*****
Представление слизеринцев окончилось, как и кофе в кружке, и Пэнси решила тоже выйти прогуляться. Погода не радует, но и она ведь волшебница. Что ей стоит наколдовать согревающие чары или какой-нибудь купол, не пропускающий сырость и ветер. Предложение не вызвало азарта у Гермионы, она собиралась поваляться в ванной в компании густой пены и арома-масел. А вот Геллерт с удовольствием поддержал философское настроение слизеринки. Паркинсон уместно вспомнила о привычке Лавгуд кормить животных Хагрида, и цель прогулки появилась сама собой. Всю дорогу по коридорам замка, Геллерт подшучивал над брюнеткой, за то что она уже и не замечает как сама на автомате исполняет обязанности старосты девочек. То вычитывая драчунов, то участливо успокаивая плачущих, то направляя заблудившегося первокурсника, то исправляя последствия неумелых заклинаний, а порой даже помогая с домашними заданиями. Девушка действительно не заметила, как к ней постепенно начали обращаться за помощью младшие курсы, уточняя расписания или с просьбами рассудить возникший спор. Пэнси никогда не отказывала, а однажды даже попала на ссору студентов по поводу чистоты крови. В этом году на Слизерин попало несколько маглорожденных ребят. И в гостиной факультета разыгрался нешуточный спор на тему того, что это было сделано преднамеренно руководством школы, и что им здесь не место. Несколько аргументов и Паркинсон все же смогла пояснить ребятам, что распределение не зависит от крови, а базируется на личных качествах ребят и скорее правильным было бы считать, что именно раньше, избегая подобных сцен, маглорожденных, подходящих для змеиного факультета, распределяли по другим факультетах в виду аморального поведения чистокровных волшебников и во избежание расправ над детьми маглов. Теперь же руководство школы решило не прибегать к столь радикальным методам, в связи с изменениями после окончившейся войны. На последок Пэнси сказала, что слишком многое потеряла из-за вражды между факультетами и только сейчас обретя возможность наслаждаться жизнью, советует им не терять время на припадки престарелых маразматиков. Дети восприняли речь брюнетки спокойно, но с некоторой настороженностью. Общее настроение в гостиной Слизерина устаканилось, а это было самым важным. Каждому было о чем призадуматься. Теперь же большинство младшекурсников видели в змеиной подружке Героини сильную и справедливую ведьму. За глаза поговаривали, что слизеринка умеет превращаться в кобру размером с Нагайну. Но это уже басни.*****
Вихрем влетев в холл, Тео не сбавляя шага направился в сторону башни. Напугав до смерти групку пуффендуйцев, не глядя на ступеньки, он почти взлетел наверх. У Нотта была цель, и не дай Салазар, будут препятствия. Длительное общение с гриффиндорцами сказывается, может оно и к лучшему. Он помотал головой, нет, только не эта тупая безбашенность. В нем бурлили миллионы чувств и эмоций, как это вообще возможно? Так много всего чувствовать? Вина. Да, он, наконец, признает, что погорячился. Не стоило бить морду Финнигану, может совсем чуть-чуть. Злость. От нее ему вряд ли удастся, избавится. Как этот урод посмел ее тронуть?! Мерзкими лапами тянуться к его прекрасной девушке?! Понимание. Каким олухом надо быть, чтобы рыча оскорбления другому, заявлять права на нее? Пускай их отношения и были уже почти что состоявшимися, но они ведь это не обсуждали. Пока. Сначала извиниться. Так правильно. От бега все расплывалось перед глазами. Отдышаться. Открыть дверь. Вот и она. Луна. Олицетворение спокойствия и умиротворения. Бесстрастная. Как-бы ни так. — Луна. — Он возвышался над ее креслом, и ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть ему в глаза, в ее собственных плескалась серо-голубая гладь и абсолютное непонимание. — Тео. — Пойдем, — Нотт