сильно не действовал на мужчину и тот уже был готов верить в то, что туда что-то подмешали, пусть и пили они из одной бутылки, чем в свою напряжённость, с которой отлично сочеталось быстрое опьянение. И тем не менее стараясь сохранить непоколебимый вид, он с полной серьёзностью смотрел в ответ на госпожу Дьэлш. — Серафим Кроули… Всё хорошо? — Да, — уверенно ответил он, а где-то в глубине начал надеяться как бы ему не сдохнуть или не умереть от стыда. — Может, вернёмся к теме? Женщина хотела резонно отметить, что они от неё и не уходили, но подумав, что не стоит добивать поддатого коллегу, тепло ответила: — Конечно. Хм, Ребекка… Она уже вышла, да? — заметив, что Кроули собирается ответить, она быстро остановила его рукой. — Не надо! Я помню, да… И кажется слышала про её дочь. Вики Уокер? — Эленвен. Сменила имя ещё на Земле. Дьэлш помолчала. И пока мужчина старался быстро прийти в себя, она снова вернулась в задумчивое изучение чего-то не касательно их стола. Чуть не опрокинув бокал на белейшую скатерть, Серафим решил вовсе отставить его подальше и спокойно вздохнул. — Вы должны понимать, что такими возможностями из всего Лазора наделены только Вы, — решая покончить с долгим свиданием, он перешёл к самой важной части — за тем, чем и пришёл. — Дар времени от самого Шепфа… Это невероятные умения и возможности, которые, слава Ему, перешли в правильные руки. Откровенная лесть не произвела на госпожу Дьэлш никакого впечатления. И уже сама подключаясь к конфронтации, напрямую спросила: — Вы хотите, чтобы я Вам рассказала, что будет в будущем? Кто займёт место Ребекки? Немного отодвинувшись, мужчина вернулся в первоначальный отстранённый вид. — Не мне, — поджав губы ответил он. — Это касается всех нас. Мне не хочется, чтобы судьба Лучиано, Серафима Рафаила, почти всех херувимов повторилась, — драматично вздохнул ангел. — Никому не хочется, Кроули. А насчёт смерти Серафима Лучиано у Астариуса не было никаких доказательств. — Если бы ему не захотелось, он бы не нашёл и других доказательств. Пока его лично никто не тронул, то он бы и пальцем не пошевелил в расследовании, — процедил Серафим, вынуждая Дьэлш окончательно выйти из себя. — Следи за языком! — вспылила она, поднимаясь со стула. Мужчина ни капли не пожалел о своих словах и сдерживая распирающую изнутри радость, покорно проговорил: — Приношу свои извинения. Это не то, что я имел ввиду. — Надеюсь, — утихая, женщина медленно вернулась на своё место. — Потому что сейчас я услышала прямое оскорбление наиболее приближенного сына Шепфа, — немного помолчав, она окончательно подобрела. — Извинения приняты. Серафим Кроули промолчал, слегка прикусывая себя за язык. На будущее. Ссориться с Серафимом ему сейчас очень не хотелось и, нарушая минутную тишину, он ловко вернулся к теме: — Пусть я и погорячился с заявлениями насчёт Ребекки, но всё же хотел спросить Ваше мнение насчёт всей ситуации. Госпожа Дьэлш ненадолго задумалась, но, не желая выдавать свои внутренние переживания, ловко перевела стрелки: — Я могу лишь перемотать будущее, вернуть прошлое… Но что конкретно может произойти… Вы знаете, кто может с этим помочь. Кроули чуть заметно вздрогнул. И сразу быстро покачал головой. — Нет… Нет, нет, нет. Это точно не вариант. Но в мыслях звучало конкретное «чёрт, это как вариант», что чуть ли не на лбу прописалось и это точно увидела уже давно отжившая своё Дьэлш. Без своей внимательности и проницательности она бы явно не занимала то положение, в котором находится сейчас. — Будьте осторожны, Серафим Кроули, — не отрывая взгляда, сказала она. — Я не собираюсь принимать какие-либо решения. Тем более — касательно его, — уверил мужчина. На женщину подействовало слабо и она, призадумавшись, позволила себе тихо прошептать: — Я бы не была так поспешна в своих выводах. Никто не видел его на советах и что-то говорить раньше времени я бы не стала. — Именно то, что мы его никогда не видели и является основной причиной моего недоверия, — отпарировал он. Дьэлш ухмыльнулась. — Основной ли? Умело заткнув Кроули за пояс, она неожиданно сменила тему: — Что насчёт Эленвен? И только после этого вопроса, пазл в голове наконец сложился. И таинственные послания, и многое другое спустя столько лет слились воедино, приобретая ужасающе огромный масштаб. Усмехнувшись, Кроули уверенно ответил, вызывая довольную улыбку коллеги: — С ней проблем не будет. Я Вас уверяю.***
Нарушенный беспокойный сон и общий упадок сил негативно сказывался на длинном полёте. Эленвен, стремглав голову, старалась не отставать за белой чайкой, которая иногда зависала в воздухе, дожидаясь, когда девушка догонит её. Обдувающие потоки ледяного ветра совсем отбили у неё какое-либо желание хоть ещё раз упорхнуть к облакам. Но время и без того поджимало, и ей приходилось прилагать все усилия, чтобы не упасть с огромной высоты, на которую пришлось подняться. И спустя буквально десять минут, казавшихся вечностью, Элен вместе с пернатой сопровождающей, наконец добрались до места назначения. Вслед за снижающейся птицей, девушка чувствовала накатывающее расслабление от такого долгожданного приземления. И почувствовав твёрдую землю под ногами, она задержалась перевести дух. Чайка же сразу растворилась в ночной темноте, до которой не достигал свет от фонарей на дальних островах. Подняв голову, Элен огляделась, отмечая, что с местом тогда не прогадала — с обрыва открывался вид на западное крыло школы, но при этом небольшая опушка леса не казалось как на ладони и была сокрыта большим булыжником. Казалось, что он относился когда-то к части скалы, обвалившейся вниз и оставившей хоть какое напоминание о том, что она здесь вообще-то была. Тёмный лес позади пугал злобным ауканьем сов и странным шуршанием, но когда оттуда вышла небольшая серая фигура, Эленвен даже немного успокоилась. До того момента, как женщина скинула капюшон и приостановилась. На негнущихся ногах, девушка отошла от края, приближаясь к ней. Только увидев лицо матери, все мысли разом потерялись в голове, и только плотно прилегающий к ноге кинжал ослаблял беспокоящие чувства. Ребекка слегка улыбнулась, смотря прямо в глаза дочери. Недолгая пауза нарушалась лишь слишком громкими мыслями Элен: — «Успокойся, говори как с вышестоящим. Это ведь просто?» — надеясь, что её сейчас никто не слышит, кроме неё самой, Элен на выдохе пробормотала: — Здравствуйте. Женщина ещё больше растянула ухмылку. — Мы можем на ты? — ласково поинтересовалась она, ещё большее смущая девушку. — Да, конечно… Если Вам… Тебе так удобней. У неё всё ещё стоял вопрос, как лучше к ней обращаться и пока Элен остановилась на никак. Неловкость нарастала с каждой секундой, и Ребекка, протянув ей руку, тепло проговорила: — Пройдёмся? Где именно девушка не знала, но предпочла довериться, в ответ беря её под локоть. — «Всё равно я смогу… Отбиться» — успокаивала она себя. Ребекка медленным шагом повела её вдоль леса, не заводя в глубь, но при этом уходя в противоположную от школы сторону. Тихий шум леса, заглушающийся разве что быстрым сердцебиением Элен, уже не так пугал, как предстоящий разговор. И как назло — Уокер не стала растягивать время. — Как долго я ждала нашу встречу и почему-то все вопросы разом закончились, только я успела дождаться тебя… — усмехнувшись, пролепетала она, явно поглядывая за нервозной Элен. — Полагаю, у тебя сейчас тоже самое? Девушка кивнула. Как никак, сейчас она с ней общается и впрямь как мать, а не как Серафим, пусть и бывший. И позволить себе немного помолчать она могла. Но