Нефертари

      Стало ещё холоднее. Зима в самом разгаре, даже снег пошёл в этом маленьком городке, и сейчас крупными хлопьями оседает на землю. С самого утра он не прекращая падал с небес, и сейчас немалыми сугробами лежал на улицах Мистик Фолс. Снег в этом городе крайне редкая роскошь, но не в этом году. Я же стоял около окна в своей мастерской и смотрел на то, как крупные хлопья застилают мне обзор на задний двор моего дома. Сегодня 24 декабря — Рождество, а у меня нет ни малейшего желания как-то этому радоваться. За мою тысячелетнюю жизнь у меня так и не появилось повода любить Рождество. Это ведь семейный праздник, а моя семья не самая обычная, потому и не было в наших жизнях рождественского чуда. Да я и не то чтобы хотел этого. Просто немного волшебства в жизни не помешает… Да уж, звучит как каламбур какой-то. Магии в моей жизни и так в избытке, но думаю понятно, что я имел в виду вовсе не это. Да и какая уже разница? Даже при большом желании, моя семья никогда не станет уподобляться людям и праздновать Рождество, мы не станем украшать дом, ставить ёлку, дарить друг другу подарки и просто желать счастливого Рождества. Нет, мы скорее убьём друг друга, чем дойдём до такого.       Но в моей жизни было много тех, кто праздновал этот день, и звал меня. Было много тех, кто дарил мне подарки в ночь Рождества, и были те, кому дарил подарки я. Но это было всё не так, как хотелось бы. Может и прозвучит смешно, даже слишком по-детски, но я бы хотел, чтобы хоть одно Рождество в моей долгой жизни, прошло полным чудес. Чтобы потом, в будущем я вспоминал о нём с тёплой улыбкой. Хотел бы, как и все, ведь это так по-человечески желать быть для кого-то особенным. Хотел бы, чтобы подарок, подаренный мне в этот день был чем-то особенным, чем-то наполненным большим смыслом. Вот сейчас об этом я и думаю. И мне кажется это таким смешным, и немного грустным. Ведь в этот день в нашем доме я остался один. Ребекка ушла на рождественскую вечеринку в доме Сальваторе, Коул ещё неделю назад куда-то смылся, а Элайджа тоже куда-то подевался, пару дней назад. Мама с Фином так и не возвращались, и где они я без понятия. Но куда более меня задевает тот факт, что сегодня обо мне никто не вспомнил. Хотя, чего ещё я ожидал? Я ведь монстр, которому чуждо человеческое счастье… Так все и думают. И я хочу, чтобы все так думали, мне проще, если всё так и будет. Но глубоко внутри я бы хотел, чтобы был хоть кто-то в этом мире, кто вспомнит обо мне, кому есть до меня дело. Видимо Рождество влияет и на меня, раз в моей голове стали появляться такие мысли.       И как не странно, но в этот момент меня отвлёк звук пришедшего сообщения, на мой телефон. Потому я ещё пару секунд помедлив, отошёл от окна и подойдя к столу, на котором помимо моего телефона лежало много различных приспособлений для рисования, я взял телефон в руки. На нём было всего одно сообщение, пришедшее с номера Нефертари. Н: «Приходи на вечеринку в дом Сальваторе».       Это всё. Пара сухих слов, написанных в спешке. Даже странно, от неё я не получал никаких сообщений, звонков уже две недели как. Она успешно меня игнорировала, или делала вид, что меня не существует. Я не знаю. Потому как уже две недели я её не видел, даже при том, что пытался с ней встретиться. У неё постоянно находились какие-то дела, о которых я узнавал, даже не от неё самой, а от Ребекки, или от Дэниела, или от её брата. Она успешно игнорировала мои сообщения, мои звонки, которых было не много всего пару тройку раз, не больше. Но тем не менее мне этого хватило, чтобы понять, что я ничего не понимаю. Я не знал, почему она так себя ведёт, и меня это беспокоило. А тут на тебе, сама пишет, так сухо, будто не она игнорировала меня две недели. И она что, правда думает, что я брошу все свои дела, и пойду на её зов, как верный пёс? Не бывать этому?!       Потому я просто отложил телефон обратно на стол, и вернулся к своей незаконченной работе, ничего особенного, просто очередной пейзаж, заказанный каким-то любителем искусства, за которое мне заплатят немалую сумму денег. Не то, чтобы меня это волновало, но порой в тягость рисовать что-то, что для меня не имеет никакого смысла, хоть мне за это и заплатят. Я то не нуждаюсь в деньгах, этого у меня полно, но тем не менее. Только вот я уже должен был закончить картину, но всё никак не могу этого сделать. То желания нет, то вдохновения, то просто не могу взять кисть в руки. В последнее время стало рисовать ещё труднее. У меня пропало вдохновение, и всё из-за этой чокнутой, что с завидным упорством делает вид, что меня не существует. А тут на тебе, вспомнила обо мне. Небось просто захотела, чтобы кто-то ублажил её, потому и позвала. Бесит!       И снова звук пришедшего смс отвлёк меня от мыслей. Поначалу я хотел проигнорировать её также, как она игнорировала меня, но потом я передумал, отлаживая кисть в сторону, и вставая со своего места, чтобы прочитать сообщение. Взяв телефон в руки, я почему-то подумал о том, что надо бы быть осторожным в своих желаниях. Ведь сам хотел, чтобы кто-то вспомнил обо мне в этот день, вот и получил то, что хотел. Н: «Ник, приходи. Я хочу тебя видеть».       Прочитав её сообщение несколько раз, я пытался понять вложенный смысл в эти слова. Она хочет меня видеть? Просто видеть? Хотя, зная её, она могла бы и прямо написать о том, чего хочет. Может, в самом деле, имела в виду то, что и написала? Я не знаю, да и какая мне разница. Но на этот раз, я решил ответить, сам не знаю, почему. Ник: «Не приду».       На этом я снова отложил телефон и вернулся к картине. У меня даже появилось какое-то малое вдохновение закончить работу. Потому я стал рисовать, выводя кистью линии. Ну, может я и хочу пойти, но всё равно не пойду. Просто потому, что у меня нет желания праздновать Рождество, нет желания видеть ту, кто игнорировал меня всё это время, и нет желания покидать дом в такую холодную погоду. Да, я обижен на Нефертари. Сама виновата, что так вышло. Нечего было меня игнорировать. Я терпеть не могу, когда меня игнорируют. Ей просто повезло, что у меня хватило терпения смотреть на её выходки без какой-либо на то причины. И снова мои мысли, и процесс рисования остановило сообщение на телефоне. Повернув голову в сторону звука, я почему-то подумал, что она куда более настойчива. Снова поднявшись со стула, я дошёл до стола, и взяв телефон в руки, стал читать новое сообщение. Н: «Почему?». Ник: «Не хочу». Н: «Почему?». Ник: «Нет настроения».       Не долгим был её допрос. После моего последнего ответа, от неё не приходило ни одного сообщения в течение пары минут, а после я и ждать перестал, возвращаясь к незаконченной работе. Зная её, она что-то выкинет, точно говорю. Она не оставит меня в покое этим вечером. Один раз я уже подумал, что она приняла моё молчание за пояснение того, что я не желаю её видеть, как она пришла сама ко мне, в чём мать родила, и в плаще сверху. Не знаю, что на этот раз она выкинет, и станет ли вообще что-либо дела. Тогда ей было просто не с кем проводить время, чтобы отвлечься, потому она пришла ко мне, а сейчас Рождество — семейный праздник. И сомневаюсь, что она променяет веселье на вечеринке с моей сестрой, на скучное времяпровождение с тем, у кого в доме мрак и никакого рождественского настроения. Даже в моей мастерской горит тусклый свет лампы около картины. Мне то, и так всё прекрасно видно, но это создаёт некую мрачную атмосферу.       