протянул ей руку, — я хочу с тобой поговорить. Лавгуд кивнула и последовала за ним. Выбор пал на его комнату, сойдет. Закрыв за собою дверь и наложив на нее запирающее и заглушающее, Тео повернулся к девушке. Блондинка сидела на краешке его кровати, сложив руки на коленях, с явным интересом ожидая разговора. Как же чудесно она смотрелась на его кровати. Хотелось, чтобы ее прекрасные локоны разметались на его черных шелковых простынях, а несколько осталось на лбу и висках, чтобы ее тело покрывала испарина, а губы стали ярко красные от прилившей крови и бесстыдных поцелуев. Ведь большинство считало ее неспособной на такое. В конце концов, он же не сопливый пуффендуец. К черту разговоры. Он поцеловал ее. Нежно, как бы ни хотелось иначе. Но Луна Лавгуд вновь его удивила. Запустив прохладные пальчики в его волосы, она притянула его ближе и нырнула юрким язычком ему в рот. Аромат фиалок заполонил воздух вокруг, а вкус карамели сорвал оставшиеся предохранители. Она была в легком платьице, а ноги в его любимых зеленых колготках, его Луна никогда не умела одеваться по погоде. Подхватив ее за ягодицы, он опустил ее на центр кровати. Сбросил мантию на пол, вместе с галстуком. Как же он ее хотел. Заклеймить, укусить, связать, хм, связать. Оторвавшись от таких сладких губ, Тео увидел горящие глаза, задранный подол платья, великолепно. — Ты прекрасна, — Прошептал он ей в губы и продолжил целовать уже шею, медленно спускаясь в углубление выреза. Очертив руками ее грудь и сжав вмиг затвердевшие соски, он получил в ответ протяжный стон и прикусил нежную кожу на ключице. Проворные пальчики уже царапали его лопатки, так не пойдет. Выровнялся и вытянул ее руки вверх, наклонил голову, будто что-то обдумывая, в ее глазах, засланных поволокой, появилось непонимание. Лукавая ухмылка медленно расползалась по лицу шатена. Не только Поттер может выделываться магическими умениями. Невербальное, безпалочковое Инкарцеро, то чему он научился в первую очередь. Лавгуд попыталась дернуться, не вышло, смерила его яростным взглядом. Строить из себя невинного ягненка не было ни времени, ни желания. Платье разошлось пополам после щелчка пальцев, и припав ртом к правой груди, рукой сжимая левую, посылая дрожь по всему ее телу, мелкими укусами-поцелуями. Отстранившись и снимая остатки ее одежды, Тео облизнулся. Так как он и хотел. Разгоряченная, жаждущая, стонущая, его. Идеально. Собственное возбуждение уже приносило боль. — Тео.. — Промычала Луна ему в шею, пока он оставлял багровые отметины на ее шее. Тео провел раскрытыми ладонями по ее животу и талии, поднимая ее ноги и закидывая их себе на талию. Наспех стянув рубашку через голову и расстегнув ремень, он скинул брюки вместе с бельем. — Чего ты хочешь, Луна? — Прошептал Нотт проводя членом по ее половым губам, собирая капельки смазки, — Скажи. — Вкрадчивый, низкий голос не вязался с его разгоряченным видом. Постанывая от нетерпения блондинка выгнулась, пытаясь насадиться самостоятельно, парень хрипло посмеиваясь отстранился, – Скажи. — Тебя… — И Луна вскрикнула, когда он вошел в нее. — Вот так, любовь моя, именно, меня, повтори. — Шептал Тео ей на ухо, ласково покусывая мочку. Опираясь на локти, он вблизи наслаждался видом расширенных зрачков, копною белоснежных волос, что разметались по подушкам, капелькой пота над тонкой бровью, слизывая ее. — Тебя, Тео, пожалуйста. — Громко стонала она на каждом таком медленном, глубоком толчке. Ей хотелось сильнее, быстрее, яростнее. — Только. Меня. Только. Меня. —Подкрепляя каждое слово движением, рычал Тео. Он разогнался до умопомрачительной скорости, выбивая воздух, что так и не успевал дойти к легким. Сжимая и выкручивая такие вкусные маленькие розовые соски и слушая божественную симфонию ее криков-стонов-мычания. Она дрожала