Нефертари

POV Нефертари.       Лёжа на груди Ника, я слушала его сердцебиение, водила пальчиками по его торсу, царапая кожу ногтями, и просто приходила в себя после всего произошедшего. Ещё недавно я была уверена, что справлюсь со всем сама, что мне не нужно чьё-то тепло рядом, что я не буду использовать Ника, ради своих эгоистичных желаний. Но вот она я… Лежу в объятиях мужчины, который признал себя моим. Сначала я думала, что не справлюсь с этим, а сейчас мне так не кажется. Ничего по сути, ведь и не изменилось. Всё осталось прежним, за исключением одного, очень важного для меня факта. Ник — мой! Ни Кэролайн, которая никогда бы не оценила его по достоинству, она глупая женщина, раз сознательно отталкивала Ника. И раз все вокруг оказались также глупы, как и она… что же, если никто не хочет, тогда я заберу Ника себе. Обхватывая его за талию рукой, я сильнее прижалась к нему, желая подмять под себя, а ещё лучше носить с собой постоянной. Он же, только поцеловал меня в макушку, даже слова не сказав о том, что я липну к нему. А вообще-то довольно жарко, настолько, что мне противно ощущение липкости наших тел. И пускай это так, но я сдерживаю себя, больше склоняясь к желанию остаться с ним подольше.       И так секунды складывались в минуты, а минуты в десятки других минут. И хоть я уже пришла в себя, полностью отдавая себе отчёт в том, что я делаю, но это не изменило моего желания. Я даже удивлена. Думала, когда это наваждение пройдёт, я отлипну от Ника, пойду в душ, понежусь в тёплой водичке, а потом пойду домой. И если последние три мысли были правдивыми, но вот отлипнуть от Ника, оказалась куда труднее. Блин, как же не хочется возвращаться к своей жизни. Хочу остаться подольше в его крепких объятиях, в которых я могла не бояться того, что меня ждёт за пределами этой комнаты. Однако, как бы сильно я не жаждала спрятаться от всего мира, мне уже пора возвращаться обратно. Страдальчески вздохнув, я капризно простонала, прикоснувшись лбом к плечу Ника.       — Ник, мне надо возвращаться домой, — с небольшой неохотой, проговорила я, поднимая на него глаза. Он же выглядел так, словно у него собрались оторвать часть него самого, таким недовольным он мне показался. Но я наверное просто вижу желаемое.       — Может, останешься? — после глубокого вдоха, спросил он, встречаясь со мной взглядом. Мы секунд 10 не сводили глаз друг с друга, я тонула в его восхищении мною, и понимала, что всё это действительно моё. А затем, я поддалась этому порыву в последний раз, и накрывая его губы своими губами, поцеловала. Сначала нежно, затем чуть настойчивее, но пришлось разорвать поцелуй, потому как если так продолжиться, я точно снова на него наброшусь, и уже наверняка никуда не уйду.       — Не могу, ты же знаешь. Я бы хотела, правда, но мне завтра в школу, а я даже домашку не сделала, да и к тому же мои будут просто в ярости. Особенно отец. Не хочу беспокоить его, — проговорила я, всё же отстав от Ника, и приняв сидячее положение. Тяжело вздыхая, я поднялась с кровати, и под его тяжёлый взгляд, полный недовольства, направилась в ванную комнату.       Войдя в ванную, я закрыла дверь на замок, чтобы у Ника не было соблазна войти, и у меня не возникало желания затащить его к себе. И всё-таки, до чего же жаль, что я не могу остаться. А как бы хотелось просто лежать в кроватке, чувствуя человеческое тепло рядом, и забыть на какое-то время о проблемах. Успокоить это клокочущее чувство беспокойства, что пропало лишь на время, пока я утопала в объятиях Ника. Ну, вот теперь я снова начинаю ощущать внутри себя нарастающее беспокойство. Хоть и заставляю себя не думать о том, что произошло сегодня утро в ванной, и потом, когда я коснулась Ребекки… Хотя когда прикасалась к Нику, больше ничего не было. Это странно. Да, ещё и отец с этим своим сумасшедшим контролем моей личной жизни. Всё же правильнее было бы сказать, контролем моих с Ником отношений. До этого ведь папу никогда не волновали мои партнёры. Я уже ничего не могу понять. Потому постараюсь не думать об этом, до тех пор, пока не смогу игнорировать.       Включив воду, я не стала затягивать, потому на скорую руку, смывала с себя остатки нашего с Ником безумства, отмечая, что моё тело так сильно покрыто метками от Ника. Блин, хотела сама его пометить, а вышло так, что он пометил меня, везде, где только можно, и где нежелательно. Вот как мне прятать от моей семьи засосы на шее? Если они увидят, мне же не избежать нравоучений. Но меня-то всё устраивает, думаю, это было неизбежно. Ник всегда оставлял на моём теле следы своего владения мною, хотя синяки на бёдрах немного побаливают, а когда касаюсь ещё больнее. Всё же он перестарался.       Всего 15 минут мне потребовалось, чтобы принять душ, и укутавшись полотенцем, покинуть ванную комнату. Я даже удивилась, когда не увидела Ника в комнате, вместо него я столкнулась с горничной, которая неуклюже заправляла огромную кровать Ника.       — Простите, я не заметила Вас, — только после того, как я тронула её за плечо, она отреагировала на меня. Странно но, она мне своей реакцией напомнила запуганного котёнка. Ну, в общем, не моё это дело. Может у неё жизнь была трудной.       — А где Ник? — спросила я, находя взглядом мою уже собранную одежду с пола, и не особо аккуратно сложенную на стуле. А она не сильно-то старательная, я погляжу.       — Мистер Майклсон вышел, сказав, чтобы я принесла Вам ниж… ну… — остальное мне было не суждено услышать, так как она сильно смущалась. Я и так поняла, что она хотела сказать, потому как увидела комплект нижнего белья на стуле. Причём новый, и очень даже сексуальный. А он подготовился к моим визитам. От этого я улыбнулась, подходя к стулу на котором лежала моя одежда.       Я даже вещи в руки взять не успела, как горничной и след простыл, только еле слышный звук закрывшейся двери, дал знать об этом. Переведя взгляд на окно, я только сейчас заметила, что занавески были не зашторены. А у него хороший вид открывается отсюда, лес, как на ладони, и город не видно. Хорошее, спокойное место. Беря вещи со стула, я перенесла их на кровать, и стала переодеваться. Заняло это мало времени, и вот я уже готова возвращаться домой. Покидая комнату, я сразу же стала искать глазами Ника, чтобы попрощаться с ним. И к моему удовлетворению я нашла его, сидящего на диване, ко мне спиной, и говорящего с тем его младшим братом, но пока я не слышала, о чём именно они говорили. Смотря на него, расслабленного, мне в голову пришла вполне заманчивая идея, его напугать. Потому я стала медленно спускаться по ступенькам на мысках, пытаясь не издать ни единого шороха. Встречаясь взглядом с его младшим братом, я приложила палец к губам, тем самым говоря, чтобы он молчал, и не выдавал моего присутствия. Он же, вообще никак не отреагировал, возвращая взгляд на Ника, который ему что-то сказал.       — Кол, прикоснёшься к Нефертари хоть пальцем, хребет сломаю, — стоило мне подойти достаточно близко, как я услышала вот эту угрожающую фразу от Ника, что аж застыла в шаге от своей цели. Нет, это был не страх, просто моё сердце вдруг пропустило удар, от чего я даже забыла, что собиралась сделать.       — Я, конечно, всегда знал, что ты собственник, но угрожать своему брату, из-за какой-то барышни, не слишком ли далеко ты заходить ради неё? — насмешливость в голосе того, кого Ник назвал Колом, зародила внутри меня какой-то томительный трепет. Но я быстро подавила его в себе, не желая переходить черту, потому что тогда я не смогу вернуться назад. Больше никогда не смогу…       — Вот ты где, Ник, — я успела сказать это до того, как Ник даст свой ответ. Обнимая его со спины, я положила голову ему на плечо, с улыбкой наблюдая за тем, как он неторопливо повернул ко мне голову, тут же накрывая мои губы своими, оставляя лёгкий, почти невесомый поцелуй, из-за которого по моему тело пробежались мурашки. Я совсем не ожидала от него этого. Он даже не вздрогнул, когда я его тронула, будто знал, что я стою сзади него, и ждал моих действий.       — Что ты собиралась сделать? — спросил он, подтверждаю мою догадку о том, что он заметил меня ещё раньше. От этого я даже немного расстроилась. Хоть я его и не смогла напугать, и даже забыла об это, но всё равно жаль, что не смогла застать его врасплох.       — Напугать тебя, — немного грустно проговорила я, оттого, что не вышло. Он же, немного приподнял бровь в удивлении, а затем, так по нежному усмехнулся.       — Ты ребёнок, что ли? — отозвался он, и мне ничего не осталось кроме как, закивать головой. Я ведь и, правда, ребёнок, по закону. — Дети не ведут себя так, как ты.       — А что это у тебя? — обращая внимание на что-то у него в руках, спросила я. Это был какой-то пакет, с красной жидкостью внутри, так на кровь похоже.       — Кровь, — со всей серьёзностью ответил Ник, заставляя меня вернуть на него глаза. Его уверенность тут же вызвала во мне желание рассмеяться, что я не стала сдерживать, смеясь в другую от Ника сторону, чтобы не оглушить его моим приступом веселья.       — Знаешь, Ник, жестоко шутить так, — уже немного успокаиваясь, сказала я. Я ведь только недавно сказала ему о моих переживания по поводу отца, а он тут шутки шутит.       — Говорил же, что не поверит, — пожимая плечами, проговорил Ник, пока Кол непонимающе на меня смотрел. И вот я уже перестала смеяться, намереваясь отпустить Ника, потому как, наверняка, ему неудобно, но он сам не отпустил меня, останавливая за руку.       — Он тебе, буквально только что, заявил, что пьёт кровь, а тебе весело? — смотря на меня, как на умалишённую, скептично спросил Кол. Посмотрев на него, я не понимала смысла его вопроса.       — Ну, раз он пьёт кровь — значит вампир, — спокойно ответила я, но в ту же секунду, снова прыснула от смеха, затыкая его своим плечом. Боже, ну не могу я так серьёзно обсуждать сейчас, столь нелепую тему.       — Что смешного? — непонимающе спросил младший брат Ника, и я снова на него посмотрела, он же добавил, — разве это не должно тебя пугать? Вампиры — монстры, и самые опасные враги людей. А тебе смешно?       — Если я их никогда не видела — значит, их не существует. Но меня смешит, с какой серьёзностью вы это говорите, — улыбаясь, говорила я. Всё именно так. И я твёрдо уверена в этом. Но окажись это правдой, тогда мы лишь скот, выращенный в естественных условиях, для пропитания вампиров. А это крайне печально.       — Нефертари, всё же, мне интересно, что ты думаешь об этом, без скептицизма? — не смотря в мою сторону, спросил Ник, я же, переводя на него взгляд, вдруг подумала, что он уже задавал мне подобный вопрос ранее. Я тогда не особо хорошо помню тот разговор, у меня была слишком высокая температура.       — Без скептицизма, говоришь? — задумчиво отозвалась я, вспоминая мои давние размышления об этом. Отец часто рассказывал мне истории о вампирах, оборотнях и ведьмах, потому у меня было время подумать об этом. И я прекрасно помню, к какому выводу пришла тогда.       — Допустим, вампиры действительно существуют в нашем мире, так же как оборотни и ведьмы. Предположим россказни моего отца — правда… Он уже долгое время говорит об этом, потому у меня было много времени подумать над этим вопросом. Я много размышляла, но всегда приходила лишь к одному выводу, — на этом я прервала свой рассказ, встретившись взглядом с Ником. Его напряжённость меня и остановила. Почему он выглядит таким обеспокоенным, словно сейчас услышит что-то, чего не хочет знать, но должен? Однако я отбросила эту мысли, посчитав это незначительным. Ну, мало ли как люди реагируют на подобные речи.       — Люди — по природе своей трусливы. Мы много чего боимся, и именно наш страх уберегал нас от многих бед. Именно страх породил в человеке алчность, чревоугодие, праздность, прелюбодеяние, гнев, зависть, и гордыню. Именно страх говорит нам, что по одиночке мы не выживем. Благодаря страху мы копим знания, тем самым обретая силу. Страх сопутствует нам всю жизнь, и всю жизнь мы пытаемся избавиться от страха. А вампиры это те же люди, только с более выраженным страхом. Им приходиться бояться гораздо больших вещей, чем людям. И именно страх даёт им мудрость не заявлять о своём существовании, потому что узнай люди о них, им не выжить. Из-за страха перед неизведанным, люди будут уничтожать их, они буду придумывать всё новые и новые способы их убийства. Вампирам и людям никогда не поладить! Люди будут бояться вампиров, и не зря, а вампиры будут бояться людей и их готовности пойти на любые жертвы ради их уничтожения. Потому мы никогда не сможем сосуществовать, если будет знать друг о друге… Хотим мы того или нет, но люди всегда, в прошлом, настоящем, и будущем, будут страшиться перемен… Такими были мои выводы, когда я размышляла об этом, и думаю, я, как и другой любой человек, боялась бы вампиров. Это заложено в моей природе. С этим уж ничего не поделаешь, — когда я закончила, то перевела взгляд с пустоты на Ника, который удивлённо смотрел на меня, и с таким же удивлением на меня смотрел и Кол. Честно говоря, меня это смутило.       — А ты куда умнее, чем кажешься, — немного растерянно говорил Кол, заставляя меня нахмуриться.       — Что же ты думал обо мне до этого? — недовольно спросила я, и он только усмехнулся. Блин, до чего же он раздражает, никогда не думала, что люди могут так раздражать.       — Вообще-то я тоже удивлён, никогда бы не подумал, что в твоей прекрасной голове есть такие глубокие мысли, — отозвался Ник, заставляя меня от возмущения уставиться на него. А затем, я разжала объятия, которыми всё также удерживала Ника, и обиженно отвернувшись от него, направилась к выходу.       — Раз считал меня такой глупой, тогда какого чёрта вообще общаешься со мной? — обиженно пробубнила я, идя к двери. Ты смотри, какой мыслитель нашёлся. Глупой меня тут считает, небось посмеяться хотел, спрашивая моего мнения о вампирах. Дурак, ты Ник!       — Нефертари, постой… Я не это имел в виду! Просто ты меня удивила, вот и всё, — преодолевая расстояние между нами, Ник не позволил мне открыть дверь, оборачивая в свою сторону.       — И чем это, позволь спросить, я удивила тебя? — меня задевали его слова, потому я была обижена. Было чувство, будто он считал меня мелководной девкой, у которой в голове одни опилки. Может он и правда так думает, откуда мне знать…       — Нефертари, мы, что сейчас ссоримся? Из-за такой ерунды? — он не понимал моего поведения, и я осознаю это, но всё равно мне обидно. Я знаю, что он не хочет задеть мои чувства, называя эту ситуацию «ерундой». Но почему мне хочется заехать ему из-за этого? Скрепя зубами, я еле удерживала в себе этот порыв, а Ник, видя, что ему сейчас лучше стоять подальше от меня, отпустил мою руку, и отошёл на шаг назад.       — Это не ерунда, Ник. С каких это пор считать человека тупым, стало ерундой? — на этом я сама себя заткнула, сжимая челюсти, чтобы больше не наговорить ничего лишнего, или обидного. Ник вообще не понимал моего поведения, да, как и я сама не могла понять, почему вообще так остро отреагировала на его слова. Потому я решила просто уйти, дабы остудить голову.       Покидая дом Ника, я слышала голос Ника, который пытался выяснить, что именно меня так задело, но его вопросы, только злили больше, потому я молчала. Я не понимаю, почему? Не могу понять, потому просто села в машину и уехала, оставив его одного, смотреть в след моей уезжающей машины, и не понимать равным счётом ничего. Я ехала домой, пытаясь привести своё бешено колотящееся сердце в порядок. Может, это лишь вариант, но что если я разозлилась на него потому, что Ник… не могу ухватить эту мысль в голове. Она вертится, и кажется, я вот-вот схвачу её, но она ускользает, и я остаюсь без ответа. Доставая телефон из бардачка, я хотела написать Нику, что погорячилась, и он не виноват. Но наткнулась на много пропущенных звонков с какого-то скрытого номера. Кто это?       Я была удивлена тому, что мне кто-то звонил раз 10 с небольшими интервалами между звонками. Это не мог быть Ник, его номер у меня подписан. И вряд ли это мог быть кто-то, кому я давала свой номер, они у меня тоже подписаны. Да, и к тому же не припомню, чтобы у кого-то из моих знакомых, хоть их и не так уж и много, был скрыт номер. Может, что-то случилось с Мэг? Иногда мне звонили из больницы, когда она попадала туда, я её единственное доверительное лицо. Но их номера обычно не скрыты. Теперь уже мне было всё равно до недавней обиды, потому как я не на шутку испугалась за свою подругу. Набирая её номер, я приложила телефон к уху, чувствуя нарастающее беспокойство.       — Алло, — услышала я привычный для меня голос Мэг, немного болезненный, и замученный, но привычный.       — Мэг, ты в порядке? Ничего не произошло? — тут же спросила я, ощущая, как беспокойство медленно стало отпускать меня.       — Да, всё как обычно. Тия, а почему ты спрашиваешь? — её ответ вызвал во мне облегчённый выдох. Значит, этот скрытый номер никак с ней не связан, и я могу больше не накручивать себя.       — Ничего. Просто захотела узнать, — ответила я, слыша шум на заднем фоне Мэган.       Мы ещё немного поговорили, о её самочувствии, и о том, питалась ли она, не бил ли её Зак, и разные волнующие меня вопросы, ответы на которые всегда походили друг на друга. А после того, как Мэг сказала, что её завёт Зак, мне пришлось с тяжёлым вздохом, отпустить её, сказав, чтобы та была осторожна. После того, как я положила телефон на соседнее сидение, то больше не мучила себя глупыми мыслями. Я так и не поняла причину своей обиды на Ника, но точно знаю, что мне следует извиниться, однако сначала вернусь домой.       Доезжая до дома, я припарковала машину, и выключив мотор, вышла из авто, поставив его на сигнализацию. Стоило мне только войти в дом, как мой телефон сообщил мне о пришедшем сообщении, но я решила сначала снять куртку, и пойти на кухню, чтобы поесть, прежде чем читать сообщение. На удивление я никого не встретила пока, и никто не налетал на меня с возражениями, почему я вернулась домой уже ближе к вечеру. Так даже лучше. Насыпав себе еду в тарелку, я поставила её разогреваться в микроволновую печь, а сама, облокотившись о столешницу, достала телефон из кармана, чтобы прочитать сообщение.       Каково же было моё удивление, когда я увидела номер отправителя скрытым. Это тот, который мне названивал? Но ещё больше меня удивил текст написанного. Разблокировав телефон, я даже решила, что у меня он глючить стал, оттого номер Ника обозначается, как скрытый.       — «Ты была восхитительна. Жду не дождусь нашей новой встречи», — перечитав это сообщение несколько раз, я правда подумала, что мой телефон глючит, но проверив номер Ника, я убедилась, что это не так. Странно… Да, даже если бы это было написано с номера Ника, на него это не похоже. К тому же мы ведь как бы немного повздорили.       — Тогда, кто это? — непонимающе смотря на экран, спросила я у себя. И тут же вздрогнула от выключенного таймера на микроволновке. Доставая еду, я поставила её на стол, и взяв вилку, налила себе сок. Ставя всё около тарелки, я села за стол, и принялась за плотный ужин.       Не думаю, что мне стоит думать об этом сообщении, наверное, просто ошиблись номером, я ведь сегодня была с Ником, и ни с кем другим. Всё просто, вот я и решила оставить сообщение без ответа. Однако не прошло и пары минут, как мне снова пришло уведомление. Посмотрев на телефон, я уже была немного раздражена, потому решила всё-таки ответить. Но стоило увидеть, что именно прислали мне со скрытого номера, как у меня из рук даже вилка выпала. Это была я. Я в окне, закутанная в полотенце, и смотрящая почти в ту сторону, с которой было сделано фото. А потом, пришло ещё одно сообщение:       — «Ты столь ненасытна, что снова соблазняешь меня, Тия», — от прочитанного у меня резко забилось сердце от паники. Что за фигня? Это чья-то несмешная шутка? Это точно не Ник, с тех пор, как я сказала ему своё полное имя, он только им меня называет. И это не может быть его младший брат, потому как он был дома, когда я вышла из спальни, он никак не успел бы сделать это фото. Н: «Ты кто?»       Набирая сообщение, у меня даже пальцы немного подрагивали. Жуть какая. Либо и правда чья-то не смешная шутка, или может кто-то хочет отплатить мне за что-то? Это ведь не может быть серьёзно, да? Это ведь не может быть сталкер? Просто чья-то жуткая шутка. С/Н: «Ты знаешь, Тия. Ведь мы с тобой всегда были рядом. И я не обижаюсь, что ты была с другими мужчинами, я понимаю. Ты боишься чувств ко мне, потому и пытаешься скрыть это. Но между нами всегда было нечто особенное. Моя любимая Тия».       