Нефертари

      Ещё один день послушания с моей стороны, ещё один день испытаний для моего терпения, ещё один день без забвений. Иногда я ловлю себя на мысли, что превращаюсь в алкоголика, хотя трудно сказать, что я люблю выпить. Глотки алкоголя не приносят мне удовольствия, тепло да, обжигает, да, но никакого удовольствия. А вот помутнение рассудка, прибавление храбрости, и уверенности в себе — это приятно. Так что может ещё немного такой постоянности в выпивке, и я точно стану алкоголиком, заработаю цирроз печени, и буду жить не тужить ещё лет 10, или и того меньше, а потом помру. И всё ради чего? Ради временного забвения? Это так глупо…       Сегодня был последний день учёбы на этой недели, а мне уже выть хотелось, потому как до чего же всё бесит. Весь день я то и дела наталкивалась на разговоры парочек о том, как они проведут выходные, куда пойдут, или не пойдут. С самого утра они портят мне настроение своими любовными радостями, и вроде ничего плохого они не делают, но как же раздражает. Почему мир вокруг не замирает, когда тебе больно? Почему он не даёт тебе передохнуть, расслабиться, почему продолжает напоминать насколько ты слабая, и ничтожная, по сравнению с другими. Было куда проще, если бы планета остановилась, время остановилось, люди замерли, и я тоже. Было бы проще просто застыть в потоке времени, или исчезнуть в каком-нибудь временном пространстве, где нет никого, кроме меня одной. Ни парочек, ни Дэна, ни любви в целом, и я бы доживала свою жизнь в одиночестве, в чёрно-белом мире, в застывшем пространстве. Но зато никто, и ничто не напоминало бы мне о моей неразделённой любви.       Да ещё и Адам все уроки не сводил с меня влюблённого взгляда, что бесило только сильнее. Он хороший парень, но порой так раздражает. Вот как сейчас. Разве не видно, что мне нафиг не нужна его любовь, ему ничего не светит, о моей взаимности и подавно речи не зайдёт. Пускай обратит своё взор на какую-нибудь другую девушку, которая больше бы ему подошла. Эмма, например. Она иногда засматривается на Адама, немного краснеет говоря с ним, видимо не такая глупая, как другие девочки. Заметила таки, что Адам симпатичный, и явно более перспективный малый, чем футболисты. А Адам, глупышка, только на меня и смотрит. Эх, ну и как жить так? Нет, ну, почему именно я должна была стать объектом его воздыханий? Других кандидатур, что ли не было? Я ведь равным счётом ничего для пробуждения его любви не делала. Да, мы сидим рядом почти на всех уроках, но это же не повод влюбляться. Иногда мы говорим, но это ведь тоже не причина. Я ведь ему не подхожу. Совершенно! Он домосед, послушный мальчик, любящий учёбу, даже на школьные танцы ни разу не пришёл. Я — алкоголик, пошлячка, озабоченная, грязная, отвратительная обладательница гнойной душонки. Мы совершенно не подходим друг другу. Ему нужна чистая, невинная девушка, которая будет делать его только счастливей. Со мной же он может рассчитывать только на секс, испорченную репутацию, и покалеченное будущее, если я не возьмусь за ум. Я не хочу, брать на душу ещё один грех, поэтому полностью игнорирую позывы Адама, его попытки пригласить меня куда-то. Так для него будет лучше, даже если сейчас он считает иначе.       — Тия, может, сегодня куда-нибудь сходим? Погуляем, или… — неуверенно начал Адам уже в очередной раз. Это так часто происходит, что начинаешь задумываться, а так ли он умён, как кажется? Конечно, он знает, что сейчас у меня никого нет, и скорее всего, думает, что это для него отличный шанс, учитывая, что по сути, он попадает под мои вкусы.       — Не могу, Адам, — скучающе отозвалась я, лёжа на парте, и совершено не слушая учителя. Потом пойму о чём урок был, загляну в учебник и пойму, это всего-то тригонометрия, формулы я быстро запоминаю, да и вообще учёба для меня не сложная, это во всём остальном я неудачница.       — А ну, да, у тебя, наверное, уже планы, я понимаю, — поспешно отозвался он, опуская глаза. Может он и ботаник, но довольно напористый, ему бы чуть больше уверенности в себе, немного черноты в душе, и он стал бы очередным моим увлечением. Но к его счастью, я не развращаю невинных.       — Да нет никаких планов. Меня Дэн наказал за разврат в школе, так что из дома мне ни ногой, без его разрешения, — всё также скучающим голосом ответила я, смотря на Адама. Он же, как-то странно поглядывал на меня. Может, осуждал, как и все другие за моё поведение? Не знаю.       — Тия, почему ты, ну… — его мямлящий голос, опущенные глаза, не заставили меня равным счётом никак не измениться в лице. А он всё пытался сформулировать свой вопрос. И пускай я уже поняла, что он пытался спросить, почему я общаюсь с ним, но не пыталась закончить за него фразу.       — Тия, прекращай приставать к Адаму! — строго заявил учитель, обратив внимание на то, как Адам краснея, мямлил что-то, а я преспокойно лежала на парте, и смотрела на Адама.       — Как скажете, учитель, — лениво протянула я, поворачивая голову в сторону окна.       Больше мы с Адамом не говорили. Да и не так уж я и горела желанием с ним болтать на уроках. Очевидно, что все подумают, будто я хочу заманить этого мальчика в свои сети, но дорогие мои, такой грех на душу я не потяну. А затем закончились уроки, и я неспешно стала собирать свои вещи с парты, улаживая всё в рюкзак. Сегодня я надела чёрную облегающую майку, которая отлично подчёркивала мою грудь, и бежевая юбка в складку, длинною ниже колен, а также чёрные туфли, и с верху джинсовый пиджак. С волосами цвета меди я ничего не делала, они после того, как я вчера вечером вымыла голову, были немного растрёпаны с лёгкими вьющимися концами. Из макияжа я только накрасила губы персиковым блеском, и немного подкрасила ресницы. Сегодня тоже решила не шокировать людей своим вызывающим стилем. Не то, чтобы я одеваюсь как проститутки, просто для местного население, платье короче 10 сантиметров от ягодиц, уже не приемлемая длинна, а глубокий вырез и подавно не мыслимая наглость. Но какого чёрта, скажите мне? Если у меня шикарное, подтянутое тело, над которым я работаю днями, без перерыва, соблазнительные формы, которых грех стыдиться, и я должна это прятать за бабскими шмотками? Не дождутся.       Поднимаясь с парты, я накинула на свои плечи пиджак, и держа рюкзак в руке, я вышла из класса, сопровождаемая некоторыми взглядами. Идя в коридоре, я дошла до своего шкафчика, чтобы закинуть туда книги, и пойти домой. Но по иронии жанра, около моего шкафчика целовалась какая-то парочка. Да, вы должно быть шутите?! Это что, карма? Или ещё какая-то хрень в качестве наказания, за моё поведение? И приспичило же им миловаться около моего шкафчика, блин. Подходя к ним, я пыталась не замечать их, в шаге от меня, прижимающимися к шкафчикам, и, открыв свой шкафчик, положила туда некоторые вещи из рюкзака, и забрала пару тетрадей, которые мне пригодятся для домашки на понедельник. Раздражённо закатив глаза, я захлопнула дверцу шкафчика, и пошла прочь от источника моего раздражения. Бесит! Нет, ну серьёзно… Я конечно, и сама веду себя далеко не для подражания, и наверняка, бешу почти всех, кто видит это… И я ещё возмущаюсь? Но всё равно бесит.       