Цветы цветут в положенное им время.
Обжигающее объятие длилось несколько секунд, прежде чем рой мыслей в голове наконец утих, а в теле стало так легко, словно Вэй У Сянь все еще находился во сне. Но сон этот был не беспокойный, а воплощением настоящего покоя и какого-то незнакомого, но в то же время приятного ощущения чужого тепла. От Лань Ванцзи пахло дождем, железом, а уже только потом его привычным запахом — сандаловым деревом, аромат такой родной, словно юный заклинатель чувствовал его на протяжении всей жизни. Вэй У Сянь напоследок прижался носом к бьющейся венке на шее, прочертил им по бархатной коже, чем заставил Лань Ванцзи сглотнуть, а затем отстранился, заглядывая заклинателю Гу Су Лань в глаза в попытке рассмотреть что-то. — Лань Чжань, Лань Чжань, — прошептал Вэй Ин, чувствуя, как краснеют не только скулы, но и нос. Молодой заклинатель Гу Су рвано вздохнул, а кончики пальцев, нервно сжимающиеся на спине Вэй Ина одеяния, слегка подрагивали. Заглядывая в металлические глаза, наполненные всеми различными эмоциями, обрамленные черными, длинными ресницами, Лань Ванцзи не удержался и наклонил голову еще ниже, едва не касаясь носами. Вэй Ин от таких действий выдохнул и, чтобы не сгореть окончательно, заговорил: — Лань Чжань меня не ненавидит. Лань Ванцзи удивленно расширил глаза, а голос его дрожал. — Я н-никогда. Как можно ненавидеть Вэй Ина? — Тогда почему… почему ты смотрел на меня в Облачных Глубинах перед тем как я уехал так, словно я… — молодой заклинатель тяжело вздохнул, беря силы в кулак. — Словно я монстр. А в глазах его отобразилась вся боль, которую он пережил за столько лет. Влага на глазах увеличилась, спутанные кончики волос съехали с плеч, водопадом закрывая дрожащую спину. Внезапно молодому заклинателю захотелось сжаться до размера песчинки, чтобы никто и никогда его больше не нашел. Чтобы никто не причинил боли и просто прошел мимо. Так было всегда — все проходили мимо, к этому Вэй У Сянь привык. Не услышав никакого ответа, Вэй У Сянь принял все на свой счет и отошел от стоящего столбом Лань Ванцзи, дрожащими губами пытаясь вымолвить что-то, хоть что-то сказать или спросить, хотя бы на мгновение услышать приятный голос в ответ, но тот молчал, прожигая юного заклинателя взглядом глаз цвета жидкого золота. Вэй У Сянь повернулся к заклинателю Гу Су Лань спиной, двинувшись с места в попытке уйти, но внезапный голос, разорвавший тяжелую, оседающую тишину, заставил Вэй У Сяня замереть на месте. — Когда мне было двенадцать, брат и дядя взяли меня с собой на совет в качестве обучения, и мы проездом остановились в городке Илин, — услышав знакомый город, Вэй Ин обернулся, жадно вслушиваясь в слова. — Когда я остался один, то заплутал по этим длинным, нескончаемым улочкам и… меня пытались ограбить. Они хотели забрать все, что было на мне тогда. И когда я уже отчаялся, — голос Лань Ванцзи перешел на хрип. — Когда они уже хотели схватиться за мою лобную ленту. — в глазах появился огонек тяжелой боли, но затем исчез со следующих слов. — Передо мной встал мальчик с темными спутанными волосами и огромным шрамом на спине. Вэй У Сянь с всхлипом закрыл глаза, а его мысли перенеслись в то мгновение, о котором он забыл и никогда не вспоминал. Это был единственный раз, когда Вэй Ин заступился за кого-то на улице. Просто не хватило сил пройти мимо. На торговых улицах было как всегда много людей. Каждый сновал от палатки к палатке, закупаясь, набивая полные карманы всяких безделушек. Перекусив засохшей, местами покрытой плесенью, булочкой, которая когда-то выглядела наливной, пышущей жаром, А-Ин отряхнул руки, не заботясь о том, что его одежда и без того была вся запачкана. Из-за