Голодные Игры. 20 лет спустя.

ДИСТРИКТ ДВА Дистрикт Два располагался примерно в такой же местности, что и Первый. На платформе на встречал мистер Стивенсон, мэр. Здесь все повторяется. Мы рассаживаемся по машинам и нас везут в город. В предрассветной темноте рассмотреть что либо было не возможно. На этот раз разместили нас прямо в доме мэра, который всю дорогу лепетал, как он рад и польщен такой чести принимать у себя таких важных персон — Победителей последних Игр и вдохновителей революции. Нас разместили на втором этаже в просторной светлой спальне с мягким ковром на полу и розовыми занавесками до пола на окнах. На прикроватном столике стояла ваза с белыми пионами. Как только нам помогли занести в комнату наши вещи, мы с Питом не сговариваясь легли на постель не раздеваясь и заснули в объятиях друг друга. План нашего пребывания был примерное таким же, как и в Первом. Идея с книгой была превосходной и уже в первое же утро после нашего прибытия, в дверь робко постучало несколько человек. Они принесли с собой немного кексов, виноград, козий сыр и даже баранье рагу с черносливом. Все это было отправлено на кухню, должным образом разогрето и накрыто на стол к завтраку. Мэр Стивенсон был так любезен, что даже принес бутылку красного вина из своих личных запасов и предложил нам. Никто, кроме него не соблазнился вином и он благодушно распил его сам, не смущаясь отсутствием компаньонов. После того, как еда была съедена, мэр взмахом руки отпустил нас из-за стола, а сам остался наедине с бутылкой. Все удобно разместились в гостиной и по одному начали рассказывать о тех, кого потеряли. Здесь я ничем не могла помочь Питу и чувствовала себя бесполезной. Так как Гейл возглавлял теперь нашу безопасность и в его обязанности входило наблюдение за нами, мы снова охотились вдвоем. Это была его территория и он знал этот лес как свои пять пальцев. С ним было легко, не нужно было оглядываться через плечо все время и гадать что тебя ждет за очередным кустом. Он показывал мне новые ягоды, которых в двенадцатом у нас не было и съедобные корни и орехи. У одного из кустов были такие душистые листья, что я набрала из с собой, чтобы положить потом в чай. - Сегодня приедет Плутарх. - говорит Гейл — Завтра будет установлен обелиск у входа в Орешек. Это будет транслироваться на весь Панем. Будь готова к этому. Покажут вас с Питом, он скажет свою часть про книгу, потом Плутарх выступит. На этом все, вы свободны. Как только книга будет готова, уедем. -Ты тоже? А как же твоя семья? - Моя семья знает кто я, Китнисс. К тому же... я сам вызвался охранять тебя. После того, как в вас бросали зажигательную смесь в Капитолии. Такого не должно повториться. Я прослежу за этим. Беспорядков здесь еще не было, но люди прислушиваются к идее о возврате президентской власти. Они еще слишком хорошо помнят, как им жилось при Сноу и не нравится, что приходится делиться своими ресурсами с остальными дистриктами. Не говоря уже о лишении статуса «любимцев» Капитолия. Здесь люди тяжелее всех принимают демократию, которую так любит Плутарх. На следующее утро я проснулась с головной болью. Это было словно я снова школьница, которой стало плохо перед экскурсией в шахту и мама оставила меня отлежаться дома. Только сейчас я уже не школьница и мне надо там быть. Пит не пойдет если я не пойду, а отсутствие нас обоих не позволительно. Я медлила как могла. Долго разогревала себе кашу на завтрак. Долго смотрела в зеркало в ванной, готовясь снова увидеть эту гору. Орешек. Картинки из того дня все ярче вставали в памяти. Как взорвали гору, завалили все выходы, как раненые вываливались на землю из поезда окровавленные и задыхающиеся, нуждающиеся в помощи. Я помню того парня, который наставил на меня оружие. Мне не хотелось смотреть в глаза этим людям. Как много из них было тогда в том поезди и многие ли из них помнят и знают кто я? Пит ничем не выдавал своего беспокойства. Он был спокоен и любезен со всеми, как всегда, даже когда увидел, что я беру с собой лук. Когда нас привезли к месту, на всем свободном пространстве перед Орешком были люди. Почти у самого входа установили платформу с трибуной. Рядом с ней поставлено два огромных экрана. За платформой установлен высокий обелиск, имена погибших была аккуратно выгравированы на каждой из его сторон. Съемочная группа и Плутарх уже на месте о чем-то оживленно беседуют. Мы с Питом, Финник, Гейл и еще пять солдат аккуратно протиснулись сквозь толпу, которая сама расступалась при виде нас. Люди смотрели с любопытством, но не враждебно. Двенадцать солдат разместились вдоль края платформы, еще по двое по бокам. Остальные, должно быть, присматривали за толпой. Гейл встал рядом с нами, а рядом с ним... - Рори! Это ты?! - младший брат Гейла стоял рядом с ним, высоко задрав подбородок и пристально оглядывая толпу преувеличенно суровым взглядом. - Что ты тут делаешь? Он покосился на меня, попытался сохранить серьезный вид. Но не смог и расплылся в улыбке. Улыбался он гораздо чаще старшего брата. - Я охраняю тебя и Пита, Китнисс. Это приказ моего командира. -он покосился на Гейла и снова принял неприступный вид. -Ты не говорил, что твой брат будет здесь вместе с тобой. -Забыл — ответил Гейл., но по лицу было понятно, что он сделал это намеренно и хотел посмотреть, какое это произведет впечатление на меня. - Ну что, все готовы? — обернулся Плутарх. - Зачем ты взяла с собой лук, Китнисс? После того разговора в Капитолии, у меня появилась сильная антипатия к этому человеку. Перед выходом руки сами потянулись к оружию. Не думаю, что в нем будет необходимость, но с ним мне было спокойнее, чем без него. - Снимает головную боль — огрызнулась я. - Мы готовы, можно начинать. - ответил ему Пит - Крессида, мы готовы. Операторы разместились на оговоренных заранее местах и шоу началось. Все шло хорошо до того момента, пока Пит не взял слово. Мой взгляд блуждал по лицам людей, почти не замечая их выражений. Они стояли неподвижно и смотрели на Пита. Движение в стороне привлекло мое внимание. Какой-то человек обернулся назад, а потом испуганно шарахнулся в сторону. И я сразу поняла почему. Я увидела, как сзади поднялся лук и стрелу, готовую к выстрелу. Невозможно было понять кто мишень. -Пит! Ложись! - закричала я и приготовилась стрелять. Тело отреагировало мгновенно, быстрее, чем я успела осознать, что делаю. Рука взлетела вверх к плечу, я выхватила стрелу и прицелилась в толпу. Со всех сторон послышались крики, где-то раздался детский плач. Все бросились бежать. Той секунды, что я потратила на предупреждение Питу было достаточно, чтобы я потеряла цель, а тот, кто целился сейчас в нас, выстрелил. Пит схватил меня за плечи и повалил на пол. За криками я услышала несколько возгласов боли и звуки от падения нескольких тел, топот ног, а потом послышались ужасные булькающие звуки. Я такие уже слышала однажды. На арене. Они не предвещали ничего хорошего. Кто бы их не издавал, жить этому человеку оставалось недолго. - Пит! Пит, ты цел!? Ты в порядке? -Да! Ты? -Да. Я цела! Что случилось? - Уводите их отсюда! - это кричал Гейл. - Врача сюда, быстро! Я повернулась в его сторону и увидела, что вся его рубашка на груди пропитана кровью, а из плеча торчит стрела. Но он не обращал на это никакого внимания, он пытался помочь кому-то, корчился от боли рядом с ним. Рори. Гейл отчаянно пытался остановить кровь, которая текла ручьем, но это не поможет. Стрела торчала у него из горла. Меня, Плутарха и Пита подхватили чьи-то сильные руки и потащили прочь со сцены. Но я не могла допустить чтобы убийца, если он еще был здесь, повторил свою попытку. Я вырвалась из рук солдата, который явно не ожидал сопротивления от меня, схватила лук и через мгновение снова осматривала толпу в поисках того, кто стрелял. - Китнисс, что ты делаешь! - закричал Пит и вдвоем с Финником они взяли меня под руки и утащили со сцены. Как только мы сели в бронированную машину, она рванула с места. -Что с Гейлом и Рори?! Кто это был?! - Я не знаю. Нам надо добраться до безопасного места сначала, разговоры потом. - ответил Плутарх. - С ним все будет в порядке — Пит взял меня за руки и крепко сжал. - Гейл будет в порядке, у него задето плечо, ничего серьезного. Ему сразу же окажут помощь. С ним все будет хорошо, ты увидишь его как только нам скажут где их разместят, правда Плутарх? - Конечно. Но сейчас нам надо уехать отсюда как можно быстрее. - Куда мы едем? - спросил Финник. Он был бледен, но спокоен. - К коммандору Лайм. Это ваше запасное жилье, на случай всяких непредвиденных неприятностей. Как только Гейл и его брат придут в себя и будут способны вернутсья к своим обязанностям, они тоже прибудут туда. Дом под усиленной охраной. Никто чужой туда не проникнет. - Он не придет в себя — мрачно ответила я. -Что? - Рори не придет в себя, Плутарх. Стрела попала ему в горло. - во мне снова начинала поднимать злость на этого человека. Он ничего не ответил на это, а Пит ободряюще пожал мою руку, но это никак не могло мне помочь. Только что на моих глазах убили младшего брата Гейла. Я знала его совсем ребенком, он рос на моих глазах. Я вырвала свою руку от Пита и повернулась к нему в пол оборота, стараясь удержать слезы на глазах. Я не хотела, чтобы он их видел. Через полчаса нас привезли к старой хижине примыкавшей к холму. Она была маленькой и хилой на вид, почти развалившейся. Плутарх вышел из автомобиля и быстро вошел внутрь. - Чего вы ждете? Мы проследовали за ним с темную неухоженную кухоньку. Только я открыла рот, чтобы возразить, как он жестом руки заставил меня замолчать. Открыл какую-то незаметную дверь в стене и вошел туда. - Идем, Китнисс - позвал Пит За этой незаметной дверью оказалась большая комната, залитая белым светом со сканерами отпечатков пальцев, сетчатки и камерами слежения. Мы по очереди послушно предоставили свои руки и глаза для сканирования, прошли датчик, устанавливающий идентичность голоса и только после этого стеклянная дверь бесшумно отъехала в сторону и мы смогли пройти дальше. -Да уж, вы подготовились — пробормотал Финник. Плутарх был польщен. - Что это? - Это мой дом, Китнисс. Добро пожаловать. - Лайм с улыбкой вышла вперед, чтобы приветствовать нас. Она была такой же крепкой, что и раньше. Глубокие морщины пролегли на ее лбу и волосы стали седыми, а в остальном она не изменилась. Она по очереди обняла меня и Пита, пожала руку Финнику. - К сожалению, я не знала твоего отца лично. Он был достойным человеком, прекрасным воином. - Как долго мы будем здесь находиться? — спросил Пит - Пока мы не выясним кто были эти люди и кто был их целью. - Люди? Их было несколько? - Двое — ответил Плутарх на секунду оторвавшись от того, что он слышал в своем наушнике. -Садитесь, это займет какое-то время. Сейчас все видео отснятые на площади просматриваются и анализируются в Капитолии. До тех пор мы ничего не узнаем. В центре комнаты стоял большой стеклянный стол вокруг него расставлены стулья. Голые серые стены, без окон со множеством мониторов. Какие-то люди ходили туда-сюда и что -то тихо шепотом говорили друг другу. Идеальный порядок, минимум предметов, только самое необходимое, больше даже походило на командный пункт. Мы уселись в дальнем конце комнаты. Лайм принесла нам воды и немного еды, чтобы было чем занять себя пока мы ждем новостей. - Я пойду, попробую узнать что-нибудь — говорит Пит и направляется к Плутарху.- Не делай глупостей, Китнисс. Я скоро вернусь. Но я не могла просто сидеть и ждать новостей. Я резко поднялась и быстрым шагом направилась к Плутарху. Пит остановил меня. - Китнисс, сейчас не лучшее время для ссор. Дай мне это уладить. Я вырвала от него руку и подошла к Плутарху. - С Гейлом все в порядке, он потеряли немного крови, но сейчас ему уже лучше. Он в местном госпитале. Кровотечение остановили, рану зашивают. С ним все будет в порядке. Через несколько дней Гейл может вернуться к своим обязанностям. - сухо проговорил Плутарх, когда я открыла рот, чтобы заговорить. - Что с Рори? - спросила я, хотя и так знала ответ. Он немного помолчал, обдумывая ответ. - Он мертв. Не вы были целями — поспешно добавил он. - Капитолий сообщает, что стрелявшие целились точно в Гейла и Рори, не может быть и речи о том, что они хотели выстрелить в тебя или Пита и промахнулись. Они знают, как пользоваться луком. Возможно, они хотели отомстить Гейлу. - Отомстить Гейлу? За что? За то, что он двадцать лет назад предложил взорвать гору? Какая тут может быть личная месть, он живет среди этих людей. У него семья, его тут все знают. Если хотели отомстить это можно быть сделать тихо, а не на глазах у сотен людей в прямом эфире. - С минуты на минуту ожидается заявление Пэйлор. Это официальная позиция Капитолия, Китнисс — и Плутарх отвернулся. Я хотела схватить его за плечи и развернуть, заставить сказать то, чего он не договаривает, но Пит не дал мне этого сделать. Он схватил меня за руку и потащил назад. - Не надо, Китнисс, ты ничего не добьешься этим. Позволь мне это уладить. Я поговорю с ним, когда станет немного спокойнее, хорошо? Он снова усадил меня на стул и остался стоять рядом на случай, если я снова куда-нибудь захочу уйти. - Ты слышал, что он сказал? - зашипела я со злостью глядя на него. - Месть Гейлу. Кто будет ему мстить? -Мы не можем этого знать — пожал он плечами — Все-таки прошло двадцать лет, Китнисс. Может ли это на самом деле быть так? За двадцать лет он нажил себе врага, который решил поквитаться с ним вот так, на виду у всего дистрикта и Панема, убив его младшего брата? Я не верила в это. Я сидела в углу комнаты мрачно наблюдая за тем, что происходило вокруг. Плутарх и Лайм оживленно переговаривались о чем-то в другом углу комнаты, кто-то ходил туда и обратно. Пит молча сидел рядом со мной. Спустя примерно полчаса все экраны в комнате засветились. Появилась заставка Панема, а за ним и Пэйлор, сидящая за столом своего кабинета в президентском дворце. - Люди Панема. Сегодня, во время Тура памяти произошла чудовищная вещь. Было совершено нападение на солдат Капитолия и героев революции, которые были готовы выразить свое почтение тем, кто погиб во имя свободы — начала она, но продолжения мы не услышали. Появились помехи, а затем мое изображение, взятое из промо роликов времен восстания. - Что за...- удивленно начал Плутарх. - Китнисс Эвердин, наш символ надежды — заговорил мужской голос — Молодая девушка, объединившая Дистрикты и ставшая лицом революции, та, в которую мы так верили. Кто же она — символ нового мира или сумасшедшая, больше не способная отличить друга от врага? Картинка на экране изменилась. Изображение сойки сменилось кадрами, когда я убила Коин на площади. Затем снова я, но уже в Капитолии, скорчившаяся на полу, а Пит пытается меня успокоить посреди зала памяти, куда привел нас Плутарх накануне выступления. Кадр снова меняется и вот я уже в лесу, целюсь из лука в Гейла. Это было снято в тот самый раз, когда я впервые его увидела здесь. На экране отчетливо видно удивление на его лице. Картинка снова меняется и я уже вижу себя на платформе целящейся в людей на площади здесь, во Втором Дистрикте. Это же было всего пару часов назад. На финальных кадрах видно, как в меня летят емкости с зажигательной смесью на площади Капитолия. - Ваш символ надежды и Нового Панема — девочка, заигравшаяся с луком и стрелами, не способная отличить друга от врага. Сумасшедшая, которую выставляют, как символ надежды. Ее пора пристрелить, как бешеную собаку, пока она не причинила еще большего вреда. Ваша демократия — обман. Мы стали еще более несчастными, чем прежде. Ваши дома опустели, дети покидают родительские дома, оставляя стариков умирать от голода — вот что значит ваша демократия. Задумайтесь, кого вы выбрали своим лидером и кому вы верите. Солдафона, ничего не знающего о том, как управлять страной и бывшего распорядителя Игр, который знает толк только в развлечениях. Присоединяйтесь к нам и мы вернем Панему утерянное процветание и сильного лидера. На этом ролик окончился. Появилась заставка Панема, экран на секунду погас и снова появилось изображение встревоженной Пэйлор. - Кто это? Кто это говорит? Откуда у них этот ролик? Вы следили за мной все это время! - я снова хотела броситься на Плутарха, но Пит и Лайм преградили мне дорогу. - Это не наши записи, Китнисс, не будь дурой. Я немедленно выясню кто за этим стоит. - ответил Плутарх. Лайм успокаивающе положила руку мне на плечо. - Успокойся, девочка. Мы с этим разберемся. Почему бы вам не пойти в комнату и не мешать нам? - предложила она Страх. Вот что я испытывала. Страх поднимался во мне волнами и я уже не могла думать ни о чем другом, кроме того, что я должна защитить Пита и наших детей. И еще Гейла. У него тоже есть семья, он не сможет ее защищать после ранения. Нужно позаботиться и о его семье. Я не знала что это были за люди, но раз они стреляли в Гейла, ему нужна защита. Мои мысли стремительно мелькали в голове, я не могла ухватиться за какую-то определенную. Я не могу им верить, они все лгут, снова используют меня как марионетку для своих интересов. Мне нужно выбраться отсюда и защитить своих детей. Я должна вернуться к ним и увести в безопасное место, где никто не сможет нас отыскать. Если они следили за мной все это время и засняли нас с Гейлом посреди леса, наверняка они знают, где Макс и Прим. Их нужно немедленно забрать. От волнения мне стало дурно, руки дрожали мелкой дрожью и стало тяжело дышать. Они могут быть в опасности прямо сейчас, а я сижу тут в бункере и смотрю новости. - Пит. - Да, Китнисс? - Нам нужно уйти отсюда — зашептала я ему на ухо. - Мы должны защитить наших детей. Я не могу здесь оставаться, мы должны сбежать. Я не верю Плутарху, он что-то задумал. Он знал обо всем заранее и заманил нас в Капитолий специально. Он доверил нашу охрану внучке Сноу, он работает с ней заодно. Мы должны уйти отсюда как можно скорее. - Нет, Китнисс. Мы останемся здесь. - Пит... - Нет, послушай. Этот ролик готовили некоторое время. Ведь так? Им нужно было собрать на тебя этот материал. И все это время мы получали от Энни подробные отчеты о Максе и Прим, ты же сама разговаривала с ними каждый день. Они в порядке, с ними все хорошо. Не они их цель. Это ты, Китнисс. Ролик создан, чтобы дискредитировать тебя в глазах людей. Гейл и Рори пострадали потому, что имели отношение к тебе. Вспомни... Гейл твой кузен, помнишь? Они придумали эту сказку на Играх. Мы позвоним Энни и ты поговоришь с детьми, убедишься, что с ними все в порядке и после этого мы подумаем, как нам отсюда выбраться. Мы не будем делать никаких поспешных шагов. Пока чем дальше мы от наших детей, тем в большей они безопасности. Да, надо связаться с Энни. Убедиться, что с ними все в порядке. Так я смогу хоть немного успокоиться. Да, это хорошая идея. Но потом мы уйдем. - Как это могло произойти, Плутарх? - спросил Пит. - Как кто-то смог обойти вашу систему защиты? Как вы могли не заметить, что у вас под носом есть крот? - Поверь мне, Пит, я сейчас выясняю именно этот вопрос. Их цель подорвать доверие к тебе Китнисс, выставить невменяемой. Если бы они хотели твоей смерти, то уже убили бы. С этими словами Плутарх вернулся к своим делам, Пит подошел к нему и они стали что-то обсуждать. Лайм отвела меня в другую комнату, где был телефон и я смогла позвонить Энни. С ними действительно все было в порядке, но они все видели этот ужасный ролик и Прим была взволнована. - Мама! - услышала я в трубке ее голос и тугой клубок в сердце сразу ослаб — Мама, с тобой все хорошо? А с папой? Кто это был? - Мы пока не знаем, дорогая. Как только мы найдем, кто это был мы с папой сразу за вами приедем и заберем вас домой, хорошо? Потерпи, моя хорошая, осталось немного. Вечером все еще не было никаких новостей о покушении и нам пришлось остаться на ночь у Лайм. Это не имело значения, я все равно не смогла бы сомкнуть глаз. Мы провели всю ночь в переговорной в ожидании вестей из Капитолия или госпиталя. Я чувствовала себя ужасно. В глаза как будто насыпали песка и тело было тяжелым, но я была решительно настроена не уходить отсюда до тех пор, пока не будет что-то известно. Рано утром пришли первые хорошие новости из Капитолия. Их спецы всю ночь проводили расследование и выяснили кое что о стрелявших. Это были двое молодых людей из Капитолия. Им было не больше семнадцати-восемнадцати лет, фанатики. Они были участниками оппозиции, зачинщиками митингов в Капитолии против демократии. Их быстро нашли и уже взяли под охрану. Из Капитолия был направлен специальный отряд, который отвечал за расследование всех обстоятельств покушения и в случае признания их виновными, их ждал справедливый суд. Все улики и обстоятельства будут представлены всему Панему, чтобы продемонстрировать народу справедливость и работу новой власти в действии. Чтобы никто не мог упрекнуть их в нечестном суде. Их поймали, когда проследили за одним из стрелявших. Он как ни в чем не бывало покупал на рынке еду после покушения. Проследив за ним, солдаты обнаружили их укрытие. Оно было далеко на окраине дистрикта в заброшенной шахте. Если бы этот парень не проявил такой неосторожности, их могли так и не найти. Плутарх выглядел утомленным, сообщая нам эти новости. Все-таки он был уже в преклонном возрасте и ночное бдение давалось ему не легко. Лайм как раз принесла нам с Питом по чашке крепкого кофе и немного печенья, когда он подошел и рассказал нам об этом. - Что? Что значит «если будет доказана их виновность»? Они покушались на жизнь Гейла и убили Рори в прямом эфире на глазах у целой площади. Почему вы не накажете их? - Потому что у нас теперь демократия Китнисс, а не диктатура. Если кто-то совершил проступок, его следует судить честно и открыто, а не мучить до смерти в подвалах и не казнить на площадях. - Плутарх начинал терять терпение. - Кому нужна ваша демократия, они убийцы. Они заслуживают наказания, а не суда, который позволит им избежать его. - Давайте не будем сейчас спорить из-за этого, мы очень устали и нам всем не помешает хорошо выспаться. Если этих двоих нашли, это значит, что мы можем уехать отсюда, правда? - спросил Пит. - Да, правда. Езжайте домой, Лайм вас отвезет. Отдохните как следует и не беспокойтесь о том, чего вы не понимаете. Вас вызовут, чтобы дать показания. - Они застрелили Рори, какие еще показания вам нужны? - взорвалась я, вскакивая из-за стола. - Все, хватит, идем, Китнисс. - Пит с силой увел меня из комнаты. Лайм молча шла за нами. С ней еще вышло четверо солдат. Нас подтолкнули к стоявшему у входа автомобилю, Лайм села за руль и мы поехали обратно в дом мэра Стивенсона. Мне многое хотелось обсудить с Питом, но в присутствии ее солдат я не решалась. Со всеми предосторожностями нас высадили у дома и мы тихо прошли на второй этаж, чтобы никого не будить. Когда мы оказались в нашей комнате, Пит сразу разделся и лег спать, не говоря мне ни слова. Я хотела было разбудить его, но потом испугалась, вдруг и в этом доме нас снимают. К тому же Пит уже уснул. Поэтому я просто легла рядом с ним и тоже позволила себе уснуть. Проснулась я примерно в полдень от очередного кошмара. Пита рядом не было. Некоторое время я просто лежала, восстанавливая дыхание. Все тело было мокрое от холодного пота. На этот раз мне снился Рори. Мои мысли тут же перенеслись к Гейлу. Он, наверное, убит горем. Мое сердце болезненно сжалось, когда я вспомнила, какое чувство пустоты меня охватило после смерти Прим. Это никогда не пройдет. Мне бы хотелось утешить чем-то Гейла, но что я могла ему предложить? Если бы не я, не наше дурацкое выступление, Рори не оказался бы там и был бы жив сейчас. Еще одна смерть на моих руках. Спустившись вниз я обнаружила его на лужайке перед домом в одной рубашке и штанах. Он увлеченно рисовал картину. Пока сложно было сказать, что именно там изображено, но мне показалось по наброску, что там наши дети, играющие на озере в Двенадцатом дистрикте. Я всегда любила наблюдать за ним, когда он рисует. Его лицо было таким отрешенным и прекрасным, когда он погружался в свой мир. Однако на этот раз было что-то еще, чего я не могла понять. - Пит — окликнула я. Он ничего мне не ответил и продолжил тщательно вырисовывать кувшинку на краю озера. Я подошла ближе и позвала его чуть громче. Ответа не было. Я уже хотела дотронуться до его