Осколки прошлого

            Михаил крепко сжал зубы, чтобы не заскулить. Белые кафельные стены от пола до потолка, многократно отражали любой звук, а быть слабаком, в глазах молоденькой, симпатичной медсестры не хотелось.       - Сейчас анестезия подействует, и врач наложит вам швы. Немного, буквально два-три. Медсестра промокнула испарину у него на лбу, Михаил улыбнулся сквозь боль и сосредоточился на бейджике с именем девушки.       - Меня Валентина зовут, Валя.       - Валечка, а что с той девушкой, с которой меня привезли?       - Вам повезло, по сравнению с ней. Сейчас ей сделают МРТ, рентген, дальше врачи будут решать. Самое плохое, что она без сознания.       - А где мой телефон, можно мне позвонить? Отцу.       - Телефон вам отдадут завтра.       - Но вы же звоните родственникам, когда привозят людей после нападений или аварий?       - Этим занимается полиция, а мы сообщаем только когда есть угроза жизни. Тем более в больницу ночью никого не пускают. Зачем зря беспокоить. Миша мужественно выдержал наложение швов, больно не было, но и приятного мало. Хорошо хоть Валентина появилась в самом конце жуткой процедуры. Сняв с него белоснежную когда-то рубашку, она бросила окровавленный кусок ткани на пол и протянула больничную пижаму. Поймав его опасливо-брезгливый взгляд заверила:       - Вы не переживайте, всё белье кипятиться, потом отпаривается на катке. Переодевшись Михаил с удовольствием обнял девушку за плечи, и она повела его в палату, по длинным, замысловатым коридорам.       - Отдельных палат у вас нет? Он оглядел комнату, где было ещё четыре кровати.       - Есть, но поверьте, завтра проснетесь и вам будет скучно одному.       - Валентина, а ты можешь меня проводить к той девушке?       - Это исключено. Она вряд ли сейчас в палате, может быть на операции. Да и вообще, вам нельзя ходить, ложитесь. Она шире открыла дверь и провела его к свободной койке у окна.       - Туалет в конце коридора.       - Я не усну, пока не узнаю, что с ней.       - Невеста ваша?       - Нет, не невеста. Просто хороший человек. Ответил Михаил расплывчато.       - Хорошо, подождите, попробую узнать. Оставшись один, Михаил взбил подушку, и попытался устроиться на ней. В голове шумело, все мышцы и кости, страшно болели. Закрыв глаза, попробовал расслабиться. Вчерашняя ссора с Аллой показалась лёгким недоразумением.             Посчитав, что их первое с Ритой свидание удалось, гнал машину, лелея надежду позвонить ей, и под предлогом, узнать, как она добралась до дома, поговорить перед сном. В квартире первым делом изучил визитку, Рита оказалась кандидатом искусствоведения.       - Не слабо, - искренне изумился Михаил. Достав телефон, не обращая внимания на пропущенные, набрал номер. Абонент не горел желанием общения. Вариантов, почему это происходит, было предостаточно: Рита могла ещё быть в метро, могла просто не услышать звонок телефона, лежащего в сумке, в конце концов, могла быть в душе. Поэтому Миша спокойно направился в туда же, снимая по пути ослабленный галстук, и разворачивая рукава на рубашке. Ночной звонок в дверь раздался неожиданно. Теша себя немыслимыми надеждами, изменил траекторию движения и быстро открыл замок. И да, он был удивлен, тому, как отодвинув его, в квартиру бесцеремонно ворвалась Аллочка. Оценив его внешний вид спущенные брюки на бедрах, она осмотрела всё вокруг, только что в шифоньер не заглянула, но Миша сам откатил дверь, демонстрируя ровный ряд рубашек и костюмов. Обняв невесту, поцеловал, хотел успокоить, сказать что-нибудь ласковое, а язык словно к нёбу прилип. Он даже глаза зажмурил, не понимая, что происходит. Люблю. Моя кошечка. Всё будет хорошо. То, что вчера было просто и естественно, сегодня оказалось невозможным. Что-то или кто-то мешал ему. Сам от себя не ожидал, что будет таким чувствительным и сентиментальным. Обижать Аллу совсем не хотелось, она не виновата, что он думает о другой. И обнимает, не чувствуя под руками теплоты и мягкости тела. И сердце не трепещет в ожидании поцелуя. Невеста требовала