Что за бред он пишет? Знаю, кто это? Да откуда мне знать! Не припомню, чтобы у меня в знакомых был такой помешанный псих. Это знаете ли очень небезопасно, иметь таких вот одержимых под рукой. Потому я всё же склоняюсь к тому, что это чья-то шутка. Н: «Пошутили и хватит. Я тебя блокирую»       Ответила я, тут же занеся этот номер в чёрный список. Да уж, одной проблемой больше, блин. И чем я так привлекаю неприятности на свою голову? Откладывая телефон в сторону, я снова принялась за еду, заставляя себя не думать об этой ерунде. Точно, я ведь собиралась написать Нику, что мне жаль за ту сцену в его доме. Однако стоило мне взять в руки телефон, как тишину разрушил звонок на мой телефон.       — Скрытый номер? — нахмурившись, я ещё какое-то время помедлила, но решила, что стоит ответить, потому приняла звонок и приложила телефон к уху.       — Да? — настороженно проговорила я, слыша на том конце чьё-то дыхание, а затем мужской голос стал напивать какую-то тихую мелодию.       — Маленький, маленький котёночек, куда ты спрятался? Я спрашивал тебя, но ты не отвечаешь. Потерявшийся, потерявшийся котёночек, куда ты спрятался? Я спрашивал тебя, но ты не отвечаешь.       Слыша эту тихо напеваемую песню, мне становилось всё больше и больше не по себе. Чтобы я не спрашивала, он не отвечал мне то, чего я хотела, продолжая напевать одни и те же строки. Потому я просто скинула, желая больше никогда не слышать этого тихого незнакомого мне голоса, который напивал какую-то песню, которую я никогда раньше не слышала. А затем мне позвонили с тоже скрытого номера. Набравшись смелости, я снова ответила на звонок, и снова глубокое дыхание, затем мелодия, и те же строки.       — Маленький, маленький котёночек, куда ты спрятался? Я спрашивал тебя, но ты не отвечаешь. Потерявшийся, потерявшийся котёночек, куда ты спрятался? Я спрашивал тебя, но ты не отвечаешь.       Мелодия всё та же, строки всё те же, голос всё тот же, а мне всё больше кажется, что моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди от ужаса, что медленно заполнял меня. Это просто чья-то глупая шутка, не более. Потому я сбросила звонок, и выключила телефон. Но доесть свой ужин я уже не смогла, не хотелось. Просто приму ванную, расслаблюсь, сделаю домашку и спать.       Следующим утром, когда я проснулась, как обычно рано утром, я машинально потянулась за телефоном, чтобы посмотреть на время. 6:43 утра. Рано… Стойте! А я вчера разве включала телефон? Я не помню этого. Словно в подтверждение моим опасениям, я смотрела на 7 пропущенных звонков со скрытого номера, и два сообщения, которые я открыла не сразу. Сначала глубоко вдохнула, молясь, чтобы это был Ник, или кто-то ещё. Но мои молитвы разрушились вдребезги, когда я смотрела на фото, себя, спящей в кровати, и под ним сообщение.       — «Больше не выключай телефон, Тия. И не записывай меня в чёрный список. Иначе я разозлюсь», — фото было сделано в моей комнате, этой ночью, судя по тому, что спальная одежда совпадает. Вот теперь, мне было не до шуток. Какого чёрта, здесь твориться?       Выбегая из своей комнаты, я тут же направилась в комнату брата и Дэна. Забегая к ним в спальню, мне было всё равно, что сейчас раннее утро, да и у Дэна вроде как должен быть выходной. Тряся брата за плечо, я требовала, чтобы он немедленно просыпался.       — Тия, ну чего? — недовольно отозвался брат, поднимаясь с кровати под мои настойчивые попытки его вытащить. Я тянула его за собой, потому как мне было страшно возвращаться в комнату одной. А вдруг он ещё там, что мне тогда делать прикажете?       — Брат, в моей комнате, кажется, кто-то есть, — испуганно протараторила я, тяня его сонного за собой.       — Кто-то есть? Клаус, что ли? — он был крайне недовольным тем, что я так рано подняла его с кровати. Ну ещё бы, он вернулся поздно ночью, уже после того, как я легла спать, наверняка очень хочет спать.       — Да, нет же. Будь это Ник, я бы тебя не поднимала с кровати. Кто-то другой, и мне страшно, — вталкивая его в мою комнату, я добавила, — проверь, нет ли его здесь.       — Боже, Тия, какая муха тебя укусила? — почёсывая затылок, недовольно отозвался он, но всё равно стал проверять. Он заглянул сначала в шкаф, потом под кровать, потом в ванную, даже за занавесками проверил. А после, развернулся ко мне, и недовольно добавил, — я всё проверил, никого здесь нет. С чего ты вообще взяла, что кто-то здесь был?       — Да, вот с чего?! — прикрикнула я, беря свой телефон с кровати, и показывая брату последние пришедшие сообщения. Он же разглядывая фото спящей меня в кровати, потом мою спальную пижаму, и прочитав сообщение, нахмурился.       — Ты выключала телефон, перед тем как ложиться спать? — его настороженный вопрос, дал мне облегчение, что я всё-таки не схожу с ума.       — Да, мне кто-то звонил вечером, потому я его выключила, — принимая телефон обратно из рук брата, я смотрела на то, как он подошёл к окну, и стал проверять, было ли оно открыто.       — Малыш, ты открывала вчера окно? — оборачиваясь ко мне, спросил Рамзес. Я же, стала вспоминать, закрывала ли я его, после того, как проветрила комнату.       — Да, я точно помню, что вчера перед сном его закрывала, — мне хоть и было жутко оттого, что окно открыто, и кто-то пробрался ко мне, даже при том, что я его закрывала, но как-то даже спокойнее стало, когда брат подошёл ко мне, и обнял.       — Сейчас здесь никого нет, а насчёт того, кто звонил тебе… Как-нибудь выясним, чьих это рук дело. И думаю, тебе пока лучше поспать в другой комнате, — поглаживая меня по волосам, говорил Рамзес, и мне становилось легче. Чувствовать поддержку от дорогого человека приятно, и придаёт сил, потому я подняла голову на брата, и улыбнулась ему.       — Теперь я в порядке, спасибо, — отстраняясь от брата, я встретилась с его тяжёлым взглядом, но стойко выдержала это. Я и правда теперь в порядке.       После ухода Рамзеса, я направилась в душ, чтобы привести себя в приемлемое состояние, для дальнейшего похода в школу. Больше странные головные боли меня не беспокоили вчера, и эти странные иероглифы, мелькающие перед глазами тоже не появлялись. Только вот сон мне странные приснился, я не хорошо помню, о чём он был, но помню египетские древние рисунки, что внимательно разглядывала в своём сне. Но это не было странным, ведь я их и так видела когда мы с семьёй ездили в Египет. Странно было то, что я понимала, о чём говорилось в этих рисунках, могла легко их расшифровывать, и даже говорить на языке, который никогда в своей жизни не слышала. А я слышала разные языки, путешествуя по Египту с отцом, Рамзесом и Дэном, иногда с нами ездил и Саймон, но редко. Я сама свободно говорю, пишу и читаю на арабском языке египетского диалекта, и на нубийском языке, на котором говорят в Асуане, где живёт моя бабушка. Правда, я не распространяюсь об этом, потому как по сути, живя здесь, он мне особо не нужен. Но отец был очень настойчив, и нам с братом пришлось выучить эти два языка. Ну, помимо них я ещё понимаю и другие диалекты арабского, на которых говорят в нижнем Египте, они не сильно рознятся друг от друга.       