плеча, чтобы он заметил меня, когда он вдруг сказал: - Не надо, Китнисс. Просто... просто оставь меня, ладно. Я хочу побыть некоторое время один. -Почему, что случилось? - Ничего не случилось, я просто устал. И хочу немного побыть один. - О, Пит — прошептала я и протянула к нему руки уже готовая обнять, когда он закричал в ярости. - Просто оставь меня в покое, Китнисс! Я вздрогнула от неожиданности и отступила назад. - Почему ты всегда все делаешь наоборот? Почему ты никогда не слушаешь и делаешь все по-своему? Неужели это так трудно? Что с тобой не так?! После этого он отшвырнул кисть, закрыл лицо руками и отвернулся от меня, тяжело дыша. Было видно, что его всего трясло от ярости. Я застыла на месте. Таким он был только после пыток Капитолия двадцать лет назад, но со временем они почти прекратились. Но это была не одна из его вспышек. Сейчас он полностью себя контролировал, не было того характерного отсутствующего взгляда и напряжения во всем теле. Сейчас Пит был собой. И он был очень зол. Я развернулась и пошла обратно в дом не сказав ни слова. Хорошо. Я уеду отсюда одна. Без него. При первой же возможности. Вечером в эфир дали выпуск, посвященный покушению на Гейла и его брата. Сообщалось, что виновных нашли и проведут над ними честный и открытый суд. На него могут прийти все желающие. Главными свидетелями были названы и мы с Питом среди прочих. Он весь день провел на лужайке, даже не пошел на обед, когда его позвал мэр. Я принесла ему поднос с хлебом, сыром и фруктами, поставила рядом и вернулась в дом. Встречаться с ним наедине после этого не хотелось. Я сидела в гостиной с мэром Стивенсоном. Он был явно польщен таким вниманием с моей стороны, но через пару часов начал им тяготиться. К вечеру мы просто сидели и занимались каждый своим делом. Он потягивал красное вино, а я смотрела в пространство перед собой. Заодно продумывая возможные варианты как можно было быстрее покинуть Второй дистрикт. - Какое это варварство — бормотал мэр, глядя в потухший экран — напасть на людей среди бела дня. На своих же соседей. Что скажут обо мне в Капитолии? Что я никудышный мэр, о боже. Хлопнула входная дверь и раздались шаги по лестнице. - Простите, мэр Стивенсон, я пожалуй, поднимусь на верх. - Конечно, конечно. Когда я вошла в комнату Пит стоял у окна. - Прости, что накричал на тебя, Китнисс. - Ничего. - Нет. Нет, ты не понимаешь — он обернулся к мне — и никогда не понимала. Ты всегда поступала, как считала нужным и в этом-то и проблема. Ты поступала, как хотела и все сходило тебе с рук. Это как когда ты отправилась на Пир на первых играх за лекарством или когда ты соврала всем, что у тебя есть специальная миссия от Коин - убить Сноу. Просто... ты знаешь, очень трудно жить с человеком, который не может быть со всеми. Который всегда против всех. - Я не против всех. - Я уважаю это, Китнисс. И я принимаю это в тебе, потому что я люблю тебя. Потому что ты такая, какая ты есть. Это то, что делает тебя сильной. Я не знаю, может, то, что тебе пришлось кормить свою семью нарушая ежедневно закон в Двенадцатом, отправляясь охотиться за пределы дистрикта... может, это укрепило в тебе мнение, что это правильно, но ведь есть же и другие способы. Проблемы можно решить не только игнорируя советы тех, кто разбирается в этом лучше тебя. - И в чем же Плутарх разбирается лучше меня? - Дело не в Плутархе. Дело в твоих поступках. Я знаю о чем ты думаешь. Ты хочешь уехать, одна, как ты всегда делала. Но я не хочу этого, Китнисс. Я не хочу сражаться в одиночку с чем бы то ни было и надеяться на лучшее. Здесь есть поддержка и защита. Мы должны остаться здесь, Китнисс. Я не позволю тебе сбежать и поступать по-своему. - А как же наши дети, Пит? Ты думал о них? Кто их защитит? Может, они в опасности прямо сейчас пока мы тут спорим друг с другом? - А может, нет? Может, с ними все в порядке и они в самом безопасном месте, которое можно придумать. Если ты пойдешь за ними, ты навлечешь на них опасность, потому что кто бы за этим не стоял, его цель — ты, Китнисс. И пока ты здесь, с ними ничего не случится. - Ты что-то знаешь? Плутарх тебе что-то сказал? -Нет, он мне ничего не говорил. Но это очевидно. Так или иначе, цель этих нападений ты. И ты останешься здесь. Где есть Плутарх и охрана и Гейл. Мы защитим тебя о всего, что может произойти — его лицо приняло жесткое выражение. - И ты не будешь мешать нам, иначе я скажу Плутарху, что ты хочешь сбежать и он посадит тебя в комнату с круглосуточным наблюдением. Кровь ударила мне в голову. Как он мог встать на сторону Плутарха. Разве он не видит опасности, которая нависла над нашей семьей. Если здесь двое могли с такой легкостью пронести оружие и выстрелить в двоих солдат дистрикта, то что мешает им иметь сообщников во всех Дистриктах. Стоит только отдать команду и в опасности может оказаться любой. А Пит хочет сидеть здесь и ждать чего? Пока их всех не поймают? Пока не выяснят на кого они работают? Но разве не ясно было, что Плутарх понятия не имеет что происходит? Они о чем-то догадывались, да, они не знали о готовящемся покушении на Гейла. - Я серьезно, Китнисс — начал снова злиться Пит — Ты не подвергнешь наших детей опасности из-за своей неспособности видеть здравый смысл. Тебе некуда бежать, у тебя нет союзников в этот раз. -Отлично, я остаюсь — ответила я с раздражением. В этом он был прав. Чтобы попасть в четвертый дистрикт мне нужна была чья-то помощь. И если Пит мне не поможет, то на кого еще здесь можно рассчитывать. Может разузнать что-нибудь у Гейла, наверняка, он знает все в окрестностях и сможет помочь, если ему объяснить в чем дело. Гейл должен помочь. Внизу раздался громкий стук во входную дверь, а затем быстрые шаги по лестнице и несколько голосов. Пит подошел к двери, чтобы открыть ее, но она распахнулась сама. На пороге показалось трое солдат в комбинезонах Тринадцатого дистрикта. Пит быстро отступил назад, закрывая меня собой, моя рука взметнулась вверх, чтобы взять стрелу, но у меня не было лука. Он стоял в нескольких шагах, прислоненный к стене рядом с кроватью. - Нет необходимости, миссис Мелларк — усмехнулась Калерия Сноу — Эти люди здесь для вашей безопасности. Двое будут дежурить снаружи, один останется в комнате рядом с вашей. Уверена, вы понимаете, что мы не можем допустить, чтобы ваши жизни оказались под угрозой. Капитолий ценит вас — с этими словами она улыбнулась Питу. Ее улыбка напомнила мне улыбку змеи. - Питерс, проверьте комнату — приказала она одному особенно свирепому на вид громиле с коротким ежиком светлых волос и шрамом на правой стороне лица, выглядевшему, как самый настоящий убийца. Он быстро прошел мимо нас и следующее, что я услышала, были звуки выдвигаемых ящиков в ванной. - Что вы себе позволяете? - я сделала шаг в сторону ванной, но Пит ухватил меня за руку. - Уверен мы не заметим их присутствия. - ответил Пит отвечая ей на улыбку. - И мы сделаем все, чтобы помочь вам найти виновных. - Никаких несогласованных со мной действий, никакого шатания по лесу в одиночку и не думайте о побеге, миссис Мелларк. Поблизости всегда будут мои солдаты, в небе над дистриктом постоянно находится планолет. Будьте уверены, было приказано особое внимание уделять всем, кто решит покинуть дистрикт в одиночку или малыми группами. Капитан Хоторн не справился со своей задачей и теперь командор Пэйлор лично приказала мне заняться вашей охраной. Чем больше она говорила, тем яснее я видела ее сходство со Сноу. После того, что она сказала, мне отчаянно захотелось вырваться отсюда. Из-под ее контроля. Она будет следить за мной круглосуточно — этого нужно избежать любой ценой. Надо убедить Пита пойти со мной или как-то обмануть других. Не может быть, чтобы в Капитолии всерьез доверяли ей. Это же очевидно, что она ненавидит меня. -Пит, в этой семье вы голос разума — обратилась она снова к нему, подойдя чуть ближе, чем нужно — проследите, чтобы ваша жена не причиняла напрасных неприятностей. Я буду на связи в любое время. Питерс! Громила показался из ванной. -Все чисто. - Сегодня с вами останется он. Двое остальных будут дежурить вокруг дома по периметру. Не надейся сбежать, Китнисс. - И не подумала — фыркнула я. Калерия насмешливо улыбнулась и вышла из комнаты. Громила по имени Питерс тоже вышел из комнаты и было слышно, как дверь соседней комнаты открылась, а потом закрылась. На пороге неловко переминался с ноги на ногу мэр Стивенсон. Повисла тишина. - Все в порядке? - спросил он у нас. - Да, все хорошо, спасибо. - ответил Пит, подошел к раскрытой двери и закрыл ее. Потом медленно повернулся ко мне. Выражение его лица было таким же, как когда он укладывал спать наших детей, когда они были совсем маленькими или как когда он объяснял им что-то, чего они не понимали. Обычно в такие моменты мне нравилось наблюдать за ним, но сейчас я не хотела слышать ничего, что он приготовился мне сказать. -Китнисс... - Не желаю ничего слышать. - Китнисс — настойчивее позвал он. Я схватила лук и стрелы и выбежала из комнаты — Зачем тебе лук, куда ты собралась? - крикнул он вслед. Я не могла сейчас оставаться здесь, зная, что рядом за нами следят ее шпионы. Я ожидала услышать сзади шаги Пита, когда он пойдет за мной, чтобы остановить, но не услышала. Он решил не останавливать меня. Пит с ними заодно. Я осталась одна, он больше не хочет быть на моей стороне. Может, он больше не хочет быть со мной? Как он смотрел на Калерию, как улыбался ей. Может, он устал от жизни со мной? Я пронеслась по лестнице и выбежала на улицу. На улицы уже опустилась темнота. Мне хотелось спрятаться от них всех хоть ненадолго, чтобы все обдумать. Спрятаться в лесу и провести там ночь? Уверена, я смогла бы обмануть ее солдат. Я прекрасно умею быть незаметной в лесу и двигаюсь почти также бесшумно как Гейл. А потом я вспомнила кадр, где я наставляю на Гейла оружие. Это тоже было в лесу, значит и там есть камеры и за мной могут следить. Куда же тогда можно пойти? К Гейлу. Я не знала где он живет и спросить было не у кого. Улицы были пусты, как будто все еще действовал комендантский час. Как только я вышла из дома, я услышала звук шагов за спиной. Это не Пит, это один из ее шпионов. Не оборачиваясь я шла по улице. Поворачивая время от времени в разные стороны, как мне больше нравилось. Ночной прохладный воздух приятно освежал и успокаивал голову. Не хотелось беспокоить семью Гейла своим взъерошенным видом. Нужно немного успокоиться. Однако, это оказалось непростой задачей, зная, что где-то в темноте за тобой следует убийца. Наугад я зашла в первый попавшийся дом, где светились окна и попросила показать, где живет капитан Хоторн. Немолодой мужчина, открывший мне дверь неприветливо осмотрел меня с головы до ног и неопределенно махнул рукой в сторону Дома Правосудия, который был дальше по улице. -Там. Иди прямо до площади. От центра сверни направо и до конца улицы. Последний будет дом, который ты ищешь. И он захлопнул дверь перед моим носов больше ничего не сказав. На поиски нужного дома у меня ушло много времени. Свет горел в одном единственном окне и постучав тихо в дверь, чтобы не перебудить всех, я надеялась, что не ошиблась. Дверь открыл Гейл. Я это поняла по его удивленному возгласу, когда он увидел, кто стоит на пороге. Дверь он мне открыл в полной темноте. -Китнисс? Что ты тут делаешь? Что-то случилось? Тебе нужна помощь? - Он сделал шаг вперед ища глазами Пита и я смогла его разглядеть. Рука на перевязи, в здоровой он держал нож. -Я одна. Ничего не случилось, мне просто нужно спокойное место, где я могу провести ночь. Ты ожидал кого-то определенного? - кивнула я на нож, который он сжимал Он отступил на шаг, пропуская меня внутрь. -Иди за мной — прошептал он. Мы прошли по длинному темному коридору к двери из-за которой выбивалась полоска света. Гейл осторожно приоткрыл ее для меня и я проскользнула внутрь. Это оказался рабочий кабинет. Прямо передо мной горел камин, перед ним два уютных кресла. Недалеко от него, в центре комнаты, стоял широкий дубовый стол, перед которым располагалось еще одно широкое кресло. А у стены стоял диван и низкий журнальный столик. На противоположной стене висело зеркало и картина, изображающая горы. На столе горела одна свеча и было видно, что он весь завален какими-то бумагами. Камин был хорошо растоплен и в комнате было тепло. После долгой ночной прогулки по сырым улицам, это было то, что мне нужно. - Уютно у тебя тут — сказала я первое, что пришло в голову. -Что случилось, Китнисс, Почему ты бродишь ночью одна? Где Пит? -Как ты, Гейл? Он с минуту молча смотрел на меня и я уже решила, что он не хочет меня видеть и лучше мне вернуться домой, когда он осторожно прикрыл дверь и прошел мимо меня, усаживаясь на диван. До меня донесся тяжелый запах алкоголя. Я прошла к камину и уставилась в огонь. Тепло приятно грело мои замерзшие руки и лицо. Я надеялась, что в его тусклом свете не будет видно, что оно горит. - Итак? - произнес он. - Я хотела побыть одна. - И поэтому ты пришла сюда — усмехнулся он. Я обернулась к Гейлу. Опухшее лицо, покрасневшие глаза, несвежая мятая рубашка. Пожалуй, сейчас для моего визита. - Что случилось, Китнисс? Ты снова решила сбежать? - пошутил он. От этого предположения я напряглась и он понял, что попал в цель. Его лицо стало серьезным. - Подожди, я принесу тебе чего-нибудь. Ты вся дрожишь. А потом ты мне все расскажешь - с этими словами он вышел из кабинета. Мои мысли вертелись вокруг Пита. Почему он не на моей стороне? Может ли это быть, что он устал от меня? У него было такое измученное лицо утром, когда он накричал на меня. Что его гложет, почему он не говорил мне, что что-то не так. Как теперь это можно исправить? И он не хочет уезжать отсюда, он не видит опасности, нависшей над нами. Почему? Как он может спокойно оставаться здесь и ждать... Я обхватила себя руками покрепче. Со стороны коридора раздался приглушенный голос Гейла. Наверное, я разбудила кого-то в доме. Через минуту дверь в кабинет тихо приоткрылась и я увидела на пороге незнакомую женщину. Он медленно вошла и остановилась у порога, разглядывая меня с любопытством и настороженностью. Я заметила сильно выдающийся живот из под ночной сорочки и наброшенного халата. Должно быть это жена Гейла, Миракл. Она была ростом примерно с меня. Хрупкая, с черными волосами, довольно миловидная. Цвет глаз в темноте было невозможно разобрать. - Простите. Я не хотела никого тревожить... - начала я неловко. -Когда живешь с таким мужем, как Гейл к тревогам привыкаешь — пожала она плечами. - Я Китнисс. Мы росли вместе с вашим мужем в Двенадцатом, мы... - Я знаю, кто ты. Гейл мне рассказывал о тебе. Как вы охотились вместе и про Игры. Меня зовут Миракл. Она вошла в комнату, прикрыла за собой дверь и снова повернулась ко мне. Мне вдруг стало не по себе. Ворвалась в чужой дом поздним вечером к женатому мужчине без предупреждения, как будто я имею на это право. Она могла подумать все, что угодно обо мне и Гейле, если я позволяю себе приходить к нему вот так, по ночам. - Простите, мне не следовало сюда приходить так поздно, я просто... мне нужно было куда-то пойти, а я никого не знаю тут — неуклюже начала я. - Не волнуйся, Китнисс, все в порядке. Я просто хотела посмотреть на тебя. Гейл мне часто о тебе рассказывал. Я все знаю о тебе. Я знаю, что когда-то вы были друзьями с моим мужем, он не забывал об этом никогда. То, что случилось с твоей сестрой мучает его до сих пор. Он так и не смог забыть того, что произошло тогда. До сих пор пытается понять, что можно было сделать иначе. Он не говорит, но я знаю. Жены всегда знают своих мужей лучше, чем они думают, правда? - спросила она чуть улыбнувшись мне. У меня в глазах неприятно защипало и я повернулась обратно к камину. - Он мне рассказал о вашей встрече. Что ты простила его за Прим. Но он сам себя не простил. А теперь еще он винит себя за смерть Рори. Оставь его, Китнисс. Он горюет по брату, дай ему оплакать его как следует, в семейном кругу. Не буди в нем ненависть против Капитолия, мой муж достаточно настрадался. Позволь ему найти покой и утешение в своей семье. Мое лицо вспыхнуло. Я хотела ответить ей, но она вскинула руку, останавливая меня. - Тише, Гейл идет. Не говори ему, что я была здесь. И с этими словами она бесшумно выскользнула из комнаты. Через пару минут он вошел с подносом, на котором стоял дымящийся чайник с чашкой чая, немного печенья и бутылка с какой-то мутной жидкостью, вроде той, что пил Хеймитч. Я вдруг ощутила всю абсурдность своего появления. Что я хотела тут найти? Он только что потерял своего брата, а я жду, что он станет успокаивать меня из-за того, что к нам заявилась Калерия со своими людьми. -Мне очень жаль, Гейл — тихо сказала я. - Мне тоже. Он небрежно смахнул бумаги со стола и поставил на него поднос. Я взяла горячую чашку двумя руками и стала разглядывать чаинки плавающие на дне чашки. Я совершенно не знала, что ему сказать. Гейл взял бутылку и сел в одно из кресел перед столом. Когда я оторвалась от созерцания чаинок в чашке и посмотрела на него, он вопросительно поднял брови. - Мне не следовало сюда приходить, это было глупо. -Что сказали врачи о твоей ране? Она не опасны, правда? Никакой угрозы для жизни? -Да, просто царапина. - Зачем ты здесь, Китнисс? - Калерия Сноу заявилась сегодня и приставила ко мне троих своих солдат для слежки. Якобы она отвечает теперь за нашу с Питом безопасность. -Да, я знаю. После того, как я не справился со своей задачей, Капитолий прислал своих людей. - с болью проговорил он. - Я должен был следить за порядком. А вместо этого... -Как ты думаешь, кто это был? Я имею ввиду, кто за этим стоит? Кому надо было стрелять в тебя и Рори? -Не знаю, Китнисс. Я думаю об этом все время. Плутарх говорит, что это люди из оппозиции, те, что хотят вернуть прежний режим. Но я не понимаю зачем было стрелять в меня и моего брата. Если они хотели этим жестом что-то показать, мишенью должна была быть ты. Мы с Рори обыкновенные солдаты. Мы живем здесь уже двадцать лет. Я знаю почти всех жителей этого дистрикта. Я слышал разговоры про стычки и митинги против Нового Панема, но это мелочи. Это не сравнить с прошлым восстанием против Капитолия. Это детские игры. Мы никому не причиняли никакого вреда. Наше убийство ничего не даст. -Кроме того, что это причинит боль мне. - автоматически ответила я. Мы оба уставились друг на друга. - Ты думаешь, таким способом хотели задеть тебя? - с сомнением спросил Гейл. -Да, это было сделано для меня, Гейл — догадка просочилась в мое сознание - чтобы дать мне понять, как легко можно причинить боль тем, кто мне дорог. - Кровь застучала у меня в ушах. -Кому это нужно, Китнисс? Прошло двадцать лет. Если бы тебя хотели убить, то сделали бы это тихо в двенадцатом. Все тебя знают. Зачем было ждать столько лет, чтобы сейчас на глазах у всей страны устраивать покушение твоих кузенов? После этого твоя охрана только усилится, каждый твой шаг будет отслеживаться. Какому убийце это может быть выгодно? - Тому, кто возглавляет мою охрану — ответила я. Мой голос прозвучал особенно низко. - О боже, Пит! - при мысли о нем меня будто током ударило. -Нет, стой, Китнисс. Ты считаешь, что это Калерия? Я же уже говорил тебе, что она вне подозрения Капитолия. Мне больше не хотелось быть здесь, нужно было вернуться и проверить, что с Питом все в порядке. Я уронила нетронутую чашку на пол и бросилась к двери. От ужаса все внутри меня заледенело, а колени начали трястись и мне пришлось остановиться, чтобы не упасть. Я вышла в темный коридор и ощупью двинулась к выходу, который должен был быть где-то впереди. Пришлось опереться рукой о стену, чтобы дрожь в ногах прошла и тут меня догнал Гейл. -Китнисс, она не может стоять за этим, ее столько раз проверяли перед тем, как назначить ответственной за вашу безопасность. Она чиста. -Это она, Гейл — просипела я в ответ. - я знаю,что это она. Пит остался один в доме с ее людьми. Мне надо вернуться к нему. Вместо этого я медленно сползла по стене на пол. Волнение было настолько сильным, что на меня накатил приступ тошноты. Я вспомнила те ужасы, которые Капитолий делал с ним раньше. Но тогда, по крайней мере, мы знали где он. А сейчас, если его схватят, то мы даже и этого не будем знать. Воображение быстро подкинуло мне образ измученного Пита где-то глубоко под землей, откуда нет выхода и мы никогда не узнаем кто его забрал и куда. Этого не может быть. Все это должно было закончится тогда. Я закрыла глаза и тяжело дышала, слезы градом катились по щекам. Я никогда не прощу себе, что оставила его одного сегодня. А потом во мне вспыхнула ярость. Густая, жгучая и слепая ярость ко всем, кто имеет к этому хоть малейшее отношение. -Китнисс, мы можем позвонить ему. Подожди минуту, сейчас ты услышишь его. - Гейл быстро подошел к телефону, который висел на стене, набрал номер и стал ждать. На секунду надежда появилась, что так оно и есть и сейчас Пит подойдет к телефону, но Гейл продолжал стоять с трубкой в руке и становился все мрачнее. Дольше ждать было невозможно. Ярость предала мне сил и дрожь отступила. Я смогла подняться на ноги и выбежала из дома. На улицы начал наползать туман, но видимость еще сильно не испортилась. -Китнисс — кричал сзади Гейл — Подожди! Но я не останавливалась и бежала до тех пор, пока не поняла, что больше не знаю, где я нахожусь. Сзади раздались шаги, кто-то бежал за мной. Я обернулась и ожидала увидеть Гейла, но это оказался солдат из тех, кому полагалось меня охранять. Тот, что пошел за мной, когда я выскочила из дома. Руки потянулись за луком, которого у меня не было и схватили пустоту. Это был его счастливый час потому что, я убила бы его не задумываясь. Мне хотелось убить их всех. Тут нас нагнал Гейл, одетый в военную куртку и с электрической дубинкой в руке. - Капитан Хоторн! - козырнул солдат. - Сержант - Гейл осмотрел его с ног до головы и подошел ко мне. - Пошли, я покажу короткий путь. Где-то через тридцать минут или около того мы оказались перед домом мэра. Все было тихо, в комнате на втором этаже, которая была отдана нам с Питом горел тусклый свет. -Готова? - спросил Гейл — постучим для приличия или сразу выломаем дверь? Я тихо приоткрыла ее и сделала первый шаг. Везде было тихо. Сердце ухало у меня в груди и ушах так, что мешало слышать звуки вокруг. - Иди ты первый, по лестнице на второй этаж, вторая дверь направо — сама я боялась упустить что-то из-за колотящегося сердца. Солдат, который нас сопровождал всю дорогу, теперь растворился в темноте. Словно его и не было. Беспрекословно выполняет приказ охранять периметр и не входить в дом. Я еще раз пожалела, что вышла из дома без оружия. Абсолютно бесшумно мы поднялись на второй этаж и подошли к двери нашей комнаты. Внутри было тихо. Гейл кивком предложил мне войти первой. Если Пит еще не спал, то пусть лучше первой он увидит меня, а не его. Молясь про себя,чтобы Пит был здесь, я медленно повернула ручку двери и толкнула ее. В комнате был идеальный порядок. Мой лук стоял прислоненный к стене там, где я его и оставила. Ваза с цветами на столе. Холст, над которым работал Пит у окна. На столе зажженная свеча, постель убрана. Пита нет. - Пит — тихо позвала я и шагнула в комнату. Никто не отозвался. - Пит! Я прошла в ванную — там его тоже не было. Комната была пустая. Из ванны я быстро подошла к луку и взяла его, намереваясь ворваться в соседнюю комнату, где должен был остаться Питерс и выяснить у него, что они сделали с ним, но в этот момент силы меня оставили. Я села на кровать и начала рыдать. - Я оставила его одного и они его забрали, это моя вина. - Тихо, Китнисс, может он пошел тебя искать и скоро вернется — попытался успокоить Гейл, он обнял меня и стал говорить что они его обязательно найдут. Используют всех людей, чтобы его найти, сообщат в Капитолий, но все, о чем я могла думать, это о том, что в эту самую секунду его пытают или избивают до полусмерти, он истекает кровью и никто ему не поможет. Мы даже его тела не найдем. Потом я вспомнила про Питерса и рванулась к его комнате с луком наготове. Я открыла дверь ударом ноги и быстро осмотрела комнату. Он сидел за маленьким столиком, склонившись над голограммой какой-то местности. При моем появлении он начал подниматься с места и потянулся за оружием, висевшим у него на поясе, но