Спектр

Спустя чуть больше часа, обе довольные и сытые, они сидели перед телевизором, наслаждаясь просмотром любимого юмористического шоу. Кларк хохотала почти до слез, а Лекса, и вовсе устав смеяться, легла на диван, согнув ноги в коленях. — Нет, я так больше не могу, живот болит от смеха. Надо с этим заканчивать. Так ты скажешь о своем желании? К чему мне готовиться? Гриффин, будучи только что расслабленной и веселой, вмиг посерьезнела. Ее взгляд изменился, становясь внимательным и острым. — А ты не скажешь, что задумывала для меня? — Я проиграла, и поэтому мое желание не учитывается. В данный момент, меня больше интересует твоё. — И ты хочешь исполнить его прямо сейчас? — Смотря, в чем оно заключается, — пожала плечами Лекса. — Ну, нет, так не пойдет, — Кларк мягко, словно кошка одним плавным движением скользнула между ее колен, нависая на руках. Их лица вдруг оказались так близко, что Шепард замерла, поймав тёплое дыхание на своих губах. — Ты не можешь отказаться, ведь мы заключили сделку. — Так, что ты хочешь? — с трудом произнесла Лекса, понимая, что почему-то не может сформулировать свои мысли. Они путались, метались и были в полном смятении. — Поцелуй. Ты и я, сейчас, и никаких отговорок. Кларк видела изумление и шок в изумрудных глазах напротив, но самое главное, там не было неприятия или неприязни. Она не двигалась, продолжая выжидать, и ощутила, как бедра под ней напряглись, и нежные пальцы коснулись ямочки на подбородке, а потом, прошлись по скуле в легкой ласке. — Знаешь, что? А ведь это было моим желанием, — прошептала Лекса, подаваясь вперед и целуя ее. Это было слегка неожиданно, и Кларк на мгновение застыла, но от ощущения нежных губ на своих губах, исследующих и искушающих, она издала тихий мурлыкающий звук, отвечая на поцелуй. Это было медленно и ласково, она осторожничала, пока Лекса не коснулась языком ее нижней губы, будто прося разрешения, и Кларк приоткрыла рот, впуская его внутрь. Жар прокатился по телу, едва поцелуй стал глубже и откровеннее. Вкус и запах Лексы сводил ее с ума. Та обняла ее за плечи, притягивая к себе, и Кларк качнула бедрами, прижимаясь к ней всем телом. Шепард издала стон, вплетаясь пальцами в светлые волосы, и от этого звука Кларк задрожала, задыхаясь и испытывая острый прилив желания раздеть девушку и заняться с ней любовью. Возбуждение било словно током, они вжимались друг в друга, будто пытаясь стать единым целым. С губ Лексы сорвался горячий вздох, она вцепилась в плечи Кларк ногтями, вызывая еще одну дрожь удовольствия, пробежавшую вдоль позвоночника. — Стой, стой, всего один поцелуй, — голос срывался, и Гриффин в последний раз поцеловала ее в припухшие губы и чуть отстранилась, пытаясь успокоиться, но это было сложно. Она всё ещё лежала сверху, прижимаясь к Лексе, и ощущала жар, исходивший от них обеих. Та отвела в сторону упавшую на лоб прядь волос, и когда отняла руку, то было видно, как она дрожит.  — Я… — Не нужно сейчас ничего говорить, — Лекса положила ладонь ей на затылок, слегка надавив. Кларк послушно легла, уткнувшись носом в изгиб шеи, продолжая с наслаждением вдыхать тонкий запах парфюма, сводившего ее с ума. — Наши желания совпали. И честно сказать, я даже не думала, что будет так… — Охрененно? Шепард издала смешок. Ее тело все еще горело и жаждало прикосновений, но ощущение тяжести тела девушки на себе, было сейчас именно то, чего ей так давно не хватало. — Я бы не могла сказать лучше. Сближение. Такое короткое, но особенное слово. Кларк чувствовала себя так, как будто ходит по краю пропасти. Ей было чуточку страшно, но в то же время захватывало дух от адреналина. После поцелуя Лекса не сторонилась ее, и они даже заснули вместе прямо там, на диване в обнимку друг с другом. Правда Шепард ночью просто ее выпихнула и даже не проснулась, и Кларк хорошенько стукнулась задницей об пол, однако это ей не мешало, сонно улыбаясь, принести одеяло, укрыть им девушку, а затем отправиться в свою постель