Чудо-юдо

— Прекрасно, — произнесла Смузи, закончив завязывать на мне бант. — Как мило! — умилилась Пудинг, стоявшая позади своей сестры. — Псыф… — измученно выдала я. Я взглянула на себя в зеркале. М-да… Из розового шара в розовое чучело. Эволюционирую! — Еще шляпку и будет шикарно, — сказала холодно Амандо, хотя глаза говорили совсем другое. Брр!.. Только шляпки к этой ужасной красной юбке и к этому банту малинового цвета, не хватало! Я возвела свои очи в потолок и измученно пискнула. Теперь я начинаю задумываться, что было лучше: утонуть в море или быть спасенной и терпеть переодевания? Пока перевес был в сторону последнего, но, если весь этот кошмар не закончится в ближайшее время, то я думаю, что выберу первое и сама брошусь в море. — Хи-фи, Смузи-сама, у вас отличный вкус, — пискляво пропел летающий ковер. Скосила на него взгляд и, не сдержавшись, тихо рыкнула. Ковер, хохотнув, крутанулся в воздухе. Грр, как же меня эта тряпка бесит! — Ну тише, — ласково сказала Компот, взяв меня на руки. — Пшиф! — задушено пискнула, когда меня прижали к телу, да так сильно, что я буквально услышала, как мои хрупкие косточки затрещали. — Сестра Компот, дай и мне подержать! — воскликнула Пудинг. Меня, в глазах которой плескалась одна безнадега и отчаяние, нехотя передали в руки девушки. Пудинг, не уступая своей сестре, сжала меня в своих объятиях. Теперь я понимаю бедных котиков и собачек на фотках, которые выкладывают их хозяйки в «Instagram». Вы думаете, что это им приятно? Да ни разу! Вы только присмотритесь к их мордочкам, когда на них наваливаются пятидесяти-шестидесятикилограммовые бабы, или посмотрите на их зашуганный взгляд, когда их обнимают на фотографиях. Для людей все это «ми-ми-ми» и «у-тю-тю», а для животных - это пытка. Послышался еле слышимый треск, и я тяжело выдохнула. Боже мой, если я все-таки вернусь в свое тело, то никогда не буду обнимать своего Барсика. Пудинг, поддаваясь волне умиления, с каждой секундой все сильнее сжимала меня. Я уж подумала, что все, пипец котенку, затискают до смерти ведь, как тут прозвучал, сладостный для моих ушей и спасительный для моего тельца, стук в дверь. Все, в том числе и я, повернули голову к двери. — Сестра Компот, Мама зовет тебя на собрание, — прозвучал знакомый мужской голос. Я, сразу узнав, кому он принадлежит, инстинктивно завиляла хвостом. Это же Катакури! Боже, да мне невероятно повезло! Это же мой шанс сбежать от этих недомодельеров и быть в полной безопасности! — Хорошо, я скоро приду, — ответила Компот, не заметив, как, впрочем, и другие, моего возбужденного состояния. Или заметили, просто не зацикливали на этом своего внимания. За дверью послышались отдаляющиеся шаги и стук шпор, а тем временем Компот засобиралась. Подправила свои волосы, пригладила немного помятое платье и вышла. Амандо ушла вслед за свое сестрой, сказав, что ей уже пора. Смузи позвонили по страшной улитке (вы не представляете мою мордочку, когда я увидела улитку-телефон!), и она тоже откланялась, к счастью для меня, неплотно закрыв дверь. Мы остались наедине с Пудинг, которая заметно приуныла и теперь пялилась в окно, совсем забыв про мою персону, что было мне на руку. Я, облазив все углы в комнате и, не найдя ничего подозрительного или полезного для моего побега, воровато осмотрелась. На горизонте было чисто, ковер-самолет парил рядом с Пудинг, разделяя ее настроение. Я, еще раз осмотревшись, бочком медленно и осторожно приблизилась к двери и, толкнув ее своей мордой, выбежала в образовавшийся зазор. Но мой план чуть не полетел