***
— Чимин… —проскулил Тэхён. — Сказать тридцать раз "нет" или ты хочешь в тридцать первый? —сказал Чимин, закатив глаза, взглянув в учебник прежде чем записать заметки в тетрадь. — Все будут там! — Все, кроме меня, очевидно, —пробормотал себе под нос Чимин, взяв маркер. — Но Чимин! —скулил Тэ, выхватив фломастер,— Ты обещал, что когда мы будем соседями, то будем ходить на вечеринки вместе! И это вечеринка. — Тэ, ты не можешь использовать это на мне каждый раз, когда устраивается вечеринка, —сказал Чим, закатив глаза, со вздохом забирая свой маркер. — Ты никогда не ходишь на них, —надулся Тэхён. Чимин застонал, закрывая лицо руками. — Хорошо, ладно, —признался Чимин,— Один час. Я дам тебе один час перед тем, как я уйду домой и продолжу учиться. — Один час и два напитка, —поставил условия Тэ. — Один час, один напиток, ничего крепкого, —сказал Пак. — Два часа, один напиток, крепкий, —пытал свою удачу Тэхён. Чимин поднял свои брови и откинулся на спинку стула. —Один час, один напиток и шот? —Ким попытался опять. — Хорошо. Тэхён поднял кулаки в честь своей победы. — Готовься! Выходим через пятнадцать минут, —сказал Тэхён, убегая в свою комнату. Чимин вздохнул. Он просто надеялся, что ему не придется жалеть об этой ночи.***
— Честно говоря, как я мог допустить эту ситуацию? —бормотал про себя Чимин, пока пил пиво из красной чашки. Ему даже не нравится пиво. — Потанцуй со мной! —Тэхён практически кричал сквозь шумную музыку, поднимая друга со стула. Чимин только покачал головой. — Что веселого в том, чтобы прийти на вечеринку и не танцевать, Мини? —сказал Тэхён, наклоняясь ниже, нахмурив лицо. — Я даже не хотел приходить, —напомнил ему Чимин. — Но сейчас ты здесь, —проговорил Тэ, резким движением беря его за руку,— Так что потанцуй со мной. Чимин смилостивился. Конечно же он сделал это, Тэхён его лучший друг и он никогда не сможет сказать ему "нет". Ким потащил его на середину танцпола, который уже гудел. Чимин мог чувствовать запах пота вперемешку с алкоголем, стоящий по всему помещению пока поп музыка играет на фоне. Он смутно помнит, как однажды Тэ пел именно эту песню, когда готовил ужин. У Тэхёна на лице усмешка, пока он двигался в такт музыке, чередуясь между пением песни и криками. Чимин стоял неловко, покачиваясь из стороны в сторону, не хотя ничего, кроме как уйти домой. — Давай же, Чимин, —произнес Тэхён, притягивая его ближе, кладя руки на его талию,— Я видел тебя танцующим, и ты не двигаешься как неловкая девственница. Ким излучал легкую уверенность; харизму, которой Чимин всегда восхищался. С нахальной улыбкой и озорным блеском в глазах, Тэхён потянул Чимина вперед за талию, тело двигалось в такт музыке. Чимин смеялся, откидывая голову назад, решив вытащить палку из своей задницы. Одна ночь веселья не убьет его. Чимин повернулся в объятиях Тэхёна, двигая своим телом, скрестив бёдра. Они танцевали вместе, не напряженно, чувственно, это просто два друга веселятся на вечеринке. Он легкий, близкий, но более спокойный. — Я собираюсь взять выпивку, —сказал Тэхён на ухо Паку. — Возьми мне тоже! —прокричал Чим сквозь музыку. Он почувствовал, как руки исчезли с его талии, но Чимин не был слишком обеспокоен. Он продолжал качаться под музыку, позволяя басу взять вверх над его движениями, не заботясь ни о ком другом. Он ощущал, как алкоголь течет в его венах, придавая ему смелости и размывая другие чувства. Он не был на веселе и не был пьян. Он был в том хорошем месте, где чувствовал себя счастливым. Пара рук обвила его талию, придвигая ближе, воздух вырвался из его рта. Он чувствовал мозолистые и слегка грубые руки на своей талии. Он сразу же понял – они принадлежали не Тэхёну. Они были тёплыми, манящими, и сильными. Чимин