увидев, нацеленную на него стрелу замер. - Где Пит? Что вы с ним сделали? Лицо солдата ничего не выражало. Он просто смотрел на меня и молчал. Вслед за мной в комнату вошел Гейл. Подошел ко мне и положил руку на плечо - Тихо, Китнисс, позволь мне. Как долго вы на посту, старший сержант? - обратился он к солдату. - Четыре с половиной часа, сэр. - Какой у вас приказ? - Охранять объект пока он находится в доме. - И где твой объект, солдат? Питерс оценивающе смотрел на Гейла. -На месте, капитан. Он не покидал комнаты. - Он врет, он все врет! Они его забрали. Что вы с ним сделали? – я рванулась вперед. Но Гейл удержал меня на месте. Теперь солдат смотрел на меня с неприязнью и легким отвращением. - Пита Мелларка нет в комнате, сержант. Несколько секунд потребовалась ему, чтобы осознать сказанное. Потом он стремительно прошел мимо нас и вошел в нашу с Питом комнату. Обошел ее всю, осмотрел ванную и когда понял, что Пита нет, схватился за свою рацию и начал быстро сообщать кому-то о случившемся. Минуты утекали сквозь пальцы и я понимала, что время упущено. Что могло произойти, пока меня не было? Есть ли вероятность, что Пит пошел за мной и сейчас бродит по темным, сырым улицам в поисках меня. Может, я все придумала про похищение, может, он скоро придет, отчаявшись меня найти. Но какая-то часть меня знала, что он не вернется сегодня. Через несколько минут Калерия Сноу, Плутарх, Лайм были подняты по тревоге и отдавали приказы своим людям отправиться на поиски Пита и не возвращаться пока он не будет найден. Даже Финник Одэйр вызвался искать Пита. Поиски велись как по земле, так и по воздуху. Мэр принес мне горячего чая с мятой и хлопотал вокруг как наседка. Гейл озабоченно вслушивался в то, что ему говорили в его наушник и поглядывал на меня время от времени. Я же словно оцепенела. В груди разрастался ледяной ком. Который грозил заполнить меня всю. - Китнисс, мне приказано отправиться на поиски. Ты остаешься здесь. - Я иду с тобой. - Нет. Ты остаешься здесь, на случай, если Пит вернется. - Он не вернется — прошептала я и почувствовала, как к глазам снова подступают слезы и горло противно сжимается. - Нет никаких оснований думать, что с ним случилось что-то плохое. Ты будешь здесь ждать его возвращения и как только он придет сообщишь нам об этом, чтобы могли прекратить поиски — он старался сохранять спокойный и даже равнодушный тон, но я знала, что он не верит, что мы его найдем. Ярость ушла. Мое тело внезапно стало слабым и я опустилась на постель. Я не хотела показывать свою уязвимость в этот момент никому, даже Гейлу. Если они хотели ударить по моему больному месту, я не доставлю им удовольствия видеть меня слабой и подавленной. Только эта мысль и осталась у меня в голове — не дать им увидеть меня сломленной. «Не плакать» - приказала я себе и глубоко вздохнула, чтобы задержать слезы. - Китнисс, ты слышишь, что я сказал? - повторил Гейл Я уставилась на него непонимающим взглядом. - Что? - Я сказал, что мы найдем его. Я кивнула уставилась в чашку, которую принес мэр, стоявшую передо мной на маленьком сервировочном столике. На дне постепенно разворачивались чайные листья. А от поверхности поднимался легкий пар, заворачиваясь спиралью. Это зрелище показалось мне очень завораживающим и я всматривалась в эти таящие завитки пара, пока они не исчезли совсем. Гейл оставил мне запасную рацию по которой я могла слышать, как переговариваются между собой патрули и быть в курсе поиском. Иногда я различала голос Плутарха, иногда Калерия отдавала короткие и отрывистые приказы. Но в основном я слушала тишину. Мэр Стивенсон, чувствуя свою ответственность за случившееся, отказался идти в свою спальню и заявил, что будет со мной все время. Пока не будет каких-либо новостей. Но устроился в кресле у окна. Но вскоре я услышала тихое похрапывание оттуда. Они не нашли Пита. Никого, кто мог бы его видеть на улицах. Утром, когда уже рассвело, Гейл вернулся, чтобы сказать, что сейчас на поиски заступит другая смена, а через несколько часов они снова начнут его искать и не остановятся, пока не найдут. Я просидела всю ночь в одной позе крепко обхватив себя за руки. Мысли путались. Одновременно меня раздирали два противоположных желания. Одно было броситься на поиски Пита и не останавливаться пока я его не найду, осмотреть каждый клочок земли в этом дистрикте. Второе было желание уехать отсюда кок можно быстрее к моим детям. Плутарх, конечно, сразу же связался с ними, как только стало известно об исчезновении Пита, но я не могла быть спокойна, пока они не окажутся рядом со мной. Спать я тоже не могла. Когда утром стало очевидно, что домой мой муж не вернется, мне разрешили присоединиться к поискам. Одно было известно наверняка — пределы Дистрикта в эту ночь никто не покидал. Были подняты записи с планолета и опрошены все дежурившие в эту ночь солдаты на пропускных пунктах. Никто не приближался к его границам. Значит, он был по-прежнему во Втором. Но где? И в каком состоянии он был? Целый день мы колесили по дистрикту на автомобиле. Сотни раз проезжали по улицам, останавливались и заходили с самые дальние уголки. Лес прочесывали уже почти сутки. Никаких результатов. Гейл становился все мрачнее, а в голосе Плутарха появлялось больше сочувствия и я понимала, что они уже не надеятся найти его живым. К вечеру меня отвезли обратно в дом мэра. Я поднялась на второй этаж и рухнула в постель. Последнее, что я видела перед тем, как провалиться в беспамятство, была улыбка Пита. Следующая ночь тоже не принесла результатов. Следов Пита не было нигде. Гейл пришел уставший и весь в пыли с головы до ног. Повязку на руке нужно было сменить еще вчера. -Ничего — сообщил он. Но об этом я и так могла догадаться по жалости, которая читалась в его взгляде. - Мы все обыскали, весь Дистрикт вдоль и поперек. Заглянули во все темные закоулки. Ничего. Остается только один вариант. Да, остается только один вариант — горы. Это был тот вариант, о котором мне не хотелось думать. Дистрикт Два был окружен ими. Сотни шахт, тоннелей, троп и просто непроходимые крутые склоны. Воображение сразу же подкинуло картину где Пит, босой, израненный где-то на крутом склоне в снегу не может спуститься, умирающий от жажды и холода. Или уже мертвый лежит под каким-нибудь валуном или в пещере, спрятанный от посторонних глаз. Он шел туда сам, под дулом пистолета или его тело бросили где-то там, на одном из склонов? Сколько еще времени понадобится, чтобы прочесать их все. Сколько людей придется бросить на его поиски. Я старательно гнала от себя эти мысли. Плутарх заинтересован в поисках Пита не меньше меня. Калерия неустанно руководила поисками, я постоянно слышала ее голос по рации. Днем и ночью. - Тебе надо сменить повязку. И отдохнуть. - Я неуклюже села на постели. Голова была тяжелая, усталость никуда не прошла. Я будто и не спала этой ночью ночью вовсе, тяжесть ощущалась во всем теле. Майка прилипла к спине от пота. Во сне я бродила по каким-то жутким коридорам без дверей и выхода и не могла найти нужную дверь. Это не было страшно и не походило на привычные кошмары с фрагментами из прошлых Игр. Это было что-то новое. Пахло от меня не очень приятно, волосы спутались, лицо в испарине. -Иди домой, Гейл, отдохни. Я приму душ и буду готова. Скажи Плутарху, что я поеду с ними. Пусть подождут, я быстро. Тяжело переступая с ноги на ногу я поплелась в ванную. Струи воды приятно освежали. Они убрали тяжесть из тела, но не из головы. Я просто стояла под ними и давала им стекать вниз. Горы. Стоило мне подумать, что Пит мог быть где-нибудь сброшен в пещеру или старую шахту, вызывала озноб по всему телу и леденящий ужас в душе. Замерзнув под струями воды, я быстро вымыла волосы, наскоро помылась сама и вышла, обернувшись в большой банных халат, который мэр оставил для Пита. Он все еще сохранил его запах. Я укуталась в него и села в кресло у окна. Я найду его во чтобы то ни стало. Не уеду отсюда, пока не найду своего мужа живым или мертвым. Даже, если это означает, что мне придется самой сделать каждый шаг и пройти все тропы и холмы в поисках его. Я не смогу уехать отсюда, не узнав, не выяснив, что с ним случилось. И я никогда не смогу объяснить своим детям почему я оставила их отца здесь, так и не узнав, что с ним случилось. Наскоро выпив чашку холодного чая, которую принес мэр Стивенсон, пока я была в душе и проглотив пару печений с изюмом, я начала собираться. Сначала рука потянулась к простым хлопчатобумажным брюкам и такой же рубашке, но потом я остановилась. В шкафу, в чемодане на дне лежала мой старый костюм Сойки-пересмешницы. Я открыла шкаф, вытащила оттуда чемодан и достала его. Ни разу за эти двадцать лет я даже не взглянула в его сторону, но помнила в деталях каждый его шов и потайной карман. В кошмарах, которые мне снились я иногда была в нем. После рождения двух детей моя талия стала немного шире, но с момента исчезновения Пита я была в таком напряжении, что не думала о еде вообще. Это не должно стать серьезной проблемой. Я вернулась в ванную и критически осмотрела свое отражение. Стали чуть видны ребра — это хорошо. Значит костюм будет в самый раз. Когда волосы просохли, я заплела их в косу, как делала это раньше. Лицо почти не изменилось за эти годы. Я по-прежнему была молода, может, немного морщин залегло около глаз, но свежий цвет лица остался, благодаря почти ежедневным прогулкам в лесу. Помедлив немного я все-таки решилась взять костюм в руки и сразу окунулась в прошлое. Как издалека услышала автоматные выстрелы, крики раненых и в носу защипало от едкого запаха гари. Это продлилось всего секунду. И решение было принято. Как бы я ни старалась уйти от прошлого и забыть обо всем, люди не дадут мне забыть. Я Сойка-пересмешница и всегда ей останусь. Я всегда ей была. Костюм действительно мне подошел. В окружении ваз с цветами, белых мягких штор до пола и пушистого ковра на полу, я выглядела в нем слегка неуместно. Но зато чувствовала себя как раз на своем месте. Глядя в зеркало на свое отражение, я видела во всем облике решимость, какой давно не испытывала. Это действительно была та Сойка-пересмешница, которую хотели видеть Плутарх и Коин с самого начала. Тогда я этого не понимала и не принимала, зато сейчас я готова. Я Сойка-пересмешница, лицо Революции, символ надежды и единства дистриктов. Я убью каждого, кто виноват в похищении Пита, покушении на Гейла и убийстве Рори. Я найду того, кто стоит за этим и пущу ему стрелу в сердце. Темная жгучая ненависть поднималась где-то внутри меня и растекалась по венам. Я подумала о семье Гейла и это еще больше укрепило меня в своем намерении. Рори убили из-за меня. Мысль о страданиях Гейла была невыносима. Мое появление в его жизни стоило ему брата. Он, должно быть, ненавидит меня. Это причиняло дополнительную боль, но тут я уже ничего не могла изменить. А для Пита еще оставался шанс и надо было думать о нем. - В живую ты выглядишь гораздо смертоноснее, чем на пленке. Я вздрогнула и обернулась. В дверях стоял Финник и смотрел на меня так, будто до этого никогда не видел. - Мама говорила мне, что ты была...величественной, но я думал она... - Финник запнулся, не находя нужного слова. - Преувеличивает — подсказала я. - Да. Что-то типа того. - Я больше никогда не хотела надевать этот костюм. Но Пит взял его, подумал, что может пригодиться. Доказывает в очередной раз, что он знает меня лучше меня самой. - Я помедлила немного — Как и твой отец. Он тоже знал меня лучше, чем я сама. С первой же встречи. У него, правда, было преимущество — он видел меня на моих первых Играх — Я невольно улыбнулась от воспоминания о нашей с Финником встрече. - Твоя мама очень добрая, Финник. Она единственная, кому я доверяю, за пределами Двенадцатого Дистрикта. Я видела ее всего несколько раз, но они с твоим отцом были самыми счастливыми людьми, которых я когда-либо видела. Финник чуть с ума не сошел, пока твоя мать была у Капитолия. Бродил по Тринадцатому с безумным видом с голым задом и постоянно вязал узлы из веревки. Но все его любили. Однажды, на Играх, мы вымазались мазью и напугали Пита, он так хохотал тогда, я думала нас найдут и... - я остановилась. Я думала тогда, что в любой момент нас могут найти и убить. Но глядя на его сына, я поняла, что ему нравится слушать рассказы об отце. Конечно, у него не было шанса узнать его. Он мог знать о нем только из чужих рассказов. - Ты сильно на него похож. - Да, мне все это говорят. -Нет, я не имею ввиду внешность. Это что-то другое, неуловимое. Как будто он рядом. - Нам пора. Машина ждет — позвал Финник. - Мы поедем сегодня к крепости, посмотрим нет ли там его следов. Лайм считает, что оттуда следует начинать поиски, если мы собираемся обыскивать горы. Она уже выехала со своими ребятами туда. Я бросила на себя последний взгляд в зеркало, взяла лук и стрелы, мы вышли из комнаты и медленно начали спускаться по ступеням. Светило солнце, в воздухе был тот особенный запах, когда холода отступили и совсем скоро наступит настоящее лето. Солнце и тепло показались мне чем-то совсем чуждым и неуместным. Перед домом стоял военный автомобиль. В нем было около десяти солдат. За рулем сидела Калерия. Увидев меня они все несколько секунд не сводили с меня глаз. - С возвращением, Сойка — усмехнулась Калерия. Я села в просторную кабину рядом с ней, Финник расположился сзади. Выглядела Калерия помятой. Под глазами темные круги и в лице читается усталость. Белая униформа, уже не такая белоснежная, как в тот вечер, когда она пришла в наш дом и объявила, что за нашу безопасность теперь отвечает она. Кое-где виднелись грязные пятна. Короткие светлые волосы торчат во все стороны. Рукава рубашки были завернуты до локтя и на правой руке было видно татуировку «Dulci sopire inimicо» в окружении каких-то странных узоров. Вся рука была в этих узорах и тату ныряла куда-то выше под рубашку. Я не знала, что значат эти слова. В одном ухе танцевала серьга. Ничего, кроме усталости не было на ее лице. Может, она и правда не причастна к похищению Пита. Но я не хотела отказываться от этой мысли, ни о ком другом я не могла так думать. Мы ехали по улицам, оглядывая каждого светловолосого мужчину, медленно приближаясь к Крепости. Калерия следила за дорогой и время от времени обменивалась шуточками со своими парнями. Было очевидно, что они уважают ее, держат за своего, доверяют. Я тайком присматривалась к ней по пути. Спустя двадцать минут кружения по улицам я пришла к выводу, что она напоминает мне чем-то Джоанну Мэйсон. Сильная, опасная, безусловно умеет обращаться с оружием, хищница. Я крепче сжала лук в руках и отвернулась в другую сторону. Если выяснится, что она хоть как-то причастна к происходящему вокруг, я с большим удовольствием пущу стрелу ей в грудь. На дороге перед Орешком нас ждали Плутарх, Лайм и Гейл. Последнего я не ожидала увидеть. Они стояли вокруг голографа, изображающего расположение шахт и тоннелей внутри Крепости. Мы молча вышли из машины и подошли к ним. Лайм объясняла про систему туннелей, которая уходила глубоко внутрь и в стороны. Некоторые туннели выходили за пределы этой горы и уходили под соседние. Все эти горы были испещрены подземной сетью естественных туннелей. Если заблудишься, можешь никогда не выйти оттуда. В дистрикте насчитывались сотни случаев пропажи людей в них за последние десять лет. - Не пытайтесь отходить от заданных маршрутов. Даже, если вы думаете, что надо только заглянуть за угол, даже если вы услышите какие-то звуки, без разрешения вашего командира, вам запрещено туда идти. Это приказ. Если вы его нарушите и не сможете вернуться, вас никто не пойдет искать — говорила Лайм. - Туннели слишком непредсказуемы и далеко не все изучены. Мы не будем рисковать всеми людьми ради одного. Я пробралась к Гейлу и встала рядом. - Я думала, ты останешься дома - тихо прошептала я ему. - Не могу пропустить все веселье — ответил он не глядя на меня. Это была попытка пошутить, но глаза у него были припухшие. В движения и выражение лица добавилось жесткости, которой я не замечала раньше. Орешек была перед нами в нескольких сотнях метров. Чтобы попасть внутрь сначала нужно было подняться по узкой тропе, которую совсем не было видно отсюда. Но она была изображена на голографе и Лайм говорила, что она ведет к главному входу, а затем огибая его западнее, уходила выше и дальше на другую сторону. Через туннель, по которому пролегали железнодорожные пути, была отправлена другая группа солдат. Пока Лайм разбивала нас на поисковые отряды и давала последние наставления для тех, кто никогда не бывал в шахтах и горных пещерах, я внимательно вглядывалась в этот склон, следуя взглядом по изгибам тропы, гадая улыбнется ли нам удача или это пустая трата времени. Представляя, что скоро мне придется оказаться под сводами многих тонн камня, я начинала чувствовать головокружение. Я так и не смогла заставить себя спускаться вниз в шахты со школьной экскурсией после взрыва, при котором погиб мой отец. Сейчас мне предстояло туда войти ради Пита. Страх, что мы не сможем его найти сменялся ужасом, что он может быть за одним из тех поворотов, куда нам было запрещено уходить без специального разрешения. Вдруг он будет там всего в шаге от спасения, без сознания, не в состоянии позвать на помощь, а мы пройдем мимо и не узнаем об этом. И он там умрет или мы найдем его слишком поздно. Дыхание стало прерывистым, а колени ватными. Я оперлась на них ладонями и несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Выпрямившись я снова посмотрела на тропу. Мне почудилось движение и из-за большого кустарника, вышел человек. Я не видела его лица и не могла разобрать в лучах солнца какого цвета были волосы у него, но в первую секунду, я уже знала, что это Пит. - Пит! - закричала я изо всех сил, чтобы он услышал. Все, кто был рядом обернулись и резко вскинули оружие. Я сорвалась с места и помчалась вперед. Кто-то позвал меня сзади, но мне было все равно. Пробежав больше половины пути я увидела, что это и правда Пит. В одной рубашке и штанах. Осунувшийся, покрытый пылью, с темными кругами под глазами и потрескавшимися от жажды губами. Он брел с опущенной головой постоянно спотыкаясь о камни и мелкий мусор под ногами и что-то тихо бормотал себе под нос. В руках у него был внушительного вида обломок дерева. Меня заполняло облегчение и радость, что он жив. Я почти физически ощутила, как тяжесть, сдавливавшая мою грудь все это время растворилась и стало невероятно легко дышать. Мне хотелось бросится ему на шею и никогда больше не отпускать, но я остановилась на расстоянии нескольких метров и тихо позвала его по имени, чтобы не спровоцировать возможный один из приступов, которые случались с ним время от времени после пыток Капитолия. Кто знает, как эти сутки могли повлиять на его рассудок. - Пит — позвала я. Он не отреагировал. За спиной раздался топот приближающихся ног. Нужно действовать быстрее, пока он их не увидел. - Пит — громче позвала я. На этот раз он услышал и резко поднял голову. В этот момент меня догнали остальные и остановились позади. Он смотрел на меня несколько секунд, не сознавая кто перед ним. Потом черты его лица исказились от ужаса, он на секунду зажмурился, обхватил голову руками и медленно открыл глаза. В этот раз во взгляде промелькнуло узнавание. «Китнисс», прошептал он одними губами и я бросилась к нему. Он весь дрожал, рубашка пропиталась холодным потом и прилипла к спине. - О, господи, Пит, я так испугалась. - слезы облегчения ручьем потекли по щекам. К нам подошла Калерия и подала ему бутылку с водой. Медленно он протянул за ней дрожащую руку и осторожно начал пить небольшими глотками. Это его немного взбодрило и Пит осмотрелся по сторонам. - Китнисс, это правда ты? - Туман в его глазах рассеялся. Он взял мое лицо в ладони и с силой сжал. - С тобой все в порядке? Они ничего тебе не сделали? - Нет. Со мной все в порядке. Это тебя не было почти двое суток. Что случилось Пит? - Я вышел за тобой в тот вечер на улицу... А потом ничего. - О, боже, прости меня Пит, я никогда больше не оставлю тебя одного, никогда... - Ему надо в госпиталь — распорядилась Калерия — отвезите его врачам, чтобы осмотрели. Брикс... - Нет, капитан Сноу, Пит поедет с нами - ответила Лайм, подходя к нам. - Мы уже приготовили для него комнату и врачи готовы осмотреть его сразу же по приезду. Вам не зачем беспокоиться. Китнисс, ты можешь поехать с нами. Калерия приготовилась к спору с Лайм, но вмешался Плутарх. - Это распоряжение сверху — сказал он. - Вы можете подтвердить приказ связавшись с Капитолием самостоятельно и получить дальнейшие распоряжения. Сворачиваемся! - крикнул он остальным. - Передайте всем, что мы нашли его. Китнисс, Пит, идемте, вы поедете с нами. Гейл, иди домой, солдат. Гейл печально мне улыбнулся и пошел обратно к машине и удаляющейся Калерии. Я обхватила Пита за пояс и мы медленно пошли обратно. - Что ты помнишь следующее после того, как вышел из дома за мной? - Я очнулся в пещере. И все. Больше ничего интересного не было. Было темно и холодно. И хотелось пить. Я думал, они тебя тоже схватили и пытался выбраться как можно скорее. Он говорил это так, будто это было обычным делом — очнуться в темноте и холоде в пещере, но я различала напряжение в его голосе. Это ужасно. Я вспомнила рассказы той старухи из первого дистрикта об Играх, когда они сделали ареной пещеру. И по телу прошла дрожь как только я представила каково это. Это заставило меня еще сильнее прижаться к Питу. Какое счастье, что он смог выбраться. Пока Калерия яростно с кем-то спорила, слушая ответы через наушник, мы залезли в другой автомобиль и поехали знакомой дорогой к Лайм. Нас сопровождало еще две машины с вооруженными солдатами и, судя по переговорам Плутарха, еще и планолет. Я села назад рядом с Питом. Он что-то еле слышно шептал себе под нос время от времени вздрагивая всем телом и глядя все время в одну точку. Но главное, что он был жив, остальное можно будет поправить. Стало сказываться напряжение и навалилась усталость, но я больше не отпущу его от себя. - Эй, Пит — тихо позвала я и легко прикоснулась рукой к его бледному лицу. Он отвернулся от меня как от назойливой мухи и в этот момент стало видно большую шишку со следом от укуса или иглы у него на шее, прямо за левым ухом. - Пит, тебя ужалили? Пит, ты слышишь меня, это Китнисс. Посмотри на меня. Тебя кто-то ужалил? Ко мне стала снова подступать паника. Я подумала об осах-убийцах, ядом которых его пытал Сноу. Их ульи все еще окружают дистрикты или их все уничтожили после революции? Скорее всего нет. Или по крайней мере не все. Возможно парочка ульев затерялась где-то здесь в горах, до которых не смогли добраться. Или не захотели. Но потом я успокоилась. Нигде не было видно этих ужасных следов от их укусов. Пит непонимающе посмотрел на меня. - Что у тебя на шее? Он потянулся к своей ране и рассеянно почесал ее. - Не знаю. Я не помню. Потом, словно вспомнив что-то, он достал из кармана штанов какой-то предмет. -Нашел у себя — сказал он и протянул мне его. Я никогда таких не видела, но с первого же взгляда на эту штуковину, поняла, что она из лабораторий Капитолия, где создавали переродков и другие жуткие вещи. Цилиндрической формы, тонкий с иглой на одном конце конце, похожий на дротик из тонкого серого металла. - Эй, Плутарх — позвала я. Тот обернулся через плечо с пассажирского места рядом с Лайм, которая управляла автомобилем. - Знакомо? Я была уверена почти на сто процентов, что он знает что это. Тот несколько секунд всматривался в предмет и я готова поклясться, что он узнал его. Его лицо стало озабоченным. - Позже поговорим. Присматривай пока за ним, Китнисс. Он знает. Желание придушить Плутарха, как тогда, среди фигур трибутов из последних Игр, появилось снова. Я взяла руки Пита в свои и крепко их сжала. Сейчас не время затевать ссору с ним, для этого еще будет время. Я сконцентрировала все внимание на Пите. Так мы и ехали в молчании. Дорога была никудышная и нас постоянно подбрасывало на кочках или глубоких ямах, которыми она была изрыта. Было неудобно, но Пит не замечал этого, он боролся с тем, что преследовало его после нападения, а я боролась с приступом ненависти к Плутарху. Когда мы приехали бригада врачей уже встречала нас у входа. Я помогла Питу