Contra spem spero/Без надежды надеюсь

       — Mio amore, - шептал то ли Блейз, то ли прилетевший итальянский ветер.       Они вошли в гостиную, где их уже ожидали аккуратно сложенные вещи и туфли Гермионы. Тихо играла музыка, в воздухе замерло несколько свечей, в комнате царил полумрак и аромат роз из сада. — Лили явно знает, что делать, чтобы гости не хотели покидать дом. — Хихикнула девушка, слезая с рук Забини. — На мадре можно положиться во многом. — Улыбнулся парень. — Вашу руку, seniorina. — Я понятия не имею, что это за танец. —Шепнула девушка, вкладывая свою руку в руку Блейза. — Я тоже. — Прошептал итальянец и засмеялся.       А уже через секунду Гермиона кружилась по мраморному полу просторной гостиной.       Блейз не оставил ни секунды на раздумья и наклонил её, поддерживая под поясницу, а потом также резко прижал к своей широкой груди. Шатенка ахнула, но ей не давали возможности сказать хоть слово, уже закручивая в новом повороте.       Лилианна застыла на верху лестницы, с улыбкой провидицы наблюдая, как ее полураздетый сын кружит свою спутницу в быстром ритме, страстно прижимая к себе.       “Может детскую все же стоит обставлять” - подумалось Вдове, и решив не нарушать хрупкий момент, она пошла наверх.       Мгновение спустя на стол гостинной приземлились два бокала шампанского. — За нами следят. — Расхохотался Забини, увидев бокалы. — Сейчас появится эльф, предлагая остаться на ночь.       Грин-де-Вальд весело смеялась в ответ. А когда и вправду появился эльф, они уже держались за животы. — Пора организовывать побег. — Со шпионским видом шептал мулат.       Они схватили вещи и побежали к камину на глазах обескураженого Жака. Выйдя из камина в кабинете Снейпа, пара все никак не могла успокоится. — Если бы покойные мужья моей матери вовремя делали ноги, может, кто бы и выжил. — Забини явно желал довести гриффиндорку до истерики. — Убегающий Пожиратель с шмотками в руках - это что-то. — Вытирала слезы девушка. — Система перевоспитания мужей миссис Забини не позволяет покинуть мэнор до вручения диплома в гробу. — Мерлин, Блейз, ты невыносим. — Не могла усмирить смех шатенка.       Так они направились к башни старост, босиком и хохоча. Каким-то невообразимым способом Забини еще и умудрялся кружить Гермиону над собой по дороге. А потом девушка решила убегать, на что получила месть из порции щекотки.       В гостиную они ввалились хохоча и шикая друг на друга, а потом застыли как провинившиеся школьники перед сидящим на диване Драко. — Значит, я вас здесь жду с этой проклятой кровью, пока вы себе преспокойненько развлекаетесь. — Проворчал Малфой, поднимаясь с дивана. — Ну мы это… шутили… — Пролепетала Грин-де-Вальд. — Бросила меня перевозбужденного, а сама шутки шутить надумала. А я тут с чертовым какао уже часа два, как идиот, переживаю, чтобы не остыло! — Не унимался Драко с самымы серьезным видом. — Мы же… не знали. Ну что… — Мямлила Гермиона.       Парни не выдержали и расхохотались, что есть сил. — Прекрати смущать нашу принцессу. Она хорошая девочка и больше так делать не будет. Правда, Гермиона? —Приобнял ее Блейз. На что ее глаза лишь распахнулись шире. — Ладно, иди сюда хорошая девочка, я соскучился. — Раскрыл руки Драко, ожидая покорно идущую в объятия девушку. — Так, где мой кофе. Или ты решил, что теперь мы все перейдем на молочные напитки принцессы? — Вопрошал Забини. — Я занят, глаза разуй. — Состояние Драко походило на блаженное с глупо улыбающимся лицом. Вот так просто его обожаемая девочка сама пришла к нему в руки. И теперь восседала сверху, попивая какао. — Мы ели самый вкусный в мире стейк. — По детски восхищалась Грин-де-Вальд. — Угу. — Малфой запустил руки под водолазку. — Прекрати, я же рассказываю. — Продолжай. — Блаженно промурлыкал блондин.       Девушка решила пересесть отдельно, дабы сберечь целостность мыслей, но сильные руки не отпустили. Он начал сильнее притягивать, шатенка вырываться и хихикать. К их игре присоединился Блейз, помогая удержать девушку между ними. — Двое на одну это не честно! — Завопила Гермиона. — Не честно держать нас на голодном пайке. — Прорычал кто-то из парней.       И пока чьи-то руки сжимали ее бедра, она ощутила сразу пару укусов на шее и под уже задраной водолазкой. Она пыталась отбиться и укусила Блейза за руку, попутно оттягивая Малфоя за волосы от собственного живота.       На смех и визги спустился Невилл и застыл на ступеньках с открытым ртом. Первым его увидел Забини. — Долгопупс, тебя никто не пригласит присоединится, так что шуруй спать. — Кажется, мне тоже пора. —Выскользнула Гермиона, воспользовавшись появившимся Невиллом как отвлекающим маневром. И побежала на верх. — Тебе конец, Грейнджер! — Послышалось возмущение Малфоя.       Войдя в спальню, Гермиона обнаружила лишь пустующую постель Паркинсон. На середине огромной кровати лежала записка:”Надеюсь, Забини оправдал амплуа дамского угодника, и ты провела потрясающий вечер. Вернусь утром. Не волнуйся, я под профессорской защитой. ” Дочитав Грин-де-Вальд улыбнулась собственным мыслям. *****       Ранее тем же вечером, Пэнси готовила месть профессору ЗОТИ.       Черное кружевное белье, спрятано под модифицированной вариацией студенческой формы. Проще выражаясь, укороченной. Юбка открывала вид на резинку чулков с бантиками. На ножке красовался тоненький браслетик с несколькими подвесками. Минимальный макияж, длинные волосы собраны в высокий хвост. От посторонних глаз вид девушки был спрятан длинной мантией.       Она шла по коридорам Хогвартса с расписаниями уроков по ЗОТИ на следующий месяц(которые она буквально отвоевала у Гермионы, чтобы отнести их лично). Паркинсон намеревалась издеваться над преподавателем целый вечер.       Она прекрасно знала, что сейчас у него дополнительные с младшими курсами. Это было нововведением Крама, для тех у кого плохо получались заклинания на самих уроках, он учил их на этих занятиях по большей части концентрироваться. Поэтому можно было умоститься на задней парте и не давать сконцентрироваться самому профессору.       