Триада

      Сократившись напоследок прямо в руке Шики, сердце Сацуки оказалось безжалостно им раздавлено. И в этот же самый миг Тень его отрубила ей голову. Шики убил Сацуки. Быстро, наверняка и почти безболезненно. Всё можно было сделать и поаккуратнее (Сацуки этого заслуживала), но спешка диктовала свои условия.       Шики высвободил руку из тисков обезглавленного тела и, отряхивая её от крови, другой потянулся к телефону. Звонок Акихе.       Гудок.       Второй.       Третий.       Четвёртый.       Пятый.       Поглядывая в напряжении то на Арихико, то на Сацуки, Шики всё ждал, когда же наконец зазвучит так нужный ему голос. Однако раздражающее гудение всё продолжалось. Акиха не отвечала.       Плохо.       Очень плохо.       Нужно было возвращаться домой. Срочно.       И Шики уже почти было сорвался к двери, как резко замер, вспомнив, что оставалась ещё одна нерешённая проблема. Два трупа за его спиной. Не тратя время на пустые раздумья, Шики просто напустил на них Тень, что поглотила обоих за считанные секунды. В последний раз Шики смотрел на лица своих давнишних друзей. Мёртвых друзей. Одного из которых он убил собственными руками.       Это было неизбежно. С Сацуки.       Слишком добрая и эмпатичная для бытия вампира. Она никогда не смогла бы с этим справиться. Уж точно не сохранив свою человечность, которая и составляла ядро её личности. Сацуки либо убила бы себя сама, либо стала кровожадным чудовищем. В последнем случае её почти наверняка убила бы Арквейд, всё ещё пребывавшая в Мисаки. А попытайся Шики укрыть или защитить Сацуки, то это могло породить конфликт уже между Арквейд и им. Совершенно не нужный ему конфликт. Груз и ответственность, взвалить которые на себя Шики не мог. Его приоритетами являлись только он сам и его семья. Всё остальное сугубо вторично. Даже друзья. Даже если он действительно сожалел об их смерти.       Избавившись от наиболее ярких следов произошедшего, Шики снова повернулся к выходу и с места побежал на полной скорости. Он почти сорвал с петель и дверь на лестницу, и ту, что вела в переулок, после чего выбежал на проезжую часть.       Краем глаза Шики отметил присутствие двух полицейских у главного входа в студию, но не стал заострять на них внимание. Машины с мигалками и сиреной рядом не наблюдалось, так что, скорее всего, это были обычные патрульные. Количество таковых по понятным причинам сильно увеличилось в последнее время, так что чем-то сверхординарным встреча с ними не являлась. Заметить Шики с его скоростью они всё равно не могли.       Потому Шики оставил хранителей правопорядка позади и умчался прочь.       Он не утруждал себя поиском обходных путей, отчего стоило только дороге упереться в торговый центр, как он тут же взмыл вверх и продолжил свой бег по стенам и крышам. А левая рука его тем временем инициировала на телефоне новый вызов. На сей раз адресованный Уолтеру.       И опять ответом ему послужили одни лишь гудки.       Оттолкнувшись от края очередной высотки, Шики пролетел сразу с полдесятка домов поменьше, после чего ноги его вновь принялись за работу. Совсем скоро он достиг частного жилого сектора, где вернулся к бегу по нормальной дороге. Начался подъём по холму, который если и влиял как-то на скорость Шики, то делал это совершенно для него незаметно.       Дома вокруг всё редели, а в противовес им приходили неустанно множащиеся сигналы тревоги. Интерпретировать как-то иначе запах свежей (и не очень) крови вперемешку с порохом и вонью жжёной плоти, что отчётливо доносились с вершины холма, у Шики не получалось.       Он опоздал.       Оставалось надеяться, что не слишком сильно.       Прыжок через ворота дался много легче, чем двумя днями ранее, и уже спустя мгновение Шики стоял в прихожей своего дома. Входная дверь выломана, а пол и лестница на второй этаж усеяны трупами гулей. Меньшая часть пала жертвой огнестрельного оружия — наверняка, постарался Уолтер. А вот большая… Тут, вне всяких сомнений, поработала Акиха. Атаковать сверхвысокими температурами с той эффективностью и точностью, какие он наблюдал на подавляющем большинстве трупов, могла только она.       Сердце бешено колотилось, но отнюдь не из-за только что завершившегося спринта. То были страх человека и возбуждение хищника, сцепившиеся в сознании Шики в яростном противоборстве. Из его мыслей ещё даже кровь Арихико полностью не выветрилась, а ему уже приходилось вдыхать новые порции одурманивающего запаха.       