Я знаю, что ты чувствуешь

POV Джерард — Ты… Что? — переспросил я, толком не соображая. Фрэнк вздохнул, но повторил ещё раз, уже увереннее: — Я люблю тебя, Джерард. И уже давно, — подросток смущённо отвёл глаза в сторону, но я взял его за подбородок, заставляя смотреть на меня. Мне казалось, что Фрэнк говорит не всерьёз. К тому же он был пьян. Если подросток и вправду никогда не пробовал до этого алкоголь, его должно было нехило разнести с того количества, что он выпил. Но внутри я всё же желал, чтобы то, что он говорил оказалось правдой. Фрэнк действительно мне нравился, и наверное, поэтому я и не смог оттолкнуть его. Вот только то, что он мой приёмный несовершеннолетний сын совсем не давало мне права встречаться с ним. — Ты пьян, Фрэнки. Давай поговорим об этом, когда ты протрезвеешь, хорошо? — попытался убедить его я. — Но почему?.. Я ведь правда влюбился в тебя, ещё когда ты пришёл ко мне в больницу! Зачем мне врать тебе? — начал оправдываться подросток, и по его лицу скатилась первая слеза. Я вытер её большим пальцем и успокаивающе погладил Фрэнка голове, прижимая к себе. — Хорошо, я верю тебе. И я… Эм… Ты вроде как тоже мне нравишься? — последнее предложение получилось скорее вопросительным из-за того, что я не до конца был уверен, что Фрэнк должен знать это. Но подросток тут же посмотрел на меня с надеждой своими блестящими от влаги глазами. — Правда? — Да, я расскажу тебе всё завтра… Когда ты будешь в более здравом уме, — пообещал я. — Хорошо. Тогда можно мне ещё раз поцеловать тебя? Пожалуйста… Я не смог вынести щенячий взгляд Фрэнка, поэтому сам притянул его для поцелуя, на этот раз уже более смелого, но от этого не менее чувственного. Из-за роста Фрэнка, ему приходилось каждый раз вставать на носочки, что не могло не умилять. Моя рука находилась на щеке подростка, пока тот держал меня за талию. Мне абсолютно точно нравился Фрэнк, и глубоко внутри меня всё ликовало оттого, что чувства взаимны. Но как далеко это может зайти? Я провёл кончиком языка по губам Фрэнка, дразня его, но не углубляя поцелуй. Мне не было настолько хорошо с момента моих последних отношений, и сейчас я как никогда нуждался в любви. Фрэнк прижал меня к двери сильнее, пытаясь по максимуму насладиться поцелуем. Я мог чувствовать на его губах привкус шампанского, от чего ещё сильнее кружило голову. Под алкоголем Фрэнк был куда смелее, и скоро я уже мог чувствовать, как его руки сжимают мои ягодицы. Наши бёдра тёрлись друг об друга, желая большего. Мне было стыдно, что я возбуждаюсь от несовершеннолетнего подростка с большими карими глазами. Но, как оказалось, он не был настолько невинным мальчиком. Откинув голову, он обнажил свою шею для новых поцелуев. Я припал к ней, стараясь не оставлять засосов. Ещё немного, и моя эрекция была бы слишком заметна, из-за обтягивающих чёрных джинс. Это всё было чертовски неправильно, но запретный плод сладок, так? В голову ударила мысль, что наутро Фрэнк может всё забыть или вообще сказать, что ничего ко мне не испытывает. В таком случае то, что происходило сейчас, могло оказаться большой ошибкой. Как бы мне не хотелось продолжать ласки и поцелуи, я отстранился, вспоминая, что мы не одни в доме. — Фрэнки, нас уже ждёт Линдси. Она беспокоится, думая, что ты сейчас тут страдаешь, — усмехнулся я. — Я готов страдать так хоть каждый день, — ответил Фрэнк и всё-таки нехотя убрал руки. Я подошёл к раковине, умываясь холодной водой и пытаясь хоть как-то скрыть небольшую эрекцию. Над умывальником висело зеркало со шкафчиком, внутри которого я заметил различные медикаменты. Там было много различных коробочек, некоторые из них были пустыми, но в большинстве находились как минимум по несколько блистеров. Покопавшись, я запреметил одну пачку таблеток от живота, которая была ещё даже не открыта. Я