Но в этом сне был неведомый мне ранее язык. Однако я могла его понимать, могла читать и говорить на нём, что было странно. Ведь мы не можем свободно расшифровывать письмена, начерченные на пирамидах, при каждом правителе древнего Египта был чуть ли не свой диалект, потому это крайне трудно. Вот я и сказала, что сон был странным. Даже лучше, что я решила переключить своё внимание на сегодняшний сон, потому что тревога окончательно отступила. По крайней мере, я надеялась на это, пока не услышала звук пришедшего сообщения. От этого я вздрогнула и обернулась на звук. Чувствуя, как моё сердце забилось немного чаще от опасения, я не спешила брать телефон в руки, чтобы прочитать сообщение, а уж с ответом и подавно тянуть буду. Благо, горячий душ меня немного расслаблял, и медленно вытеснял ненужные мысли.       Однако ещё пара пришедших сообщений, вытеснили всё моё спокойствие, и я была раздражена и немного напугана. Не понимаю, почему я вообще переживаю из-за какого-то идиота, который даже смелости не имеет, чтобы лично подойти ко мне. Но меня пугает вовсе не его сообщения, или звонки, это я могу проигнорировать. Меня испугало то, что он так просто проник в мой дом, в мою комнату, и смотрел на меня, пока я спала, кто знает, что он ещё делал, пока я спала. Вот, что меня пугает. Я боюсь, что мой дом перестанет быть для меня безопасным.       Выходя из-под душа, я вытирала волосы сухим полотенцем, и подходила к раковине, чтобы высушить волосы. Переведя взгляд на телефон, я останавливала себя от проверки пришедших сообщений, вздрагивая от постоянного звука, и запрещая себе, читать высветившееся сообщения. Высушив волосы, я только потом взяла телефон в руки, и глубоко вдохнув, разблокировала его, отрывая пришедшие сообщения. С/Н: «С добром утром, моя прекрасная Тия. Знаешь, я смотрел на тебя сегодня ночью, и с каждым разом убеждаюсь, что ты очаровательна». С/Н: « Тия, я знаю, что ты не выключала телефон. Ответь мне, я хочу, чтобы ты сказала, что благодарна мне за проведённую со мной ночь». С/Н: «Ты ведь сейчас в ванной, да?» С/Н: «Хочу, чтобы ты прислала мне фото себя обнажённой». С/Н: «Тия, сфотографируй себя». С/Н: «Тия, любимая, сделай это для меня. Откажешь, я разозлюсь».       Я читала каждое его сообщение, и сжимала челюсти в отвращении. Никогда бы не подумала, что подобное может вызвать во мне отвращение. Но, как только представлю, что моё фото будет в телефоне этого психа, и он будет надрачивать на него, аж воротит. Потому я проигнорировала его, выходя из ванной, однако остановилась на полпути к выходу, вспомнив о том, что лучше мне закутаться в полотенце. Не помню, Рамзес закрывал шторы или нет. Спасибо, я больше не хочу наблюдать своё фото, сделанное этим психом.       Собравшись в школу, я получила ещё несколько сообщений, которые даже читать отказалась, наверняка, очередная угроза. На этот раз у меня абсолютно не было настроения делать макияж, или выбирать наряд со вкусом. Этот псих отбил у меня всё желание, и плевать, как меня будут обсуждать сегодня. Достав обычные светлые, немного свободные джинсы, я надела тёмно-серую вязанную кофту, и носки, вышла из своей комнаты, прихватив заранее приготовленный рюкзак. Быстро позавтракав бананом и соком, я не стала обсуждать с Рамзесом и Дэном возникшего в моей жизни психа, и убежала в школу. Доехав на машине в школу, я хоть и не опаздывала, но всё равно не стала задерживаться дома. За это время, я получила ещё несколько сообщений со скрытого номера, которые только натягивали мои нервы до придела.       И полдня в школе прошли ещё более напряжённо, чем когда-либо. Я постоянно вздрагивала от пришедших сообщений, скидывала звонки, избегала разговоров с Ребеккой. Она думала, что я поссорилась с Ником, потому игнорирую его звонки. Но я не стала говорить, что они не от Ника, будь это так, я бы не вздрагивала от них, и не чувствовала себя так, будто мои нервы вот-вот порвутся. Я продолжала говорить себе, что это всего лишь сообщения и звонки, не больше и мне нечего беспокоиться. Но сколько бы я не пыталась себе это внушить, а беспокойство никуда не девалось. Да ещё и Адам доставал своей излишней навязчивостью, постоянно предлагая пойти куда-то, говорил какой-то бред о том, что совсем скоро у него появится много денег, и сможет меня обеспечивать. На это я только закатывала глаза, и просила его заткнуться. Сколько раз мне говорить, что деньги меня не интересуют. Почему он постоянно норовит купить меня? Аж бесит, настолько он меня раздражал, что я не выдержала, и вышла из класса, прямо посреди урока.       Мне нужно было успокоиться, потому я пошла в женский туалет, чтобы умыться и привести свои мысли в более менее нормальное состояние, но было так трудно успокоить своё клокочущее сердце. Холодная вода не помогала, а бледность моего лица лишь придала мне ещё большего раздражения. Хочу расслабиться, просто расслабиться.       — Ник, хочу к тебе, — опустив голову, прошептала я, слыша как кто-то вошёл в туалет. Я подумала, что это либо какая-то девушка, либо Ребекка пришла за мной, потому не беспокоилась, что кто-то мог меня услышать.       Однако когда меня наглым образом обернули за руку, и придавили к раковине, я была так шокирована, что не сразу поняла, что какой-то парень крайне мерзко для меня, целует меня, сильно сдавливая мои бёдра рукой. Именно этот жест, которым он сдавил уже имеющийся синяк на моей ноге, привёл меня в чувства, и я стала отпираться, отталкивая его от себя. Мне было плохо понятно, кто бы это мог быть, потому как он был слишком близко ко мне, и разглядеть его лицо было трудно. Но когда я смогла отпихнуть его от себя, и зло смотрела на этого ублюдка, вытирая свои губы от противного привкуса какой-то еды, была ещё больше шокирована.       — Адам? — я не могла поверить в то, что тот парень, который даже глаз на меня поднять стеснялся, мог так себя вести. Он был не напорист, не груб, как зачастую ведёт себя Ник, он был жесток, не думал обо мне ни на минуту. Раньше у меня были партнёры, которые иногда вели себя так, и я не задумывалась об этом. Но сейчас, когда Ник показал мне, что может быть иначе, мне стало омерзительна такая эгоистичность.       — Только не надо делать такое лицо. Я прекрасно знаю, что тебе подобное нравится, — его нахальная ухмылка, ещё больше выбивала меня из колеи. Кто это вообще такой? Это не тот Адам, которого я знала раньше. Совсем другой человек. Раньше мне показалось, что он похож на Ника, но нет, между ними есть существенная разница. Этот полный отморозок.       — Какого чёрта, ты творишь? Ты вообще понимаешь, что значат твои действия? — зло говорила я, сплёвывая его привкус, который был мне неприятен. Я намеренно это сделала так провокационно, понимаю, что могу лишь его разозлить, но мне хотелось показать, насколько он мне противен.       — Да, ладно Тия?! Тебе ведь не впервой терпеть такое обращение. Так в чём проблема? Неужто этот твой Ник, смог приручить тебя? Да, не верю! — он говорил, словно прыскал ядом. А мне было страшно. Я действительно боялась того, что он мог сделать, но проблема в том, что и на помощь позвать я никого не могла. Нет, дело не в гордости, а в том, что никто не придёт. Всем плевать, и в проблемы впутываться никто не хочет.       Кинув взгляд на дверь, ведущую к моему спасению, я перевела взгляд на Адама, который заметил это, и злорадно ухмыльнулся, неторопливо подходя к двери, и намереваясь её закрыть. Неужели мне опять придётся терпеть насилие? Почему они так поступают со мной? Чем я заслуживаю такого зверского к себе отношения? Неужели у меня на лбу написано, что мне можно причинять боль. Странно думать так, но я бы предпочла, чтобы в роли насильника снова был Ник. Подходя ко мне ближе Адам, нагло ухмыльнулся, и показательно обвёл меня взглядом, облизываясь, словно хищник. Впервые я испытала такой сильный ужас от предстоящего, впервые я подумала, что мне будет всё равно, как больно он меня ударить, лишь бы не позволить ему ко мне прикоснуться. Я хотела только одного, сопротивляться до последнего. Страшно, конечно, но иначе Ник будет очень злиться, если я не буду сопротивляться. Он точно будет злиться, если я вот так сдамся.       — Тия, ты ещё долго? — услышала я голос Ребекки, и Адам тут же оказался рядом со мной, и заткнул мне рот.       — Скажешь хоть слово, и я сначала развлекусь к твоей подружкой, — тихо, с угрозой шептал он мне на ухо, не позволяя мне и слова вымолвить. Чёрт… Да, что за фигня? Почему я постоянно оказываюсь в таких ситуациях? То какой-то псих не даёт мне покоя, теперь Адам… Да, что же мне так не везёт-то, а?       Смотря на дверь, я чуть было не расплакалась от жалости к себе, но смогла сдержать слёзы, потому что не позволю ему злорадствовать надо мной. Но я также не произнесла ни звука. Не хочу, чтобы из-за моего невезения Ребекка пострадала. Лучше уж пускай я, мне не привыкать.       — Хорошая девочка, — обдавая моё ухо своим горячим дыханием, отозвался Адам, и я ощутила рвотный ком в горле. А затем, он коснулся моего уха языком, заставляя меня сильно зажмуриться, и чувствовать сильное омерзение внутри. Никогда себя так мерзко не чувствовала.       Не прошло и минуты, как дверь в туалет открылась, и на пороге стояла Ребекка, злая настолько, что мне показалось, её лицо преобразилось. Я подумала, что мне показалось, потому зажмурилась снова, чтобы отогнать от себя эту иллюзию, ведь Ребекка не могла открыть дверь, да и ей опасно находиться здесь.       — Ей, ты хоть представляешь, что с тобой сделает Ник, если узнает об этом? — прозвучал голос Ребекки почти около меня, а затем какой-то сильный звук, словно дверь толкнули ногой, и я распахнула глаза. Так мне не показалось? Оборачиваясь в сторону Ребекки, я видела только её блондинистый затылок, и лишь немного мне было видно Адама, который валялся на полу.       — Если ты ещё хоть раз заговоришь с Тией, или попытаешься повторить то, что только что делал, я расскажу обо всём Нику! Поверь, худшего кошмара, чем разъярённый Ник, тебе в жизни видать не приходилось?! — не знаю, что там увидел Адам, но его крик ужаса не слышали, наверное, только глухие. Ну, если честно, у меня тоже мурашки прошлись по спине от угрозы Ребекки, но чтобы так кричать. Это странно.       — Не знаю, что только случило, но Ребекка… Ты что замок сломала? — удивлённо смотря на девушку, которая оборачиваясь в мою сторону, невинно вскинула бровь, словно говорила, что здесь не причём, она сама сломалась из-за давности срока. Хотя какая мне разница, если в итоге всё обошлось.       — Впрочем, не важно, — отозвалась я, откидывая мысли в сторону, и снова возвращаясь к раковине, чтобы умыться, и вымыть ухо, которое мне хотелось продезинфицировать. Мерзость какая…       Стоило мне открыть кран, как в женский туалет вбежали некоторые учителя, и среди них был также учитель истории, чей кабинет разве не находился в конце коридора? Адама, что серьёзно, слышала вся школа? Но мне было всё равно, потому как я умывалась, остужая свою голову, и стараясь не думать о том, что только что было. Не думай об этом, просто запри глубоко внутри себя, и игнорируй. Как обычно это делаешь. Просто игнорируй. Иначе я не смогу сдерживать своё желание расплакаться. Хоть и хочется, но забудь! Игнорируй, запри, и не вспоминай!       — Что это был за крик? — входя в помещение, спросил мистер Зальцман. Я же посмотрев на Ребекку, и на её недовольство, что пролегло между бровями, ещё раз умылась, и вымыла ухо, и только потом, закрыв кран, взяла одноразовые полотенца, в первую очередь, вытирая ухо.       — О чём это вы, учитель? Я ничего не слышала, — пожимая плечами, меланхолично отозвалась я, всем своим видом показывая, что так и есть. Однако внутри всё равно это чувство беспомощности и оттого мерзости, никуда не делось.       — Только что… — он подозрительно посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на Ребекку, что невозмутимо скрестила руки на груди. А после он оглядел женский туалет, никого не обнаружив, и ничего подозрительно не увидев, тяжело вздохнул, и развернулся, чтобы уйти. И лишь на пару секунд его взгляд остановился на двери, где замок был окончательно испорчен. Но он ничего не сказал, наверное, решив, что это не наших рук дело.       Мистер Зальцман ушёл, и за ним ушли и другие учителя, сказав нам возвращаться на урок. Однако я не хотела возвращаться в класс, не только потому, что там могу натолкнуться на Адама, но и потому, что не хочу сталкиваться с Кэролайн и другими. Они и так довели меня вчера, мне хватило. Потому я попросила Ребекку забрать мои вещи из класса, и вынести мне. Она же не стала спорить, соглашаясь с тем, что лучше мне и правда уехать домой после того, что произошло. Но, если честно, больше всего я сейчас хочу пойти к Нику, хочу чтобы он обнял меня, и все мои тревоги прошли. Знаю, что глупо полагаться на него, но почему-то рядом с ним я чувствую себя неуязвимой. Может это из-за его уверенности в себе, хотя даже самоуверенности. Без разницы, просто хочу к нему…       Забирая свои вещи из рук Ребекки, я попрощалась с ней, и направилась к выходу из школы. Мне, наверное, влетит от Дэна, хотя я пропущу всего один урок, и тот истории. Но Дэн наверняка будет недоволен этим. Садясь в машину, я лихорадочно выдохнула, облокотившись лбом о руль, и прикрыв глаза, была готова расплакаться.       — Всё хорошо, это лишь пустяк. Ты справишься, как и всегда, — убеждала я себя, останавливая слёзы, и глубоко вдыхая, запихивала эту боль и жалость к себе так глубоко, чтобы даже я не знала, куда её спрятала.       Слыша мелодию моего телефона, я машинально достала его из кармана куртки, и ответив на звонок, приложила телефон к уху. Однако когда услышала глубокое дыхание, тут же распахнула глаза и подняла голову, ощущая, как по спине пробежались тревожные мурашки. Я забыла об этом психе!       — Маленький, маленький котёночек, куда ты спрятался? Я спрашивал тебя, но ты не отвечаешь. Потерявшийся, потерявшийся котёночек, куда ты спрятался? Я спрашивал тебя, но ты не отвечаешь.       Я молчала, чувствуя как сердце было готово выпрыгнуть из ушей. А он всё напивал эту песенку, заполняя меня страхом, и опасениями.       — Да, кто ты, чёрт тебя дери?! — через сжатые зубы, прошипела я, обрывая его песенку. Он замолчал, давя на меня этой тишиной, что я шумно сглотнула. А затем, он снова стал мычать эту чёртову мелодию, которая вгрызалась в кору моего мозга, высвобождая из меня страх, и осознание того, что мне никуда от него не сбежать. Выключу телефон, он сам явится, буду игнорировать его сообщения, он не оставит мне и минуты привести свою нервную систему в порядок.       Сбрасывая этот звонок, я швырнула телефон на сидение, и заведя мотор, вырулила на дорогу. Я хотела поехать к Нику, даже забыв о том, что мы повздорили вчера. Мне плевать на это, просто я хотела почувствовать себя лучше, в безопасности. Я не вдавливала педаль газа, просто потому, что я в таком состоянии, в котором вполне могу наделать глупостей. Однако через пару минут моей поездки, тишину разорвал в клочья звук пришедшего сообщения, который перехватил моё дыхание, и заставил сердце ухнуть к пяткам. Я понимала, что не следует читать пришедшее сообщение, но глубоко внутри теплилась надежда на то, что это может быть Ник. Не знаю, с чего я вообще надеюсь на это. И видимо зря. С/Н: «Даже не думай ехать к нему, Тия. Пожалеешь!».       Я не ответила, сжимая телефон крепче, веря в то, что он не сможет добраться до Ника, просто потому, что Ник ведь куда предусмотрительней меня. Сомневаюсь, что его дом плохо охраняется, ведь, Ребекка говорила, что он богат, а значит, у него есть, что оберегать. Ведь так? И снова этот псих рушит все мои надежды, присылая фото Ника, из окна его комнаты. Ник открывал окно, наверное, чтобы проветрить комнату. Но я и так уже знала, что он в курсе, где комната Ника. Меня испугало другое. Пистолет в руках того, кто делал фото, его было не полностью видно, но мне хватило, чтобы резко затормозить, и ощутить эту безысходность. Лихорадочно дыша, я испытывала такую панику, что думала, моё сердце попросту не выдержит этого. Это псих, словно говорил, что случится, если я не послушаю его. Какой вообще идиот продал оружие психу?! С/Н: «Теперь ты понимаешь, что я не шучу. Даже не смей ехать к нему, или звонить, а то я могу случайно лишить его жизни, в порыве гнева. Я узнаю, если ты ослушалась меня, Тия. Поэтому, будь послушной девочкой, и делай, всё, что я скажу». С/Н: «Тия, я не вижу ответа». Н: «Я поняла». С/Н: «Вот и умница».       Сжимая челюсти до скрипа, я развернула машину в сторону моего дома, и понимала, что у меня нет выбора. Этот псих, не оставил мне выбора. Либо выполняю все его требования, либо… Даже думать не хочу, что может произойти в случае моего непослушания. Подъезжая до дома, я еле держала себя в руках, чтобы не сорваться с места, и не побежать домой. Хотя, уже и это место перестало быть для меня безопасным. От внезапно пришедшего сообщения, я снова вздрогнула, поворачивая испуганный взгляд на телефон, что лежал на соседнем сидении. Мне так не хотелось читать сообщение, но я заставила себя сделать это, иначе… С/Н: «Тия, я хочу, чтобы ты сказала своей семье, что всё в порядке, и утреннее происшествие было лишь шуткой. И, любимая, сделай это как можно естественней, чтобы они не догадались о твоей лжи». Н: «Я поняла».       Значит, я снова буду одна? Только вот проблема в том, что я недавно узнала, о своих плохо скрываемых эмоциях. Разве я смогу их обдурить? Но, надеюсь, они ничего не станут спрашивать, как и раньше. Глубоко вдыхая, я шумно выдохнула, и вышла из машины, идя в сторону дома. Лишь на мгновение я помедлила, перед тем как открыть дверь, и войти внутрь. Быстро снимая с себя куртку, и обувь, я знала, что если пойду в свою комнату, они придут ко мне, и заведут разговор, потому решила, сразу со всем покончить. Идя на кухню, я заметила Дэна, что уже приготовил обед, и сейчас дорезал овощи на салат, Рамзеса, который сидел на кухне и с кем-то говорил по телефону, наверное, это по работе. А вот отца, как всегда не было дома. Но, так даже лучше.       — Тия? А ты чего так рано? Случилось что? — непонимающе спросил Дэн, на какое-то время переставая резать овощи. Я же садясь за стол, облокотилась локтями на поверхность, и положила голову на руки.       — Нет, ничего такого. Просто у мистера Зальцмана возникли какие-то срочные личные дела, и урок отменили, — пожимая плечами, беззаботно говорила я, голодными глазами смотря на еду, и чувствуя, как желудок уже прирастает к позвоночнику.       — Понятно. Сейчас насыплю, подожди немного, — с доброй усмешкой, проговорил Дэн, беря чистую тарелку в руки, и насыпая еду.       — Тия, тебе ещё звонили со скрытого номера? — заканчивая разговор, спросил мой брат, и я вовремя успела удержать своё тело от реакции на вопрос. Посмотрев на обеспокоенного брата, и Дэна, который не пойми по какой причине, молчал, но тоже хотел спросить об этом.       — Ну, это оказалась не смешная шутка одного идиота. А окно, я просто забыла закрыть, потом вспомнила об этом, — я старалась говорить как можно беззаботней, не выдавая своего внутреннего состояния. Мне очень не хотелось скрывать что-то от своих близких, но ещё больше я не хотела, чтобы кто-то из них пострадал. Кто знает, на что этот псих, в самом деле, способен.       Больше эту тему мы не поднимали, но я не могла сказать, поверили мне или нет. Но и заводить какой-то новый диалог я не горела желанием, потому отвечала односложно, делая вид, что слишком увлечена едой, для долгих разговоров. Но правда в том, что я хотела поскорее закончить с обедом, и пойти в свою комнату, где могла бы больше не сдерживать в себе желание расплакаться. И долго терзать себя я тоже отказывалась, потому быстро закончив, поблагодарила за вкусный обед, и пошла в свою комнату.       Войдя в свою комнату, я стала снимать с себя одежду, чтобы принять ванную, но шторы на окнах в спальне, я так и не открывала, чувствуя, что так необходимо иначе я просто сойду с ума, от тревоги и паранойи. Я хотела оставить телефон в спальне, но потом передумала, из-за этих угроз от психа. Мало ли, что ему в голову взбредёт, лучше я потерплю, чем буду жить с чувством вины до конца своих дней. Но этот страх никуда не уходил, чтобы я не делала, как бы не пыталась заставить себя успокоиться, и почувствовать хоть немного себя в безопасности, всё было без толку. Я даже достала из шкафа, аккуратно усаженного, и часто ухоженного моего чёрного кролика. Детскую игрушку, с которой в детстве я не расставалась. Он был напоминанием моих беззаботных детских дней, он впитал в себя столько тепла, уюта, и заботы, этот чёрный кролик был для меня героем в моих редких кошмарах детства. Потому я стала спать с ним, крепко сжимая, и надеясь на этого, в конечном счёте, бесполезного кролика, единственного, что мог хоть немного согреть мою охладевшую от не прекращающегося страха кровь.       