Mission: Capture His Heart

Он позволяет себе плакать надрывно и долго до тех пор, пока мокрое лицо не становится совсем уж холодным от ветра. Из собственного моря боли вырывает тепло, касающееся плеч: чужой пиджак приятно греет тело, а запах, исходящий от него, родной и знакомый. — Бедный мой кролик, — притянув продрогшего его поближе, Сокджин позволяет уткнуться в свою шею и проводит по чужой спине руками. — Ну тише, тише. Всё пройдёт. Знаю, что сейчас так не кажется, но скоро станет легче. — Я сказал Тэхёну, что больше не хочу с ним дружить, и теперь ему больно. Мне так жаль, но я правда не могу! — Я понимаю, я всё понимаю. Кажется, я тоже был неправ, когда дал тебе надежду. Прости. — Ты-то уж точно ни в чём не виноват! — Эй, ребят, вы не видели Тэхёна? — вездесущий Чимин направляется в их сторону. У Чонгука нет сил притворяться милым, поэтому он лишь сильнее кутается в чужие объятия, стараясь не смотреть в сторону другого омеги.  — У вас что-то случилось? Чонгук, ты чего плачешь? — маленькая ладошка ласково прикасается к его волосам, а Чонгуку от этого охота выть ещё громче. — Чимин, прости, но ему сейчас и так непросто. Боюсь, твоё присутствие делает только хуже. А Тэхён ушёл домой, позвони ему. — Он не берёт трубку, — потерянно отвечает Чимин: недоумение так и сквозит в его голосе, отчего становится совсем хреново. — Чонгук, извини, я, наверное, лезу не в своё дело, но ты ведь плачешь из-за Тэхёна? Всё тело будто сковывает морозом: неужели это настолько очевидно? Пугливо отодвинувшись от Сокджина, он недоверчиво наблюдает за тем, как Чимин садится на корточки напротив него. — Слушай, я не очень понимаю, что между вами происходит. Сначала ты сказал, что между вами ничего нет, и я решил пригласить Тэхёна на бал. Когда ты прочёл моё объявление, Тэхён очень расстроился, но всё равно согласился, в тот же день рассказав мне, что уже влюблён и вряд ли готов строить отношения с кем-то другим. Человек, к которому у него чувства, любит другого, поэтому вместе им быть не судьба. Тот, о ком говорит Тэхён… Это ведь ты? Чонгук хлопает глазами и поочерёдно то открывает, то закрывает рот, словно рыба. Что происходит? — О Боже! Серьёзно? Тэхён согласился идти с тобой на бал, потому что был уверен, что Чонгук уже нашёл себе пару? В кого, кстати, по его мнению ты влюблён? — В Намджуна. — Эй! — Сокджин хлопает его по плечу. — Он же влюблён в меня! — Ага, я в курсе. — Так вот! Получается, что Тэхён влюблён в тебя, но думает, что ты влюблён в Намджуна, который влюблён в меня, поэтому согласился идти на бал с Чимином, который влюблён в него… — Чимин поднимает палец вверх, перебивая старшего. — Ну, вообще-то мне нравится кое-кто другой, но он не обращает на меня внимания. Поэтому я и решил заставить его приревновать и подкатил к Тэхёну, — он виновато опускает голову под шокированными взглядами двух пар глаз. — Толпа идиотов! Ты сказал об этом Тэхёну? — Ага, я же не совсем говнюк, чтобы водить человека за нос. Ну, он потому и решил пойти со мной, сказал, мол, что мы — кружок отвергнутых. У Чонгука вмиг высыхают глаза и, на секунду запнувшись, он начинает оглушительно громко смеяться. Истерично так, на всю округу. Проходит буквально пара секунд, как Чимин и Сокджин присоединяются к нему, в приступе хохота хватаясь за животы. Как следует отсмеявшись, Сокджин с трудом проговаривает: — Чонгук-и, иди-ка домой и поговори, пожалуйста, с Тэхёном. Нормально поговори. Ртом, а не так, как вы обычно это делаете. И от меня передай, что он тупой! — Всё в порядке, мы идеально друг другу подходим, потому что я тоже тупой. — Мне кажется, мы тут все — идиоты, — поддерживает Чимин и, поднявшись на ноги, помогает встать остальным. — Так, мальчики, собрались! Я пойду, скажу Намджуну, что он мне нравится, но встречаться с ним не буду, пока не увижу аттестат об окончании школы. Ты, — он тычет пальцем Чонгуку в грудь, — бегом домой, а ты, — бедный Чимин оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, о нём ли идёт речь. — Яйца в кулак и поговори с тем парнем, которого хотел заставить ревновать!