раскрыл коробку, взял одну таблетку и смыл её в унитаз. Обернувшись, я увидел Фрэнка, который тоже был возбуждён не меньше меня. Кажется, он понял, что я делаю, поэтому просто стоял возле двери не двигаясь и прикрывая рукой выпуклость в паху. Оставалось только надеяться, что Баллато этого не заметит… — Линдси знает, — неожиданно сообщил Фрэнк. Я не понял что он имел ввиду, поэтому переспросил. — Она знает, что я люблю тебя. Я рассказал ей это ещё две недели назад. А потом узнал, что ты гей, и понял, что у меня есть шансы. Ты сейчас думаешь, что я наговорил это всё по пьяни и просто хотел целоваться, но это не так. — Ты говоришь слишком умные вещи для пьяного человека, — сказал я, на что подросток тихо улыбнулся. Мы спустились на первый этаж, перед этим сговорившись, что у Фрэнка заболел живот, но сейчас ему стало уже лучше. Баллато подбежала, как только заметила нас. — Фрэнки, ты как? Вас так долго не было, я уже думала подниматься, — обеспокоенно протораторила девушка. Не зная что говорить, подросток посмотрел на меня так, будто это не он развязно обжимался с парнем минутами ранее. — Уже всё хорошо, у него просто прихватило живот. Наверное, перебрал с алкоголем, — я краем глаза укоризненно посмотрел на Фрэнка, пока тот пялился на свои кеды. — Я нашёл у тебя аптечку за зеркалом, там были таблетки для пищеварения. Они уже должны были начать действовать, не беспокойся. — успокоил я Линдси. В этот момент её взгляд упал на наши промежности, но кроме едва заметной улыбки, за этим ничего не последовало. Мы сели за стол и продолжили праздновать как ни в чём не бывало. *** — Джи?.. Джерард! Просыпайся, — кто-то явно допытывал меня или проверял на нервы, потому что будить человека в выходной на следующий день после Рождества — непростительно. Меня клонило в сон, но ещё больше болела голова, будто ею играли в бейсбол. Я смог издать только измученный стон, не желая двигать ни одной частью тела. В ответ меня стали трясти, что было хуже втройне. — Джерард, да проснись же ты! — я не без труда открыл глаза и, привыкнув к солнечному свету, смог разглядеть, что меня пытался поднять с постели Фрэнк. Только что-то тут было не так. Пытаясь не провалиться обратно в сон, я осмотрелся. Мы были в одной из спален Линдси, я узнал эту комнату. Осмотревшись, я понял, что был по пояс голый, как и Фрэнк, который всё это время лежал рядом и смотрел на меня выпученными глазами. Он тоже был без верха, но как только заметил поодаль кровати белую футболку, то быстро накинул её на себя. — Что произошло? Почему мы в одной… О боги, мы же не…? Пожалуйста, скажи, что это не так, Фрэнк, — стараясь говорить не очень громко, протянул я. Предположения о том, на что это было больше всего похоже, быстро вывели меня из полусонного состояния. — Я… не знаю. Единственное, что я помню, как признался тебе в любви. О боже, я правда это сделал?.. — шокировано произнёс Фрэнк и резко развернулся ко мне лицом. Он выглядел очень растрёпанным и его чёрное каре было больше похоже на воронье гнездо. Я боялся представить, как выгляжу я. — Да, блять, ты правда это сделал, — усмехнулся я, вспоминая события прошедшего вечера. — Нам нужно найти Линдси, может она что-то знает. И выпить таблетки от похмелья, видимо. Спустившись вниз на кухню, я удивился, заметив, что Баллато уже во всю была на ногах. Она возилась около плиты над завтраком и мыла посуду после вчерашнего застолья. По настенным часам можно было понять, что сейчас уже три часа дня. Я не помнил, когда последний раз так поздно просыпался. Осмотревшись и увидев на столе большой кувшин чистой воды, я не стал заморачиваться и отпил прямо из него. Утолив свою жажду, я почувствовал чужие руки, отбирающие у меня кувшин. Фрэнк припал к воде, как к найденному сокровищу. — О, уже проснулись? Я думала вы до вечера