***
Трое слизеринцев ожидали последнюю карету, обсуждая как провели остатки лета и новые условия бизнеса для чистокровных семейств. Когда карета подъехала, и парни начали размещать свой багаж, Тео заметил выходящую из поезда Лавгуд. Весело позвав её к себе, они все вместе отправились в магическую школу. — Лавгуд, как провела лето? — поинтересовался Драко, усаживаясь возле Блейза. — Хорошо. Помогала отстраивать замок, позже много путешествовала, навещала друзей, помогала девочкам организовать фонд помощи для детей-сирот. — Фонд для детей-сирот? — переспросил Блейз, заинтересованно приподнимая бровь. — Да, — просто ответила Луна. —Тех, что остались без родителей. — Луна, я, конечно, провел все лето с Драко, но ещё не настолько отупел, чтобы не знать, кто такие сироты, — нетерпеливо отозвался Забини. — Ты не мог отупеть. Куда уж дальше, — съязвил Малфой, не желая уступать другу в таком обыденном исключительно слизеринском занятии. — Не обращай внимания на этих петухов. Лучше расскажи о фонде, я ничего не слышал о нем. — Решил прекратить спор Тео, пока психика когтевранки не пошатнулась от местного идиотизма. Не зря ведь шляпа так тщательно отбирает детей дома Слизерин. — Их мозгошмыги так возбуждены, хотя это нормальная реакция сегодня на Гермиону, — с улыбкой произнесла Лавгуд. — О да! Гриффиндорская принцесса очень похорошела, — хихикнул Блейз, ухмыляясь пуще прежнего. — Без Паркинсон этого бы не случилось, — огрызнулся Драко. — Так что это не заслуга заучки. — Малышка Пэнси постаралась на славу. Это уж точно, — Блейз лишь глянул на друга, удивляясь упорству не признавать собственные чувства. Слишком долго ему довелось наблюдать метания Малфоя между «должно» и «правильно». Стадию принятия он проходил мучительно, но вот в чем Забини не сомневался, так это в том, что слизеринский принц давно ее пережил. А вот к чему все это театральное шоу а-ля «Драко Малфой» в лучших традициях драматургии, ни черта не понятно. — Может все же вернёмся к благотворительности? — Нотт начинал откровенно злиться. — Конечно, Тео, — что-то явно кольнуло Теодора, когда он услышал свое имя из этих нежных уст. А Луна просто и без тайн продолжила рассказ: — В июле Гермиона решила организовать фонд в поддержку детей, оставшихся сиротами после войны. Пэнси оформила всю юридическую часть. Я занималась распространением информации, рекламой, как любят говорить магглы. Да очень многие участвовали в организации и обеспечении этого проекта. Одним из первых спонсоров выступила Нарцисса. Кстати, на следующей неделе она организует приём в помощь фонда. Драко лишь закатил глаза, давая понять, что его это не интересует. И пока друзья продолжали обсуждать политику и основные цели фонда, он тревожно обдумывал, когда же его мать начала общаться с Грейнджер, даже не соизволив известить его об этом. Когда все успело настолько измениться? Сейчас ему казалось, что он попал в параллельную реальность, где все перевернуто с ног на голову. Да и почему Паркинсон так откровенно стелится под героиню войны? Чтобы очистить свое имя? Но даже если так, это все равно уже слишком. Да и Грейнджер не дура, чтобы настолько плоско позволить собой пользоваться. Когда все это началось? Где был он? Как вообще Паркинсон умудрилась так легко влиться в жизнь золотой девочки? Конечно, он прекрасно видел, что младшую Уизли весь этот спектакль откровенно бесит, но вот все остальные вроде успели свыкнуться с присутствием слизеринки в их компании. Все происходящее походило на идиотский розыгрыш, вот только кто кого разыгрывает? Затянутый в свои мысли, он не заметил, как пролетела дорога до замка.***
На пороге Макгонагалл встречала первокурсников, попутно раздавая наставления прибывающим старостам. Студенты суетились с багажом, увлеченные веселыми беседами с друзьями и знакомыми. Хогвартс снова встречал своих гостей с распростертыми объятиями. Никто не обратил внимания на её недолгий разговор с главной старостой девочек. Все слишком торопились позабыть минувшие ужасы и погрузиться в суетливые студенческие будни. В большом зале уже расположилось большинство учеников и тихо переговариваясь между собой, ожидали ежегодного распределения и вступительной речи Дамблдора. Кто смеялся, кто сидел, задумчиво разглядывая восстановленный зал. Трудно было поверить, что ещё несколько месяцев назад здесь мучились, истекали кровью, отдавшие свои жизни герои и сумасшедшие фанатики, что встретили в учениках достойных противников. День Битвы стал показателем, что не стоит недооценивать молодые умы, они проницательны, верны и преданны тем, кто их приручил и научил думать, а что из этого выйдет — показала сама история. Пишется она победителями или нет, здесь знали — свет поглотил тьму. Каждый надеялся, что больше отстаивать правоту им не придётся.***
— Как ты можешь так спокойно на это реагировать! Она же явно тронулась умом, это же Паркинсон! — Джинни не унималась, ей трудно было терять тесные отношения с Гермионой, ей всегда тяжело давалось понимание дружбы самого Золотого трио. Только успокоившись, она смогла признать Грейнджер как близкого друга, да что там говорить, они ведь даже жили какое-то время в Норе вместе! Её горячий нрав вновь воспылал недобрыми и явно не сулившими для Поттера ничего хорошего взрывами. — Джин, ну что ты такое говоришь! Она сама знает, что делает, и выбирать окружение — одно из прав взрослого человека. На Гермиону всегда было легко влиять, вспомнить только, как её доставали все те издевательства. Зато теперь она будто ожила, смотри, стала уверенней и явно не даст себя в обиду. Я рад за неё, даже если ей в этом помогла Паркинсон, — это было сложно, и Гарри гордился собой. Он готовился к этому разговору ещё с поезда, видя, как медленно закипает Джиневра. Больших усилий стоило заставить себя составить сию речь, как и учила Грейнджер: «Сначала разложи по пунктам, что хочешь сказать, потом добавь конкретики». Кто же знал, что пригодится, да ещё и сейчас, когда предметом разговора была его незаменимая помощница. Да уж, он жалел, что так мало благодарил её. — Ты, кажется, забыл, что за половину издевательств отвечала сама Паркинсон, — попытка не увенчалась успехом, ну и ладно, понятно ведь, что ответа не требовалось. По выражению лица младшей Уизли всё же было ясно, зерно сомнений посеяно, и стоит ждать урожая. Поттер считал, что лучше ему поскорее созреть, потому что Гермиона явно не собиралась так доходчиво разжёвывать свой жизненный выбор. Стоять между двух столь важных девушек в своей жизни было трудно, он со страхом предположил, что будет, если они вдруг открыто поссорятся. Ну уж нет, к чёрту такие мысли, лучше уж второй раз на плаху.***