выбраться из автомобиля, поддерживая его, но они тут же отстранили меня и быстро повели его внутрь. -Нет, стойте, я пойду с вами! - выкрикнула я. - Все в порядке, Китнисс — слабо улыбнулся Пит. - Пойдем со мной — Плутарх ухватил меня за руку и почти потащил за собой внутрь. Пока я проходила все сканеры сетчатки, отпечатки пальцев, распознаватель голоса, он не отпускал мою руку. Я пыталась вырваться, но он даже не обратил на это внимания. Мы прошли в знакомую комнату с белыми стенами и флюоресцентным освещением. Плутарх повел меня в угол комнаты и остановился перед стеной. Нажал какую-то панель и в стене появилось табло с цифрами для ввода кода. Он быстро набрал несколько цифр, панель исчезла и замаскированная дверь бесшумно отъехала в сторону. За ней был длинный коридор, такой же белый и безжизненный. Внутри пахло пластиком и антисептиком. Мне тут не нравилось. Плутарх повел меня вперед уверенным шагом. Скорее всего он тут часто бывал. Я вертела головой во все стороны, пытаясь что-то разглядеть в этом больничном коридоре, какую-то подсказку на другую дверь или услышать что-нибудь, что помогло бы мне понять, что скрыто за этими стенами, но было тихо и никакого намека, что здесь может быть что-то. Через несколько минут и пару поворотов, Плутарх внезапно остановился перед очередное голой стеной и провел перед ней рукой. Тут же появился глазок, просканировавший все его тело с головы до ног и еще одна панель бесшумно отъехала в сторону. То, что было внутри напоминало что-то среднее между госпиталем и лабораторий по созданию химического оружия. В большом помещении было много столов, заставленных пробирками и какими-то жидкостями. Рядом с каждым из них стоял человек в маске и белом комбинезоне, занятый своим делом. Они не обратили на нас никакого внимания. - Что это? - требовательно спросила я. - Дай мне то, что ты забрала у Пита — приказал Плутарх. - Где мы и что это за место? - не сдавалась я. Тогда он взял мою руку, сжимавшую дротик и с силой сжал так, что мои пальцы разжались. Он взял его, кивнул мне, чтобы я шла за ним и направился к самому дальнему столу в правом углу. Там сидел изнуренный молодой парень, который как раз снял маску и устало потирал глаза. -Аврелий, взгляни на это — Плутарх положил его перед ним. - Как думаешь, что это может быть? Тот, кого назвали Аврелий, надел на нос очки, взял в руки предмет и стал внимательно в него вглядываться. Через несколько секунд раздался легкий щелчок и цилиндр распался на две половинки, освобождая тонкую сердцевину из стекла тусклого фиолетового цвета. Молодой человек аккуратно взял ее в руки и принюхался. Потом аккуратно установил ее в центре того, что я думала было подставкой для карандашей и внезапно перед нами появилось голографическое структурное изображение этого вещества. - Вот что это может быть — ответил он, указываю на голограмму. - Это видоизмененный DMT-5 с добавлением адреналина и приправленный ядом ос-убийц. В легкой концентрации. Ничего особенного, игрушка Капитолия. - Яд ос-убийц, то, что я боялась услышать. - Что он делает? - спросила я - Это сильный галлюциноген, заставляющий человека видеть худшие сценарии событий плюс страх и плюс долгое действие этого наркотика благодаря яду ос. Тот, кто получил эту дозу провел самые худшие сутки в своей жизни. Такие больше не делают, после Сноу большую часть запасов уничтожили. Лаборатории, где они производились и где создавались переродки, разогнали. Часть приспособили под производство лекарств, часть стала специализироваться на косметологических препаратах. Я таких уже лет десять не видел. Где вы его взяли, кстати? - Долго рассказывать — быстро ответил Плутарх — Какие-нибудь последствия для того, кто его получил? - Нет, ничего серьезного. Головная боль, жажда, возможно нарушение ориентации в пространстве. -Может человек, получивший это и оказавшийся, скажем, в подземном туннеле или пещере найти выход оттуда под действием этого яда? - Сложно сказать. Этот яд не блокирует мыслительных процессов. Человек осознает где он и что вокруг. Если он, предположим, находился недалеко от выхода или эта пещера не была слишком сложна, чтобы найти выход, то да, я думаю смог бы. По крайней мере, после окончания действия наркотика. - Вы сказали большая часть была уничтожена — вмешалась я — что стало с остальной? -Ну... - Аврелий впервые посмотрел на меня и его глаза расширились от удивления, когда он узнал кто перед ним - Никто не знает. - Спасибо, вы нам очень помогли — поблагодарил Плутарх и снова взял меня за руку потащив к выходу. -Что стало с остальным? Что значит «никто не знает»? - Накануне падения Капитолия, Сноу приказал забрать часть груза из лабораторий и перевезти в другое место. Миротворцев, которые помогали ему в этом он убил. На следующий день его самого убили. Никто не знает, что там было и куда это увезли. - Уверена ваша новая подруга Калерия Сноу знает. -Конечно, Китнисс, мы подумали об этом. Она неоднократно допрашивалась тогда и перед тем, как поступить на службу Новому Панему. Все дома были обысканы, все, кто имел отношение к семье президента, включая всех с кем он общался, все были также опрошены. Половину Капитолия обыскали и допросили. Никто ничего не знал. - У него был тайник. Место, где он все это спрятал. - И что ты предлагаешь, Китнисс? Что мы будем искать? - он остановился и встряхнул меня — Как ты думаешь, где следует начать эти поиски? Потому что это может быть где угодно, в любом месте этой чертовой страны. Так что ты знаешь о Сноу такого, чего не смогли понять мы, а, Китнисс? Я растерялась. Я не знала, где он мог спрятать эти вещи, но точно знала, что такой тайник есть. Должен быть. Если Сноу планировал сбежать, то у него должно было быть место, где он мог спокойно жить, зная, что его никто не найдет. С запасом продуктов и всего необходимого, что может понадобиться человеку для жизни. Это озадачило меня, злость отошла на второй план. Тайник Сноу. Где он мог его устроить? Мы снова шли по коридору, теперь уже в другую сторону. Я больше не пыталась угадать сколько еще дверей скрыто за от меня. Я думала о том, где можно было устроить убежище, которое бы удовлетворило извращенный вкус такого садиста, как Сноу. Мы снова остановились у незаметной двери, Плутарха снова просканировали с ног до головы и мы оказались в комнате с кроватью и несколькими приборами у изголовья, показывающими пульс и давление. На столике у постели стояла вода и немного еды. Пит сидел на краю кровати и уговаривал врачей, чтобы они дали ему уйти. - Пит! - я бросилась к нему — С ним все в порядке? - Да, ничего серьезного. Сон, вода и еда поправят дело. - ответил один из врачей. - И меня совсем не обязательно оставлять здесь на ночь. Я как раз говорил им об этом. -Мы хотим понаблюдать за ним на случай непредвиденных последствий. - Хорошо, я останусь с ним. Пит начал протестовать, но я не дала ему договорить. - Нет, Пит, позволь им понаблюдать за тобой. То, чем тебя укололи было сделано в Капитолии, у этого могут быть неприятные последствия. Я устроилась рядом на стуле. Двое врачей поправили Питу подушку, записали показания приборов и ушли. Пит откинулся на подушки, глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Я взяла его ладонь в свои руки и машинально поглаживала ее. Страх, что не найдем Пита или найдем его тело сменился облегчением, а оно сменилось изнеможением. - Почему ты в костюме Сойки, Китнисс? - тихо спросил Пит Я вздрогнула от неожиданности. - Потому что я Сойка-пересмешница. -Ты снова готовишься развязать войну? - попытался пошутить он, но в глазах была тревога и печаль. - Если потребуется. - Тебе нужно отдохнуть, Китнисс. Со мной ничего не случится, я обещаю. - Я отдыхаю. - я удобно вытянула ноги перед собой и потянулась. - Вещество, которое тебе вкололи из Капитолия. Здесь есть что-то вроде лаборатории, не знаю что они там делают, но один из их ученых узнал дротик. Плутарх сказал, что часть запасов из этих лабораторий была украдена Сноу накануне его смерти. Все свидетели убиты. Он говорит, что у Сноу был тайник, куда он готовился сбежать и запасался всем необходимым. Никто не смог его найти. - я поколебалась немного следует ли говорить ему о моих подозрениях о Калерии, но он спокойно слушал — Я думаю, что это Калерия стоит за твоим похищением. Пит тяжело вздохнул и повернулся на спину. - Почему? - Гейл согласен, что это кто-то, кто использует людей, чтобы причинить боль мне. Кто-то со мной играет. Я думаю, что это человек, у которого есть доступ к информации обо мне или моих передвижениях. Они убили Рори просто, чтобы показать мне, что могут это сделать. Только потому, что Гейл мой друг. - слезы снова выступили на глазах. - Нет, ты не виновата в этом, Китнисс — проговорил неожиданно жестко Пит и резко поднялся на постели. - Ты не виновата ни в чем из этого. - Я хочу найти всех, кто за этим стоит и убить их. - Китнисс... - Я убью их всех, Пит — проговорила я и разразилась рыданиями, уткнувшись ему в колени. Утром нас разбудил врач, который пришел проверить показания Пита. Я не чувствовала себя отдохнувшей, тело болело, голова раскалывалась и я была уверена, что глаза превратились в узкие щелочки из-за того, что я полночи ревела. Как Пит не старался, он не мог меня успокоить и просто гладил меня по голове. Когда от изнеможения я больше не могла выдавить из себя ни слезинки, он удобно устроил меня рядом с собой на больничной койке. Так мы и заснули вдвоем. Мне показалось будто я секунду назад закрыла глаза. - Плутарх просил сообщить вам, что он ждет вас обоих в переговорной — сказал врач. - Ваши показатели в норме, мистер Мелларк, не вижу больше причин держать вас здесь. Пит поблагодарил врачей и мы медленно вышли из лечебного блока. Теперь надо было понять где переговорная. Где бы она ни была, я надеялась, что там будет кружка горячего кофе или что-нибудь от головной боли. Пит повел меня прямо по коридору. Сразу же за поворотом оказалась обычная дверь, которая открывалась поворотом дверной ручки, а не благодаря сканированию всего тела и мы оказались в самой первой комнате, куда нас провели, когда мы впервые сюда прибыли. За столом сидели Гейл, Финник, неизвестный мужчина лет сорока, одетый в форму Тринадцатого и Плутарх, они что-то тихо обсуждали. Первое, что я почувствовала, когда вошла туда, это был запах кофе. Мое настроение заметно улучшилось, когда я увидела на столе дымящуюся кружку для меня и Пита. - Доброе утро, Пит, Китнисс. Надеюсь, неприятных последствий не осталось после этой штуки, которую тебе вкололи. - Я в порядке, спасибо. - ответил Пит. Мы сели за стол, я сделала глоток обжигающего кофе, но это даже было приятно. Привело меня в чувство. Я осмотрела всех присутствующих. Плутарх был чем-то озабочен, Финник смотрел прямо перед собой застывшим взглядом, Гейл был зол и только неизвестный солдат приветливо нам улыбнулся. - Итак, - начал Плутарх - разрешите представить вам. Это Ромул Рикс, он отвечает за вашу безопасность. И тут же Плутарх вскинул руку, останавливая Пита и меня уже готовых возразить на это. - Гейл имеет к тебе прямое отношение, Китнисс, поэтому становится потенциально уязвимым элементом, а значит не может выполнять свои прямые обязанности. Так как уехать вместе с семьей он отказался, остается только оставить его здесь и поместить под наблюдение вместе с тобой. - Что значит отказался уехать вместе с семьей? - спросила я - Его жену и детей эвакуировали этой ночью в Двенадцатый Дистрикт. Гейл мрачно посмотрел на меня исподлобья. Чувство вины во мне стало шире. Я не только виновата в смерти его любимого младшего брата, но и в том, что теперь его семье могла угрожать опасность и он не сможет ее защитить. - Также, мы выяснили, кто стоит за созданием того ролика, который запустили в прямой эфир, где тебя выставляют спятившей и опасной для окружающих, Китнисс. Его создал некто по имени Плиний, один из фанатиков оппозиции. Его и тех, двоих, что устроили стрельбу на площади ждет суд. Он пройдет в Капитолии в прямом эфире через неделю, когда будут закончены последние приготовления. Вы все будете выступать в качестве свидетелей. Демократия в действии. Мы покажем народу, что мы не тираны и каждый житель нашей страны заслуживает прощения и... - Что? - изумилась я - Именно так, Китнисс. Каждый житель нашей страны заслуживает справедливого суда и шанса на прощение, если его вина не будет доказана. - Это невозможно — возразил Гейл — Все видели, что они убили моего брата. У них не должно быть шанса на прощение. - Какое наказание их ждет, если их признают виновными? - спросил Пит. - Это пока еще обсуждается. Вероятно, их посадят в камеру. - Я требую смертной казни — ответила я. - Я тоже — присоединился Гейл. - Этот вариант будет рассмотрен и мы вынесем решение, которое устроит большинство. - Нет, ты не понял, Плутарх — я начала злиться. - Я прекрасно тебя понял, Китнисс, но, боюсь, что это решать не тебе. В комнате повисла напряженная тишина, я буравила Плутарха взглядом. Он не смутился ни на секунду. - Оставшееся время до суда вы проведете здесь. - продолжил он - Накануне вас доставят в Капитолий. Наблюдение с вас не будет снято даже там. - Что мы будем тут делать? - спросил Пит - А что вы делали в Первом Дистрикте? Рисуй картинки, создавайте книгу, увековечивая в памяти ушедших героев, собирай подснежники, слушай пластинки. Вы вольны делать все, что вздумается. - Мы хотим увидеть детей. - ответила я. - Это может быть небезопасно. - Может быть небезопасно запирать здесь Сойку-пересмешницу — возразил Пит. Плутарх еще раз окинул меня взглядом. - Хорошо. Я поговорю об этом с Пэйлор. Это может вызвать некоторые трудности. Вы свободны - сказал он нам, переключаясь на какие-то документы лежавшие в папке перед ним на столе. - Рикс, они ваши. Желаю удачи. Рикс встал из-за стола и кивнул нам, чтобы мы шли за ним. Я не собиралась уходить, мне еще много чего хотелось сказать Плутарху. Пит поднялся из-за стола. - Идем, Китнисс. Гейл рывком поднялся из-за стола, оттолкнув от себя стул и вышел первым. Я хотела поговорить с ним, но лучше это сделать потом. Сейчас я не в лучшей форме, чтобы выразить ему, все, что я чувствую. Это может подождать до тех пор, пока мы оба не придем в лучшую форму. Я так и сидела с чашкой кофе в руках и буравила Плутарха взглядом. - Что еще, Китнисс? - спросил он, отрывая взгляд от бумаг. - Я хочу увидеть детей. - Я все сказал. Твоя просьба будет передана в Капитолий. Мне захотелось запустить в него своей чашкой. Я вышла из-за стола в таком же бешенстве, что и Гейл и первая вышла из переговорной. Пит шел за мной. Мы вышли в залитый белым светом коридор. Каждый раз, когда я оказывалась в нем, мне становилось не по себе. Мне чудился запах роз и меня покидало чувство безопасности. А теперь, когда я знаю, что где-то здесь есть лаборатория, подобная той, что были в Капитолии, я начинала по-настоящему опасаться этого места. Но, с другой стороны, то, что я находилась внутри этого бункера, а не снаружи и то, что все кто внутри, были на моей стороне, а не против, успокаивало. - Что это за место? - спросила я Рикса. - Одна из баз, где поддерживают порядок после революции. В каждом Дистрикте есть такая. Отсюда следили за тем, что происходило вокруг после установления демократии. Чтобы не было стычек между ярыми сторонниками нового режима и бывшими миротворцами. Люди хотели растерзать их на куски, как Сноу, им этого не позволили, конечно. Информация собиралась и направлялась в Капитолий, чтобы Пэйлор знала, что происходит и где нужна помощь. Здесь есть медики и ученые, которые добровольно захотели приехать в дистрикты, чтобы помогать всем, кто нуждался в их помощи. Когда все успокоилось, эти базы решили оставить, они оказались полезными. Здесь есть отделение госпиталя, крыло, отведенное ученым и пункт наблюдения, конечно. - он обернулся на меня и улыбнулся. Похоже, что он был неплохим парнем и мог мне понравиться. -В Двенадцатом тоже такой есть? - спросил Пит - В каждом. - Где же вы нас разместите? - О, здесь есть несколько вполне приличных жилых помещений для гражданских. Одно отведено вам, два других занимают капитан Хоторн и Финник Одэйр. Не президентский дворец, но все самое необходимое там есть. Мы пришли. - Куда? - Пит растерянно повертел головой по сторонам. - В ваши комнаты. Я тоже смотрела на белую стену перед нами и не могла понять, почему мы остановились именно тут. Рикс поднял указательный палец вверх, указывая на что-то. Мы подняли головы и увидели вверху под потолком маленькую красную точку, которая погасла на пару секунд и вновь засветилась. Потом провел ладонью слева направо и появилась панель, точно также, как в тот раз у Плутарха. Он быстро набрал какую-то команду и отошел от сканера. -Встань сюда и назови свое имя. — сказал он мне. Я послушно заняла его место перед глазком. - Китнисс Мелларк. Из глазка появилось зеленое поле и просканировало меня с головы до ног. Потом капитан повторил процедуру для Пита и дверь бесшумно отъехала в сторону. Перед нами оказалась просторная комната. Чем-то она напомнила мне отцовский кабинет в нашем старом доме в Двенадцатом Дистрикте, в котором мы жили до того, как я стала Победителем. Вдоль стен стояло несколько стеллажей с книгами. У правой стены стояло два удобных кресла и низкий деревянный столик. Левая сторона отводилась под кухню. - Миленько — заметил Пит и шагнул вперед. Я вошла вслед за ним. Воздух был затхлый, очевидно, что здесь давно никто не жил. Если вообще кто-то жил. Здесь и вправду могло бы быть мило, если бы не тот же белый свет, что и в коридоре. Он придавал помещению неуютный вид. Никаких картин на стенах, ковров или других декоративных предметов. Все исключительно функционально и практично. В противоположной стене была еще одна дверь. Пит прошел через комнату и открыл ее. Это оказалась спальня. Большая двухместная кровать, пара тумбочек, по лампе на каждой из них. И шкаф для одежды. Все такое же белое, как и везде. Мне сразу же захотелось убежать отсюда. Я повернулась, чтобы сказать Риксу, что мы не будем здесь жить, но его уже не было. Дверь за нами закрылась. - Она заперли нас здесь, Пит. - Это не самое плохое место, учитывая, что какой-то сумасшедший охотится за нами. - Она должна как-то открываться отсюда — я вернулась к двери и стала тщательно осматривать панели около того места, через которое мы вошли. Изнутри дверь была также неразличима, что и снаружи. Я посмотрела наверх в поисках моргающей красной точки. Но ее не было. Меня начал охватывать ужас. Они что, решили запереть нас здесь на целую неделю? Внезапно над столиком появилась проекция Плутарха. - Приложи свою руку к панели — сказал он. Я настолько удивилась его появлению, что послушно сделала то, что он сказал. Дверь открылась. - Вы не пленники, вы можете входить и выходить, когда вам захочется. Но покидать территорию бункера без разрешения запрещено, Китнисс. Это сделано для вашей безопасности. - Я хотела разозлиться, но была слишком измотана, поэтому молча пошла в спальню, надеясь, что когда я проснусь, то смогу придумать план, как выбраться отсюда как можно скорее. Зайдя в комнату и захлопывая дверь, чтобы больше не слышать Плутарха, я стянула с себя костюм сойки и упала на кровать как была в белье и сразу уснула. Когда я проснулась, Пит был рядом. Холодный белый свет исчез, вместо него комнату заполнял теплый золотистый свет. Головная боль и усталость прошли, тело снова слушалось. Я повернула голову и увидела, что Пит расставил по комнате свечи. На полу, на прикроватных тумбочках мерцали маленькие огоньки. С таким освещением комната стала гораздо уютнее. Пит не спал. На коленях у него лежала раскрытая книга, но он не читал ее, а смотрел перед собой в одну точку. - Пит — тихо позвала я. - Я думаю, что знаю где может находиться тайник Сноу. - не глядя на меня ответил он - Что? - я резко подскочила в постели — Откуда? Его лицо выглядело уставшим, даже изможденным, но в глазах была решительность. - Я думаю, что знаю, где может находиться тайник Сноу — повторил он, поворачиваясь ко мне. - Когда я был... когда мы с Джоанной были у него, нас держали где-то глубоко под землей в камерах. При этом, чтобы доставить меня на интервью с Цезарем не требовалось много времени. Я думаю, что это было где-то под дворцом. И я знаю, что это место не ограничивалось только камерами для пыток. Там было еще что-то, я знаю. Я видел однажды, как миротворцы везли какие-то ящики мимо меня. Их было много и они были тяжелые. Я думаю, что там должно быть что-то еще. Тогда я не обратил на это внимания. Они не очень-то соблюдали предосторожность рядом с нами. Думали, что мы живые покойники, я слышал, как они переговаривались друг с другом. Обсуждали какой-то приказ Сноу. Его челюсти напряглись, а ладони сжались в кулаки, на виске билась жилка. - Плутарх сказал, что они обыскали дворец и ничего не нашли. Ты уверен? - Нет, Китнисс, я не уверен. Но я точно знаю, что там должно быть что-то еще. Они нашли что-нибудь после обыска? Какой-нибудь склад? - Я не знаю, Плутарх не сказал. Ты должен рассказать ему что знаешь. Возможно они упустили что-то. - Да, возможно — устало согласился Пит. - Хочешь есть? Мы еще можем успеть. От хорошего обеда я бы не отказалась. Хотела подняться с постели и поняла, что кроме костюма сойки из одежды больше ничего нет. - Рикс принес наши вещи, когда ты спала, я повесил их в шкаф. Твой лук тоже. Он в гостиной. Я выбрала удобные хлопчатобумажные бежевые штаны и к ним свободную белую рубашку, заново заплела волосы и мы пошли в столовую. Это было помещение на десять столов за каждым из которых могло сидеть по десять человек, но сейчас оно было почти пустым. Кроме нас было только еще двое солдат и женщина, которая работала на кухне. Она убирала со стола оставшиеся тарелки. Она была пожилая с серебряными волосами и лучиками морщинок вокруг серых глаз. - Успели перед закрытием — улыбаясь сказала она нам, когда мы вошли. - Сейчас принесу вам чего-нибудь горяченького. - Спасибо — поблагодарил Пит. Мы уселись за самый крайний стол у входа. Окружающая обстановка снова сначала меня угнетать. Безликие холодные стены, искусственный свет, закрытое пространство. Я уставилась в стол и стала разглядывать необычные узоры на поверхности стола. Никогда не видела ничего подобного раньше нигде, даже в Капитолии. Это было похоже на срез какого-то камня или минерала. Причудливые линии переплетались между собой, образовывая фантастически красивые узоры. Оттенки переходили от самого светлого до самого темного, от белого к темно-коричневому и обратно и никогда не повторялись. Я была очарована этим зрелищем, забыв на минуту даже где мы находились, пока передо мной не поставили тарелку с дымящимся супом и тушеным мясом. Еще нам принесли корзинку хлеба, фрукты и кофе. Мы ели в молчании. В моей голове были слишком много мыслей и я не могла решить разобраться, что следует сделать в первую очередь. Потребовать от Плутарха, чтобы они еще раз проверили подземелье под дворцом Сноу и сказать ему о том, что рассказал Пит или потребовать, чтобы он отвез нас в Четвертый Дистрикт? Еще мне хотелось увидеть Гейла, поговорить с ним, но когда я начинала думать о том, что могу ему сказать моя решительность таяла. Слишком недавно мы снова обрели друг друга и последствия были катастрофическими. Он потерял брата и расстался с семьей. Я представила , что бы я чувствовала случись все наоборот. Вот я и Гейл снова вместе. И из-за-того, что какой-то псих хочет свести с ним личные счеты я бы потеряла брата и отослала свою семью от себя, чтобы они были в безопасности. Что бы я чувствовала тогда? Ненависть. Я бы чувствовала жгучую ненависть и жажду мести. И никто не смог бы меня остановить пока я не нашла виновного или виновных. Гейл будет мстить. Еда вдруг показалась мне безвкусной и я с трудом смогла заставить себя проглотить кусок. Надо его найти. Он может наделать глупостей. Пит резко отодвинул от себя пустую тарелку и я вздрогнула. - Я хочу поговорить с Плутархом? Пойдешь со мной? -Да. Конечно. Мы поднялись со скамьи, чтобы уйти и женщина, работавшая на кухне пошла к нам, чтобы убрать со стола. Я держалась чуть позади Пита пока мы шли по коридорам. Мне было сложно ориентироваться в этом безликом пространстве, а он точно знал куда идти. Когда мы достигли дверей переговорной комнаты, где были утром и дверь отъехала в сторону, мы увидели Плутарха, безмятежно откинувшегося на спинку стула и Гейла, нависающего над ним и явно чем-то сильно разозленного. - Мы пропустили веселье? - спросил Пит Они еще несколько секунд сверлили друг друга взглядом, а потом Гейл рухнул на стул и закрыл лицо ладонями. - Пит, Китнисс, чем могу быть полезен? - Плутарх перевел взгляд на нас. Я вдруг испугалась, что если Пит заговорит первый про тайник, потом будет сложно договориться о визите в Четвертый. Не успев как следует обдумать свои слова я выпалила: - Когда нам будет разрешено отправиться в Четвертый к нашим детям? - Завтра в восемь утра планолет доставит вас туда. Что-нибудь еще? - Да. - Пит медленно подошел к столу и оперся на него ладонями глядя прямо перед собой. - Китнисс рассказала мне про тайник Сноу и я думаю, что знаю, где он может быть. Плутарх изумленно уставился на него. Гейл поднял голову. Немного помолчав Пит продолжил. - Когда нас держали в плену, я видел как миротворцы доставляли куда-то ящики, нагруженные чем-то тяжелым. И слышал обрывки разговоров, что это Сноу приказал доставить их на склад. Я думаю, что тайник может быть где-то под его дворцом. - Это невозможно. Дворец был неоднократно осмотрен, все камеры и подвалы. Там не было никакого склада. Ты мог перепутать. Они могли взять их оттуда, а не доставлять. Они пытали тебя ядом ос-убийц, ты мог перепутать иллюзию и реальность. - Я ничего не путаю. Я видел, как миротворцы доставляют тяжело груженые ящики по приказу Сноу. Это не было галлюцинацией. Я помню это четко, без серебристого сияния. Джоанна тоже была там, вы можете спросить у нее. Плутарх молча смотрел на Пита и о чем-то размышлял. - Пространство под дворцом было просканировано с планолета и ничего не показало наличие большого пространства под ним. Мы бы знали, будь там что-то, похожее на тайник. - Вы можете проверить еще раз — предложила я — Мы можем пойти туда вместе и Пит покажет вам то место, где он видел эти ящики. Ты сможешь это сделать? - Да, я могу показать. Плутарх погрузился в раздумья и смотрел на Пита поверх сомкнутых пальцев рук. Гейл раскачивался на стуле и переводил взгляд поочередно с Плутраха на Пита и обратно. С минуту они смотрели друг другу в глаза после чего бывший распорядитель поднялся. - Прошу прощения, мне нужно ненадолго отойти. Я скоро вернусь, никуда не уходите. Вас это тоже касается, капитан Хоторн. - и вышел из переговорной. Мы остались втроем. Пит сел за стол, а я осталась стоять напротив Гейла. В моей голове проносился вихрь мыслей и слов, которые мне хотелось сказать ему, но язык не слушался и я не могла произнести ни звука. - Я помню Рори только ребенком — начал Пит — и видел его всего лишь раз здесь во втором, он показался мне достойным молодым человеком. Добрым и храбрым. Он не заслуживал такой смерти. Я вспомнила себя после смерти Прим. Ничего из сказанного не доносилось тогда до моего сознания. Никакие слова не смогут утешить. Никогда. Гейл слабо усмехнулся Питу и посмотрел на меня. - Теперь ты меня прощаешь? - спросил он - Что? - не поняла я. - Теперь, когда моего брата убили, также, как твою сестру, ты меня прощаешь за Прим?