Вместе по ошибке

      Ноги Андрея быстро несли его в первый попавшийся закоулок. Парень судорожно взял телефон в руки, тяжело выдохнул и трясущимися пальцами стал перебирать номера в истории недавних звонков. Он сжал зубы, вытер пот со лба и наклонился вперед, чтобы восстановить сбитое дыхание.       Как же лучше быть? Сказать ему напрямую? Или лучше все-таки подождать?.. Андрей моргнул и, не осмелившись позвонить лучшему другу, набрал иной номер. Он ждал. Долгие гудки буквально сводили парня с ума, заставляя ненужные мысли проникать в голову с новой скоростью. — Ало? Андрюх, ты сегодня рановато звякнул, не уж то случилось что-то знаменательное? — насмешливо спросил голос с другой стороны трубки. — Он… Он снова взялся за свое… — тихо пояснил Андрей. — В этот раз я… я не знаю подробностей. Вообще ничего не знаю и не понимаю! Но я чувствую какой-то подвох… — Успокойся. Давай ты немного помедленнее будешь рассказывать обо всем, что разузнал. — Я не могу! Мы можем прийти слишком поздно, и он точно ласты склеит к нашему с тобой времени вмешательства в чужую жизнь… Ты помнишь, ему до ненависти внутри было противно принимать мою помощь. Ты — его рычаг и единственное давление, так что прошу: сделай что-нибудь! — Андрея чуть не пробило на слезы, но стеклянные глаза все же смогли удержать их. — Здесь замешана кислота?.. Травка? Может еще какую-то дичь придумал? Андрей, он не тупой, и возвращаться к тому самому не собирается. — Нет… Слушай, с наркотиками он, может, и завязал, однако, — Андрей закусил губу и на всякий случай боязливо оглянулся по сторонам, дабы убедиться, что его никто не слышит, — все его запястья усеяны в свежих шрамах… синяки под глазами выдают недосып, а еще… теперь он живет не один. — Чего?! — парень был слишком удивлен этой необычной вестью. — Ты верно шутишь! Ему невозможно угодить… — Ты меня не совсем понял. Он нашел себе соседа по квартире не просто так. Здесь нужно копать глубже. Истина кроется не на поверхности, а где-то внутри… У него никогда не было проблем с деньгами.       Воспоминания давили на мозг. Андрей оскалился и задрал голову, вдыхая в нос огромное количество кислорода. Друг пытался выяснить, что же Андрей все-таки пытался до него донести, однако все его расспросы не увенчались успехом. Андрей просто сбросил трубку и лениво опустил руку с телефоном. «Нам нельзя медлить… нельзя продумывать план неделями. Нужно действовать прямо сейчас!»

***

      Ужас, явно показывающийся на лице Алексея уже какой десяток минут подряд, нагнетал атмосферу. Одногруппники молча уткнулись в смартфоны или в собственные мысли, ожидая своей очереди. Ребята выходили из аудитории какими-то слишком потрепанными и усталыми, хоть и задерживали их там совсем не надолго. От этого остальным людям просто сносило голову от волнения. — Так, хорошо, — следом за ушедшим из помещения явился и преподаватель, — Черепанов. — Господи, помилуй… — прошептал парень, сомкнув ладони в замок. — Пусть все пройдет так, как должно…       Не прошло и пяти минут, как юношу проводили из аудитории. Он ушел с поражением в глазах, это чересчур напрягло Лешу, потому что тот не привык видеть одногруппника настолько подавленным. После вызвали девушку. Людей становилось все меньше. Валерий Геннадьевич вычеркнул всех выбывших ребят, обведя красным карандашом фамилии тех, кто подает на пение особые надежды. Тут подошел черед Алексея. — Горелов, — отрезал мужчина. — Пройдем за мной.       