every bullet has its billet

Совсем новая школа. Совсем другие ощущения. Всё вообще не так, как раньше было. Новые друзья? Или враги? Стоит ли вообще привлекать к себе внимание? Может лучше быть серой мышью… Хотя Минхо таковым всегда и являлся. «Не отвечай злом на зло!» — последнее, что сказала ему мама перед отъездом в Лос-Анджелес. Интересно, это она про себя говорила. Потому что Минхо вспоминал её слова только тогда, когда вспоминал её саму; то, как она бесстыдно улыбалась маленькому мальчику, на глазах которого выступали слёзы; то, как она взяла под руку своего мужа, отца Минхо, и ушла, совсем не обернувшись; то, как звонила раз в полгода спросить как проходит учёба. Если вы спросите у Минхо, что он больше всего ненавидит, вы услышите самый невообразимый ответ. Учёба. Да, именно учёба. Да, именно из-за матери. Она всегда говорила: «Минхо, ты должен учиться на отлично, чтобы мы смогли забрать тебя». Она лгала. Лгала все 8 лет. Поэтому Минхо ненавидит её. Ненавидит их с отцом. Но каждый раз, когда он думает об этом, сердце напоминает ему, что это его родители, что он всё же любит их, как бы грязно они не поступили. Каждый раз, вспоминая родителей, у Минхо закипала кровь, ему хотелось поскорее избавится от этих мыслей. Он понимал, чем больше их будет в его голове, тем сильнее Минхо возненавидит их. Пока он думал обо всём этом, его ноги привели его к учительской. Совершенно без эмоций, словно кукла, которой кто-то скучающе управляет, Ли открыл дверь и вошёл. Ему объяснили план работ, учебный процесс, дали прочесть все нужные документы и проводили до нужного класса. Вот тут Минхо уже засомневался в своих шагах, которые раннее были такими уверенными. Он метался от мысли к мысли, думаю, как лучше ему представится, улыбнуться или не стоит, может вообще молчать. И это его поведение показалось странным. — Все волнуются перед своим первым учебным днём в совершенно новой школе. — Попытался его успокоить завуч, Ли Джигё. — Нет. Я не волнуюсь. — Учитель посмотрел на него с сомнением. — По крайней мере не волновался. В ту же секунду учитель Ли открыл дверь и перед Минхо предстал вид на красивый и просторный класс. Стены были выбелены и в идеальном состоянии, шторы напоминали янтарь, а доска была вымыта до блеска. Минхо прошёл вслед за учителем. В классе стоял шум, все друг с другом разговаривали и никому не было дела до учёбы. Учителя в классе не было, поэтому дети так расслабились. — А ну успокоились. К вам новенький пришёл. — Строго произнёс учитель Ли. Дети тут же замолчали. — Какой у вас урок? — Литература. Минхо посмотрел на девушку, которая ответила. Видимо, это была староста. Самая опрятная из всех в классе. В школьной форме, без макияжа, темные волосы цвета шоколада заплетены в два аккуратных тоненьких хвостика. Она была красивой. Очень красивой. — Отлично. Я сделаю выговор вашему учителю. — Рассерженный завуч положил бумаги на стол и хотел уже обрата их внимание на Минхо, но его перебил парень с последней парты у окна. — Так вы же у нас замещаете, учитель Мин. Сами себе выговор сделаете? Тогда уж увольтесь сразу. Все засмеялись. Все, кроме той самой девочки. Вот она — олицетворение Минхо. Видимо, у каждого в классе есть такой человек. Лицо учителя залилось краской. Он начал что-то говорить, но всё вскричала запинался и ничего внятного из этого не получилось. Потом он резко замолчал. Его глаза посмотрели на того парня и губы поджались. Он выглядел довольно разозлённым. — Хан Джисон, ещё одно наказание и тебе придётся искать другу школу! — Эхо от крика учителя разошлось по всему классу. Все тут же замолчали. Никто даже не улыбался. Теперь Минхо знал, кто из учителей самый строгий и к кому не стоит даже приближаться. А также он узнал, кто в этом классе самый умный и самый глупый. — Это ваш новый одноклассник. Ли Минхо, представься пожалуйста. — Так вы же уже меня сами представили. — Сказал Минхо в недопонимании. Учитель тут же бросил на него взгляд. И, хоть Минхо и не старался даже смотреть на того парня с