ужасной дыры на спине рубашки, которую юноша нашел несколько месяцев назад, его лопатки продувало, а оголенные всему обозрению шрамы отталкивали людей, которые проходили мимо. Потому что торговцы думали, что у него язвы по всему телу. Маленький А-Ин и сам не был от такого в восторге, однако выбирать не приходится. Покрепче привязав свою флейту к найденному пояску, А-Ин залез на поваленные бочки, осматривая территорию. Если кто-то снова придет на его отмеченные земли, то он точно задаст всем жару, хоть умом понимая, что с таким ослабшим телом и сделать ничего не может. А-Ин присел на корточки, прислоняя голову к прохладной стене, улавливая странные вскрики и звуки чужого бега. Наверняка местные бродяги опять что-то украли и теперь за ними гонятся хозяева тех самых вещей, однако никакой брани с той стороны слышно не было, вскрики скорее принадлежали такому же юному пареньку как и сам А-Ин. Юноша спрыгнул с бочки, поправляя флейту, с любопытством заглянул в тот самый отдаленный и отрезанный от людей угол улицы, да так и замер. Это действительно был мальчик его возраста, но в отличии от чумазого А-Ина невероятной красоты и чистоты. Крупные слезы стекали с его подбородка, порванная в плечах одежда оголила хрупкие плечи, он отчаянно вцепился в свою белую ленту на лбу, всхлипывая, но упрямо держа спину ровно как благородный господин. Над ним нависли такие же как А-Ин мальчишки, которые искали пропитание, с целью обворовать и пообедать хотя бы сегодня. В какой-то степени А-Ин их понимал и не хотел вмешиваться, но одного взгляда на заплаканное и отчаявшееся лицо хватило, чтобы ноги сами понесли А-Ина на то место, чтобы встать перед жертвой грабежа, угрожающе вытаскивая найденный широкий нож. При виде холодного оружия, четверо или пятеро мальчишек рванули из улочки, с криками бранясь на разных диалектах, однако не рисковавшие вступить с этим «бешенным» в пересуды. А-Ин с облегчением вздохнул, забывая, что незнакомый мальчик мог хорошо рассмотреть его спину и флейту, что врезалась кончиком в его колено. Резко обернувшись, А-Ин смахнул грязные волосы с лица, пряча ими спину, а затем посмотрел на упавшую на земь белую ленту, тут же беря ее в руки. «Ничего особенного, чего он так по ней трясся?» — промелькнуло в голове А-Ина, а затем он положил в открытые белые ладошки эту самую ленту под ошарашенное лицо незнакомца. — Вали с моей территории, — напуская всю свою грубость, бросил А-Ин, а затем стал уходить, звеня украденной утром монетой в кармане. Едва мальчик дошел до поворота, как в след ему закричали: — Спасибо! А-Ин покачал головой. Все же эта лента его раздражает, как и сам этот незнакомец. Вэй У Сянь открыл глаза, в которых плескалось неверие и что-то еще непонятное другому человеку. Он приоткрыл в изумлении рот, рассматривая на удивление много говорившего Лань Ванцзи, а затем сделал несколько смелых шагов вперед, хватая того за белые одежды, заставляя замолчать. — Ты… это был ты?! — Мгм. — Но как… как ты узнал? — Флейта и… — мочки ушей Лань Ванцзи заалели. — И шрамы на спине. — Когда ты успел их увидеть? — приподнял темную бровь Вэй У Сянь, а затем его щеки запылали с новой силой. — Ты подглядывал за мной в источниках?! — Я… не хотел, то есть… в общем я не знал, что ты там будешь в столь поздний час. Вэй У Сянь сжал ткань ханьфу сильнее, сдерживая порывы вспыхнувшей злости, но нос уловил знакомый запах сандалового дерева, и Вэй Ин прижался к крепкой груди лбом. — Лань Чжань, — прошептал он, а затем крепко обнял заклинателя Гу Су Лань, горячо вздыхая куда-то в ключицу. — Я так рад, что ты меня не ненавидишь. После этих слов Вэй У Сяня перевернули, прижав его к стене, над юным заклинателем