даже не удосужился оглянуться назад, когда тот придвинул свои бёдра ближе к промежности человека, давя сильнее. Он мог чувствовать грубую, плотную джинсовую ткань даже через свои штаны, и воспринял это как стимул для продолжения. Он чувствовал горячее дыхание на своей шее, губы, накрывающие его обнаженную кожу, заставляя Чимина откинуться назад, давая незнакомцу больше пространства для рта на его шее. Чимин ощутил, как член незнакомца дёрнулся. — Чёрт возьми, —сказал грубый, низкий и хриплый голос, когда Чимин толкнул свою задницу дальше. Чимин повернулся в руках незнакомца. Он задыхался, отрывая руки от себя. — Что ты, блять, делаешь? —произнес Чимин, скрестив руки на груди. — Что-то я не слышал, как ты жаловался, пока стонал, котёнок, —проговорил Чонгук, его глаза были покрыты похотью, а зрачки слегка расширены. — Ты пьян, — сказал Пак, нуждаясь в оправданиях. — Мы оба знаем, что ни один из нас, —сказал Чонгук, поднимая брови. — Мы не должны... —проговорил Чимин, отстраняясь, вся решимость рушится, а потребности становятся больше. Чонгук стоял там, смотря на Чимина, и толкая язык за щеку. Чимин схватил чужую руку, переплетая их пальцы, не поднимая голову, пока поднимался по лестнице. Он открыл первую попавшуюся дверь и толкнул Чона внутрь, запирая за собой дверь. Он зажал Чонгука между дверью, одна рука была на его талии, другая рядом с лицом. Они смотрели друг на друга, дыхание было рваным, хотя ни один из них еще ничего не сделал, электричество парило между их закрытыми глазами. Глаза Чимина мелькнули между глазами и губами Чонгука, и он увидел, что Чон сделал то же самое. — Скажи мне, что не хочешь этого, —произнес Чимин, голос был еле слышен, но всё еще громкий для того, чтобы Чонгук его услышал. — Я бы не был здесь, если бы не хотел, —ответил Чонгук, его челюсть сжалась, будто он не мог заставить признать это вслух. Пак чувствовал, как его сердце стучит быстрее и быстрее, практически выпрыгивая из груди. Их лица были так близко к друг другу, что горячие дыхания, обволакивающие друг друга, смешиваются как одно. Чимин медленно наклонился, убеждаясь, что у Чонгука еще есть шанс передумать. Если бы он не хотел этого, всё, что ему нужно было сделать – отойти. Но он не отошёл. Чон прикрыл глаза, ожидая. Пак прикоснулся губами, сжав талию Чонгука, другая рука двигалась к передней части его рубашки, притягивая ближе от двери к себе. Поцелуй не был нежным. Это было горячо, грубо, как будто они что-то доказывали. Их губы двигались, как одно целое, оба были доминантами, оба хотели показать, что один лучше другого. Чимин толкнул Чонгука к кровати, возвышаясь над ним, грудь вздымалась вверх и вниз, смотря на Чона с горящими глазами. Гук наблюдал за ним с приподнятыми бровями, как будто бросая ему вызов,— Что собираешься делать теперь, котёнок? Чимин зарычал, взбираясь на Чонгука, толкая вниз,— Не испытывай меня, Чон. — Почему нет? Это моя любимая вещь, не так ли, Пак? —проговорил с издевкой тот,— Единственная ночь, которую ты проведешь – это за учёбой. Жалкий. — Я заставлю тебя пожалеть о сказанном, —произнес Чимин, голос хриплый, низкий, полный обещания, которое он собирается сдержать. — Попробуй. Чимин встал с кровати, и с хищным взглядом схватил Чонгука за лодыжки, потянув его к концу кровати. — Если ты отведешь от меня взгляд – это всё прекратится, —говорит Чимин, держа руки над промежностью Чонгука. Чон яростно кивнул, тяжело дыша. Он высунул язык, чтобы облизать губы, а затем прикусил нижнюю зубами, чувствуя, как в штанах растёт напряжение. Пак опустился на колени перед Чонгуком, указательным пальцем слегка коснулся контура его члена, ощутив, что тот твердеет. — Чимин… —заскулил Чонгук, нуждающимся голосом. — Что