последней парты, но мог поклясться, что увидел, как тот улыбнулся. И Ли почувствовал что-то нехорошее. — Вы, я погляжу не только в оценках хороши, но и на язык. — Минхо ведь даже не хотел ничего плохого говорить, — Тогда вам самое место рядом с Хан Джисоном. — Но… Я же просто сказал… — Садитесь! Минхо замолчал и прошёл в глубь класса к свободному месту, которое оказалось рядом с тем самым Джисоном. Ли отметил, что у парня очень хороший стиль в одежде и школьную форму он не любил явно. Рубашка была надета лишь для вида сверху чёрной футболки, на шее цепочки и какой-то кулон, напоминающий кулон дружбы или те, которые носят парочки, возможно, у него была девушка, на руке браслет, сплетённый косичкой, ногти покрашены в чёрный лак, на ногах дорогущие кроссовки, на которые Минхо мог лишь смотреть с витрин магазинов. В ушах серёжки в виде крестиков, а волосы… Были не уложены и видимо он их даже не пытался уложить. Хотя… если взять в толк слегка заметную царапину под глазом, можно сделать вывод, что он подрался совсем недавно, вот только что, поэтому и волосы растрепались. — Что, никогда таких красивых парней не видел? Минхо испугался. — Что? — Он секунду подумал, а потом быстро добавил, — Н-нет, то есть, да, то есть… Прости! — Забей, я привык, что на меня пялятся все. — Я не пялился. — А что ты делал? Этот парень даже не смотрел на Минхо. Как он вообще заметил тот пристальный взгляд, который Ли направил на него, как только вошёл в класс. Хотя… Да, такое трудно не заметить. — Я просто… — Подобрать правильные слова было сложнее, чем Минхо себе представлял. Наблюдал? Рассматривал? Любовался? Нет, слово «пялился» сюда подходит лучше всего. — Да ладно, я знаю, что на такого красавчика как я, трудно не обратить внимание. — Джисон вертел в руках ручку и смотрел в свою тетрадь, в которой явно были не пометки с уроков, а зарисовки… тел? Тела парней? Эти красивые изгибы талии, рельеф кубиков пресса, эти бёдра и ноги, закрашенные(видимо зацензуренные) достоинства, мускулистые руки, накаченная грудь… У Джисона явно лежал к этому талант. Талант рисовать мужские тела. А может и женские, Минхо то только эти зарисовки увидел. Но Джисон не был похож на художника, хотя и людей с первого взгляда оценивать не нужно. Но Хан Джисон тот самый случай, когда и со второго, и с третьего взгляда можно сказать одно: Тот самый хулиган, которого боится вся школа, но обожает каждая девочка. И в небольшое число талантов таких парней рисование не входит от слова совсем. — Красиво рисуешь… — Минхо не хотел это говорить так, как сказал. Но базар он никогда не фильтровал, поэтому вышло, что вышло, да и Джисон вроде как не обратил внимание на его тон. — Знаю. Но эти зарисовки не получились бы такими хорошими, если бы человек, который позировал мне не был таким пиздатым. — Джисон улыбнулся краешком губ. Эта его улыбка была такой озабоченной. — Парней любишь. Улыбка с лица Хана тут же пропала. Он поднял глаза, но на Минхо всё равно не смотрел. — Повтори, че спизданул. — Что? Ой, прости, я не это имел в виду. Я хотел сказать, что ты любишь рисовать парней. — Наверное, Минхо стоит взять пару уроков, как правильно заводить знакомства. Или просто даже не стараться их заводить. Таланту у него нет такого. Минхо чуть спустился на стуле. Он всегда так делал, когда смущался. А ещё начинал теребить рукава своей кофты. Вот как сейчас. — Просто у меня талант к рисованию мужского тела. — Минхо повернулся к Джисону. Тот наконец соизволил взглянуть на парня. В этих карих глазах читалась пустота. Словно безжизненное озеро посреди леса в ночи. Но Минхо они так понравились. Они такие же пустыне, как и у него самого. — Приходи как-нибудь, и твоё тоже нарисую. — Что… — Но Джисон уже не смотрел на него. Он снова уставился в свою тетрадь, прокручивая ручку в своей руке. Конечно. Минхо обязательно придёт. Это же совершенно нормальное предложение. Такое ему за каждым углом предлагают. Уж теперь Минхо был уверен, что от этого озабоченного Джисона нужно держаться подальше.