навис Лань Ванцзи, а глаза его потемнели. — Я бы не посмел ненавидеть Вэй Ина, — хрипло отозвался он, сжимая руки на боках Вэй У Сяня, отчего тот выдохнул, чувствуя знакомое тепло внизу живота. — Лань Чжань… или, — Вэй У Сянь облизнул губы, заставляя глаза Лань Ванцзи темнеть еще сильнее. — Второй Нефрит. С каким-то рычащим звуком Лань Ванцзи впился в приоткрытые влажные губы Вэй У Сяня, тут же прикусывая нижнюю губу, оттягивая, выбивая из уст юного заклинателя протяжный стон. — Не называй меня так, — в золотых глазах вспыхнул огонь, будто надеясь своим жаром охватить Вэй Ина целиком. — Как? — хитро прищурил глаза заклинатель. — Второй Нефри-ит? — протянул он. Вэй У Сянь приобнял Лань Ванцзи за шею, прижимаясь грудью к его, отчего их быстро стучащие сердца стали долбить ребра, словно желая воссоединиться. Неумелыми движениями Вэй У Сянь очертил ладонями шею, вплетая пальцы в длинные волосы. Он прогнулся в спине, когда бледные ладони Лань Ванцзи очертили поясницу, спускаясь к ягодицам, сжимая. Вэй У Сянь прикусил заклинателя Гу Су за язык, заставляя того рычать, Лань Ванцзи прижал заклинателя к стене сильнее, потираясь о него всем телом, получая новые, но приятные ощущения. — Лань Чжа-ань, — протянул Вэй Ин, запрокидывая голову, подставляясь под поцелуи, а затем его пальцы залезли под нижние одежды Лань Ванцзи, широкими ласкающими движениями обводя его горячую спину, поигрывая короткими ногтями. Лань Ванцзи подхватил юного заклинателя под ягодицы, перенося их в похожую комнату, где недавно очнулся Вэй У Сянь, но на этот раз с нормальной дверью, тут же кладя свою ценную ношу на циновку, поглаживая бедра через ткань одежд. Из-за небрежно накинутого ханьфу ткань задралась, показывая золотистым глазам длинную светлую шею, острые ключицы, мощную в последствии тренировок грудь и алый наливной сосок, прорезанный грубым шрамом. Облизнув губы, Лань Ванцзи склонился к Вэй У Сяню, прикусывая кожу на шее, оттягивая ее зубами, выбивая сиплые вздохи из вздымающейся груди, а затем проводя языком по солоноватой коже. — Лань Чжань, — продолжал повторять его имя Вэй Ин, а затем положил ладони на плечи заклинателя Гу Су, слегка отстраняя. — Лань Чжань, эти шрамы… — Ты прекрасен, — прошептал Лань Ванцзи, а затем провел рукой по бедру, приподнимая, садясь между разведенных ног, его пальцы легко залезли под ткань, касаясь кожи. От слов Лань Ванцзи Вэй У Сянь всхлипнул, двинул бедрами, чувствуя все желание заклинателя, которое упиралось ему в ягодицы через одежду. Вэй У Сянь наскоро стянул ханьфу, почувствовав, как оголенные плечи покрылись мурашками, а затем отвернулся, обнимая себя руками. Чувство страха накатило с новой волной, учитывая, во что превратилась его спина и часть груди. Если все же Лань Ванцзи передумает — он поймет, поскольку не каждый может видеть это. Особенно ласкать это руками. Вэй У Сянь расширил глаза, когда его первого и толстого рубца коснулись влажные лепестки губ, обводя по нему языком, горячо дыша на кожу. Вэй У Сянь повернул голову, сталкиваясь с темными глазами, в которых плясали искры страсти, а затем его перевернули, впиваясь в другой шрам губами, а рукой поглаживая горячий член через тонкие штаны. Лань Ванцзи был единственным человеком, всегда смотрящим на него без отвращения во взгляде и отторжения своей души. Заклинатель Гу Су Лань прятал свое восхищение очень долго, опираясь на железное терпение в попытке понять свои новые чувства, которые никогда ни к кому не испытывал, но завидев этого мальчишку, что загородил его когда-то - понял, что и не испытает ни к кому подобного больше никогда, ведь вот он - объект его нежного отзыва души и страсти. Вэй У Сянь познал это куда позднее, но понял для себя одну важную вещь - это не благодарность. Это не чувство долга перед чужой добротой и не жалость, Вэй Ин попросту не умел жалеть и обманывать себя. Юный заклинатель уже все для себя решил. Вэй У Сянь прикусил палец, стараясь не издавать громких звуков, приподнял бедра, водя ими по эрекции Лань Ванцзи, а затем зазывно простонал: — Если Второму Нефриту нужно приглашение… Вэй У Сяня рывком перевернули обратно, широко разводя ноги и вновь впиваясь в губы.***