вокруг его члена, она дергала руками, пытаясь подмахивать и кусала губы от невозможности целовать его. Луна была восхитительна. Слегка замедлив бешеный темп, он наклонился и целовал ее, пока его пальцы мягко гладили ее клитор, а другая рука чуть сжимала шею, и тогда она взорвалась. Замотав головою, чтобы уйти от поцелуя, она выгнулась дугой и запрокинула голову, открыла рот для беззвучного крика, она сжалась вокруг него. — Так потрясающе красива. — Шептал Тео, целуя ее ключицы. Мелкие разряды ее сокращений подводили его к собственному оргазму, но он приказал себе сдерживаться. Тео еще не закончил. Освободив ее руки, Нотт размял ссадины на них и вышел из нее. Мягко перевернув ее на живот и поглаживая от шеи к ладной округлой заднице, посчитав, что дал достаточно времени передохнуть, Тео снова надавил членом на ее вход, мягко толкнувшись и не встретив сопротивления, лишь новый низкий стон, усмехнулся. Легко покачиваясь, он опустил одну руку ей на клитор, — Скажи, моя любовь, чья же ты? А? — И звучно опустил руку ей на ягодицу. Тонкий визг, и попытка прижаться к кровати были безжалостно остановлены. Второй шлепок порадовал слух и Луна сдалась, — Твоя. — Тихо проговорила девушка в подушку. — Не слышу, — Третий шлепок сопровождался ускоренным ритмом толчков, грубыми ласками груди. — Твоя. — Уже громче повторила Луна. Тео вцепился в ее талию поднимая, так толчки получались не столь глубокими, но он мог ее поцеловать. Нотт повернул ее за подбородок и впился в рот, почти кусая нежнейшую кожу. Ничтожно мало им осталось до общей эйфории, — Помоги мне, давай, Луна, — И Тео направил ее руку к клитору, а сам обеими руками взявшись за ее грудь, сжал мягкую плоть, продолжив короткие резкие толчки. Кайф. Легкость и пустота в голове. Салюты в закрытых глазах и звон в ушах. Так сильно он еще никогда не кончал. Очнувшись, он понял, что лежит на еще слабо подрагивающей Луне и откатился в сторону. — Славно обсудили. – Пробормотал он себе под нос, восстанавливая дыхание. — Мгх. — Кивнула Лавгуд, поворачиваясь и ластясь довольной кошкой. Сейчас, вдыхая запах секса, вперемешку с тонким запахом ее волос, целуя сладкие губы, он думал: “Извиниться, советчики хреновы. Действовать надо.” ***** Вот и сейчас Пэнси успела по дороге отчитать тискащуюся парочку, чем немало повеселила Грин-де-Вальда. — Не уж то вы сами, юная леди, не попадали в подобные ситуации? — Я же не дура, чтобы вести себя настолько беспардонно. — Вздернула нос слизеринка. — А как же романтика школьных лет? Вы уж явно не походите на заучку или чрезмерно правильную выпускницу Института благородных девиц.—Продолжал насмехаться Геллерт. — Подавляющее большинство студентов переживают свои первые влюбленности и опыт первых отношений в этих стенах. Но не каждый из них умудряется зажиматься посреди коридора. Некоторые хотя бы пытаются найти укромные места для подобных занятий, а некоторые, вроде Забини, делают это профессионально. Хвала Салазару, мне хватало мозгов соблюдать элементарную субординацию и не лезть на рожон. Даже несмотря на юношеский максимализм или горячность подросткового мышления. — Вспылила Паркинсон. — Ввиду ваших последних отношений, с субординацией вы переборщили. — Через смех выдавил мужчина, на что получил гневный взгляд. — Во-первых, мне не четырнадцать, во-вторых, не припомню, чтобы хоть как-то дискредитировала статус преподавателей. Пусть и не самых проницательных. — Хмыкнула девушка, принимая правила смешной игры. — Мне казалось, что последнюю отработку вы посетили именно за пьянку. Кстати, не тот ли самый не проницательный профессор стал поводом для нее? Ну тот, который заставил вас наматывать круги, огибая Квиддичное поле. Как же его звали? — На последних словах Грин-де-Вальд создал вид крайне удрученный своей забывчивостью. — Как