сказать, что с ним происходит, почему последнюю неделю он торопиться куда-то, бежит? Почему у него нет времени поговорить, встретиться с ней. Требовала сознаться, и тогда она вынесет вердикт о его виновности, или помиловании. Рассказать ей, что встретил другую, изменил? Но Аллочка не заслуживает этого, да и не одна женщина, этого не заслуживает. Тем более, была бы с Ритой какая-то определенность. Неужели ей в самом деле так важны свидания? Ведь она уже сказала А, что останавливало сказать Б. Возраст? Жизненный опыт? Но разве то, что между ними уже было, и это свидание, не доказали ей, что они гармоничная пара? Переспать с ней ещё раз - идеальный вариант, разбить вдребезги её сомнения, решил Михаил, пока слушал дребезжащий голосок невесты.       - Ты вообще, думаешь о нашей свадьбе, о том, как и где мы будем жить?       - Безусловно, - согласно кивнул для убедительности. Никаких сомнений относительно их с Ритой совместимости у него не было. Нужно действовать смелее и решительнее, добиться благосклонности раньше, чем Аллочка отведет его под венец. У неё есть преимущество, она молодая и цепкая, и она для себя уже всё решила, расписала их совместную жизнь на годы вперёд. Рита же, напротив, не торопиться вступать в новые отношения, вероятно не чувствуя серьезности с его стороны. Наблюдая порывистые жесты невесты, он невольно сравнивал их с тихой грациозностью Риты. Невозможно представить, чтобы её спокойный грудной голос поднялся до Аллочкиного визга. С такой женой как Алла, он будет под вечным прицелом, хорошо, если военные действия будут прерываться на пороге спальни. С Ритой же, он будет жить в живописной спокойной гавани. Из магазина она уйдет, с реставрацией тоже надо кончать, нечего дышать лаками и клеем. Будет заниматься домом, научной работой. Она романтик, он практик, они будут прекрасной парой. Только времени у него совсем мало. Откладывать и переносить их встречи никак нельзя, тем более где-то на горизонте маячат ухажёры. В этом отношении он понимал Аллочкину ревность, но пытался оставаться спокойным, чем ещё сильнее раздражал её. К счастью, статуэтка "Девушки у колодца", сгладила их разногласия. Михаил поведал, как он тщательно выбирал её, что это не какие-нибудь бусы или кольцо, это вещь, которая будет с каждым годом цениться всё дороже и дороже. Успокоить невесту помогло и предложение остаться ночевать. Еще недавно он завидовал сам себе, что рядом с ним такая девушка, потом завидовал, вспоминая себя свободным, сейчас, его радовала завтрашняя встреча с Ритой.             Новый день начался со страданий и боли. Разбудив похлопыванием по щекам, ему всобачили больнючий укол, и в довершении, не спросив о физиологических потребностях, пристроили к нему капельницу. Голова по-прежнему раскалывалась, картинка перед глазами расплывалась, но он различил. что в палате ещё две койки заняты, и над больными проводят те же манипуляции, что и над ним. Закончив экзекуцию, медсестра пожелала им всем спокойно поспать до завтрака, и удалилась. Вслед за ней поднялись и оба его соседа, оказывается с капельницей вполне можно было передвигаться. Пересиливая тошноту и непонятную дезориентацию, Миша потащился в туалет. Обратно ему помогла дойти Валентина, укоряя, что он не попросил судно:       - У вас хоть и лёгкое сотрясение, но желательно не ходить, и не разговаривать. Но это не выполнимо, к вам уже следователь просится.       - А телефон?       - Вашему отцу позвонили.       - Рита, что с ней? Я вчера уснул не дождался тебя.       - Так вы под обезболивающим были. А с Ритой всё непросто. Закрытая черепно-мозговая, носовая кость сломана, но без смещения, перелом лучевой на левой руке и фаланги пальцев раздроблены на правой. После обхода будет консилиум.       - Всё так серьезно.       - Пальцы ей сохранят, соберут по косточкам, но для того, чтобы они двигались, были чувствительными нужен нейрохирург, а это уже платная операция.       - То есть, нужны деньги? Деньги будут. Скажи, чтобы делали операцию, я найду деньги.       - Кто же меня слушать будет, но постараюсь. Плохо что ваша Рита никак в сознание не приходит. Хотя, - Валентина задумалась, - может и к лучшему. Девочки говорят, лицо сильно пострадало, без пластики не обойтись никак. Она красивая была?       - Валя, мне срочно нужно позвонить, дай свой, - истерически закричал Михаил, то ли лекарство так подействовало, или только сейчас осознал масштаб случившегося ужаса. Вошедший младший лейтенант, профессиональным взглядом оценил возбудимость потерпевшего, чем ещё больше разгневал его. Справиться с эмоциями не получалось. Михаил честно пытался вникнуть в суть вопросов, но только сильнее раздражался. Полицейский терпеливо записывал за ним каждое слово, и словно издеваясь снова начинал задавать одни и те же вопросы, только, другими словами.       - Я не понимаю, что меняется от того, был я знаком с девушкой или нет? Задавал он в сотый раз этот вопрос, и в сотый раз младший лейтенант его игнорировал. На отца, появившегося в дверях в сопровождении Валентины и его личного помощника, Михаил посмотрел, как на освободителя. Лицо его было привычно непроницаемым, но в глазах была тревога. Подойдя к сыну, он крепко пожал ему руку:       - Сестра вкратце рассказала о том, что с тобой случилось. Как ты себя чувствуешь?       - Всё в порядке. Спасибо. Я хочу, - заявил Михаил, обращаясь к лейтенанту, - чтобы мой отец присутствовал при допросе, он юрист.       - Вы тоже, кажется, юрист и должны знать, что это не допрос, а снятие показаний... Михаил не дал ему закончить:       - …но ведёте вы его как допрос. Я считаю это недопустимо.       - То есть, вы утверждаете, что с пострадавшей девушкой знакомы не были? Продолжил лейтенант с напором. Присутствие отца действовало успокаивающе. Так было всегда. Мать постоянно была чем-то недовольна, чаще всего отцом, а злость срывала на Мише. Стоило появиться отцу и слова матери разбивались о его доброжелательную улыбку. Прооравшись, мать захлебывалась собственной злостью и замолкала.       - Я заходил в магазин накануне, купил подарок невесте. Вчера хотел ещё что-нибудь присмотреть, но опоздал, продавец закрывала дверь.       - Зачем вы тогда подошли?       - Хотел уговорить задержаться. не включать сигнализацию.       - Где в это время был охранник?       - Сигнализацию она уже включила, поэтому он отошёл недалеко. Потом я услышал топот, обернулся и увидел нападающих в масках, с деревянными битами. Меня ударили, я упал, девушку ударили два раза. Она прикрыла голову руками, поэтому у неё сломаны пальцы.       - Они молча ударили и убежали? - Вмешался отец.       - Папа, у неё всё очень серьезно, нужна платная операция.       - Артём, - как всегда, с ходу поняв суть, отец обратился к помощнику, - найди менеджера всё узнай, оплатим через наш фонд. Одной проблемой стало меньше, но расслабляться было рано.       - Камера наблюдения так всё и зафиксировала, - продолжил лейтенант как ни в чём ни бывало, не подозревая, что вновь включил невидимую кнопку гнева.       - Так что же вы меня тут мучаете целый час? - Не сдержался Миша.       - Пытаюсь выявить нападавших или заказчика. Это скорее всего ваши знакомые. Грабить магазин они не собирались, ваши вещи их тоже не интересовали. Их целью были или вы, или девушка. Вы говорили, что, юрист, где вы работаете?       - Я работаю в арбитражной фирме. Сейчас в суде два дела, но я только помощник. Самостоятельных дел у меня ещё не было.       - Вы женаты?       - Есть невеста, но какое отношение она имеет к нападению?       - Дайте адреса вашей фирмы и девушки. Вы сообщили ей о случившемся?       - Пока нет. Но я не хочу, чтобы вы её допрашивали.       - Это будет не допрос, а беседа. Не переживайте, и отдыхайте.       - Отец, - начал Михаил, как только полицейский вышел, - пожалуйста помоги той девушке. Её ударили по лицу, нужна пластическая операция.       - Так ты всё-таки её знаешь?       - Нет, но видел же, она красивая женщина.       - Боюсь, даже красивой женщине, пластику фонд не оплатит. Если бы ребёнку. У неё есть родственники, муж?       - Не знаю.        - Ты матери сообщил? - Сухо спросил отец.       - Нет, и не надо. Зачем её дёргать, не дай бог ещё приедет.       - Что у тебя со свадьбой?       - Пока держу оборону. Михаил вздохнул, представляя встречу с невестой.       - Смотри, не передержи. У меня в твоём возрасте уже ты был. Алла из хорошей семьи, отец имеет вес в Московском правительстве.       - Пап, для тебя это в самом деле важно? Деньги, связи?       - Ты же знаешь, что нет. Просто мне было бы спокойнее, если бы ты уже определился. А деньги, я тебя всегда говорю, дам сколько попросишь, если объяснишь зачем. Отец ушел, соседи были на завтраке, оставшись в тишине и одиночестве, Михаил вернулся к словам следователя о том, что нападение было не случайным, а заказным. Если это так, то скорее всего, жертвой должна была стать Рита. У неё муж, потенциальные любовники, заказчики. Она имеет дело с антиквариатом, а это деньги. Как искусствовед, участвует в экспертной оценке работ художников, а это, обиды, возможно, месть. Повертев в руках визитку следователя, взвешал его шансы самостоятельно добраться до этих истин. Придя к выводу, что это ему вполне по силам, отбросил карточку. Забыв, что соединён с капельницей, резко встал, в глазах потемнело, но удержался на ногах. Помогла вошедшая Валентина. Поставив поднос с завтраком на тумбочку, она поддержала его за талию.       - Куда вы собрались, - задала риторический вопрос, - к ней вас не пустят.       - Ты главное меня проводи. А там я сам решу. Из кармана больничной пижамы в карман халата медсестры перекочевала красная купюра. Спасибо отцу за заботу и предусмотрительность. Смекалистая Валентина раздобыла где-то коляску и доставила его до палаты интенсивной терапии. Ему было не по себе от любопытствующего, недоброжелательного взгляда дежурной. Но Валентине удалось с ней договориться. Помогая Михаилу встать, с его согласия, пальцы Валентины выудили из кармана ещё одну купюру, для дежурной. Она вошла первой, и сразу направилась к оплетенному проводами и трубками телу Риты. Мише понадобилось время чтобы он смог переступить порог. Вошёл и замер. Всё внутри похолодело, потом вдруг бросило в жар, ладони стали влажными. Было чувство, что его снова ударили битой, только теперь под дых. Сердце болезненно сжалось, перестало биться, он открывал рот, забыв, как дышать, ноги подкосились от слабости. Рита спала, или была без сознания. Голова и верхняя часть лица обмотаны бинтами. Страшно представить, что было под ними. Нежная матовая кожа превратились в месиво бордового цвета, сползающее к подбородку. Верхняя губа разбита и грубо схвачена швом. В этой женщине невозможно было узнать прежнюю красавицу. Он стоял, и не мог заставить отвести от неё взгляд. Пальцы судорожно сжались в кулак, это не та женщина, которую он целовал, с которой занимался любовью и ласкал её тело. Беспомощность добавила злости, он подошёл к кровати. На душе было паршиво. Еще вчера он восхищался её красотой, мечтал удержать возле себя. Господи, да он жениться на ней думал!       - Вам плохо? - дежурная подала ему стакан с водой       - Спасибо, - выдохнул из последних сил. Михаил плакал, безнадежно обречённо. Дежурная сочувственно отвернулась, насмотрелась на слёзы.       - Всё будет хорошо, - решила утешить. - Отечность через неделю спадет. Найдете деньги, сделаете пластику, будет почти незаметно, пока можно носить очки. МРТ показало только сотрясение, изменений нет. Чувствительность пальцев восстановиться. Кем она была?       - Художником, - зло огрызнулся Михаил. Что она говорит? Утешает его. Хоть представляет, каково это потерять не просто лицо, а красоту?       - Поторопитесь, - напомнила сестра, - её забирают на операцию. Забыв про коляску и Валентину, Михаил самостоятельно преодолел лабиринт коридоров, и вернулся в палату. В голове словно молотом сваи заколачивали. Хотелось с разбегу шарахнуться об стенку, до звёздочек, потом открыть глаза и оказаться у себя в машине, и смотреть как Рита закрывают магазин, а не сорваться с места, как сделал вчера.