— Почему ты отдал свою ленту? Вэй У Сянь завязал пояс на ханьфу, поворачиваясь в сторону Лань Ванцзи, даря тому белозубую улыбку. — Я одолжил ее второму по званию генералу. Кто же знал, что так случится… — в металлических глазах блеснула искра сожаления, но его губы тут же снова расцвели в улыбке, стоило Второму Нефриту подойти к нему со спины, даря выпирающей косточке на шее ласковый поцелуй. — Я больше не посмею разочаровать Второго Нефрита, — прошептал Вэй У Сянь, поворачиваясь к Лань Ванцзи, запечатывая на его губах поцелуй, лениво оттягивая нижнюю губу, проводя по ней острым кончиком языка. — Мгм, — Лань Ванцзи кивнул, приобнимая молодого заклинателя, а затем поцеловал в лоб. — Надеюсь, меня там не потеряли, — вздохнул Вэй У Сянь, а затем, взяв трепетавшего от такого Лань Ванцзи за руку, вывел из комнаты, сжимая его руку теперь навсегда.***
— А-Юань? — темные брови приподнялись вверх, когда Вэй У Сянь уставился на мальчика, повисшего на его ноге. После Аннигиляции Солнца остатки клана Вэнь было принято не трогать, так как такие главы орденов как Цинхэ Не, Гу Су Лань и Юньмэн Цзян подтвердили увиденное в помощи этих невинных граждан в произошедшей войне. Такие лекари как Вэнь Цин стали цениться на вес золота, к ней приходили после последнего сражения за помощью, а женщина в свою очередь никому в этой помощи не отказывала. Признательные главы клана выделили завоеванную часть земли на их проживание из двадцати пяти человек, а такие заклинатели как Вэй У Сянь, что вели дружбу с членами клана, приходили навещать их, принося с собой различные дары. В этот раз Вэй У Сянь наткнулся на мальчика лет пяти, который своей широкой и милой улыбкой растопил его сердце. — Да, его родители погибли в сражении, поэтому мы забрали его к себе, — улыбнулся Вэнь Нин, поглаживая мальчика по непослушным волосам. — Значит, тебя зовут А-Юань? — улыбнулся Вэй У Сянь, присаживаясь на корточки. — Скажи Сянь-гэгэ, ну же. — Сянь-гэгэ! — радостно повторил мальчик, хлопая в ладоши. — Лань Чжань! Ты слышал? Он это сказал! — рассмеялся Вэй Ин, с нежностью в глазах смотря на стоящего рядом Лань Ванцзи. Вэнь Нин ощутил неловкость, поэтому, ссылаясь на срочные дела, оставил этих троих поговорить, а сам отправился к сестре поделиться впечатлениями от наполненной семейной нежностью картины. Вэй У Сянь выпрямился, продолжая поглаживать мальчика по голове, задумчиво взглянул на Второго Нефрита. — Нужно будет в следующий раз принести игрушки. — Мгм. Вэй У Сянь поднял на руки А-Юаня, с улыбкой смотря на редкое перекидывание слов мальчика с Лань Ванцзи, направляясь к Вэнь Цин поговорить о делах насущных.***
Юным заклинателям предстоит еще очень много пройти, их ждет не мало как радостных, так и печальных моментов, обуреваемые множеством эмоций. Однако такие пары как Лань Ванцзи и Вэй У Сянь вполне смогут с ними справиться, держась рука об руку, проходя сквозь любые трудности с широкой улыбкой на лице. Возле растущих в ордене Юньмэн Цзян лотосов, на сочной траве распустилась прекрасная ярко-красная хризантема.***
Бонус. Мини-продолжение истории, один случай из повседневной жизни ВанСяней.Нужно большое сердце — и не надо большой комнаты.