Она тихонько вошла в кабинет, прислушиваясь к рассказу преподавателя.       Увидев ее, Крам вопросительно изогнул бровь.       Пэнси смущенно улыбнулась, опустила глаза в пол и подумала, что игра будет замечательной. Это он сегодня будет умолять, уж она то заставит его помучаться.       Странное поведение девушки слегка озадачило профессора, но уже протянув руку за расписаниями и заметив мелькнувшую ножку, не покрытую тканью юбки, он все понял.       ”Что ж поиграем” — подумалось профессору.       Расписания были в двух экземплярах. Один оставался преподавателю, второй он должен был подписать и вернуть МакГонагалл. Болгарин известил Пэнси, что подпишет чуть позже и попросил подождать.       Никак не отреагировав и избегая прямых взглядов, девушка прошла в конец класса. Умостившись на последней парте и закинув ногу на ногу, она поправила мантию, чтобы спрятать игривые бантики. Начала читать книгу, вальяжно покачивая ножкой с браслетом.       Игривая улыбка Крама не соответствовала ожиданиям Пэнси, а потому она нервно прикусила губу.       Виктор продолжал посвящать детей в тайны развития собственных возможностей, полностью игнорируя присутствие слизеринки.       Атмосфера в классе была очень доверительной, он постоянно шутил с ребятами, то помогая правильно взять палочку, то занять более устойчивое положение. Крам без устали хвалил учеников за малейшие успехи, и дети в ответ старались изо всех сил порадовать преподавателя, и Пэнси невольно залюбовалась.       Позабытая книга опустилась, а распахнутые глаза брюнетки были полны умиления.       Так, наблюдая за стараниями очередного малыша, Паркинсон склонила голову набок и начала улыбаться.       Спустя некоторое время она вдруг поняла, что за ней самой пристально наблюдают. Крам стоял у стола, сложив руки на груди и с улыбкой смотрел на интересное зрелище.       Зачарованная брюнетка с таким трепетом наблюдала за тренирующимися детьми, что при каждой неудаче малыша она буквально порывалась помочь, а иногда вместе с детьми выводила тонким пальчиком руны.       Вздернув носик и стерев улыбку, она вернулась к чтению книги. Теперь наплыв учеников на дополнительные занятия был понятен, детям просто нравилось проводить время с учителем.       Под конец занятия он даже организовал им сражение. Поделив на две группы, он подает команду и начинается нешуточное противостояние, профессор еще и умудряется выдавать поучительные комментарии.       Запыхавшиеся дети с благоговением и обожанием взирали на болгарина. Он объявил об окончании занятия и класс наполнился недовольными возгласами. Он был их примером для подражания… их кумиром.       Ребята, надувшись, расходятся, обсуждая битву.       Он направляется к столу и начинает просматривать пергаменты. Пэнси спрыгивает с парты и идет к преподавателю, остановившись у края стола, она тянется за бумагами, но ее руку накрывает мужская рука, в следующее мгновение они трансгрессируют.       Оказавшись в апартаментах Крама, Пэнси нервно оглядывается. — Как такое возможно? — Возмущенно восклицает девушка. — Школа закрыта для перемещений! — Напоминаю в очередной раз, дорогуша, я профессор. А теперь снимай мантию. — Почти приказным тоном произносит Крам. — Ага, жди пока обломится. — С вызовом бросает Паркинсон, направляясь к двери.       Ее останавливает мощный поток магии и мантия уже валяется на полу. Профессор направляется к ней быстрым шагом.       В тишине комнаты раздается громкий шлепок. Он перекидывает ошарашенную Пэнси через плечо, шлепок повторяется, и направляется в спальню.       Бросив девушку на постель, он снимает чары обездвиживания. Затем укладывает на колени сопротивляющуюся брюнетку и задирает юбку, поглаживая порозовевшие ягодицы. Звучит следующий шлепок и жалобное - “ай”.       Снова ласковое, почти щекочущее касание. Шлепок, сопровождающийся то ли вскриком, то ли стоном. Трусики летят на пол. Поглаживания опускаются ниже, девушка буквально всхлипывает прогибаясь еще сильнее.       Профессор, улыбаясь, дает ей расслабиться, нежно играя клитором и набухшими лепестками ее лона. Тело девушки извивается и дрожит, она подается к ласкающей руке, умоляя усилить напор ласки. Раздается новый гулкий шлепок, львица в его руках рычит от злости и разочарования. Снова пытается сопротивляться. Еще шлепок, сопротивления прекращаются, а вот рычание усиливается. Снова его рука опускается к киске Пэнси, уже более напористо оглаживая полностью промокшую девушку.       Рычание сменяется прерывистыми стонами. — Попроси меня, сладкая. —Бросает он. — По… пожалуйста. — Сквозь стон выдавливает брюнетка. — Пожалуйста, что? — Раздраженно спрашивает болгарин. — Я хочу тебя. — Извиваясь, скулит Паркинсон.       Виктор перекладывает девушку на постель и крепко обнимает сзади. В повисшей тишине гулом разносится звук растегнувшегося ремня. — Я хочу тебя не только как любовницу. Ты должна принадлежать мне, — с придыханием хрипит Крам. — Ты моя… Хочу обладать тобой навек. — Кажется, вы переоцениваете секс со студентками. — Продолжая их маленькую игру, хихикает Пэнси.       В следующую секунду она уже лежит на кровати, а Виктор выходит в гостиную.       Мужчина наливает себе стакан виски, пока брюнетка, ничего не понимая, пытается восстановить дыхание. Залпом осушая бокал, он тоскливо смотрит в окно. Возбуждение, злость и разочарование смешались в взрывоопасный коктейль. Все силы Крама уходят на хваленое самообладание.       Пэнси выходит за ним, пытаясь понять, что конкретно так взбесило болгарина. И подмечает то, чего не видела изначально.       В вазе стоит огромный букет черных роз, рядом пара бокалов для шампанского и ведерко со льдом. Чуть поодаль стоит две массивные бархатные шкатулки с гербом Крамов на каждой. Девушка, сглотнув, пытается исправить ситуацию. — Ты ведь понимаешь, что я шутила. — Извините, мисс Паркинсон, я не практикую секс с студентками. Вам лучше идти в свою спальню, и не разгуливать по школе в подобном виде. — не оборачиваясь, бросает профессор. — Ты сейчас не прав. — Начинает закипать Пэнси. — Уходи. — Рычит Крам.       