***
Никто уже и не помнит когда, но жила в этом домике швея по имени Темари. Руки у неё были золотые, и выполняла она свою работу так, что комар носу не подточит. Но, как и у многих других девушек, у Темари был существенный изъян: она была ревнива. И именно ревность положила начало этой истории. Одним солнечным утром Темари прогуливалась по улочкам Энобизаки. Нужно было купить новую ткань и нитки для мастерской, а погода на улице была так хороша, что посылать в лавку брата у девушки рука не поднялась. Она размеренно шла по выложенной камнем дорожке, подставляя лицо лучам утреннего солнца, как вдруг остановилась, увидев на мосту высокого стройного юношу с чёрными как смоль волосами. Сердце Темари радостно ёкнуло. Это был Шикамару, парень, на которого она уже давно положила глаз. Он, правда, об этом ещё не знал, но девушка почему-то совсем не придавала этому факту значения. — Шикамару! — позвала она и уже направилась было к объекту воздыхания, но вдруг снова остановилась и помрачнела. К нему подошла красивая черноволосая девушка в красном кимоно, и через несколько минут они вдвоём уже уходили прочь от моста. Одеяние девушки развевалось на ветру, Шикамару что-то говорил ей, а она смеялась. Темари беспомощно смотрела на эту картину. Её переполняли злость и непонимание. Почему? Почему он ушёл с ней, даже не посмотрев в сторону Темари? Что такого в этой девушке, чего нет в ней? Темари резко развернулась и со всех ног побежала домой, напрочь забыв о так и не купленных нитках и тканях. Слёзы, которые девушка так старательно пыталась сдержать, застилали глаза, идти приходилось ощупью. Было больно и обидно. А в голове всё звучал вопрос: «Почему?» Темари не заметила, как оказалась дома. Не обращая внимания на брата, который отчаянно пытался заговорить с ней, девушка прошла в мастерскую, с грохотом захлопнув дверь. Что бы ни случилось, надо было продолжать работу. На завтра ей заказали платье, а она его ещё не закончила. Так нельзя. Темари села за работу. Ножницы плавно скользили по ткани, руки умело сшивали детали, на уже готовое изделие то и дело падали слёзы. Красная ткань уже совсем намокла, а в голове звучали слова мамы, сказанные, казалось, целую вечность назад: «Чем острее ножницы, тем лучше они режут».***
На следующее утро вся деревня словно погрузилась в траур. На улицах было тихо и совсем немноголюдно, и даже солнце светило не так, совсем неярко и тускло. Темари такая обстановка угнетала и ещё больше портила настроение, которое и без того не было на высоте после вчерашней встречи на мосту. — Чего это все такие печальные? — без особого интереса спросила она у брата, так вовремя оказавшегося рядом. — А ты не слышала? — удивился Канкуро. — Говорят, в соседнем доме убили кого-то. — Убили, значит, — пробормотала Темари и перевела взгляд в окно. — Как-то ты спокойно реагируешь. Остальные девушки уже всю Энобизаки на уши поставили, мол, они следующие на очереди. Темари лишь печально ухмыльнулась. Дуры. Из ничего такую суматоху поднимать. Убили, значит было за что. А если совесть чиста, то и бояться нечего. Взгляд Темари устало скользил по улицам и вдруг остановился на фигуре, печально стоящей напротив её магазина. Это снова был он. Вот только и сегодня Шикамару был не один. Швея плотнее сжала зубы, увидев стоящую рядом с ним девушку. Длинные волосы, яркие глаза, зелёный поясок на осиной талии… Сам её вид раздражал, а действия и того более. Она что-то шептала ему на ухо, приобнимала его за плечи, пыталась утешить. «Так вот какие девушки тебе нравятся, — подумала Темари, резко отворачиваясь от окна и возвращаясь к работе. — Ну ничего. Скоро и я стану такой же. Где моя зелёная ткань?»***