звали, так и зовут. Все-таки жив ещё. — Фыркнула Пэнси, выходя на улицу. — Какое досадное обстоятельство. — Пропел мужчина, поднимая голову к пасмурному небу. — Геллерт!! — Грозно воскликнула брюнетка, так и не сумев спрятать улыбку. ***** Эльф появился в гостиной дома с продуктами и застыл. Все было разбросано, вокруг настоящий хаос, немногочисленная мебель перевернута, дверь выбита, везде битое стекло и ошметки тканей. Растерянное существо с испугом попятилось к спальне, еле перебирая коротенькими ножками. На лестнице стены были исполосованы глубокими рвами от чьих-то ногтей, а местами жуткие узоры явно были выведены клинком. Такие же следы виднелись и на перилах. Ближе к спальнями обстановка становилась еще более жуткой, под ногами хлюпала кровь, из-за разорванных подушек все вокруг было усыпано перьями, смешивающимися с кровью. И стены… Стены были измазаны чем-то черным, вроде смолы. Бедный эльф приготовился умереть, когда под ним скрипнула доска, он так и застыл, не двигаясь. Но когда понял, что ничего не последовало, не выскочил безумный зверь, сотворивший этот ад на земле, продолжил свой путь. Первые шаги в спальню повергли несчастного эльфа в оцепенение от ужаса. Не в силах сдвинуться с места, весь дрожа, он трансгрессировал в Хогвартс. Шум замка сначала попросту оглушил маленькое существо после гнетущей тишины Паучьего тупика. Эльф заметался из стороны в сторону, не зная куда же ему податься с холодящими кровь новостями. Когда ему на плечо легла тяжелая горячая рука, он во второй раз за последние десять минут, приготовился умереть. Но голос позади был весьма благодушным, хоть и несколько грубым, как заскорузлые от тяжелой работы руки. — Ты чего это потерялся, дружище? Я не очень разбираюсь в эльфах, но ты выглядишь слишком зеленым. — Эльф обернулся и увидел, благодушно взирающего Гойла. — Рикки, ищет профф… профессора МакГонагалл или мистера Снейпа. Рикки очень нужно. — Лепетал эльф, прижимая уши. — Профессор МакГонагалл у себя в классе, а не здесь. Пойдем, провожу тебя, мелкий тролль. — Грег явно решил искупать грехи перед кармой. А может, просто стал вести себя так, как ему по душе, не обращая внимания на мнение окружающих. Эльфу стало спокойнее в компании грузного Слизерина, и он размеренно шагал за сопровождающим. К восемнадцатому кабинету, расположившемуся на первом этаже, идти было недалеко. Несколько поворотов и они у назначенного места. Профессор МакГонагалл что-то негромко вещала оставшимся после урока студентам. Увидев взволнованного эльфа, лицо Минервы заметно помрачнело. Известив учеников об окончании разговора, она рукой подозвала Рикки, тот покрутил головой в поисках своего спасителя, но высказывать благодарности было уже некому. Помотав головой еще немного, перепуганный эльф направился к волшебнице, не представляя как описывать увиденное. Жуткая картина снова всплыла в его сознании и существо крупно задрожало. Именно в этот момент в сердце МакГонагалл поселился вязкий страх. — Пр… профессор, там такое… Рикки пришел, а там кровь и… и, — Эльфу так и не удалось закончить, так как МакГонагалл уже подпрыгнула и направилась к выходу. — Там кто-то есть? — На секунду задумавшись. — Живой. — Добавила женщина, спеша по коридору. — Ннетт, миссис… — Продолжал заикаться Рикки. — Найди профессора Снейпа, а я предупрежу пока Крама… — И она исчезла, а маленькое существо аппарировало в подземелья. Удивленный зельевар застыл над своими пергаментами с изогнутой бровью, грозно взирая на эльфа. Всякий представитель этого небольшого народа, когда либо знакомый с этим человеком, знал, что Снейп ненавидит их появления подобным методом. Но у Рикки не было времени на любезности, и он выпалил. — Рикки видел ужасное, профессор МакГонагалл наказала найти великого Снейпа и сказать, что