Психанув, брюнетка накидывает мантию и вылетает в дверь, громко хлопая. Уже в коридоре она слышит как о стену разбивается бокал. А за ним вероятно и вся комната летит в тартарары, вместе с ее личной жизнью. *****       Продолжая крушить все вокруг, Крам призывает домовика. Отдав указания тому проследить за Паркинсон до комнаты и отчитаться, когда она будет в безопасности, мужчина бессильно оседает на пол.       И не важно, что она выкинула, он не может так просто отказаться от нее, не волноваться о том, как она дойдет. Даже если завтра ему придется посетить родителей одному, вместо запланированного знакомства с будущей невесткой. *****       Забини и Малфой шокировано взирали на заплаканное лицо однокурсницы.       Самая закоренелая слизеринка. Они были уверены, что увидят ее слезы….ну..никогда. Что же могло случится со Снежной королевой слизерина? — Пэнс? — Драко встал, — Что случилось?       Пустой взгляд вдруг наполнился злобой. Малфой вздохнул. Хоть что-то. — Расскажи, пожалуйста, — тихо произнес Блейз, теперь они оба стояли напротив Паркинсон, преграждая ей путь. — Счастливые мерзавцы. — Тихо прошипела девушка, и юркнув между парней, побежала в комнату.       Недоумение и озадаченность. Двое переглянулись. Нахмурились. — Крам? — Драко вскинул бровь. — Ну не Долгопупс же. — Хмыкнул в ответ Блейз. — Думаю, дальше это юрисдикция Гермионы. — Согласен. — И парни, кивнув друг другу, разошлись по спальням. *****       Тяжелое дыхание. Как раньше. Тихий всхлип. На грани шороха. А глаза Гермионы уже всматриваются в полумрак. — Ты тут? — И она встает с кровати, идет к лежащей на покрывале, еще в мантии, и в позе эмбриона Пэнси. Гладит по волосам. — Он тебя обидел?       Ее голос не передает ту бурю эмоций, что бурлит в ней. Она готова пойти и прямо сейчас проклясть этого мерзавца, если потребуется. — Я..это..- всхлип, — Я.       И большего не надо. Вместе они разберутся. Гермиона поможет ей. На так называемую сторону добра переходить не так-то просто. Брюнетке еще предстоит научиться не бояться чувств. Всем им предстоит. Кому раньше, кому позже.       Поглаживая подругу по волосам, она не замечает, как та заснула. А потом взмахом палочки переодевает ту в пижаму и накрывает одеялом. Утро вечера мудренее. *****       Семь выживших. Семь несдавшихся. Семь верных. Теперь ей. Она голова змеи, ее не отрубить какой-то гриффиндорской зубочисткой. С ней положено сражаться. И пока она побеждает, они склоняют колени. Цепкий взгляд обводит присутствующих. — Добро пожаловать, мои дорогие! — Она сладко распевает в потолок, крутя в руках маленький стилет. Почти все фыркают. — Не строй из себя примерную хозяйку дома, мы не на званый ужин пришли. — протягивает мужчина. — Хотя, я слышал, твоя дражайшая сестрица устраивала такой. Странно, что тебя не позвала. — Теперь он открыто смеется ей в лицо.       Беллатрисе это не по нраву, она отправляет нож в изголовье резного кресла своего обидчика. Тот едва успевает пригнуть голову. — Выметайтесь! — Ее крик сотрясает даже пыль на старой хрустальной люстре. Все семеро мужчин со страхом взирают на Лестрейндж во главе стола. Собрание не продлилось и пяти минут. Но все понимают, что для сохранения собственной головы сейчас нужно делать ноги. - А как же новости? — А нет, не все.       Безумный смех отбивается от каменных стен. Колючий взгляд цепляется за вопрошающего. — А твой сынок тебе не пишет что ли, Уилсон? — Почти выплевывает сидящий напротив Роули. — Как жаль, — притворно тянет женщина, — Неужели, проблемы с папочкою передаются по наследству? — Все так же в потолок говорит она, теперь в руке крутится палочка. Ею она не промахивается.       Уилсон-старший вздрагивает, но молчит. — Тогда, я полагаю, нам здесь больше делать нечего, — хлопает брюнет рядом сидящего шатена по плечу и поднимается, — Прости, что обидел, милая Белла. — Он кланяется ей.       Наконец, хозяйка поднимается из своего импровизированного трона. Подходит к нему и подает руку для прощального поцелуя, идеально проделывая реверанс. — Мы все в нетерпении, каждый жаждет заполучить свою цель. И смею тебя заверить, Антонин, твоя более чем интересна, думаю, тебе будет с ней так же потрясающе как и мне.       Ее глаза горят, горячий шепот посылает мурашки по шее. Предвкушение разливается по телу. — До встречи, Белл. — И он исчезает в камине.       Безумные глаза опять обводят присутствующих. Они спешат ретироваться. И она вновь смеется. *****       Утро Паркинсон было как с похмелья. Опухшие глаза, головная боль. Слизеринка тихонько поднимается, чтобы не разбудить Гермиону, спящую рядом.       Пэнси направляется в душ, струи прохладной воды расслабляют тело. В голове неумолимо повторяются события вчерашнего вечера. По щекам девушки катятся слезы. Она осознает насколько идиотски звучала ее последняя реплика. Его поведение теперь кажется адекватным.       Закончив мыться и вытерев слезы, она возвращается в спальню. Гермиона все еще спит, а на окне сидит огромный филин, спокойно ожидая, пока его освободят от ноши. К лапке великолепного животного привязана небольшая записка. Пэнси гладит сову и угощает печеньками, снимает записку и видит знакомый герб на печати. Надпись с обратной стороне гласит: ”Гермионе Джин Грейнджер". Срывает печать, зная, что подруга не станет злиться из-за чтения ее писем.       “Я отбыл в Болгарию на все выходные. Если понадобится помощь, ты знаешь как со мной связаться. Виктор”       Брюнетка всхлипывает, оседая на пол. Сзади ее обнимают теплые руки подруги. Пэнси отдает небольшой пергамент и утыкается ей в плечо. — Я все испохабила… как обычно. — Продолжает рыдать слизеринка. — Послушай, Пэнс, все мы не святые. Все совершают ошибки. Даже если ты его обидела, просто дай ему немного времени успокоиться и вы сможете нормально все обсудить. Крам и сам не сможет с тобой так просто расстаться. —Успокаивает Грин-де-Вальд.       Разнерничавшись за состояние подруги, Гермиона не замечает как призвала дух дедушки. Геллерт, присев в кресло, наблюдает сложившуюся картину и разговор девочек. — Не думаю, что я хороший советчик в таких делах. Но вы однозначно переоцениваете уровень нанесенного ущерба. Это небольшое недоразумение быстро исчерпает себя, как только все успокоятся.       