Выходя на улицу, я сразу же пошла к своей машине, делая вид, что совершенно не замечаю людей вокруг себя, и взгляды некоторых моих бывших, с которыми я поступила, как настоящая стерва. Да, знаю. Но что я могу поделать? Куда лучше так, чем быть с ними и причинять боль моей неспособностью ответить им взаимностью. Лучше пускай они ненавидят меня, чем мучаются от неразделённой любви к такой отвратной особе как я. А может, я просто бегу от серьёзных отношений… О Боги, как же надоело капаться в причинах моего поведения. Почему нельзя просто принять тот факт, что я мерзкая вертихвостка, и не искать оправданий моим действиям. Думаю, я просто не хочу окончательно погрязнуть в мерзости к самой себя, и ищу какие-то оправдания, чтобы ослабить чувство вины. Это так… по-человечески.       Садясь в машину, я завела мотор, и поехала домой. Сегодня мне в магазин не нужно, сразу домой, а потом искать какое-то занятие до вечера. Может книгу дочитать? У отца в комнате много всякого, посвящённого Египту, иногда, когда меня наказывают, я беру что-то почитать. Отец хочет, чтобы я пошла по его стопам, став египтологом, а я не хочу. Меня не особо интересует подобное, да любопытно почитать о том, как египтяне жили раньше, ещё до начала новой эры, чем они занимались, и как решали возникшие проблемы, но на этом всё. Я не хочу посвятить всю свою жизнь на поиски новых фактов жизни египетских фараонов. Если уж на то, пошло, то я бы хотела посвятить свою жизнь танцам. Я, в самом деле, люблю это дело, обожаю ощущать пластичность своего тела, ритм музыки, выражать свои чувства танцем. По крайней мере, это у меня получается куда лучше, чем плакать перед кем-то, или высказывать свои истинные чувства людям. Я часто говорю не то, что хотела бы сказать, может дело в моей неуверенности в себе, а может, на подсознательном уровне, я просто знаю, что никому нет дела до того, что я чувствую на самом деле. А танцы помогают мне выразить это, приподнять занавес, за которым я скрываю себя. Но это лишь мечта, и не думаю, что мне позволят посвятить мою жизнь танцам. Так что скорее всего я стану каким-нибудь офисным работником, или что-то в этом роде. Даже Рамзес выучился на юриста, прежде чем отец позволил ему заниматься тем, чем он хочет. Отец консерватор, по большому счёту, поэтому рассчитывать на его поддержку было бы глупо.       Доезжая до дома, я вышла из машины, и буквально перед домом, мой телефон зазвонил, и достав его из кармана пиджака, я увидела на экране «Дэн».       — Да, Дэн? — принимая вызов, и прилаживая телефон к уху, проговорила я.       — Тия, ты ведь уже дома? — его вопрос заставил меня нахмуриться. Уже проверяет, дома я или нет? Раньше он этого не делал, неужто уровень доверия ко мне, упал настолько низко?       — Да.       — Это хорошо. Слушай, Тия, не могла бы ты мне обед принести, а то я забыл его, когда на работу уходил. Я уже всё собрал, просто забыл взять, — его слова и чуть виноватый голос, заставили меня мысленно выдохнуть с облегчением. Всё же, я на придумывала лишнего.       — Да, сейчас привезу, — и услышав его благодарность, я отключила звонок, и открыв дверь в дом, сразу направилась на кухню, чтобы забрать пакет с едой.       Беря пакет в руки, я глянула на холодильник, на котором была написано, что сегодня я должна полить цветы в доме, и проветрить комнату отца, вытерев пыль на книжных полках. Ну, этим я займусь позже, после возвращения. Захлопывая за собой дверь, я решила не ехать на машине. Всё равно, идти десять минут до бара, если поспешить, так что нет смысла загрязнять воздух. Стукая каблуками по асфальтированной дороге, я наблюдала взгляды соседей, которые очень хорошо наслышаны о моих похождениях. Ох, как же меня раздражает подобное. Будто они никогда не были подростками и не творили всякую ересь. Каждый в своей жизни буянил по своему, для кого-то прийти домой позже обычного, уже преступлению равно. Какое им вообще дело до того, чем я занимаюсь в своей жизни? Поверьте, хуже чем я, вы меня не осудите. Но всё равно их осуждение во взглядах, затрагивает моё чувство вины, и призрения к самой себе. Вот поэтому я не люблю людные места.       Доходя до Мистик Гриля, я помедлила всего пару секунд перед тем, как войти в бар. Это место я вообще почти не посещаю. Всё потому, что Дэн работает здесь барменом, поэтому мне не наливают, а другой бармен — Мэтт, хоть и мой ровесник, но тоже зарёкся мне наливать, говоря, что Дэну это не понравится. Нет, ну я знаю, что Дэн против моего алкоголизма, и ни в одном магазине, ларьке, или ещё где, мне не продадут выпивку, даже если я солгу о своём возрасте. Поэтому мне её покупает Мэган, а я уже и не пытаюсь вовсе. А при других причинах я сюда не хожу. Зачем? Меня не особо интересуют незнакомые парни, которых я даже ни разу не видела. Ник — это исключение. Если честно, сама не знаю, почему я нарушила свои правила, и переспала с ним. Просто он так очаровал меня своими ферамонами, что я не сдержалась, да и после, я совершенно не пожалела об этом. Он очень хорош. Интересно, где он? Что-то я начинаю подумывать о том, чтобы начать искать его, когда моё наказание закончится.       Входя в бар, я оглядела всех присутствующих, и натолкнулась на знакомый блондинистый затылок, с немного вьющимися волосами. Это же Ник! Надо же, даже искать не пришлось, сам нашёлся. Идя до барной стойки, я громко стучала каблуками по деревянному паркету, заполняя этим звуком безлюдный бар, тут было-то всего три человека, включая меня. Один одиноко присел на дальний столик попивая кофе, Ник, что сидел за барной стойкой, и я, идущая к нему. Дэна я не видела на его рабочем месте, может отошёл куда, раз людей почти нет. На звук моих каблуков, Ник обернулся, и сначала оценивающе оглядывал моё наряд, немного задерживая взгляд на моей груди, и только после удовлетворённо усмехнулся, и поднял глаза на моё лицо. И последовало его удивление. Да, видимо он понятия не имел, что мы столкнемся вот так. Собственно, это вообще чистая случайность, которой могло и не произойти, не забудь Дэн свой обед, что вообще-то случалось крайне редко.       — Здравствуй, Ник, — игриво отозвалась я, улыбаясь его реакции. Пожалуй, вся эта случайность стоило того. Может быть, мы даже развлечёмся сегодня, если конечно, Дэн поблизости мелькать не будет, потому, как он точно все планы попортит. Но опять же, для таких планов, мне нужно хорошенько напиться, чтобы иметь храбрость привести их в действительность.       — Какой приятный сюрприз, Тия, — удовлетворённо усмехнувшись, он указал на место рядом с ним, но я не спешила садиться на стул, вместо этого, я стала искать глазами того, ради которого я пришла сюда, прижимая к груди пакет с обедом.       — Я так понимаю, ты сюда не ради меня пришла, — усмехаясь моему поведению, сказал он. А я даже не обратила на него внимания, смотря на открывающуюся служебную дверь. Робкая улыбка появилась на моём лице, когда я увидела вышедшего оттуда Дэна.       — Тия, а ты быстро, — подходя ко мне большими шагами, ласково произнёс он. Ощущая на своём лице взгляд Ника, я отвела глаза в сторону, и немного покраснела. Дэн как всегда слишком небрежно бросает свои нежные улыбки.       — Вот, как ты и просил, твой обед, — впихивая ему в руки бумажный пакет, я не хотела больше оставаться здесь, потому что Ник, с его-то проницательностью, уже должен был всё понять. Но мой уход прервала рука Дэна, что легла мне на плечо, и повернула в сторону барной стойки. Он усадил меня на стул, и пока находился за моей спиной, я могла позволить себе залиться густым румянцем, поджимая губы, которые так рвались растянуться в счастливой улыбке.       — Куда ты так спешишь? Тия, на этой неделе ты была такой послушной девочкой, я горжусь тобой, — его нежный голос, и руки, что лежали на моих плечах, заставили моё сердце ухнуть вниз. Как жестоко… Но я сдержала поток счастья, и любви, где-то в горле, ощущая как они комом застряли. И всё, что я смогла это смущённо опустить глаза на деревянную столешницу, сжать пальцами ткать юбки, и закусить губу, чтобы не улыбнуться.       — Мг, — с кивком отозвалась я, слыша, как Дэн обошёл барную стойку, и вернулся за своё рабочее место. Не знаю, зачем я повернула голову в сторону Ника, но это позволило мне увидеть его изумление, и толику понимания, самую малость. Точно, Ребекка ведь говорила, что у него тоже есть кто-то, кто украл его сердце.       — Тия, в награду, за твоё хорошее поведение, я сделаю для тебя что-нибудь, естественно без алкоголя, — с улыбкой, весело говорил Дэн, даже никак не беря во внимание мои горящие щёки от смущения. Вот всегда он так, на подобное закрывает глаза. Но для меня так даже лучше, он не должен понять, что это вовсе не от стыда, в моём-то возрасте, он до сих пор относится ко мне как к маленькой.       — То есть моё наказание закончилось? — справившись с внешними изменениями, осторожно спросила я. Он же, делая какой-то фруктовый смузи, перевёл взгляд с блендера на меня.       — Радость моя, ты слишком провинилась, чтобы так легко отделаться. Сама виновата, что в тот вечер, после школьных танцев, пришла домой в пьяном угаре, покрытая засосами, и ещё имела наглость говорить о том, насколько какой-то мужик впечатлил тебя своими размерами, — недовольно высказывал он, заставляя меня неосознанно бросить взгляд на того самого «мужика», который самодовольно усмехнулся, вот падла. Но блин, я сейчас для разговора на такую тему слишком трезвая, совершенно ничего в своё оправдания не смогу сказать.       — И долго мне ещё дома сидеть? — подняв на него свои большие серые глаза, я жалостливо на него посмотрела. Хоть и надежды мало, но может, сработает. Но столкнувшись с его строгими голубыми глазами, поняла, что мне не избежать продолжения моего наказания.       — Может Рамзес и ведётся на твои щенячьи глазки, но я — нет, — его непреклонный голос, заставил меня тяжело выдохнуть. Но я не отступлюсь от попытки выторговать у него свободу.       — Знаешь, это не справедливо, Дэн! Я ведь далеко не в первый раз напиваюсь, обычно ты только морали читал. Чего вдруг ты так взъелся? — спросила я, в самом деле не совсем понимая его реакцию. Обычно он меня наказывал подобным образом, только после того, как забирал из полицейского участка. А на мои попойки и похождения читал морали, но относился как к юношескому максимализму. Он же, смотря на меня, немного раздражённо выдохнул, что заставило меня виновато поджать губы.       — Тия, тебе всего 17, но ты уже позволяешь себе слишком много. Да, я помню, мы с тобой договаривались, что ты тщательно выбираешь своих партнёров, и то, я пошёл на это только потому, что знаю, как ты себя поведёшь, в случае если тебе запретить. Сейчас ты ведёшь себя точно также как и Рамзес в твоём возрасте. Но, Тия, ты нарушила наш уговор, в тот вечер ты переспала с незнакомцем, к тому же он, как ты сказала, старше тебя лет на пять. А вдруг он бы оказался каким-то придурком, или вообще венерически больным, ты об этом подумала? — почему он отчитывает меня спустя почти неделю, в месте где работает? Неловко-то как. И пускай тот мужчина пивший кофе, уже ушёл, но всё равно, Ник то остался. Дайте мне выпить, я хоть возразить ему смогу.       — Я, конечно, извиняюсь, что влезаю, но можете быть спокойны. Боль я ей не причинял, и уж тем более ничем не болен, — проговорил Ник, смотря на Дэна, с ухмылкой. Я же, опасливо перевела на него взгляд, заметила, как его задели слова о его возможных венерических заболеваниях. Только бы ничего не произошло. Господи, прошу, не дай Дэну завести свою шарманку о порядочности.       — То есть это был ты? — шокировано отозвался Дэн, но довольно скоро на него накатила злость. Однако он не забыл о том, что делал для меня смузи, и когда передо мной поставили большой стакан с розовой густой жидкостью и трубочкой, я сильно насторожилась.       — Если ты о том, кто дал ей алкоголь в тот вечер, а потом отымел в кабине женского туалета, то да — это был я, — высокомерно, с самодовольством, ответил Ник, при этом довольно недружелюбно усмехнувшись. Чего это Ник так взбесился? Да ещё и так выражается, что Дэн готов огреть его блендером по голове. Хорошо хоть сдержал себя, и убрал глубокую грязную чашу в раковину.       — И это, по-твоему, нормально? Она несовершеннолетняя, ты в курсе, что за это можешь понести уголовное наказание? — сдержанно говорил Дэн, но его руки до белизны костяшек сжались в кулаки. Обычно он не злился, говоря с моими партнёрами, а они виделись довольно часто, учитывая, что я приводила их домой, когда Дэн был на работе, встречались они либо рано утром, либо когда Дэниел приходил домой в обед. А сейчас-то, чего он такой злой? Ревность можно откинуть сразу, тут её не может быть.       — В своё оправдание скажу, что она меня изнасиловала, — насмешливо сказал Ник, заставляя меня прыснуть от смеха, но вовремя остановить себя, пока я не залилась смехом. Ну, если судить по тому, что я, в самом деле, затащила его в кабину женского туалета, заперла дверь, и первой стала его раздевать, то в какой-то степени он прав. Но не очень-то он сопротивлялся.       — Тебе кажется это смешным, Нефертари? — скрестив руки на груди, грозно спросил Дэн. Но я даже ответить ничего не успела, как Ник удивлённо вскинул бровь.       — Нефертари? Это твоё полное имя? — его удивление, на пополам с лёгким восхищением, заставило меня улыбнуться. Точно, мы ведь заключили пари.       — Говорила же, что никогда не догадаешься, а ты не верил, — пожимая плечами, с тихим смехом, ответила я. Это позволила мне немного расслабиться, я даже перекинула ногу на ногу, распрямляя плечи. Ник же, растягивая губы в улыбке, сделал глоток виски.       — Признаю, я, в самом деле, даже предположить не смог, что Тия — это коротко от имени Нефертари. Если я не ошибаюсь, это египетское имя, верно? — его лёгкая заинтересованность, и полное игнорирование злого взгляда Дэна, почему-то меня не задели. Впервые Дэна проигнорировал мой партнёр, его ведь всегда так запугано слушали, и соглашались со всем, чтобы он не сказал. А тут не только слушать не стали, но и даже игнорировать начали. Это заставляет понять, какова разница между мальчиком и мужчиной.       — Да, именно так, — согласно кивнув, я обхватила соломинку губами, отпивая немного смузи. Сильно клубникой отдаёт, и лимон, и мяту чувствую, вроде ещё есть персик. Вкусно.       — А Рамзес — это твой старший брат, о котором ты говорила? — спокойно спросил он, на что я кивнула. Стоило упомянуть о моём брате, как Дэн немного смягчился, и даже чуть удивлённо на меня посмотрел. Ну, он знает, что я не особо говорлива, к тому же о своей семье я редко кому рассказываю.       — Рамзес Бефету Кинг, — назвала я полное имя брата. Ник только кивнул, принимая это во внимание.       — Твоё первое имя — Нефертари, какое же тогда второе? Ты ведь обещала, помнишь? — теперь же он так внимательно на меня посмотрел, сосредотачивая всего себя на мне. Это он так внимателен, чтобы спор не проиграть? Ох, Ник, тебе это не поможет. Игриво улыбнувшись, я немного наклонила голову на бок, смотря на Ника, и предвкушая мою победу.       — Нефертари Маатхорнефрура-ташерит Кинг, — с каждой пройденной секундой после моего представления, моя улыбка становилась всё шире. Ник был так шокирован, услышав этот сложный набор букв, что просто не могло меня не порадовать.       — Что же, полагаю, я должен тебе желание. Я был готов ко многому, но не к такому… Что это за имя такое? Это вообще имя? — возмущённо говорил он, толи оттого, что его память не настолько хороша, насколько он думал, толи оттого, что ему придётся выполнять моё желание. Но вообще, мы пропустили одну часть.       — А разве ты не должен сначала своё полное имя назвать?       — Никлаус. Но если ты своё безошибочно проговариваешь, то моё и подавно запомнить, тебе труда не составить. Поэтому я уже признал своё поражение, — говорил он, уже немного успокоившись. А я же, победно ухмыльнувшись, отпила ещё глоток смузи.       — Я основательно подумаю над своим желанием, — проговорив это, я заметила как телефон Дэна зазвонил, и он посмотрев на экран, аж засветился весь от счастья. Рамзес звонит.       — Да, Рамзес? — отходя от нас подальше, голосом полным любви, сказал он, заставляя меня плотно сжать челюсти.       — Видимо твоя любовь навеки останется безответной. И угораздило же тебя влюбится в без пяти минут мужа твоего старшего брата, — негромко отозвался он, делая ещё один глоток виски. Я же, переводя взгляд с Дэна на Ника, нахмурилась, а потом отобрала у него из рук стакан с виски, залпов выпив содержимое.       — Ты спрашивал, что значат мои имена? — переводя тему разговора, я поставила пустой стакан обратно на стол. Ник не был разозлён моим поведением, скорее он понимал, что мне в данный момент и правда лучше выпить, чтобы потушись боль внутри.       — Точно, твоё длинное, сложное имя.       — Нефертари, если переводить дословно — «прекрасная спутница», хотя сейчас многие считают, что оно значит «самая красивая», что почти одно и тоже. Маатхорнефрура в переводе означает — «зрящая красоту Солнца», то есть фараона. Ташерит означает — «младшая». Мою бабушку, мать моего отца, зовут Маатхорнефрура, она чистокровная египтянка, и мне дали второе имя в честь неё. А мой отец, как полукровка, и египтолог посчитал, что египетские имена в честь великих людей, будут достойно носить его дети, — спокойно говорила я, наблюдая с каким интересом слушал меня Ник. Не знаю, насколько на самом деле, ему это казалось интересным, но выглядел он очень заинтересовано.       — Имя твоего брата я ещё могу сказать в честь, кого он был назван, но ты? Кому принадлежали твои имена? — с любопытством спросил он, заставляя меня ухмыльнуться. Как обычно, имя мужчины более известно, чем имя женщины. А ведь фраза «за каждым великим мужчиной, стоит великая женщина», на прошлые столетия не действует. Немного обидно.       — Маатхорнефрура или Маатнефрура была хеттской принцессой, и старшей дочерью Хаттусили III — царя Хеттского царства, её выдали замуж за Рамзеса II Великого, в XIX династии правления фараона Древним Египтом, своего рода жест мирной воли, — проговорила я, начиная именно с той женщины о которой не много известно. И убедившись, что Ник внимательно меня слушает, я вспоминала строки из книг, которые читала ещё будучи ребёнком, когда спросила у отца, почему меня назвали в честь этой женщины, он дал мне пару книг, в которых были записи о Нефертари.       — Нефертари Меренмут была первой женой Рамзеса II Великого, её считали главной царицей Египта уже на первом году правления её мужем. А также ни одна из египетских цариц, насколько известно, не удостаивалась чести иметь храм, как имела Нефертари в Абу-Симбел… В сотне метров к северу от большого храма Рамсеса II было создано святилище в честь великой супруги фараона царицы Нефертари, оно несло название: «Той, для которой сияет солнце». А уже после её смерти он воздвиг поражающий своими масштабами Гипостильный зал в Карнаке, там же сохранились две величественные статуи — самого Рамзеса и его любимой жены царицы Нефертари. Ее одну фараон, имевший около 10 жен и неисчислимое количество наложниц, хотел видеть вместе с собой в загробном царстве Осириса. Рядом со статуями сохранилась надпись: «Я поставил ее слева, там, где мое сердце, чтобы во все века люди знали, что я люблю ее». Рамзес II любил свою первую жену, и показывал это перед земными и небесными богами, и даже в загробной жизни, во владениях Осириса, он хотел, чтобы все знали о его любви к первой и единственной женщине, что завладела его сердцем — Нефертари Меренмут — «прекрасная спутница», «возлюбленная богини Мут», великая царица Нижнего и Верхнего Египта, наследная знатностью, Великая милостью, красотой, сладостью и любовью. Во многих храмах Рамзес II воздвигал статуи своей возлюбленной Нефертари у своих ног, изображая её в облике Хатхор — богини неба, радости, любви, опьянения, материнства, плодородия, веселья и танцев. Он хотел, чтобы все знали, и видели… Но большинство людей даже не знает, что у одного из самый великих фараонов, что правил 67 лет Древним Египтом, есть единственная возлюбленная Мут — Нефертари, — закончив, я немного грустно улыбнулась, понимая, что с тысячелетиями и веками, пройденными до нашего времени, его любовь до сих пор сохранилась в истории. Я так увлеклась рассказом, что не заметила, как вернулся Дэн, и с нежной улыбкой и тёплыми глазами смотрел на меня.       — Любишь же ты эту историю… Помню, в детстве, ты книги о Нефертари до дыр зачитывала, не удивлюсь, если наизусть всё помнишь, — весело произнёс Дэн, заставляя меня смутиться. Неловко признавать, но я действительно считала своим самым любимым рассказом о любви — это история Нефертари и Рамзеса II. Я даже как-то притворялась, что являюсь египетской царицей, а мой брат Великим фараоном и моим мужем. Стыдно немного…       — О Хатхор, сделай меня совершенным и чистым пред лицом Богов, Откройте очи мои, Солнце и Луна, чтобы я мог видеть Свет Дня. Приготовь мне место мое в священной обители Аментет*, Там, где свет твой сияет, рассеивая всякую тьму. Укрепи ноги мои, Чтобы сделать легким мой путь чрез Дуат*, О Владычица, великая семикратно, Сделай меня совершенным, подобно Ра, что является совершенным пред всеми людьми, О Хатхор, непрестанно пребывающая на Ладье Вечности! — пока Ник почтенно зачитывал слова из молитвы богини Хатхор, я отходила от шока. А он же, самодовольно усмехался, словно доказывая, что он вовсе не такой невежда, коим его посчитали.       — Я — Нубт*, Золотая Богиня на небосводе, Я та, что озаряет светом своим самые дальние области тьмы. Сила моя являет сияние света в Дуате, В семи формах моих я пребываю на всяком месте Двух земель. Я привожу тех, кто внимает мне, на ладью Дня, Я защищаю тех, кто следует за Ладьей Ночи, — проговаривая другую молитву всё той же богине Хатхор, произносимую от её лица, я видела усмешку Ника, и то, как он пил уже новую порцию виски. Только отец мог так со мной переговариваться, в знаниях по Древнему Египту, поэтому меня порадовала такая короткая, безобидная перепалка.       — Ты знал… Так ведь? — улыбаясь, спросила я хотя и так уже очевидно.       — Да. Но мне было приятно тебя послушать, Нефертари, — он с особым наслаждением проговорил мой имя, что если честно, заставило меня смутиться. Кто же знал, что я так покраснею, когда моё имя назовут кто-то кроме моей семьи, да его никто другой и не называл.       — Как покраснела… — веселящимся голосом, проговорил Дэн. Было бы хорошо, если бы он не вспоминал о том, о чём мы говорили до моего воспевания дарованного мне имени.       — Ну, ладно, я домой пойду, — отставляя уже пустой стакан из-под смузи, я неспешно встала со стула. Надеюсь, моя неторопливость не заставит Дэна…       — Куда собралась, мы ещё не договорили! — сменяя своё веселье, строгостью, сказал Дэн. Я же, беззвучно чертыхнулась, слыша, как с грохотом обрушились мои надежды, и видя ухмылку Ника. Ему вот смешно, а мне не до смеха. Затем, Дэн перевёл свой взгляд, на расслабленного мужчину, что преспокойно отпивал глоток виски. Мне бы тоже выпить, того, что я украла у Ника какое-то время назад, мало.       — Никлаус, верно? Так сколько же тебе лет? — скрещивая руки на груди терпеливо спросил Дэн, но он не был зол, как раньше. Всё же так лучше. Переведя взгляд на Ника, я видела, как он задумчиво смотрел на жидкость в своём стакане. Лично меня это нисколько не удивило, а вот Дэна немного. Ну, Ник довольно необычный, на мой взгляд.       — Мне более 1000 лет, — с самыми честными глазами, ответил он, заставляя Дэна недовольно нахмурится, а меня прыснуть от смеха. Странноватый к тому же.       — И как ты не рассыпался от такой-то… активной ритмичной жизни? — двусмысленно с игривостью, проговорила я, показательно оглядывая его подтянутое тело. Он и правда был очень активен в кабинке женского туалета, да так, что и не скажешь, что он такой дедуля. И Ник понял меня правильно, потому что после моего смеха, последовал его.       — Всё потому, что я бессмертен, моя прекрасная Нефертари, — понижая свой голос до интимной вибрации, отозвался он, улыбаясь. Он меня смутил, уже во второй раз за сегодня. Ему, что так нравится смущать меня своими низкими тембрами голоса, произношением моего имени, и этим внимательным взглядом, что если честно, немного возбуждает.       — Так понятно… Значит теперь ты постоянный партнёр Тии? — выжидающе смотря на Ника, спросил Дэниел. Вот это пожалуй самая неожиданная фраза, за всё время нашей беседы, от которой я даже чуть со стула не грохнулась.       — Дэн! — возмущённо прикрикнула я, краснея, от такой прямоты. Нет, я определённо слишком трезвая, для таких смущающих разговор?!       — Тия, ты ведь обычно сама делаешь первый шаг, если тебя кто-то заинтересует. Чего сейчас-то мнёшься? — непонимающе говорил Дэн, заставляя меня раскрыть рот для протеста, но я так и не смогла найти нужных слов, для того, чтобы как-то оправдать себя. Он конечно прав, но пускай не забывает, что наказал меня, и я даже при большом желании не смогла бы с ним поговорить на эту тему. К тому же, я, в самом деле, слишком неуверенна в себе, когда трезвая, поэтому жуть как неловко, обсуждать подобную тему с объектом моей любви.       — Он прав. Ну, же, Нефертари, смелее. Предложи мне, и я подумаю, — наклонившись ближе ко мне, Ник оказался в нескольких сантиметрах от моего лица, и его горячее дыхание обдавало моё ухо теплом, что вызывало табун мурашек по всему телу. И хоть я знала, что он просто издевается, но я не смогла не покраснеть от такой близости.       — Я слишком трезвая, для таких предложений?! — выпалила, я подрываясь с места, и направляясь к выходу из бара. Слыша за моей спиной смех Ника, я ещё гуще покраснела. Ему шуточки, а я смущаюсь.       Покидая бар, я знала, что позже этот разговор с Дэном продолжиться, и в следующий раз у меня вряд ли получится сбежать из-за смущения. Да и вообще, лучше бы мне к этому моменту уже быть под градусом, иначе я и пары слов связать не смогу. Вот почему, в обычное время, я могу быть холодной, отстранённой, особенно с теми, кто мне безразличен, их слова и действия меня не сильно задевают. Но когда со мной говорит Дэн, я краснею, если трезвая. Но какого-то чёрта и Ник заставил меня смутиться… Это просто влияние атмосферы, не более. Не нужно относиться к этому, как к чему-то особенному. Ведь я знаю, что я не настолько легкомысленна, чтобы влюбляться в первого встречного, который проявит ко мне хоть бы мизерные крупицы внимания. Чтобы влюбится, мне нужно долго наблюдать за человеком, проникаться им, узнавать его самые обычные, повседневные привычки, вроде той, что показывает Дэн, когда готовит. Он, перед тем как взять соль пробует её на вкус, словно боится, что ошибётся, и я не знаю, откуда у него появилась такая привычка. Или же то, как Рамзес любит по утрам готовить ароматный кофе, и делает он это исключительно по таймеру, и в соответствии с граммами, он даже весы для этого использует. Тоже странная привычка, или это скорее предпочтение. Или привычку отца, когда он читает книги, бесшумно шевелить губами, еле заметно, но он это делает, даже не замечая за собой подобного. Я всегда присматриваюсь к людям, которых люблю, к кому-то больше к кому-то меньше, но я стараюсь быть внимательной к своей семье. Именно поэтому я знаю, что моё поведение разочаровывает только Дэна, Рамзес же относится к этому хоть и недовольно, но со снисхождением, говоря, что в моём возрасте он шёл в разнос посильнее, и совершенно никого не слушал. А отец… его больше волнует моя учёба, чем моё поведение, но он говорит, что это у нас семейное, отец оказывается тоже, был не святым в мои годы.       Неспешно идя подальше от Мистик Гриль, я думала включить музыку, но неожиданно оказавшаяся рука, на моём запястье, что заставила меня обернуться, отменила этот план. Смотря на Ника, что держал мою руку, и на мою руку, что он сжимал в своей ладони, я вопросительно вскинула бровь.       — Надо же, как быстро ты сбегаешь, видно опытную женщину, — насмешливо сказал он, всё ещё не отпуская моей руки. Я же, была равнодушна к его прикосновениям, к его усмешке, и очарованию. Уже прошло то ощущение.       — Ты что-то хотел? — с лёгким безразличием спросила я, смотря, как его брови съезжаются к переносице. Он с какой-то настороженностью смотрел на меня, а я же, преспокойно выдерживала его взгляд.       — Как-то ты вдруг похолодела… Нефертари, с чего вдруг такие резкие перемены? — он не совсем понимал причины моего поведения. А я же со скучающим видом, безразлично пожала плечами, ненавязчиво высвобождая свою руку из его руки. И разворачиваясь на каблуках, я снова двинулась в сторону дома.       — Я не в настроении… — лениво отозвалась я, неспешно идя по дороге, и зная, что Ник уже нагнал меня и идёт рядом. В нём я не вижу той же заинтересованности, что и в других мальчиках, с которыми я имела дело. И это было очень хорошо, потому как в противном случае, я бы вообще разорвала с ним все связи.       — Тогда может, выпьешь со мной? — предложил он, ухмыльнувшись. Он словно уверен на все 100%, что я не откажу… И чёрт возьми, он прав.       — Не будь я наказана, то с удовольствием согласилась бы, — игриво улыбнувшись, и уже предвкушая, что поведёт за собой это, на первый взгляд, не особо намекающее предложение. Да, я ни за что не откажу себе в таком удовольствии.       — Так ведь, твоё наказание заключается в том, чтобы ты сидела дома, верно? Если я буду у тебя дома, то мы не нарушим данное тобой слова, — заманчиво говорил он, и я даже минуты не размышляла.       — С тебя выпивка, с меня секс, — игриво отозвалась я, прикусив губу. Что же, тот стакан виски немного придал мне уверенности, лишь самую малость, но этого хватило, чтобы предложить такой расклад.       — Это мне подходит, Нефертари, — с предвкушением проговорил он, усмехаясь.       Дойдя до магазина, Ник зашёл, чтобы сделать покупку, а я ждала его на улице, потому как если мы зайдём вместе, то мне кранты. Дэн пропалит буквально сразу, и тогда прибежит домой, и я получу ещё месяц просиживания пятой точки в четырёх стенах. Нику на всё про всё потребовалось минут пять, не больше, и мы снова продолжили свой путь к моему дому, говоря на самую примитивную тему. О тех, кто на данный момент живёт со мной. Я сказала, что брат время от времени возвращается домой, а вот отец довольно редкий гость в нашем доме, в основном мы говорим по скайпу.       — Входи, чего застыл? — непонимающе проговорила я, когда Ник остановился около порога моего дома. Он как-то странно смотрел на дверную раму, словно та, мешала ему войти. Ну, в общем-то, Ник иногда ведёт себя странно, так что это лишь одна из его странностей.       — Спасибо за приглашение, Нефертари, — переступая порог моего дома, довольно отозвался он, заставляя меня нахмуриться.       — Тебе экскурсию проводить, или сразу пойдём в мою комнату? — снимая с себя пиджак, спросила я. У всех людей много странностей, так что он не сильно-то выделяется на нашем фоне.       — У тебя есть что-то интересное? — проходя в гостиную, где было куча фотографий моей семьи, каких-то памятных событий, спросил он. Было не много фото, где присутствовал наш отец, только те, где я была совсем ещё ребёнком, и ему приходилось отказываться от некоторой своей работы, чтобы нас с братом воспитывать. Только когда брату исполнилось 18, и он закончил школу, отец мог возобновить свои поездки в Египет, где живёт наша бабушка. Потом брат стал учиться на юридическом, а Дэн на психолога, а я была здесь, почти каждый день они по очереди приезжали сюда, чтобы проверить как я.       — Это мы с семьёй в Асуане, Египет. В тот день я впервые вошла в малых храм Абу-Симбел, я была тогда в таком восторге, что отказывалась уезжать до темноты, отцу пришлось, чуть ли не силком уволакивать меня оттуда, — подходя ближе к Нику, который разглядывал довольно забавное фото, которое сделал Рамзес. Так был Дэн, что заливисто смеялся, отец которого запечатлели кричащим на меня, и я на руках отца, пытающаяся освободится, и плачущая, оттого, что меня утаскивают подальше от древней постройки, посвящённой моему кумиру.       — Я заметил, что почти на всех фото присутствует Дэн. Вы с братом давно с ним знакомы? — переводя взгляд на другие фото, где были разные забавные сцены, где мы смеёмся, или веселимся втроём, на некоторых был ещё и Саймон, младший брат Дэна, он старше меня на пару лет, так что мы, можно сказать, были друзьями детства. Правда сейчас больше не общаемся.       — Дэн жил по соседству с нами, так что с Рамзесом они знакомы чуть ли не с рождения, и я помню его столько, сколько помню себя. А после того как родители Дэна развелись, он вообще стал членом нашей семьи. Оба наших родителя много работали, поэтому мы заботились друг о друге… Хотя правильнее было бы сказать — Дэн стал выполнять роль мамочки в обоих семьях, — открывая одну из бутылок с виски, ответила я, не парясь насчёт стакана, и сделала сразу пару глотков. Ощущая внутри тепло, я стала медленно расслабляться.       — А это кто?       — Это Саймон. Младший брат Дэниела, но он старше меня на пару лет. Сейчас учится в институте, и мы перестали общаться, — неохотно ответила я, смотря на паренька, который был похожий с Дэном внешностью, только в отличии от своего брата, Саймон был тёмно-русым, но тоже с голубыми глазами, что часто смотрели на своего старшего брата с восхищением, а после с презрением. Я ненавижу Саймона, и не хотела бы о нём вспоминать.       — Почему перестали? — всё продолжал дониматься Ник, заставляя меня сделать ещё пару глотков виски.       — Когда он узнал об ориентации Дэна, скажем так, Саймон не принял этого… он всегда негативно относился к геям, — смотря на этого чёртового ублюдка, который много говна натворил, ненавистно ответила я.       Сначала Саймон вывалил все плохие словесные высказывания в сторону своего брата, даже ударил его, зарекаясь вообще считать своим братом гея. Рамзес тогда так разозлился, что был готов на куски разорвать Саймона. А после того, как он узнал о том, что я влюблена в Дэна то и подавно, сказал вещь, которую я не могу выкинуть из головы, даже если пытаюсь. «Ты омерзительная, грязная шлюха». И только теперь я могу в полной мерой сказать, что Саймон был прав! Всё и, правда, закончилось так, как он и сказал… но не сегодня. Сегодня, после ещё пары десятков глотков алкоголя, я потащу Ника в свою кровать.       — Это из-за него ты презираешь себя? — не смотря в мою сторону, Ник продолжал осматривать фото на стене, а я застыла на полпути к ещё одному глотку виски. Через пару тройку секунд, я пришла в себя, и делаю один большой глоток.       — Ник, ты, что моим психологом заделался? — весело отозвалась я, пытаясь перевести тему. Но он же, повернувшись ко мне лицом, с серьёзным выражением ждал моего ответа. Именно это заставилось меня отвернуться, и даже захотеть уйти, что я и собиралась сделать.       — Что он сказал тебе? Ведь, он же что-то сделал, да? Что-то, что заставило тебя возненавидеть саму себя, ощущать себя виноватой, презирать, и более того даже считать себя омерзительной. Ты ведь поэтому ничего не можешь на трезвую голову, тебе нужно забыть что-то, что причиняет тебе боль, и ты пьёшь, чтобы набраться смелости. Иначе ты не можешь выкинуть из головы мысли, которые пожирают тебя, — его первые слова заставили меня остановиться на полпути к моей комнате. Это, конечно, такой себе план побега, но хоть что-то. В голову уже ударило алкоголем, и немного помутнел рассудок, поэтому я не сразу осознала, что для Ника я как открытая книга. Он всё видит, и скрыть я ничего не могу. Ему даже гладить меня по голове не пришлось, чтобы понять, о чём я думаю. И я бы заплакала, если бы не зареклась плакать перед кем-то.       — Саймон… — не знаю, что заставляет меня говорить о самом нежелательном моменте в моей жизни, но его проницательность, его безразличие ко мне, и любопытство, заставляют хотеть высказаться, и не быть напуганной, что он пожалеет меня, или же осудит, ведь мне на него тоже плевать, — Саймон был у меня первым. Мне было 15, ему 17, и он уже догадывался об ориентации своего брата. Я тогда наивно думала, что если полюблю другого, то всё пройдёт, и для этого хорошо подходил Саймон. Мы росли с ним вместе, он был частым гостем в нашем доме, и к тому же был похож на Дэна… Мы начали пить вместе, потом переспали, и он, после признался мне в чувствах, а я, дурочка, возьми, да и ляпни: «прости, я влюблена в твоего брата». Думаю, тогда он уже убедился в том, что Дэн 100% гей, и встречается с моим братом… Он тогда так разозлился, ударил меня… Я правда, думала, что он убьёт меня, синяки месяц сходили. А потом он сказал: «ты омерзительная, грязная шлюха»… Он был дорог мне, поэтому его слова сильно меня ранили. Но он оказался прав! После него, и того, что мои ещё не окрепшие чувства к нему были уничтожены, я пошла в разнос.       