Они вошли в большой зал за руку, тихо переговариваясь с загадочными выражениями на лицах, переглянулись, за секунду восполнив необходимость в поддержке. Молча расцепили переплетенные пальцы и, не сговариваясь, направились к дальним скамьям, чтобы сидеть напротив. При их появлении тишина не наступила, лишь голоса стали похожими на улей, что вот-вот взорвётся. Идя рядом, эти двое смотрелись великолепно, лёд и пламя, обе сияли силой, присущей только истинным ведьмам, приковывали взгляды, не давали оторваться. Парни глазели с явным недоверием, восхищением и плохо скрытым вожделением, за что не один получил подзатыльник или был награждён надвигающимся скандалом. Девушки же глядели злобно на обеих: на Гермиону, считая предательницей, завидуя её преображению, глупо не понимая, что внутреннее превращение перешло во внешнее. Ведь так просто было видеть её как слабую, безотказную заучку, что всегда придёт на помощь. А Пэнси, несомненно, была предателем. Отреклась не только от крови, но и от так называемой чести, считалась подстилкой, что прогнулась ради протекции — для своих. Для других же — дочерью Пожирателей. — Всем привет! Рада всех видеть! — Гермиона грациозно приземлилась на место рядом с Гарри и взялась за чай. — Привет, мы тоже рады, как тебе преображение? — Невилл был как глоток свежего воздуха. Ничего не замечающий вокруг, он отличался непосредственностью и буквально излучал комфорт. — Прекрасно, я до сих пор в восторге, что замок удалось так быстро восстановить. Искренне верю, этот год не будет мрачным, хоть нам и предстоит со многим жить теперь, зато всё вокруг располагает к переменам, — Гермиона с только ей присущим воодушевлением давила лимон в чашке Эрл Грея. Это позволило ей не заметить, как закатила глаза Джинни, и как разглядывал её Финниган: если на первом курсе он пытался превратить воду в ром, то сейчас явно был намерен одним взглядом сделать блузки прозрачными. За соседним же столом было молчание. Слизеринцы не знали, как начать беседу, все, кто был младше новоиспеченного восьмого курса щебетали, а вот горстка оставшихся просто ела и косила друг на друга взгляды. Имелись и новые лица. Маркус Уилсон, высокий, широкоплечий блондин с волосами, волнами лежащими на правую сторону, бледным лицом, ярко очерченными пухлыми губами и цепким взглядом глаз цвета карамели с солнечными прожилками. Он выглядел как статуя Потоса (Пэнси так его для себя окрестила), Грейнджер позже не согласилась, уверяя, что не дотягивает он до спутника Афродиты, но брюнетка была непреклонна. Теодор был в раздумьях. Непонятная для большинства Лавгуд выбила все мысли в карете, а кислотно зеленые колготки на её длинных ногах пленили взгляд. Сейчас он понимал, что эта загадочность так и ходит по пятам за этой когтевранкой, будит интерес и щекочет нервишки. Похвалив себя, единственного не пускавшего слюнки на Грейнджер, он принялся разглядывать профиль блондинки с пышной гривой волос, лёгкими кудрями ниспадающих аж до поясницы. Ему она нравилась. Стало страшно. Нет, Тео поправил себя, это не страшно, это весело. Драко и Блейз сидели же лицом к Пэнси, поэтому наблюдали её переглядки, и не трудно было догадаться, с кем. Пэнси ждала взрыва, шипения, на худой конец, тычка, плевка в свою сторону. — Ну и какого хрена? — Драко не выдержал. Пэнси хмыкнула, вот и оно. — На столе нет хрена, может, горчицы? — стараясь скрыть ухмылку, сказала она. — Не выводи меня, Паркинсон, что за любовь до гроба с грёбаной Грейнджер? — Драко, это невежливо, и её зовут Гермиона. — Пэнси явно насмехалась. — Я знаю, блять, как её зовут.Ты какого хера с ней тискаешься, это не проект по магловедению, тебе не нужно везде таскать его с собою, как Долгопупс свои мандрагоры! Ты забыла, что ей делала все прошлые годы? — Малфоя явно понесло, он уже плевался ядом. Забини опасливо подвинул свою тарелку, не зная исхода данной драмы, а с кокосовым суфле расставаться не хотелось. — А ты не забыл? Или пошатнулась корона, и всё? Принц, как всегда, нетерпим? Простите, что больше не ношусь с вами, о, грёбаное ваше высочество. Довольствуйтесь младшей Гринграсс, вон она уши развесила, не обляпайтесь! — Паркинсон не кричала, она шипела, как истинная наследница Салазара. Но та, кому нужно, всё услышала, выпрямилась и не смела поворачивать голову. — И всё же, моя милая змеючка, расскажи, как ваши каникулы? Не слушай этого чурбана, он плохо воспитан. Вот как напишу Нарциссе, будет весь зал слушать кричалку, которой Хогвартс и не видал! — Забини умел добиваться своего. Паркинсон, показательно закатив глаза кому-то за их спинами, принялась рассказывать, как живётся в маггловском Лондоне, как познакомилась со смартфонами и кабельным. Мулат ловил каждое слово, Драко же спокойно смотрел и внимательно слушал. Видимо, ему нужно было, чтобы его гнев усмирили. После было объявление старост, Блейз был назначен главным префектом мальчиков, а Драко и Астория старостами Слизерина. Невилл Лонгботтом и Парвати Патил старостами Гриффиндора. Полумна Лавгуд и Терри Бут — Когтевран. Эрни МакМилиан и Ханна Аббот — Пуффендуй. Блейз снова повторил свою просьбу, тогда Пэнси ударилась в маленькие интригующие рассказы, без детальных подробностей, что раздражало, но ничего, он терпеливый, ещё много времени, он всё всё из неё вытянет. Они вместе хохотали над историей, как Пэнси постоянно путала мелодии звонков и каждый раз бегала к телефону вместо входной двери и наоборот. Однажды даже разоралась на несчастный гаджет, да так его материла, что не слышала, как барабанит в дверь насквозь промокшая от неожиданного дождя Гермиона. Но в следующий миг произошло три вещи: первая — Гермиона заметила, как её подруга мирно общается с друзьями и расслабилась, хотя опасения имелись (Слизерин в конце концов), из-за чего она пропустила, как открылись двери в