досыпать. Утром обе вели себя, как ни в чем не бывало, но между ними не было напряжения и натянутости, которые обычно следуют после неловких действий. Все было как обычно, Лекса подшучивала над ней и Кларк не отставала, отвечая тем же. Можно было сказать, что наоборот, они стали гораздо ближе и Гриффин не раз ловила на себе взгляд зелёных глаз, в которых проскальзывали нежность и теплота. Через день позвонили на счет первичного результата на спектр. Кларк ждала этого звонка еще с утра и очень нервничала, но услышав, что пока болезнь не подтвердилась, с облегчением выдохнула. Завтра должны были сообщить результат Лексы, а на седьмой день эпидемслужба намеревалась провести повторный забор крови у них обеих. Спектр был коварен и первый анализ мог не показать ничего, даже если вирус и был в организме. — Ну, что там? Кларк поняла, что все еще стоит с телефоном в руке, уставившись в одну точку. В голосе Лексы явно слышалось волнение, и она поспешила ее успокоить. — Все хорошо, отрицательный. — Но ведь это еще ничего не значит, верно? — Да, — нехотя согласилась она, — но все равно это лучше, чем узнать, что ты болен уже на третий день. Я позвоню Беллами, спрошу как он там. Блейк взял телефон не сразу и, судя по голосу, Кларк его разбудила. — Тебе уже звонили из эпидемслужбы? — И тебе добрый день, Гриффин, — сонно проворчал он в ответ. — Мне не хватило Октавии, которая названивала все утро, теперь ты. — Эй, я всего лишь хочу узнать как ты, увалень. Время к обеду, а он все еще спит. — А что мне делать, если чувствую себя прескверно, узнав, что у меня положительный анализ? — Нет, как же так? Невозможно, должно быть, это какая-то ошибка! — У Кларк внезапно потяжелело в груди, и она села на постель. Они с Беллами дышали вместе одним кислородом, и это ведь она давала свою маску девочке, как получилось, что он заболел, а она нет? — Они сказали, что возьмут повторный анализ на седьмой день, но если состояние до этого времени ухудшится, заберут в больницу. Если честно, я уже не знаю, что лучше бокс или моя конура, один хрен я совершенно один здесь, в отличие от некоторых. Гриффин хмыкнула, не зная, что сказать. Ей хотелось поддержать напарника, но и расстраивать его еще больше было нельзя. — Кто виноват, что ты вовремя не нашел какую-нибудь девушку, сейчас бы занимался с ней сексом и отрывался насколько возможно. — Ого! А у вас с Лексой что, все проходит по этому сценарию? Кларк обернулась, заметив, что Шепард никуда не ушла, а стоит и нагло слушает, о чем они говорят. Судя по вопросительно поднятым бровям и язвительной усмешке, она с не меньшим нетерпением ждала ее ответа Беллами. — Эй, это частный разговор! — возмутилась Гриффин, — тебе не стыдно подслушивать? — Нет, если разговор идет обо мне, — фыркнула Лекса, — к тому же ты не умеешь тихо разговаривать, да и телефон у тебя всегда орет на всю квартиру. Передай Беллами мой поцелуй и пожелание выздоровления. Пусть держится изо всех сил, ведь он для всех нас очень важен. — Еще чего, поцелуй ему, обойдется. — Я все слышал! Лучше бы я застрял с Лексой в одной квартире, Гриффин, тебе так повезло. И вообще, — он понизил голос, — на твоем месте я бы не тянул кота за хвост, а переходил к действиям. Возможно, завтра уже не наступит. — Заткнись, Блейк! Ты и так уже наговорил много лишнего. Я позвоню тебе завтра, не вешай нос, — она сбросила звонок, не сводя взгляда с Шепард, которая по-прежнему явно не собиралась выходить из ее комнаты. — Что опять? — Я думаю, тебе надо прислушиваться к советам друзей, они могут быть вполне полезными, — сказала та, поворачиваясь спиной и исчезая в проходе. Кларк остолбенело уставилась ей в след. Что это сейчас было? Лекса поддержала слова Беллами о сексе или это была очередная шутка, значение которой она просто не поняла? Шепард взялась за приготовление обеда. Когда она готовила, кухня была для всех запретной территорией. Чтобы творить, ей нужно было пространство и самое лучшее, что можно было