Обе девушки с распахнутыми от неожиданности ртами выслушивают речь Грин-де-Вальда. Довольный реакцией, он продолжил: — Видите ли, яд столь сильного чувства, как любовь, не вывести из крови даже Безоаром. Так что, мисс, вам незачем печалиться. Вы вынесли урок из содеянного, а еще убедились в наличии собственных чувств. В ваших руках наладить отношения, гораздо более прочные, чем те что были до. Главное, вы признались себе во многом. — А говорите, плохой советчик. — Поднимаясь, ворчит Пэнси. — Я призрак, который умер в одиночестве. Никогда не имея семьи, влюбленностей и отношений. Но надеюсь, выводы сделанные мной верны. — Я не заметила, как призвала тебя. — Прошептала внучка. — Это нормально, все завязано на эмоциях. — Он с обожанием взирает на внучку. — Вам тоже незачем сидеть в этом мрачном месте. Как насчёт развеяться и позволить старику предаться ностальгии? — О чем ты говоришь? — С недоумением спрашивает шатенка. — Пора наведаться в Нурменгард. — В тюрьму? — Изумилась внучка. — Ну, помочь развеяться вы мастер, —Ехидно отозвалась Паркинсон. — Скажи ненаглядному, чтобы вымыл тебе рот с мылом. Говорят это полезно тем кто часто говорит невпопад, дорогуша. — Может, Грин-де-Вальд и был призраком, но сноровки в словесных перепалках не потерял. — Кто сказал вам такую чушь? В подземельях замка, конечно, есть небольшая темница. Но называть пятиэтажный особняк из-за этого тюрьмой - кощунство. — негодовал мужчина. — Но книги по истории, гласят, что это тюрьма в которой ты был заточен до смерти. Тебя держали в подземельях твоего же поместья?! — Гермиона приближалась к состоянию, когда убить Дамблдора было бы не задачей. — Мерлин, нет! Милая, я просто заключил с Дамблдором непреложный обет, что не покину замок, а он в свою очередь спрячет для меня послание, когда оно будет готово. — дедушка коварно улыбнулся. — Эти идиоты просто не могли узнать об этом, так как боялись сунуть нос. Их максимумом стал какой-то там щит, наложенный на границы усадьбы, в пятидесяти километрах от самого замка. — Расхохотался Грин-де-Вальд. — Территории поместья настолько велики? — Глаза Гермионы округлились до предела. — Естественно, девочка моя. Род Грин-де-Вальдов много поколений разводил драконов в Нурменгарде. И таких поместий у тебя четыре. А ты еще ни одно не осмотрела. — Драконов?! — Изумленная Пэнси так и застыла со свитером в руках. — Каждому свое. — Пожал плечами Геллерт. — А где остальные поместья? — Поинтересовалась гриффиндорка. — Канада, Греция, Россия, Китай. — Резюмировал мужчина. — Мерлин и Моргана! — Одновременно воскликнули девушки. — Что вас так удивляет? Семья, чья родовая магия предполагает изготовление порт-ключей, не могла не сколотить на этом приличного состояния. Пришло твое время создать такой. — Взгляд полон вызова был направлен на внучку. — Но как я его создам, если никогда не бывала в том месте? — Голос Гермионы был полон отчаяния. — Тебе просто нужно сконцентрироваться, замок сам тебе поможет. Возьми подходящую вещь, обдумай сколько человек порт-ключ должен перенести и какое количество раз. У тебя все выйдет, даже не сомневайся. - Это запрещено правилами школы. Что если нас вычислят или Министерство узнает с помощью своего щита. — Нервничала шатенка. — Щит спал после моей смерти. И если уж быть совсем откровенным, то это попросту невозможно. Эти олухи никогда не научатся отслеживать наши порт-ключи. Благодаря им, мое одиночество было, не таким и одиноким. — Выражение его лица напомнило внучке о том, что пыталась ей показать книга, когда Драко нес ее обратно в башню старост. — Я ведь уже была там? — Еле дыша прошептала Гермиона.       Загадочная улыбка Геллерта с хитрым прищуром глаз, полностью оживила воспоминания.       Она стоит посреди волшебной комнаты.       Девочка чувствует себя принцессой в ее собственном дворце, а это все лишь одна комната.        Сбоку на красивой подушечке лежит пушистая рыжая кошка с невероятно умными глазами, хоть и неприглядной внешностью. Тихо мурлыкая, она играет хвостиком, не отводя глаз от девочки.       Перед ней нереальных размеров витражное окно, а за ним - снежные горные склоны и сильная вьюга. И маленькая девочка решает, что она в гостях у Снежной королевы.        В углу наряжена высоченная елка, она светится не как обычные гирлянды, вдобавок вокруг нее парят свечи на маленьких золотых блюдцах. Дыхание девочки перехватывает от восторга, и она тянет ручки к одному из таких подсвечников. Ее отвлекает кошка, которая уже спрыгнула и игриво ластится.       В комнату входит высокий светловолосый мужчина и нежно ей улыбается. Он надевает ей на шею красивый кулончик со сверкающим камушком и берет на руки. Подносит ее к тому огромному окну и показывает на парящего посреди вьюги белоснежного дракона с ярко голубыми глазами.       Кудрявая девочка сильнее вжимается в грудь мужчины, а дракон зависает по ту сторону стекла. — Не бойся, моя милая принцесса. —Шепчет ей добрый волшебник. — Он никогда тебя не обидит. Этот дракон будет ждать твоего возвращения здесь, когда ты вырастешь и сможешь полетать на нем.       Огромное животное взмывает ввысь и выпускает мощный поток синего пламени. Маленькая принцесса обхватывает шею Геллерта ручками и говорит, что хочет остаться здесь. Он лишь сильнее обнимает девчушку, и от этого она не видит его слёз, что стекают на ее простую пижамку.       Мужчина целует ее вздернутый носик на прощание и обхватывает надутое личико ладонями. Обещая скорое воссоединение.       