Я не смотрела в сторону Ника, потому как не хотела видеть его реакцию, чтобы это ни было. Да и к тому же, мои глаза заслонили слёзы, которые я всеми силами старалась сдержать в себе, и у меня выходило. С трудом, но выходило. Тогда мне и правда было больно, и физически, и душевно. У меня тогда был такой большой синяк на лице, опухшее веко, синяки по всему телу, даже ребро треснуло. Может быть, поэтому я думаю, что если меня ударят за причиненную мною боль, то это хорошая плата. Именно после слов Саймона, я стала унижать себя и, в самом деле, почувствовала себя грязной, мерзкой шлюхой. Кто бы мог подумать, что моя психика так искалечена всего лишь намеренно брошенной фразой. Одна лишь эта фраза изменила меня, она сломала во мне что-то, и убила мою веру в то, что я имею права быть любимой.       — Нефертари, не плачь, — подходя чуть ли не вплотную ко мне, Ник резко развернул меня к себе лицом, и приподняв мою голову за подбородок, смотрел в уже сухие глаза. Он не жалел меня, он сказал это потому, что не хотел слушать мой плачь, и уж тем более ждать от него попыток меня успокоить, я могу даже не надеяться на это.       — С чего ты взял, что я буду плакать? — усмехаясь, отозвалась я, делая три глотка виски. Ещё немного и я потеряю способность внятно говорить. Кажется половина бутылки в меня одну, было перебором для пяти минут.       — Твои плечи тряслись, и сердце так быстро билось. Но ты хорошо держишься, — отбирая у меня бутылку, Ник наклонился ближе к моему лицу, и впился в мои губы, разделяя со мной выпитый глоток виски. Подобное действие в миг возбудило во мне желание, поэтому я тут же, обхватила его шею руками, и прижалась ближе, требуя продолжения.       И я его получила, потому как в следующую секунду, меня подняли на руки, усаживая на талии, а я же, обхватив его ногами, услышала через марево возбуждения его вопрос о том, где моя комната, и неосознанно указала за вторую дверь слева. Не знаю, как, но я оказалась уложена на мою кровать, чуть ли не в ту же секунду. Подобному я даже внимание не уделила, стаскивая с Ника футболку, и чуть подрагивающими руками, расстёгивала ремень его штанов. Он же уже стянул с меня юбку, и неспешно стал поднимать мою майку, проводя руками по моей талии, и покрывая поцелуями мою шею. И вот я уже лежу под ним в одном нижнем белье, а он самодовольно осматривает меня, позволяя мне наконец, стащить с него штаны. И пока он осматривал, я приложив немного силы, перевернула его на спину, и поудобней уселась у него на торсе. Он был лишь немного удивлён, но ничего не делал, наблюдая за тем, как я завела руки за спину, и щёлкнула застёжку лифчика, а после в миг сняла его с себя, откидывая к другой одежде. Мне порядком польстил его жадный и возбуждённый взгляд, которым он оглядел мою упругую грудь третьего размера. Усмехнувшись, я опустилась к его губам, впиваясь в его губы, глубоким, неистовым поцелует. Мне было необходимо всё забыть. Прямо сейчас, я желала всё забыть.       Спускаясь от его губ, к шее, я покрывала поцелуями каждый миллиметр его кожи, немного покусывая, где-то уделяя больше внимания. И спускалась всё ниже, проводя влажную дорожку из поцелуев. Я мало что сейчас соображала, но одно я понимала точно, это тело, этот мужчина хочет быть удовлетворённым, а если я это сделаю, он удовлетворит меня, и поможет забыть. Моей целью было именно желание забвения, полного, чтобы Дэн не мелькал у меня перед глазами, чтобы не мерещился, мимолётно, когда я поднимала глаза на Ника, который глубоко дышал, и пристально наблюдал за моими действиями. Когда я освободила его от последнего предмета одежды, я помню смутно, и как в бреду, я ласкала его член языком, губами, заглатывала глубоко в горло. Не знаю, может это своего рода опыт, или просто я такая особенная, но у меня отсутствовал рвотный рефлекс, как бы глубоко я не заглатывала. Хотя, было не удобно, но его чертыханье, когда он понял особенности моего горла, я услышала точно, и это мне польстило, на тот момент, но будь я трезвой, скорее всего густо бы покраснела, и убежала от стыда.       Глубокие вдохи и выдохи Ника, его взгляд полный наслаждение, руки, которыми он убирал волосы назад, к затылку и иногда ускорял темп, были мне отличной платой за старания. А я старалась, не скажу что минет моё любимое занятие, да и все реагируют по разному, были даже те парни, которые считали это грязным и отказывались. Но сейчас я прилаживала максимум моих стараний, никогда я так не старалась удовлетворить кого-то, как Ника сейчас. Сама не знаю, откуда во мне такое рьяное желание и более того, наслаждение тем, что я делаю. Однако меня сейчас куда больше заботило именно то, что он получал от моих стараний много удовольствия, и откровенно говоря, его взгляд, пристальный, такой затуманенный наслаждением, и малой частью восхищения моими умениями и стараниями, сносил крышу, заставлял забыться, и просто делать, то что я делаю, посвящая всю себя этому занятию.       — Нефертари, хватит… как увлеклась, — насмешливо говорил он, сбивчивым дыханием. Его совершенно не убедительные попытки меня остановить, лишь раззадорили. Если бы я только знала, почему мне сейчас так нравится ублажать его, наверное, я бы тогда не задавалась этим вопросом.       — Заткнись! — остановившись, и облизнув губы, пошло ответила я, продолжив. Больше он меня не останавливал. А зачем, спрашивается? Мне хотелось довести его до феерического конца именно языком, губами, и гортанью. Сейчас мне это было даже больше необходимо, чем моё удовлетворение. Уж больно опьяняли издаваемые им звуки, его вкус, и сильные руки, лежащие на моей голове, они будто заставляли все мои мысли исчезнуть, и образы перед глазами мелькать перестали.       И наконец, я получила то, что хотела. Его оргазм, и утробный рык, удовлетворили меня не физически, а морально, я даже глотнула его сперму, чего раньше брезговала делать. Выпрямившись, я осталась довольна тем, что сделала, чего не смог упустить из виду Ник.       — Нефертари, да ты пошлячка, — дёргая меня за руку, на себя, я каким-то волшебным образом оказалась лежать на спине. Но думать об этом у меня не было ни времени, ни уж тем более желания, потому как мои губы накрыли поцелуем, глубоким, страстным, и самое главное, лишающим мыслительного процесса.       Всего на миг, когда он отстранился, мне показалось, что передо мной Дэн, уже в некоторый раз за время нашего наслаждения друг другом. Заметив, недовольно сведённые брови Ника, его проснувшуюся злость, и руку, которой он не то, чтобы сильно, но сжал моё горло.       — Когда я с тобой, смотри на меня! Запомни это Нефертари! Во второй раз повторять не стану, просто уйду. Ты меня поняла? — его голос был наполнен злостью, раздражением и долей недовольства. Он не ревновал, его просто бесило то, что я сейчас думаю не о нём, о другом мужчине, это задевало его мужское достоинство. Но надо сказать, он был первым, из всех, с кем я была, кто сказал мне это, других всё устраивало, они по-моему даже ничего не замечали. В ответ я только кивнула, прикрывая глаза, это скорее был неосознанный ответ, чем вразумительный кивок.       — Нефертари, ты меня поняла? — переводя свою руку с моей шее, к подбородку, он силой повернул мою голову в свою сторону, заставляя своим пристальным взглядом, посмотреть на него. Открывая глаза, я отогнала туманность в глазах, и более осмысленно смотрела на него.       — Поняла, Ник, — негромким голосом ответила я, расплываясь в улыбке, и обхватывая его шею руками, притянула к себе для поцелуя. Он не стал противиться, или злиться, наоборот, он охотно взял главенство надо мной.       