Он кивнул и боязливо поднялся с лавочки. Преподаватель велел парню сесть за одну из первых парт. Обстановка постепенно набирала более спокойные обороты. Леше стало гораздо легче дышать, глаза перестали бегать туда-сюда. Мужчина моргнул, отложил список в сторону и подошел к ученику. — Сначала расслабься, — Валерий Геннадьевич подсел к парню. — В пении самое главное — это не сбить дыхание и придерживаться одной техники, чтобы ты не устал. Нервные вдохи на сцене тебе будут ни к чему, поэтому приди в себя.       «Чего? На сцене? Он решил сразу меня добить?!» — Леша опустил голову и тяжело выдохнул. Мужчина поднял правую ладонь и аккуратно похлопал ею по чужому плечу, дабы немного разбавить страх Алексея. Этим жестом он как бы сказал: «Все нормально, мы общаемся наравне». — Ты когда-нибудь пел раньше? — поинтересовался Валерий Геннадьевич, крутя карандаш между пальцами. — Даже не на сцене. Пробовал хоть немного себя в вокале? Может совмещал игру на гитаре с пением? — Да, я… — Леша стянул губы, но все же продолжил: — я пел. Не профессионально, конечно, но пытался пробовать себя в этой сфере. Не знаю: хорошо это было или плохо… — Это уже дело моего слуха, — Валерий Геннадьевич снял очки и поднялся со стула, — и твоих голосовых связок, естественно.       Леша сухо улыбнулся, нервно сглотнул и встал сразу после преподавателя. Алексей почувствовал где-то в глубине себя предательскую дрожь, с каждой секундой дышать становилось все труднее. — Давай так. У тебя же есть любимые вокальные исполнители. Попробуй спеть случайный отрывок из песни группы-фаворита.       Парня не напугала такая просьба, ведь сейчас его не слышал абсолютно никто, кроме своего преподавателя. Леша поднял глаза, вспоминая песни, которые он любил напевать где-то пол года назад. Он зажал несколько пальцев на правой руке, как тут его темная радужка блеснула от радости. — Одна из композиций «Аэросмита», — начал Леша, переставляя ногами, — «Dream on»*, — сказал парень. — У тебя хороший вкус на исполнителей, — улыбнулся Валерий Геннадьевич.       В прочем Алексей не стал долго церемониться и уже совсем скоро закрыл веки и выпалил первую строчку песни. Мужчина слегка прищурился, зрачки ходили из одного угла глазного яблока в другой. Конечно, голос Леши был совсем не похож на оригинального певца этой композиции, однако довольно долгими индивидуальными тренировками над самим собой ему удалось достичь хорошего результата и петь песню на свой собственный лад. Было видно, что Валерий Геннадьевич уже по достоинству оценил его не пробудившийся вовремя талант.       Под конец песни Леша потерял нить нужного дыхания, и последние слова вышли из гортани совсем не так, как он того планировал. Парень пару раз покашлял и сделал несколько глубоких вдохов. Преподаватель наклонил шею, почесал висок и надел очки. — Я же говорил тебе: не забывай про дыхание, — мужчина поднял чужой подбородок ладонью, Леша ошарашенно раскрыл глаза и непонимающе посмотрел на Валерия Геннадьевича. — Знаешь, позаниматься с тобой бы месяцок — будешь чеканить гласные не хуже нашего факультета вокального искусства. — Что? — не понял Алексей. Честно говоря, внутри он ощущал неописуемое словами воодушевление. — Вы ведь… не серьезно это? — Я, конечно, шутить люблю, но не на занятиях и практиках, Горелов, — раздраженно выпалил мужчина. — А сейчас попробуй-ка взять голосом высокие ноты. Ты хорошо распелся, начни с середины своего диапазона и продвигайся выше. А еще: никогда — слышишь? — никогда не напрягай голос. Горлу не должно быть больно. — Понял вас, — ответил Леша. — Ах, чуть не забыл… еще одна важная деталь: визуализация. — Визуализация?.. — Алексей тихо повторил это слово и старался понять, что же оно все-таки значит. — Представь, как звук выходит прямиком из груди, продвигаясь к голосовым связкам, а после выходит наружу — вверх. При вдохе ты не должен напрягать сразу грудную клетку, — мужчина постучал указательным пальцем по ребрам, — воздух скапливается в области живота и только потом проникает в грудь.       