Осколки прошлого

            Лениво открыв глаза, повернула голову к открытому балкону. Приятно шелестели листья березы, щебетали птицы, им не мешали звуки пробуждающегося города. От души потянувшись, подцепила тапочки и встала. Ничего не отвлекало от привычного утреннего распорядка. Рита включила телевизор, создавая иллюзию не одиночества, чьего-то присутствия. Заставила себя сварить, и съесть овсяную кашу. Завтрак был обязателен. Завернув два бутерброда, с колбасой и сыром, вышла из дома. До работы было несколько автобусных остановок. Обычно, в такую прекрасную погоду Рита проходила это расстояние пешком, и сегодня не было исключения. Как всегда, она пришла раньше открытия. Сев на бульваре, на скамейку, наблюдала, как возле универсального магазина, расположенного на первом этаже жилого дома, собираются продавцы. Курят, о чём-то разговаривают. Из множества вывесок, перечисляющих товарный ассортимент, выделялась одна, яркая и нестандартная, призывающая не только, окунуться в мир изобразительного искусства, но и обещающая обучить основам рисунка. Магазин "Лавка древностей", в котором работала Рита, был в этом же доме, но имел отдельный вход. Ключи были у неё, но она предпочитала дождаться охранника. За спиной монотонно шумели машины. Рита чуть сдвинулась, освобождая место запыхавшейся, грузной Тамаре. Та сразу достала из сумки пачку сигарет:       - Успею покурить?       - Если не ошибаюсь, обувного и канцелярии ещё нет. Рита кивнула на стайку продавцов, и чуть откинулась на спинку, подставляя лицо лучам солнца, пробивающимся сквозь листву.       - Ну и отлично. Тома глубоко затянулась и засмотрелась на блаженную улыбку Риты:       - Ты позвонила Эдуарду? Грозность подруги нисколько не испугала, она отрицательно мотнула головой.       - Ждёшь, когда он позвонит тебе первый? Напрасно.       - Может хватит считать меня синим чулком? - Смутилась Рита. - Хватит уже знакомить меня со всеми вашими знакомыми, и знакомыми знакомых. Успокойся уже.       - Я успокоюсь, когда ты мужика себе найдёшь нормального, ответственного. От которого родить можно, годы то бегут. Когда ты с Гришкой поговоришь, снимаешь квартиру за бешеные деньги, а в вашей никто не живёт. Рита уже пожалела о своём выпаде, и привычно кивала, соглашаясь. Опека Тамары порой бывала удушающей, особенно в плане личной жизни Риты. Казалось, она не успокоиться, пока не пристроит подругу замуж, с перспективой, хотя бы лет на семь.       - Когда ты работу начнёшь себе искать нормальную?! Продолжила Тамара, всё ещё надеясь получить ответы.       - Меня устраивает моя работа, также, как и тебя - преподаватель на курсах изобразительного искусства. Беззлобно заметил Рита        - Я хотя бы замужем, и дети есть.        - И похоже, ты утром с Сашкой цапанулась, и теперь принялась сокрушаться о моей неудавшейся жизни.       - Ладно, без обид, - сдалась Тома. - Я не со зла.       - Я знаю.       - Сашка вчера поделился, что новая жена твоего мужа, пристроила несколько его картин в какую-то галерею, кажется даже на Винзаводе. Глядишь, так и до персональной выставки дотащит. Представляю - Гриша Шустер.       - Григорий Хустер, - поправила Рита. <      - Хустером он был до четвертого курса, пока технично не увёл тебя у препода, и не увёз в Москву.       - Тамар, ну не было же этого.       - Было, - убеждённо и со знанием дела заметила Тома. Окунаться в воспоминания, скорее всего для подруги неприятные, и портить обеим спокойное неторопливое утро, совсем не хотелось, но и остановиться уже не могла. - Вот сколько лет дружим, а ты так и не рассказала, почему из оравы студентов, со всех городов России, ты выбрала этого. Ведь вы совершенно разные. - Как бы между прочим, добавила ещё один укор, уверенная, что Рита, как всегда пропустит его мимо ушей.       - Ты успокоилась? Можно мне продолжить своё беззаботное, безответственное существование?       - Можно, - разрешила Тома. - Пойдём, кажется все собрались для торжественного открытия магазина, да и мои ученики уже подошли. Навстречу им бежали несколько ребятишек с папками для рисования.       - Обедать пойдешь? Крикнул Тома Рите в след.       - Не сегодня.       - Как и вчера, - проворчала Тома.             Рита подняла глаза на старинные настенные часы с боем. Без десяти восемь. Дверной колокольчик в такое время, не ласкает слух, а оглушительно бренчит, предвещая, как минимум, задержку закрытия магазина. Не скрывая досады, она воззрилась на припозднившегося покупателя. Держа телефон возле уха, он уверенно вошёл и остановился. По выражению лица невозможно было понять, что от него ждать. Но и загадочным он не был. Сноб, решила Рита, окинув взглядом приталенный жакет и дорогие ботинки. Охраннику тоже не очень нравилось явление покупателя перед самым закрытием, нарочито громко он позвякивал связкой ключей. Молодой человек пристально обозревал на стенах офорты и картины.       - Елагин. Рита недоумённо округлила глаза. Этот художник не знаком широкому зрителю. Он был её земляком, ей очень нравились его пейзажи, немного хмурые, тяжёлые, как и природа русского севера. Диплом защищала по его работам. И эта картина - память о влюбленности в его творчество, юности.       - Копия. Но хорошая.       - Вы искусствовед? Несмотря на приятное удивление его знаниями, и похвальной оценкой её копии, она никак не могла преодолеть барьер недоверия. Возможно это было связано с тем, что он до сих пор не выпустил трубку из рук и периодически с кем-то разговаривал.       - Я юрист. Рита вскинула глаза на верхний ряд, где висел "Закат над лиманом". Пейзаж писала она, но авторство было за Григорием Хустером, такая практика считалась нормальной в их семье. Сам бывший, никогда бы не стал оспаривать право Риты на те несколько картин, оставшихся у неё, но что ждать от его новой пассии? Она женщина деловая, и, если найдёт покупателя, запросто предъявит права, а Гриша никогда не сознается в авторстве Риты.       - Знакомая палитра ярко-желтого и голубого. С видом знатока добавил юрист. По-видимому, трубка замеревшая у виска, должна была свидетельствовать о работе мысли.       - Вы что-то хотели? Рита отвлекла его внимание, всё-таки, решив, что судебный пристав должен выглядеть иначе, и как минимум, представиться.       - Мне нужен подарок невесте.       - На свадьбу? - Уточнила Рита.       - Если будет что-то достойное, то вполне возможно, - согласился клиент.       - Это вряд ли. У нас не антикварный магазин и не галерея, то немногое ценное что есть, датируется началом прошлого века. Молодой человек глубоко вздохнул. Дамочка порядком раздражала явным нежеланием проникнуться его просьбой. В то же время, была в ней какая-то скрытая, и этим притягательная смятенность. И, хотя он и старался поменьше обращать внимание на неё, всё-таки, не заметить хорошую фигуру, красивую грудь, было невозможно. Телефон завибрировал в руке. Аллочка, словно прочитала его шальные мысли. Сбросив звонок, он широко улыбнулся:       - Предлагайте. Охранник вытащил из заднего кармана брюк журнал с кроссвордами и обречённо, сел на стул. Ассортимент магазина никак не отражал вкуса и пристрастий Риты, но было несколько вещей, которые она очень любила. Выставив агитационные фарфоровые статуэтки 30-х годов, почувствовала интерес потенциального покупателя. Его длинные тонкие пальцы перебирали каждую фигурку, ощупывая безупречную гладкость.       - Восхитительно! - Воскликнул молодой человек искренне. - Но боюсь, современная молодая девушка вряд ли поймёт колорит "Текстильщицы у станка" или "Трактористки".       - Бусы, из натуральных камней, броши. Где-то глубоко в душе, Рита радовалась, что статуэтки вернуться на свое место, на полку, туда, где она привыкла их видеть.       - Исключено. - Отверг юрист предложение. - Покажите мне ещё пару вещиц, из своей кладовой, и я от вас отстану, Рита оценила внезапное добродушное обещание. Действительно, была одна достойная вещь. Музыкальная шкатулка. Попала к ней в ужасном состоянии. Два года она реставрировала её. Испробовала новые техники и материалы для склеивания дерева. Самым сложным было разобраться со сломанным механизмом, запускающим балерину и мелодию. С особым трепетом она поставила шкатулку на прилавок. Кроме хозяина магазина, её ещё никто не видел. Деревянный корпус ещё не проветрился от лакировки.       - Это стилизация. К тому же подверглась достаточно серьезной реставрации.       - Отлично, просто отлично!       - Думаете понравиться вашей девушке? Рита осторожно нажала на кнопку. Крышка медленно открылась, обнажая красный бархат, пьедестал с фигуркой, отражающейся во множестве зеркал.       - Это нравится мне. Я возьму. Он поднёс шкатулку к глазам, разглядывая балеринку. Зазвучавшая завораживающая тихая мелодия, была прервана требовательным звонком телефона, ладонь молодого человека резко дернулась. Рита безнадежно протянула руку к летящим на пол предметам. Айфон целехонький отлетел в сторону, а шкатулка разбилась на осколки. Прижав пальцы к дрожащим губам, не в силах произнести хоть слово, она оценивала масштабы бедствия.       - Я сейчас всё уберу. Спохватился покупатель.       - Нет. Ничего не трогайте. Ей стоило немалых усилий сдержать гнев.       - Не расстраивайтесь так, я заплачу́. По вырвавшемуся всхлипу, молодой человек понял, его предложение потрясло её сильнее, чем если бы он отказался платить. Положив руки ей на плечи, пытался успокоить. На секунду Рита замерла, у него был удивленный взгляд, твердый, цепкий. От него пахло свежестью моря, экзотическими растениями, яркостью лета. Он стоял к ней совсем близко, так, что его дыхание взволновало прядки волос, падающих на лоб. Голос обволакивал бархатом, легкая хрипотца добавляла опасной чувственности. Привлекательный, мужественный уверенный, лучше держаться от таких подальше. Меньше эмоций, посоветовала она себе, взяв чувства под контроль, твердо произнесла:       - Магазин закрывается, пожалуйста, выйдите.       - Я настаиваю, чтобы вы взяли деньги. Пробив чек, Рита собрала то, что осталось от шкатулки в целлофановый мешок, и ещё раз, более настойчиво, попросила покупателя выйти.       - Если позволите, я ещё рассмотрю вот эту витрину. Обещаю, ничего просить показать не буду. Рита вздохнула, этот нахал посчитал, что его любезность даёт ему право наглеть. Ничего не ответив, она зашла за ширму, отгораживающую угол, где она переодевалась. Скинув рабочий халат, сняла с плечиков голубой топ.       - А ширма тоже продается? Услышав голос за спиной вздрогнула, сердце учащенно забилось, соски затвердели, отреагировав на вкрадчивость голоса, и явный подтекст вопроса. Нацепив маску безразличия, она вышла из укрытия, небрежно поправляя бретельку. Голубой топ вызывающе натянулся на полной груди. Густые рыжие волосы рассыпались по плечам, оттеняя матовую нежность кожи лица. Черные ресницы обрамляли влажные синие глаза.       - Да с вас самой, нужно картины писать!       - А вы умеете? - Полюбопытствовала Рита с сарказмом.       - Научусь. Пообещал он, и недовольно увернулся от охранника, оттесняющего его к дверному проёму. Чувствовал себя совершенно глупо, но остановившись у машины, не торопился в неё сесть.