такое, малыш? —спросил Чимин, делая вид, будто он не знает, чего хочет парень,— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Котёнок… — Скажи это, Чонгук, —прорычал Чимин, кладя руку на его полностью твердый член, вызвав протяжный стон Чонгука, хоть он изо всех сил пытался держать глаза открытыми. — Прикоснись ко мне, —выдохнул Чонгук. — Какое волшебное слово, малыш? —подразнился Чимин, руками проводя по его поясу, все трения от его члена исчезли. Чонгук уставился на Чимина, не желая говорить это. Всё-таки остатки гордости у него были и он не хотел терять их. — Чонгук, —предупреждающе произнес Чимин,— Скажи это или я уйду. Прямо сейчас. Он чувствовал, как гордость ускользает из его рук, всё достоинство, что было – ушло, щёки покраснели, как только он посмотрел на Чимина, и тихим голосом сказал,— Пожалуйста, Чимин. Прикоснись ко мне. Пак усмехнулся, расстегивая молнию на его штанах, потянув их вниз по ногам, а его член полностью встал в темно-синих боксерах. — Ох, малыш так напряжён, —выдохнул Чимин, обводя пальцем контуры, дразня Чонгука,— Это всё для меня, дорогой? — Блять, чёрт, Чимин, —прошипел Чон, поднимая бёдра, желая получить хоть что-нибудь. Нуждается в большем, жаждет большего, хочет большего. Чимин наклонился и провел поцелуями по всему контуру твердого члена Чонгука, наблюдая за его широкими, невинными глазами, дотрагиваясь до кончика, чувствуя как смазка течет всё сильнее, держа бёдра Чонгука. — Пожалуйста, Чимин. Пожалуйста, пожалуйста, —просил Чон, желая откинуть голову назад, но знал, что тогда Чимин остановится. Его больше не заботили гордость и достоинство. Всё, о чем он думал – это о члене во рту Чимина. — Скажи, что тебе жаль, —произнес Чимин, отстраняясь от Чонгука, наблюдая с ухмылкой за тем, как Чон пытается поймать воздух. — Что? —пыхтел Гук, не понимая. — Я сказал тебе, что ты пожалеешь, —проговорил Пак,— Если ты хочешь свой член в моем рту – Скажи это. Скажи, что тебе жаль. — Чимин, ты–. — Я не прикоснусь к тебе, пока не получу извинения, —сказал Чим, ухмыляясь, зная, что у него вся сила. Чонгук знал, что может просто уйти и ничего не произойдет. Но, как ни странно, он не хочет. Он хочет, чтобы Чимин взял его член. Он хочет эту картину, которая никак не выйдет из головы. — М-мне, —заикаясь начинает он, щёки красные, стыд и унижение наполняют его, член дёргается в штанах,— Жаль. — Что было сложного, дорогой? —сказал Чимин с ухмылкой, откидывая боксеры Чонгука. — Блять, Чимин, возьми меня в свой рот, —попросил Чон, приподняв бёдра, показывая, насколько он нуждается в этом. — Тише, малыш, — проговорил Чимин, потирая дырочку члена, распределяя смазку. — Чёрт–, —ругнулся Чонгук, глядя на Чимина, а нижняя губа уже болела от покусываний. Пак наклонился, облизывая основание члена вплоть до головки, перед тем, как полностью взять всю длину. — Ах–Блять, — Чонгук дёрнулся от неожиданности, бёдра поднялись, глаза почти закрывались от всплеска удовольствия. Чонгук смотрит на Чимина усерднее. Он видел, как Чимин качал головой без рвотного рефлекса, когда взял полностью в рот. Чонгук сжал его волосы, слегка приподнявшись. — Вот так, котёнок, —прошептал он. Чимин держал руку на бёдрах Чонгука, показывая, что он всё еще контролирует ситуацию. Бёдра Чона автоматически дёрнулись, ему нужно было больше чувств. Он уже дрожал, хныкал, жаждал большего, почти умоляя кончить. Чимин берёт в рот так глубоко, как может. Гук застонал, почувствовав, как рот Пака сжимается вокруг его члена, мокро, горячо, туго. Язык Чимина плотно прижался к нижней части члена, глотая капли. Рука Чонгука крепко обхватила волосы парня, дергая. Чимин вытащил медленно, ощущая, как член содрогается в его рту, зная, что он был