Осколки прошлого

            Рита открыла глаза. После больницы осталась привычка спать на спине, и тело неприятно ныло, требуя разминки. Лёгкий ветерок заигрывал с воздушной занавеской. Она артистично прогибалась, вовлекая его в свой замысловатый танец. Солнечные зайчики на потолке, подчиняясь ритму солнца, водили хороводы. Рита наблюдала за ними, как будто не было ничего интереснее. На столе бесцеремонно зазвонил телефон, вырывая из сладкой неги. Не поднимая головы, дотянулась рукой до трубки и поднесла к уху. Не ожидала услышать этого человека, думала, что всё закончилось. Она бежала, старалась не вспоминать. Как только память натыкалась на то, что с ней произошло, она срочно меняла траекторию, огибала опасность, переключалось на другие мысли. Она даже заставила себя сходила на обед в столовую, намеренно решаясь переступить через чужое мнение и свой страх. В столовой было несколько человек, в основном отдыхающие предпочитали обедать у себя. Её приветствовали, но никому не было дела до её очков и шляпы, и рубашка, с длинными, до кисти рукавами, тоже не вызвала ни у кого удивления. Все прятались от солнца как могли. Официантка Людмила оставляла еду на террасе и забирала посуду. Если Рита забывала вынести грязные тарелки, предупреждающе стучала о косяк, днём дверь была всегда открыта, и молча уносила поднос. Дома и на террасе Рита свободно ходила без очков, знала, никто не потревожит её уединения. С соседом не пересекалась, и её это вполне устраивало. Когда он уезжал утром она не слышала, но возвращался всегда поздно.       - Где вы сейчас находитесь? - Вопрошал зычный голос. Рита посмотрела на подстриженную лужайку у дома, на могучий раскидистый дуб, поражающий своим величием. Не видеть, ни слышать, она никого не хотела:       - Вы что, хотите приехать?       - Мне нужно задать вам несколько вопросов, - продолжал с напором лейтенант. - Вы в разводе, возможно, в вашем прошлом...       - Послушайте! Ни в настоящем, ни в прошлом, у меня не было и нет врагов.       - И всё-таки, где вы находитесь, вы выписались из больницы...       - Я не обязана отвечать. В конце концов я не давала подписку о невыезде, и заявлений никаких не писала, и подписывала только свои свидетельские показания. Мне нечего добавить. Крикнула в трубку, готовая отключить её.       - Второй свидетель вспомнил некоторые детали, нужны ваши показания, чтобы подтвердить или опровергнуть.       - Я не собираюсь ничего подтверждать, или опровергать, всё что я помнила, я вам рассказала. Хотите закрывать дело - закрывайте, - Рита взмахнула рукой, и улыбнулась жесту, постепенно возвращается свобода движений. - Не хотите закрывать, расспрашивайте свидетеля.       - Ритааа! - Сердце пропустило удар, ладони покрылись липким потом. Голос Михаила прорывался сквозь непонятные звуки, видимо он отбирал трубку у лейтенанта.       - Рита! - Пытался он докричаться до неё через расстояние, её обиду и разочарование в нём. - Ты неправильно меня поняла! Мне надо тебя увидеть... За окном, две белки резво прыгали друг за другом по стволу дуба, словно в насмешку над его величавостью, превращая его всего лишь в игрушку, в забаву. Рита чувствовала себя совершенно незащищенной, но переступив через свой первоначальный страх, вызванный скорее неожиданностью звонка, и наглостью Михаила, бросила трубку. Можно было позвонить Томе, но она наверняка, не оценит её маленький подвиг, сочтёт малодушием. Сама бы она не бросила трусливо трубку, а популярно объяснила Мише куда ему идти, да еще и жалобу написала на лейтенанта, за давление на свидетеля. Но он-то ведь и не догадывался, что Михаил его используют. Она внесла его телефон в чёрный список, но его это не остановило. Чего он ждал от неё? Она не оправдала его ожиданий, похоронила надежды, зачем этот звонок? Она испытывала разочарование, но скорее в себе. За неожиданную симпатию, случайный секс, за доверие и открытость к тому, кто не