В комнату входит красивая немолодая женщина в строгом костюме и берет ее на руки. Они переносятся в ее спальню в доме родителей. Женщина укладывает ее в постель и тихо напевает колыбельную на французском. — Я уже была там! — Восклицает Гермиона, подпрыгивая с места. — И … и у тебя тоже был фамильяр! Та кошка! Но почему они так похожи с Глотиком?! Как?! Как ты это сделал!? — Ты слишком быстро разгадываешь загадки. — Весело смеется Геллерт. — Никакой интриги. — Но почему я раньше этого не помнила!? — Не унимается внучка. — Может потому, что тебе было два и твоя названная мама внушила тебе, что это лишь сон. — Продолжает улыбаться. — Как же его имя. — Шатенка судорожно роется в воспоминаниях. — Альтаир. — Шепчет дедушка с плутоватой полуулыбкой. — Точно. — Вспыхнула Гермиона. Спустя пол часа тренировок юная Грин-де-Вальд создала свой первый порт-ключ на четверых персон.       Паркинсон позвала Драко и Блейза, и вместе они направились в Нурменгард.        Молодые люди появились в нескольких сотнях метров от замка. Пред ними предстало захватывающее зрелище - высокие горные склоны, окутанные снегом, морозный воздух с легким северным ветром, гуляющим между хребтов и чистое небо без единого облачка, казалось очень низким.        К замку-крепости, что возвышался на одной из скал, вела дорожка, усаженная по обе стороны низкорослыми голубыми елями. Вот только, как войти в сам замок, было не понятно. Геллерт, сопровождавший внучку, с восторгом вглядывался в полные радости глаза Гермионы. — Ты представила то место, что видела из окна. — Да, почему-то именно это я помню лучше всего. — Тихо ответила девушка.       Ребята весело болтали по пути, обсуждая окружающую живописность. Вблизи у замка, они застыли, увидев в небе несколько огромных драконов.       Парни выхватили палочки, а Грин-де-Вальд тихо посмеивался. Пока юноши пытались сообразить, что лучше предпринять, закрывая девушек собой, Геллерт уже откровенно хохотал, что есть сил. — Спрячьте палочки, это все равно мало помогло бы. — Еле выдавил он через смех. — Может, будут более дельные советы. — Драко был взбешен. — О да, отойди и не мешай. — И уже на ухо внучке он добавил. — Позови его.       Гермиона тихо проговорила имя дракона, и белоснежное животное отделилось от нескольких других. Огромный дракон направился к Гермионе, садясь на землю в паре десятков метров и обдавая всех снегом.       Сложив крылья, Альтаир подошел ближе к своей хозяйке и зарычал, как только Малфой попытался выйти вперед.       Собрав всю свою храбрость в кулак, шатенка направилась к белоснежному животному, дракон моментально успокоился и припал к земле, будто делая поклон. Когда же, осмелев от покорности рептилии, Гермиона начала поглаживать его по морде, Альтаир заурчал, сметая все позади длинным хвостом.       Дракон почти весело тыкался носом в свою хозяйку, как только она переставала его гладить и рычал, как только кто-либо из компании пытался подойти ближе.       Резко поднявшись во весь рост, дракон расправил одно крыло, приглашая Гермиону оседлать его. Парни пытались вразумить зарвавшуюся Грин-де-Вальд, но Альтаир парой движений дал понять, что им лучше помалкивать.       Вскарабкавшись на дракона, она крепко взялась за выступы на шее. И могущественная рептилия взмыла в воздух. Дыхание перехватило, руки дрожали, сердце бешено колотилось в груди.       Сделав вальяжный круг над замком, он вызывающе облил склоны ярким пламенем. И как только девушка подумала, что хочет на землю, дракон послушно направился к ожидающей компании.       У подножья их ожидала пара эльфов, старающихся наперебой угодить новой госпоже. Они перенесли гостей в просторный зал с видом на внутренний двор.       Стол уже был накрыт, а старший эльф с задатками управляющего, отчитывался о состоянии замка и расходах.       Когда же появился дух Геллерта, эльфы падали на колени от шока и восторга.       В зал вошло двое мужчин, как оказалось, на их попечении находились драконы. Поклонившись хозяйке дома, они быстро объяснили состояние дел и отправились восвояси.       Бегло осмотрев поместье, заминку вызвала только нереальных размеров библиотека, Гермиону пришлось выносить, перекинув через плечо Блейза. Нужно было возвращаться в Хогвартс, так как день близился к концу. Гермиона дала себе слово, что проведет здесь больше времени при первой же возможности.       Альтаир ожидал Гермиону для прощания, восседая на замерзшем фонтане во внутреннем дворе поместья. Получив свой поцелуй, он уже спокойнее обнюхал Пэнси, фыркнул в сторону Драко с Блейзом. И поднялся в небо с гордым видом победителя, явно не интересуясь мнением парней о его поведении. **** Если к появлениям героини с Паркинсон население Хогвартса уже привыкло, то полностью облепленная змеями Гермиона заставила добрую половину зала на миг замереть.       Сама девушка, будучи в приятной компании и чувствуя ужасный голод, не заметила ничего, коротко кивнув слизеринцам, она отправилась за свой стол. — Ты так доведешь всех до нервного тика. — Посмеивалась Джинни. — Ваше трио уже на полпути в чувственный мир наслаждений? — Она поиграла бровями, Поттер поперхнулся соком. Невилл покраснел, а Симус разделил судьбу вышеупомянутого героя войны. — Я думаю, — начал Лонгботтом тихим, но ровным голосом, — Что личная жизнь Гермионы не наше дело.       Видимо то, что он увидел в гостиной, не прошло даром. Краска заливала его лицо до ушей. — Неет, — протянула Уизли, — Я требую самых грязных подробностей! —Умоляющий взгляд Гарри рассмешил юную Грин-де-Вальд, она предпочла игнорировать пытливый ум Джиневры.       Она обвела взглядом помещение. Снейп всем видом игнорировал происходящее. Как обычно. Будто почуяв ее взгляд, он посмотрел на неё и кивнул. Медленный кивок последовал в ответ. Видимо, им надо будет поговорить.       За столом слизерина было шумно. Почуяв расслабленность старших, младшекурсники не сдерживались. Пэнси задумчиво разглядывала парней напротив. Ей нравились перемены в ее друзьях. Они стали искренними и не боялись проявлять чувства. Самой Паркинсон не повезло, она оплошала, но все же это не повод переносить свою грусть на близких.       Блейз и Драко почти невидящими взглядами вперились в тарелки и бездумно пережевывали пищу. Переварить происходящее было почти нереально. — Вот это влипли. — Тихо пробормотал Драко в кубок. — Ага, — так же тихо ответил Блейз.       