Владыка Северных Земель

Даже свои похороны королева Аморе попробовала преобразить в подобие праздника. Не получилось. Слишком велика была любовь подданных к своей повелительнице, что сотни лет назад привела свой народ в эти бесплодные земли, сумев создать посреди вечной зимы нескончаемое лето. С тех пор утекло много воды. Крохотное поселение со скромными границами превратилось в сияющую Кристальную Империю, а на землях, давным-давно оставленных народом Аморе, появилось множество королевств, дружелюбных и не очень. Однако подданные Её Величества мало интересовались жизнью за пределами Белых Стен, ограждавших Империю от опасностей с востока, юга и запада. Жизнь в самой Империи была лёгкой и беззаботной, а любовь к венценосному аликорну неизмеримой… Но всему приходит конец. Подобно своим собратьям, необычайно могущественным существам, королева сама могла выбрать, когда ей оставить этот мир. Срок для себя она определила подготовкой дочери Каденс, своего младшего жеребёнка, которой предстояло возглавить Империю после ухода матери. Пока Каденс взрослела, Аморе стремительно старела: её розовая шерсть стала блёклой, развевавшаяся эфирная грива потеряла свои волшебные свойства, на самом кончике рога возникла крохотная трещина, при сотворении заклинаний сверкающая нестерпимым светом. Она всё меньше путешествовала по собственной стране, большинство дел передала сыну, достаточно взрослому, чтобы стать её помощником. И вот, в один светлый солнечный день, она слегла и приказала позвать к себе детей. - Я надеюсь, вы не будете в обиде друг на друга, мои милые, - негромко сказала она им после того, как молодые пони устроились на полу у краешка её кровати. Комнату наполнял едва уловимый аромат полевых цветов, стоящих в вазе на подоконнике. - Но правила престолонаследия обязывают меня передать трон дочери. Это не было новостью ни для розовой кобылицы-аликорна, ни для её брата, серого единорога. - Ты уже говорила нам об этом, - ласково улыбнулся принц Сомбра, копытом, обутым в серебристый накопытник, поправляя одеяло Аморе. - Я вовсе не собираюсь поднимать восстание и свергать Каденс. Политика привлекает меня куда меньше, чем военные игры. Мать словно и не слышала его заверений. - Ты великий маг, сынок, но на троне народу привычно будет видеть... Кобылицу, - грустно сказала Аморе. В последний момент кобылица опомнилась и назвала пол, а не видовую принадлежность. Сомбра никогда не жалел о том, что родился единорогом, но не стоило напоминать ему, что он — не аликорн. С тех самых пор, как отдельные табуны пони объединились в подобие государства, ими правили крылатые и рогатые кобылицы: восшествие на трон Сомбры напомнило бы им о временах всеобщего раздора. Всё же история Эквестрии, страны за пределами Белых Стен, даже на взгляд обычных смертных была наполнена жестокостью и злобой, тлеющие угольки которой всё ещё сеют раздор между народами. - Но при всех своих качествах Каденс слишком добросердечна, - продолжила королева. - Это не лучшее качество для правителя, потому я надеюсь, что ты всегда будешь подле неё, а она станет прислушиваться к твоим советам. - Народ будет любить её за широту души и доброту. В конце концов, правитель не обязан уметь править. Король — не самая сильная фигура на доске и не она владеет полем битвы за будущее, - Сомбра, возможно, понял даже больше, чем Аморе хотела ему сказать. - Главное, чтобы мир оставался. Пони это не пешки и не фигуры. И даже не куклы, - аликорн оглядела брата и сестру в последний раз, прежде чем начать пропадать, светлея и растворяясь в воздухе. - При вас будет лучше, ведь вас двое. Храните дружбу и любовь… Последние слова матери вновь зазвучали в голове Сомбры, когда из окна своей комнаты он смотрел на траурную процессию, двинувшуюся от дворца к восточной границе Империи, где было расположено самое большое кладбище в стране. Несмотря ни на что, королева Аморе решила хотя бы таким образом остаться со своим народом, повелев захоронить гроб, куда положили её личные доспехи и сверкающую диадему — для Каденс из серебра и золота была отлита собственная. - Будь уверена — сохраним, - заверил маму Сомбра. Не столь важно, что ответ пришёл в голову не сразу. Аморе знала, каким он будет. Торопливый стук копытца о дерево отвлёк его от мыслей. Проявив вежливость, Каденс не стала дожидаться, когда брат откроет дверь — магия охватила задвижку, предусмотрительно закрытую Сомброй, отодвинула её, а сама кобылица вошла в комнату. - Мама бы расстроилась, если бы ты не посетил церемонию, - тихо сказала она, подходя к единорогу и приобнимая его крыльями. Сомбра в ответ положил голову ей на шею и вдохнул запах её шёрстки, нежно-сладкий и ни с чем не сравнимый аромат. - Мы с ней прощались. Сейчас надо приветствовать народ, и это твоя работа. Моя — следить, чтобы никто не положил свой круп на трон в твоё отсутствие. Фигурально выражаясь. Каденс тяжело вздохнула и отстранилась. - Мне кажется, мама всё же ошиблась. Я не гожусь для правления, всё что я могу — всколыхнуть чувства между пони! Прекратить ссоры, подтолкнуть нерешительных, разогреть потухший огонь! - она притопнула передними ногами, золотистые накопытники издали резкий звон. - Моя стезя — любовь, а не власть. Как мне решать проблемы с зебрами, грифонами, яками и лошадьми? - Влюби их в себя, - попробовал пошутить Сомбра. - И прослыть потаскухой? - ответная шутка оказалась куда менее элегантна. Сомбра понял, что ему надо переменить манеру разговора. - Народ всегда найдёт, за что тебя порицать. Опасаться стоит момента, когда пони начнут это делать вслух. - Ну уж нет, я надеюсь править так же, как и моя мать, и получать ту же беззаветную любовь подданных, - Каденс быстро вытерла пёрышком слезу. - Ладно. Последую твоему совету, отправлюсь к народу. В конце концов, надо подбодрить пони… А ты пойдёшь со мной? Даже если кто-то посадит свой круп на мой трон, ты потом быстро найдёшь способ исправить это недоразумение. - Помашу тебе рогом издали, - предложил компромисс единорог. Удовлетворившись этим, сестрица улыбнулась и чмокнула его в щёку, после чего покинула комнату. Но даже такое простое обещание Сомбра в результате не исполнил, отвлечённый куда более важными делами.