директора убили… — Даже Рикки известны целительные свойства лести. Зельевар помрачнел в считанные секунды, хотя казалось бы куда больше. На лице читались тревога, злость, скорее на самого себя, чем на кого-то еще. Внутри все клокотало, он не сорвался с места, как профессор Трансфигурации, не бросился бежать, не стал допрашивать эльфа. Он продолжал сидеть за столом, задумавшись о чем-то своем и постукивая пером по столу, а потом спокойно поднялся и прошел в сторону выхода из кабинета, а далее без каких-либо предупреждений аппарировал. ***** Каким-то окольным путем разговор дошел до случившегося в подвалах Забини мэнора. И плотину самообладания Паркинсон прорвало. Она высказала все, что чувствовала в тот момент, и о том как ожидала ненависти от Гермионы. Все страхи и самобичевания наконец вышли наружу и нашли своего, не посмевшего перебивать, слушателя. Сколько боли и терзаний было в этом излиянии раненой души. Как же Пэнси нуждалась в поддержке того, кто мог понять ее поступки без прикрас или ширмы доблести. Поддержки того, кто был в свое время гораздо более жестоким и уж точно не собирался прятаться за высокопарными речами о высшем благе. Того, кто принял все свои грехи, без надежды на искупление, но с надеждой на прощение любящей семьи. Того, кто положил остатки своей жизни на алтарь судьбы, и привел в этот холодный мир маленькую девочку с большой душой. Сейчас он слушал рыдания хрупкой леди и вместо сочувствия восхищался ею. А она… Она впитывала каждый взгляд молчаливого собеседника и прощала… прощала саму себя. Заново обретая целостность, принимая собственную исповедь как очищение. В своем молчании он подарил израненной первым убийством душе перерождение. По окончанию своей сумбурной речи она вытерла слезы, вдохнула полной грудью и пришла к ошеломляющему выводу “Больше не больно. Все прошло, подобно ссадине на коленке, в умелых руках родителей.” — Как вы это делаете? — Она распахнула глаза в изумлении. — Я ничего не сделал, Пэнс. Просто… Ты себя простила. А я … Я горжусь тобой, маленькая леди. — Печально улыбнулся Геллерт, не имея возможности даже вытереть слезы поранившейся об шипы жизни, девочке. ***** Снейп появился в Паучьем тупике первым. Пока он осматривал гостиную, прибыла и Минерва. Оглядываясь по сторонам, женщина обреченно вздохнула. — А я то надеялась, что весь этот кошмар закончился тогда в Хогвартсе. — Всем хотелось в это верить. Но новое правительство повело себя несколько мягкотело в вопросах поимки сбежавших Пожирателей. — Раз уж мы об этом заговорили, нужно вызвать авроров. — Встрепенулась МакГонагалл. — Давайте сначала осмотримся. А то и эти незначительные улики затопчут ведь остолопы. — Вспылил зельевар. — Странно, но в последнее время мало что слышно о поимке Пожирателей. — Минерва скорее размышляла вслух, рассматривая перевернутую кухню. — В сложившихся обстоятельствах это не странно, а подозрительно. Эти идиоты скорее вцепятся с допросами за новую фамилию мисс Грейнджер, чем займутся чем-то толковым. Опустились до уровня безмозглой Скитер. — Северус еще с утра был не в духе, и день только набирал обороты. — Касаемо мисс Грин-де-Вальд я с вами согласна. Но мы не сможем молчать долго. Не мы, так гоблины уведомят Министерство о наличии наследника. —Поднимаясь по ступеньках и рассматривая узоры на стенах, профессор МакГонагалл теряла остатки гриффиндорской храбрости. ***** Эта незамысловатая прогулка принесла Пэнси облегчение, и она снова не раздумывая окунулась в острые шутки да объяснения неведомых ранее заклинаний. Подобный ручью голос обволакивал и погружал в мир спокойствия и равновесия. Но вот их нагнал профессор ЗОТИ и беседа снова приняла ироничный характер, а Геллерт приодел свой нарядный костюм из гордыни и тщеславия с высокомерной полу ухмылкой. — О, профессор, мы