Пэнси рассмеялась: — Что, страшно? Маленькая гриффиндорка не такая уж и безобидная? Большие страшные слизеринцы струсили? — Мы не струсили. — Твердо ответил Блейз. — Мы просто волнуемся. Не каждый день такое происходит. — Я думал, что все видел. — Не поднимая глаз, продолжил Малфой, будто и не слышал их слов. — Это так… — Он вдруг умолк и потупил взгляд еще больше, неловко поерзав на скамье. — Заводит, — закончил за него Забини. Паркинсон в открытую загоготала. — Да, парни, кто же знал. — Она продолжала хихикать, — Хотя все как никогда логично, — они таки оторвали глаза от еды и подняли их на девушку, явно в недоумении, — вы как истинные Слизеринцы кайфуете от силы и власти, поздравляю, — Она хлопнула в ладоши прямо перед их носами, — у вас идеальная избранница. Теперь главное сдерживать дрожащие коленки, когда она положит всех на лопатки.       Парни переглянулись. Понимание и озорной огонек буквально отражалось в стальных и карамельных глазах, когда они сминали по шарику из салфеток. Одновременно два снаряда полетели в Пэнси. Один угодил в центр лба, второй попал в смеющийся рот, почти заставив девушку поперхнуться. Парни синхронно растянулись в злобных усмешках. Ужин продолжился под тихие проклятия Пэнси. *****       Темная фигура зельевара маячила у дверей большого зала. Гермиона встала из-за стола, и переглянувшись с Паркинсон, направилась к выходу. — Добрый вечер, профессор. — Добрый вечер, — Снейп явно был не в духе, — Профессор МакГонагалл вернулась от директора с новостями, —он сделал глубокий и явно раздраженный вдох, — И вы часть их.       Девушка подняла брови, — Логично, она ведь должна была рассказать ему мою ситуацию. — Верно. — Снейп поджал губы, — А теперь он хочет увидеться с вами.       Не то, чтобы это стало для нее неожиданностью. Дамблдор был хитрым и властолюбивым. Всегда напоминал ей Слизнорта. И как только его распределили на Гриффиндор? Она решила не медлить. — И когда мне нужно там быть? — Ближайшее время. Завтра в семь. Или подождать недельку-другую. — Уголок рта мужчины дернулся в намеке на ухмылку. — Завтра так завтра. — Кивнула девушка. — Профессор МакГонагалл сопроводит меня? — Эта честь выпала мне, думаю так даже лучше. — Да, Северус, я думаю так будет лучше всего, — Минерва МакГонагалл умела появляться бесшумно, не даром ее анимагической сущностью была кошка. Натянутая вежливость, скользившая в разговоре, сказала Гермионе, что никто не хотел навещать директора. Но перечить видимо хотелось еще меньше.       Втроем они стояли поодаль в коридоре. Из-за угла на них глядел парень и шептал сложную формулировку на латыни. Темный луч с желтым отливом легко попал в спину женщины, он не нес в себе разрушения или большой силы, поэтому не должен был быть ощутимым, если волшебник к нему не готов безусловно. — Я вас провожу, но лишь к месту, дабы не вызывать сомнений. Далее, и в процессе разговора, вас будет обязан сопровождать профессор Снейп.       Гермиона кивнула. Зельевар фыркнул, но тоже кивнул. — Не смею вас больше задерживать, доброй ночи. — Доброй ночи, профессор МакГонагалл. — Ответила Грин-де-Вальд. Мужчина же только взметнул полами мантии и уже направлялся в подземелья. *****       Легкий ветер ласкал ее длинные волосы. А смех отдавался райским перезвоном колокольчиков в его голове. Хрупкая, но сильная. Простая, но непонятная. Вся она завораживала. Тонкий шлейф фиалок, когда он целовал ее руки, а она зарывалась в его волосы, одурманивал. — Пошли в замок, ты вся продрогнешь—Тео нахмурился. — Фестралы любят холод, я их всегда здесь кормлю. — Легко ответила Луна. — Надеюсь, ты больше не разгуливаешь босиком? — Грозно зыркнул на нее парень.       Звонко рассмеявшись, она повернулась к нему. — А ты замечал? Это ведь было больше чем три года назад!

Нотт смущенно закусил губу, а потом дерзко встретил ее взгляд. — Ты всегда вызывала у меня интерес. Но раньше я только удивлялся твоей уникальности. Никто не мог так просто быть собою, я даже завидовал. Это великая сила, любовь моя. Делать то, что хочешь, что считаешь правильным.       Он запустил пальцы ей в волосы, и наклонился, чтобы прошептать последние слова ей в губы. — Я восхищаюсь тобою, моя милая Луна. — Сладкий поцелуй унес их далеко за границы Запретного леса. — Пойдем. — прошептала Лавгуд, едва он оторвался от нее.       Тео кивнул, и подхватив их сумки, взял ее за руку, нежно переплетая пальцы. Две фигуры направились в сторону выхода из леса.       Выручай-комната была маленькая, в противовес прошлому ее подобию. Он понял где они, только когда проанализировал маршрут Луны. Сначала его удивило зачем было ходить три раза по одному коридору туда-сюда. В стене медленно проявилась дверь. — Это? — Выручай-комната. Мы здесь тренировались на пятом курсе. А потом здесь была уничтожена диадема Кандиды Когтевран. Адское пламя уничтожило все предметы. — Тихий голос девушки отбивался от стен, Нотт же пытался представить какой комната была раньше.       Ему вдруг захотелось, чтобы в ней было больше свечей или факелов, чтобы видеть, как огонь пляшет в ее волосах пока она говорит.       Вдруг зажглись неизвестно откуда взявшиеся светильники в углах комнаты, а на полу появилась гора синих и зеленых пушистых подушек. — Комната обеспечит тебя всем, стоит только подумать, но так как она сгорела, ее возможности ограничены. — Пояснила Лавгуд грустным голосом. — Чего тебе хочется Тео? — она с интересом повернулась к нему. Он затаил дыхание.       Все о чем он только мог мечтать, стояло сейчас перед ним. Она. Прекрасная. Понимающая. Любимая. Хрупкая. С широко распахнутыми почти лиловыми глазами, белыми как снег волосами и сладкими как мед пухлыми губами. — Тебя. — Просто и без уверток, с ней он переставал быть слизеринцем, не боясь ножа в спину. — Я твоя, Тео, — ласково улыбнулась блондинка, — Только если ты мой. — И маленькая ладошка погладила парня по скуле.       Счастливая улыбка озарила его лицо: — Твой.       Трудно сказать кто первый потянулся навстречу. Однако столкновение было неизбежно, и вот первый нежный поцелуй насыщается красками.       