не вылезите из кровати, — улыбнулась Линдси, вытирая руки кухонным полотенцем. — Вы такие милые вместе… — Эм… Ты случайно не помнишь, что вчера было? — проигнорировав её последнее предложение, спросил я. Сейчас мне уже было всё равно, что девушка думает, что мы с Фрэнком встречаемся. Главное выяснить, как мы оказались в одной постели и было ли что-то между нами. — Ничего особенного, кроме того, что вы в открытую целовались, напились в хлам, после чего Фрэнка вырвало в унитаз; а ближе к трём часам ночи мне буквально пришлось тащить вас до спальни, потому что вы уже спали с открытыми глазами. Вас было просто не расцепить друг от друга, так что мне пришлось уложить вас в одну комнату. — пояснила Баллато. — Почему мы проснулись без футболок? — вдруг вставил Фрэнк, наконец отлипнув от кувшина. — Если вы думаете, что переспали, то на вряд ли. У вас уже просто глаза закрывались, максимум, что вы могли сделать, так это снять верхнюю одежду. Я мысленно выдохнул. Даже если забить на то, что это было не совсем законно и я как бы являлся приёмным отцом Фрэнка, я не хотел чтобы наш первый раз был по пьяни. До вчерашнего дня я вообще не задумывался о том, что у нас может что-то быть! Не секрет, что мне нравился Фрэнк, но всё это было настолько неправильно, что я просто не мог надеяться на отношения. Я посмотрел на Фрэнка, который казалось тоже успокоился из-за слов Баллато. Несмотря на то, что он выглядел в относительном порядке, я могу представить, какое сильное у него сейчас похмелье. У меня ситуация была не лучше. — Линдси, у тебя есть что-то от головы? — повернувшись к ней, спросил я. — Да, я знала, что такое случится, поэтому уже сбегала в аптеку неподалёку. Вы так мило спали в обнимку, что мне не хотелось вас будить, — хихикнула Линдси, протянув нам блистер с таблетками. Мы тут же переглянулись с Фрэнком и не смогли сдержать неловкие улыбки. *** Придя домой на следующий день, я не знал, как вести себя с Фрэнком. Мы по-прежнему общались, но уже не так раскованно, помня о том, как признались друг-другу в чувствах. Я знал, что просто обязан начать первым разговор о том, что произошло, ведь я обещал Фрэнку, пусть и пьяному. Наутро я специально проснулся пораньше, чтобы приготовить панкейки по рецепту Линдси, рассчитывая, что мы обсудим всё за завтраком. Я готовил нечто подобное не часто, но какие-то навыки с детства у меня остались. Решив, что это вполне съедобно, я быстро накрыл на стол и, стараясь не сильно шуметь, зашёл в комнату Фрэнка. Солнечные лучи проникали через окно, падая прямо на лицо подростка, от чего его ресницы время от времени подрагивали. Залюбовавшись такой картиной, я не заметил как наступил на оставшийся от Лиры мячик. Он запищал и Фрэнк начал ворочаться, от чего его одеяло немного сползло. В доме было достаточно тепло, чтобы Фрэнк мог спать без футболки, так что я мог видеть его обнажённую грудь и розоватые соски, а ниже теперь был заметен небольшой бугорок. Я сам каждое утро сталкивался с такой проблемой, поэтому понять что у Фрэнка сейчас утренний стояк труда не составило. Закусив нижнюю губу, я тихо выматерился. В такие моменты моё воображение работало слишком хорошо, и будь Фрэнк моим парнем, я бы обязательно разбудил его утренним минетом. У меня слишком давно не было секса, чтобы завестись лишь от этих мыслей. Мне всё ещё было стыдно, какие вещи меня возбуждают, но напомнив себе, что Фрэнк уже достаточно взрослый для того, чтобы меня не считали педофилом, я начал осторожно будить подростка. — Фрэнки? Давай, вставай, так завтрак скоро проспишь, — тихонько произнёс я, стараюсь не смотреть на Фрэнка и на его «проблему». Он неохотно приоткрыл глаза и спросил сонным голосом: — Джи?.. Ты приготовил что-то? Так вкусно пахнет… — Да, одевайся и иди кушать. Всё уже на столе, — бросил я, перед