***

— Детка, что происходит? — папа, весь красный и растрёпанный, выглядывает из-за спинки дивана. И Чонгук бы ужаснулся от осознания, чем родители занимались в его отсутствие, но у него нет на это времени. — Я потом вам расскажу, можете продолжать. Меня не будет ещё пару часов! Преодолев ступеньки, он забегает в комнату, настежь открывая окно и по крыше перебегая к чужому дому. Вообще, можно было бы и через дверь, но звонок в доме Ким не работает, и он совершенно точно знает, почему. Надавив на оконную раму, Чонгук аж пищит от радости, что та оказывается незапертой. Блин, а залезать в окно — не такое уж и простое занятие! И как только Тэхён умудряется проворачивать это столько раз? Чужая комната встречает полумраком, и лишь включённая лампа-проектор транслирует космос на потолок под грустную музыку из колонок. Посреди всего этого великолепия лицом в ковёр лежит Тэхён, а Чонгук подавляет в себе желание рассмеяться снова. Однако альфа, вдруг, не отрываясь от своего занятия, заявляет: — Если ты сейчас снова скажешь, что я тупой, я заколочу это дурацкое окно, в которое ты повадился лазить и воровать мои кофты, и расскажу всем твоим ухажёрам, что у тебя воняют ноги! — У Сокджина воняют ноги? — Уже нет, но воняли — он в прошлом году подцепил в бассейне грибок, — механически отвечает Тэхён, и только потом анализирует, кому именно. Он вскакивает на ноги, как ошпаренный, и неверяще смотрит на Чонгука. — И как, грустно лежать лицом вниз помогает? — Ковёр странно пахнет, с газоном, наверное, абсолютно другие ощущения. — Там иногда бывают муравьи и прочая живность: если честно, это немного отвлекает от страданий, но в чём-то ты прав. На траве ощущения трагичности полней. Они оба замолкают, понимая, что говорят о ерунде и, похоже, боятся сменить тему. Чонгук собирается с духом первым, после чего выдаёт: — Ким Тэхён, ты идиот! — Я в курсе, мне Сокджин это с рождения говорит… — Подожди, не перебивай! Ты идиот, и я, я идиот тоже. Мы абсолютно идеально подходим друг другу. Я тебе кое-что скажу, и только попробуй засомневаться или ещё как-то себя накрутить! Понял? — Тэхён кивает. — Я люблю тебя, что, в общем-то, понял не так давно, но абсолютно уверен — это именно то самое. Поэтому у меня к тебе будет две просьбы: первая — пожалуйста, давай с этого момента говорить друг другу абсолютно всё, и вторая… Давай встречаться? Тэхён похож на статую, которую только что заморозила Медуза Горгона: рот открытый, глаза как два блюдца, и наблюдаются явные признаки окаменения. — Отомри, — и альфа как по команде приходит в себя. — В смысле, как это любишь? Ты что, ты, как, а я, а ты… Чонгук делает шаг вперёд и говорит: — Дай-ка я скажу тебе кое-что по секрету, — Тэхён послушно наклоняется, но вместо секрета Чонгук закидывает руки на его плечи и целует. Жарко, со всей отдачей и чувствами, что как зелье в котле кипели всё это время. Он вжимается в чужую грудь, стараясь каждым касанием подтвердить свои слова. Какое-то время ему не отвечают, но потом кто-то будто опускает рубильник, и их уже не остановить. Тэхён размыкает губы и, крепко обняв за талию, углубляет поцелуй. Комната вокруг кружится, жар, исходящий от них, будто выжигает весь кислород. Целовать Ким Тэхёна — самая правильная вещь на Земле. Только когда их губы немеют, они нехотя разъединяются, при этом не выпуская друг друга из кольца рук. — Скажи это ещё раз. — Я люблю тебя, — Тэхён пищит как-то уж совсем восхищённо и высоко, после чего снова целует, но уже трепетно и быстро. — Я тоже тебя люблю, Чон Чонгук. Кажется, всю жизнь любил. — Знаю. И прости, что слишком долго разбирался в себе. — Спасибо, что разобрался. Они вместе опускаются на ковёр: Чонгук устраивается на груди альфы, а тот, взяв его руку, поднимает её вверх, рассматривая переплетённые пальцы на фоне светящейся галактики. — Расскажешь мне всё? Ну, просто, как ты всё понял, и про Намджуна, и про то, что произошло на балу после моего ухода. — Обязательно расскажу, это очень смешная и очень глупая история! Но потом. У меня сейчас есть куда более важное дело. — Какое? — Целовать тебя. — Только сейчас? — Вообще, я планировал делать это всю оставшуюся жизнь. — По рукам, — Тэхён перекатывает его на спину и нависает сверху. Первая любовь — она не всегда несчастная. По крайней мере, Чонгук сделает всё для того, чтобы они стали исключением.