Теперь мы квиты. - пожав плечами добавил он. Я смотрела на него не веря своим ушам. - Я никогда не желала смерти Рори или кому-то из твоей семьи. Никогда. - Да, но теперь он мертв. Ты должна быть довольна. - Гейл... - начала я и не смогла продолжить. Что я могу ему сказать сейчас и не быть лицемерной? Да, это правда. Двадцать лет назад моя сестра погибла и к ее смерти Гейл может иметь какое-то отношение. Теперь погиб его брат и я имею прямое отношение к его смерти. Его убили из-за меня. Это приходило мне в голову. Но никакого удовлетворения или отмщения я не почувствовала. Он не может всерьез думать, что я настолько бессердечна и жестока. Или может? Я почувствовала, что мои щеки начинают гореть. Я хотела возмутиться таким предположением и крикнуть ему, что он сошел с ума, если так думает, но едкое чувство стыда, медленно расцветающее в груди, не дало мне этого сделать. Я просто смотрела в его полные боли глаза и чувствовала, как горит мое лицо. - Так я и думал — пробормотал он. - Это не правда, Гейл — возразил Пит. - Ты так говоришь только потому, что тебе сейчас больно. На самом деле ты так не думаешь. Гейл со всей силы ударил кулаком по столу, так что карандаш, лежавший на столе дрогнул. - Я именно так и думаю! - выкрикнул он - Рори не расплата за Прим — крикнула я ему в ответ. - Я не хотела, чтобы кто-умирал за меня. Ни тогда, ни сейчас. Не смей говорить мне, что я рада его смерти. Я знала его ребенком, Гейл. Я не знаю, кто это сделал, но когда узнаю, я убью его сама. Рори не должен был умирать, никто не должен умирать из-за меня. Не смей говорить мне, что мне это нравится! Сейчас мы стояли почти нос к носу опираясь ладонями на стол и перегнувшись вперед друг к другу через него. Оба с красными и злыми лицами. Мне стоило усилий, чтобы не врезать ему со всей силы по лицу. Он, казалось, думал о том же. - Давайте все успокоимся — предложил Пит и мягко, но настойчиво, отстранил меня и сам занял мое место, встав боком к нам обоим и поочередно поворачиваясь ко мне и к Гейлу. - Хорошо? Гейл небрежно плюхнулся обратно на свой стул и уставился на меня с насмешливым видом. Я не хотела больше здесь оставаться. Когда я сделала шаг к двери из переговорной, вернулся Плутарх. За ним вошел Финник. Увидев наши лица, он остановился в дверях. - Китнисс? В чем дело? - спросил Плутарх - Ни в чем — ответила я сквозь зубы. -Тогда присядь, пожалуйста, на свое место. Мне есть что вам сообщить. Сам он неторопливо обогнул стол и аккуратно сел на свое место во главе стола. Финник занял место рядом с Питом. - Вижу, что вы что-то бурно обсуждали в мое отсутствие. Я вернулась на свое место, села за стол и начала разглядывать свои ладони, чувствуя на себе взгляд Гейла. Злость все еще кипела во мне. Не дождавшись ни от кого ответа, он продолжил. - Как я уже сказал, завтра в восемь утра вы все, именно все, капитан Хоторн, отправляетесь в Четвертый дистрикт. Там вы пробудете четыре дня. После этого вас доставят в Капитолий для дачи показаний в суде. Это обязательно для каждого из вас, надеюсь это ясно? Вопросы? Все молчали. Я до крови кусала свои губы. - Я обсудил с Пэйлор возможность повторного осмотра подвалов дворца, Пит. Если ты готов к этому, мы можем это устроить. - Да, я готов. - Хорошо. Что касается суда. Он будет транслироваться в прямом эфире на все дистрикты. Для нас крайне важно показать, что в Новом Панеме нет самоуправства, как это было прежде. Что каждый имеет право получить защиту и решение будет приниматься коллективным, на основании представленных фактов. Все должно пройти хорошо. Никаких выходок, Китнисс. Никакого самосуда. И не вздумай стрелять в обвиняемых, ты поняла меня? - последние слова он сказал особенно угрожающе и я сразу вспомнила Коин. Он боится, что я пристрелю их, так же как и ее? Я непроизвольно посмотрела на Гейла. Судя по его лицу, он думал примерно о том же. - Китнисс, не станет никого убивать, не дождавшись приговора — ответил Пит. - Правда, Китнисс? Она не станет никого убивать, зная, что Прим и Макс будут смотреть на нее. Мы не воспитываем из наших детей убийц. Вот оно. Упоминание о наших детях заставило меня задуматься о том, хочу ли я на самом деле убить этих людей, как думала раньше. Совершенно точно, я не хочу, чтобы они видели с экранов, как их мать становится убийцей. Снова. Я вообще не хочу, чтобы они видели что-то подобное. Прим растет охотником и уже может подстрелить кролика. Она знает что такое охота и понимает зачем мы этим занимаемся. Но я никогда не смогу ей объяснить убийство человека. При одной мысли об этом и меня прошел холодок по спине и сдавило грудь. Моя работа их защищать и показывать пример. - Китнисс? Я все еще жду ответа от тебя. Я медленно повернулась к Плутарху. Он смотрел на меня поверх кончиков своих пальцев, сложенных перед ним на подобие молитвы. Лицо ничего не выражало. Интересно, о чем он думает? Когда я убила Коин это не было для него неожиданностью. Думает ли он сейчас, что я способна повторить нечто подобное? - Я не стану убивать их на суде, если только вы меня не попросите. - Отлично. Тогда считаю эту тему закрытой. Вероятно, мы больше не увидимся перед вашим отбытием, так что желаю вам приятного путешествия. Жду вас в Капитолии. С этими слова он развернулся в своем кресле к мониторам, висящем за его спиной. Гейл первым поднялся и вышел. Я вышла за ним. Я не пыталась его догнать. У меня не было желания разговаривать с ним, пока он находится в таком настроении. Завтра я увижу детей. Эта мысль воодушевила меня. В коридоре меня догнал Пит. - Он так не думает, Китнисс. Он просто разозлен и переживает смерть брата. Он не думает так на самом деле. - А что если думает? Что если это правда? - Это не правда. Он знает это, он просто тебя испытывает, Китнисс. Оставшуюся часть пути мы прошли молча. Мне хотелось принять контрастный душ и уснуть. А проснуться уже в Четвертом Дистрикте. ДИСТРИКТ ЧЕТЫРЕ Четвертый Дистрикт нравился мне больше всех остальных дистриктов после моего собственного. Как только люк планолета опустился и мы сделали первый шаг, в нос ударил теплый соленый бриз. Я вдохнула полной грудью. Глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к яркому полуденному солнцу. Мы вчетвером, Пит, Гейл, Финник и я, спустились на землю по трапу к ожидавшему нас автомобилю и солдатам под командованием Рикса. Впервые за все время, я увидела на лице Финника широкую улыбку. Он был рад возвращению. Мне с самого начала не было понятно зачем он уехал отсюда, чего он хотел и видя его радость сейчас, я укрепилась во мнении, что ему не нравилось находиться вдали от дома. Никому из нас не нравилось. Я перевела взгляд на Гейла. Суровое отстраненное лицо, держится особняком от нас, сам по себе. Рикс кивнул нам головой, показывая, что можно двигаться дальше. Как только мы подошли к автомобилю, планолет поднялся в воздух и растворился в небе. Мы остались одни. На удивление в этот раз нас доставили не на окраину дистрикта, а в самое его сердце. На главную площадь рядом с Домом Правосудия. На улицах было совсем мало людей, все были заняты делом. Я с трудом сдерживала свое нетерпение и широкую улыбку, которая постоянно пыталась занять свое место на моем лице. Через несколько минут я увижу Прим и Макса. Мое сердце стучало быстрее от радостного волнения. Пока мы ехали к дому, где жила Энни я гадала скучали ли они по мне или им было здесь интереснее, чем дома. Я тосковала по им безумно. Энни жила в большом двухэтажном доме почти у самого берега океана вместе со своей семьей. Родителями и престарелой бабушкой. Она больше не выходила замуж. Полностью ушла в воспитание сына. Удивительно, но когда дело касалось детей, она совершенно не страдала от приступов своей болезни. Она полностью преображалась. Наверное, с ними Энни не чувствовала тревоги и могла быть такой, какой и должна была бы стать, если бы Голодные Игры не повредили ее рассудок. Такой, какой видел и любил ее Финник. Когда мы подъехали к дому, всю семейство ожидало нас у входа. Мистер и миссис Креста, ее бабушка Ламара, Энни и Макс с Прим. Они были такими смуглыми, что я с трудом их узнала. Как только автомобиль остановился, я тут же выскочила из него, несмотря на предупреждающий окрик Рикса и бросилась к детям. Макс с криком «Мама» побежал мне навстречу, раскинув руки в стороны. Я подхватила его и прижала к себе. Он пах океаном, первыми весенними цветами и домом. Я вдохнула этот запах полной грудью и закрыла глаза, представляя, что мы дома. От счастья и облегчения, что с ними все в порядке и ничего не случилось, у меня потекли слезы по щекам. Энни махала нам рукой приветствуя и радостно улыбалась. Прим молча подошла к нам, широко улыбаясь и тоже обняла меня. Пит подошел к нам и обнял нас всех. Макс завертелся у меня в руках, пытаясь одновременно обнять за шею меня и Пита. Я посмотрела на Прим и ласково погладила ее по голове. Чмокнув дочь в макушку и все еще обнимая меня одной рукой, Пит подал ему руку сыну и тот важно ее пожал. Мне захотелось рассмеяться, но я подавила в себе это желание. Наш сын так вырос за это время. - Я так по вам скучала — сказал я, прижимая своих детей к себе. - Я тоже по тебе скучала, мамочка — ответила отстраняясь Прим. Тут Пит высвободился из объятий Макса и сурово посмотрел на него. - Эй, приятель, ты вел себя достойно, как и следует вести себя мужчине? - спросил Пит — Защищал свою сестру и тетю Энни как следует? - Да. - ответил Макс, расплываясь в улыбке— Я был настоящим мужчиной и делал все, чему ты меня учил. - Это хорошо. Я горжусь тобой, сын— ответил Пит и потрепал его по макушке. Я невольно залюбовалась на отца и сына. У них была одна улыбка на двоих. Меня переполняло счастье от того, что я снова видела свою семью. Энни и ее родители широко улыбались от этой семейной сцены. - Тетя Энни рассказывала, что теперь вы плаваете, как рыбы и можете нырнуть и оставаться под водой целых пять минут. Покажешь чему ты научился? - спросила я у Макса. - Да. Мы можем пойти прямо сейчас — обрадовался он. - Не так быстро, приятель — остановил его Пит. К нам подошла Энни и вышедшие из авто Гейл, Финник и Рикс со своими людьми. Когда Энни увидела Финника, ее лицо просияло радостью. Он сдержанно обнял ее, легко чмокнул в макушку и направился к деду с бабкой. Энни не сводила с него своих счастливых глаз. - Он так похож на своего отца — пробормотала нам Энни. Затем сдержанно кивнула подошедшему Гейлу и медленно пошла вслед за сыном. - Позволь представить тебе нашего с мамой друга. - обратился Пит к дочери — Когда твоей маме было столько же лет, что и тебе сейчас, она и ее друг Гейл охотились в лесу, прямо как ты. Они были лучшими охотниками Двенадцатого Дистрикта. Гейл, это наша дочь — Прим. А этого сорванца зовут Макс. Когда Пит сказал, что мы с Гейлом были лучшими охотниками дистрикта, глаза Прим загорелись любопытством и гордостью. Она с интересом разглядывал его. Тем более, что мы не рассказывали никогда об этом «друге». По крайней мере, я не рассказывала. Пит мог упоминать о нем время от времени. Равнодушный до этого момента Гейл, посмотрел на нашу дочь и улыбнулся ей. Это сразу же преобразило его лицо. Оно стало мягким и добрым, как раньше, до того, как меня забрали на Игры и наш дом стерли с лица земли. Гейл взял руку Прим и легко коснулся ее губами. Прим залилась краской от смущения и удовольствия. - Привет. Твой папа немного преувеличивает. Твоя мама была лучшей охотницей нашего дистрикта, а я шатался поблизости в надежде, научиться когда-нибудь стрелять также, как она. Услышав эти слова, она восторженно посмотрела на меня и робко улыбнулась Гейлу. Потом быстро отняла свою руку и отступила на шаг назад. - Рада познакомиться с Вами... - Капитан Хоторн — подсказал Пит. - Зови меня дядя Гейл. Капитаном меня зовут только мои солдаты. Мои племянники зовут меня просто Гейл или дядя Гейл. Ты тоже можешь звать меня так. Ты очень похожа на свою мать — помолчав немного добавил он. - Такая же красавица, совсем, как ты, Кискис. После вчерашней ссоры мы больше не сказали друг другу ни слова. И не встречались до самого момента, когда нужно было отправляться в путь. Сейчас, впервые за все утро, мы посмотрели друг на друга. Потом он повернулся к Максу, которого я все еще держала на руках. - Привет, приятель — сказал он, пожимая руку сыну. - Привет — громко ответил он — Когда я вырасту, то я стану лучшим охотником в нашем Дистрикте. - Ничуть в этом не сомневаюсь. - Не задерживайтесь так долго на месте — предостерег Рикс. - Давайте лучше пройдем в дом. - Мама, зачем нам солдаты? - спросил Макс - Это потому, что Капитолий настолько ценит твою маму, что никуда не отпускает без сопровождения — заговорщически прошептал Пит. - Твоя мама очень важная. И она очень любит выступать на публике. Макс засмеялся, я опустила его на землю и они вдвоем пошли вперед к дому. Пит обернулся на меня с улыбкой и впервые за несколько недель я увидела в его глазах любовь, а не беспокойство. Мы стали медленно двигаться в сторону дома. Внутри все было так, как я запомнила. - Пойдем, я покажу вам свою коллекцию ракушек. Тетя Энни говорит, что у меня собраны все самые красивые ракушки — Макс потащил Пита вверх по лестнице — Мам, пошли, я тебе тоже покажу. Я с улыбкой пошла за ними на второй этаж, в детскую. Кроме моей семьи ничто другое больше не имело значения. Макс вбежал в комнату и полез под кровать, доставая небольшую картонную коробку, в которой что-то гремело. - Смотри, я сам все их собрал, никто мне не помогал — гордо сообщил он Питу. - Смотри, мам. Ты можешь выбрать любую, которая тебе понравится, самую красивую. - А своей сестре ты уже подарил самую красивую ракушку? - спросил Пит - Конечно. Я специально достал ей самую лучшую — обиделся Макс. Он открыл ее и я увидела около десятка разных ракушек. - Даже не знаю, Макс, какую мне выбрать — я притворилась, что выбираю. На столе стоял старый проигрыватель, такой же, как Пит нашел в первом дистрикте. Наша дочь любила танцевать. Я удивлялась откуда это у нее. Когда Прим была примерно того же возраста, что и Макс сейчас, Пит купил на рынке, старый инструмент. Гитару. И с тех пор пытался научиться играть на ней. В последние несколько месяцев ему удавалось вполне сносно играть несколько мелодий до конца. Сначала Прим с интересом наблюдала за тем, что он делает, а когда у него стало получаться, я заметила, что она тихо покачивается в такт его музыке. Чем лучше у пита получалось играть, тем радостнее Прим вертелась и кружилась под его мелодию. А когда он заметил, что ей нравится музыка, он стал приглашать ее на танец и они танцевали, пока Прим не засыпала у него не плече. После этого Пит относил ее в детскую и укладывал спать. Я села на край кровати и принялась перебирать в руках сокровища Макса. Все ракушки были разных цветов и форм, не было двух одинаковых. Белые, перламутровые, бежевые, розовые, красные, круглые, закрученные спиралью и похожие на гребень. Они и в правду были очень красивые. - Я подарю тебе любую, какую хочешь — уверил меня Макс. - А если тебе никакая не понравится, мы можем пойти на берег и я принесу тебе какую захочешь. - Они все очень красивые — заверила я его. - Никогда таких не видела. Это было правдой. Я никогда не видела ракушек. В двенадцатом не было моря и они были бесполезны в быту. Я знала только об устрицах, потому что их можно было есть. - Не могу сейчас выбрать, Макс. Можно я попозже решу, какая мне больше всего нравится? - Я удобнее уселась на кровати вместе с ногами и откинулась спиной на подушки. Приятно было вот так сесть и не думать больше ни о чем, кроме выбора самой красивой ракушки из коллекции сына. - Хорошо. Я уберу их обратно. Макс закрыл коробку и снова убрал ее под кровать. Потом он поднялся и забрался ко мне на колени. Прим осторожно присела на краешек постели рядом со мной. Сначала я подумала, что она просто смущен, но спустя какое-то время присмотревшись внимательнее, я поняла, что ее что-то беспокоит. - Тебя что-то беспокоит, Прим? - спросила я ее. Она обернулся на меня и замотала головой, заливаясь краской. Моя дочь не умела врать, это было очевидно для каждого, включая меня. -Что случилось? Ты можешь задать любой вопрос. И говорить все, что ты чувствуешь. Не бывает не правильных чувств, Прим. Что-то не так? Она покраснел еще сильнее и было очевидно, что оно очень не хочет говорить о том, что ее тревожило. Но молчание тоже было мучительно. Если она не захочет говорить, я не стану настаивать. Пит все равно узнает это от нее позже и если это что-то важное, я буду знать. Дочь долго обдумывала мои слова и я уже сделала вывод, что она оставит свои мысли при себе, когда Прим спросила: - Это правда? - Что правда? - не поняла я - То, что показали по телевизору? Что ты сумасшедшая? - выпалил она и пристыженно уставилась в пол. - Мы видели тебя по телевизору. Как ты стреляла в...людей — выдавила она из себя последнее слово еле слышно. Такого вопроса я не ожидала. Я выдохнула из себя весь воздух и забыла, что нужно снова сделать вдох. Краем глаза отметила, что Пит рассматривать старый проигрыватель, а Макс насторожил уши. Нужно что-то сказать моей дочери, объяснить, что я не сумасшедшая, что все это сделано специально, чтобы очернить меня в глазах народа. Но часть меня понимала, что это правда. Я действительно убила Коин и хотела убить тех людей, что стреляли в нас во Втором Дистрикте и действительно целилась из лука в Гейла. Только я не знала тогда, что это был он. Правда была в том, что это все была я. - Прим, я рассказывал тебе, что твоя мама участвовала в Играх, помнишь? - спросил Пит. - Нет, не надо, Пит — остановила я его. Я подобрала под себя ноги и выпрямилась на кровати глядя на дочь. Она, казалось, уже пожалела, что заговорила об этом, на нее было больно смотреть. Как я могу сказать своему ребенку, что я убийца? - Прим..., то, что ты видела — это была правда. Все, что показали — это правда. Я спокойно встретила взгляд ее голубых глаз. - Эти кадры были сняты в разное время и смонтированы в один ролик, чтобы выставить твою маму сумасшедшей — сказал Пит. - Зачем ты убила ту женщину? - спросила она со слезами на глазах. - Потому что она была виновата в смерти твоей тети Прим. Она заманила ее в ловушку, а потом подстроила все так, чтобы казалось, что это Капитолий убил тех детей. Но на самом деле это была она. У меня не было никого дороже на свете, чем твоя тетя. Это была слабая попытка объяснить двенадцатилетнему ребенку что такое жажда мести. - Это как я люблю Макса, так и ты любила мою тетю? - Да. Я любила свою сестру также, как ты любишь Макса. И те люди на площади, в которых я целилась из лука. Там были двое, которые напали на Гейла и его брата Рори. Они стреляли по нам, я выхватила лук, чтобы защитить нас. А в лесу, когда я целилась в Гейла, это была случайность. Я думала, что за мной кто-то следит. Он и правда следил за мной, а я не знала, что это он. Я думала, что на меня хотят напасть или что за моей спиной окажется какой-то опасный зверь и выхватила лук, чтобы защититься от него. Я не знала, что это дядя Гейл, Прим. Я бы никогда не причинила ему вреда. Прим снова смотрела себе под ноги, но уже без страха, что я рассержусь на нее. Мне казалось, что она поняла меня. И это испугало меня еще сильнее, чем если бы она продолжала считать меня сумасшедшей. Прим встала, подошла ко мне, поцеловала в щеку, обняла и сильно прижалась ко мне. - Я знаю, что ты не сумасшедшая, мамочка. Я так им и сказала. Ты как дядя Хеймитч, да? -Что? Как дядя Хеймитч? - Да. Когда ему снились кошмары, он все время размахивал ножом, чтобы защититься. А ты размахиваешь луком. Да? - Да. А кому ты сказала, что я не сумасшедшая? - Соседским мальчишкам. В доме напротив живут три брата и они все время дразнят нас детьми спятившей сойки. Но мы не обращаем на них внимания. Я погладила ее по голове и посмотрела на Пита. На его лице была написана озабоченность. - Мамины друзья из Капитолия уже нашли тех, кто сделал этот ролик — сказал он подсаживаясь к нам на постель. - они проведут над ними суд, где докажут, что этот ролик был сфабрикован. Его проведут в прямом эфире на весь Панем и вы тоже сможете его увидеть.