недолго. — Ну, тогда я спрошу первой — как ты добралась? Без лишних передряг? Хмыкнув, Эленвен постаралась как можно более непринуждённо ответить: — Если ты имеешь ввиду передряги такие, как лишние глаза, то обошлось без них. Ребекка рассмеялась, прижимая её руку ближе. — И правда — умна не по годам! — восхитилась женщина. — Как же Фенцио будет строить тебе козни? Увы, на сыр в мышеловке ты уже не поведёшься. Девушка резко остановилась. Замерев в ожидании, Ребекка остановилась вместе с ней. — В смысле? Какие козни? — тряхнув головой, опомнилась Элен. Тёплая встреча с матерью наконец стала похожей на ту, что она себе представляла. Не такую радужную. Подойдя ближе к дочери, она заправила за её ухо прядь, заодно заглядывая той в глаза. — Милая моя, — нежно обратилась к ней женщина. — Ты думаешь, я не приглядывала за раем, сидя в темнице? Тем более, я прекрасно знаю Фенцио и догадываюсь, на что он способен. Особенно в дуэте с Кроули, — последнее имя она чуть ли не выплюнула, недовольно скривившись. Оставив вопросы об их взаимоотношениях на потом, Элен принялась к более насущным. — Раз уж Вы… Ты позвала меня на встречу, позволишь мне задать несколько вопросов? — стараясь выглядеть более-менее вежливой, девушка говорила всё глядя ей прямо в глаза, чтобы та точно не сомневалась в её благих намерениях. — Конечно. Я ради этого тебя и пригласила. Женщина снова взяла Эленвен под руку и они продолжили пешую прогулку. Та в свою очередь надеялась, что они просто гуляют, а не идут к конкретному месту. — Ты сказала, что приглядывала за раем, когда находилась под заточением, — после утвердительного кивка, Элен продолжила: — Как? Тюрьма в аду не славится бережным отношением к заключённым. — Астариус никогда бы не отдал меня под опеку к Сатане. Я была нужна ещё живой, это уж точно, — грустно усмехнулась Ребекка. — А владыка ада, после всего содеянного, навряд ли остался равнодушным к власти в раю. И поэтому я содержалась в бывшем месте заключения Каина, — заметив удивление с примесью непонимания на лице Элен, женщина пояснила: — Земля Нод, восточнее Эдема. Не совсем того, что когда-то был на Земле. Вероятно, тебе будет интересно послушать полную историю того, что случилось с теми землями, но давай как-нибудь потом ты спросишь у Геральда. Эленвен слегка огорчил тот факт, что продолжения не услышит сейчас, ведь в библии об этом сказано было, увы, немного. — Мы куда-то торопимся? — зачем-то огляделась она по сторонам, не понимая причину недосказанности. Ребекка проигнорировала её вопрос, продолжая прежнюю тему. — В общем-то, воспоминания остались не из приятных. Бр-р, я бы сказала, что это ужасное место! Пусть и получилось довольно символично — два самых известных убийцы обитали в одних и тех же землях, словно дикие звери, — тот безучастный тон, словно говорила она вовсе не про себя, действительно поражал Элен, и той оставалось лишь недоумевать в своих мыслях. — Ты признаёшь свою вину?.. — не удержалась от вопроса Элен. Ребекка бросила на неё недовольный взгляд. — Не перебивай, — серьёзно потребовала женщина и от её резко сменившегося настроения, девушка чуть язык не проглотила. — Но даже так далеко от цивилизации и оставшись без каких-либо коммуникабельных возможностей мне было нетрудно поддерживать связь с остальным миром. Далеко не все предпочли слепо следовать указам других Серафимов, но некоторые из верхушки неплохо постаралась для… общей цели. Какая цель — Эленвен уже боялась спросить, но поняв, что Ребекка закончила рассказ, так и не ответив прямо на поставленный вопрос, она решила не повторять предыдущий и продолжить опрос: — Общая цель… Какая? Обдувающая прохлада и неумолимо приближающийся рассвет, пока только далеко за горизонтом, девушку совсем не обрадовал. — «Нет, нет, только