близко. Он обвёл языком по головке струящегося члена, облизывая, прежде, чем снова опуститься. — Черт, котёнок! Ты так чертовски хорош, —простонал Чонгук, смотря на Чимина, никогда не думая, что кто-то может выглядеть так красиво со слезами на глазах и с членом во рту. Чимин застонал от похвалы, опускаясь дальше. — Чимин, я сей-сейчас–Я сейчас, —заикаясь сказал Чонгук, поднимая бёдра, пытаясь получить оргазм. — Кончи в мой рот, —произнес Чимин, поглаживая член Чонгука,— Кончи для меня, малыш. Он чувствует напряжение Чонгука, пальцы в его волосах сжимаются, когда Чон кончает в рот. Чимин облизывает и покачивает его головку, пока из Чонгука не выходит всё. Парень откидывается назад, тяжело дыша, наблюдая, прикусив губу, как Чимин глотает сперму. — Блять, —это всё, что Чонгук мог сказать, когда натянул боксеры и штаны. — Куда ты идёшь? —спросил Чимин, встряхнувшись. — Да брось, котёнок, —усмехаясь, проговорил Чонгук, застегивая свои штаны,— Ты же не думал, что что-то произойдет. — Скажи это сперме в моём рту, мудак, —выплюнул Чимин. Чонгук усмехнулся, подняв свой телефон с пола, прежде, чем уйти,— Ты для меня всего лишь способ выпустить пар. Рука Пака сжала запястье Чонгука, крепко держа его. — Что? Мягким, сломанным, едва слышным голосом,— Что я сделал, что ты так ненавидишь меня. Глаза Чонгука потемнели, в них горел огонь ненависти и он сказал низким, опасным голосом, который заставил Чимина вздрогнуть,— Ты точно знаешь, что сделал, Пак Чимин. С этими словами Чонгук выдернул свою руку и вышел из комнаты, звуки вечеринки просачивались через небольшое отверстие от двери. Чимин пошатнулся и упал на кровать со слезами, которые так и просились политься из его глаз. Он почувствовал, как его сердце сжалось. Черт, это так больно и он не мог понять почему. Это не было просто унижением… Это был… Это был другой вид боли. Боль, которую нельзя заменить алкоголем, наркотиками или простыми сожалениями. Это была такая боль, которая исходила из его груди, но распространялась повсюду. Это ощущалось… Будто сердце разбилось, Но это было невозможно. Этого не может быть! Оно не могло быть разбито, потому что это означало, что кто-то держит его сердце в своих ладонях, чтобы причинить боль. А сердце Чимина было всё еще с ним… Верно? Это определенно не может быть разбитым сердцем. Осознание к нему пришло, когда он посмотрел на приоткрытую дверь, представляя, что Чонгук вернется в комнату, пробормочет тысячу извинений и позволит Чимину медленно двигаться на нем, наблюдая, как их тела связываются во одно. Ему нравился Чонгук. Блять. Чимину на самом деле нравился Чонгук и не могло быть ничего, кроме неразделенной любви. Не с их историей. Не то что бы Чимин мог изменить историю. Они не подлежали восстановлению и то, как в груди Чимина болело, кровоточило… Он не думает, что его тоже можно починить.***
Чимин прогуливался, и куда бы он ни шёл – громкая музыка оставалась позади него, но всё ещё преследовала. Он ощущал бас под кожей, чувствовал, как Чонгук прижимается к нему, его горячее дыхание на шее, рот вдоль его челюсти, прижимая его вплотную к нему. Чимин изо всех сил пытался выкинуть все эти свежие воспоминания, каждое из которых ранит сильнее другого. Он не хотел думать о Чонгуке. Не хотел думать, как звучало его имя из чужих уст, пока он стонал. Не хотел думать, как горела кожа, когда Чонгук касался его, или как Чонгук смотрел на него с вожделением в глазах и мокрыми губами, умоляющие подойти, умоляющие прикоснуться, умоляющие Чимина сделать хоть что-то. Он не хотел думать, когда его ненависть к Чонгуку изменилась. Или как. Не хотел думать, как началась вся эта вражда, или каким подавленным, грязным и использованным Чимин чувствовал себя прямо