Так шли дни, в постоянном страхе, опасениях, паранойи, я вздрагивала от любого шороха, плохо спала, и кажется, медленно сходила с ума. Этот псих с каждым днём всё больше вторгался в моё личное пространство. Сначала он требовал фото моего обнажённого тела, потом требовал в более развратной позе, и чтобы я обязательно показывала, как хочу его. Моё лицо, искажённое в отвращении, и жалости к себе, его не устраивало, потому приходилось делать то, что ему хотелось. Потом всё стало куда хуже, он прокрадывался в мою комнату, оставлял жуткие подарки, в виде засохших цветов, или труп кролика, окрашенного в чёрный цвет. Оставлял платья у меня на шкафу, требуя, чтобы я одевала именно его, идя в школу, и мне приходилось подчиняться. Каждый день, проведённый в школе, был для меня сущим адом. Нет, дело не в Адаме, его вообще не было в школе с того дня, как он пытался изнасиловать меня в женском туалете. Дело в панике, в страхе, в постоянной паранойе, мне казалось, что этот псих везде. Я ощущала на себе чужие взгляды, которые раньше меня совсем не беспокоили, но сейчас мне казалось, что я вот-вот сойду с ума. Хотелось спрятаться от всех взглядов, туда, где никто меня не достанет.       Единственным моим утешением была Ребекка, на удивление. Нет, она ничего не знала об этом психе, и она также не знала, в каком напряжении я нахожусь. Ребекка просто говорила без остановки, обо всём, заставляя меня немного отвлечься, до тех пор, пока на мой телефон снова не приходило очередное требование, или нервирующий меня вопрос, или же он сам не звонил мне, напевая эту чёртову песенку, что уже в кошмарах мне стала сниться. У меня было ощущение, что ещё немного вот такого напряжения, и я просто не выдержу. Но проходил день, и я понимала, что ещё один смогу выдержать. Ребекка также иногда говорила о Нике, и о том, что он злиться на меня, каждый раз, когда я не отвечаю на его звонок, или сообщение. Я не могу… Если это сделаю, я тут же ему всё выложу. Я тут же буду молить его приехать ко мне, потому что я так сильно хочу его увидеть, хочу услышать его самоуверенный голос с мягкими нотами, хочу заглянуть в его глаза без тени сомнений.       Я так сильно хочу очутиться в объятиях Ника… но ещё больше я хочу, чтобы он был в безопасности, чтобы какой-то псих больше не угрожал его жизни, просто хочу, чтобы мои проблемы его не касались. Потому я ещё держусь. Радует, что Ник не пытается как-то со мной встретиться, а пока терпеливо ждёт. Но если честно, я мечтаю о том, чтобы Ник просто оказался рядом со мной, не оставляя мне выбора, кроме как не поделиться с ним моими страхами. Но этому не бывать… уж точно не со мной. Я ведь настолько невезучая, что за короткое время успела столькими проблемами обзавестись. И этот псих, не единственный, о ком мне приходится волноваться.       Мой отец стал ещё более агрессивным, обещая убить Ника при первой же встречи. А я пыталась уговорить его этого не делать, объясняя тем, что Ник ни в чём не виновен, а он в ответ опять нёс какой-то бред, что Ник гибрид, и больше всех живущих заслуживает смерти. И каждый раз, когда мы говорили об этом с отцом, точнее кричали друг на друга, мы заходили в тупик. Никто не хотел уступать, он продолжал настаивать на своём, создавая тем самым для меня ещё больше беспокойств. Да, что вообще происходит? С одной стороны псих, пообещавший убить Ника, если я приеду к нему сама. С другой, умалишённый отец, который спит и видит, как убивает Ника. Толи это я такая невезучая, толи Ник. Не пойму.       Но и на этом проблемы не уменьшались. Тот приступ сильной головной боли в моей ванной, стал повторяться чаще. Уже по три-четыре раза за день, в это время глаза резало настолько сильно от этих непонятных древнеегипетских иероглифов, что было ощущение, будто их выжигают у меня на роговицах. Сны и до того беспокойные, из-за психа, что мог в любой момент влезть ко мне в комнату, из которой он запретил мне перебираться в другую комнату, стали ещё более пугающими. Потому как я уже видела жизнь Древнего Египта, слышала их разговоры, говорила с ними сама, и всё было таким отчётливым, будто я сама там находилась. Меня почему-то там всегда называли либо «принцесса», либо «Ваше Высочество», и это на удивление мне казалось обыденным, будто так и должно быть.       Потому за какие-то пять дней проведённые в постоянном стрессе, я перестала нормально спать, боясь даже на минуту закрыть глаза, у меня пропал аппетит, я стала жутко нервной, что от любого шороха вздрагиваю. И как результат я похудела на три килограмма, а выглядит так, словно сбросила в два раза больше. Моё лицо так побледнело и осунулось, что страшно смотреть на себя в зеркало. И пускай я очень старалась не показывать этого, скрывая своё тело за мешковатой одеждой, а лицо под тонной макияжа, но не уверена, что у меня получается. Рамзес с Дэном всё более обеспокоенными выглядят, и пытаются выяснить причину моего поведения, а я только и делаю, что грешу на поведение отца, и моё беспокойство за Ника. Но сомневаюсь, что они мне поверили.       Если всё продолжиться в том же духе, я либо сойду с ума, либо потеряю желание жить, либо этот псих что-то со мной сделает. Даже знать не хочу, что из всего этого случится первым. Я просто очень… очень сильно устала! Хочу вернуть всё как было. Лучше уж пускай меня презирают, и перешёптываются за моей спиной, чем жить в постоянном страхе, что этот день может оказаться для меня последним. Я понимаю, прошло всего пять дней, но на меня столько всего навалилось разом, что эти дни проходили для меня словно целая жизнь. Я так больше не могу… Я просто… просто сильно устала от всего этого. Хочу почувствовать себя в безопасности. Хочу к Нику! Так сильно хочу, что мне было бы уже всё равно, окажись это последним, что я сделаю. Но я также не хочу ранить его из-за своего собственного эгоизма. У него наверняка, и так проблем навалом, из-за моего отца. Хотя, я всё же надеюсь, что отец так с ним и не встречался. Хотелось бы в это верить. Сжимая моего чёрного кролика, я нервно дышала, каждые пять минут вставая с кровати, и проверяя не забыла ли я закрыть окно. Завтра выходной, и мне не нужно наносить тонны макияжа, чтобы скрыть осунувшееся лицо, и синяки под глазами, хотя, сколько бы я не наносила макияжа, а красные глаза от недосыпа ничем не скроешь.       У меня даже стало появляться всё более стойкое желание напиться и забыться. Только вот я боюсь того, что это произведёт на меня обратный эффект. Я, когда пьяная, более смелая и решительная. Потому могу рассказать Рамзесу или Дэну о том, что какой-то псих преследует меня, и сводит с ума. Я могу поехать к Нику, наплевав на угрозы, и тогда… тогда, может случиться что-то страшное. Я так сильно боюсь натворить глупостей, что не притрагиваюсь к бутылке. Пока что я ещё могу держаться. Пока что я ещё не сломалась, хотя уже на грани. Пока что…