в тартары, когда из-за чертовой юбки, которую, незнамо как, напялили на мое шарообразное тельце, я чуть не застряла, но фортуна все еще благоволила мне, и мне удалось выскользнуть из нее. Правда потом я проехалась мордой по устеленному ковром полу, но это мелочи. Шмыгнув носом и маскируясь под розовые стены замка, я медленно продвигалась все дальше и дальше по коридору, различая в воздухе сладкий аромат духов Компот. Есть у меня подозрения о том, что Катакури находится сейчас рядом с ней. Запах Катакури, увы, я не улавливаю, так что приходится обходится тем, что есть. Поплутав немного по коридорам, я наконец вышла к какой-то огромной двери. И поверьте, она была во много раз больше чем те, что я видела здесь. Дверь была практически размером с главный вход в замок. Ее, кстати, охраняли солдаты в смешных костюмах пешек. Спряталась за углом и уселась своим седалищем на пол, терпеливо дожидаясь, когда оттуда выйдет Компот, так как я была на сто процентов уверенна, что она находилась за этой гигантской дверью. Но прошло полчаса, час, два, три, а никто так и не выходил, и я, уже отчаявшись, встала и решила вернуться обратно к Пудинг. Хоть какая-то безопасность: по крайней мере, меня не расчленят и не выкинут опять в море. Но вот, в тот момент, когда я, опустив нос, побрела обратно, дверь откылась, и оттуда поспешно начали выходить незнакомые мне люди. Они были разными: высокими, низкими, длинношеими, зубастыми, страшными и забавными. Но мне удалось выловить два знакомых лица из толпы. Ими были Амандо и Компот, что вышли в самом начале. Так, стоп, а где Катакури? Я внимательно стала всматриваться в толпу и искать высоченного мужчину с малиновыми волосами и, не поверите, нашла, но стоило мне сделать шаг в его сторону, как меня взяли за шкирку. Да, ну? Опять что ли? Вселенная, ты специально мне все обламываешь, да? Бьюсь об заклад, что да! — Что это за существо, перо-рин? — прозвучало прямо у моего уха, и я недовольно посмотрела на наглеца, что осмелился разрушить мой бесспорно идеальный план по выживанию в тельце непонятного животного. — Ке-ке-ке, — странно рассмеялось здоровенное дитятко за спиной обломщика, державшего меня в данный момент за шкирку. — Меня тоже интересует этот вопрос. Оскалила зубы и глухо зарычала, в любой момент готовясь отгрызть носы обоим. Обломщик чуть отдалил руку, которой он держал меня, и сморщился. Выглядел он довольно необычно для меня, но, по здешним меркам, более-менее нормально. Кожа у него была бледная, будто с гримом переборщил, губы были накрашены темной помадой, имел шикарный маникюр под цвет помады и, что самое необычное, длинный язык, высунутый наружу. Интересно, а как он так четко разговаривает с таким-то языком? Если бы у меня был такой, то я бы каждый раз его прикусывала и шепелявила бы. Но отвлечемся от языка и вернемся к мужчине. Одет он был в желтое пальто (или что-то подобное), которое было застегнуто на большие, я бы сказала, огромные пуговицы-конфетки, а в свободной руке он держал посох в виде леденца. На голове был цилиндр в желто-красную полоску, к цилиндру сзади были прикреплены роскошные перья, или что-то в этом роде, на руках висели салатового цвета браслеты, сделанные из бусинок. Нос его был длинноватым, внешние уголки глаз были немного приподняты, черты лица несколько остры, возле глаз, и не только возле них, виднелись морщинки, которые давали знать, что человеку уже давно за тридцать. Сказать что-то по поводу волос довольно затруднительно: из-под цилиндра выглядывали толи завитые и хорошенько смазанные