ведь так и не смогли представиться друг другу. Какое досадное недоразумение. — Похоже, блондину было глубоко плевать на излишне наигранный вид своей речи, — Геллерт Грин-де-Вальд, не имею возможности подать вам руку, но это возможно и к лучшему. — Виктор Крам. Уверен, такие незначительные обстоятельства не достойны внимания. — Болгарин слегка склонил голову в знак приветствия. — Так значит, вы преподаватель ЗОТИ? — Без особого интереса уточнил Геллерт. — Вы правы. Думаю, вы справились бы с моей должностью гораздо лучше… Если бы были при жизни. — Тон преподавателя говорил о безэмоциональности, если не обращать внимания на вкрапления льда. — Безусловно. Но, как вы выразились, при жизни я считал столь незначительные должности унизительными. — Уголки губ лишь слегка подрагивали от недальновидности собеседника. — Вы считаете, что учить детей унизительно? — Не выдержав, возмутился Крам. — Я всегда был человеком влиятельным, и откровенно этим упивался. А влияние вашего положения хватит разве на роман со студентками. Это, так сказать, меня мало интересовало при жизни. Думаю, вас тоже. Но я согласен, обучать детей весьма благородно. — Ни единый мускул не дрогнул, тогда как лицо брюнета приобрело несколько угрожающий вид, – Что вы, я не желал подстегнуть ваше самолюбие. Вы еще так молоды и успеете сменить не одну должность, если конечно не пойдете на поводу у обольстительно вздыхающих студенток. — Обязательно прислушаюсь к вашим советам. — Еле выдавил Виктор. — Некоторые отцы очень ревностно оберегают честь своих дочерей. — Как-бы невзначай подметил Грин-де-Вальд. — Геллерт, поклянитесь мне, что воскресните! — Слишком резко выкрикнула Пэнси, долго сдерживая смех. — Для вас, маленькая леди, что угодно. — Слова были неподходяще нежными, хотя внешняя напыщенность никуда не делась. — Будут еще пожелания? — Не смею вас больше прерывать. — Коварно хихикнула слизеринка. — Множество из них ныне сироты. —Крам перешел на ворчание в никуда, возможно желая прекратить не самый приятный разговор за сегодня. — Вы даже не представляете насколько легко достать ныне живущих с того света. При желании, разумеется. — Как-то с вызовом улыбнулся Геллерт, — Маленькая леди. — И растворился в лучших традициях Англии. ***** И без того темные стены стали еще темнее от потеков крови, что их полосовали. Снейп с беспристрастным выражением прошагал вдоль гостиной на второй этаж. Видимо, его дом таки подлежит сожжению. Здесь было слишком много нежелательных гостей. За прошлый год и подавно. — Глупо было надеяться, что они не придут сюда. — Бросил он через плечо, —Если это слишком тяжело, можете не подниматься за мною. Выражение лица МакГонагалл стало каменным. — Я была в состоянии проверить трижды каждое тело из погибших учеников, множество умерли на моих руках, думаю я справлюсь. — Минерва, я … — Не найдя что сказать, Снейп продолжил свой путь на верх. Единственная спальня встречала обилием красного. Данное дизайнерское решение не было принято владельцем, скорее последними гостями. Мебель разломана и особо выделяется кровать. Ее разломали пополам и сложили, видимо, расчищая место для тела. Витрувианский человек не должен так выглядеть, даже на репродукции, но у Пожирателей и у самой Беллы было свое видение. На полу лежало тело Альбуса Дамблдора. Но станет ли оно обратно телом? Сейчас оно было наглядным уроком анатомии для учеников медицинских колледжей. Разложено с маниакальной осторожностью. Каждый ноготь, каждый палец, сустав, мышца, кость лежат раздельно. Только туловище сохранило относительное единство. Голова покоилась под единственным окном и представляла собою растерзанную, будто обглоданную кость, пустыми глазницами взирающую в потолок. Тихий вскрик сопровождал женщину в профессорской мантии. Хлюпанье