сейчас. Он обнял себя руками, нуждаясь в комфорте, даже если это не было от человека, от которого хотелось. Было чуть больше трех часов ночи, и все магазины были закрыты. Ветер дул громче, чем обычно, словно подталкивая Чимина к чему-то. Пак продолжал идти, погрузившись в свои мысли и его жалость, лишь бы думать о чем угодно, кроме того, как холодно там было. Краем глаза он заметил неоновую вывеску. Чимин помедлил, обернулся и посмотрел на магазин. — Клянусь, там ничего не было, когда мы ходили мимо… —самому себе прошептал Чимин, чувствуя, как ноги ведут к вывеске. Это был деревенский, деревянный магазин, с одним окном, как что-то, что можно было бы увидеть в комиксах. Вывеска мерцала розовыми и зелёными цветами, а большими буквами было написано "MAGIC SHOP". Дверь открылась со звоночком, внутри чувствуешь себя, как в уютном домике. Он не был загроможден, там почти ничего не было. Всё, что там было – это колокольчик на входе; и ближе к середине комнаты был маленький круглый стол с двумя стульями, чайник и две небольших голубая и белая чашки. — Вау, —это всё, на что Чимин был способен. — Доброе утро, —поприветствовал голос, заставляя Чимина отскочить. — Вы напугали меня, —сказал Чим, держа руку на груди от удивления. — Я не хотел этого, —ответил мужчина, держа вежливо руки на груди, улыбаясь,— Я извиняюсь. — Когда вы открылись? Я мог поклясться, что когда гулял здесь пару часов назад – магазина не было. — Magic Shop был открыт в течение нескольких лет, —ответил мужчина с понимающей улыбкой,— Вы просто никогда не нуждались в этом раньше. Чимин смотрел на него с поднятыми бровями,— Что это значит? — Magic Shop открывается если только в этом есть необходимость, —неопределенно ответил он. — Я получу от вас только расплывчатые ответы или… —сказал Чимин, замолкая. — Вы получите ответы на вопросы, которые задаете, —всё, что сказал человек. — Как вас зовут? —спросил Чимин, подходя ближе к столу. — Ким Сокджин, —ответил он,— Я владелец этого магазина. — Это место для магов или людей, кто интересуется трюками? —произнес Чимин, оглядываясь вокруг, пытаясь найти ответы, в которых нуждался. — Magic Shop это–. — Только для людей, которым это нужно, —закончил Чимин,— Я понял. — Если вы здесь, это может означать лишь одно, не так ли, Пак Чимин? —сказал Джин. — Я не говорил вам своего имени, —проговорил Чим, отойдя от стола,— Откуда вы узнали, как меня зовут? — Я сказал тебе, —ответил Джин с понимающей улыбкой,— Magic Shop открывается для людей, кому нужна помощь. — Мне она не нужна, —настаивал Чимин, оборачиваясь, чтобы уйти. — Даже чтобы изменить историю, Чимин? — Что? —сказал Пак, поворачиваясь назад, обнаружив зелёный камень на столе, что светился. — Что если я скажу, что могу изменить твою историю? Чтобы покончить с этим? —сказал Джин. — Как я могу доверять вам? —спросил утомлённо Чимин. — Вера, —ответил Сокджин,— Чтобы это сработало тебе нужна вера; верь всем сердцем. — Вы когда-нибудь слышали поговорку "слишком хорошо, чтобы быть правдой"? —сказал Чимин, желая схватить зелёный, светящийся камень,— Должен быть какой-то подвох. Так что, Джин, в чём дело? Я должен отдать своего первенца? Жертвоприношение? Сжечь девственницу или что-то такое? — Никакого подвоха. — Должны же быть какие-то правила, —сказал Чимин,— Не может быть, чтобы вы просто вручили мне какое-то волшебное устройство для путешествия во време–О чем я говорю? Почему я введусь на это? О боже мой, я умер? Я, должно быть, мёртв! Ничего из этого не реально. Это сон или какой-то эффект от ЛСД. — Ты принимал ЛСД на вечеринке? —спросил Джин. — Нет, но кто-то мог–Стоп, откуда вы знаете, что я был на вечеринке? —задал вопрос Чимин, делая шаг назад. — Я знаю всё о