муссом синие в голубую (!) крапинку волосы, которые образовывали что-то очень похожее на плавник, толи это было частью его гардероба. Мне почему-то кажется, что последняя версия ближе к истине, но точно сказать не могу. Сам он был высоким и худощавым, а в движениях проскальзывала некая изящность, что ли. За его спинной стоял тоже мужчина, но явно моложе первого. На лице имелся ужасный шрам, который пересекал правый глаз, а волосы были заплетены в такую странную и невозможную прическу, что мне не хватает слов, чтобы описать ее. Но я все-таки попробую. Фиолетовые волосы были закручены в три длинных и узких «батона», на конце одного из которых опасно горел огонек, словно от бенгальских огней или от фитиля бомбы, разбрызгивая искорки вокруг себя. Сиреневого цвета глаза были прищурены, а губы расползлись в жуткой ухмылке. Из одежды у него были лишь штаны с необычными круглыми наколенниками, да перчатки. Весь, замечу, накаченный торс был открыт. Ростом он был выше своего приятеля и намного крупнее. И у первого, и у второго проскальзывали похожие островатые черты лица, что и у Катакури. Стопудово — родственнички. — Грр… — я клацнула зубами, следуя привычной тактике боя — впиться в руку или нос. Мужчина в цилиндре заинтересованно глянул на меня. Я перевела взгляд на удаляющегося Катакури. Черт, ну как не вовремя меня поймали! — Слушай, братец Перос, а ведь это будет отличный подарок Маме! — сообразил фиолетововолосый. — Хватит глупить, Крекер, — названный «братцем Перосом», прищурился и покрутил меня, осматривая. — Мама любит редких и необычных животных, а не таких вот… созданий. Да она ее с пирожным перепутает или задавит, не заметив! Ну, спасибо за такие комплименты. Я прям смущена. — Может ее сдать Джерме? На опыты, — предложил, ухмыляясь, Крекер. На опыты! Да вы совсем звезданутые! Меня, да на опыты! Живодеры! Да я на вас Катакури натравлю! Я возмущенно запищала и попыталась вырваться из крепкой хватки «братца Пероса». — Какая шибутная! — хохотнул мужчина в цилиндре. Я тебе нос отгрызу, придурок! Отпусти! — И куда мы ее девать теперь будем? — Крекер вопросительно посмотрел на своего брата. — Может младшим отдадим? Я вздрогнула, и гнев тут же сменился неподдельным страхом. Нет, только не к мелким! Я умоляюще посмотрела на обоих мужчин, сложив передние лапки в неком подобии умоляющего жеста. «Братец Перос» удивленно поднял брови, а Крекер заинтересованно приблизился. — Оно нас, кажется, понимает, — громким шепотом сказал Крекер. — Шпион с фруктом Зоана? — таким же громким шепотом предположил Перос. Я недоуменно посмотрела на мужчин. Уже второй раз слышу это чертово слово «Зоан». Матерятся что ли? — Так, ладно, сейчас выясним. Не успела я и глазом моргнуть, как оказалась в клетке, которая просто одурманивающе пахла карамелью. Я уже не чувствовала руки на своем загривке и обеспокоенно мотала головой. Как это так? Что это за клетка и откуда она взялась? — Пусиф! — я топнула лапкой и с возмущением воззрилась через прутья на мужчину в цилиндре. Ох, как я зла, как я зла! Жаль, что не могу высказать все в слух из-за языковых барьеров! — Ке-ке-ке-ке! — рассмеялся Крекер, посмотрев на меня, мечущуюся по клетке. — Время хлеба и зрелищ! Я сконфузилась, заметив его тон, который был уж очень предвкушающим и жутким настолько, что шерсть встала дыбом. Начинает пахнуть паленым. Ой, мамочки, ну почему я всегда вляпываюсь в такие вот истории?! Лучше бы я осталась с Пудинг, а еще лучше, если бы вернулась моя скучная размеренная жизнь в моем человеческом теле и в моем родном мире!