— Лань Чжань, ты пьян? Вэй У Сянь вошел в цзинши тихо закрыв за собой дверь, всматриваясь в покрасневшее лицо мужа, не понимая что сподвигло его взять в руки «Улыбку Императора». Лань Ванцзи восседал на своей циновке, которая казалась куда удобнее той, на которой Вэй У Сянь спал раньше, когда находился на обучении в Облачных Глубинах. Он медленно подошел к Лань Ванцзи, аккуратно садясь рядом, всматриваясь в лицо и шальные золотистые глаза. — Нет, — коротко ответил Лань Ванцзи, очаровательно моргая, отчего его длинные ресницы отдавали тень в тускло освещенной комнате. — Я лишь отлучился, чтобы уложить А-Юаня, а ты уже так накидался, — усмехнулся Вэй У Сянь, а затем заметил, как его муж сжал губы в тонкую бледную полоску, поворачивая голову в другую сторону и уже без веселья спросил: — Тебя что-то беспокоит? Лань Ванцзи отрицательно покачал головой, сжимая руки в кулаки, продолжая смотреть в сторону, а кадык его нервно дергался в такт сердцебиению Вэй У Сяня. Пододвинувшись к заклинателю, Вэй Ин мягко коснулся подушечками пальцев теплой щеки, очерчивая контур, а затем заменил его губами, сцеловывая дорожку к уголку губ. — Лань Чжань, — выдохнул Вэй У Сянь, с наслаждением вдыхая запах сандалового дерева. — Пожалуйста, не отворачивайся от меня. Лань Ванцзи повернул голову, тут же встречаясь с алыми губами Вэй У Сяня, который, лениво оттягивая губу, облизнулся, задевая кончиком языка его верхние зубы. — Кто расстроил моего благородного Нефрита? Кого мне убить? — хоть Вэй У Сянь и говорил это с шуточной интонацией, в металлических глазах блеснул предупреждающий огонек, отчего Лань Ванцзи рвано вздохнул и заерзал. — Не скажешь? — на лице заклинателя будто было написано «вызов», и он, усмехнувшись, опрокинул своего мужа на циновку, устроившись у того на бедрах, широко проводя ладонями по груди, расстегивая ткань верхних одежд; его взору предстали белая, изящная шея с подрагивающим кадыком и острые ключицы. Вэй У Сянь снова облизнулся, наклоняясь к шее мужа, медленными движениями целуя выделяющуюся венку, едва касаясь кожи языком. Лань Ванцзи задышал чаще, но продолжал молчать, давая мужу волю на все, что тому вздумается. Опустившись ниже, Вэй Ин прихватил зубами выпирающую косточку ключицы, тут же зализывая место укуса, а руками забрался под нижние одежды, стягивая мешающуюся ткань штанов, касаясь костяшками пальцев горячего низа живота. Слегка приподняв бедра, Лань Ванцзи позволил Вэй У Сяню стянуть с себя белоснежные штаны, чувствуя, как горят уши от такого пристального взгляда. — Если не хочешь говорить, — хрипло сказал Вэй Ин, — Мне придется все из тебя вытягивать, — а затем опустился между его ног, лаская пальцами сочащуюся смазкой розовую головку, проводя по ней носом, нарочно громко вдыхая запах мускуса, чтобы это сильнее возбудило и смутило мужа. Проведя дорожку из поцелуев от пупка до самой головки, Вэй У Сянь продолжал играться с членом, но не беря его в рот: то подует на вздутые венки, обрамляющие член, то оттянет его слегка пальцами, медленно надрачивая, то прикоснется кончиком языка. — Я выпью тебя целиком, если ты не поведаешь мужу о своих думах, — Вэй У Сянь не успел коснуться алыми губами до лобка, как его схватили за талию и поменяли местами. Теперь над ним возвышался Лань Ванцзи: тяжело дышащий, с огнем в глазах и упирающимся членом в бедро. — Новые адепты, — проговорил он сквозь стиснутые зубы. — А что с ними? — искренне не понял Вэй У Сянь, помогая мужу избавиться от одежд, которые то и дело путались в руках и ногах, прилипая к телу. — Они слишком близко к Вэй