Через день ничего не изменилось. В деревне всё ещё царил сумрак и почти полное запустение. Лишь изредка на улицах появлялись люди, но на их лицах вместо привычной улыбки застыл ужас. Ночью в Энобизаки снова произошло убийство. Темари это мало волновало. Она всё ещё придерживалась мнения, что все смерти заслужены и, если не нажил себе врагов, бояться нечего. Поэтому она была одной из немногих, кого можно было увидеть на улицах. Сегодня она снова увидела его. Шикамару стоял у дверей ювелирного магазина и разговаривал с какой-то девушкой. Глаза её смотрели с усмешкой, вырвиглазно-рыжие, почти красные волосы были украшены золотистой заколкой. Почему-то Темари была уверена, что именно её возлюбленный подарил ей эту заколку. Ну почему он так неразборчив? Почему делает им поблажки? Ведь она, Темари, в сотни и тысячи раз лучше всех этих трёх вместе взятых! Руки сильнее сжимают ножницы, и она снова возвращается к работе. «Чем острее, тем лучше они режут».***
— Эх, и когда мы снова заживём нормальной жизнью, — причитал Канкуро, устало прислонившись к стене мастерской сестры. — Уже третье убийство за неделю… Неужели тебя это совсем не беспокоит? — Ни капли, — отозвалась Темари, не отрывая взгляда от зеркала. На ней новое красное кимоно, подвязанное зелёным поясом, волосы аккуратно собраны и сбоку украшены золочёной заколкой. Теперь она выглядит совсем как они. Теперь он точно обратит на неё внимания. Ведь она лучше, гораздо лучше. — Как я выгляжу? — спросила девушка, поворачиваясь к брату. — Прекрасно, — сухо ответил Канкуро. — И всё же, как-то ты слишком спокойно ко всему относишься. Если бы я не знал, что ты всю ночь просиживаешь в мастерской, то подумал бы, что ты тоже как-то ко всему этому причастна. — Не говори глупостей, — сердито шикнула Темари. — Как будто мне делать больше нечего, кроме как девушек ночами убивать. — Ладно, ладно, не кипятись. Я же просто пошутил. Знаю ведь, что моя сестрёнка на такое не способна. — То-то же, — Темари обезоруживающе улыбнулась, незаметно пряча окроплённые алым швейные ножницы в ящик стола.***
Темари в бешенстве забежала в мастерскую, на ходу срывая с волос золочёную заколку. Украшение с грохотом летит на пол, за ним отправляются зелёный пояс и красное кимоно. Ей уже не важно, что они испачкаются, порвутся, станут непригодными. Ведь тот, для кого она всё это делала, теперь ненавистен ей до мозга костей. Он не узнал её. Говорил, словно и не знакомы вовсе, словно она лишь очередная девушка-однодневка, которая пропадёт на следующий же день, которой легко можно найти замену. Бесит. Темари готова рвать на части всё, что только попадётся под руку. И попадается. Красное кимоно, на которое было потрачено столько сил и времени, теперь лежало на полу бесформенной кучей тряпья, ненужного и бесполезного. На нём-то она и отыграется. Лишь когда от кимоно остались нитки и рваные лоскутки, Темари успокоилась. Гнев всё ещё застилал глаза, но мысли были уже более осознанные. Девушка медленно встала с пола и подошла к рабочему столу. Она рывком открыла ящик стола и бережно взяла в руки швейные ножницы. — Ничего, ты поплатишься за это, — тяжело прошептала Темари, крепко сжимая ножницы. — Как там мама говорила? Чем острее, тем лучше режут?***
— Нет, ну это уже безумие! Ты слышала, Темари? — широко распахнув дверь, в мастерскую влетел Канкуро. — Вся семья Нара, все трое убиты! — Неужто? — голос девушки совсем не выражал удивления. — Что ж, это… печально. — Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — Канкуро подошёл ближе, в упор глядя на сестру. — Неужели тебя это совсем не волнует? Тебе ведь нравился Шикамару, разве нет? — Нравился, — непоколебимо подтвердила Темари. — Даже больше. Я любила его. Но раз его убили, значит, так было нужно. Значит он заслужил смерть. А теперь, будь добр, не мешай мне работать, — добавила она, зло взглянув на брата. Только теперь Канкуро заметил швейные ножницы в руках Темари. Обычный предмет в руках швеи, но что-то было в нём не так. Острые лезвия были окрашены в алый. Кровь. — Этого не может быть, — юноша попятился, чуть не врезавшись в дверь. — Только не говори мне, что ты… — Чем острее, тем лучше режут, — повторила Темари заученную фразу, снова возвращаясь к работе.