раздавалось за каждым ее шагом. — Надежда на его быструю и безболезненную смерть, тоже не выжила. — МакГонагалл закрыла рот рукой. — Вы правы. — Тихо подтвердил Снейп, — Видите здесь? — Он указал на правую стену и потолок, — Кровь уже засохла, они приводили его в чувства, чтобы продолжить. — Да, есть что-то полезное? — Она неотрывно смотрела на правое колено, что лежало в десяти сантиметрах от ее ног. — Минерва, не стоит оставаться ради меня, я справлюсь с поисками. — Он снова безуспешно пытался заставить ее уйти. Помотав головой, женщина указала рукой в глубь комнаты, — Смотри, Северус, что это? — Ее фигура так и застыла в дверях. Аккуратно ступая, он подошел к туловищу. Длинная борода Дамблдора видимо была сожжена еще при жизни. Красные волдыри украшали всю нижнюю половину лица, а обгорелый след на рубашке служил тому подтверждением. Клочек пергамента почти полностью пропитался кровью. Снейп левитировал его в воздух и замер. — Что там написано, Северус? — Приводя его в чувства, повторила Минерва. — Et venerunt prima luce bellum*… —пробормотал зельевар, не веря свои глазам, — Нам нужен Грин-де-Вальд. — При чем здесь он? Что это значит? —Шок, недоверие и страх в ее глазах напоминали последний день перед Битвой. — Пойдемте, — Он просканировал записку на предмет проклятий и продублировал, — больше нам нечего здесь делать, вызывайте авроров. ***** Некоторое время они молчали, рассматривая воды Черного озера. — Ты сказала, что нам не стоит проводить время наедине. Я не согласен. — Виктор первым нарушил давящую тишину. — Нет смысла снова начинать этот разговор, профессор Крам. Мне пора возвращаться в замок, хорошего дня. —Пэнси развернулась, чтобы уходить, но болгарин перехватил ее запястье, —Глупая привычка нарушать личное пространство. Не находите? — Не нахожу! — Голос полон раздражения, — Останься, пожалуйста. —Уже тише добавляет он. — Я не желаю выяснять что-либо. — Хмуро произносит брюнетка, глядя на загорающиеся окна Хогвартса. — Нечего выяснять. Просто побудь со мной. Я скучаю по тебе. — Голос болгарина полон мольбы. — Профессор, если вы увидели во мне девочку по вызову, то крайне ошиблись. — Холодно и сухо. — Прекрати, Пэнс, что за глупости ты говоришь. Я повел себя по идиотски, и признаю это. Но ты мне нужна. Без тебя ничего не имеет значения. — Последние слова походят на стон, а за этим почти шепотом, — Я утонул в тебе. — Мило, но это вызвано лишь психоло… — Виктор закрывает ее упрямый рот поцелуем, задавливая сопротивления крепкими объятиями. Пэнси безостановочно бьет его по плечам, несмотря на тщетность своих сопротивлений. Пытается вытолкнуть его настойчивый язык из собственного рта. В ответ Виктор прикусывает ее губу до крови и ему в рот врывается злобное шипение. Он зализывает ранку, перехватывая ее лицо левой рукой. Она упирается обеими руками в его грудь, но Крам просто сильнее прижимает ее к себе, не давая девушке пошевелиться или вытянуть руку из создавшегося плена. — Сдайся, Пэнси. — Рычит он ей в губы, разрывая поцелуй. — Перестань сопротивляться. — Отвали… — Шипит слизеринка, но ее снова прерывают поцелуем. — Моя… — Горячее дыхание обдает губы Пэнси, и снова жаркий поцелуй, прежде чем она успела ответить, — Любимая… —И язык снова проходит по искусанным губам, — Ты моя, Пэнси. — Уверенно заканчивает Виктор, перехватывая ее правую руку. — Даже не мечтай. — Рычит Паркинсон, наконец сумев оторваться. А затем в непонимание разглядывает собственную руку, что уже отпустил Крам, — Да ты совсем охренел… —Возмущенный тон девушки, прерывается попыткой снять кольцо, — Сними эту дрянь!! — Вскрикивает она, понимая всю безуспешность своих стараний. — Не стоит так о фамильных драгоценностях, знаешь ведь, они умеют обижаться. — В противовес ее, голос мужчины спокойный. — Это пародия на