большой зал; вторая — директор Дамблдор встал, и все затихли; третья — в большой зал вошёл Он. Застигнутая врасплох тишиной, она подняла глаза, слегка повернувшись на звук шагов. Он шагал широко, теперь став шире в плечах и на целую голову выше, выглядя ещё более грозно, нежели при первом своём посещении Хогвартса. Задержав свой взгляд на Гермионе, он немного улыбнулся ей, она кивнула в ответ, потом он, повернув голову вправо и встретившись глазами с Пэнси, слегка наклонился и подмигнул ей. Шатенка могла поклясться, что видела румянец на щеках всегда державшей лицо Пэнси. — Ученики, прошу любить и жаловать, ваш новый профессор Защиты от тёмных искусств Виктор Крам! Женская половина школы томно вздохнула, мужская закатила глаза и фыркнула. — …познавательного учебного года! — речь директора никто не слушал, но его последние слова в тот вечер были почти пророческими. Выйдя из большого зала, Гермиона встретилась с Крамом. Она решила, что немного поговорить, пока ждёт Пэнси, о делах фонда (Виктор поддерживал идею Грейнджер финансово, с тех пор как она сообщила ему об этом в письме) и новой должности Крама будет не лишним. Переписывались они не часто, но письма Крама всегда были тёплыми, полными поддержки и толковых советов. Они давно прекратили романтические отношения, но остались хорошими друзьями. После смерти Рона Крам приглашал Гермиону посетить его поместье в Болгарии, сменить обстановку. Да только Грейнджер так и не собралась, сославшись на занятость с фондом и всеми этими судами. Молодые люди устроились у окна и завели неспешный разговор. — Прекрасно выглядишь, Гермиона. Ты очень изменилась. И хоть той бойкой, озорной девчушки больше нет, появилась сильная молодая леди, — комплименты Крам умел делать превосходно. — Всё изменились, да и сама жизнь не будет прежней. Война никого не пощадила. Хотя я рада, что мне перемены к лицу, — девушка лукаво улыбнулась. Да, да, она больше не благодарит каждого встречного за доброе слово. Пэнси понадобилось много времени, чтобы вдолбить ей эту истину. Все эти комплименты и почести заслужены, это она должна выслушивать благодарности за спасение этого не такого уж честного общества. — Ты права. Война не умеет щадить. Кого-то ломает, кто-то предпочитает прятаться, отсиживаться в тени, пока остальные сражаются. Тебя она закалила. Я хочу верить, что это не напускное, и ты действительно справляешься. Ты ведь знаешь, что всегда можешь рассчитывать на мою поддержку? — Виктор, как всегда, слушал между строк. — Твоя поддержка всегда была очень важна для меня. Но тебе не стоит волноваться, я действительно потихоньку справляюсь. Расскажи лучше, как ты согласился на должность профессора? Ты очень удивил меня, — решила сменить тему Гермиона. — Мне пришло письмо от Дамблдора, в котором он предложил эту должность. И я решил, что это неплохое начало. К тому же преподавать в Хогвартсе последнее время очень престижно… — Несмотря на то, что не все учителя выживают, — закончила предложение Гермиона. — Тут с тобой не поспоришь. Но и я ведь не из робкого десятка. Или думаешь, не справлюсь? — Виктор тепло улыбнулся. — В тебе я не сомневаюсь. Но все же будь осторожен. Практика показывает, что Хогвартс не так безопасен, как говорят, — ответила Гермиона. — Надеюсь, я могу рассчитывать на твою помощь с подготовкой занятий? — Конечно. Всегда буду рада помочь. Их милую беседу заметили трое слизеринцев, покидающих большой зал. — И часа не прошло с момента назначения этого напыщеного индюка, а он уже во всю заливает, — озвучил мысль всех троих Блейз. — На кой они вообще притащили этого идиота на должность преподавателя ЗОТИ? Вроде Снейп справлялся, — психанул Драко. — Только Снейпа теперь все ещё больше шарахаются, чем до войны. Вероятно, решили, что к Краму будет больше доверия, — заметил Нотт. Из дверей большого зала вышла Пэнси и направилась к Гермионе. — Профессор… — начала Паркинсон, но Грейнджер её перебила: — Знакомьтесь, моя подруга и катализатор многих перемен — Пэнси Паркинсон. Я писала тебе о ней. — Помню. Кажется, это письмо начиналось со слов «нашли друг друга два психа». Всё трое искренне рассмеялись. — Пэнси, это мой друг Виктор… — Да, да. Плюс две тысячи галлеонов в фонд ежемесячно, — слизеринка обворожительно улыбнулась. — Теперь я точно знаю, кто занимается финансами, — Виктор пожал руку Пэнси. Они перекинулись ещё парой незначительных фраз, и девушки ушли в башню старост.***
Гостиная встретила студентов горящими каминами, уютной минималистичной обстановкой и нейтральными цветами. Четыре дивана у соответствующих им каминов с эмблемами факультетов над ними. Несколько кресел, небольшие журнальные столики у диванов, пара высоких книжных стеллажей. Вся мебель была в приятной темно-карамельной гамме, кроме большого круглого стола со стульями в центре комнаты. Стол был черным с огромной эмблемой Хогвартса в центре, а стулья того же цвета красовались высокими резными спинками. Огромные окна во всю высоту стены выходили на Запретный лес и квиддичное поле, а их массивные подоконники служили дополнительными диванчиками. Их прибытие в башню старост не осталось незамеченным, но и не произвело повторного фурора, уж слишком все наслаждались роскошной обстановкой нового места жительства. Невилл и Падма расположились на диване, как ни странно, Пуффендуя, видимо, их решение было обусловлено открывающимся видом на Запретный лес, что позволяло Лонгботому разглагольствовать о имеющихся там диковинных растениях. Забини и Малфой потягивали что-то янтарное из хрустальных бокалов, не разжигая камин, над которым блистал герб их факультета. Прохладу слизеринских подземелий это не восстановило, но комфорта их отдельному островку спокойствия всё же придало. Астория Гринграсс, холодная и неприступная, слишком напыщенная для малявки (по версии тихого разговора дуэта, что произвёл фурор в первый же вечер) сидела за столом и с видом властительницы перебирала бумажки. Услышав пароль — Birds of a feather flock together (Свой своему поневоле друг), — повернула голову и расплылась в гаденькой ухмылке, которая, впрочем, не затронула глаза. Такой взгляд Гермиона называла «гадюка болотная безэмоциональная». Пэнси Паркинсон со всей легкостью, которую может вместить звучный