сделать — это не мешать. Кларк топталась у входа, не решаясь войти. Лекса стояла к ней спиной, нарезая овощи. В такой момент и вовсе не стоило пытаться о чем-то говорить, но последние слова не шли у нее из головы. Был ли их поцелуй всего лишь спором или он что-то означал? Не выдержав ожидания, Гриффин ушла в свою комнату. Лекса обернулась, воткнув нож в несчастный перец так, что пригвоздила его к доске. Новости о том, что Беллами болен, очень встревожили ее. Возможно, они с Кларк тоже больны, и счет пошел уже не на дни, а на минуты. Когда та прекратит уже обращаться с ней, как с какой-то драгоценностью, боясь, что разобьет или сломает ее? Лекса устала намекать, и уже практически сказала напрямую, что готова к дальнейшему шагу, неужели, их поцелуй совершенно не убедил Кларк, что они идеально друг другу подходят? — Да твою же мать! — выругалась Шепард, взявшись вновь за нож, и заметив, что деревянная доска лопнула. Ее терпение скоро тоже вот так лопнет и она просто возьмет, прижмёт Кларк к стенке и выскажет все, что о ней думает. На следующий день позвонили по поводу анализа Лексы. Его результат оказался тоже отрицательным и, хотя это и было каким-то облегчением, все же не снимало тяжести неотвратимости болезни. Вечером позвонила Октавия, чтобы узнать как у них дела и совершенно расстроенным голосом сообщила, что у Беллами проявился первый красный статус. Она хотела, чтобы его забрали в больницу, но Блейк-старший заупрямился и сказал, что еще успеет провести немало часов в изоляторе, лучше уж побудет пока дома, а если уж совсем почувствует себя плохо, тогда сообщит в эпидемслужбу. Кларк постаралась успокоить подругу насколько могла, потом дала телефон Лексе, которая тоже хотела сказать Октавии пару слов поддержки и обсудить дела клуба. Та ушла в свою комнату, а Гриффин осталась сидеть возле телевизора, погруженная в свои мысли. Она чувствовала свою вину не только в том, что могла заразить спектром Лексу, но и потому что Беллами заболел из-за ее действий. Если бы он не вернулся за ней, то не был бы сейчас один в квартире, зараженный смертельной болезнью. Тяжесть давила на грудь, не давая нормально дышать. Ей хотелось плакать. Поговорив с Октавией, Лекса вернулась в гостиную, застав Кларк грустно смотрящую на экран с отсутствующим взглядом. Сев рядом, она осторожно коснулась светлых волос, ласково проводя по ним. — Ты как? — Нормально, — тихо произнесла Гриффин. Хотелось, чтобы Лекса обняла ее сейчас, но она никогда бы не попросила об этом. Шепард словно поняв, что у нее творится сейчас на душе, медленно притянула девушку к себе. Кларк зарылась лицом в каштановые волосы и обвила руками талию, ощущая, как теплые ладони нежно гладят ее по спине. Дома, она вновь была дома, и ей действительно стало легче. Просто так. Не говоря ни слова. За забором крови из эпидемслужбы приехали на седьмой день. Двое парней в закрытых костюмах и масках измерили им температуру и, взяв анализ, сообщили, что еще один будет через неделю. Беллами в этот день забрали в больницу. Статус спектра стал желтым, и его нельзя было уже оставлять одного без помощи. Блейка лихорадило, и он с трудом вставал с постели. Кларк так сильно переживала за напарника, что практически перестала есть. — Знаешь, что? Хватит! — выпалила Лекса, ударив ладонью по столу, когда Гриффин в очередной раз отказалась от обеда. — Прекращай вести себя, словно провинившийся ребенок, ты ни в чем не виновата. Организму нужны силы, чтобы поддерживать иммунитет. Ты бросила заниматься, я буду за тебя восстанавливать форму? В пожарной части нужны сильные и крепкие люди, чтобы работать. Кларк молча выслушала ее тираду, потом развернулась и вышла из кухни. Лекса тяжело выдохнула. Как достучаться до нее? Такое ощущение, будто Кларк ушла в себя, и ничто не могло ее вернуть в нормальное состояние. Что с ней делать? Оставить в покое или встряхнуть как следует? Шепард оставила обед на столе и двинулась за девушкой. Невыраженные эмоции тлели