не сейчас…» — совсем расстроилась она, а женщина явно призадумавшись над вопросом, начала осторожно подбираться слова. — Хм, тяжело сказать точно. Вероятней всего — не допустить ошибок прошлого, — загадочно проговорила Ребекка. Ожидая более развёрнутый ответ, Элен очень расстроилась, не услышав такового. — «Он меня с дерьмом смешает за банальную потерю времени… — неутешительно подумала она. — Но теперь я точно знаю, что ангел Фенцио не ошибся, говоря, что Ребекка лишнего не скажет». Не собираясь тратить ещё времени понапрасну видя расцветающие на небе зарницы, девушка перешла к, пожалуй, одному из самых важных вопросов: — Если совершила преступление ты, то почему срываются все на меня? Ребекка, словно с самого начала ожидая этого вопроса, мгновенно ответила: — Ты — будущий ангел. И ожидала от них справедливости? Напрасно. Её можно добиться собственным трудом, — она остановилась, поворачиваясь к Элен и беря её за руки. — Посмотри на меня, Эленвен. Я похожа на убийцу или «врага народа», коим меня окрестили абсолютно все? Смотря на зрелую женщину с проявляющимися морщинами, светлыми и взглядом полным холода, пусть и сокрытого под маской добродушия, у Элен возникло в голове точный ответ, но та решила покачать головой, опровергая своё мнение. Женщина медленно кивнула. — А это правда, по мнению многих. Но хоть у кого-то повернулся бы язык назвать убийцей того же Великого Астариуса? — делая акцент на приписке с «Великим», Ребекка всем своим видом показывала пренебрежение к такому виду обращения. — А потому что никто не вспомнит каким он путём добивался республиканства рая. «Это было давно, это совсем другое, Ребекка!» — плевала я на эти нравоучения! А они сыпались на меня со всех сторон, когда я выстраивала карьеру. Каждая райская псина пыталась уткнуть меня за пояс, доказать, что Непризнанным в политике места нет. Что справедливость, якобы, давно восторжествовала и я просто слепа, раз не вижу этого вокруг себя. А знаешь, что я видела каждый день, когда окончила школу? — женщина, увидев в глазах Элен больше, чем напускное безразличие, упрямо продолжила: — Я видела страх. Страх в глазах ангелов, окружающих меня всю послежизнь. Они постоянно чего-то боялись… То ли ярости божьей за незначительные грехи, ушедшие от глаз архангелов, то ли новой войны между адом и раем, то ли подвести своих абьюзивных родителей, не добившись высот… Живой пример перед глазами — Дино. Ты его наверняка знаешь, а я прекрасно знаю его отца и грязные методы, которыми он не чурался пользоваться, дабы его сынишка смог занять место Серафима, после погибели отца. — «Дино мог стать Серафимом?!» — Эленвен уже ничего не понимала. Ребекка увидев это, продолжила объяснять. — После смерти Серафима Лучиано, его место должен был занять по праву крови его сын — Престол Фенцио. Но позже выяснились его махинации, когда тот был у власти, то его лишили всех званий, приговорив к вечной работе в школе. А вот Дино вполне мог в будущем занять место почившего деда. Фенцио тратил все силы, воспитывая из него хоть что-то стоящее, чтобы тот смог сместить меня, — еле заметная злость проблеснула в глазах женщины. — Но им повезло, очень повезло — за недолгий срок моего правления, мне пришлось уйти в вынужденную отставку. В тюрьму короче. Ребекка ненадолго замолчала, дожидаясь утвердительного кивка от переваривающей такой поток информации Элен. — Подожди… — прервала она. — То есть, когда ты попала в тюрьму, место Серафима осталось свободным? — Да. Это было распоряжение Астариуса, с которым мне пришлось заключить договор, — скрипя зубами, пояснила женщина. — А он был таковым, что я смогу покинуть земли Нод только, когда ты умрёшь и попадёшь на небеса в школу ангелов и демонов. Помимо этого я больше не смогу