- Прим улыбнулась. - Это необязательно. - ответила она. Я знаю, что это неправда. Моя мама не такая, как... тетя Энни — шепотом закончила она. Пит улыбнулся и тоже присел рядом с ней на край кровати. - Тетя Энни тоже не сумасшедшая, Прим. Когда она была очень молодой девушкой, ей пришлось пережить очень тяжелые события. И она так и не смогла их полностью забыть. Она кивнула и покраснела. - Я не хотела обидеть тетю Энни, она мне нравится. Не говорите ей, что я назвала ее сумасшедшей. - Не скажем. - уверила я. - Пойду, принесу наши вещи — сказал Пит, поднимаясь. Мы остались втроем. Я обняла своих детей и прижала их к себе. Подвергаю ли я их опасности, приехав сюда? Может, здесь им и правда ничего не угрожало, а я из-за своего эгоизма поставлю под угрозу безопасность всех в этом доме. Правильно ли мы поступили, приехав сюда? «Правильно» - ответила я себе. Моя дочь должна была услышать от меня об этом ролике, а не от других. Она должна знать правду о нашем прошлом. Так быстро пролетело время и наступил момент, когда пора будет рассказать об Играх. Пит говорил детям, что все меня знают, потому что я когда-то в прошлом я много сделала для этой страны и меня знают в Капитолии. Я надеялась, что мне никогда не придется рассказывать о Голодных Играх. Мне бы и не пришлось, если бы не этот Тур. Если бы мое прошлое снова не вытащили на всеобщее обозрение. Настал ли этот момент сейчас или пора им рассказать? Может ли незнание нашего прошлого навредить им больше, чем рассказ о тех временах? Об этом я думала, когда с нашими вещами вошел Пит, неся через плечо мой лук. - Давайте прогуляемся к берегу. Погода прекрасная, я уверен, что нам стоит немного побыть всем вместе — предложил Пит. Да, нам стоит побыть наедине со своими детьми, чтобы мы могли рассказать им. Пит поставил два чемодана на пол у кровати и открыл один из них. - Смотрите, что у меня есть — сказал он, доставая из одного из них книгу Победителей. Я не была к этому готова. К такому невозможно подготовиться. Слишком быстро, они еще совсем дети. «Прим была такого же возраста, когда ее имя вытащили на Жатве» услышала я голос Хеймитча и мое настроение сразу упало. Я смотрела на эту книгу так, будто она могла в любой момент превратиться в ядовитую змею. В коридоре на лестнице послышались легкие шаги и в комнату заглянула Энни. - Простите, я не хотела вам мешать, но бабуля Ламара зовет всех к столу. Мы приготовили праздничный обед в честь вашего возвращения. - Не стоило — резко ответила я. Резче, чем хотела. - Спасибо, Энни. Мы сейчас спустимся. Дай нам еще минутку, пожалуйста — попросил Пит. Она робко улыбнулась, с тревогой посмотрела на книгу на его коленях и стала спускаться по лестнице обратно. - Придется немного подождать с этим — сказал он Прим. - Но после обеда мы можем пойти погулять и я вам все расскажу. Что скажете? - Хорошо — ответила она. Макс замер на моих коленях словно загипнотизированный. Заглядывая во все углы нашего дома, он постоянно находил эту книгу, куда бы мы ее не прятали от детей. И каждый раз, когда я заставала его за разглядыванием портретов, я забирала ее у него. Он плакал и кричал, чтобы заставить меня отдать книжку с картинками, но это не помогало. Со временем он, как будто, поставил себе цель отыскать эту книгу и упорно продолжал заглядывать во все шкафы и ящики в поисках желанного трофея. А сейчас она лежала прямо перед ним, на коленях у его отца и тот обещал показать ее. - Чуть позже, малыш — улыбнулся Пит сыну, видя как тот медленно пополз к нему и убрал ее обратно в чемодан. Это сразу же спровоцировало громкий крик протеста. - Иди-ка сюда, парень. Пит подтянул его к себе, поднялся с постели и подбросил сына в воздух. Крики тут же прекратились и сменились неуверенной улыбкой. После второго раза книга была забыта. Я медленно поднялась на ноги и улыбнулась Прим. - Идем? Она кивнула и взяла меня за руку. Мы вышли из комнаты. Пит с визжащим от радости Максом пошли за нами. Дом наполняли запахи, от которых сразу потекли слюнки. Спустившись на кухню, я обнаружила, что вся семья уже сидела за столом, во главе которого был Финник. По правде говоря, я бы предпочла поесть в нашей комнате, не спускаясь сюда, но это было бы грубо. Мне нравилась семья Энни, особенно бабуля Ламара. Стол был заставлен морепродуктами, которыми был богат этот дистрикт. Фаршированные кальмары, креветки на гриле в рисом в сливочном соусе, устрицы, форель в лимонном соусе,мне даже показалось, что я увидела чьи-то щупальца и постаралась не задерживать взгляд на этом. Несколько блюд из водорослей и чего-то, что я не видела даже в Капитолии. Мистер и миссис Креста улыбались мне, но у меня появилось отчетливое ощущение, что они меня немного побаиваются. Финник поднялся и проводил меня на место слева от себя. Макс и Прим сели между мной и Питом. Гейл занял место у дальнего конца стола. Когда все расселись и были соблюдены все любезности, Финник сказал: - Я и моя семья очень рады чести принимать вас в нашем доме. Надеюсь, вы не будете чувствовать себя стесненно у нас. - Все просто прекрасно, Финник — ответила я. - нам очень здесь нравится и мы благодарны, что Энни огласилась принять наших детей на время. Спасибо вам. Я улыбнулась Энни и она робко кивнула в ответ. - Няньчить деток самой Сойки-пересмешницы, конечно, мы не могли устоять — усмехнулась бабуля Ламара. Сказано это было грубовато, но в глазах плясали веселые огоньки. - Мама — с укоризной прошептала Сибил, мать Энни. Но никто не обиделся, все улыбались. Постепенно неловкое молчание сменилось оживленным разговором. Финник дома чувствовал себя значительно лучше и сыпал шутками за столом. Прим что-то оживленно рассказывала бабуле и я почувствовала укол ревности. Она делилась с ней своими секретами, доверяла ей свои мысли с такой легкостью и простотой, как будто они были подругами ровесницами. Это уже привычное дело за этим столом. Пит завязал непринужденную беседу с мистером Креста. Только я и Гейл ели молча изредка отвечая на чьи-то вопросы, погрузившись в свои мысли. Я встретила взгляд его серых глаз и сразу поняла, что мы думаем об одном и том же — о безопасности наших семей. Обед растянулся на два часа. После того, как все поели, Прим быстро помогла убрать со стола и мы вчетвером отправились прогуляться на берег. Несмотря на то, что дистрикт находился на побережье, почти никого не было на берегу в это время. Ракушки и устрицы уже были собраны женщинами и детьми раньше и через пару часов от пляжа почти ничего не останется, когда вернется вода. Все мужчины, способные работать были в порту или занимались домашними делами. Но сейчас еще можно было насладиться красотой океана и свежим бризом, греясь в лучах заходящего солнца. Прим шла рядом со мной, а Макс бежал впереди за Питом, смешно переваливаясь из стороны в сторону. - Тетя Энни говорит, что если мы предложим им поиграть с нами и позовем к себе в гости, то они перестанут нас дразнить и начнут с нами играть. Тетя Энни говорит, что так мы начнем нравиться другим. - Кому вы предложите поиграть? - Соседским мальчишкам, которые нас дразнят. Пит посадил себе на шею сына и медленно шел нам на встречу, придерживая его за ноги. - Никогда не старайся угодить другим, Прим. Если ты им не нравишься, то даже если ты будешь делать, как им хочется или то, что от тебя ждут, ты все равно не будешь им нравиться. Не унижайся перед другими, пытаясь заслужить их любовь. Никогда. Будь тем, кто ты есть не смотря ни на что. И они станут уважать это. -Твоя мама хочет сказать, что не следует что-то делать, чтобы угодить другим. Ты можешь пригласить их к себе поиграть, но только, если ты сама этого хочешь. Прислушивайся только к себе и своим желаниям. - прокомментировал мой ответ Пит. - Ты хочешь с ними дружить? Прим задумалась на минутку. - Не знаю. Может быть. Но мы же уедем скоро, так что я больше их не увижу. - Да, но пока ты здесь. Здесь и сейчас как бы ты хотела? - Я бы хотела, чтобы они перестали нас дразнить. - Значит, в словах тети Энни есть над чем подумать. - Чайки! - крикнул Макс и указал на приземлившуюся недалеко от нас птицу — Это чайка, мама смотри. - Да, сынок, я вижу. - Почему бы тебе не показать нам какой из тебя охотник и не поймать ее, а? - спросил Пит у сына — Ну-ка, посмотрим. Пит опустил на землю сына и тот помчался за чайкой. - Присмотри за братом, Прим, чтобы он не пострадал — попросил он и она побежала за Максом. - Они дети, Китнисс. Им нужно общение со сверстниками. Детство, которое будет полно счастливыми воспоминаниями, а не страхом и недоверием к людям. - Прим почти взрослая. Моей сестре было столько же, сколько сейчас ей, когда ее имя вытянули на Жатве. А Рута была даже моложе. Она сама это поймет со временем. Ты видел, как она спокойно отреагировала на объяснение про этот ролик? Она видела, что я убила человека и поняла это. Она уже не ребенок, Пит. - Но еще и не взрослая. У нее другое детство, Китнисс. Мы дали ей другое детство, другую жизнь. У нее все должно быть иначе, чем у нас. Не отнимай у нее этого раньше времени. Это был один из самых счастливых вечеров в моей жизни. Все было прекрасно. Закат, смех моих детей, любящие глаза Пита и его теплые руки, ласковый океан и соленый запах свободы. Мы бродили по пляжу, пока не стемнело и не стало заметно прохладнее. Вернувшись в дом, Пит все-таки достал книгу победителей и показал Прим и Максу несколько первых страниц. Он не рассказал им об Играх. Сказал только, что когда-то мы знали этих детей, которые нарисованы на каждой странице. Все они погибли молодыми и не по своей воле. Что раньше в Капитолии был другой правитель и он был жестокий и кровожадный. И эти дети были выбраны им, чтобы развлекать публику. Когда он дошел до изображения Руты, Прим долго рассматривала ее рисунок. Потом подошла ко мне, присела рядом на постель и обняла, а я гладила ее по волосам. Пит продолжал листать страницы, рассматривая с сыном лица других детей, но уже ничего не говоря. - Это ты ее убила? - тихо спросила Прим — Ту девочку, Руту? - Нет. Я хотела ее спасти и не смогла. Больше она ничего не спрашивала, а я не говорила. Через какое-то время я заметила, что она уснула, растянувшись на постели, но не стала ее будить. Голоса в доме постепенно стихали. Пит взял на руки Макса и сделал мне знак, чтобы я начала петь колыбельную. Наш сын любил слушать, как я пою. Я начала тихо напевать песенку, а он положил Макса рядом с Прим на кровать и тоже лег рядом. Сначала Макс пытался подпевать, но постепенно его глаза стали закрываться все чаще, а паузы между словами все длиннее и в конце концов, он уснул. Так мы и уснули все вместе. В середине постели наши дети, а по краям я и Пит. * * * - О, вы только посмотрите, как это трогательно. Я открыла глаза и резко поднялась в постели. Прим проснулась от моего движения и испуганно вздохнула, уставилась на вошедших. Конечно, это была Эффи и мои стилисты. Эта троица умиленно смотрела на нас из угла комнаты. В дверях стоял Поллукс и по красному огоньку, светившемуся у него на плече, я поняла, что нас уже снимают. - Доброе утро, Эффи — зевая поздоровался Пит. - Я все гадал, когда же ты приедешь. Выглядела она очень ярко на этот раз. Желтое платье с пышными круглыми рукавами, расшитое красными сверкающими птицами почти резало глаз своей яркостью. Того же красного оттенка был и парик на голове Эффи. Точнее, сооружение, потому что «парик» было слишком скромное название для того, что возвышалось на ее голове. Очевидно, он был тяжелый и не комфортный потому что ее голова была неестественно неподвижна, в отличие от всего остального тела. А на лбу я заметила блестящие капельки пота. Вероятно, в нем было еще и чертовски жарко. - Конечно, нас не могли долго удерживать в Капитолии, после того ужасного ролика, который выпустили про Китнисс. Народу нужно знать, что это не правда, гнусная клевета. И мы прибыли сегодня специально, чтобы снять видео Китнисс со своими детьми, показать, что она счастливая жена и мать. О, а это ваши детки. Это, наверное, Прим. Какая ты красавица и так похожа на мать. Китнисс, она прелестна. Также, как и твоя сестра, в честь которой она названа. А что за чудесный малыш спит рядом с Питом, это, должно быть, Макс, ваш сын. Как он похож на отца, вылитый Пит. Поллукс, ты снимаешь это? Поллукс показал два больших пальца. - Еще одно промо? - спросил Пит. - Да, что-то вроде того. Но вы не переживайте, мы будем совсем незаметными. Просто несколько кадров из жизни Китнисс. И твоей, конечно. Несколько кадров, где она... - Не хватается за оружие? - уточнила я - Да, что-то в этом роде. - Если вы уже получили свои несколько кадров, тогда я хочу, чтобы вы ушли. Я не хочу, чтобы из-за вас проснулся мой сын. - Конечно. Конечно. Мы уже сняли все, что нам нужно, правда, Поллукс? - тот кивнул в ответ и все заспешили к дверям со всевозможными предосторожностями, от которых их отбытие стало только еще более неуклюжим и шумным. Макс так и не проснулся, а Прим испуганно смотрела на Эффи и команду стилистов. - Да, Китнисс, тут еще есть кое что, что тебе нужно знать — Эффи нерешительно остановилась в дверях и обернулась. Ощущение счастья, которое появилось во мне вчера, растаяло как мыльный пузырь и стало закрадываться предчувствие чего-то нехорошего. - Что, Эффи? - Мы приехали не одни. Мы... - … приехали со мной — раздался холодный голос и в дверях появилась Калерия Сноу. У меня все напряглось внутри. Инстинкт охотника мгновенно подсказал мне, что я в опасности, руки непроизвольно взметнулись к плечу в поисках стрелы, но ее, конечно, не было. - Да, мы... приехали вместе с капитаном Сноу — неловко закончила Эффи. - Что ж, мы пойдем, поснимаем вокруг, здесь так живописно. Но после этого будь готова, Китнисс. Мы приехали снимать твою счастливую семейную жизнь. Надеюсь, это будет легче, чем в прошлый раз. Она поспешно вышла из комнаты и ее каблуки застучали по лестнице. - Я подумала, что лучше дать знать заранее о том, что я здесь, чем получить стрелу в сердце, если ты вдруг решишь, что я тебя преследую. - Спасибо, это очень предусмотрительно — заметил Пит, поднимаясь с постели и подходя к двери в нашу комнату как был, в одних штанах. - Не возражаешь, если я закрою дверь? - Конечно — усмехнулась она и следующее, что я услышала, это топот ее тяжелых ботинок по лестнице. «Начинаем через пять минут» - послышался ее окрик кому-то. Пит закрыл дверь и прислонился к ней спиной. - Пап, кто это? - спросила Прим - Это наши старые друзья из Капитолия — ответил Пит как можно непринужденнее. - Помнишь, я говорил, что твоя мама очень важная птица и ее все там знают и любят. Эти люди приехали, чтобы сделать нашу маму самой красивой во всем Панеме. Подожди и увидишь сама, что они с ней сделают. - А кто эта блондинка? - Она нас охраняет, как дядя Гейл. Со стороны Макса послышалось недовольное ворчание и я повернулась к нему, чтобы успокоить малыша, пользуясь этим, чтобы скрыть свое волнение. Что она тут делает? Мое недоверие к ней превратилось в настоящую неприязнь. Она была врагом, теперь я отчетливо это поняла. Все мое нутро, все мои чувства и инстинкты говорили мне, что она опасна. Ее появление сейчас вызвало у меня почти такую же панику, как раньше вызывал запах роз. Мне захотелось схватить детей и сбежать домой, в Двенадцатый Дистрикт, туда, где ее не будет. - Китнисс? - позвал Пит - Да? - ответила я неестественно высоким голосом. - Ты в порядке? Что с тобой происходит? - Я в порядке — соврала я — Просто не ожидала ее увидеть. - Прим, почему бы тебе не забрать Макса и не отнести его в детскую. - предложил он Девочка послушно выбралась из постели и со всевозможными предосторожностями очень бережно взяла малыша на руки и вышла из комнаты. Пит подождал пока за ней не закрылась дверь в ее комнате, а потом спросил - Не ожидала увидеть настолько, что готова была пустить стрелу ей в грудь? Китнисс, о чем ты думаешь? Ты считаешь, это она за всем стоит? Мой приступ страха так и не прошел. Она видела моих детей. Мне почему-то казалось, что пока она не знает, как они выглядят, они в безопасности, а то, что сейчас Калерия их увидела, каким-то образом подвергало их опасности. У меня не было ни одного доказательства, что она имеет какое-то отношение ко всем неприятностям, которые произошли с тех пор, как мы покинули Двенадцатый Дистрикт и мой разум говорил мне, что я принимаю желаемое за действительное. А мои инстинкты кричали о том, что от нее нужно бежать как можно дальше. - Я не знаю, Пит. Но она опасна, пожалуйста верь мне. Он подошел ко мне и огладил по щеке. - Конечно я верю тебе, Китнисс. Дверь снова распахнулась и на пороге показались мои стилисты. - Китнисс, дорогая, скорее поднимайся, нам столько всего нужно сделать. - Октавия подошла ко мне и схватила мои руки. - Боже мой, Китнисс, я никогда не привыкну к твоим рукам. Октавия и Флавий присоединились к ее причитаниям и теперь уже втроем стояли вокруг меня. - Пойду, посмотрю что там происходит — сказал Пит, натягивая рубашку через голову. - Через два часа мы займемся тобой, Пит — пообещал Флавий. - Жду с нетерпением — и он ушел. У Эффи, как всегда, был плотный график. Два часа было отведено мне, час Питу и по часу Прим и Максу. У нее было запланировано снять нашу семейную прогулку по дистрикту и вечер на закате. Мы с Питом послушно вынесли все, что стилисты хотели с нами сделать, а вот дети оказались неожиданным затруднением. Прим спокойно позволила расчесать и уложить ее волосы, с некоторым опасением позволила привести в порядок ее ногти и нанести на лицо тон и мерцающую пудру, чтобы придать лицу свежести. Я не заметила никакой разницы после нанесения этих средств, но стилисты уверили меня, что эффект просто потрясающий. Макс же когда увидел эту троицу сначала долго разглядывал Октавию, а потом решил, что это новая игра и убежал от них в другую комнату. Сначала они нашли это очаровательным и долго и громко высказывали сои восторги по поводу того, как мальчик похож на отца и какой он живой и веселый. Спустя сорок минут они уже готовы были рыдать, потому что мой сын никак не хотел даваться им в руки. Когда его находили и передавали в руки Флавию, он начинал отчаянно вертеться у него в руках и пронзительно визжать, так что его было слышно даже на улице. Флавию ничего не оставалось как отпустить его и Макс тут же мчался в другое место, чтобы спрятаться от них. Эффи была близка к истерике, но я оставалась стойкой ко всем мольбам утихомирить своего сына и позволить им сделать свою работу. У меня не было ни малейшего желания помогать им в этом, а Пит куда-то пропал. В два часа дня все чувствовали себя голодными и уставшими. Только бабуля Ламара тихо посмеивалась глядя на тот хаос, который принесла с собой моя команда. За обеденным столом царила тишина, только Пит и Макс чувствовали себя непринужденно. Остальные были либо слишком измотанными, либо слишком раздраженными. В четыре часа мы отправились на пляж в надежде застать красивый закат и снять хотя бы что-то в этот день. Решено было оставить Макса в покое и не делать никаких преображений потому что он слишком мал и красив, чтобы нуждаться к каких-либо косметических процедурах. Удивительно, но прогуливаясь вечером по пляжу, я почти не замечала присутствия съемочной группы. Здесь не надо было никаких речей и отрепетированных поз, они просто ли неподалеку и при желании можно было представить, что это другие жители дистрикта прогуливаются, так же как и мы вечером. Рука Пита лежала на моей талии и он не отпускал меня от себя ни на шаг. Мне это нравилось. - Как думаешь, зачем это все? - спросила я - Что именно? Съемки ролика? Ты же знаешь Плутарха. Скорее всего хочет запустить его в ответ на провокацию против тебя. Или чтобы использовать в суде. Чтобы доказать, что ты не сумасшедшая с луком и стрелами, а обычная любящая жена и мать. - он чмокнул меня в висок при этих словах. Да, скорее всего так и есть. Они покажут этот материал в суде, чтобы мои показания имели силу. К тому же меня только недавно помиловали и они хотят показать народу, что не совершили ошибки сделав это. Новый Панем со старыми трюками. - Я так и не поговорила с Гейлом. Никак не могу выбрать подходящий момент. Мне кажется он рассержен и расстроен. - Да, наверное. Но ты должна позволить ему быть рассерженным. Он далеко от своей семьи. Его жена должна скоро родить их малыша, а он тут с тобой, снимается в дурацких промо. Гейл сидел на берегу и смотрел вдаль, швыряя мелкие камушки в воду. Это было самое большее, чего от него смогли добиться. Только прямой приказ Калерии смог повлиять на него. Она все еще была его командиром, он обязан был подчиняться. Вспомнив о ней, я поежилась, как от озноба. -Что такое? - спросил Пит - Калерия Сноу. - Что с ней? Я промолчала. Я не знала, как описать ему свои чувства. С сегодняшнего утра я постоянно думала о ней, она вытеснила все другие мысли. Пыталась решить эту загадку. Кто она? Друг или враг? Со своими солдатами она была добра, они определенно ее признавали, как своего лидера и были преданы ей. Откровенно говоря, она была груба только со мной. Так же, как и я с ней. Не будь она внучкой Сноу, как бы я к ней относилась? - спросила я себя. «Иначе» прозвучал ответ в моей голове. И это, к сожалению, было правдой. Не будь у нее такой фамилии, я бы относилась к ней совершенно иначе, без враждебности и подозрений. Или нет? Как быть с тем инстинктом, говорящем об опасности, когда она находилась поблизости от меня? - Китнисс? - Да, прости, я задумалась. Когда она рядом, мне хочется поступить так же, как и в лесу, когда мне попадается змея на пути. Отрубить ей голову и отшвырнуть подальше. Я обернулась назад, посмотреть на дом Энни, который еще был виден вдали, на возвышенности. Гейл тоже все еще был виден, он сидел на том же самом месте. Еще я увидела, как к нему приближается Калерия. Это должна быть она. Девушка постояла рядом с ним, а потом присела рядом. О чем они могут говорить? Как он вообще может с ней разговаривать? - Пойдем, Китнисс. - позвал Пит — давай не будет тратить последние минуты этого заката на волнения по поводу того, что ты не можешь изменить. Вдруг со стороны воды послышались крики. Кричали где-то сзади и было похоже, что звал на помощь ребенок. Мы обернулись на звук, но было сложно понять где и кто кричит. Я быстро обыскивала глазами поверхность воды. Никто не плавал, несколько подростков бродили почти по пояс в воде, но кричал не один из них. Все смотрели куда-то назад в одну точку. - Что случилось? Ты видишь что-нибудь? Я ничего не вижу. Прим, Макс, подойдите сюда, ко мне, быстро — позвала я детей. Прим тоже слышала крики и уже тащила за руку к нам упирающегося брата. Я снова обернулась туда, где все стояли замерев воде и заметила, что Калерия уже забегала в воду кому-то на помощь. И тут я увидела. Это был подросток, пониже остальных, может ровесник Прим или чуть меньше. Я не могла понять что происходило, он то появлялся на поверхности, то исчезал под водой, а все стояли замерев и просто смотрели на него, никто не пытался помочь. - Идем — позвал Пит. Мы торопливо пошли в ту сторону. Съемочная команда пошла за нами, не упуская ничего вокруг. Калерия уже выносила на руках из воды пострадавшего мальчика. Когда мы подошли, я увидела у него на ноге огромный след как будто от укуса осы. Только я не могла понять кто его мог так укусить под водой. Мальчика рвало и все тело билось в судорогах, дыхание было частое и прерывистое. Я закрыла Прим глаза и оттащила ее подальше, чтобы она не видела этого жуткого зрелища. - Медузы — коротко пояснила Калерия, склонившись над мальчиком, пытаясь удержать его голову. - Его надо отнести в дом. - Гейл поднял его на руки и быстро пошел к дому Энни. Промокшая насквозь Калерия поспешила за ним. -Идем — позвал Пит и посадил на себе на шею сына, одной рукой он держал меня, другой Прим. - Мам, что с ним будет? - спросила Прим. - Не знаю. Я никогда не видела тех, кого кусали медузы. Но тетя Энни и ее родители должны знать, они живут здесь и наверняка знают, что нужно делать в таких ситуациях. С ним все будет хорошо, вот увидишь. Его вовремя заметили и спасли. Возможно, ему придется переночевать под присмотром тети Энни. А завтра он уже пойдет домой. - Она такая смелая, да мам? Как ты! - Кто? - Мисс Сноу. Тетя Энни сказала, что ее так зовут. Она вытащила мальчика из воды, когда все остальные просто стояли. Она не испугалась медуз, хотя ее тоже могли укусить. Она смелая, да? - Да, Прим. Она смелая. Когда мы подошли к дому, парнишке уже оказали первую помощь. Места ожогов промыли и наложили компресс. Его все еще трясло и лихорадило, но уже немного меньше. Бабуля Ламара сидела рядом с ним на стуле и что-то напевала под нос, перебирая в руке что-то похожее на бусы из ракушек. Гейл склонился над парнем и озабоченно смотрел на него, Энни убирала что-то со стола. Похоже, произошедшее не сильно взволновало домочадцев. Похоже они и в правду не впервые имеют дело с укусами медуз. - Оклимается — ответила она на наш немой вопрос — Молодой, выдержит. Хотя ночка ему несладкая предстоит. Не бойся, моя хорошая, все с ним будет хорошо — обратилась она к побледневшей Прим, которая смотрела не отрываясь на мальчика, и продолжила напевать себе под нос, гремя ракушками. - Почему ему никто не помог? - спросила я — Все просто стояли и смотрели. - А кому это нужно — быть ужаленным Морской Иглой? У кого сердце слабое, тот не выживает после ее укуса. И плавать они могут десятками. Их не видно в воде. Узнаешь о ней только когда уже поздно будет. Мало кто решится, зайти в воду, если там медузы. Утром мальчика отправили домой вместе с встревоженной матерью, которая примчалась вечером как только узнала о случившемся. Она всю ночь просидела рядом с ним. Мальчик все еще был бледным и вялым, но уже мог наступать на ногу и идти. Я хотела подняться раньше всех, но когда спустилась на кухню, там уже витал аромат кофе и свежей рыбы. Бабуля Ламара сидела у очага, на столе рядом с ней стояла дымящаяся чашка кофе. Кухня наполнялась лучами набирающего силу утреннего солнца. Чем дольше мы были оторваны от Двенадцатого дистрикта, тем больше во мне росло беспокойство и неопределенность по отношению к нашему будущему. Мне хотелось побыть немного наедине со своими мыслями. Я взяла с собой лук и выла из дома. Я не знала куда могу пойти, поэтому ноги сами понесли меня на утес, который был немного дальше от дома Энни. Оттуда открывался великолепный вид на океан. Лук не был мне нужен, но с ним я чувствовала себя увереннее, чем без него. Окружающая природа была непривычна и чужда. Пронизывающий ветер свистел в ушах. С непривычки это раздражало, хотелось укрыться в своем привычном тихом лесу, где в ветвях шумели только сойки и белки прыгали с ветки на ветку. Я размышляла о том, что нашему сыну здесь очень нравится. Он вообще любил воду. Она его завораживала и было очень сложно вытащить его оттуда. Он с увлечением слушал рассказы Энни и бабули Ламары о выходах в море и приключениях, которые случались с моряками. С удовольствием слушал байки о Кракене и воображал себя смелым капитаном, который одолеет его в морском сражении. Слишком увлекшись мыслями о сыне, я не услышала, как меня кто-то догонял. Свист ветра перекрывал все остальные звуки. Я поняла, что уже не одна за секунду до того, как увидела того, кто поравнялся со мной. Калерия Сноу не спеша расслабленной походкой шла слева от меня. Рукава белой рубашки засучены до локтя, обнажая загорелые руки, которые она держала в карманах. На поясе в этот раз не было никакого оружия. Только тонкий провод от наушника тянулся куда-то под рубашку из уха. Может, она и была не вооружена, но на связи со своими людьми. Я молча шла вперед, глядя перед собой. Ее появление оторвало от приятных мыслей о сыне и заставило задуматься о предстоящем суде и о пропаже Пита. - Вчера это было очень смело вытащить мальчика из воды — я не собиралась ничего говорить, но слова вырвались сами. -Ерунда. Укус Иглы не приятен для взрослого и ужасен для ребенка, но если ты не умер сразу, значит жить будешь. Меня жалили несколько раз, когда я была помоложе. Я несколько раз бывала в Четвертом. Это все, что я могла ей сказать. Больше ничего не приходило в голову. Но это был, возможно, единственный шанс попытаться узнать у нее что-нибудь. Лучше было бы, чтобы здесь был Пит, он смог бы вывести ее на какой-нибудь разговор. Чем больше я старалась придумать подходящую тему для разговора, которая позволила бы узнать о ней что-нибудь, тем сложнее было что-то выбрать. - Я рада, что твой муж нашелся, тогда в Двенадцатом.