Они возились с пением намного дольше, чем остальные. Валерий Геннадьевич и сам не понял, почему возлагает на Лешу особенные надежды. Скорее всего его долгие работы с учениками смогли создать в нем некое чутье на одаренных ребят. Сейчас ему не требовалось часами заниматься с человеком, чтобы оценить его возможности. Он мог просто взглянуть на подростка, и нутро само толкало преподавателя к ответу.       Тянуть высокие ноты оказалось слишком сложным для уставшего Алексея. Горло сушило, ему хотелось пить, и соблюдать технику дыхания было для него почти непостижимым. Валерий Геннадьевич хлопнул в ладоши. Леша закрыл рот, быстро поморгал и посмотрел в глаза преподавателя. — На сегодня достаточно, — мужчина взял зеленый карандаш и обвел им фамилию «Горелов». — Приходи ко мне в среду. После практики. У вас назначен семинар на завтра, поэтому я не буду беспокоить тебя, чтобы не подвергать опасности твою успеваемость, — Валерий Геннадьевич присел за парту и на секунду замолчал. — У тебя есть талант. Подумай хорошенько над тем, чтобы принять участие в опере. — Но… — Леша прикрыл глаза и укусил себя за нижнюю губу, — что это вообще за опера? На какую аудиторию рассчитана? — Узнаешь подробности в среду. Печатники нашего института уже во всю создают афишу к премьере. У нас не так много времени, так что… если все же согласишься, мы приступим к тренировке не только твоего голоса, но и актерского мастерства после второй практики.       Леша не понимал, как реагировать на подобные вещи. Он сомневался в том, чтобы в принципе выступать на сцене перед огромной кучей незнакомцев, демонстрируя людям то, что Алексей боялся показывать другим долгие годы. Он чувствовал бы себя гораздо увереннее, если бы парня поставили как музыканта, который играл бы на пианино или, в крайнем случае, на гитаре. — Я подумаю, — высказал Леша, забирая свой портфель и надевая его через плечо. — И да, голос у певцов должен быть чистый, — Валерий Геннадьевич зевнул и, презрительно прожигая парня взглядом, начал ставить строгие условия: — никаких орехов и семечек. Исключи острое из рациона, сюда так же входит жирное мясо, картошка и вся эта дрянь, — когда он закончил, мужчина подобрался ближе и четко произнес: — более того, исключи из употребления алкоголь. Любой: холодный или теплый. И да, мороженое и ледяная вода тоже под запретом.       «Класс, — фыркнул про себя Леша. — Я даже согласия своего не дал на участие, а мне уже указывают, что нельзя, а что можно!» Мужчина отпустил парня, и тот со спокойной душой галопом выбежал из института, быстро попрощавшись с оставшимися учениками, которые ждали своей очереди в аудиторию. На улице Леша почувствовал свирепый холодный ветер, который, кажется, не передавали в прогнозе погоды. — Андрей вообще-то обещал встретить меня у входа, — уныло произнес Алексей, с надеждой оглядываясь вправо-влево. — Ну… может дела образовались, не может же он вечно быть свободным после занятий.       Он медленно пошел по улице к остановке. Солнце уже скрылось за многоэтажками, по телу парня прошелся неприятный осенний холодок. В воздухе чувствовалась еле уловимая сырость, что говорила людям о надвигающихся дождевых облаках. Парень сел у автобусной остановки, проверяя сообщения в социальных сетях. Там было пусто, как и всегда. — Может Андрей что-то от меня скрывает? — Леша потер глаза и устало зевнул. — Хотя чего это я, мы знакомы всего неделю… конечно он не может рассказывать мне обо всем.       На этих словах подъехал нужный автобус, куда парень благополучно сел и, воткнув наушники в уши, задремал на последнем сидении.