Кровь гулей, несмотря на абсолютное превосходство в количестве, сразу отметалась в сторону, ибо её гнилостное зловоние могло вызвать у Шики разве что отторжение. Но вот человеческая кровь — это дело совершенно иное. Особенно после того, как совсем недавно Шики вновь ощутил её вкус. Его вампирская природа буквально вопила об утолении Жажды. Впрочем, Шики по-прежнему был способен держать себя в руках.       Тем более что его, словно ледяным потоком, отрезвляло сознание простой истины. На его дом напали. Напали гули и, весьма вероятно, породивший их вампир, имя которого уже вертелось на языке Шики, хоть он пока и не был готов его признать. Из этого выходило, что единственными людьми в доме были те, кто оборонялся. И запах именно их крови теперь витал в воздухе.       Подавив жгучее желание начать метаться из одного угла поместья в другой, Шики всецело сосредоточился на органах чувств, силясь отыскать раненых домочадцев, а также обнаружить всех потенциально оставшихся неприятелей. Он буквально сканировал своим сверхъестественным восприятием каждый закуток дома в поисках любых намёков на жизнь или хотя бы движение. Всего три секунды ему понадобилось, чтобы собрать всю необходимую информацию и обработать её у себя в голове. И три же достойных его внимания присутствия ему удалось обнаружить. Одно до смешного близко.       Шики направился в гостиную.       Не особо церемонясь, Шики ступал и по телам убитых гулей, если те вдруг попадались ему под ногу. Они не были достойны хоть какого-то почтения с его стороны. Скорее уж наоборот. А когда Шики, полностью распахнув и без того незапертую дверь, вошёл-таки в гостиную, он и вовсе пожелал разорвать всех мертвецов в клочья.       — Уолтер, — обратился он, подлетая к осевшему на пол, но не выпустившему из рук ружья дворецкому.       Он был плох.       Он был очень-очень плох.       И хоть Шики понял всё ещё в прихожей, непосредственный взгляд на Уолтера всё равно откликнулся в нём раздирающей сердце болью.       — Мастер… Шики?.. — раскрыв свой единственный оставшийся глаз, молвил Уолтер так тихо, что слова его с трудом получалось отличить от слабого прерывистого дыхания.       — Единственный и неповторимый, — улыбнулся Шики.       Светильник под потолком продолжал работать в полную мощь, так что даже в текущем состоянии Уолтер всё равно должен был видеть его доброжелательное выражение. Слабое утешение для умирающего, но всё же лучше, чем унылая расстроенная мина.       — Хах… — усмехнулся Уолтер, что явно затребовало от него слишком больших усилий. Даже кровь из разодранного бока на пару секунд потекла интенсивнее. — Единственный… Если!.. — Уолтер скривил лицо в болезненной гримасе и накрыл левой ладонью левую же окровавленную глазницу. — Если бы это было правдой…       — Всё-таки это был он? — серьёзно спросил Шики. Меж оголившихся в паре мест рёбер он видел, как билось сердце Уолтера, отчего понимал, что времени оставалось очень мало. — Это Шики учинил?       — Да… — кивнул Уолтер. — Их было… слишком много… Даже госпожа… не смогла… — говорить ему становилось всё сложнее и сложнее. — Он забрал её… совсем недавно… Не знаю куда… Но!.. — снова скривился Уолтер. — Но вы точно сможете их нагнать…       — Даже не сомневайся, — заверил его Шики.       Лицо Уолтера на мгновение прояснилось от облегчения, но затем снова нахмурилось.       — Госпожа приказала… защищать Кохаку и Хисуи… — заговорил Уолтер совсем уж тихо. — Я велел им… запереться на кухне… Там хорошая… и… тяжёлая дверь… Сам надеялся… удержать тварей здесь… но одна проскочила… Они…       Шики показалось, что Уолтер хочет попытаться встать на ноги, и потому почти неосознанно положил руку ему на плечо.       — Они живы, — сказал он единственно подходящим к моменту голосом. — Я слышу их сердцебиения прямо отсюда. Так что можешь расслабиться и отдохнуть Уолтер. Ты, как всегда, выполнил всё идеально.       Успокаивающая улыбка не сходила с уст Шики, пока он говорил Уолтеру все эти слова. Искренняя улыбка. Которая тут же спала, стоило ему понять, что Уолтер больше не дышал. Жизнь окончательно покинула его одряхлевшее тело, которое и так уже совершило невозможное, продержавшись столь долго в по-настоящему истерзанном состоянии. Ослабевшие пальцы наконец выпустили отстрелявшее своё ружьё, и оно с негромким лязгом повалилось на пол.       