золотая застёжка

      Очнулся я уже у себя в комнате с Бруно по соседству. Стоп. По соседству с Бруно?! Извините, что за хрень?

И почему так голова болит?!

      И только сейчас отрывки воспоминаний с прошлой ночи стали приходить в голову.       Кажется, я перебрал с алкоголем. Но ведь это были всего лишь две бутылки вина! Ничего такого очень алкогольного!       Выпил я эти две бутылки, а потом…ничего не помню. Но это было что-то, связанное с Бруно и весельем, счастьем…       — Слушай, Бруно, не помнишь, я ничего такого не натворил ночью?       — Мне-то откуда помнить? — пробубнил Бучелатти. — Я вообще в дрова был, в отличие от тебя. У Фуго сходи спроси.       — Ладно…       Я сразу же отправился выяснять, где был Паннакотта. В моём огромном доме было очень много комнат, и понять, в какой из них кто находится, было невозможно. Гул в голове не давал спокойно думать и размышлять. Как будто по ней наковальней стукнули, честно…       Вдруг где-то послышался звук уведомления на ноутбуке. Зачем-то я всегда ставил звук уведомлений на полную. Звук вроде как был снизу. Или слева?.. Вдруг с левого бока послышался тихий гул ссоры.       -…не виноват! — Голос, сказавший это, принадлежал Наранче. -…сам ставит…млений!       — Ну и что?! Не…просто выключить его?! — А этот голос наверняка Фуго. Я пошёл налево. Там же оказался и мой ноутбук. Зачем-то в нём копошились Наранча и Фуго.       — А что за стряпню вы делаете с моим ноутбуком?! — спросил я, до сих пор не в силах трезво мыслить.       — А…э… — послышался скрежет Наранчи. Меня лишь рассмешило то, как я их спалил.       — Ладно, я не за этим пришёл. Кто-нибудь из вас был трезвым этой ночью?       — Ага, — ответил Фуго. — Триш.       — Ммм… — промычал женский голос, укутанный в прочный кокон одеяла. Видимо, она до сих пор спала. — Дайте ещё полежать… — попросила она. Только проснулась значит.       — Ясно. Триш, я ничего не вытворял вчера с Бруно?       — Да вроде нет… — протянула Уна. — Только если несильно к нему приставал…       — Мы же не поцеловались, да? — в надежде спросил я. Конечно, я люблю Бруниуса, но это совершенно не значит, что я должен отдать ему первый поцелуй по пьяни!       Бруниус…аж смешно стало.       — Ну…       — Это я и по пьяни помню, — рассмеялся Наранча. — Конечно да.       — Что?! — шокированно выпалил я. — Быть того не может…       — Да ладно, он пошутил, — сказал Фуго. — А мы в твоём ноутбуке ищем то, что помогает от похмелья.       — Ааа. Так от этого вроде то ли аспирин, то ли кофе помогает. А может, и то и другое — сказал я и пошёл на кухню заварить себе кофейку покрепче. Но и там меня ожидало что-то странное. Слишком странное. На полу прямо у лестницы разлёгся Гвидо.       — М-Миста?! — крикнул я. — Какого черта?!       — А, ты уже проснулся, золотой мальчик? — вальяжно поинтересовался стрелок. Походу, он до сих пор не протрезвел. Если бы протрезвел, то вспомнил бы, что я ненавижу, когда меня называют золотым мальчиком.       — Спи, пока не протрезвеешь, — рявкнул я, и Гвидо отодвинулся. — Не беси меня.       Через несколько минут кофе спокойно остывал на столе, пока я искал, что можно покушать. Желудок урчал с невероятной силой. Может, приготовить завтрак? Пока я шёл в ванную, на лестнице послышались шаги. Фуго?       — Миста?! — поинтересовался бархатистый голос капо. Значит, это всё-таки Бруно. — А почему ты тут лежишь?       — Да так, просто любимый человек оттолкнул. Бешу я его, видите ли.       — М-да. Перебрал ты с алкоголем, Гвидо, перебрал… — выдохнул Бруниус. А я тем временем стал водить щёткой с зубной пастой по зубам, чтобы сделать вид, что не подслушивал. Шаги пошли ближе к ванной. — А, Джорно, ты тут? — сказал Бучелатти.       — Ничего, если я тут поблюю немного?       — Да хоть дрочи, — попытался промямлить я сквозь зубную пасту.       — На тебя — с удовольствием, — усмехнулся капо, открыл унитаз и блеванул. Зрелище не из приятнейших. — Именно поэтому я пришёл блевать.       — Потому что хочешь на меня подрочить? — почти рассмеялся я.       — Нет. Чтобы смыть алкоголь. Это я уже на полном серьёзе говорю. Хлебну пока водички, — сказал Бучелатти. Через пару секунд кран был открыт, и холодная вода текла из него. Бруно наклонился, хлебнул немного и закрыл кран. Я же снова открыл его, сполоснул рот, сплюнул и закрыл кран. — Завтрак на мне, понял?       — Нуу…ладно. Чур напитки за мной.       — Ну раз уж ты так хочешь, то ладно. Слушай, Джорно… — прошептал лидер, заглядывая в мои глаза. Этот взгляд…я не знаю, что он мог выражать, но он заставлял меня почувствовать себя неудобно. В своей же ванной комнате. — Хоть я и был в дрова, но до сих пор помню, что произошло вечером. — Бывший лидер помолчал, как будто подбирая слова. Господь господь, неужели он об этом не забыл?.. И как теперь отмазаться?.. — Ты сказал, что нашёл любовь. И это не девушка. Не Триш и не Миста. Тогда кто? Фуго? Наранча? Леон?       — Если ты не знал, Фуго и Наранча уже давно крутят, как вчера выяснилось, а Аббаккио…он меня попросту ненавидит. Только за что?.. — вслух поинтересовался я.       — Тебе рассказать? — заботливо спросил Брунио. — Это очень долгая история.       — Я готов выслушать. У нас достаточно времени. Если не считать того, что там Миста…       — Закрой дверь, пожалуйста, — попросил капо. Значит, преграждаешь единственный путь к отступлению. Ну ничего, я не против остаться взаперти наедине с тобой.       — Ладно, — ответил я и захлопнул единственное возможное спасение. Бруно собрался с силами и начал говорить.       — Это было ещё очень давно. До твоего прихода в пассионе. Это было, ещё когда я начал формировать банду. Самым первым, насколько я помню, ко мне присоединился Аббаккио. Потом, несколько месяцев спустя…мы влюбились друг в друга. Сначала это было невзаимно, и только с его стороны. А потом и я в него влюбился. Мы жили вместе и очень даже счастливо…но вдруг появился ты. И наши жизни перевернулись с ног на голову. Он начал ревновать меня к тебе, постоянно подсекал на каждом углу с поцелуем или пощёчиной…       — Слушай… — грустно спросил я. — Ты до сих пор любишь Леона, да?       — Уже нет, — ответил Бруниус, приближаясь ко мне. — Но ты узнаешь об этом только после того, как расскажешь, в кого влюблён сам. — Он хитро подмигнул и слегка отстранился. Врать нет смысла. Если что, скажу, что это произошло совсем недавно.       — Кого я люблю?.. — с усилием выдавил я. — Кажется, пришло время. Я…я…я влюблён…в Вас, капо Бучелатти.       Его лицо в тот момент выражало очень много разных эмоций: удивление, радость, непонимание, волнение, разочарование… Ни одну из этих эмоций невозможно было логически объяснить. В глубине души невольно, но прочно поселился зверёк страха и тревоги. Брунио попытался выдавить из себя хоть звук, но эмоции, похоже, не позволяли ему это сделать.       — А…э… Д…жорно? — проскрежетал он. — Т-ты…       — Да-да, я в тебя влюбился. Давно и надолго.       Пустота. Разъедает, пожирает, убивает. Когда пытаешься в ней создать что-то, это не получается. А когда пытаешься её залатать, то становится в разы больнее. Но существует ли такая пустота сейчас во мне?       — Дон Джованна, — обратился ко мне Бучелатти. — Вы…нет, ты не будешь против, если я… — прошептал он, снова приближаясь ко мне.       — Разобьёте мне сердце? Да не, совершенно не против, только за! — выкрикнул я.       — Нет же, — нежно сказал капо, глядя мне в глаза. — Не разобью. Это точно, — неслышно проговорил он в паре сантиметров перед моим лицом.       — А ч-что В-вы тогда соб-брались…сделать?       Ответ на этот вопрос последовал не в словах, а в действии. Бруно взял меня за воротник и…поцеловал. Нежно, чувственно, напористо. Вот ты и потерял первый поцелуй. Эх, Джорно, Джорно…что о тебе подумает папа?.. Не почувствовав взаимности, Бруно отстранился в первые же 5 секунд.       — Что-то не так? — обеспокоенно спросил он.       — Да нет, просто…просто я не умею целоваться.       — Так повторяй за мной, — сказал Бруно и снова поцеловал меня, только медленнее, чем в первый раз, чтобы я успел за ним всё повторить. Так прошло минут пять, если не больше. Капо рывком приложил меня к стенке, опуская поцелуй с губ на шею. Из моих губ невольно вырвался стон. Я опрокинул голову.       — Ох, Бруно… — рвано выдохнул я. — Что же мы творим?..       — Ничего хорошего, — усмехнулся он, расстёгивая мой пиджак. — А ведь я ещё сомневался в своих чувствах. Похоже, я уже давно люблю тебя, — сказал он, оголяя мою грудь.       — Нет!!! — выпалил я. — Остановись…       — Если ты так боишься Мисту и Триш, то могу прекратить. Но по тебе видно, чего ты хочешь на самом деле, — усмехнулся капо, целуя мою грудь.       — Л-ладно… Только не…       — Хорошо. Я не буду останавливаться.       В следующую же секунду он приступил к моим соскам, нежно посасывая их, облизывая по кругу, теребя языком… в общем, доставляя удовольствие любым удобным и неудобным способом. Внезапно (или не очень) у меня встал. Пока ещё в голове оставался здравый смысл, я крикнул:       — Нет! Бруно, не надо! Ты делаешь это слишком хорошо… Мы не должны этого делать, по крайней мере сейчас!..       — Хорошо, — пробубнил Бучелатти, у которого, походу, тоже встал. — Когда тогда?       — Давай после обеда, — предложил я. — Или после того, как я всех спровожу из своего дома.       — Лааадно… — протянул Бучелатти и открыл дверь. И только тогда я вспомнил об остывающем кофе.       А это было четвёртое странное событие. То самое, которого боялся Миста.