только не оценил, но и вытер ноги. Ещё этот лейтенант, с вопросами о прошлом. Что он может в этом понимать, безусый юнец? Никакого разделения на прошлое и настоящее - нет. Эту черту она уже провела намного раньше. Десять лет назад. После этого вся её жизнь настоящее. И нечего оглядываться, искать призраки. Отправляя её сюда Тамара обещала, что отдых вдохнет в неё новые силы, она была права. Вынужденное бездействие в больнице было пыткой, оно угнетало, только подчеркивало её зависимое положение и одиночество. Зацикливание на проблемах, самокопание, чуть не довели её до депрессии. Несмотря на увечье, она сумела вынырнуть из вязкого тягучего тумана реальности, проскочить мимо островка прошлого, незаметного в океане ее жизни, но навсегда оставившего ужасный тяжёлый след в душе. Тогда почему жизнь вновь столкнула её с предательством? Глаза наполнились жгучими слезами, они капали и расплывались на темной полировке стола. Она плакала долго и горько. Как плакала только один раз в жизни, тогда, в Питере, когда пришла в себя после безобразной сцены в аудитории. От отчаяния и бессилия, от незаслуженных оскорблений. Оплакивая свою гордость, растоптанную чужой поступью. От одиночества в огромном городе, всем своим совершенством, отвергающим чужую боль и слёзы.             Тень мелькнула в окне, выходящем на террасу, звякнула посуда. Людмила принесла завтрак. Значит Рита проплакала добрых полчаса. Но стало легче. Глупо отрицать, что произошедшее не повлияет на её жизнь, уже повлияло, но нужно собраться, не показывать слабости, и не пасовать перед трудностями. Преследующие тревожные мысли отступили. Рита чувствовала небывалый подъём, душа наполнилась спокойным созиданием. Она вошла в небольшую ванную комнату, умыться. На завтрак были каша и омлет, несколько кусочков колбасы, сыра и вазочка с фруктами, которая обновлялась каждый день. Разломив свежеиспечённую булочку, Рита намазала её маслом и съела, запивая сладким чаем с молоком. Она сто лет не позволяла себе столько калорий, и напрочь забыла вкус настоящего сливочного масла. Оставив нетронутой колбасу, Рита накрыла остатки завтрака льняным полотенцем. Её так и тянуло прилечь на диван, после сытной трапезы. Но не делая себе никаких поблажек, сняла пижаму, и осмотрела шкаф. Тома постаралась. Забыв про список, собрала самые яркие и нетипичные для Риты вещи. Легкомысленная юбка воланами была приобретена в Испании, в Картахене, по случаю невероятного пекла, август этого года ничуть не уступал той жаре. По рекомендации врача косметолога, Рита густо намазала лицо солнцезащитным кремом, надела на топик, ставшую привычной, рубашку с длинным рукавом. Из трёх шляп, выбрала самую широкополую. От порога кинула быстрый взгляд на жестяную коробку с музыкальной шкатулкой, к ремонту которой, ещё не приступала, на закрытый ноутбук на столе, и вышла. Дом отдыха она уже обошла вдоль и поперек. Тома была права, отдыхающие, в основном, пенсионеры с внуками. Покидая территорию нужно было соблюсти некоторые формальности. Оставить на проходной телефонный номер, и расписаться в журнале. Многие предпочитали проводить время у озера, или в лесу, собирая грибы, после дождей их было много. Рита пошла в сторону леса, по пыльной колее дороги, но заметив тропинку через поле, свернула. Благодаря июльской непогоде, трава была зелёной и высокой. Полевые цветы потрясали разнообразием красок. Ветер сорвал лепестки и закружил их вокруг Риты, словно стая мошек. Ноги то и дело спотыкались о норки кротов, над полем кружил сокол, высматривая зазевавшуюся добычу. Рукавом рубашки Рита обтерла пот со лба. Осмотревшись вокруг, не увидев ни одной живой души, скинула рубашку, решив, что здесь некому падать в обморок, а воздушные ванны пойдут на пользу её истерзанным после гипса рукам. Кожа была сухой и шелушилась, от спиц остались шрамы. Солнце было в зените и жарило неимоверно, Рита наслаждалась его энергией, впитывая каждой порой. Она любила солнце, и оно любило её, судя по веснушкам, обсыпавшим лицо, как только она приехала. До леса было уже недалеко. Смело пройдя по мокрой траве, она дошла до родника, к нему и была вытоптана дорожка. Зачерпнув ладонями чистейшую ледяную воду, от души напилась и поспешила к лесу, передохнуть в тени. Паутинки на зарослях малины напоминали о приближающейся осень. Редкие ягоды были крупные и сочные, вобравшие в себя всю щедрость лета. Расстелив рубашку на сухую траву, разомлев и обессилев, Рита прилегла. Глаза закрылись сами собой.             