Шики лёгким движением руки сомкнул мертвецу веки. Уже второй раз за этот вечер.       Но некогда было горевать или предаваться унынию. Худший сценарий, который до недавнего времени Шики не мог и вообразить, воплотился в реальность. Уолтер мёртв, Акиха похищена, а виновником всему являлся Тоно Шики. Настоящий Тоно Шики. Который к тому же теперь стал полноценным вампиром.       Ещё и Арквейд.       Всё это время она гонялась именно за ним. А это значило, что и её появление в Мисаки с высокой долей вероятности было частью его плана. Как и сегодняшняя её неявка на встречу.       Но что именно он задумал?       Шики почти физически ощущал, как затягивалась удавка на его шее. С каждой секундой всё быстрее и всё неумолимее. Он проигрывал. Отставал на несколько шагов. Его обошли ещё на старте, не оставив времени даже просто как следует всё обдумать. Всё началось задолго до того, как Шики имел возможность об этом хотя бы узнать. И теперь ему оставалось только действовать.       Шики отвернулся от Уолтера и быстро зашагал к столовой, через которую можно было попасть на кухню. Он не лгал, говоря умирающему дворецкому, что слышит всё ещё бьющиеся сердца Кохаку и Хисуи. Они действительно были живы. Но Шики не сказал и всей правды. «Живы» вовсе не означает «в порядке». Шики чуял человеческую кровь. И не только ту, что принадлежала Уолтеру.       Войдя в столовую Шики прямо с порога обнаружил ещё одного мёртвого гуля. По размазанной по полу крови, простреленному колену, двум воткнутым в туловище ножам и погнувшемуся тесаку, лежащему рядом с грубо отрубленной головой, он более-менее воспроизвёл в голове имевшее здесь место противостояние.       — Хисуи, Кохаку, — позвал он не слишком громко, но достаточно, чтобы его было слышно по ту сторону запертой двери. — Это я, Шики. Можете выходить. В доме, кроме нас, никого не осталось. Бояться нечего.       Сперва никакой реакции на его слова не последовало, но Шики чётко слышал, как переменился сердечный ритм у девушек на кухне. Носом же он улавливал их душевные метания, вызванные свалившимися в одну кучу страхом, недоверием, облегчением, надеждой, отчаянием и многим-многим другим. В головах обеих должна была царить такая неразбериха, какую и словами-то описать бы не вышло. И Шики мог им только посочувствовать.       — Шики-сама? — раздался наконец вопрошающий голос Хисуи.       — Да, — подтвердил Шики. — Настоящий, — выдал он следом, хоть, по существу, как раз таки он и являлся подделкой.       С другой стороны, только Хисуи и Кохаку из всех нынешних жильцов поместья Тоно никогда ранее не встречались с настоящим Тоно Шики. Их наняли уже после его несостоявшейся кончины. Так что именно для них подлинном выступал тот Шики, что теперь предлагал им выйти из своего укрытия. Пускай вся правда и была рассказана им уже очень давно.       С характерным звуком засов на двери в кухню медленно сдвинулся в сторону, и в открывшемся дверном проёме показалась Хисуи, настороженно вытягивающая перед собой большой нож.       — Шики-сама? — снова спросила она с видом, отражавшим невозможность поверить и собственным глазам.       — Да, Хисуи, это я, — мягко проговорил Шики, делая первый шаг навстречу. — Всё хорошо, не бойся. Можешь уже опустить нож.       — Шики-сама… — выдохнула Хисуи со слезами, наворачивающимися на и так уже насквозь проплаканные глаза, и руки её мгновенно опали вниз. — Шики-сама… — повторила она, разжимая пальцы, из которых тут же выскользнула чёрная рукоять. — Шики-сама!       Хисуи подскочила к Шики и, рыдая, вцепилась в него обеими руками. Шики даже растерялся от неожиданности, ибо никогда не видел в исполнении Хисуи ничего подобного. Но оцепенение это продлилось совсем недолго.       — Прости, Хисуи, — приобнял он её в ответ, старясь не касаться открытых участков кожи. — Теперь я здесь. Я со всем разберусь. Можешь больше не бояться.       — Шики-сама! Шики-сама! Шики-сама! — всё продолжала кричать Хисуи, вжимаясь в его грудь с такой силой, будто желала в ней раствориться.       Это причиняло боль.       Мучительную боль, от которой Шики и сам мог бы орать во всё горло, если бы не понимал, что сейчас был единственным, на кого это невинное и перепуганное до смерти создание могло рассчитывать. Он хотел её утешить. Защитить. Уберечь и успокоить, используя самые красноречивые слова. Но на это не было времени. Совсем.       — Шики… -сан… — еле выдавила из себя также появившаяся в дверном проёме Кохаку.       — Нее-сан! — незамедлительно отпрянула от Шики Хисуи и кинулась поддерживать раненую и потому смертельно-бледную сестру. — Что ты делаешь?! Тебе нельзя двигаться!       Шики также обратил всё своё внимание на Кохаку и сосредоточил взгляд на её шее, почти вся левая половина которой была «украшена» кровавыми разводами. Неглубокая рваная рана. Явно постарались чьи-то клыки и зубы. Но артерию, к счастью, не задели. Рана болезненная и без должной обработки опасная. Однако не из числа смертельных. Пока, во всяком случае.       — Хисуи, отойди, — распорядился Шики, подхватывая Кохаку с противоположной стороны, после чего положил левую руку на место ранения. Следом Тень полностью накрыла всю рану, останавливая кровотечение и фиксируя все ткани так, чтобы те не порождали дополнительной боли при передвижении. — Отнесём Кохаку наверх и обработаем рану, — он поднял обессиленную служанку на руки и развернулся в сторону коридора. — Прихвати аптечку и за мной.       Шики говорил твёрдо и коротко, чтобы подавить властвующую над Хисуи тревогу, а также пресечь все неуместные сейчас вопросы. Сначала действие, разговоры потом.       — П-поняла, — запнувшись, ответила Хисуи и сразу зашагала к шкафчику, где хранился набор первой помощи.       Вот, что значит опытная служанка. Исполняет приказы, несмотря ни на что.       Конечно, заняться раной Кохаку можно было и прямо здесь, однако Шики хотел ещё отвести обеих подальше от завалившей первый этаж кучи трупов. Нельзя было забывать и о психологическом состоянии девушек. Дополнительные возбудители стресса им были ни к чему.       С Кохаку на руках Шики вышел из столовой и остановился спустя два шага, чтобы дождаться Хисуи. Вопреки собственной воле, он не мог отвести глаз от закрытой раны на шее Кохаку, ибо источаемый ею запах так и норовил захватить все его мысли.       Близко.       Чересчур близко.       Шики всё ещё не боялся потерять над собой контроль, однако сохранять самообладание становилось всё труднее с каждой проходящей секундой. Шики чувствовал, как за плотно сомкнутыми губами рвались наружу его клыки. Да и слюны во рту заметно прибавилось.       — Ты только… не набрасывайся на меня прямо здесь… Шики-сан… — слабой речью вырвала его из борьбы с самим собой Кохаку. — Давай… хотя бы… до спальни дойдём… — выдавила она из себя нечто, отдалённо напоминающее улыбку.       — Да я смотрю, зря переживал за тебя, — ответил ей Шики с куда более полноценной улыбкой. Он заставил себя максимально отстраниться от нечеловеческих побуждений и изо всех сил постарался более не зацикливаться на перегруженном обонянии. — С такими шутками ты прямо напрашиваешься на взбучку, которую Акиха обычно учиняет мне.       — С радо… стью приму… своё наказание… — продолжила Кохаку его дразнить. — Только, пожалуйста… — резко переменилась она в лице, — верни госпожу… домой…       Просьба.       Отчаянная просьба.       Даже мольба.       — Костьми лягу, — пообещал Шики. — Главное, ты не смей.       — Шики-сама, — подоспела сзади Хисуи с увесистой аптечкой в руках. — Вот, — приподняла она её для пущей убедительности.       — Идём, — кивнул Шики и, чуть удобнее перехватив Кохаку, шагнул вперёд первым.       Не заходя в гостиную (хоть через неё путь и был немного короче), Шики достиг прихожей и, встав напротив выломанной двери, начал разворачиваться к лестнице. Но тут с улицы до него донеслись какие-то странные звуки, и Шики замер в полуобороте, всецело обращаясь вслух.       Шаги. Тяжёлые.       Скрипучие помехи, как от старого радио.       И голоса.       — Есть движение. Мужчина и две женщины. Одна, судя по всему, ранена.       — Заходите внутрь. Осторожно. Это могут быть террористы.       — Вижу оружие. Он вооружён. Я стреляю.       — Отставить. Никакого огня без приказа.       — Я стреляю.       Шики заколебался. На кратчайший миг. Но заколебался. Промедлил из-за непонимания ситуации. Из-за неспособности её достаточно быстро осознать. Оплошность, задержавшая его настолько, что он по-прежнему стоял на месте, когда предночную тишь разрезал грохот выстрела.       Времени не осталось совсем.