тем как выйти и закрыть дверь в комнату. Я выдохнул и, зажмурившись, потряс головой, стараясь выбросить остатки фантазий. — Как спалось? — поинтересовался Фрэнк с набитым ртом, намазывая на очередной панкейк шоколадную пасту. Перед тем, как сесть за стол, подросток задержался в душе, и чтобы у меня не было соблазна представить, что именно он там делал, я включил музыку в наушниках и начал рисовать в своём скетчбуке. Присев за кухонный стол после душа ещё с мокрой головой, подросток накинулся на завтрак, запивая панкейки какао с молоком. — Фрэнки, извини, что отвлекаю, но нам нужно поговорить, — отложив карандаш и блокнот в сторону, начал я. Мой голос дрожал. Я боялся того, что все мои слова он переведет в шутку, так и не поняв, что это мои искренние чувства. Но в глубине души я надеялся, искренне надеялся, что он выслушает меня и не будет закрываться. Поняв, о чём сейчас пойдёт речь, Фрэнк проглотив остатки пищи, начал теребить край скатерти. Он всегда так делал, когда нервничал, и я знал это. За то время, что мы живём вместе, мы сумели найти общий язык, и теперь, когда он знал меня достаточно долго, подросток не так сильно боялся меня и окружающих. Фрэнк привык ко мне, он — словно маленький щеночек, которого забрали с улицы, и в каком-то смысле так и было. — Я хочу сказать, что если то, что ты тогда сказал — правда, то я принимаю твои чувства и… отвечаю взаимностью. В голове было пусто, но я точно знал, как донести мальчику мою мысль. — То, что ты чувствуешь — нормально. Мне неловко говорить об этом, но когда я встретил тебя в галерее, то впервые за долгое время увидел кого-то настолько прекрасного и восхитительного, хотя даже не знал о тебе абсолютно ничего. Но теперь, я могу с уверенностью сказать, что ты красив не только внешне, Фрэнки, ты красив ещё и внутренне. Я не говорил тебе этого раньше, но лучше поздно, чем никогда, — прервался я и взял нежную руку подростка в свою. Мне было интересно видеть, как наши пальцы переплетаются, и как гармонирует его маленькая ладонь с моей большой. Это было довольно эстетично, поэтому, отметив себе когда-нибудь нарисовать наши руки, переплетённые между собой, я продолжил: — Ты сильный духом, Фрэнк. Я не представляю, как ты мог жить раньше в таких условиях. Твоё прошлое… Оно ужасно; это омерзительно то, как с тобой поступали. Но тем не менее, ты сумел всё пережить, пусть и не без травм. Я очень переживал, когда ты второй раз попал в больницу, хотя толком ещё не знал тебя. Мне очень трудно объяснить тебе, что я ощущаю, когда нахожусь радом с тобой, но это точно нечто большее, чем просто симпатия. И я хочу, чтобы ты знал это. Тихо всхлипнув, Фрэнк сильнее сжал мою руку. Я был уверен, что ему никогда не говорили нечто подобного, и что это возможно была его первая взаимная любовь. Я понимал, что всё это неправильно. Так не должно быть, чтобы взрослый мужчина встречался с несовершеннолетним подростком, но если чувства взаимны, то может всё не так уж и плохо? — Фрэнк, ты тоже не безразличен мне. Почему ты плачешь? — спросил я и приложил руку к мокрой щеке мальчика. — Мне… Мне стыдно. Ты сейчас сказал больше, чем мне говорили за всю жизнь, и того, чего не говорили вообще, а я… Боже, мне так стыдно за то, что было в доме Линдси. Прости меня, Джерард, пожалуйста, прости. Я люблю тебя, я не врал. И я никогда не встречал такого же, как ты. Ты просто перевернул все мои представления о людях! Мне так повезло, что я встретил тебя…— закончил Фрэнк переходя на шёпот. Он ещё больше прильнул к моей руке и прикрыл глаза, всё ещё всхлипывая время от времени. Меня завораживала его красота: подрагивающие ресницы и пухленькие щёки, которые обрамляли длинные чёрные волосы; большие глаза и розоватые губы с еле заметной зажившей дырочкой от пирсинга. — Посмотри на меня… — прошептал