Ей снилась низкая, тяжёлая туча, накрывающая собой купол Исаакия, втискивающаяся, и расползающаяся между домами. Черные воды Мойки вздрагивали рябью от порывистого ветра. На мосту, в фигурке девушки у решетки перил, глядящей на воду, Рита узнала себя. Она не сводила глаз с силуэта гребца в лодке. Она не видела его лица, в хлопьях серого тумана, но сердце тревожно колотилось, руки дрожали от волнения и холода. Когда лодка подплыла совсем близко, Рита почти свесилась через чугунную ограду. До боли в глазах, до остановки дыхания, вглядывалась, ожидая увидеть, узнать незнакомца. Хмурая дымка рассеялась, яркий солнечный луч разорвал облака, и лицо гребца растаяло на глазах. Будто художник мазнул кистью, стирая неудавшийся набросок, оставляя на холсте яркое пятно. Солнце слепило, от него невозможно было увернуться и спрятаться. Мгновенно проснувшись, Рита прикрыла глаза ладонью. Тихо шумела листва, над полем монотонно жужжали насекомые, из чащи доносился щебет птиц. Природа была прекрасна в своей безмятежности, и никак не отреагировала на звонок телефона. Рита резко вздрогнула, сон оставил в душе необъяснимое беспокойно. Звонили с проходной. Поблагодарив за заботу, поспешила домой. Обратная дорога показалась намного короче. По возвращении её ждал сюрприз, точнее, два. Первый она увидела сразу. В прудике, у которого она любила сидеть, плавал кораблик. Сделанный из тетрадного листочка, он лениво покачивался на мелких волнах. Этому явлению Рита легко нашла объяснение, по-видимому к соседу пенсионеру приехали внуки и дедушка развлекал их детской забавой. А вот понять куда делись остатки колбасы от завтрака было сложнее. Кто-то неряшливо сдвинул полотенце, при этом опрокинув молочник. Неужто дедуля оставил внуков голодными, и они покусились на незатейливый перекус. Вполне возможно. Соня и Петя умели создавать такой хаос вокруг себя, что эта пропажа кажется сущей безделицей. Припоминая проказы крестников Рита напрочь забыла о странном сне. После обеда, сдвинула стол в комнате к окну, и разложила детали музыкальный шкатулки. Проверила инструменты и материалы. Тома не подвела, не уклонилась от инструкции. За кропотливой работой время бежало быстро. Рита встала, когда естественного освещения стало не хватать. Откинула голову назад, покрутила затёкшей шеей, и взяв в руки резиновый мячик стала сжимать и разжимать его, разминая пальцы. Поговорив по телефону с Тамарой, вышла на террасу. Небо было пронизано тускнеющими лучами заходящего солнца. От него ещё исходило тепло, но прохладный ветерок уже поддувал. Вспомнив про кораблик Рита подошла к краю террасы. На брусе перила лежала конфетка Коровка. В детстве и студенчестве она их очень любила, в сумке всегда можно было найти две-три штучки. Расценив презент как благодарность за колбасу, Рита зашуршала оберткой, глазами высматривая юных нарушителей границы. Не заметив никого, пристроила конфетку за щеку, и надорвав фантик скрутила фигурку. Из бутона фиолетового колокольчика сделала юбку, из лепестка петуньи фату, и посадила куколку на камень у пруда. Но и это ухищрение не выдало озорников. И вообще, было как-то тихо, и присутствие детей не чувствовалось. В том, что никаких внуков нет, Рита убедилась, когда Людмила пронесла к соседу одну порцию ужина. Видимо дедуле наскучило весь день сидеть за компьютером, и он решил так развлечься.