занимать какие либо ранги ангелов и место Серафима будет пустовать до тех пор, пока апелляцию не подаст либо ангел-херувим, либо по тому же праву крови родственник Серафима, не дальше четвёртого колена. В нашем случае ещё и ты. Я выдвинула единственное условие, чтобы тебе не обрубили дорогу в политику. Ну и при этом то, что я выйду на волю, конечно. Сердце Элен пропустило несколько ударов. То ли от притворно-спокойного тона матери, то ли от наконец таки хоть немного прояснившихся событий, но ей стало очень и очень неприятно. Отшатнувшись и выпуская свои ладони из её рук, она сделала шаг назад. — Зачем? — Я просто знала, что ты не повторишь моих ошибок. Ты, как и я захочешь справедливости, — она окинула её оценивающим взглядом. — Точнее — уже хочешь. И оставаться на задворках истории с такими возможностями как минимум глупо. — Возможностями учинить гражданскую войну в раю?! — у Эленвен в голове не укладывались слова женщины. — Ты хоть себя слышишь? Какой из меня Серафим? Да я не успею ангелом стать, меня загрызут тут по чёрному! Ребекка беспристрастным взглядом смотрела на дочь. Когда та закончила ругаться и оценила свои слова, она положила ей руку на плечо. — На суде, где присутствовали официально около ста зрителей и ещё столько же глаз и ушей в закромах, Астариус сам оглашал наш договор. Так что все уже давно в курсе, не переживай, — слабо утешила она. — Спасибо, помогло! Теперь точно переживать не буду! Все слова матери, добрые и не очень, потеряли значение. А подаренная надежда, что всё не так уж и плохо, была так же быстро отобрана. Но рука Ребекки и её настороженный взгляд, без прежней холодности, буквально одурманивал девушку и не давал ей вылить свои эмоции. Ненадолго прикрыв глаза и пару раз глубоко вздохнув, Элен спокойно спросила: — Зачем мне становиться Серафимом? Женщина опустила свою руку и едва заметно улыбнулась. — Тебя никто не принуждает, — девушка не поняла значения этой ухмылки. — У тебя всё ещё есть выбор, ты так же можешь стать демоном и никто не посмеет тебе помешать. — Если бы это было и так, то ты бы не выдвигала такие условия Астариусу. Ты ведь не по доброте душевной именно такое условие выдвинула Атсариусу. И не пытайся меня переубедить! — осмелев, Элен сделала шаг ближе, заглядывая в глаза. — Какая конкретно тебе выгода в том, что я стану Серафимом? Уголки губ Ребекки чуть заметно скривились. Понимая, что от вопроса на этот раз отвертеться, она безропотно ответила: — Если доучишься и перейдёшь на сторону ангелов, то я буду твоим Херувимом, по сути, правой рукой. Только если ты дослужишь до такого высокого ранга. — Так я и думала, — обомлела Элен, отходя назад. Ребекка качнулась в её сторону, настороженно вопрошая: — Тебе об этом кто-то рассказал? — Нет. Просто убедилась, что ты в первую очередь политик. А потом мать, — пожала плечами девушка, словно это ничего не значило. Женщина прикусила губу и пока пауза набирала всё более драматичный оборот, она тяжело вздохнула. — Знаю… Но поверь — это будет лучший исход для тебя. Я бы никогда не желала тебе зла и… Хотела бы, чтобы хоть у тебя была хорошая жизнь. Хотя бы после смерти. Она смотрела Элен прямо в глаза, заставляя ту посмотреть на неё в ответ. И сделав над самой усилие, она подняла голову. Ребекка попыталась улыбнуться — не как обычно, ухмыльнуться или оскалиться, а именно доброжелательно, как когда-то могла улыбаться на Земле. И Эленвен почувствовала слабое дуновение её энергии, на удивление светлой для убийцы. — И… Почему ты решила, что для меня будет лучше служить Лазору? — выдавила из себя девушка, пытаясь сдавить ненавистное першение в горле. — Пока ты Непризнанная, людская девчонка. Но я вижу в тебе тот огонь, который может опалить всё вокруг, либо согреть своим