я, наклоняясь к его лицу ещё ближе. Фрэнк открыл свои ореховые глаза и это стало последней каплей. Мы одновременно потянулись друг другу и слились в нежном поцелуе. Наши губы едва соприкасались, но этого было достаточно, чтобы отбросить все лишние мысли в сторону. Это был наш первый трезвый поцелуй, которого я ждал слишком долгое время, хоть и не мог окончательно себе в этом признаться. Я чувствовал вкус шоколадной пасты на губах Фрэнка, от чего поцелуй казался ещё слаще. Заправив одну прядь ещё не высохших волос Фрэнку за ухо, я начал отвечать уже более решительно, давая понять, как мне нравится происходящее и что этот поцелуй действительно важен для меня. Когда нам двоим уже не хватало воздуха, мы отстранилась, но не надолго, лишь для того, чтобы отдышаться и потом сойтись с новыми силами. Мы тянулись друг к другу через весь стол, поэтому Фрэнк не выдержал первым, и разорвав поцелуй лишь на миг, встал и сел ко мне на колени. От этого действия на меня нахлынули новые чувства и вместо с ними едва тянущее возбуждение. Я понимал, что это не должно зайти до того момента, который произошёл на Рождество, хоть желание уже и успело набрать обороты. Я прервал наши ласки, и уткнулся в изгиб шеи подростка, что продолжал ёрзать у меня на коленках, каждый раз проезжаясь по моего члену под тканью нижнего белья и джинс. — Фрэнки… — громко выдохнул я и провёл кончиком носа от шеи и до мочки уха моего мальчика. — Нам нельзя заходить дальше… Пока что нет. Ты ещё не готов, — не без горечи в голове проговорил я. — Я знаю… Прости меня, я просто… — залепетал подросток, тут же покрывшись румянцем и пытаясь слезть с меня, но я не позволил этому случиться и только ещё крепче прижал его к себе, обнимая всем телом. — Тебе не за что извиняться, ты не должен этого делать, слышишь? Я понимаю всё, что ты сейчас чувствуешь, я был таким же, — усмехнулся я, вспоминая себя в его годы, бушующие от переизбытка гормонов. Мы сидели так ещё несколько минут в умиротворяющей тишине и просто принимались друг к другу, наслаждаясь теплом исходящих от наших тел. Нам обоим не хватало объятий в жизнях, поэтому сейчас мы запасались ими на будущее, будто завтра наступит конец света. Каждый думал о своём и никто не спешил озвучивать свои мысли, пока Фрэнк внезапно не прервал тишину: — …расскажи. — Что? — переспросил я, не поняв о чём речь. — О том, каким ты был, когда тебе было семнадцать, мне интересно, — попросил подросток на ушко и положил подбородок обратно на моё плечо. Я призадумался, вспоминая, что интересного можно было рассказать из моей жизни. Я редко когда копался в своём прошлом, но и иногда всё же приходилось, как в такие моменты. Я быстро пересказал ему всё, что случилось с моими родителями и как я жил с бабушкой, когда она была жива. Подросток внимательно слушал меня и не перебивал, поэтому я продолжал: — Мой бывший парень помог мне справится с контролем эмоций и отпустить прошлое. Это он настоял на том, чтобы я пошёл к психологу как раз тогда, когда мне едва исполнилось семнадцать. Знаешь, я ведь не всегда был таким стройным. На тот момент я весил под девяносто килограмм и не очень гордился этим. Мой бывший говорил, что я нравлюсь ему любым, но он и не отрицал проблему моего лишнего веса. И это, наверное, было одной из тех вещей, которые он делал правильно. Вскоре я записался в зал и потихоньку начал сбрасывать вес, — закончил я. — У тебя сохранились фото с того времени? Я хотел бы посмотреть на тебя пухленького, ты наверняка там очень милый, — попросил Фрэнк, на что я не мог не улыбнуться. Мне не нравилось, как я тогда выглядел, но я уже на столько пошёл ради Фрэнка, что просто не знал, чего еще не смог бы сделать для него. Я коротко поцеловал Фрэнка в губы и прошептал сквозь несходящую с лица улыбку: — Что-ж, только ради тебя.