внутри, вызывая злость. Ей не нравилась эта новая Кларк, отгораживающаяся от всего, закрытая в своем внутреннем мире и погруженная в свои переживания. Лекса вошла в комнату к Кларк и открыла жалюзи, впуская солнечный свет. Та лежала на постели, отвернувшись лицом к стене. — Что ты хочешь от меня? — глухо спросила она, накрывшись одеялом. — Поговорить. — Я не в состоянии сейчас ни с кем разговаривать, даже с тобой. Ты не могла бы меня оставить одну? — Нет, потому что мы живём в одной квартире, и исчезнуть по одному щелчку твоих пальцев у меня не получится. Изо рта Кларк вырвался тихий рык: — Ты невыносима. — Неужели? Ты целовалась со мной тоже только из-за того, что не выдерживала рядом моего присутствия? Встань и посмотри на меня! Гриффин обернулась. Лекса стояла, уперев руки в бедра. Ее глаза сверкали. Сейчас она выглядела до невозможности сексуальной и плавила мозги только тем, что не уходила и вот так сверлила ее взглядом. Кларк отбросила одеяло и, поднявшись с постели, подошла к ней, приблизившись вплотную. — Я целовалась с тобой не поэтому. Прекрати уже провоцировать меня на ссору. — Тогда почему? Лишь потому, что выиграла спор и нуждалась в очередной победе? И теперь ты убегаешь, как делала это и всегда, едва становилось сложно. — Это неправда, — вымученно произнесла Кларк, пряча руки за спиной от невыносимого желания притянуть Лексу к себе. Ее слова злили, кололи и требовали действий. В глубине души она знала, что та права и это бесило еще больше. — Неправда? Сейчас у тебя просто нет возможности сбежать, и ты делаешь это по-другому — отстраняешься. Твоей вины в том, что Беллами заразился нет, сейчас в больнице ты могла бы лежать в соседнем боксе, от этого тебе стало бы легче? — Замолчи! — рявкнула Кларк, доходя до точки кипения, но Лекса не желала останавливаться. Она долго терпела, и теперь должна была высказать все, что накопилось. — О, нет! Не смей затыкать меня! Сейчас ты никуда не сбежишь, а выслушаешь меня. Я еще не закончила. Ты должна взять себя в руки, нормально питаться, и браться за тренировки. И больше не думай о том, что было бы, если случилось по-другому, здесь уже ничего не изменить, — Лекса замолчала, видя, что Кларк буквально скрепит зубами, выпятив вперед свой упрямый подбородок. — Прекрасно! Все сказала? Теперь моя очередь. Я тебя услышала и даже готова согласиться почти со всем, так как знаю, что не отстанешь, кроме одного — нашего поцелуя, — Кларк заметила, как щеки Лексы порозовели, однако она не отступила даже сейчас, когда они буквально дышали одним воздухом и лишь миллиметры отделяли их друг от друга. — Он не был спором или игрой, он был настоящим. Мы обе его хотели, можешь не отрицать. И я уходила из квартиры ночами, лишь потому, что пыталась дать тебе время прийти в себя после сложных отношений и тяжелого разрыва. Я не бежала от тебя, я бежала от себя, от моих чувств к тебе, от того, что хотела сделать с тобой. Лекса почувствовала, что не дышит, и медленно выпустила воздух из легких. Злость внезапно исчезла и, пытаясь найти хоть ее малые отголоски, она натолкнулась лишь на горячий прилив, вызванный словами Кларк. Как у нее получается сначала вывести из себя, а потом в одно мгновение буквально заставить трепетать совершенно от других ощущений? — Я больше никуда не уйду, — продолжала Гриффин, — и не из-за того, что не могу, а потому что другого момента может и не быть. И я не хочу умирать от смертельного вируса и жалеть, что ничего не сказала тебе. — И что все это значит? — голос Лексы звучал тихо и едва слышно. — Это значит, что мое терпение закончилось, и я больше не дам тебе времени на раздумья, а потребую ответа здесь и сейчас. Я устала ждать, когда ты, наконец, залечишь свои раны и дашь мне шанс. Я хочу, чтобы мы были вместе столько, сколько позволит нам жизнь, будь она длинной или совсем короткой, — Кларк облизнула пересохшие губы и заметила, как при этом потемнели глаза девушки. — Ты понравилась мне при первой