перестук её шпилек, продефилировала к слизеринскому дивану, откинула пиджак своего брючного костюма на подлокотник, а голову на спинку, блаженно закрыла глаза, игнорируя блондина и мулата, что разглядывали сие представление со смесью интереса и негодования из-за прерванной беседы. — Наконец-то просторная жилплощадь, которую я заслужила после твоей квартирки, глоток свежего воздуха, не меньше! — буквально промурлыкала она, устраиваясь поудобнее. — Паркинсон, тебя не назначали старостой, да и не помню, чтобы ты стала капитаном какой-либо команды вообще, свали в общие комнаты, без значка ты не имеешь права здесь находиться. — Мисс Гринграсс, будьте так добры, сохраните ваш пыл на сегодняшний патруль. А трогать мисс Паркинсон не советую, она со мной. Не помню, чтобы кто-либо интересовался вашим мнением на этот счёт, — оставив всех с распахнутыми в шоке ртами, Грейнджер прошла в сторону комнат. Пэнси поднялась с дивана и с надменным видом царицы, не меньше, направилась к лестнице вслед за Гермионой. На втором этаже располагались спальни. По правую сторону для девочек, по левую для мальчиков, каждая дверь была украшена гравировкой инициалов хозяина комнаты. На третьем было всего две двери и всего два герба, справа красный с золотом и львом, и зеленый с серебром и изящной змеёй слева. Нетерпеливо распахнув дверь (всё же малявка Гринграсс сумела слегка вывести из себя Гермиону), она замерла в немом выдохе. Пэнси выглянула из-за плеча, протолкнула девушку, закрыла дверь и обвела комнату пристальным взглядом. Два широких окна в пол проливали свет на полукруглую просторную комнату, казалось, поставь зеркало посредине, и две половинки сложатся воедино, но отличия всё же имелись. Две кровати, два стола, два окна, один песочный цвет стен и ореховый паркет. Кровать слева была накрыта изумрудным покрывалом, этот цвет делили с ним и шторы, деревянная отделка приятно разбавляла насыщенность цветовой гаммы, так как напротив те же предметы имели ярко красный окрас. По обе стороны двери стояло два зеркала, оба выглядели лет на двести не меньше, их чернённые рамы украшали неизвестные цветы с золотыми и серебряными лепестками. Визги и явное прыганье на кровати донеслись и до гостиной; Тео, только вошедший, опешил, а мечтательное выражение лица Забини заставило Малфоя закатить глаза. — Ты же понимаешь, что твои представления о происходящем очень далеки от реальности? Это явно звуки восторга новой комнатой, ничего более, — он попытался вразумить друга. — А может, новой кроватью, более комфортной, широкой, удобной для… — Не-е-ет, избавьте меня от своих затянувшихся ещё в пубертате грёз, — Нотт не имел ни малейшего желания участвовать в малолетних бредовых обсуждениях. — Налили бы лучше выпить. И это еще у меня недотрах… — тихо бурча, он наливал выпивку и грозно смотрел на друзей. Не то чтобы это хоть как-то на них действовало. Тем временем в комнате старосты девочек Пэнси Паркинсон, что никогда не позволяла себе чересчур яркого проявления чувств, уже второй раз за день повисла на хрупкой Гермионе. Та смеялась и радовалась своему короткому разговору с деканом и считала благодарность брюнетки соизмеримой с возможной реакцией на подарок квартиры в Монако, хоть и сама была в восторге от комнаты. — Вот видишь, ты сама не захотела от меня избавляться! Я нужна тебе! — Моя жизнь никогда не будет прежней, но я к этому и не стремлюсь, да и куда уж мне от тебя деться, — и тихо себе под нос: — ты моё горе и благословение в одном. — Ты, конечно, героиня и бла-бла-бла, но как ты уломала старую каргу такое провернуть?! — Не верила свои глазам слизеринка. — Вежливо попросить с убедительными аргументами гораздо действеннее, нежели строить коварные планы с манипулированием. Попробуй как-нибудь. — Обязательно, — пропела брюнетка, усаживаясь на кровать. — Давай собираться, Пэнс, в столь шикарном месте нам под стать выглядеть, как наследницам короны, не меньше. — Тогда ты найдёшь подходящими те наряды, что я купила, я не позволю тебе пренебрегать моим истинно королевским вкусом! — Я давно прошла стадию отрицания, так что считай пятиэтапное принятие законченным и облачай меня в меха да бриллианты! — Я, конечно, рада нашей комнате, но не дождёшься. Тебя ждёт долгий путь привыкания к шикарной одежде… — Паркинсон принялась перебирать вещи с оценивающим взглядом знатока. — Не нуди Пэнс, я тебя люблю, но когда дело доходит до внешнего вида, ты превращаешься в меня на трансфигурации! — уже смеясь, закончила шатенка. — Немедленно забери свои слова назад! — сдерживая смех под напускным гневом, ответила Пэнси.***
Комната старосты юношей не отличалась вычурностью. Полная аскетичность и преобладающий зелёный полностью устраивали нового владельца. Большая кровать с балдахином, массивный письменный стол с увесистым креслом, полки с книгами. Просторная гардеробная. Вот и все убранство спальни Блейза Забини.***
Гермиона переоделась в чёрные брюки скинни и пастельно бежевый удлинённый свитер с v-образной горловиной и высокими манжетами а-ля ¾. А вот с брендовыми часами и туфлями прощаться не стала. Дополнил образ кулон в виде чёрного кристалла с золотой витиеватой цепочкой. Распущенные волосы шикарно ниспадали на спину, приняв форму крупных локонов после плетения. Пэнси собрала их у висков, создав вид элегантной укладки. А вот Паркинсон столь «просто» выглядеть не пожелала. Она явно была в настроении «разделяй и властвуй». Красное, но строгое платье футляр с довольно глубоким декольте и целомудренной длиной миди. Серьги-цепочки свисали до плеч, удлиняли шею и подчеркивали скулы. Ровные волосы брюнетки буквально струились до самых бёдер (благодаря зельям которые они придумали летом, причёски и длину волос девушки могли менять непростительно часто). — Милая, ты хоть мантию набрось. А то не успеет начаться учёба, а замок уже в слюнях утонет, — прокомментировала внешний вид подруги Гермиона. — Обязательно. Нет тут достойных пускать слюнки на эту прелесть, — улыбаясь, ответила Пэнс. Чёрные стрелки делали её то ли тёмной ведьмой Малифисентой, то ли Клеопатрой. Хотя все зависело от настроения Паркинсон. Она умела сочетать несочетаемое.***