— заговорила она - Спасибо. - Он сильнее, чем кажется. Не каждый сможет найти выход из тупика, в который его бросили посреди ночи, с дозой наркотика в крови. - Пит умеет удивлять. - Знаешь, я подумала, что нам необязательно быть врагами. Я тебе не нравлюсь, у тебя на это есть причины. Мой дед...мой дед причинил твоей семье много бед. Это время прошло. Мы здесь и сейчас, его нет. Это все можно забыть, оставить в прошлом. - И присылать друг другу открытки на день рождения? Мы почти дошли до края утеса. Ветер здесь был сильнее. Волосы растрепались из косы и лезли в рот и глаза. Я посмотрела на Калерию. Она слегка улыбалась, склонив голову на бок. В ее глазах был вопрос и что-то еще, что не поддавалось пониманию. Стать подругами со внучкой Сноу? После всего, через что мне пришлось пройти, после того, что он сделал с Питом и Двенадцатым? Это немыслимо. Мои руки непроизвольно сжали лук. - Можно обойтись без этого. Я тебе уже говорила, ты была моим кумиром в детстве. Я заплетала волосы, как ты, все в школе заплетали. Мечтала когда-нибудь найти такую же любовь, как у вас с Питом и пройти через какое-нибудь приключение, которое еще больше нас сплотит. Я тоже умею охотиться. Может, мы могли бы как-нибудь поохотиться вместе, что скажешь? «И получить стрелу в спину» - подумалось мне. Я почувствовала, как во мне начинает подниматься раздражение и желание немедленно избавиться от ее компании. - Скажу, что если ты охотница, то должна знать насколько легко подстроить несчастный случай в лесу. Она громко расхохоталась. На удивление, у нее был заразительный и мелодичный смех, как у молодой девушки. Он никак не сочетался с ее суровым видом и военной формой. - Вот это мне в тебе и нравится. Ты не делаешь того, что от тебя ждут, не подстраиваешься под других. Ты можешь быть такой, какая ты есть. И тебя любят за это. Все тебя просто обожают за эту твою способность быть... естественной. Последнее слово она произнесла с иной интонацией и я снова посмотрела на нее. Калерия больше не улыбалась. Она изучающе смотрела на меня холодными глазами, как бы пытаясь проникнуть за внешнюю оболочку и заглянуть в самую глубину. Этот взгляд был неприятен. - Никогда не умела быть удобной. - Мне хотелось побыстрее от нее избавиться. - И посмотрите к чему это нас всех привело — фыркнула Калерия. Я резко повернулась к ней, чтобы ответить, но она вскинула руки вверху в притворном ужасе и сделала шаг назад. - Тише, тише, Сойка. Я не ищу с тобой ссоры. Я лишь пытаюсь понять, почему тебя все любят. Ты не самый приятный человек и ты можешь доставлять неудобства, мы все это знаем. Сейчас мы дошли до места, откуда открывалась панорама на все побережье. Дальше пути не было, только обрыв. Можно было пойти обратно или спуститься к берегу по тропинке, которая круто вела вниз. Спускаться по ней с Калерией за спиной я не рискну. Можно легко получить толчок в спину и выдать это за несчастный случай, что будет не так уж далеко от правды. Если ты упадешь с этой тропинку, то точно свернешь себе шею. Была еще одна тропа, более широкая, которая огибала выступ утеса с левой стороны и извилисто спускалась по более пологому склону далеко впереди. Я выбрала этот путь и направилась туда. - Что ты знаешь о похищении Пита? - спросила я. Она снова убрала руки в карманы широких штанов и задумалась на несколько секунд. Лицо стало непроницаемо. - Немного. Его похитители сработали быстро и чисто, их никто не видел. - Но они следили за домом. Как твои люди могли их упустить? - Вот именно — мои люди следили за домом, а не за Питом. Когда они поняли, что произошло было уже поздно. - Как такое возможно? Они что, не знают, что такое наблюдение? - Ты сомневаешься в моих словах? - Да, сомневаюсь. Я не собиралась этого говорить, но в последний момент решила не скрывать своих мыслей. «Мы договорились не врать друг другу, мисс Эвердин» - прозвучало в голове эхо. Калерия широко улыбнулась. - Определенно, я начинаю понимать то очарование, которое ты распространяешь на людей. - Калерия повыше задрала рукав и показала следы от уколов на сгибе локтя. - Видишь это? И вот это? - она повернула голову так, чтобы стали видны следы сзади на шее, почти за ухом. - Это следы от препаратов, с помощью которых Капитолий узнает правду от тех, кто подозревается в сокрытии информации. На моем лице, должно быть, отразился ужас, потому что она усмехнулась. - Не бойся, в Капитолии больше никого не пытают. Я настояла на этом сама. Есть препараты, которые действуют наподобие сыворотки правды. Эффект сложно предсказать и они токсичны, поэтому популярностью не пользуются. Честно говоря, сейчас их совсем не используют. Но во времена моего деда были популярны. Когда я поступила на службу, мне делали такой укол и когда проводились обыски. И когда пропал твой муж. Пэйлор не хотела, чтобы я это делала, но Плутарх ее убедил, что это необходимо. Это разочаровывает, неправда ли? - странная отстраненная улыбка бродила на ее лице. Даже сейчас, после такого признания, я ей не верила. Но это было легко проверить. Если все действительно было так, как она говорила, то Плутарх может быстро подтвердить все ее слова. И что тогда? У меня не было других подходящих кандидатов на ее место. Я пыталась быстро сообразить как использовать новую информацию. Она прошла проверку каким-то препаратом и в Капитолии ей поверили. Мои инстинкты говорили, что она опасна. Я научилась доверять им гораздо больше, чем словам. Для охотника разница между доверием и недоверием своим инстинктам равна разнице между жизнью и смертью. - Наблюдать за тобой в живую еще лучше, чем в записи. - Что? - Я про записи старых Игр. Я просматривала их несколько раз, пытаясь понять, что в тебе есть такого притягательного для других. Когда была моложе, конечно. - И как, поняла? - Кажется, да. Какое-то время мы еще шли молча. - Послушай, Китнисс. Я не собираюсь становится тебе лучшей подругой и не хочу, чтобы твои дети звали меня тетя Калерия. Но у нас с тобой есть общее прошлое, которое нас объединяет. Наши семьи отняли друг у друга самое ценное, что у них было на свете. Ты убила моего деда, а он убил... слишком много народа и взорвал твой дистрикт. У нас есть что-то общее. И мы обе охотницы. Это кое-что. - Что, если мне это не нужно? - Не обязательно решать прямо сейчас. У нас будет еще время это обсудить. Подумай об этом. - Здесь нечего обсуждать. Когда мы вернемся домой, в Двенадцатый, я больше никогда не хочу слышать имя Сноу. Калерия остановилась и несколько секунд изучающе смотрела на меня. Я тоже остановилась и спокойно смотрела в ее глаза. От ее взгляда у меня побежали мурашки по спине, но я не отворачивалась. -Хорошо. Я могу это устроить — ответила она, развернулась и зашагала обратно в сторону дома. Я осталась одна. Из легкой прогулки, которая должна была прояснить мысли в голове, ничего не вышло. Я повернулась в сторону океана и долго смотрела вдаль, но мало что замечала. Чего она хотела? Подружиться со мной? Общее прошлое? Я не хотела иметь с ней ничего общего. Даже если все так, как она говорит, один ее вид напоминает мне ее деда. Мне снова снятся яркие кошмары в которых все настолько реально, что я забываю где я, когда просыпаюсь. Иногда они бывают настолько реальными, что я все утро не могу их забыть и только к обеду удается отвлечься. Ветер приятно холодил мое горящее лицо. Нужно поговорить с Плутархом правда ли она использовала тот препарат, о котором говорила. И можно ли сымитировать его действие. Больше она не встречалась мне в течение дня, хотя Энни отвела ей отдельную комнату в доме. Соседство Калерии было мне неприятно. Вечером этого же дня, я постучала в дверь к Гейлу. Услышав предложение войти, я повернула ручку. Гейл растянулся на постели, закинув руки за голову и глядя в потолок. Он посмотрел на меня, но не поменял позу. - Привет — поздоровалась я, чтобы хоть что-то сказать. - Привет. - Как ты? - Хорошо. Повисла неловкая пауза. Потом он поднялся и сел на постели. - Слушай, я хотела тебя спросить о Калерии Сноу. Но я могу зайти потом, если ты сейчас... - я не смогла подобрать нужного слова. -Опять? Хорошо. Выкладывай, что у тебя. - он поднялся и сел на постели. - Она сегодня догнала меня утром, когда я выходила. Сказала, что у нас есть общее прошлое и что хочет, чтобы мы стали друзьями. - Что ты ответила? - Сказала, что мне не нужны друзья. Она показала мне отметины от какого-то препарата, который использовали в Капитолии на допросе после похищения Пита. Сказала, что она не причастна к нему. - Ты ей веришь? - Нет. Как думаешь, это возможно? То, о чем она говорила? Возможно, что она не имеет отношения к похищению? -Не знаю, Китнисс. Парни говорят она ничего. Служит в армии пятнадцать лет. Говорят, ей было несладко вначале. Она осталась одна, все ее сторонились. Ни подруг, ни друзей, ни семьи. Нет никого, кто мог бы рассказать о чем она на самом деле думает или чего хочет. Мы замолчали. Я не хотела отказываться от своей идеи. Нужно только придумать способ, чтобы проверить ее слова. - Моя жена говорит, что уже скоро. Неделя, максимум две и у меня родится ребенок. Мы решили, если родится мальчик, назовем его Рори. А если девочка, то Хейзел. Я подошла к нему и села рядом. В комнате было темно, ее освещала единственная свеча, стоявшая на столе. - Очень жаль, что ты не с ними. - Да ладно. Сам вызвался. Мне предлагали поехать с ними, я отказался. - Гейл... я очень сожалею из-за Рори. -Да. Я знаю, Китнисс. - он положил свою руку мне на колено и крепко сжал. Я накрыла его ладонь своей. - Прости меня, Кискис. Я не думаю то, что сказал тогда, во Втором. Что теперь мы квиты. Я так не думаю. Я заметила на его лице раскаяние и вину. - Я знаю, Гейл. Не надо извиняться. Он попытался ободряюще улыбнуться, но улыбка вышла кривая. Губы задрожали и по его лицу неожиданно скатилась слеза. Я придвинулась к нему ближе и обняла. - Не надо, я в порядке — он попытался отмахнуться от меня, но долго сдерживаемые слезы были сильнее. Гейл опустил голову на свои ладони и тихо заплакал. Здесь и сейчас горе догнало его. При мне Гейлу не надо было притворяться, что все под контролем, все в порядке. Он мог дать волю своему горю. Никто другой его не поймет так, как понимала я. Никто, кроме меня не разделял с ним бремя ответственности за свою семью, когда мы голодали и охотились в лесах, чтобы прокормить младших детей. Я знала, как никто другой, что сейчас чувствовал Гейл. Его боль эхом отзывалась во мне и я снова четко увидела перед собой тот день. Как приземлились парашюты. И как Прим охватило пламенем. Вместе с Гейлом я оплакивала Рори и Прим. Тех детей, которыми мы были и которых так жестоко вырвали из их уютного мирка и заставили сражаться как солдат в войне, которая была им не нужна. Ради спасения близких, которые в итоге погибли. Кем бы мы стали не случись с нами Игр? Двадцать лет отчуждения были забыты. Это снова был мой Гейл, с которым я охотилась в Двенадцатом Дистрикте. Мы долго сидели, оплакивая ушедших любимых и утешая друг друга. В конечном итоге, слезы всегда приносят исцеление и очищение от яда невысказанных слов. * * * После этого вечера во мне окрепло решение попросить его о том, на что раньше я бы не смогла решиться. Снова гуляя по пляжу с Гейлом и нашими детьми, дождавшись, когда они увлекутся игрой с Питом в догонялки по берегу, я спросила об этом. - Гейл, я подумала, что если с нами что-то случится? Со мной и Питом. Прим и Макс останутся одни. Прим умеет прилично охотиться, может подстрелить кролика или белку и я учу ее ставить силки для дичи и отличать ядовитые ягоды от съедобных, но этого может быть недостаточно. За ними должен кто-то приглядывать. Я подумала, что... Когда я представляла этот разговор у себя в голове, я была гораздо убедительнее, чем сейчас и это не казалось мне настолько глупой и неуместной идеей. Я собиралась просить Гейла принять в свою семью своих детей, если со мной и Питом что-нибудь случится. Сейчас мне не приходило в голову ничего убедительного почему бы именно Гейлу следовало взять на себя эту ответственность. Мы забыли друг о друге на двадцать лет. Нет, не так. Мы игнорировали существование друг друга в течение двадцати лет. А сейчас я хочу просить его заменить моим детям семью. Это не справедливо и я не могу требовать этого от него. - Да. Хорошо, Китнисс. - ответил он глядя мне в глаза. - Что? - Я присмотрю за твоей семьей. Миракл всегда хотела много детей. Они не будут ни в чем нуждаться, если с тобой и Питом что-то случится. Казалось что железные тиски, сжимавшие мое сердце до этой минуты, исчезли. Такое облегчение было написано на моем лице, что Гейл усмехнулся и притянул к себе, целуя в макушку. - Ты же не думала, что я позволю твоим детям остаться одним и голодать? Тебе не нужно беспокоиться об этом, Китнисс. Я буду воспитывать их как своих собственных. - Спасибо, Гейл. - я прижалась к нему и глубоко вздохнула. Я и не подозревала, что меня так мучила неопределенность того, что ждет нас всех впереди. Волна благодарности затопила меня. -Только пообещай мне сделать то же для моих детей. - попросил посуровевший Гейл. - Конечно. Конечно, Гейл, мы не позволим, чтобы с твоей семьей что-то случилось. Но почему ты говоришь об этом? Ты думаешь, что с тобой или Миракл может что-то случиться? Почему? - Просто так. Я военный, со мной в любой момент может что-то произойти. Даже на учениях, когда мы тренируем новобранцев происходят несчастные случаи. Мне будет спокойнее, если моей о моих детях будет кому позаботиться, случись что. - Конечно. Ты можешь быть уверен в этом. Двадцать лет назад между нами была договоренность заботиться о младших братьях и сестрах друг друга. Сейчас, так же как тогда, мы возобновили эту договоренность по отношению к нашим детям. - Я думаю, что Прим и Макс подружатся с Каем и Лидией. Гейл улыбнулся. - Держу пари, Кай ставит силки лучше, чем Прим - с гордостью заметил он. - Я учу его этому с пяти лет. - Я учу мою дочь держать лук с четырех — фыркнула я. Гейл расхохотался. - Да. Держу пари, они подружатся. Я наблюдала за тем, как Макс носился по берегу за Питом, а Прим тщательно выискивала под ногами ракушки. Наш сын постоянно забегал в воду и плескался там, забывая про свою цель. - Ты можешь поверить в это, Китнисс? - спросил Гейл - Во что? - Моему сыну в этом году исполнилось пятнадцать лет. Ты помнишь чем мы занимались, когда нам было по пятнадцать? - Мы были браконьерами и торговали на черном рынке. - Да... А потом тебя забрали у меня. - Да. Но с нашими детьми такого не случится, Гейл. Гейл снова поцеловал меня в макушку, а я следила за сыном. - Не давай ему заходить в воду — крикнула я Питу. Я боялась, что его может ужалить медуза после того, что произошло с тем мальчиком. - Я стараюсь — ответил Пит. Он подбежал к Максу и поднял его в воздух, закружив вокруг себя. Это был наш последний вечер в Четвертом Дистрикте. Завтра утром за нами прибудет планолет и доставит в Капитолий, где нам нужно будет рассказать о нападении. Четыре дня пролетели как четыре часа. Слишком быстро. Снова расставаться с ними было мучительно, но брать их с собой представлялось мне еще ужаснее, чем расставание. Они не будут в безопасности там. Нет никаких гарантий, что во время этого процесса кто-нибудь снова не швырнет бутылки с зажигательной смесью в толпу. Или в меня. Они не должны видеть, как их мать превращается в горящий факел. В памяти снова всплыла картинка, как того солдата, в которого попал этот снаряд, охватывает пламя и он оглушительно кричит. Потом его заменила Прим. Ее последний взгляд, а потом огонь, который забрал ее у меня. В последние дни это воспоминание все чаще приходит ко мне. Я постаралась отогнать его как можно дальше от себя. Это случилось двадцать лет назад. Ни к чему вспоминать это снова сейчас. Пусть это воспоминание останется глубоко в памяти и приходит ко мне только в кошмарах. Позже тем же вечером, когда я купала малыша в ванной после прогулки, ко мне осторожно зашла Прим со свежим полотенцем в руках. - Можно я посижу тут пока ты не закончишь? - Конечно, детка. - улыбнулась я ей. Несмотря на то, что Макс провел почти весь день на берегу у воды, сейчас он не хотел вылезать из ванной и с громкими криками плескался в ванной. Его завораживали брызги и он увлеченно следил за тем, как на воде колышется морская звезда. Он снова и снова пытался ее утопить в воде, но она каждый раз всплывала на поверхность и каждый раз это вызывало у него дикий восторг. Я сидела рядом с ванной на табурете и была по пояс мокрой, из-за его плесканий. Он не хотел вылезать из воды, а я не хотела его торопить и приближать момент, когда придется укладывать его спать. Потому что утром мне придется расстаться с ним. Возможно навсегда. Прим была как-то по-особенному притихшей в этот день. Ее что-то беспокоило, но я не хотела силой вытаскивать это из нее. Она стояла рядом почти касаясь меня и наблюдала за Максом. -Вы надолго уезжаете? -Не знаю, Прим. Сначала надо разобраться с теми, кто стрелял в дядю Гейла, а потом объехать остальные дистрикты с этим дурацким Туром. Может еще несколько недель. Время пролетит незаметно, вот увидишь. Но зато знаешь, что мы сделаем потом, когда вернемся? - я попыталась изобразить радость на лице. Моя дочь не купилась на это и по-прежнему смотрела на меня без улыбки, покачивая головой из стороны в сторону. - После того, как мы с папой вернемся, мы все вместе поедем в гости к дяде Гейлу. Он живет во Втором Дистрикте и я думаю, что вы с Максом подружитесь с его дочкой и сыном. Кай чуть старше тебя и дядя Гейл говорит, что он ставит лучшие силки в дистрикте, ему пятнадцать лет. А его дочке Лидии семь лет и скоро у них родится третий ребенок. Когда мы были в вашем возрасте, мы были лучшими друзьями и проводили много времени вместе. Я хочу, чтобы вы познакомились друг с другом. Возможно, вам придется проводить много времени с дядей Гейлом и его семьей. Прим угрюмо смотрела на меня. В такие моменты Пит всегда говорил,что она точная копия меня и двоих женщин с такими угрюмыми лицами он не вынесет и с трагичным видом делал то, что хотела от него Прим. - Ты обещаешь, что вернешься? - со слезами в голосе спросила Прим К этому вопросу я была неготова. Такой же вопрос, заданный двадцать лет назад другой девочкой по имени Прим эхом прозвучал в моей голове. На секунду я будто снова оказалась во дворце правосудия на прощальном свидании перед отправкой на Игры. От воспоминания мне сдавило горло. Я обернулась к ней и прижала к себе. - Конечно, я обещаю, Прим. Мы с твоим папой обязательно вернемся. С нами не случится ничего плохого, мы вернемся через несколько недель. А вы пока побудете здесь, с тетей Энни, а потом мы приедем за вами и все будет как раньше. Вот увидишь, Прим, мы обязательно вернемся. Пока я успокаивала свою дочь, на меня накатила волна необъяснимого страха. Прим, которую я любила больше всего на свете просила меня вернуться из Капитолия, куда меня забирали против воли. Только тогда это были Игры, а сейчас всего лишь свидетельские показания. Тогда я знала, кто будет моим врагом, а сейчас могла только догадываться. Я отстранилась от дочери и заглянула ей в лицо, глаза были красные, но она не плакала. - У меня есть для тебя подарок — сказала она. - Я сама его сделала. Бабуля Ламара показала мне как его сделать. Она сказала, когда они были молодыми, они постоянно такие плели для своих любимых. Это на удачу и чтобы ты вспоминала о нас, когда будешь в Капитолии. Прим достала из кармана своего платья браслет, сделанный из мелких белых ракушек с мелкими крапинками. Они все были одинакового размера. Красивые, закрученные в спираль конусообразные раковины. Он был прелестен. - О, он очень красивый, Прим. - вся моя воля уходила сейчас, чтобы не расплакаться у нее на глазах. - Спасибо, милая, я всегда буду его носить. - Папе я тоже сделала. Только он не носит браслетов, но, может, ты уговоришь его? Бабуля Ламара сказала, что они делали такие и для мальчиков тоже, когда они уезжали. Только из других ракушек. Я такие тоже нашла. Она сказала, что для девочек они делали белые, а для мальчиков они искали черные. Их сложнее всего найти, но я нашла. - и она достала из кармана второй такой же браслет из похожих ракушек, только темных, с белыми крапинками. - Прим, он очень понравится твоему папе, вот увидишь. И он будет его носить обязательно. Почему бы тебе не найти его не подарить этот браслет прямо сейчас? А я пока вытащу Макса из воды, пока он не посинел от холода. - Хорошо, тогда я пойду к папе. - она оставила мне полотенце и вышла. Как только я достала сына из воды, он тут же начал пищать протестуя против этого и вырываться из рук. Но я быстро завернула его в мягкое полотенце и сунув ему в руку любимую морскую звезду, вышла из ванной. Спина ужасно ныла после долгого сидения, а мокрые волосы лезли в рот. Я сейчас сама была бы не против расслабиться в горячей ванной. Когда я вошла в нашу комнату, там были Пит и Прим. Пит держал в руках браслет, который Прим подарила ему. - С нами ничего не случиться — говорил он — мы с твоей мамой вернемся через несколько недель, Прим. - Пообещай мне — попросила девочка — Пообещай, так же, как и мама, что вы вернетесь. Пит посмотрел на меня и опустился на одно колено перед дочерью. - Я обещаю тебе, Примроуз Мелларк, что твоя мама и я вернемся к тебе через несколько недель. Тебе не о чем волноваться. Я присела на край кровати и положила на нее укутанного в полотенце Макса. Обещание Пита, казалось, успокоило девочку, ее лицо уже не было таким хмурым и несчастным. Я стала рыться в ящике с одеждой для малыша и размышляла, что еще можно сказать нашей дочери, чтобы успокоить ее. Она уже достаточно взрослая. Как заметил Гейл, мы в ее возрасте уже были охотниками. На меня в двенадцать лет легла ответственность за то, чтобы мы не умерли с голода и я справилась с этим. - Ты уже взрослая, Прим. Ты умеешь охотиться и ставить силки для кроликов. Если даже с нами что-то случится, ты сможешь прокормить себя и твоего брата. Ты можешь обменивать дичь на что-то другое, на одежду или хлеб. - Китнисс — в голосе Пита было предупреждение, но я не могла остановиться - Люди в Двенадцатом знают тебя и Макса, они помогут вам не умереть от голода. И дядя Гейл присмотрит за вами, вы не останетесь одни, Прим. Тебе нечего переживать, если со мной и твоим папой что-то случится. Ты сильная и ты охотница — никогда не забывай об этом. Ты умеешь обращаться с луком и добыть себе обед. А в случае необходимости и защититься. Нет никакой разницы между выстрелом в кролика и... - Китнисс! - Пит оборвал меня на полуслове. Только тут я опомнилась. Я собиралась сказать нашей дочери, что нет никакой разницы между убийством кролика и убийством человека и сама испугалась от этого. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых был ужас. Я снова отвернулась и принялась рыться в ящике с одеждой, стараясь скрыть за этим свое смущение. - Это просто... - неуверенно начала я, но не знала, что именно хочу сказать. - Я поняла, мама. - ответила Прим неестественно тонким голосом. - Я охотница и если что-то случится, мы не умрем с голода, потому что я смогу нас прокормить. Я и могу нас защитить, если понадобится. Она быстро подошла ко мне и обхватила за талию сзади. - Мы не умрем с голода, я тоже тебе обещаю. Я буду охотиться — прошептала она так тихо, что я еле расслышала. Пит быстро подошел к нам и наклонился к ней. - Прим, с нами ничего не случится, слышишь меня? Твоя мам и я вернемся к вам так быстро, как только сможем. - Он взял ее за плечи и слегка встряхнул — Ты поняла меня? - она быстро закивала головой. - Хорошо. Тогда помоги, пожалуйста, своей маме одеть твоего брата, пока мы с ней поговорим. Он взял меня за руку и потянул за дверь. Я думала, мы выйдем в коридор, но Пит потащил меня вниз по лестнице и дальше через кухню, где сидела бабуля Ламара и пила свой вечерний чай и заднюю дверь на двор. Там у Энни был разбит небольшой огородик. Пит остановился посреди него и резко развернулся ко мне. Он был зол. - Какого черта, Китнисс? Ты хотела сказать нашей двенадцатилетней дочери, что нет разницы между убийством белки и человека? Ей двенадцать, Китнисс. Ей никогда не придется убивать людей. Достаточно уже того, что ее родители — убийцы. Ты хочешь, чтобы и она узнала, каково это? - Нет! Конечно нет. Но она должна знать, что делать, если нас не будет рядом. Она должна знать, что она может... - Что? Убивать людей? Такое твое последнее напутствие дочери? -Перестань, ты прекрасно знаешь, что я не это имела ввиду. Я вовсе не хочу, чтобы она когда-нибудь узнала каково это — убить кого-то. В ее возрасте я охотилась в лечу, чтобы моя сестра и мать не умерли от голода, и Прим тоже было двенадцать, когда ее имя вытащили на Жатве. Она не намного моложе нас с тобой, когда мы отправились на Игры, Пит. Она дочь Сойки-пересмешницы — мрачно добавила я. - Это навсегда останется с ней. Она не имеет права быть беззащитной. - Это не тебе решать. - Я ее мать! - И ты не смеешь принимать такие решения вместо нее. Если когда-нибудь... когда-нибудь ей придется поднять оружие на человека, это должен быть только ее выбор. Я не позволю тебе учить ее тому, как стать убийцей. Может быть она и дочь Сойки-пересмешницы, но она не ты. И ее жизнь будет иной. - Я хотела возразить, но Пит не дал мне этого сделать, предупреждающе покачав головой — Ты никогда больше не будешь этого делать, Китнисс. - Я буду поступать так, как сочту нужным ради нашей безопасности и безопасности наших детей — теперь и я начинала злиться. - Нет. Ты не поняла меня. - он больно схватил меня за руки и сильно сжал их — Ты_никогда_больше_ не_станешь_ этого_ делать — с расстановкой произнес он каждое слово. - Пусти. Пит отпустил мои руки и я, не глядя на него, быстрым шагом пошла обратно в дом. Он остался в саду. Я взбежала по лестнице на второй этаж. Прим успела надеть на брата мягкую фланелевую майку и хлопчатобумажные штанишки и расчесывала ему влажные волосы сейчас. - Побудь пока здесь, Прим — попросила я и схватив Макса, так же быстро вышла из комнаты. Со своей брыкающейся ношей я ворвалась к Гейлу в комнату. Он сидел на краю кровати, а перед ним была голографическая карта какой-то местности, которую он пристально изучал. Я села рядом с ним, посадила Макса удобно себе на колени и позволила заниматься своими делами. Он тут же соскользнул на пол и восхищенно уставился на голограмму, открыв рот. - Нравится? - спросил у него Гейл. Макс только покивал головой, не отрываясь от картинки. - Что это? - спросила я - Голограмма гор, расположенных вокруг Капитолия. - Что там? - Вот я и пытаюсь узнать. - Пялясь на голограмму? Что она показывает? - Чем ты разозлила Пита? - посмотрел на мена Гейл - Тем, что учила Прим, что нужно делать, если нас не станет. Гейл молча смотрел на меня, ожидая продолжения. - Он разозлился, потому что я хотела сказать ей, чтобы она была готова выстрелить не только в дичь. Она должна уметь защитить себя и брата. Как от хищников, так и от людей. А он говорит что-то о свободном выборе. Какой может быть свободный выбор, если тебя хотят убить? Гейл усмехнулся и повернулся к своей голограмме. -Я учу своих детей охотиться, выслеживать дичь и ориентироваться на местности. И стрелять по живой мишени. Даже пару шрамов заработал, хочешь покажу? -Нет. Ты имеешь ввиду, что учишь их стрелять по тебе? - Да. С небольшого расстояния, стрелами с тупыми наконечниками. Одеваю на себя несколько толстых курток и бегаю по лесу. - И как? - Детям не нравится, но зато они знают каково это — выстрелить в человека. Если настанет момент, когда им придется поднять свой лук против кого-то, они не будут сомневаться. Как Прим отреагировала? - В шоке. Наверное, мне и правда не следовало так говорить. Надо было как-то по-другому. Я никогда раньше не разговаривала с ней ни о чем подобном. Макс отважился протянуть руку вперед и дотронуться до картинки. Его пальцы прошли сквозь воздух. Он испуганно вздохнул и сделал несколько шагов назад, несколько замерев разглядывал картинку, а потом со счастливым лицом вбежал прямо в центр голограммы, вертясь вокруг себя и пытаясь рассмотреть изображение поближе. Я сжала кулаки и в левую руку что-то больно воткнулось. Браслет Прим. Так и остался у меня. Я повертела его в руках и надела на левое запястье. - Что в этих горах? - Возможно ничего. А возможно тайник Сноу — медленно произнес Гейл. -Что? И ты молчал? Тайник Сноу там? Где? Откуда ты знаешь про него? - я сразу забыла о ссоре с Питом. Я почувствовала надежду и близость к разгадке этого вопроса. Если мы отыщем этот тайник, мы можем узнать кто имеет к нему доступ. Или имел все это время. И кто стоит за этими покушениями. - После того, как Пит сказал ему, что он может быть под дворцом, Плутарх еще раз поднял голографическую запись местности вокруг и были заново просмотрены все записи и архивы, касающиеся этого места и всего, что вокруг. - И? - Ничего, Китнисс. - Надежда быстр сменилась разочарованием. Я притянула сына ближе к себе, чтобы он не мешал и пристально посмотрела на изображение, всматриваясь в каждый изгиб, каждую линию склонов и туннелей. - Тогда почему ты рассматриваешь ее? - Не знаю. Надеялся, что, может, увижу то, что мы не видел раньше. То, чего не заметили другие. Не знаю, Китнисс, я хватаюсь за соломинку. - Ты веришь ему? Питу? Что там что-то есть? Гейл устало потер глаза и опустил голову на ладони, медля с ответом. - Я не знаю, чему верить. Если Пит думает, что там что-то есть, то почему этих тоннелей нет на голограмме? Вот смотри, я покажу тебе. - он набрал какую-то команду на голографе и картинка поменялась. Я увидела президентский дворец и Капитолий. Изображение дрогнуло и сменилось схематическим изображением. - Это дворец Сноу. - Гейл показал пальцем на скопление линий в центре. С множестве переплетений голубоватых линий было сложно увидеть структуру. - Мама, смотри — потянул за рукав Макс - Да, я вижу, милый — ответила я машинально, слишком увлеченная тем, что показывал Гейл. - А это подвалы и тоннели, которые идут под ним — его палец медленно начал двигаться вдоль линий, уходящих вниз и в сторону. - И вот тут они заканчиваются. Гейл проследил рукой всю их длину и я ощутила, как последняя надежда лопнула. Там больше ничего не было, все явно заканчивалось где-то под дворцом. Изображение снова моргнуло и появилось нормальная картинка дворца. На том месте, где осталась рука Гейла, указывающая на конец тоннеля, появилась гора. - Что это? Этот тоннель уходит под гору? - Да. Небольшая его часть. Выходит из-под дворца и заканчивается там. Это тупик. И больше ничего нет, Китнисс. - Но Пит сказал, что миротворцы доставляли какой-то груз по этим подвалам. - Да. И там больше ничего нет. Камеры, где держали Пита и Джоанну находятся выше и ближе к дворцу. Возможно, раньше какие-то из тех помещений использовали для чего-то еще и Пит видел, как именно туда что-то доставлялось, но это не тайник. Все эти подвалы и камеры обыскали десятки раз. Карты. Чертежи, планы — все, что удалось найти, было просмотрено десятки раз. - Все, что удалось найти? - спросила я. Неприятной холодок стал разрастаться у меня в груди. - Да. Все карты, все планы и голограммы, все, что... - он запнулся на полуслове и выражение его лица резко изменилось. Оно стало напряженным и сосредоточенным. - Удалось найти — договорил он другим тоном. В дверь комнаты Гейла постучали и мы оба вздрогнули от неожиданности. Дверь медленно отворилась и на пороге появился Пит, за которым стояла Прим. - Папа! - выкрикнул Макс и вразвалку побежал к отцу. - Я подумал, что могу найти тебя здесь, китнисс — проговорил Пит — Давай вернемся и поговорим, как воспитанные люди... - Пит, иди сюда. Это голограмма местности вокруг дворца Сноу. Помнишь, ты говорил, что там может быть тайник? - перебила я его. - зайди и закрой дверь. - Прим, забери Макса — сказал Пит и быстро вошел в комнату. - Нет. - запротестовала она. - я хочу знать, что вы делаете, я уже взрослая. Гейл улыбнулся ей и кивнул головой, чтобы она заходила. - Ладно, оставайтесь — разрешила я — только не мешайте. Следи за Максом, чтобы он не лез в голограмму. Прим проскользнула в комнату и замерла с другой стороны изображения, придерживая брата за плечи. Он был в восторге, что его не выставили за дверь и с горящими глазами следил за вращающимся изображением. - Что вы нашли? - взволнованно спросил Пит, глядя на голубую картинку перед ним. Мы с Гейлом вопросительно посмотрели друг на друга. Какова вероятность того что то, что пришло нам в голову, могло быть правдой? - Вообще-то, мы ничего не нашли... — начал Гейл - Помнишь голограф Боггса? - Да. И что с ним? - спросил Пит - Тогда на голографе отображались не все ловушки. Каких-то не было. Гейл показывал мне тоннели под дворцом. Покажи ему — попросила я его и перед нами снова появилось схематичное изображение. - Под дворцом есть несколько подвалов и небольшой тоннель, спускающийся на несколько уровней и отходящий в сторону, под горы. Здесь он заканчивается. Больше там ничего нет. Никакого тайника. Там ничего нет, Пит. - Но у нас может быть не точное изображение — добавила я. - мы как раз думали об этом, когда ты вошел. - Хорошо, и как нам получить точное изображение? - спросил взволнованный Пит - Никак — ответил Гейл. - Его нет. Это все, что у нас есть. - Да, но это может быть не все. Что, если здесь так же, как в тот раз? Отображается не все, что есть? - Ты хватаешься за соломинку, Китнисс. Нет оснований думать, что здесь не полное изображение. - ответил Гейл. - Тогда было неполное. И сейчас моет быть. Когда в последний раз обновлялись данные? - Это свежая информация. - Откуда она? Кто ее загружает? - В комнате повисла пауза - Капитолий? - предположил Пит. - Ты хочешь сказать, что кто-то в Капитолии загружает неверные данные в систему? - Это невозможно — возразил Гейл — Ты не докажешь этого. - Мы можем как-нибудь узнать подлинность информации? - Китнисс... -Нет, Гейл, послушай. Представь, что ты президент Сноу и ты собираешься бежать. И у тебя есть тайник, в который ты уже долгое время собираешь все, необходимое, чтобы тебе больше не приходилось его покидать. В горах есть тоннели. Естественные тоннели, которые были там задолго до нас и Капитолия. Что, если ты нашел один из них прямо под собственным домом и решим им воспользоваться? Лайм говорила нам, что они идут на сотни километров во всех направлениях. Что, если Сноу использовал один такой тоннель, чтобы попасть к своему тайнику, который расположен на другом конце? Если бы ты мог устроить такой тайник, разве ты не позаботился бы о ом, чтобы вся информация об этом исчезла, если она вообще имелась? Все, кто что-то знал убиты. Разве он не мог проложить шахту из своего дворца в один из естественных тоннелей в горах вокруг Капитолия? Это оно, Гейл. Он мог воспользоваться этой сетью ходов и легко попасть из дворца в свое логово. - я совершенно точно была уверена, что именно так и было. - Тогда почему он не сбежал? Не воспользовался этим ходом? - спросил Гейл - Не успел — ответил Пит. Гейл поднялся и запустил пальцы в волосы взъерошив их так, что они стали торчать во все стороны. Изображение моргнуло и появились горы, окружавшие Капитолий. Мы все уставились на них как загипнотизированные, гадая может ли это быть правдой. Может ли скрывать одна из них ответ, на этот вопрос? Есть ли под ними шахты и тоннели, которые можно было держать в тайне все это время? - Это невозможно. Мы бы знали об этом — не сдавался Гейл. - Ты поможешь нам? - спросила я его - У кого ты собираешься это узнать? От Калерии? Это недоказуемо. У нас нет столько людей, чтобы проверять твою теорию на месте. Ты хочешь отправиться туда и облазить все эти склоны и шахты сама? - Ты поможешь нам, Гейл? - настаивала я. Он устало сел обратно на кровать и снова стал рассматривать вращающуюся голограмму. - Да — ответил он вздыхая — Я помогу вам. Я улыбнулась ему. Маленький пузырек надежды снова поселился у меня в груди. - Спасибо, Гейл — поблагодарил Пит — тогда мы не будем больше надоедать тебе. Китнисс? - он сделал приглашающий жест. - Спасибо, Гейл — я поднялась и посмотрела на Прим и Макса. - Нам пора, уже поздно. Идемте. Гейл нажал на кнопку на голографе и картинка исчезла. Макс тут же издал протестующий вопль и с криком «мама» побежал к нему, протягивая руки к устройству. - Нет, приятель — подхватил его Пит — на сегодня хватит. - Нет, я хочу еще — закричал Макс. - Дядя Гейл устал, малыш — ответила я, протягивая руку, чтобы погладить сына по щеке. - Если хочешь, мы можем посмотреть ту книгу, которую тебе показывал папа, с картинками, помнишь? - Нет, я хочу эту. Я открыла перед Питом дверь и выпустила их в коридор. За ними пошла Прим. Я задержалась перед уходом и взглянула на Гейла. Какое счастье снова обрести его. Только сейчас я начинала понимать, как мне не хватало его все это время. Его безоговорочной поддержки и взаимопонимания без слов. Он смотрел на меня с мягкой улыбкой. - Спокойной ночи, Кискис. - Спокойной ночи, Гейл. Целый час Питу и мне понадобилось, чтобы успокоить нашего сына, который хотел еще посмотреть на эти парящие картинки дяди Гейла. Ничего больше его не могло удовлетворить. Я почти отчаялась успокоить его, когда на пороге нашей комнаты появилась бабуля Ламара с чашкой теплого чая в руке, который пах так сладко, что мне не хотелось выпускать чашку из рук. - Это для мальчика. Чтобы сладко спал — сказала она. - Мы всегда даем своим детям чашку этого чая на ночь, если они слишком возбуждены, чтобы спать. Дайте его вашему сыну и вы сможете уснуть этой ночью. - Что это? Я не узнаю запах. Это что-то вроде сиропа для сна? - Это чай — ворчливо ответила она — С сиропом липы. Помогает детишкам успокоиться. Не бойся, это не опасно. С этими словами она развернулась и ушла обратно к себе в комнату. - Если понадобится еще, скажите мне, я сделаю. Я не сплю по ночам. - Спасибо — крикнул вдогонку Пит и наклонился к чашке, принюхиваясь. - Пахнет вкусно. - Сообщил он. Его лицо выражало надежду и опасение одновременно. Я сделала маленький глоток. Вкус был достаточно знакомый, этот напиток ничем не отличался от обычного чая, который мы пили дома или здесь, пока гостили у семьи Энни. Был только один ингредиент, который я не узнавала. Наверное, это и был сироп липы, о котором говорила бабуля Ламара. Я кивнула Питу и разрешила забрать из рук чашку. - Так, приятель. Посмотри-ка, что есть у папы. - Макс повернул голову и Пит поднес к его губам чашку. - Пей. Макс уставился на него непонимающим взглядом, а через секунду у него в глазах уже сверкнули озорные огоньки. Это было плохо. Он заерзал на руках у отца, чтобы расположиться удобнее и оценивающе посмотрел на меня, затем на отца и на чашку в его руках. Пит вопросительно поднял брови, глядя на сына и еще раз приставил чашку к его губам. Макс послушно открыл рот, но вместо того, чтобы сделать глоток со всей силы дунул в чашку, так, чтобы появились пузыри и брызги полетели в разные стороны. Пита окатило содержимым чашки. Мы с Прим рассмеялись от этого зрелища. Макс довольно заворчал что-то на своем детском языке и с пронзительным визгом потянулся к чашке еще раз. Отец поспешно убрал от него чашку подальше. - Китнисс, ты не могла бы подать мне салфетку — преувеличенно вежливо попросил Пит. - Конечно — в той же манере ответила я. Потом взяла с тумбочки простую хлопчатобумажную белую салфетку, подошла к Питу и протянула ее ему, забирая из рук чашку, чтобы он мог вытереть лицо. Наш сын наблюдал за его действиями, закусив нижнюю губу и внимательно следя за каждым движением отца. Тот очень медленно вытер свое лицо и сурово взглянул на сына, который ответил ему широкой улыбкой. Я на всякий случай отошла на два шага назад и убрала чашку с драгоценной жидкостью за спину. - Макс, ты знаешь, что в это время тебе пора ложиться спать? - спросил Пит. Наш сын кивнул. - Тогда почему ты не хочешь этого делать? - Я хочу, чтобы вы остались — ответил он немного подумав. Напускная серьезность Пита испарилась. Осталась только искренняя озабоченность и беспокойство. - Иногда такое случается, Макс. Родителям нужно уехать, а дети остаются дома. Иногда бывает, что уезжают дети, а родители остаются дома и ждут их, как тетя Энни ждала возвращения своего сына. Иногда приходится уезжать раньше, иногда позже, но это не страшно, так бывает. Мы уезжаем не потому что не любим вас, а потому что не можем не уехать. Но мы с мамой обязательно вернемся за вами. А пока нас не будет, ты будешь следить, чтобы твоя сестра Прим не попала в неприятности, как и следует поступать мужчине. Ведь ты больше не маленький мальчик. - Макс не сводил с него своих больших серых глаз. - Совсем скоро мы с мамой вернемся за вами и поедем в гости к дяде Гейлу, все вместе. А теперь вот, что я тебе скажу. Этот чай не простой. Ты такого никогда еще не пробовал. Он протянул руку за чашкой и я подала ему ее. - Этот чай делают только в этом дистрикте и его рецепт знают только такие старушки, как бабуля Ламара. Больше никто уже не помнит рецепта и не знает, как его правильно варить. После того, как ты выпьешь этот чай, время пойдет быстрее. Да, молодой человек, именно так. Время будет идти быстрее. Никто этого не заметит, но для того, кто выпьет этот чай, все будет быстрее. Его давали раньше матерям, которые ждали своих детей в далекие темные времена, когда их дети уходили сражаться с монстрами. Все ждали долго, а тем, кто знал, как правильно сварить такой чай, оставалось подождать совсем чуть-чуть. И их сыновья возвращались гораздо быстрее, чем к тем, кто этого чая не пил. Поэтому я предлагаю тебе тоже его выпить, Макс. Ты уснешь, а кода проснешься нас уже не будет. Но — Пит поднял указательный палец вверх - это только будет означать, что чай работает и время уже идет быстрее. Потом и Прим дадут такой чай и вы не заметите, как мы с мамой уже вернемся — Пит победно улыбнулся сыну. - Ну что? Сделаешь глоток? Если тебе не понравится, мы не будем тебя заставлять его пить, я обещаю. Макс еще несколько секунд смотрел на отца, не моргая, а потом кивнул. Его серьезное личико поразило меня. Пит снова подставил чашку к губам ребенка и тот послушно сделал первый глоток. - Ну как? - с надеждой спросил Пит — Нравится? - Мальчик кивнул, не сводя с него больших внимательных глаз. Пит отдал ему чашку и малыш выпил остатки. Я забрала у него чашку и поставила ее на стол. Пит всегда может убедить нашего сына сделать то, что нужно. У меня никогда не хватало терпения для этого. Я безумно любила своих детей, но иногда они сводили меня с ума, а Пит никогда не терял самообладания и всегда мог придумать что-то такое, что полностью убеждало детей в его правоте. Когда Прим была маленькой, они постоянно выдумывали всякие истории и целые новые миры, она была в восторге и верила каждому его слову. Взрослея она стала понимать, что многих ее воображаемых друзей не существует, но все равно, когда Пит начинал что-то рассказывать ей или Максу, ловила каждое его слово. - Хорошо. - Пит прижал мальчика к груди и поцеловал его в макушку, гладя одной рукой по голове. - Ты должен знать, что папа и мама тебя очень любят. Несмотря ни на что. Мы всегда будем тебя любить. Потом Пит положил сонного мальчика на постель, а я присела рядом с Прим, взяла расческу со столика и стала расплетать ей волосы, чтобы расчесать перед сном. Они так и ночевали вместе с нами на одной кровати все эти дни. Я не могла позволить себе ни секунды быть не рядом с ними. Всего четыре дня мы были вместе и они уже пролетели и завтра утром нужно было возвращаться в Капитолий, где собирались судить двоих, которые покушались на Гейла и его брата. Завтра я увижу этих двоих и смогу узнать кто они, но пока мы еще здесь, мне хотелось провести каждую минуту времени со своими детьми. Расчесывать им волосы, купать перед сном, читать им сказки, гулять по пляжу, просто смотреть на них. У них такое счастливое детство, о котором мы даже и подумать не могли. Они могут дурачиться, играть, придумывать себе сказочные миры и играть с воображаемыми друзьями. Им не надо бояться миротворцев и постоянно думать о завтрашнем дне и где взять кусок хлеба. Не надо ложиться спать с урчащим от голода желудком. Их имена никогда не вытащат на Жатве. И никто их моих детей не станет развлечением для публики на Арене. Никого из них не убьют ради зрелищ. Это было счастливое детство. Постепенно Макс засыпал. Я долго перебирала в руках волосы Прим перед тем, как снова заплести их на ночь. Как мне заплетала их в детстве моя мама. Потом она забралась в постель и устроилась рядом с посапывающим братом. Я укрыла их одеялом и легла как была в платье, с краю кровати. Пит переоделся в свободные штаны и майку, погасил свет и прилег рядом со мной, обнимая одной рукой за талию и прижимая крепко к себе. - Я тоже завтра выпью этот чай — услышали мы в тишине голос Прим. - Хорошо — ответил Пит. Я еще была зла на него из-за нашей ссоры, но когда-то давно мы взяли за правило не нести ссоры с собой в постель. Мы могли быть злы друг на друга и не разговаривать целый день, но по вечерам я не гнала его из своей постели. По ночам мы всегда были рядом, чтобы защищать друг друга от кошмаров.