встрече, хоть и вела себя, как ненормальная. И уже тогда знала, что моя жизнь больше не будет прежней. Что ты на это скажешь? Лекса смотрела на нее так, будто впервые увидела. Рассматривала каждую черточку на лице, избегая прямого взгляда, а Кларк стояла тяжело дыша, словно в ожидании приговора. — Я скажу, что ты такая идиотка, Кларк Гриффин, — руки обвили ее шею и влажные губы коснулись уха, посылая вдоль всего тела мурашки. — Не стоило ждать так долго. Кларк повернула голову, встречая ее губы своими. Поцелуй не был нежным и теплым, скорее обжигающим и собственническим. Лекса тут же проникла языком ей в рот, и она застонала от острого прилива желания, отвечая на него. Ее руки легли на талию, притягивая девушку к себе как можно ближе. Лекса целовала ее все глубже и откровеннее, и Кларк задыхалась от напора чувств и эмоций. Ладони сползли на ягодицы, и одним движением она подняла Лексу за бедра, прижимая ее спиной к стене. — Черт, Кларк! — зубы чуть прикусили ее за нижнюю губу, заставив зашипеть от удовольствия. — Здесь есть кровать. — Я знаю, но давно хотела почувствовать тебя целиком, вот так в своих руках, — зашептала Гриффин, целуя подбородок и проводя губами вниз по горлу. Лекса ударилась затылком о дверь, запрокидывая голову назад и подставляя шею навстречу горячему рту Кларк. Та слегка куснула место там, где бешено стучал пульс и коснулась языком солоноватой кожи, легонько ее всасывая. Завтра здесь будет засос, но, похоже, Лексу это мало волновало. Она обвила руками ее плечи, царапая сквозь футболку ногтями. Кларк хотелось, чтобы та оставила следы на ее спине и от одной только этой мысли ее ноги дрогнули, и она подалась вперед, вдавливая девушку в стену. Лекса издала приглушенный звук, похожий на стон. — Кларк, в постель! — эта была не просьба, скорее приказ, и она подчинилась, перенеся ее на другую половину комнаты и опустив на свою кровать. На Лексе был тонкий халат, доходивший ей до колен, который задрался под горячими руками Кларк. Ей не терпелось скорее снять его, чтобы ощутить нежность кожи на ощупь и вкус. Потянув за пояс, Гриффин только еще больше затянула узел и выругалась сквозь зубы, пытаясь его развязать. Лекса наблюдала за ней из-под полуопущенных век, и этот взгляд не скрывал откровенного желания. Пока Кларк возилась с поясом, ее руки заползли под футболку, проходя вверх и касаясь обнаженной груди. Дома Гриффин не носила бюстгальтер и, когда теплые пальцы коснулись возбужденных сосков, она задрожала, кусая губы. — Ты не помогаешь, — ее бедра терлись о бедра Лексы, и та подавалась ей навстречу в ответном ритме. — Смелее, ты же умеешь преодолевать трудности, — зашептала Шепард, потирая пальцами твердые пики. Кларк прорычала нечто нечленораздельное и дёрнула за пояс с такой силой, что послышался треск ткани. Халат распахнулся, и она жадным взором окинула стройное распростертое перед ней тело. Лекса в это время сжала ладони на ее груди и Гриффин склонилась над ней, вновь забывая, что надо дышать. — Не торопись, детка, я только начала. — Ну, нет, — отозвалась девушка. — Так не пойдет. — Она потянулась к ее губам, напористо целуя, и Кларк не успев опомниться, уже лежала на спине, а Лекса оседлала ее бедра, и задрав футболку, сомкнула губы на ее левой груди. — Черт, черт, что ты… — О, заткнись, и получай удовольствие, раз не хочешь торопиться, — мурлыкнула Шепард, заставляя ее выгибаться от удовольствия, прикусывая сосок. — Ты вообще знаешь, во сколько мне обошелся этот халат? — Я компенсирую, — выдавила из себя Кларк, ощущая, как влажный язык дразнит ее, проходя по пупку и ныряя в него. — Я в этом не сомневаюсь. Лекса вновь выпрямилась и медленно сняла с себя халат, бросив его рядом с кроватью, затем щелкнула застёжкой бюстгальтера, обнажая грудь, ее руки прошлись по полушариям в дразнящем движении, цепляя соски, при этом она издала легкий стон, скользя бедрами по бедру Кларк. — Боже, ты прекрасна! — Гриффин помогла снять с себя футболку и откинулась