Малфой же потерпел поражение, пытаясь накинуть на себя очередное чёрное одеяние, так как был безжалостно раскритикован Забини, что не пожелал сидеть за одним столом с, как он сказал, «человеком на последней стадии превращения в дементора». Пришлось переодеться. Платиновый блондин под саркастические комментарии Блейза все же решил одеться в светлые тона. Классические бежевые брюки прекрасно подчеркнули и без того подкачанную задницу. Белоснежная рубашка и свитер, накинутый на широкие плечи и небрежно завязанный спереди. Фамильное кольцо Малфоев украшало правую руку, левую же — часы из белого золота с вкраплениями бриллиантов на циферблате, подаренные Нарциссой. Образ интеллигентного аристократа был готов. Блейз предпочёл светлые джинсы, не менее идеально округлившие аппетитную попку. Мускулистое тело мулата обрамляла белоснежная рубашка, эксцентрично зауженная на талии. Из-под рубашки на одной руке выступали нити татуировки. На безымянном пальце правой руки красовался родовой перстень с незамысловатой буквой «Z», на левой руке браслет из чёрного золота. Образ довершал пиджак и туфли цвета белого жемчуга. Что ж, наши мальчики любили наряжаться не меньше девочек в соседней комнате. Парни направились вниз на первое в этом году собрание старост. Спустившись в гостиную, девушки увидели главного префекта мальчиков и его друга за столом, уже ожидавших их. На диванчике Гриффиндора сидели Невилл с Луной. На слизеринском же сидела Астория и читала книгу. Они подошли к окну, негромко переговариваясь, ожидая остальных. Когда все собрались и расселись за столом, оставив место для Гермионы, девушки тоже направились к столу. Подойдя к своему стулу, Грейнджер взмахнула палочкой, и в то же мгновение перед ней стояло уже два одинаковые стула. Гермиона обратилась к присутствующим: — Надеюсь, никто не против такого положения дел? Или все же найдутся желающие поспорить, без вероятности на победу в этих пустых препирательствах? Затянувшееся молчание было красноречивей любых слов. И только разъяренный Драко шипел на ухо залюбовавшемуся Забини: — Сделай уже что-нибудь с этой зарвавшейся выскочкой! А то она скоро весь Хогвартс под себя подомнет и бросит к ногам Паркинсон!!! Блейз решил же разобраться по-своему. Он подвинул стул для Грейнджер со словами: — Мисс главный префект! Она благодарно кивнула и села. Все ошеломлённо наблюдали за разворачивающимся действом. Малфой едва словил успевшую рухнуть в подземелья челюсть, но вовремя среагировал. Не бросать же друга на растерзание. Его насмешливый голос заполнил комнату, когда он помог сесть брюнетке рядом с Гермионой. — Первая леди Паркинсон. — Благодарю, мистер Малфой, — не менее издевательски протянула темноволосая. Распределение коридоров и расписаний прошло быстро и слаженно, все устали с дороги, не желая долгих препирательств. — Хоть мы уже и не горим желанием убить друг друга медленно и болезненно, я считаю, этого недостаточно. И на правах главного префекта объявляю завтрашнюю субботнюю ночь «Ночью Сплочения», — в этот момент Блейз был бессовестно перебит Малфоем. — Салазар, мы же все не парочка, которая рассталась на лето и теперь просто нуждается в бутылке и примирительном трахе. — А воскресное утро «Утром Похмельного Единения». Не перебивай меня, а то приглашения не получишь, — продолжал строить планы Забини. — Но я же сижу прямо здесь! — Прекратите свои брачные игры аристократов! Я поддерживаю. Думаю, вечеринка не помешает, а если вы ещё и на свидание умотаете в это время, будет вообще прекрасно, — Нотт решил урезонить этих двух несносных засранцев. Идея была хорошая, не хотелось бы потерять её в их глупых спорах. Забини продолжил: — Как полагается, за слизеринцами элитный алкоголь. Долгопупс, предупреждаю сразу, пива с «Трех метел» не будет. И тут Драко понял — это его время, чтобы ударить по Грейнджер: — Еду оставим на эльфов. Если, конечно, никто не станет плеваться ядом в защиту их труда. Гермиона никак не отреагировала на слова Малфоя. Она уже успела пересесть на диванчик и взять книгу, так что лишь продолжала безразлично листать страницы. Пэнси встала из-за стола и, никак не прокомментировав слова Драко, направилась к подруге. Примостившись по-кошачьи сбоку и положив голову на плече гриффиндорки, она прикрыла глаза, вдруг вспомнив, как в квартире Грейнджер завелись эльфы.Три месяца назад
Ах, вот просто небылица сплошная. Ни словами сказать, ни пером написать. В квартире героини войны Гермионы Джин, мать ее, Грейнджер, защитницы всех слабых и ущербных, поселился домовой эльф. Надо сказать честно, эльфу, а точнее, эльфийке, это стоило немалых усилий. А докатилась наша героиня до такого самым простым из методов — предложила сожительство одной небезызвестной слизеринке. Та, вероятно, в знак благодарности, а скорее всего, от пофигизма, притащила с собой эльфийку. Нет, конечно, Пэнси освободила её, как того немедленно потребовала Грейнджер, и даже грозилась зарплату платить. Но эльфийка была не из тех, что легко сдаются, и продолжала работать даже в квартирке Гермионы. Да чего уж греха таить, стыд-позор! В магловском районе Лондона! И сколько бы героиня ни пыталась втолковать старой эльфийке, что она теперь свободная, да только вышло наоборот. Однажды, а конкретно, после очередного «я сама!», лопнуло терпение эльфийки. И поведала она историю нашей героине о том, что нехер спасать тех, кто этого не просит, займись, мол, чем поважнее, или, в конце-концов, хоть спроси у нуждающихся, чего они хотят. Не поверите, но мнение касательно эльфов Гермиона пересмотрела. Законопроект о защите прав домовых эльфов она, конечно же, подала в Министерство, правда выглядел он уже абсолютно иначе. Ну да, это совершенно другая история.***