Не знаю, сколько времени прошло с её последнего сообщения, да и я не засекал время, но когда пришло очередное уведомление о новом сообщении, я всё это время сидящий без единого движения, с кистью в руке, и ждущий вдохновения, даже расслабился. В этом то вся и проблема, моё мимолётное вдохновение опять куда-то делось. Отложив кисть обратно на место, я встал со стула и подошёл к телефону, что всё также лежал на столе. Н: «Выгляни в окно».       В окно? Зачем? Непонимающе смотря на экран телефона, я повернул голову к окну, и кроме непрекращающегося снега, я ничего не увидел. Подойдя к окну ближе, я точно убедился в том, что ничего там нет. Ник: «Снег, и что?». Н: «Окно в твоей комнате». Ник: «Я сейчас в своей мастерской».       Не прошло и пары секунд, пока я думал о том, что она таки не хочет оставлять меня одного, как по тёмной, наполненной тишиной комнате, стала играть мелодия моего звонка. Лишь пара секунд, и я тяжело вздохнув, ответил на звонок.       — Нефертари, что тебе надо? — немного устало ответил я, хотя глубоко внутри я был рад тому, что она не оставляет меня в покое, ведь я могу считать её настойчивость за желание со мной встретиться, да?       — Ник, поднимись в свою комнату, пожалуйста, — её голос, полный какого-то веселья, был для меня чем-то новым. Она сейчас мне напоминает обычного ребёнка, коим и является. Но это не значит, что я сразу же пойду выполнять её требование.       — Зачем? — немного требовательно отозвался я, ожидая её ответа.       — Ну, Ник, пожалуйста, это важно! — уверенно заявила она.       — И что же такого важного, я должен увидеть в окне своей комнаты? — немного заинтересованно спросил я, уже направляясь к выходу из мастерской. На самом деле, мне и самому стало любопытно.       — Ник, прошу тебя, — мне показалось, или я услышал мольбу в её голосе? От этого, на моих губах появилась усмешка. Она так сильно хочет, чтобы я что-то увидел?       — Я в своей комнате, и подхожу к окну, может, ты уже скажешь, что я должен увидеть? — подходя к окну, спросил я, но даже не отдёрнув шторы, в маленькой полоске света, я заметил какое-то свечение. От этого даже секунду помедлил, прежде чем отдёрнуть штору, открывая вид на улицу с моего окна.       — Рождество, Ник, — таким по-детски радостным голосом, сказала она, широко улыбаясь. Если честно, я не знал, как на это реагировать, что я должен сказать, или почувствовать, увидев, под окнами своей комнаты пышную, тёмно-зелёную ёлку, ростом с саму Нефертари, красиво украшенную голубыми и белыми шарами, с золотистыми бантиками, и гирляндой жёлтого цвета, что переливалась и мигала. А рядом стояла она, счастливо улыбаясь, и одной рукой держа телефон у уха, а другую пыталась согреть своим дыханием.       — Ты где ёлку взяла? — это первое, что я спросил, после того, как вернул себе способность здраво мыслить. Но я не мог сдержать лёгкую улыбку от вида моей чокнутой девочки.       — Тут недалеко, она стояла, никому не нужная. Раз, думаю, никому не нужна, отнесу её тому, кто в ней нуждается, — уверенно заявила она, удивляя меня не только тем, что она вдруг решила, что мне нужна ёлка под окнами.       — Нефертари, ты украла ёлку? — спросил я, не зная, что мне делать удивляться или смеяться. Она же, возмущённо засопела мне в трубку, и хмурила брови, словно её необоснованно обвинили в воровстве.       — Ничего я не крала. Так, только одолжила, да они этого даже не заметят, — в своё оправдание говорила она, вызывая во мне только один смех. Боже, она спёрла чью-то ёлку, и притащила её к моему дому. Это, что выходит? Я пособник её страшного преступления?       — Ладно уж, заходи в дом, рождественский воришка… Нефертари, а зачем ты ёлку с собой тащишь? — смотря на то, как после моих слов, она с полной самоотдачей поудобней взялась за ёлку, и стала волочь её за собой, подходя к входу в дом.       — Ну не оставлять же её здесь, а вдруг кто-то украдёт, — уверенно заявила она, заставляя меня сначала удивляться её словам, но в туже секунду прыснуть от смеха.       — Стой там, я сейчас выйду, — со смехом отозвался я, и направился к выходу. Она беспокоиться, чтобы у неё не спёрли ёлку, которую сама же и украла? Боже, она и правда чокнутая… Моя чокнутая девочка.       Если уж говорить откровенно, то я бы вообще не стал заносить в дом ёлку, и ставить её в гостиной, под чуткими указаниями от Нефертари о том, где конкретно должна стоять ёлка. Но всё же, не стал спорить с ней, просто делая, как она хотела. И надо сказать, удобно, что гирлянда работает от портативного аккумулятора. Чего только не придумают люди, чтобы облегчить себе жизнь. Но когда я таки закончил с установкой ёлки в указанном месте, и обернулся в сторону Нефертари, как наткнулся на неуверенный взгляд моей чокнутой девочки, что держала в руках небольшую коробку, упакованную в бумажную подарочную бумагу с рождественским принтом, и с красным бантом.       — С Рождеством, Ник. Это тебе, подарок, — впервые вижу её такой неловкой. Она немного напугана, может быть тем, что не знает, как я отреагирую на её подарок, а может потому, что впервые дарит подарок кому-то не из своей семьи. Я не знаю, что из этого стало причиной её лёгкого страха.       — Спасибо. Но я ничего не подготовил для тебя, — принимая из её рук коробку, сказал я, внимательно смотря на то, как в её взгляде читалось облегчение, оттого что я не отказался от подарка.       — Ничего, мы ведь не договаривались об обмене подарками, — поспешно проговорила она, словно желая заверить меня в том, что не в обиде на меня. Но я себя виноватым не чувствую, как она и сказала, мы не договаривались, да я и не думал о том, чтобы что-то кому-то дарить на Рождество.       — Если ты не простив, я открою, — сказал я, видя, что её мои слова вогнали в ступор. Довольно странная реакция, ей в одночасье хочется узнать, как я отреагирую на её подарок, но в тоже время она не хочет при этом присутствовать. В самом деле, всего лишь ребёнок, с маленьким опытом взаимодействия с людьми.       — Прямо сейчас, что ли? — буркнула она, ища глазами, куда бы ей спрятаться. Да, что с ней сегодня? Куда подевалась её уверенность, чего она так боится? Это же всего лишь подарок, причём уверен, что она вообще не думала о том, чтобы подарить, купила первое попавшееся.       — Да, прямо сейчас, — ответил я, и развязал бант. Пока я распаковывал подарок, она словно затравленный зверёк, смотрела на мои руки, не поднимая глаз к моему лицу. Я даже предположить не могу, что может быть внутри, что она так себя ведёт.       