Ину. Вэй У Сянь на секунду замедлился, выпуская скользящую ткань из рук, широко раскрыв глаза, а затем расхохотался, запрокидывая голову на жесткую подушку. Приобняв мужа за шею, Вэй У Сянь впился тому в губы, сразу же проникая языком, обводя по деснам, едва не собираясь достать им до гланд, с громкими причмокиваниями посасывая нижнюю губу. Лань Ванцзи что-то пробормотал, сжимая в руках оголенные ягодицы, раздвигая их, лаская подушечками больших пальцев поджавшийся от блаженства вход. — Так ты ревнуешь, — наконец оторвавшись от мужа, произнес Вэй У Сянь, двигая бедрами, заставляя пальцы протолкнуться еще глубже. Лань Ванцзи молча отвел руки от ягодиц, ласково отведя пряди волос с лица Вэй У Сяня, а затем поцеловал его в нос, вызывая у мужа трепетный вздох. — Лань Чжань, для моего сердца и души есть только ты — мой самый лучший на свете муж, который принял меня таким, какой я есть, несмотря на все жирные минусы. Как бы я посмел променять самого лучшего человека на свете? — Вэй У Сянь рассмеялся, когда длинные пальцы Лань Ванцзи прошлись по его ребрам, вызывая щекотку, а затем застыл, впитывая в себя расцветающую нежность в золотистых глазах, от которой стало тепло в груди. — Это Вэй Ин самый лучший человек на свете, — прошептал Лань Ванцзи, прикасаясь к члену мужа, обводя пальцами вокруг головки, а затем спустил их ниже, вновь проталкивая к покрасневшему влажному входу. — Агхм… Лань Чжань, ты… ах… такой хороший… ммм… Вэй У Сянь прогнулся в пояснице, подставляя шею под поцелуи, снимая лобную ленту с мужа, а затем, заглядывая ему в глаза, поцеловал ее так трепетно, с такой нежностью и так бережно, что у того в груди вновь расцвела хризантема, которая живет и радуется при каждом взгляде на Вэй У Сяня. Резко сев, Лань Ванцзи потянул за руку Вэй Ина, вынуждая того сесть на его колени, широко расставив ноги, прикасаясь кожа к коже. Резко ойкнув, Вэй У Сянь вцепился в плечи мужа, не ожидая смены положения, а затем протяжно простонал, как только пальцы, которые все еще находились в нем, вошли еще глубже, растягивая все изнутри, словно собираясь выпрямить увлажненную кишку. — Тебе же она не нравилась, — сказал Лань Ванцзи, указывая глазами на ленту, продолжая мять и растягивать заклинателя. — Мне нравится, если она твоя, — Вэй У Сянь прижался голой грудью к груди Лань Ванцзи, потираясь о нее алыми сосками, щекоча кожу шершавыми рубцами. Лань Ванцзи переместил свободную руку на бедра мужа, сжимая их до его всхлипа, а затем впился в родные губы нетерпящим поцелуем, ловя его стоны. Красная лента давно уже скатилась с белоснежных плеч, упав где-то рядом с циновкой на соединенные в одной куче одежды. Вэй У Сянь отстранился, хватая воздух ртом, а затем потерся взбухшейся головкой о живот мужа, пачкая того выделяющейся смазкой. Лань Ванцзи убрал руку с бедер, теперь уже лаская его член, а второй рукой расправляя длинные пальцы, меняя угол проникновения, чувствуя, как по ним стали стекать природные соки и громко сглотнул, убирая руку. Посмотрев на разомлевшего мужа, Лань Ванцзи аккуратно приподнял его за ягодицы, разводя ноги шире, а затем, вытащив пальцы с громким хлюпом, насадил на крепко стоящий член, сразу же вырывая из уст Вэй У Сяня протяжный стон и дрожь. Вэй Ин вцепился в плечи мужа с новой силой, унимая звездочки перед глазами, а затем слегка пошевелил бедрами, чувствуя, как вздувается живот и расправляется кишечник. Лань Ванцзи стал успокаивающе выцеловывать уголки губ, кончик носа и лоб, начиная двигаться, продолжая второй рукой ласкать Вэй Ина. Проведя большим пальцем по