Малфой начинал злиться, его только что откровенно проигнорировали. И этот ужасный факт не укладывался в его светлой головушке. А Пэнси, в свою очередь, решила вдруг поддержать диалог: — Забини, скажи, что требуется от нас с Герм? — нарочито спокойно начала слизеринка. — Ооо… Ровным счетом ничего. Достаточно вашего присутствия, — ответил мулат, лучезарно улыбнувшись сокурснице. Пэнс хорошо знала, что такая улыбка не предвещает ничего хорошего для объекта его интереса. Если змеёныш решил что-то поиметь, то уж точно использует всё своё итальянское обаяние и не меньшую хитрость как оружие массового поражения. — И все же нам хотелось бы посодействовать твоему гениальному плану наладить мир, — максимально миролюбиво продолжила Пэнси. — Это так мило с твоей стороны, Паркинсон. Кажется, Грейнджер пригрела на груди гадюку, — не унимался Малфой. И наконец его слова возымели эффект. Гермиона оторвалась от книги и перевела взгляд на него. Янтарные глаза спокойно и непринужденно смотрели прямо в душу. Драко затаил дыхание от такой наглости. А хищная львица все же решила ответить: — Не гадюку, Малфой, а Королевскую кобру, — с нежной полуулыбкой проговорила она, слегка склонив голову на бок, затем чмокнула Пэнси в макушку и вернулась к чтению. Все находились в таком шоке, что молчание буквально повисло в комнате густым облаком. Невилл подумывал, что ужасная слизеринка опоила Гермиону Амортенцией. Забини принял окончательное решение выяснить, что за отношения объединяют этих двоих. Драко просто бесился. А Нотт продолжал наблюдать за Луной, мало обращая внимания на происходящее. В этот миг Лавгуд решила нарушить затянувшееся молчание: — Что ж, я возьму на себя развлечения. — Да, ты определенно сможешь всех удивить. К тому же ты самое не предвзятое лицо, — подметил Блейз. — Для Лавгуд не проблема постоянно удивлять окружающих, — ворчание Малфоя никого не интересовало, но смолчать он не мог. На этом более-менее спокойном моменте все разошлись по спальням обустраиваться и отдыхать после длинного дня, именуемого возвращением в Хогвартс и в новую послевоенную реальность.***
Утро субботы началось тихо, все наслаждались последними днями перед учёбой. Луна, загадочно улыбаясь глядела в окно своей спальни. Игра приготовлена, пусть не экстремальная, но зато не даст мозгошмыгам застояться. Драко наслаждался долгожданным спокойствием, проспав до самого обеда. Блейз пощадил его этим утром и не ввалился ни свет ни заря с очередным наполеоновским планом на день. Сам Забини уже успел проверить запасы огненного — не сыворотка правды, но тоже неплохо развязывает язык. Довольно хмыкнув, он сладко улыбнулся, предвкушая замечательный вечер. Тео, сходив на завтрак, не удивился отсутствию белобрысого и, поболтав с Блейзом, решил прогуляться. Забини присоединился. Они не спеша оценили восстановленную местность, пошли к своему излюбленному месту Чёрному озеру. Красный Мальборо привычно оседал в их лёгких, создавая призрачную дымку из фигур в воздухе. Они были дома. Как бы банально ни звучало, расслабиться получалось не всегда, не со всеми и не везде. Ведь обречённые носить зелёные галстуки, они не могли потерять себя в дурацкой браваде храбрых Гриффиндорцев или в туманных знаниях Рейвенкло, а чем занимаются Пуффендуйцы даже думать не хотелось. Они — Слизерин — реальность, ясность, и стремление вверх. От этого никуда. Короткие минуты лёгкости ценились высоко, и к ним допускались ничтожные крохи.***
Собрав внушительную коллекцию фильмов, Пэнси решила не отказывать себе в удовольствии просмотреть парочку. Она долго работала, чтобы таки выбить у Министерства разрешение на использование преобразователя магической энергии в электрическую. Вопрос, стоит ли брать с собою проектор, не стоял. Пожертвовав своею шёлковой простынёй, она зашторила окна и, полюбовавшись их балконом с кованными перилами, объявила, что «День кино» начинается. Гермиона, что в тот момент читала, немного удивилась резкой пропаже света. Раньше она бы разразилась гневной тирадой о важности учёбы и пренебрежительном отношении к её персоне, но ведь перемены неизбежны. А старания Паркинсон она ценила. Брюнетка попросила эльфийку Али запастись закусками, именно попросила, на что шатенка легко улыбнулась. Пэнси старалась, это заметно, никогда раньше ей не было так важно не обидеть чьих-либо убеждений. Али была вне себя от счастья. Так много эльфов, и так много всего, с чем можно помочь! Они набросали подушки на пол, маленькое пушистое море приняло их; удобно устроившись, они включили классику. «Джентльмены предпочитают блондинок» и в чёрно-белом варианте не терял своей прелести, заставляя их насмехаться над глупостью этих так называемых аристократов. Али принесла полный чайник их любимого Эрл Грея с лимоном и сахаром, много орехов и сыра. Маленький столик ломился от вкусностей. А когда чай закончился, она порадовала их двумя бокалами Пино Нуар. Эльфийка безумно обожала баловать своих малышек, пусть и продолжала называть их Госпожами, это не было вынужденно или банальной привычкой. Она им поклонялась по доброй воле, восхищалась силой этих маленьких леди. Уж за свою слишком долгую жизнь Али могла различить достойных ведьм.***
Забини почти пританцовывал на месте, собираясь на вечеринку. Вот-вот он всё узнает, пища для размышлений не давала ему ходить ровно весь день. Но он сын своей матери, терпение всегда было его отличительной чертой, иначе он не справился бы с надоедливой заносчивостью своего лучшего друга. Ближе к вечеру Забини покончил с перестановкой в гостиной, слегка поменяв местами мебель и поработав над освещением, сделав его приглушённым, что располагало к интимности обстановки. Добавил пару свечей: одну с запахом ванили, вторую с сандалом. Остался довольным собой и ушёл в комнату к Драко. Проверка готовности этого чертяки тоже лежала на плечах Блейза. Как же много всего там помещалось, нельзя допустить, чтобы что-то пошло не так.***