В один миг мои трусики превратились в лохмотья, и меня пронзило грубым, глубоким входом Ника. Я не ожидала такого, поэтому вскрикнула, слыша его смешок. Обхватывая его талию ногами, я не давала ему и шанса отстраниться от меня, но судя по его нарастающему темпу, он и не собирался. А дальше всё было как в тумане, Ник был не груб, скорее напорист, а иногда терпелив, а я же, неистово хотела концовки, хватаясь за его плечи, царапая его кожу на лопатках и спине. Мне было так хорошо, и я так глубоко падала в забвение. Удивительно, но больше я не вспоминала о Дэне, вообще ни разу, он даже не появился перед моими глазами. Нависал надо мной только Ник, его серо-голубые глаза, которые смотрели с желанием, похотью, его пухлые губы, которые исследовали мою кожу, оставляя красные следы, словно метки того, что именно он был со мной, его зубы иногда покусывали мою кожу, но лишь немного. Его руки, которыми он снова сильно сжимал мои бёдра, опять синяки будут, а ведь ещё те не сошли полностью, а также они сильно сжимали мою грудь, которая не помещалась ему в руку полностью. Иногда я была сверху, ведомая его ритмом, а его руки, лежащие на моей талии, не давали мне почти никакой свободы, что было даже не плохо. Ник действительно, слишком большой собственник, и любит всё контролировать, что давало мне глоток свежего воздуха. Я точно знала, что мне больше не придётся брать на себя ответственность, думать над тем, как убедить своего партнёра, что он вовсе не тряпка, и не неопытный сопляк. Больше у меня не было таких забот, что освобождало, и давало мне возможность просто наслаждаться, забыться, и кричать от удовольствия.       Но как бы громко я не стонала, как бы не кричала от наслаждения, я не проговаривала его имя. Это для меня более личное, что ли. Мы ещё не настолько близки, чтобы я назвала его по имени, в момент оргазма, и он это прекрасно понимал. Однако как он и просил, я смотрела только на него, думала только о его руках, о его губах, и о его огромном размере, что проникал в меня так глубоко, заполняя всю меня, и о его голосе. Ник иногда говорил, о том, какая я красивая, и почти всё время процесса, он не отрывал взгляда от меня. Я не помню, сколько раз я кончала, крупно вздрагивая, выгибая спину, и рефлекторно придвигаясь ближе к нему. Много, даже слишком много, что под конец, я не только ничего не соображала, даже произнести хоть слова, кроме стонов мне было трудно. Из головы вылетело абсолютно всё, любой момент из моей жизни исчез, оставив меня пустой, наполненной удовольствием, и жаром моего тела.       Ощущая, как моё тело пронзает крупная дрожь, заставляя всё тело содрогаться в кульминации, я сидя на нём, запрокинула голову, громко крича от удовольствия, и чувствуя тепло, разливающееся внутри меня, я бессильно упала на его грудь, ложа голову, где-то между плечом и грудью. Его руки, всё также лежали на моей пояснице, и я слышала, как его сердце бешено билось, под моим ухом, и его неровное дыхание, что ещё больше заставляли меня получить внутреннее наслаждение. Мне даже было плевать, что мы сейчас потные, и немного липко было, мне нужно было привести дыхание в порядок, и вернуть себе хоть бы немного сил.       — Чёрт, Ник, ты, где раньше был?! — устало возмутилась я, понимая, что как было бы здорово, если бы я повстречала его раньше, тогда бы не мучилась бы так от невозможности, полностью погрузиться в удовольствие с кем-то. Я даже сейчас себя грязной не ощущаю, всё так приятно, но устала я жутко.       — Везде и понемногу, — усмехаясь, ответил он, заставляя меня приподнять голову, и посмотреть на него.       — Так, я в душ, — поднимаясь с его груди, бодренько произнесла я, собираясь встать с него. Но сколько бы я не бодрилась, а вымоталась я всё же жутко, даже моя выносливость мне не сильно помогала.       Кое-как встав с него, я чуть ли не сползла с кровати, и поковыляла в ванную комнату, и пуская я еле ощущала свои ноги, но зато дошла, даже не разу не упав, и не споткнувшись. Всё же у меня хорошее чувство равновесия, так что ни моя усталость, ни моё опьянение не позволили мне свалиться. И дойдя до ванной, я случайно мазнула взглядом Ника, который насмешливо наблюдал за моими потугами, дойти до ванной, не выказывая моей усталости. Дверь я решила не закрывать, ведь лучше пускай я буду знать о его приходе, чем из-за испуга поскользнусь в душевой кабине и свалюсь на кафель. Больно же будет… У меня кстати, совмещённая ванная и душевая кабина, я душ не особо люблю принимать, потому что нет времени на то, чтобы расслабиться понежиться в горячей воде. Только когда времени у меня не много, приходиться принимать душ. Вот как сейчас, не то чтобы у меня нет времени, но я не хочу заставлять Ника ждать.       — А я-то думаю, чего это от тебя постоянно кедром пахнет? — заходя в ванную, проговорил Ник. Я повернулась в его сторону, наблюдая, как он разглядывал мою полочку, где были различные масла для ванны с запахом кедра, и лишь некоторые с запахом миндаля и лаванды, а также ароматизированные свечи с запахом леса, морских волн, и мой второй любимый запах — персик.       — От меня кедром пахнет? — принюхавшись к запаху своей кожи, я непонимающе свела брови к переносице. Ничего не чувствую, может, приелся? Я ведь постоянно его использую, наверное, уже и ощущать перестала.       — В тот раз, в спортзале школы, во время танцев, когда ты вошла, я почувствовал запах кедра. Такой приятный, древесный запах, — подходя ближе, Ник пробежался глазами по моём обнажённому телу, и шумно выдохнул. А я же, не могла понять, как это он смог уловить мой запах, находясь так далеко от меня. Может, просто сильно впитался в кожу?       — Правда, что ли? — отозвалась я, стоя под горячими струями воды, и уже предвкушая секс в душевой кабине моей ванны. Обычно я не позволяла моим партнёрам заходить в мою ванную, говоря, чтобы пользовались гостевой, но сейчас я даже не подумала о том, чтобы его выгнать. Это место, как вход в мою душу, здесь я позволяю себе расслабиться, и это уже происходит машинально, порой я даже не задумываюсь об этом.       — Правда, — уже оказавшись в ванной, он подошёл ко мне в плотную, и стоя под горячими струями воды, немного приподнял мою голову за подбородок, отчего мне пришлось закрыть глаза, чтобы вода не попала в них. А затем, мои губы накрыли сильным поцелуем, который заволакивал разум в лёгкое марево истомы.       Посадив меня себе на талию, я держалась ногами за душевую кабину, стараясь не съехать, а руками держалась за плечи Ника. Было немного неудобно, поэтому я переставила одну ногу на бортик ванной, и тогда стало гораздо удобней, но на долго мы в этой позе не задержались, потому как мне в спину неприятно давил какой-то выступ, и мы поменяли позу. Так что теперь я стояла к нему спиной, немного наклоняясь вперёд и оттопыривая попу, всё сильнее с каждым глубоким проникновением. Его руки лежали на моих бёдрах, иногда поднимались к пояснице, и груди, а его губы, целовали мою спину, покусывали, всасывали кожу, оставляя всё больше следов. Я уже не могла сказать, что вообще происходило потом, потому как память будто отшибло, помню только то как мне было приятно, как я надрывисто кричала в удовольствии, помню его сильные руки, и цепкую хватку, помню мягкость и обжигающее тепло его губ, помню даже зубы, которыми он легко покусывал мои плечи, и шею. И помню, что мы облюбовали почти все места в моей ванной, не только душевую кабину. Этот вечер я надолго запомню, именно потому, что многое не помню.