Честно говоря, я многое ожидал, но уж явно не думал увидеть самый обычный вязаный шарф, красного цвета. Ничего особенного, просто шарф, причём коряво сделанный, кое-где пропущены петли, где-то нитки вообще торчат. Короче говоря, как я и думал, первое попавшееся, небось купленное на барахолке.       — Тебе не нравится, — констатировала она, грустным голосом, так словно ей сделали больно.       — Нефертари, признайся честно, на какой помойке ты это нашла? — прямо спросил я, смотря на то, как на её глазах стали наворачиваться слёзы. Да, что не так-то? Она ведь и так должна была понять, что это произведение искусства не только дарить, его просто показываться людям стыдно должно быть.       — Не нравиться, выбрось, — отворачиваясь от меня спиной, уверенно заявила она. И, чёрт возьми, именно после этих её слов, я почему-то почувствовал себя виноватым. Где бы она его не купила, но тем не менее, она его упаковала, и принесла мне, думаю, я могу с этим смириться, хотя бы на один вечер.       — Ну, один раз, я точно пережить смогу, — обречённо отозвался я, надевая это убожество. Ладно, уж, вечер похожу так, а потом можно будет забросить его куда-нибудь, с глаз долой из сердца вон.       Не прошло и десяти секунд, как она повернулась ко мне лицом, и оглядев мою шею, робко улыбнулась, тем самым говоря, что ей приятно видеть его на мне. Да уж, чего не сделаешь ради этой улыбки. Мне даже немного полегчало, и теперь не кажутся мои мучения такими уж страшными. Один вечер я точно перенесу, нося этот шарф, хорошо хоть Коула нет, иначе он доконает меня шуточками о том, что я превращаюсь в бездомного.       — Пойдём на вечеринку, — беря меня за руку, сказала Нефертари, больше не выглядя так, словно минуту назад была готова расплакаться.       — Я так понимаю, отказа ты не потерпишь, — обречённо сказал я, вдруг подумав о том, что мне придётся показать этот подарок людскому глазу.       — Именно, — довольно сказала она, потащив меня за собой, на улицу. Хорошо хоть, я уже был одет для выхода на улицу, а то она бы такая и в футболке меня вытащила. Хотя если присмотреться, я ведь не обратил внимания на то, что она сегодня была особенно красива.       По крайне мере, макияж и причёска были великолепны, а вот из-за пуховика, я не смог разглядеть её одежды, но уверен это что-то выбранное со вкусом. Да и пахло от неё так по рождественски, неизменный запах кедра, немного сладостей, и кажется омела. И пока мы шли по дороге, Нефертари впереди, я немного позади, то нас обдавало снежными хлопьями. Ветра не было, холод как таковой не пробирал до костей, под нашими ногами слышался хруст снега, который поглощал все звуки вокруг нас.       — Красиво, правда? — сказала она, нарушая звук хруста, и обращая моё внимание на себя. Она словно ребёнок, который впервые увидел снег, хотя, может и впервые ведь в этой глуши снег — очень редкое явление. Так прекрасна сейчас, что глаз не оторвать.       — Да, согласен, — смотря на Нефертари, проговорил я. Но не думаю, что она догадалась о том, что мы говорим о разных вещах.       — Ты впервые видишь снег? — через минуту нашего молчания, спросил я, наблюдая её большой интерес, с которым она рассматривала всё вокруг.       — Так много, да впервые. Обычно наши зимы не такие заснеженные, поэтому я не могу нарадоваться такой погоде, — с восторгом говорила она, даже не смотря в мою сторону, а продолжая рассматривать сугробы, оставлять первые следы на гладкой, чистой снежной поверхности. В самом деле, малое дитя. Но надо признать, с шарфом, что она подарила, стало немного теплее, да и снег не попадает за шиворот, что очень удобно. Хоть от качества я далеко не в восторге, но он тоже приносит некую пользу.       — Есть места, где снег круглый год, захочешь, побываешь там, — немного приподнимая шарф к губам, отозвался я. Нефертари же, этот мой жест не пропустила мимо глаз, что довольно странно, но её смущённый взгляд, которым она смотрела на моё действие, и прикушенная губа, были необычными. Я всё никак не могу понять, почему она себя так странно ведёт?       — Кстати, я слышал, что случилось в школе… — начал я, но был остановлен её нахмуренными бровями, что говорили о её недовольстве по поводу затронутой темы. Не то, чтобы там было, что затрагивать… Боже, да кого я обманываю, этот чёртов малокосос попытался силой принудить мою девочку, и если бы не вовремя подоспевшая Ребекка, то всё могло бы закончиться плохо.       — Давай не будет об этом, не в рождественскую ночь, — уверенно заявила она, пытаясь показать, что её это не волнует. Но это не так. Не может быть так. Просто не может. Я не поверю в это, даже если она выглядит так, словно такое уже происходило, и ей не в первой… Чёрт, это ведь, в самом деле, так. Ей не впервой быть изнасилованной. И я тоже приложил к этому руку.       Я попытался откинуть эти мысли в сторону, чтобы окончательно не испортить себе настроение, и как не странно, но у меня получилось. Потому мы шли в тишине, Нефертари всё продолжала восторгаться снегом, уже намереваясь лечь и оставить свой след в полный рост, но я остановил её словами, что тогда её причёска испортиться. Хотя, вообще-то меня больше беспокоило то, что она вполне может заболеть после такого, но я ей об этом не скажу. А я просто наблюдал за её играми со снегом, такими детскими, что не могло не умилять. И мы наконец-то дошли до дома Сальваторе, что был просто какой-то выставкой рождественских украшений. Наверняка ведь Гилберт со своими подругами постаралась, да и кажется моя сестрёнка руку приложила, теперь хоть понятно куда она убегала всё это время.       Стоило только нам войти в дом, как я увидел огромную толпу незнакомых мне людей, играла какая-то музыка, все говорили между собой, пили и танцевали. Всё, как и всегда на таких сборищах.       — Ник, ты пока пойди выпей, а я найду Ребекку, и скажу, что ты пришёл, — чуть повысив голос, сказала Нефертари, и не дожидаясь моего ответа, убежала в толпу. Я же, расстегивая куртку, направился в более подходящее место, чтобы немного влиться в общество.       Комната Деймона отличное место, где можно не только оставить свои вещи, но и взять хорошую выпивку, потому я сразу же направился туда. И как оказалось, я был абсолютно прав, правда эта комната была заперта, но когда меня это останавливало. Потому немного приложив силы, дверь поддалась, и я вошёл внутрь. Довольно необычно, что комната этого неугомонного вампирёнка такая чистая и аккуратно убранная. Но не моё это дело. Кинув свою куртку на кровать, я подошёл к мини-бару, чтобы выбрать, что выпить на этот вечер.       — Только потому, что сегодня Рождество, я не стану ничего говорить о том, что ты пришёл с моей младшей сестрой, — услышал я знакомый голос за моей спиной, который не прервал меня от выбора алкоголя. И вот когда я таки нашёл кое-что удивительно хорошего качества, и взял бутылку, то повернулся к нему.       — Думаю, это не твоё дело, Рамзес, — уверенно смотря в глаза старшему брату Нефертари, от которого веяло псиной, говоря о том, что он оборотень, я открыл бутылку и сделал глоток. Да, и правда хороший выбор. Но я не смог упустить взгляда, которым он оглядел мою шею. Да, я не снял шарф, подаренный Нефертари, и если он хоть слово скажет о его убогом состоянии, и о том, что существо моего статуса не положено носить такие вещи, видит Бог, я запущу в него этой самой бутылкой.       — Кто бы мог подумать, что этот шарф она подарит тебе, — недовольно проговорил он, неотрывно смотря на шарф. Я же, переведя взгляд с него на предмет его недовольства, рассматривая вязанный шарф, что вблизи ещё более неаккуратный, и нелепый.       — Говоришь так, будто эта вещица что-то особенное, — с насмешкой сказал я, желая снять в себя это убожество. Ну, серьёзно, могла бы потратить и больше времени на выбор подарка, или она специально выбирала такой ужас?       — Либо ты, в самом деле, такой бесчувственный монстр, как о тебе говорят, либо она не сказала тебе, — говорил он, отпивая какой-то алкоголь в своём стакане.       — Не сказала, что? — я не понимал, что он имел в виду. Но меня всё же задели его слова о моей бесчувственности, будь это так, я бы не надел на себя этот шарф, а просто выбросил бы его.       — Этот шарф она сама связала. Я никогда не видел её такой увлечённой чем-то, было даже любопытно, для кого она так старается. Кто бы мог подумать, что ради такого как ты… Так что да, эта вещица, в самом деле, такая особенная. Я даже завидую, что он достался тебе, — он говорил с лёгкой обидой за то, что такая вещь попала именно ко мне в руки, а когда закончил, просто развернулся и ушёл, закрывая дверь, и оставляя меня одного.       Моей первой реакцией, после того, как я осознал всю суть происходящего была разбитая бутылка, о запертую дверь. Я идиот! Нет, стойте, я ведь не знал, что она сама его связала… Но я всё же идиот, хоть и не ведающий идиот. Всё ведь и так было понятно, её страх по поводу моей реакции, её обида на то, как я отреагировал. И её радость оттого, что я надел её подарок. Она вложила свои чувства в ту коробку, упаковав её, и вручив мне, а я не понял. Я просто посчитал, что она не станет тратить время на выбор подарка для меня, я решил, что ничего толкового от неё не получу. Это я решил, что она без особых забот просто купила первое попавшееся, это я своими словами довёл её до слёз. Бесчувственно, жестоко, прошёлся ногами по её чувствам, причинил ей боль. Да, я не знал, сколько усилий, времени, терпения и мыслей она вложила в этот рождественский подарок. Хотел ведь получить подарок, в который вложат особый смысл, а когда получил, даже не понял этого.       — Ну, и что мне теперь делать? — тихо проговорил я, не зная, как мне теперь себя вести. Ну, я всё же окончательно не обложался, выкинув её старания, хотя очень хотелось. Вот если бы она заранее сказала мне о том, что сама сделала для меня подарок, то и реакция моя была бы другой. Но она не стала, чтобы ничего не усложнять, чтобы не создавать ситуацию в которой я просто буду обязан обрадоваться её подарку. Она даже о таком подумала…       Снова посмотрев на шарф, что всё также был намотан вокруг моей шеи, я видел все эти изъяны в нем, пропущенные места, кое-где вылезшие нитки, даже узлы, которые связывают между собой порванную нить. Но теперь я думаю вовсе не о том, что вещь не достойная моего ношения, что она никудышне сделана, и вообще была выбрана наспех на какой-то барахолке. Нет, я смотрю на эти криво сплетённые узлы, и перед глазами стоит образ того, как Нефертари раздражённо, но с большим терпением исправляет неудавшуюся петлю, переделывает, чтобы было лучше. Как она злиться оттого, что у неё не выходит, и из-за этого рвёт нитку, а потом успокаивается, и не найдя ничего лучше, просто связывает их между собой. Этот шарф, неаккуратно вязанный, с большим количеством изъянов, словно история того, сколько сил, терпения, неудавшихся попыток он пережил. И с какой заботой был сделан. Не знаю, почему она выбрала именно подарок сделанный своими руками, но теперь, зная весь смысл, вложенный в него, я не могу не признать, что это лучший подарок, что был вручён мне когда-либо. И от этого я невероятно счастлив.       Выходя из комнаты Деймона, я был намерен найти мою девочку в этой толпе, и как следует показать ей, насколько я рад получить от неё такой подарок. Как бы это не звучало, но я впервые получаю подарок, сделанный своими руками, обычно в роли дарителя выступаю я, а тут всё иначе, и я не знаю, как выразить словами свои ощущения. Я просто счастлив.       Нашёл я Нефертари довольно быстро. Как обычно, мне не составило труда найти её глазами в толпе, она разговаривала с каким-то мужчиной, который мне смутно кажется знакомым, и незнакомой мне девушкой. Я сразу же направился в её сторону, но был остановлен Ребеккой, что находилась в компании Кэролайн и других. Вот, пожалуй, общество моей сестры меня удивило куда больше.       — Ник, ты и правда пришёл. Я думала Тия пошутила, — слова Бекки заставили меня остановиться около неё, и оглядеть других, кто стоял рядом с ней, и они о чём-то говорили.       — Я не хотел идти, Нефертари сама пришла за мной, и привела сюда, — сказал я, умолчав ту часть, где она ворует чужую ёлку, и приносит мне. От этого я лишь усмехнулся, понимая, насколько нелепа эта ситуация.       — Но тем не менее ты всё равно пришёл. А не ты ли говорил, что Рождество — это самый глупый праздник в мире, и ты скорее выпьешь вербену, чем будет его отмечать, — скептично говорила моя сестра, вызывая в моей памяти недавние слова, что я сказал ей этим утром. Ну, да, было такое, но это было утром, а сейчас мне не кажется это такой уж плохой затеей.       — Ты ведь знаешь Нефертари, с ней невозможно спорить, — отозвался я, смотря на то, как моя девочка всё также говорила с той парочкой, но я заметил, её сведённые к переносице брови, и наглую ухмылку мужчины с которым она говорила.       — Нет, Ник, скорее это ты не можешь с ней спорить. Признаёшь ты это или нет, но она имеет на тебя сильное влияние, — говорила моя сестра, а я пропускал её слова мимо ушей, потому как был полностью сосредоточен на Нефертари. Думаю, мне следует вмешаться, хотя она не из тех, кому нужна помощь, и судя по поджатым губам того мужчины, она уверенно даёт отпор. Я не слышу, о чём они говорят, из-за музыки не могу разобрать.       — Ты вообще меня слушаешь? Ник? — переведя взгляд на сестру, что позвала меня по имени, я смотрел на то, как она взглядом обвела толпу, и безошибочно определила объект моего наблюдения.       — Ребекка, пойду я, не буду мешать, — хотел было я уйти, но резко остановился от того, что уловил вскользь брошенную фразу Кэролайн, о неподходящем атрибуте на моей шее. Переведя на неё взгляд, я почему-то не мог сдержать своей злости, и это было хорошо заметно по моим глазам, что поменяли свой цвет, и её страху.       — Повтори, что ты сейчас сказала, Кэролайн, — хоть мой голос и звучал спокойно, но вот глаза и проступившие венки под ними, говорили обо обратном.       — Ничего… я ничего не говорила, — поспешно заверила она меня, но у меня со слухом всё в порядке, и я точно услышал её нелицеприятные слова о трудах Нефертари.       — Правда? А мне вот показалось у тебя есть, что сказать о моём шарфе, — я правда был зол на неё, и хотел сорвать свою злость, вырвав ей язык, за болтливость. Но правда в том, что я не понимал, почему меня вывели из себя её слова. Я ведь тоже считал шарф — куском вязанного мусора, и надел его только потому, что его подарила мне Нефертари. До тех пор, пока не узнал о его смысле.       — Ник, я думаю, тебя уже заждалась Тия. А вы девочки, лучше помолчите, этот шарф Тия связала специально для Ника. Да, он вышел не самым лучшим, но она вложила в него свои чувства. Если бы вы видели, какие прототипы она прячет у себя в шкафу, то поверьте мне, ни слова бы не сказали об этом шарфе. Тия оказалась не самой лучшей рукодельницей, — немного раздражённо говорила Ребекка, заинтересовывая меня последней частью её слов. Потому я ещё ненадолго задержался около них.       — И много их там? Прототипов? — спросил я, ожидая ответа от сестры, но она смотря на меня сначала удивилась, а потом нахмуренно смотрела на меня.       — А ты чего такой счастливый? — недовольно отозвалась она, от чего я вскинул бровь в непонимании.       — Ничего подобного, просто мне любопытно, — мой ответ был, скажем так, не самым честным, просто потому, что я не мог убрать улыбку с лица. Чёрт, да я счастлив, что Нефертари мучилась и страдала над созданием подарка для меня.       — Да кому ты врёшь? Ты бы себя в зеркало видел?! — возмущённо отозвалась она, но не со зла, потому как было видно по рвущейся улыбке, что она тоже рада за меня. Но я ничего не ответил, разворачиваясь и идя в сторону Нефертари, сам потом посмотрю на результаты её стараний.       А что такого? Я не могу быть счастливым от того, что моя девочка мучилась над подарком для меня? Да, чёрт возьми, я могу, и потому счастлив, что даже забыл о своей злости на Кэролайн. Доходя до моей девочки, я только сейчас мог разглядеть на ней облегающее тёмно-зелёное платье, до колен, что отлично подчеркивало её идеальное тело, и так полюбившую мне попку Нефертари. Боже, я бы прямо здесь её отимел, и думаю я так далеко не один, судя по всеобщим взглядам мужчин, что толпятся в этом доме и имеют удовольствие видеть её. Но можно только смотреть, а не трогать, прикоснётесь к ней хоть пальцем, оторву руки с корнем, Нефертари только моя. Оказавшись достаточно близко к моей чокнутой девочке, я обнял её со спины, и положил подбородок на её плечо, тем самым прерывая непонятную мне фразу.       — Мужчина, что Вы себе позволяете? — с наигранным возмущением, спросила Нефертари, поворачивая ко мне голову. Я же, пару секунд молчал, смотря в её завораживающие тёмно-серые глаза.       — Девочка моя, это лишь самое невинное из того, что я хотел бы с тобой сделать в данный момент. Выглядишь восхитительно, — с усмешкой проговорил я, лишь слегка прикоснувшись губами к её пухлым, и таким соблазнительным губам, которые хочется только целовать.       — Ты где был? — с такой непосредственной детской обидой, спросила она, намекая на то, что искала меня в этой толпе. Видимо Рождество повлияло на неё больше, чем на кого-то ещё.       — Говорил с твоим братом, он выдал мне тайну появления твоего подарка, — уклончиво ответил я, видя, как в её глазах появился какой-то страх. Она не хотела, чтобы я знал о её стараниях, она чётко дала это понять, смолчав о том, что сделала этот шарф своими руками. Просто хотелось увидеть, как она боится собственных чувств, которые вряд ли вообще осознаёт, и уж тем более признавать их она откажется в любом случае.       — Кто эти двое? — переводя тему, я всё же решил не мучить её дальше, потому уже разглядывал мужчину, что показался мне знаком. Тёмно-русые волосы в короткой стрижке, голубые глаза, что впились в лицо Нефертари и хмуро ждали от неё хоть бы какой-то реакции. Точно, это ведь тот парень с фото в доме Нефертари, как же там… Саймон. А рядом с ним, прижимаясь к его руке, стояла девушка, блюнетка с карими глазами, очень симпатичная, и довольно фигуристая. Хороший выбор. Но уж больно неприятный у неё взгляд, такой расчётливый.       — Это Саймон Морган, младший брат Дэна, — представила мне его Нефертари, но от её упоминания Дэниела, этого Саймона аж перекосило всего. Гомофобия на лицо. Нефертари же недовольно свела брови к переносице, тем самым выказывая своё недовольство После моя девочка перевела взгляд на девушку рядом и добавила, — а это Хелен, его девушка.       — Саймон… как ни странно, но я много о тебе слышал, и должен признать, что я с нетерпением ждал нашей встречи, — и того, как оторву тебе голову за то, что ты посмел поднять руку на то, что принадлежит мне — хотелось бы сказать, да вот только не стану. Нефертари это не оценит, а скорее засомневается в моей к ней безразличности, и будет права. Потому как я большой собственник, и всегда отношусь с эгоизмом к тому, что моё.       — Правда? А вот я о тебе не слышал не единого слова, — с ухмылкой сказал он, думая, что это как-то меня смутит.       — Сай, не говори так, будто мы последние два года вообще общались, — вмешалась моя девочка, прерывая меня на полуслове. Она была раздражена, что говорит с человеком, которого ненавидит, и я это прекрасно понимал.       — Тия, да ладно тебе, хватит уже дуться, я наоборот приехал, чтобы помириться с тобой, а ты так холодна ко мне. У нас ведь с тобой было много общего, и много воспоминаний, — примирительно говорил он, заставляя меня нахмуриться. Это он сейчас намеренно дал мне понять, что моё место в её жизни, ничто по сравнению с его? Да, Боже упаси, мне оказаться на его месте, Нефертари бы с радостью задушила его, если бы закон не предусматривал за это статью.       — У нас с тобой явно разные воспоминания, — скептично отозвалась она, чем заставила меня усмехнуться, а вот Саймона недовольно поджать губы.       — Кстати, а ты говорил своей подруге детства, что недавно твою картину повесили на одной выставке, и её приобрёл какой-то ценитель, за круглую сумму? — пытаясь перевести тему, на более удачную на взгляд девушки, сказала Хелен. А вот я немного заинтересовался её словами.       — Нет, как-то случая не представилось, — высокомерно заявил Саймон, словно говоря, что его спутница большая молодец, что подняла такую тему, которая поднимет его в глазах Нефертари. Но спешу его огорчить, что мою девочку не волнует счёт в банке её партнёра, а если бы и волновал, то со мной ему не тягаться.       — Ты такой скромный, Саймон. Но иногда стоит похвастаться, что твою картину купили за 10 тысяч долларов, — проговорила она, вызывая во мне смешок. Это до того нелепо, что у меня пропало всё желание участвовать в этой игре.       — Это пустяки дорогая, вот стану более знаменитым художником, и их будут покупать в два раза дороже, а то и в три, — говорил Саймон, но ни я, ни уж тем более Нефертари его больше не слушали. Мы с ней, уже обсуждали то, куда бы следовало пойти, она хотела прогуляться на улице, а я настаивал на том, чтобы пойти к ней домой. Хочу заглянуть к ней в шкаф!       — Тия, а твой парень сколько зарабатывает? И вообще, кто он? Выглядит как какой-то бедняк, — с придирчивостью осматривая меня, говорила Хелен, от чего всё моё желание поучаствовать в их беседе вернулось. Дорогуша, да один мой носок стоит дороже чем вся одежда на тебе сейчас, плюс украшения. Но я предпочёл дать право ответить Нефертари, которая в отличие от меня была спокойна.       — Ник, ты вроде, тоже художник, да? — спрашивая меня, она не сильно заинтересованно ожидала моего ответа, и я просто кивнул. Ну, это скорее хобби, чем основной вид заработка, а так несколько кампаний, приносящих мне постоянную прибыль.       — Ах, понятно, безработный значит, — на слова Хелен трое человек, включая меня озадаченно на неё посмотрели. То есть она считает Саймона безработным?       — Да, не знаю я, никогда не интересовалась его финансами. Ребекка, вроде, что-то говорила о том, что недавно твою картину купили, правда, за сколько я не интересовалась. Но она сказала, что там чуть было до драки не дошло, — говорила моя девочка, вызывая во мне лёгкую улыбку. Ей, в самом деле, плевать сколько у меня денег, чем я занят, и вообще что я за человек, примет любого.       — 13 миллионов. Ну, это я так, к слову, — удовлетворённо проговорил я, видя, насколько безликой для неё оказалась эта информация. Она только пожала плечами. Но вот Хелен, это показалось чем-то из ряда фантастики, потому она даже громко рассмеялась.       — Да не может этого быть… За недавнее время только одну картину покупали по такой высокой цене, это было в Германии, на зимнем аукционе. Картина была написана одним из лучших художников современности, и им уж точно не может быть мужчина, живущий в такой глуши, и одевающийся как бродяга, — после непродолжительного смеха, со знанием дела, говорила Хелен. Я же, смотря на неё какое-то время, молчал, думая о том, стоит ли говорить. Вообще-то я лучший художник этого времени, не «один из», а первый, по крайней мере, если судить по тому, за какие суммы скупают мои произведения.       — Никлаус Майклсон, тот самый бродяга живущий в глуши, — с сарказмом сказал я, смотря как её лицо вытягивается в удивление, и весь её скептицизм исчезает на глазах. Что же это стоило того.       — Мне жарко, Ник хватит ко мне липнуть, — недовольно отозвалась Нефертари. Вот кто умеет портить мои моменты величия.       — А ты не могла сказать об этом раньше, до того, пока наша невинная беседа, не зашла так далеко. Взяла и испортила такой момент, — беззлобно проговорил я, всё же расцепляя объятия. Но мои слова вызвали в мой девочке только смех.       — Прости, пожалуйста, что я прервала твой момент злорадства, — через смех говорила она, вызывая во мне улыбку.       — Прощу, если поцелуешь, — самодовольно отозвался я, краем глаза замечая недовольно сведённые брови Саймона. Должен сказать, мне чертовски нравится осознавать, что я единственный к кому Нефертари станет приставать, просто потому, что она следует своим дурацким, но полезным для меня правилам.       — Какой ты сегодня капризные, Ник, — улыбаясь, говорила она, уже приподнимаясь для поцелуя. Не то, чтобы он был долгим, но даже его мимолётность была для меня приятной.       — Нефертари, признай, что тебе это нравится, — отозвался я, пока она пристально смотрела на мой шарф, а после протянула руки, чтобы немного его поправить. Я ничего не сказал, молча наблюдая за тем, как она удобно для себя, поправляла его.       — Не признаю, — упрямо заявила моя девочка, потянув меня к себе, за два конца шарфа, я чисто машинально подался вперёд. Неожиданно собственнический жест, с её стороны, меня немного удивил. Учитывая её дикий страх собственных эмоций, довольно необычно, что она вот так, на глазах у всех, показывает права на моё обладание ею.       Я ничего не сказал, смолчав о её странности сегодня. Просто мне нравится, что сейчас она ведёт себя как обычный ребёнок, без всех её тягостных комплексов, без мыслей о том, что её поведение разочарует Дэна, просто наслаждается вечером Рождества. Вот такой и должна быть моя девочка. Свободной от всех забот.       — Пойду, принесу нам что-нибудь выпить, — сказала Нефертари, и оставила меня одного, в компании её бывшего парня, и его девушки. Любой другой бы, на моём месте почувствовал себя неловко, но уж явно не я.       — И как давно это у вас? — недовольно с нотами раздражения говорил Саймон, вызывая во мне усмешку. Ревность на лицо. Но, ты опоздал, потому как Нефертари моя, и только моя, и останется моей навечно. Плевать я хотел на её желания, раз она стала моей, это будет неизменно и в будущем.       — Тебе-то какое дело? Вас ничего не связывает, вот и не лезь, — немного раздражённо сказал я, сам толком не понимая, почему злюсь. Но меня бесит, что он вообще подумал, будто имеет право спрашивать о таком.       — Думаешь ей этого будет достаточно? Ты плохо знаешь мою Тию, она ненасытна, и никогда не будет довольствоваться малым. И все эти твои нежности, для неё пустой звук. Кому как не мне знать, что она любить пожёстче, — уверенно, с большим самомнением говорил Саймон, вызывая недовольство у своей девушки, и моё раздражение. Его слова сильно меня разозлили, но куда больше это его «мою Тию», всбесило до придела.       — Пожёстче — это когда ты избил её, за то, что она не ответила тебе взаимностью? — ответил я, видя, как его задели мои слова. Мне даже немного полегчало. Но, правда в том, что я далеко не самый обходительный мужчина, сегодня просто настроение такое, стараниями Нефертари.       — Ты ничего не знаешь, — через сжатые зубы, проговорил он.       — Я знаю достаточно, чтобы желать оторвать тебе голову, — с сильным раздражением ответил я, сверкая жёлтыми глазами. Его реакция была крайне выразительной, и точно дала мне понять, что он моментально понял с кем имеет дело. Теперь то у него не повернётся язык назвать меня неженкой.       — Саймон, я не терплю, когда кто-то пытается наложить свои загребущие ручонки на моё. Имей это в виду, заговаривая с моей Нефертари, в следующий раз, — достаточно понятливая угроза, на мой взгляд. Да и его нарастающий страх, дал мне понять, что он прекрасно осознал, что злить меня не стоит.       — Это самое приличное, что там было… Я что-то пропустила? — вручая мне стакан с какой-то непонятной бодягой, спросила Нефертари, улавливая напряжённую атмосферу.       — Нет, ничего, девочка моя. Я всего лишь, сказал, что Саймону и его спутнице, пора и честь знать. Так ведь всё было, да, Саймон?       — Да, мы пойдём, — утаскивая свою даму в толпу, невнятно сказал парень, и больше я не имел удовольствия его лицезреть. Оно и к лучшему, иначе вся гостиная будет украшена его ошмётками, всё в красном, так по рождественски.       — Ник, всё в порядке? — смотря на меня, спросила Нефертари обеспокоенным голосом, а я же всё продолжал сверлить взглядом место, куда ушёл этот недоносок. А может всё же, не отпускать его?       — Ник, ты меня слышишь? — отвлекая меня от моих не самых светлых мыслей, Нефертари выглядела взволнованной. Она всматривалась в мои глаза, но даже при огромном желании, она бы не смогла понять, что я сейчас чувствую или, о чём думаю.       — Да, всё в порядке, — ответил я, натягивая на лицо усмешку. Мне надо отвлечься, и алкоголь в организме, а рядом соблазнительная женщина, самое то, что нужно для этого. Потому беря из её рук стакан с какой-то выпивкой, я залпом всё выпил, и немного поморщился от вкуса этого странного пойла. Без понятия, что это, но на вкус просто ужас.       — Саймон, может и придурок, но он не самый плохой человек, — сказала она, почему-то решив, что я хочу знать, о его диагнозе придурка. Мне даже говорить об этом не надо, и так все симптомы на лицо.       — Я не хочу ничего о нём слышать. Он меня раздражает, потому лучше сменить тему, — терпеливо сказал я, очень надеясь, что моя девочка всё же не самоубийца, продолжать говорить о том, кто меня раздражает. И не зря надеялся, потому как в усмирение моего гнева, она просто поцеловала меня. Пожалуй, не самый худший способ отвлечься.       — Ник, как насчёт того, чтобы пойти ко мне. У меня дома ещё как минимум пару часов никого не будет, — игриво улыбаясь, говорила она, смотря мне прямо в глаза своими до сумасшествия прекрасными глазами. Ну и как тут ей откажешь? Тут даже самый стойкий, поддастся соблазну. Вот и я не смог.       — Ты ведь знаешь, меня уговаривать ненужно, — даже немного покорно, проговорил я, где-то на заднем плане слыша мою гордость, что кричит о том, что я слишком зависим от этой женщины. Я даже писать не мог всё то время, что не видел её. Она словно наркотик, и я конкретно подсел на эту дрянь.       Видя, как она улыбается, такой наивно-счастливой улыбкой, я просто сдался под всем её напором. Боже, да мне так до влюблённости в неё недалеко. Я уже словно свихнувшийся от зависимости в ней идиот, что приходит по одному её зову. Хоть и пытаюсь ей противиться, но не могу отказать себе в удовольствие трахать её. Это такое блаженство, что и словами не передать, и я действительно подсел на это чувство. Идя следом за Нефертари, я усмехнулся от собственных мыслей. Чёртово Рождество, из-за него я думаю о всякой ерунде. Вот как сейчас, например. Потому я тряхнул головой, в надежде отогнать эти глупые мысли, и просто насладиться моей девочкой в этот вечер. Да только, не тут-то было.       Кто бы мог подумать, что почти около выхода, это было так близко, но облом. В дом вломились люди в форме, и стали всех разгонять по домам. Казалось бы, что такого может быть в вечеринке на Рождество, да и к тому же шериф — мать Кэролайн, которая была одна из зачинщиц этого празднества. Но это только казалось так, да и шерифу и её офицерам глубоко наплевать на причину сбора всего этого народа, потому как их разогнали меньше чем за 10 минут. Они пришли сюда за другим, точнее за другой. Да, я тоже был в шоке, когда мою девочку арестовали прямо у меня на глазах, надевая на её запястья наручники.       — Шериф Форбс, давайте обсудим всё. Ну, не нужно всего этого. Мы готовы сотрудничать, только для начала скажите, что она уже натворила, — пытаясь уладить всю эту ситуацию, Дэниел как можно примирительней, пытался говорить с представительницей закона. Видно умудрённого опытом человека, он наверное уже всех в полицейском участке по именам знает.       — Дэниел, мне тоже не сильно хочется производить арест. И я была бы только рада решить этот вопрос мирно, но она умудрилась обокрасть одного из членов совета. С ним договориться будет труднее, — устало говорила женщина, явно не в восторге от происходящего. А вот сама Нефертари, только немного покраснела от стыда, и опустила взгляд.       — Что? Она кого-то обокрала? — неверяще спросил Рамзес, смотря на свою сестру, что всё так же была смущена тем фактом, что её так быстро поймали. И как не странно, но хозяева этого дома, вместе с некоторыми нежелательными свидетелями в лице Гилберт, Беннет и Кэролайн, осуждающе смотрели на неё. Ну, кроме Деймона, тому вообще было плевать, он жалел о том, что его веселье прервали. А вот я уже начинал подозревать о чём идёт речь, но пока молчал, как и Ребекка, что усердно размышляла о том, кого нужно убить, чтобы помочь Нефертари выбраться из этой ситуации.       — Да, мистера Роберта Фостера, она сегодня вечером, в 21:30 влезла к нему во двор и украла ёлку, — с серьёзным лицом говорила шериф, заставляя всех шокировано смотреть на мою девочку, что ещё больше покраснела, и опустила взгляд от стыда. Но, мне одному кажется это слишком смешным. Чёрт, я еле сдерживаюсь, чтобы не засмеяться.       — Ёлку? Тия, зачем она тебе? — удивлённо говорил Дэн, не понимая для чего она взяла чужую ёлку. Ну, я как-то проезжал мимо их дома, и видел, что они тоже украсили свой двор, и у них там было несколько красиво украшенных ёлок. Думаю, потому он не может понять, для чего ей ещё одна. Но Нефертари молчала, не зная, что сказать, а я уже держался из последних сил.       — Тия, я думаю, мы сможем загладить этот инцидент, если ты вернёшь мистеру Фостеру украденное, — примирительно говорила шериф, смотря на девочку. Но она молчала, как верный сообщник, она ни слова не сказала, даже когда ей пригрозили серьёзными обвинениями. Как бы это ни было смешно, но кража чужого имущества была, и наказание за это соответствующее. Наверное, поэтому меня одного так прорывает на смех. — Тия, скажи, куда ты её дела? — настойчиво спросил Дэниел. И почему все здесь, даже Деймон выглядят такими серьёзными. Ребят, она ёлку украла, в Рождество, разве это не забавно? Чего они все такие серьёзные, словно она человека убила.       — Я не могу сказать, — виновато говорила моя девочка, и тут я не выдержал. Но благо, мой смешок я смог замаскировать под кашель, тем самым привлекая к себе внимание.       — Что же, я думаю, мне стоит признаться в преступлении. Я, как это правильно назвать, «сообщник»? — серьёзно говорил я, еле сдерживая свой порыв рассмеяться. Но меня куда больше удивило поведение Нефертари.       — Ник, ты что несёшь? Ты здесь вообще не причём, поэтому не говори глупостей. Это я сделала, — уверенно говорила она. И тут я попробовал взглянуть на это с другой стороны, человеческой. Кража имущества — карается законом. Она украла имущество не последнего человека в этом городе, и не хочет в это втягивать меня, потому как по закону я считаюсь сообщником, только оттого, что держу украденное в своём доме… Ох, нет, не могу думать об этом без желания рассмеяться. Боже, люди, она украла ёлку, вы что серьёзно не чувствуете в этом порыв рассмеяться.       — Ну, украла ёлку, может и ты, но я виноват не меньше, раз занёс украденное, к себе домой и установил около камина, — я не смог сдержать это в себе, и уже на последних словах смеялся не переставая. Боже, я не мог остановиться, по меньшей мере, минуты две. Осознавая всю комичность этой ситуации, я попросту не мог понять, как они могут стоять с такими шокированными лицами.       — Ник, ты что смеёшься? — шокировано говорила моя сестра, пока я пытался угомонить в себе этот приступ безудержного смеха. Но как бы я не пытался, я просто не могу заставить себя прекратить смеяться.       — Ты ещё не забыл, какого это — смеяться? — с примесью какого-то призрения, говорил Рамзес, но меня мало волновали все их слова.       — Ник, перестань, ты не понимаешь, насколько всё серьёзно? Если тебя арестуют, это повлияет на твою репутацию, — говорила Нефертари, при этом выражая обеспокоенность и заботу. Потому я немного успокоился, понимая, что только меня веселит вся эта ситуация.       — Девочка моя, в моём послужном списке только пособничества в краже ёлки и не хватает, — с улыбкой говорил я, а затем, повернувшись к шерифу, я добавил, — шериф Форбс, ни мне, ни уж тем более Вам, не нужны все эти проблемы, не так ли? Давайте решим этот вопрос мирно, пока я в хорошем расположении духа.       — Клаус, ты не можешь просто так вмешиваться в мою работу. На неё написали заявление, я не могу просто взять и… — на этом я прервал её, лишь одного моего взгляда хватило для этого. Но я и правда был в хорошем настроении, моя милая девочка отлично постаралась ради этого.       — Я всё же, настаиваю, пересмотрите Ваше решение. Уверен, мистер Фостер будет не в восторге, если я вдруг затаю на него обиду. А мы ведь не хотим этого, не так ли шериф Форбс, — я говорил спокойно, но за фасадом этого спокойствия скрывалась буря. Да, собственно все здесь прочувствовали на своей шкуре, что бывает, когда я обижен на кого-то. Потому её побледневшее лицо, и робкий приказ своему подчинённому освободить Нефертари от наручников, дал мне ещё больше причин для ликования.       — А это мне пригодиться, — беря из рук офицера наручники и ключи от них, сказал я, усмехаясь оттого, что я могу с ними сделать, а точнее как в этим будет выглядеть Нефертари. И на попытку представителя закона, вернуть то, что я отобрал, я добавил, — считайте это своим подарком мне на Рождество, во избежание моего плохого настроения.       — Оставь, Шелдон, пошли отсюда, — устало проговорила шериф, а после они покинули этот дом.       — Ник, ты кто вообще такой? — смотря на меня, как на кого-то всемогущего, спросила Нефертари. Я же, переведя на неё взгляд, подумал, что она просто чудо какое-то. У меня такого хорошего настроения не было уже, наверное, несколько веков, и всё это благодаря моей девочке.       — Нефертари, подойди, — властным голосом, сказал я, и она тут же выполнила мой приказ. Такая исполнительная временами. Приподняв её голову за подбородок, я заглядун ей в глаза, и прокрутив наручники на пальце, добавил, — я намерен воспользоваться этими наручниками, и наказать тебя. Сегодня ты повела себя, как плохая девочка, моя милая Нефертари. Возражения есть?       — До утра? — неотрывно смотря мне в глаза, спросила она. Её промелькнувшая надежда на бурную ночь, была настолько нескрываемой, что я не смог не усмехнуться этому.       — Да, девочка моя. До самого утра, без перерывов, — негромко сказал я, прекрасно зная, что мой пониженный голос, отлично объяснит ей мои намеренья. Если без всех этим намёков, я намерен трахать её всю ночь, до утра, не давая ей и минуты на отдых.       — Это точно наказание, не подарок на Рождество? — подозрительно спросила она, вызывая во мне смешок. Боже, только она могла сказать такое.       — Посмотрим, как ты заговоришь, когда будешь умолять меня остановиться, — удовлетворённо говорил я, с большим нетерпением начать свою пытку. Я намерен отплатить ей за эти две недели, что она заставила меня сдерживаться, и за то, что она игнорировала меня 14 дней.       — Да, валите вы уже отсюда, смотреть тошно, — с раздражением отозвался Рамзес, и я только и сделал, что кинул на него взгляд, давая понять, что мне плевать на его мнение. Но всё же, я был с ним согласен, нам стоит покинуть этот дом, и пойти в более удобное для нас обоих место.       Не прошло и десяти минут, как мы оказались в доме Нефертари. Это место было просто скоплением рождественского чуда. Столько украшений, вся эта атмосфера Рождества, выпечка на кухонном столе в виде пряничных ёлок. Потому я всем своим существом захотел свалить из этого дурдома, и быстрым шагом направился в комнату Нефертари, надеясь, что там меня не будет ждать наряженный олень. И боже, как же я был рад, что в комнате моей девочка только гирлянда золотого цвета говорила о празднике.       — Я в душ, а ты пока располагайся, — сказала Нефертари, попутно снимая с себя обувь и платье. Я же, проследив за ней, взглядом, пока стаял на месте. А стоило ей зайти в ванную, и закрыть за собой дверь, как я тут же, на вампирской скорости направился к её шкафу.       Я не забыл свою первую причину, зачем хотел в её дом попасть. Но надо сказать, это был волнующим момент, когда я открывал дверцу её шкафа, и когда увидел просто уйму образцов вязанного шарфа, кучу пряжи красных оттенков, даже книга какая-то выпала, которую я машинально поднял, и прочитал на обложке «вязание для чайников».       — Ник, я полотенце забыла… — услышал я голос Нефертари за спиной, а когда обернулся, всё также держа в руках книгу, то увидел, мою маленькую девочку, в нижнем белье, что густо заливаясь краской, с такой скоростью оказалась рядом со мной, выхватила из моих рук книгу, и захлопнув перед моим носом дверцы шкафа, прислонилась к нему спиной.       — Ты видел? — смущённо, с красными от стыда щеками, и замутнёнными от слёз тёмно-серыми глазами, спросила она, немного дрогнувшим голосом. Это всё, просмотр содержимого её шкафа, книга в моих руках, и её возвращение заняли не больше трёх минут, но за это недолгое время, я почувствовал себя самым счастливым мужчиной на планете.       — Я спрашиваю, ты видел? — ещё более дрогнувшим голосом, который она попыталась сделать уверенным, спросила Нефертари, отчего я расплылся в улыбке.       — Да, я всё видел, — честно признался я, не имея возможности даже придумать как оправдать то, что я лажу, по чужому шкафу. Но в данную минуту, мне было глубоко наплевать на этот мало значимый факт. Потому как у меня внурти всё трепетало от переполнявших меня приятных чувств.       — Откуда ты узнал, что там лежит? — смущённо спросила она, уже не имея смелости смотреть мне в глаза.       — Ребекка рассказала, — сдавая свою сестру с потрохами, сказал я, не прекращая улыбаться.       — Блин, знала ведь, что сдаст, — с незначительной обидой, пробубнила она, таки отходя от шкафа. Она так быстро оказалась рядом с ящиком, где хранила чистые полотенца, что я поневоле подумал, будто она тоже обладает сверхскоростью. А после она также быстро скрылась в ванной, захлопнув за собой дверь.       Сегодняшняя ночь обещает быть интересной, и очень приятной. Я намерен наверстать упущенное, и как следует помучить мою девочку в конвульсиях оргазма. И это будет отличным завершением Рождества, не так ли моя прекрасная Нефертари.