Тео снимает сумки с плеч и небрежно отправляет их на пол. Луна зарывается прохладными пальцами в его густые волосы, легко оттягивая их. Он отрывается от нее с придыханием. — Ты не знаешь, что делаешь со мною, — он оставляет дорожку медленных поцелуев, от шеи до ключицы, — ты как свет к которому я никак не дотянусь, постоянно ускользаешь из рук. — Вопреки словам руки его блуждают по ее талии к лопаткам. — Нет, Тео, нет, — бормотала Лавгуд, он оторвался от ее шеи и посмотрел в ее глаза, — я тут, — шептала Луна в его губы, — для тебя.       И это срывает к чертям те крохи самоконтроля, что оставались в нем. Ловко подхватывая ее за талию, заставляя обхватить его ногами, он опускается на ворох подушек. Тонкий вскрик заглушается страстным поцелуем, и она прикусывает его губу, тут же зализывая свою шалость.       Он хочет быть нежным, но призывно выставленная шея и гортанный стон, когда он накрывает ее всем телом, прижимаясь к ней не дает сдерживаться. Полуукус, полу-поцелуй приходится на мочку уха парня, и Луна победно улыбнулась, когда он резко втянул воздух. — Луна, — пробормотал он ей в ключицу, крепко сжимая ее ягодицы, что так правильно помещались в руки, и прижимая к себе, давая почувствовать свое возбуждение, — Я хочу тебя.       Он еще крепче прижался к ней, проводя руками по бедрам и потираясь о нее. Девушка протяжно застонала и закусила губу. — Тогда чего ты ждешь, милый Тео? — Толкнув его в грудь, блондинка оседлала парня.       Тео гладил ее талию, а тонкие пальчики проворно вынимали пуговицы, уже разводя полы рубашки в стороны, она открыла для него вид на нежно салатовое белье, что обрамляло грудь о которой он уже был готов сочинять баллады.       Не выдержав сладкой пытки, он поднимает голову и зубами оттягивает тонкое кружево. Припадая к груди, захватывает розовый сосок в плен губ, что так ярко контрастирует на фоне фарфоровой кожи. Луна всхлипывает и крепче сжимает его шею. — Ты прекрасна. — Выдыхает он и вскидывает бедра. — Тееео, — тянет девушка и почти падает на него. Он обнимает ее за талию, меняет их местами и вновь нависает над ней.       Спускаясь поцелуями по шее к груди, он снимает ее рубашку, потом юбку, и она остается в слишком милом и слишком греховном, по его мнению одеянии. Нежно салатовое белье и чулки. С тихим рыком он опускается к ней, избавляя от остатков одежды.        По ее телу пляшут золотые отблески огня, появляется легкая испарина, Луна выгибается под его прикосновениями и сладко стонет.       Тео же продолжает блуждать руками по ее телу, попутно оставляя темные следы поцелуев. Опустившись к ее бёдрами, он царапнул ее тазовые косточки. Луна запустила одну руку в его волосы, другой вцепившись в его плечо. Он резко поднимает ее под колени и припадает поцелуем к ее клитору, из ее горла вырывается громкий крик, и спина выгибается дугою.       Тео находится на небесах, она на вкус как мед, Тео обожал мед. Пахнет круче любых духов, круче амортенции.       Как она сжимает его волосы, как двигается навстречу. Как постанывает тонко тонко.       Он широкими мазками раскрывал ее для себя, легко скользнув одним пальцем внутрь, он почувствовал как она напряглась, — Тео, я.. — Она вновь застонала, когда он провел подушечкой пальца по передней стенке внутри нее, —я еще не… — Хорошо, не волнуйся, — он водил языком по внутренней стороне ее бедер, чередуя с посасываниями ее половых губ, что так призывно блестели смазкой. — Расслабься, любовь моя.       Его голова снова нырнула меж ее ног, а одна рука поднялась к груди, чтобы легко гладить и пощипывать соски. Губы всосали клитор, и уже два пальца исследовали тесные стеночки. Луна выгибалась и тряслась, стонала и кричала. Тео был уверен, что несколько прядей таки покинули его макушку, но ему было все равно.       Почувствовав волны ее оргазма, он посмотрел на нее. Луна в блаженстве сияла внутренним светом, и он подумал, что больше любить нельзя.       Приподнявшись и поцеловав блондинку, он улыбнулся ее затуманеному взору. — Как ты? — Прекрасно, — прохрипела девушка. Тео поцеловал ее в щеку.       Наспех скидывая свитер, который Луна пыталась с него стянуть, он расстегнул брюки. Собственное возбуждение становилось болезненным. — Обхвати меня ногами, — Прошептал парень ей в ухо, облизывая мочку. Девушка повиновалась.       Он приставил свой член к ее входу. Медленно толкаясь, он чувствовал, как тесно его обхватывают ее горячие стенки, и войдя наполовину, замер. Она кивнула. И он вошел в нее полностью. Девушка болезненно крикнула, впившись ему в плечи острыми ногтями.       Держаться неподвижно было мучительно. Но он знал, что сейчас ей гораздо хуже. Секунды казались вечностью, а крепко сжимавшие его мышцы - личным адом. Блондинка спрятала лицо у него в шее. — Луна? — Тео занервничал. — Давай, — прошептала девушка ему в ухо. И Тео начал двигаться. Сначала медленно, выходя почти полностью, плавно. Прихватывая ее шею губами, мимолетными поцелуями, зарываясь языком ей в рот, ловя слабые стоны.       Луна став наконец единым целым с любимым человеком, чувствовала его так сильно, так близко и так глубоко, что казалось их никогда больше не разделить. Тупая боль приглушалась возбуждением.       Толчки становились все быстрее, а стоны все громче. Она блуждала руками по его торсу, запоздало восхищаясь его рельефностью, он не мог отвести глаз от ее молочной кожи, что так контрастировала с его загоревшей. Идеальное сочетание, как пазл, наконец сложенный воедино.       Прикрыв глаза от переизбытка ощущений, она почувствовала, как он проводит рукой по ее бедру, поднимаясь выше. Туда, где они соединяются, он опускает пальцы, и собирая выступившую их общую смазку, начинает кружить вокруг ее слишком чувствительной плоти.        Луна кричит и выгибается навстречу резким, быстрым, коротким толчкам.       Белый свет, нирвана, она почти отключается. Волны оргазма уносят ее.       Чувствуя, как затрепетали внутренние стеночки и как закатились глаза девушки, Тео отпускает себя, и продолжая двигаться в заданном темпе изливается в нее.       