головке, потирая подушечкой маленькую дырочку, из которой выделялись капельки смазки, Лань Ванцзи широко облизал алые губы, вдыхая воздух Вэй У Сяня, который стал жарко дышать ему в лицо. В отличии от запаха алкоголя, исходящего от Второго Нефрита, губы Вэй У Сяня пахли специями и чаем, который он пил не так давно с Лань Сиченем и Цзян Чэном, прежде чем попрощаться с ними и уложить А-Юаня спать. Очередной раз двинув бедрами, проникая еще глубже, Лань Ванцзи принял язык Вэй У Сяня, посасывая его, убирая руку с его члена, зарываясь пальцами в угольные волосы. Вся эта ситуация с ревностью раздражала Лань Ванцзи. Второй Нефрит боялся, что однажды может наступить момент, когда он — вечно требующий соблюдать правила, не умеющий поддержать разговор и просто холодный по своей натуре человек, может наскучить такому яркому и живому Вэй У Сяню, что однажды он поймет, что принять его чувства, которые хранились с еще того самого спасения — было ошибкой. От этих мыслей Лань Ванцзи вошел в Вэй У Сяня глубже, словно пытаясь перевернуть органы, заставляя того давиться слюной и жарко хватать воздух ртом, а затем заглянул ему в глаза. Нет. Вэй У Сянь никогда не уйдет. Человек, во взгляде которого расцветают приливы нежности, радости, когда муж находится рядом, полной любви глаза и широкой улыбкой, подаренной только ему — такой человек никогда не уйдет, привяжется и привяжет к себе, обуревая своими эмоциями, показывая все свои чувства, любя искренне, принимая чувства в ответ. Лань Ванцзи аккуратно уложил Вэй У Сяня на циновку, не переставая покрывать его лицо нежными поцелуями, а затем приподнял его ногу, вторую руку опустил на сократившийся от напряжения пресс, входя под другим углом плавными движениями бедер, вырывая из любимых губ задыхающиеся стоны. Вэй У Сянь поджал пальцы на ногах, свозя подложенную на циновку простынь, закидывая руки за голову в попытке за что-нибудь зацепиться, подмахивая бедрами и широко раскрывая рот, полностью отдаваясь ощущениям. Почувствовав скорое приближение разрядки, он схватился за шею мужа, прогибаясь, отчего контуры члена внутри стали заметнее, а затем пересохшими от жара губами зашептал: — Люблю тебя, люблю тебя, люблю только тебя!.. Вэй У Сянь откинулся на циновку, без сил раскидывая руки и ноги, чувствуя, как по мимо него, Лань Ванцзи кончил, а его семя стало огибать его кишечник, но Вэй У Сянь поджал ягодицы, не позволяя ему вытечь. — Я же…ах… я же говорил, что… что выпью тебя целиком… — через вдохи пробормотал Вэй У Сянь, укладывая такого же тяжело дышавшего мужа на циновку, а затем положил голову на его вздымающую грудь, мимолетно целуя кожу, собирая языком капельки пота. — Липко… — прошептал Вэй Ин, размазывая свое семя по животу и груди, стараясь не смотреть на вновь потемневший взгляд Лань Ванцзи. — Ты же уже протрезвел, да? — Вэй У Сянь озорно улыбнулся, лениво покусывая распухшие губы, зализывая ранки от прошлых укусов, потерся носом о щеку мужа. — Мгм, — Лань Ванцзи хотел было встать, натянуть ханьфу и пойти приготовить бочку для купания, чтобы смыть все эти липкие ощущения, но был остановлен пойманной его рукой Вэй У Сяня, который сгреб его в объятия. — Полежи еще немного, — сонно пробормотал он, чувствуя, как его лицо вновь стали покрывать ласковыми поцелуями и мечтательно улыбнулся. — Я люблю своего Лань Чжаня, — зевая, прошептал Вэй У Сянь, закрывая слипающиеся веки, утомленно уткнувшись носом в шею Лань Ванцзи и засопел. Тот поцеловал его в спутанные волосы, убирая темные пряди с шеи и лица, чтобы не было так жарко, прошептал в ответ: — Я тебя тоже.