теплом. Что выберешь ты? — не переставая светиться от счастья, говорила Ребекка. — И всё же… Вместе мы сможем построить будущее. Я не надеюсь на искупление грехов, но мне хватит того, что простишь меня ты, — не дожидаясь ответа от Элен, она поднесла палец к губам. — Чш-ш. Не сейчас. Сейчас рано. Обернувшись, Ребекка глянула на вовсю разгорающийся рассвет. Глаза у Элен предательски заблестели и едва заметно утерев их рукавом рубашки, она понадеялась, что это не привлечёт внимание матери. Но та сразу повернулась на неё и, обойдясь без лишних слов, осторожно обняла девушку, будто сама не зная зачем это делает. Та еле сдерживалась от того, чтобы не разрыдаться, впервые за долгое время почувствовав себя хоть кому-то нужной. Совершенно иное чувство тепла, как от колючего свитера в холодную ночь, как возвращение домой, после долгого отсутствия. Хоть она и не помнила и не знала свой дом, но именно в те несколько секунд объятий с мамой, единственной и родной, разожгли в ней бушующий костёр воспоминаний. Из глаз текли непрошенные слёзы, а все невзгоды, обиды и страхи остались позади. — Эленвен… Хватит, прошу. Не лей слёзы зазря, — легонько отпустив девушку, Ребекка приподняла её за подбородок, другой рукой поглаживая по волосам. — Нам предстоит ещё много работы. Мокрые щёки от слёз начали неприятно щипать, и девушка даже как-то истерично усмехнулась. Мама аккуратно стёрла их с покрасневшего лица и не прекращая улыбаться, тихо добавила: — Вся в отца. Осторожно убрав руки, она обернулась назад. С обрыва открывался завораживающий вид на далёкие заснеженные горы, с чистыми ручейками и хвойными лесами, медленно сменяющими их полями с посевными злаками. В рассветные часы они переливались в рыжих лучах солнца, поблёскивая и покачиваясь на лёгких порывах ветра. Ребекка оторвалась от созерцания вида и обратилась к Элен: — Поторапливайся. Не успеешь вернуться, как полностью рассветёт.***
Мама не преувеличила — только добралась она до школы, как уже солнце ослепляло и проснувшиеся садовники вовсю занимались своей работой. К счастью, они не обратили на девушку никакого внимание, и она без проблем вернулась в спальню тем же путём, как и ночью. Через окно. Только коснувшись головой подушки, Эленвен сразу разбудил голос: — Вставай. Экзамен перенесли на 14:30, может, успеешь потренироваться. Как и всегда презрительный тон Мими, снова вернул девушку в серую реальность. Поднявшись разбитой, она схватилась за бок, по которому прошла острая боль. Нащупав упирающуюся ручку кинжала, Элен устало упала назад на кровать. — «На экзамен придётся брать учебный, — повернув голову в сторону двери, куда уже пойти вышла Мими, она грустно подумала: — А я хотела перед ней извиниться… Очень нехорошо вчера получилось. Ладно, извинюсь после боя. Если она вообще станет меня слушать». Сразу поднявшись с кровати, Элен направилась к шкафу, доставая оттуда более старую одежду, негодную в повседневной носке. И переодевшись, наскоро собрав на голове пучок, она улыбнувшись своему отражению, выбежала за дверь. Решив время до экзамена провести с пользой, тем более новое распоряжение Серафима Кроули о том, что Непризнанные в неделю экзаменов могут не посещать лекции без надобности, а поскольку все устные и письменные зачёты она сдала, ей оставалось лишь два практических экзамена — фехтование и крылоборство. Молясь, что ко второму сломает себе крылья и не сможет участвовать в таком нужном, по мнению ангела Фенцио зачёте, она предпочла тратить все силы и время на подготовку к первому, что как-то больше приходилось по душе. Зайдя в тренировочные залы, на удивление пустые, она по привычке направилась в самый дальний. И найдя там архидемона Велиара, обменявшись с ним кивками, и подождав когда тот закончит свои дела, они