Девушки не теряли время зря и уже вовсю собирались на вечеринку Примирения. — Ох и название, упаси Мерлин, кто-то узнает, хана почётному званию по красноречивости Забини, — Гермиона не рассталась полностью со своею привычкой критиковать. — Он возьмёт харизмой, этот хитрый змей и с Тёмным Лордом бы договорился в гольф сыграть. Не просто так его мамочка сохранила нейтралитет на войне, она и к дьяволу в дверь постучать не побоится, если тот задолжает, — хмыкнула Пэнс. — Рухнул тот нейтралитет на финальной битве, сама знаешь. — Либо гениальный тактических ход, либо умеют её духи шептать правильное и вовремя. Закончив сборы, они оглядели себя. Леди Паркинсон была феноменальна. Когда Грейнджер ей сказала, что она превзошла саму себя, она благодарно улыбнулась и хмыкнула, ответив, что ей это удалось, как только она раскрыла шикарный вкус гриффиндорки. Причёска брюнетки на сегодня — боб каре. С ней без того острые скулы выглядели заточенными — проведи рукой и несомненно останешься с глубочайшим порезом. Стрелки и тёмно-вишнёвая помада венчали макияж. Черный кружевной боди, облегающие цвета марсала джинсы с высокой талией и шёлковый пиджак без рукавов в тон, чёрные лодочки с красной подошвой. Жгут сплетённый из трёх золотых цепочек тонул в пышной груди Пэнси, не позволяя узнать, был ли предусмотрен кулон. Браслет из того же гарнитура в виде змеи, что оплетал всё правое предплечье аж до тыльной стороны ладони, заканчивался сияющими рубинами на месте змеиных глаз. «Убийственный видок», — констатировала слизеринка, довольная собой. Гермиона выглядела, как греческая богиня войны и мудрости. Белый брючный комбинезон с выглаженными стрелками на штанинах, полностью открытой спиной и глубоким декольте не просто выделял все преимущества фигуры шатенки, а визуально увеличивал её хрупкие формы. Собранные волосы на манер Афины открывали шикарный вид на длинную шею, где покоились красивые серьги из сплетения цепочек серебра, тонкие браслеты из того же материала украшали правое запястье девушки. Смоки айз и красная помада на милом личике творили чудеса. Венцом образа стали красные босоножки на стальной шпильке и маникюр в том же цвете. Холодная и убийственная Гермиона превосходила самые смелые ожидания.***
Парни разделились. Драко клятвенно пообещал не одеваться, будто на похороны, и Блейз со спокойной душой вернулся в свою спальню. Он вышел на балкон, аналогичный тому, что у девушек, выкурил сигарету, полюбовался закатом над Запретным лесом и направился наводить лоск. Забини решил соответствовать своему статусу и положению, о котором мало кто знал. Брутальность и итальянская харизма мальчиша-плохиша подходили ему как нельзя кстати. Кожаные туфли, черные джинсы с цепью от ремня к карману. Боксерская майка обтянула накаченное, обласканное солнцем тело парня. Грубая серебряная цепочка на шее указывала на ее массивность. На правом плече покоилась морда дракона со слегка раскрытой пастью, на бицепсе той же руки красовалось мастерски набитое крыло, доходя до самой ладони и пересекаясь на запястье с плетением браслета, будто удерживающим дракона на месте. Тело рептилии располагалось справа на крепком торсе Блейза, переходя в извивающийся хвост, конец которого спрятался уже где-то на бедре, скрытый поясом брюк. В левом ухе красовался гвоздик с холодным бриллиантом каратов в пять и кафа на верхней части ушка. Наверх была небрежно накинута косуха с закатанными до предплечья рукавами, так и манившая убрать лишние части гардероба. Мотоциклетные перчатки с металлическими лямками туго сходились у запястий. Лицо Блейза источало самоуверенность и превосходство. Пухлые губы изогнулись в надменной улыбке, ямочка на щеке придавала игривости. А шрам, полученный в детстве при рассечении брови, теперь казался крайне уместным. Миндалевидные глаза цвета заката в пустыне обрамляли густые ресницы.***
Мать не была против покрытия его тела чернилами, оно и не удивительно — после Метки, что уродовала его руку, хуже ничего быть не может. Пятикратный кельтский узел на правом предплечье был обвит змеёй, кусающей собственный хвост. Драко Малфой любил символизм, и ненавидел шрамы. Тёмная метка выжигалась на коже. Даже своих приспешников Волан-де-Морт не щадил, больной ублюдок. После его смерти осталась уродливая рваная отметина, исправить которую не составило труда. Наконец то, что он сам хотел, красовалось на нём уже на следующий день его пребывания в Италии. Забини заявлял, что у него нет терпения, парировать было проще простого: — Пожил бы с этим психом под одной крышей, ещё быстрее бы избавился от любого напоминания об этом. — Давай хоть что-то менее драматичное, тебе предыдущей змеи не хватило? — Моя тату, мой эскиз, так что любуйся или утрись, — и тут же продолжая: — Твои татушки никто не критиковал! — Это всё благодаря моему безупречному умению украшать и без того идеальное тело, — мулат буквально по воздуху распространял самодовольство. — Миссис Забини тебя распустила, маленький заносчивый засранец, — Драко уже расслаблено шутил, позабыв жуткие воспоминания. — Не тронь Мадре, щенок! Её Духи будут преследовать тебя до конца твоего жалкого существования! — они пугали лучшего тату-мастера, по иронии жизни находящегося в магловском районе города, до мурашек, но платили кучу денег. Любые странности клиентов не важны, люди приходят и уходят, деньги покупают всё, так что он терпел, старался не слушать и упорно работать, да поскорее. Вспоминая последние пару месяцев, он разглядывал спину. Геометрический рисунок тату поднимался с поясницы на лопатки, на правой его встречало созвездие Дракона, заканчиваясь под ухом, мочку которого как бы ласкало длинное изогнутое пёрышко, а сама мочка сверкала чёрным алмазом. Натянув тёмно-серую футболку с широкой горловиной, что открывала прекрасный вид на шею и ключицы с любого ракурса, и светлые пепельного цвета рваные джинсы с массивной пряжкой, он усмехнулся своему отражению. Кардиган максимально свободный, не стесняющий движений, манжеты покоились на локтях, в полном объеме давая возможность оценить массивность рук и изящный изгиб запястий, на одно из которых, кроме часов, легко был застёгнут браслет. При движении они легко сталкивались, но владельца это не трогало — ни возможное повреждение циферблата, ни царапины на грубом, но не менее хитро-мудром плетении вычурного украшения. Длинные пальцы провели по волосам, укладывая их на бок, позволяя паре прядей легко закрыть тонкий шрам на изгибе брови. Серые оксфорды из драконьей кожи завершали образ. Привычное надменное выражение лица дрогнуло в полуулыбке. Вечер обещал быть интересным. Довольный своим внешним видом, он никогда не скажет Забини, что не особо-то и любит чёрный, просто в нём было легче всего прятаться от надоедливой красочности долбаного радужного мира, когда всё катилось в адское пламя. Широкие плечи не поместились в зеркало, и тогда полуулыбка превратилась в хитрую ухмылку. Круто развернувшись, он направился к выходу. Распахнув дверь, он замер, слыша как две пары каблуков тихим цоканьем приближаются. Винтовая лестница не позволяла увидеть идущих сразу. Выжидая добычу, что сама шла в руки, он