назад на подушку, видя, как Лекса расстегивает пуговицу на ее шортах, а затем их стягивает вниз вместе с бельем. Жар, вот что сейчас ощущала Шепард, когда Кларк с восхищением смотрела на нее. Он был повсюду: во взгляде, в бешеном пульсе, в каждом вздохе и даже в воздухе. Ей казалось, что тело плавится, между ног было горячо, и влага пропитала белье насквозь. Она избавилась от трусиков, чтобы, наконец, почувствовать кожей весь этот жар, исходящий от Кларк и от нее самой. Когда их обнаженные тела соприкоснулись, Лекса зашипела от удовольствия, и сильные руки Гриффин притянули ее к себе, проходя по спине и ягодицам. Кларк сейчас думала о том, что никогда не чувствовала ни с кем ранее такого единения и наполненности. Рядом с Лексой все ее чувства обострялись, и душа волновалась и трепетала. Каждая ласка и поцелуй, будто обжигали, ее тело дрожало и требовало разрядки. Она привыкла руководить, но сейчас в руках Лексы хотела только одного, что бы та взяла ее. Шепард чувствовала, как Кларк трепещет от каждого ее прикосновения, реагирует тихими вздохами и кусает в нетерпении губы. Она доверяла ей и осознание этого, наполняло сердце теплом и восторгом. — Я хочу тебя, я так хочу тебя, — прошептала Кларк, слизывая каплю пота с шеи Лексы и та посмотрела на нее диким, почти черным из-за расширенных от страсти зрачков, взглядом. Рука поползла вниз, и пальцы скользнули в горячую глубину тела Кларк, срывая с губ приглушенный стон. Лекса двигала рукой медленно, посасывая и кусая при этом соски девушки. Ногти Гриффин впивались в ее спину, и бока, но это не заставило ее ускорить движения, наоборот, они стали еще более размеренными и глубокими. — Черт! Ты издеваешься! — не выдержала Кларк, ее голос хрипел и срывался. Лекса провела зубами вниз по твердому прессу, покрытому испариной и, лизнув соленую кожу, увеличила темп. Большой палец коснулся набухшего бугорка, надавливая и дразня, нежно, но в то же время уверенно. Пальцы двигались все быстрее и резче. Кларк зажмурилась и вскрикнула, срываясь куда-то вниз, слепая и глухая ко всему, кроме тех ощущений, что дарили ей руки Лексы. Ее тело все еще вздрагивало от волн оргазма, а Шепард ласково поглаживала вдоль ребер, целуя в подбородок и шею. — Ты такая красивая, — шептала она, наслаждаясь моментом. Кларк открыла глаза и мягко поцеловала ее в ответ. Ее рука скользнула вниз, где соединялись их тела, находя теплую влагу между ног Лексы, размазывая ее по внутренней поверхности бедра. Та громко выдохнула, подаваясь навстречу. — Иди ко мне, — позвала она, сбрасывая подушки на пол. — Я хочу попробовать тебя на вкус. В зелёных глазах Лексы мелькнуло нетерпение. — Эй, я так не продержусь и минуты. Это слишком… — Иди сюда, — вновь повторила Кларк, поднимая ее на себя. Девушка встала на колени и оперлась руками на стену, в то время как Гриффин устроила голову между ее бедер, медленно проводя ногтями по ягодицам. Дыхание Лексы было тяжелым и прерывистым, когда она коснулась ее языком. Желание было сильным, и она буквально истекала влагой, на губы и подбородок Кларк. Она действительно была на пределе. Гриффин не стала дразнить и тянуть время, решив, что Лекса и так слишком долго ждала, и буквально обрушилась губами и языком на клитор, теребя и лаская его. Бедра девушки дрожали под ее пальцами, и та не сдерживала стонов, двигалась и запрокидывая голову назад. Кларк почувствовала тот момент, когда Лекса дошла до пика и крепко сжала ее ноги, слыша, как она выкрикивает ее имя. Она держала ее, пока Шепард не сползла вниз и не прижалась к ней всем телом. — Я же так могла задушить тебя, — заплетающимся языком произнесла она, откидывая влажные волосы с лица. Кларк покачала головой и усмехнулась, облизывая губы. — Представляю себя, героически павшую на поле битвы во время секса. Лекса тихо засмеялась, уткнувшись носом в изгиб ее плеча. Этот смех был наполнен теплом, и легкой хрипотцой и Кларк подумала, что готова слушать его всю свою оставшуюся жизнь.