Тео вдруг осеняет. Все, что было раньше меркнет перед ней. Мимолетные интрижки, трахи на одну ночь, все бессмысленно. Вот она, и она прекрасна. Искренняя. Его. И это было занятие любовью, первое в его жизни. — Я люблю тебя, — выдыхает парень ей в волосы на пике наслаждения.       Луна сладко и довольно улыбается, — И я люблю тебя, Тео.       Тишина Выручай-комнаты окутывает их, даря уют. А счастливый Тео укрывает мягким пледом свое самое ценное сокровище. *****       Паучий тупик встретил необычное трио своей привычной хмуростью. Дом Северуса Снейпа. Место, где он дал Непреложный обет. Место, где он мог спрятаться. Дом, который он отдал этому старому интригану. Убежище. Последнее пристанище. Когда-то он пришел за помощью к нему, этот болван процитировал ему старенький стишок. — ”Демоны бегут, когда хороший человек идет на войну. Наступит ночь, прогоняя солнце прочь, Когда хороший человек идет на войну. Дружба больше не в счет, а любовь лжет, Ночь прийдет и тьма грядет, Когда хороший человек идет на войну. “       Северус думал тогда проклясть его и уйти. И знал бы он окончание стиха*, так бы и сделал. Порою ему казалось, что Дамблдор тоже неплохо предсказывал будущее. В любом случае, поздно что-либо менять.       Он вздохнул, кивнул уходящей Минерве и повернулся к юной волшебнице. — Добро пожаловать в Паучий тупик. По совместительству - мой дом.       Гермиона неуверенно кивнула. Не то чтобы она думала, что он живет на чердаке каком-нибудь, под стать Летучей мыши, как его частенько называют. Но этот дом был еще более хмурый, чем она себе представляла.       Абсолютно серый пейзаж. И только черные дома по всей улице. Казалось, все цвета просто высосали отсюда вместе с любыми эмоциями.       Ветхая дверь поддалась после серии сложных заклинаний, и они вошли. Полумрак нарушался слабым огоньком из камина. Аскетичная обстановка. Один диван, одно кресло, столик, да пару ламп в гостинной. — Добрый вечер, мисс Грин-де-Вальд. Как я рад вас видеть, простите, что не встаю, уж больно слаб. Как бы не был искусен Северус в зельях, мне понадобится много времени на восстановление. Проходите, присаживайтесь, чаю?       Волшебница опешила от столь длинной речи. Обычно директор говорил странными и непонятными фразами. Будто вырванными из книги афоризмов. — Вечер, Альбус. Вы захотели навещатого, вы его получили. Давайте перейдем к делу. — Снейпу не нравилась вероятность запудривания мозгов еще одному студенту. Время закулисных интриг прошло. — Да, директор, я бы тоже хотела узнать цель своего визита. — О, Она очевидна. — Дамблдор сверкнул глазами из-за очков, — Ваше происхождение. По истине стало для меня открытием.       Гермиона сделала глубокий вдох, дедушка, невидимый для остальных, фыркнул, и сузил глаза на старого знакомого. Она посмотрела на него, он кивнул. Волшебница сконцентрировалась. — О, Альбус, не знал, что хоть что-то в этом мире может тебя удивить. —Язвительный тон Грин-де-Вальда рассек тишину. Старик в кресле вздрогнул. — Здравствуй, Геллерт. — Наконец, директор взял себя в руки, зельевар лишь насмешливо выгнул бровь, — Как много воды утекло. —Когда мы виделись в последний раз, ты не шибко радовался, да и после твои ученики не могли оставить меня в покое. — Блондин злобно смотрел на бывшего друга. — Не я направлял его, твоя слава выбрала тебе палача. — Ровно ответил Альбус. — Это все, профессор? Думаю, тогда нам пора. — Девушке не понравились пререкания двух мужчин. Теперь ее сторона очевидна, и она не в восторге от того, что взрощенный Дамблдором Реддл убил ее деда. Хвала Мерлину, ей нет нужды выслушивать его. — Нет, юная мисс Грин-де-Вальд. Я думаю, что вы правы, — протянул старик, — Я лишь хочу, попросить вас и своего старого друга позаботиться про школу, все же вы самая сильная волшебница там.       Бровь Грин-де-Вальда изогнулась, а глаза распахнулись: — Да как ты смеешь, еще и просить что-либо! Ты мало выгоды извлек из нашего знакомства? Скажи мне, Альбус, кем бы ты был без меня?! — Не моя вина, что ты стал врагом для общества. Как и то, что тебе понадобился проигрыш. — Голос Дамблдора был тихим и спокойным. — А то, что ублюдок, которому ты противопоставил детей, выжил… Это тоже не твоя вина?! Скажешь, ты не знал, что так будет?! — Гермиона впервые видела дедушку в таком состоянии. — Не смей! Кто ты, чтобы просить? — Последнюю фразу Геллерт прошипел, подобно змее. — Прошу, — тихо ответил Дамблдор, —прошу твоего прощения, — тихо вздохнув, добавил, — Я должен был разглядеть твои помыслы глубже, я был слеп, прости меня.       Гермиона была уверена, в его словах не было и грамма лжи, а еще были слезы.       Геллерт не смотрел на старого друга, лишь тихо ответил: — Мы все были слепы однажды. Прощай, Альбус. — Прощай, Геллерт.       Тишину нарушил глубокий голос Снейпа. — Думаю, теперь нам точно пора. Пойдемте, мисс Грин-де-Вальд. — Да, до свидания, директор. — Был счастлив лицезреть вас, умнейшая ведьма столетия. — Теплая улыбка Дамблдора проводила двоих к выходу, и они исчезли в холодном проливном дожде. Молча, каждый в своих мыслях, так же как и появились. *****       Пэнси шла к большому залу, Гермиона еще не вернулась.       В коридоре она натолкнулась на шайку гриффиндорцев с шестого курса, громко выясняющих отношения. Паркинсон сделала ребятам замечание и попросила успокоиться, но в ответ полетели оскорбления. — А кто ты, чтобы рассказывать нам, как себя вести. Ты просто подстилка Грейнджер! И думаешь уже имеешь право указывать остальным!       Брюнетка прищурилась и сжала палочку в кармане мантии, но ответить не успела.       Позади мальчишек появился Крам и, подняв особо болтливого за шиворот, грозно пробасил: — Щенок, ты как разговариваешь?!       Все притихли и вжали головы в плечи, но Крама в гневе было уже не остановить. Он снял очки и приказал всем прийти к нему на отработку на следующий день.       Понимая, что отработка с профессором будет больше походить на экзекуцию, ребята побелели и тихонько разбежались кто куда.       Пэнси подошла ближе к Виктору и попыталась обнять, но мужчина перехватил ее руки и отошел. — Соблюдайте нормы приличия, мисс Паркинсон. — С этими словами и не глядя в ее сторону, болгарин ушел.