тебе, Чимин. Это мой долг, как владельца Magic Shop – знать о людях. Я должен знать, кому мы нужны, —объяснял спокойно Джин, улыбаясь. — Я не– . — Всё хорошо. Не торопись, —сказал мягко и ободряюще Джин,— Людям нужно время на осмысление вещей, которые не могут быть объяснены наукой. — Людям? Вы не человек? —спросил Пак. — Я форма человека, чтобы тем, кто входит сюда было комфортно, —ответил Ким,— Я думаю, что именно человек создает наибольший комфорт. — Теперь понимаю почему, —пробормотал Чимин. — У тебя есть выбор, Чимин. Ты можешь выйти за дверь и забыть обо всём, что здесь произошло, или ты можешь взять камень и изменить своё прошлое. Чимин шагнул вперед,— И никаких правил? — Не бывает жизни без правил, Чимин. — Получается правила есть? Джин кивнул,— Конечно, есть. — Какие? —сказал Чимин, камень перед ним ярко светился. Он чувствовал его тепло даже там, где стоял. — Этот нефритовый камень особенный, —начал Сокджин, смотря на тот же камень со звездами в глазах,— Относись к нему, как к живому. — Эта вещь живая?! —сказал Чимин, указывая на него с ужасом. — Во-первых, не называй это вещью, —чуть не теряя самообладание выплюнул Джин,— Это драгоценность. И, отвечая на твой вопрос, нет, не живой. Просто относись будто так и есть. Ему нужна любовь и забота. — Любовь и забота, —повторил парень, будто не веря своим же словам. — Этот камень перенесет тебя во время, в которое хочешь. Всё, что нужно сделать – это держать его и думать о том, когда вы хотите вернуться, —объяснял Джин,— Но–. — Конечно же есть "но", —пробурчал Чимин. — Ты можешь возвращаться в прошлое только три раза. Если ты попробуешь в четвертый раз, камень разобьется и ты останешься там навсегда. —предупредил Ким. — А как я вернусь? —спросил Чимин, с любопытством разглядывая камень. Джин только понимающе улыбнулся,— Узнаешь. — Вы когда-нибудь будете отвечать на мои вопросы прямо, а не размыто? —спросил Чимин, раздражаясь. — Какой твой следующий вопрос? —спросил Джин, игнорируя ту претензию. Чимин взглянул на камень,— Он должен так светиться? — Держи его, —сказал Джин, кивая на предмет. — Оу, хах–. — Подожди, Чимин, —уже мягче сказал он. Чим пошел вперед, колеблясь, протягивая руку, и чувствуя тепло, становясь всё ближе к нефритовому камню. — Он тёплый, —сказал Чимин, чувствуя тяжесть, подняв это. — Видишь, как он светится? —спросил Джин. — Да, —ответил Чимин, рассматривая красивый камень. — Когда он светится и сияет – это значит ты делаешь всё правильно. Это значит ты на правильном пути. Никогда, я говорю, никогда, не позволяй камню переставать светиться. Чем холоднее камень, тем больше у тебя неприятностей. — Что означает холодный и тусклый камень? —спросил Чимин, начиная паниковать. Джин улыбнулся. — Вы не можете мне сказать, да? — Некоторые вещи тебе придётся выяснить самому. — Я пожалею об этом? —спросил его Чимин, будто он знал ответ. — Пожалеешь ли, если не попробуешь? —сказал Джин. — Да? Нет? Я не знаю. —произнес Чимин, а камень в руках засиял ярче. — Сожаление – это эмоция, которая появляется только когда вы неуверенны в своем решении. Это происходит, когда вы принимаете решение, но волнуетесь о том, что было бы, если бы вы выбрали другой путь, —сказал ему Джин,— Я думаю, ты уже принял решение, Пак Чимин. Пак кивнул,— Я хочу сделать это. Я хочу попытаться. — Ты знаешь, куда и когда хочешь вернуться? —спросил его Джин. —Да, —ответил Чимин,— Я хочу вернуться в то время, когда впервые встретился с Чонгуком. — Зачем? — Мне нужно всё исправить с ним, —ответил Чимин, почти отчаянно. —Ты уверен, что хочешь вернуться в то время? — Мне нужно, чтобы он знал. — Знал что? — Что я не плохой человек. — Закрой свои глаза, —инструктировал его Джин,— Держи камень, и думай