вместе перешли в большой зал. На счастье лишние зрители быстро покидали помещение, оставляя их один на один и давая Элен наконец сосредоточиться. И когда она приготовилась продолжать оттачивать свои навыки боя, учитель остановил её рукой. — Что-то не так? — опустила свой меч девушка. — Не спеши, дитя, — выудив из внутреннего кармана накидки чёрную ленту, Велиар зашёл ей за спину. Эленвен слегка напряглась, но сразу отбросила ненужную дрожь. Как она и думала — архидемон завязал ей глаза тряпочкой. — На случай если мне выколют глаза? — усмехнулась Элен. Шутку учитель не оценил, но даже если он и улыбнулся — девушка уже не видела. Чёрная ткань полностью скрыла за собой даже свет. — Ты полагаешься на зрение. Это твоя ошибка, — пояснил он. — Попробуй полагаться на свои чувства. Моя энергия — подсказка тебе. Девушка совсем растерялась, понимая, что отойдёт он чуть дальше и всё — энергия его чувствоваться будет совсем слабо, если вообще будет. — Но… Как? — Не бойся. Нападать я не буду. Со спины. — «Утешил…» — хмыкнула она про себя и попыталась крепче сжать меч. Как и говорил учитель, Эленвен старалась опереться на чувства. Но только сделала она шаг вперёд, как энергия Велиара полностью пропала. Первым порывом было снять повязку, но она обошлась неуверенным и бесполезным оглядыванием по сторонам. — Архидемон Велиар? Вы здесь? В ответ тишина. И только потом тяжёлый вздох. — Не по голосу. Прислушайся к своему нутру, — недовольно ответил голос справа. Сразу повернувшись туда, она постаралась проникнуться заданием. Несколько минут полной тишины, иногда разворачивающейся в разные стороны Элен, и только потом почувствовалось лёгкое тёмное покачивание где-то сзади. Спустя секунду Эленвен развернулась в ту сторону и мгновенно выставила блок перед приближающейся темнотой. Лязг мечей и она ощутила отталкивание назад. — Молодец. Думал я, что только силой получится чего-то добиться. Отойдя назад, Велиар обошёл её кругом. В полной темноте искать тёмную энергию было проблематично, но только наткнувшись на неё раз, в последующие разы получалось лучше. И следом за отбитыми ударами шли уже атакующими, порой не столь точными, однако уже это был результат, радующий Элен. — На экзамене не рассчитывай на подачки от Мими. Даже если подруги вы. — Уже нет, — твёрдо ответила девушка, выполняя небольшой пируэт с рубящим ударом от плеча к плечу. Она почувствовала, как учитель легко отклонился. — Эленвен, ты не в цирке, — напомнил он, атакуя беззащитно открытый бок. Перекат и девушка оказывается у него за спиной, ударяя подножкой. Энергия отшатнулась и чуть не упала, а Элен позволила себе усмехнуться. А учителю явно это не понравилось и он просто влепил ей пощечину. — Эй! — вскрикнула она. И пока девушка в оцепенении замерла, ей нанесли два режущих удара крест накрест, от которых она замертво упала на спину. — Это было нечестно! — завопила она, хватаясь за пораненный живот. Если не перевязанное в несколько слоёв бинтом тело под кофтой, то было бы ещё больнее. Вместо ответа она услышала ничего. И ожидая, что это очередная уловка Велиара, сразу подскочила настраиваясь на энергию. Почувствовав ту в углу зала, она в два счёта оказалась рядом, выводя до сих пор кривой и сложный мандритто, который у неё никогда не получался хорошо. Чувствуя резкий отпор, она быстро выставила блок и снова оказалась по правую от противника сторону. Но он не дал проткнуть себе хотя бы печень и быстро отпарировал удар, заставляя Элен покачнуться. Уже готовая ещё раз напасть исподтишка, чисто из-за собственных умыслов, её жестоко перебили, ухватывая за шею. — Никак вы блять не научитесь! Сильно стряхнув и не давая ей даже времени успеть охренеть, Эленвен сразу вогнали серебряный двуручник в грудь по самую рукоять.