готовил изрядный запас колкостей. Но при виде этих ведьм земля ушла из-под ног, а слова замерли, неприятным комком осев в горле. Он застыл с распахнутым ртом, всё пытаясь протолкнуть ненавистный воздух внутрь. Паркинсон лишь слегка улыбнулась реакции Драко, Грейнджер же сделала вид, что ничего не заметила. Малфой указал на лестницу, давая им возможность пройти вперёд, но тут же об этом пожалел: оголённая спина Гермионы с россыпью родинок и болтающейся при ходьбе цепочкой заставила опереться на стену коридора. Ему нужен огневиски, немедленно, и ледяной душ. Хозяин вечера восседал на диване и, увидев вошедших, поднялся. Не сумев похвастаться более многословной реакцией, чем лучший друг, он лишь поклонился девушкам. — Драко, ты привёл наших прекрасных гостий! — Не имел такой чести, — съязвил Малфой. Девушки заняли свободные места, диван вмещал троих. Луна сидела на нём одна, на соседнем располагались Невилл и Парвати. Возле них Тео, больше выглядевший частью компании слизеринцев, сидевших напротив. К несчастью Драко, возле него пыталась влезть Астория. Терри Бут и двое старост с пуффендуя замыкали список собравшихся. — Лавгуд, твой выход! — начал Забини, разливая напитки. — Удиви нашу искушённую и не очень, — он посмотрел на сжавшихся пуффендуйцев, — публику, — с сияющей улыбкой обводя взглядом остальных. Луна объяснила простые правила игры. Магическая стрелка на столе крутится после касания волшебника, указывая на отвечающего. Каждый задает один вопрос. Не желая отвечать, оппонент обязуется выпить стопку фирменного коктейля Тео, ингредиенты которого не знает никто, однако известно одно: градус содержимого зашкаливал. При несоблюдении правил игрока поражала лёгкая версия Жалящего проклятия. Блейз, взяв на себя роль первопроходца, раскрутил стрелку. Она указала на Невилла. — И что же наш собиратель гербария может мне интересного-то поведать? Признавайся, Долгопупс, о ком вздыхает твое поросшее травами сердечко? Невилл залился краской и потянулся к яду Теодора. Закашлявшись от крепости пойла, он всё же начал покрываться волдырями. — Боюсь, милый Невилл, это не сработает. Я слегка усовершенствовала игру. Ответ на вопрос обязателен. Иначе действие проклятья будет распространятся по всему телу, — объявила Астория, с наиграно сочувственной улыбкой. — Жестоко, — Нотт, как и все, не ожидал подобного поворота. — Очень некрасиво выкидывать на примирительном вечере подобные финты, — Блейз был недоволен. — Может, не все искали примирения? — Гринграсс не унималась. — Игра зачарована на 20 вопросов, нам придётся доиграть, — мелодичный, спокойный голос Луны разбавил нарастающее напряжение. — За ложь, к вашему сведению, вас постигает то же проклятье, что и за отказ. — Так вот зачем ты заходила в мою комнату, — невозмутимость Лавгуд как всегда непоколебима. — Змеиная натура, ничего не могу поделать, — развела руками Астория. — Ответь уже Невилл, незачем мучиться, — Гермиона наградила красноречивым взглядом Блэйза. Невилл тихо выдавил: — Это Парвати, — и со вздохом облегчения дотронулся до стрелки. Стрелка со свистом завертелась и указала на Тео. — Как проводят лето Пожиратели Смерти? — Не имею ни малейшего понятия, — с улыбкой произнёс Тео. Луна смиренно ожидала вопроса. Тео хитро ухмыльнулся. — Как поживают твои мозгошмыги? — общие смешки Драко и Блейза раздались почти одновременно с вопросом Тео. — Я живу с ними в мире и согласии. Как странно, ведь ты не это хотел спросить, — с интригующей улыбкой объявила Луна. Тео самодовольно посмотрел ей в глаза. — Оставим это на десерт. Наблюдающий эту картину Забини пробормотал: — А игра становится всё интереснее и интереснее. Луна коснулась стрелки. Астория расслабленно взирала на неё. — Почему ты позволяешь своим мозгошмыгам тонуть в зависти? — спокойно, словно читая книгу. Истинная когтевранка. — За что боролись, на то и напоролись, — проговорила Гермиона одну из любимых пословиц Пэнси, за что получила легкую улыбку от последней. — Цель оправдывает средства, — Гринграсс явно сказала правду. Грейнджер стала следующей жертвой игры. — Неужели Уизли был настолько плох в постели, что тебя даже Паркинсон устраивает? Все застыли. Драко отдёрнул руку, к которой жалась Астория, Забини поднялся предупреждающе, глядя на неё, а Гермиона улыбнулась, призвав всех успокоиться. — Малышка Тори, я не имею ни малейшего понятия, каким был покойный Рон в постели, и смею тебя заверить, что Паркинсон всех превосходит в умении удовлетворять самые смелые ожидания, — Пэнси взяла запястье Грейнджер и, оставив поцелуй на внутренней части, переплела их пальцы. Блейз расплылся в лукавой улыбке, стоило игре указать на него, а брюнетка шепнула на ухо шатенке пару слов. — Чур не шушукаться! — Мулат шикнул на них. Девушки переглянулись и загадочно ухмыльнулись. — Покажи татуировку. — Если хотели увидеть папочку полуголым, не стоило столько ждать, — он встал и обнажил торс, медленно кружась, дабы все смогли разглядеть рисунок. — Где ты делал тату? Мастер — настоящий художник, — Гермиона по достоинству оценила, всю картину. — О, Гермиона, на этот вопрос я уже так легко не отвечу, — накинув куртку на голые плечи, Блейз коснулся стрелки. Пэнси нетерпеливо поёрзала, ей не улыбалось покрываться волдырями и чувствовать себя абсолютно голой под изучающим взглядом Забини тоже. Гермиона сидела спокойно, закинув туфлю на колено в совершенно мужской позе и выглядя на удивление женственно, уверенно и сексуально. Она вселяла в брюнетку уверенность. Ей стало спокойнее. — На основе какой такой неземной любви строятся отношения в вашем дуете? Пэнси ехидно прищурилась. Выдав всего одно слово. — Взаимной. Судя по отсутствию болевых ощущений, Паркинсон была абсолютно честна. Стрелка указала на заскучавшего Драко. Он без обиняков спросил: — Раздеваться? — Подожди, милый, чуть позже, есть ли у малышки Гринграсс хоть какой-то шанс? — Пэнси всегда отличалась мстительностью. — Ноль, — сипло ответил Драко. И Гринграсс убежала в свою комнату, видимо, не боясь последствий игры. Игра была остановлена. Но не разговоры. План Лавгуд сработал, напряжение спало. Из всей компании только Гермиона Грейнджер выглядела отрешённо, ощутив рядом присутствие взывающего к ней бестелесного невидимого духа.