о том времени, куда хочешь вернуться. Визуализируй это в своей голове. Глаза Чимина практический закрылись, когда он вспомнил первую встречу с Чонгуком в студенческом городке. Его длинные волосы, закрывающие уши, мягкие, черные волосы, взъерошенные ветром. Чимин открыл глаза и ожидал, что будет там, но нет. Он всё ещё был в старом, деревянном Magic Shop. — Это не работает! Почему не сработало?! —кричал Чимин. — Потому что ты еще не открыл всей правды, —ответил Джин. — Открыл! —настаивал Чимин. — Почему ты хочешь вернуться? Почему ты хочешь изменить историю? —спросил опять Сокджин. — Потому что мне надо исправить–. — Ты уже это говорил, —прервал его Джин,— Какая настоящая причина, Чимин? Чимин разочарованно и зло закричал,— Потому что я хочу, чтобы Чонгук знал, что я не какой-то грязный, распутный разлучник! Мне нужно, чтобы он знал, что я не спал с его мудаком парнем! Мне нужно, чтобы Чонгук знал, что я не ненавижу его и никогда такого не было. Все уколы в его сторону, драки и дразнения были, чтобы защитить себя и своё глупое сердце, потому что он мне нравится! Правда, правда очень нравится. Последняя вещь, которую он увидел – была понимающая улыбка Джина.***
Когда Чимин вновь открыл свои глаза, первая вещь, которую он увидел – листья на деревьях. Главный кампус университета был полон суетливых людей. Старая кофейня была на месте, где находился Magic Shop, студенты выстраивались в очередь, чтобы купить самый дешевый кофе в кампусе. Ветер дул мягко, нежно, освещал яркий солнечный свет. Он мог чувствовать нефритовый камень в сжатом кулаке, тёплый. Он сделал это. Он вернулся в прошлое. Камень работает! Он не был сумасшедшим! Это не было сном! Чимин в отчаянии оглянулся вокруг. Он исследовал каждое место, которое только мог вспомнить – скамьи, деревья, лужайка, где студенты могли загорать и всё еще он не мог найти его. Он пришел слишком рано? Слишком поздно? Он вернулся в то время, когда Чонгук еще даже не пришел в кампус? И тут он услышал мелодичный смех. Уникальный и бесстыдный, поэтому Чимин сразу узнал его. — Чонгук! —окликнул его Чимин, подходя к нему, даже не имея плана в своей голове. Он просто хотел сделать всё правильно. — О, привет! —сказал Чонгук с кофе в руке и неловкой улыбкой на лице,— Я догоню вас позже, ребята. Чимин подождал пока они не оставили их наедине, прежде чем высказаться. — Пойми, я знаю, это может звучать странно, но мне нужно, чтобы ты знал, что я не мудак, хорошо, —это были первые слова парня, которые он произнес. — Извини? —сказал в замешательстве Чонгук, немного отходя. Чимин ощущал, как нефритовый камень начинает холодеть,— Нет, я имею ввиду–Подожди, это вышло неправильно. — Я тебя вообще знаю?! Камень холодел всё сильнее. Чимин взглянул на свою руку и увидел, что свет камня тускнеет, а температура становится ниже. — Я бы не переспал с Мин Хёком зная, что у него есть парень! —почти кричал Чимин. — Кто такой Мин Хёк? Хотя забудь, кто, черт возьми, ты такой? —выплюнул Чонгук, нахмурившись. — Вот дерьмо. Это не работает, —пробурчал Чимин. Чимин крепче сжал камень в руке, он был всё еще теплым, но уже не таким ярким, как в первый раз. — Ну и? — Свет не может потускнеть, —бормотал Чимин, спотыкаясь, чтобы уйти в другое время,— Свет не может потускнеть. Свет не может потускнеть. У него есть только две попытки. — Что за чудик, —проговорил Чонгук, встряхивая головой, из-за чего его длинные волосы подпрыгивали, когда он уходил. Чимин чуть не выскочил оттуда, чувствуя, как тепло исчезает из нефритового камня. Он закрыл глаза и начал думать о другом месте и времени, надеясь, что это сработает лучше. — Пожалуйста, пожалуйста, —пробормотал он, сжимая камень так, словно от него зависит вся его жизнь.