фамиль… ай… твою ж… ай… Сними его, немедленно! — Паркинсон начинает походить на взбешенную пантеру, и выхватывает палочку. — Милая, это плохая идея. Кольцо не позволит тебе… — Но речь Виктора заглушает звучное “ Ай!”, и он подходит ближе. — Дай поцелую, все пройдет. — Какая я тебе “милая” ?! Сними его сейчас же! Иначе я пойду к МакГонагалл! — Ее нет. И не будет до завтрашнего утра. Вовремя отлучилась по делам. —Тихо посмеиваясь, отвечает болгарин. - Предвкушая твои последующие заявления, Снейп отлучился вместе с ней к Дамблдору. Не думаю, что профессор Флитвик сможет тебе помочь. — Ничего, я подожду до утра. — Шипит слизеринка. — Как тебе будет угодно, любимая. Тогда стоит вернуться в замок, все эти Дементоры и беготня немного вымотали меня сегодня. — Крам протягивает ей руку, но девушка отступает на несколько шагов. — Без тебя доберусь. — Ворчит она, не в силах дольше противостоять мерзкой обаятельной улыбке профессора. — Пэнси, милая, просто дай мне руку и позволь нам обоим успокоиться. —Мужчина делает медленный шаг в ее сторону. — Сними кольцо. — Уже спокойнее произносит Паркинсон, но продолжает отступать к озеру. — Ты и сама можешь его снять, правда не в таком скверном настроении. —Вздыхает преподаватель. — Остановись… — Виктор успевает подхватить девушку, прежде чем та свалится в воду. Не найдя почвы под ногой, Пэнси начинает терять равновесие и крепко зажмуривается, а мгновением спустя ее уже прижимают крепкие руки и несут к постели. ***** — Кингсли нет в Англии. — Сокрушенно бормочет МакГонагалл Снейпу. Зельевар же пытается взглядом заавадить неповоротливых служителей самого опасного отдела Министерства Магической Британии. — Это не объясняет почему сюда прислали самых выдающихся остолопов. — Отвечает Снейп, — Я будто нахожусь на уроке, а вокруг только клоны Долгопупса и Финнигана. — Северус, нам с ними еще предстоит сотрудничать! — Тихо шикает на него Минерва, — Вот я каждый день наблюдаю тебя такого же как и на первом уроке… Он не дает ей закончить мысль, — Вот и прекрасно, значит мы понимаем друг друга. Профессор смиренно вздыхает, —Знаю, не лучший момент для откровений, но мне искренне жаль, что тебе пришлось через все это пройти, если бы я только знала… — Гораздо более не лучший момент для сожалений, особенно которые произошли из-за человека, которого убили здесь и не так давно. — Мужчина тут же жалеет о своих словах, ведь взгляд МакГонагалл становится тверже. — Мы должны простить его, Северус. — Не все. — Или попытаться. — Вновь вздыхает она и поднимается, когда фигура в аврорской мантии входит в гостиную. — Директор МакГонагалл, — Она вздрагивает от этого обращения, — я Гавейн Робартс, заместитель главы Аврората. Вы нашли усопшего? Его заискивающий тон дает ей понять, что отнюдь не выдающимися заслугами он заслужил свой пост. Попытавшись отмахнуться от предубеждений, она кивает. — Я и профессор Снейп. Домовой эльф нас известил. И он не усопший, мистер Робартс, он убитый. — Холодно чеканя каждый слог, что обычно заставляет студентов втягивать голову в плечи, а зельевара - усмехаться, отвечает она. — Да, да. Простите, что так долго, нужно было провести все процедуры. —Бормочет он, не встречаясь с ней глазами. — Как же, упустить шанс затоптать все, словно стадо взбесившихся гипогрифов, вот наш лесничий вам бы гордился. — Хмыкает Снейп. — Ваши заслуги неоценимы, профессор, - Делая ударение на роде деятельности, и сдерживая гнев, вежливо говорит Гавейн, — и мы были бы только рады, если вы дадите оценку происходящему. — С превеликим удовольствием - Тролль. За безалаберность, неповоротливость, и тупость не доверил бы вам и котлы чистить. — Снейпу было плевать с Почтовой башни, что о нем будут думать в Аврорате, поэтому работники этого, по авторитетному мнению Северуса - недоумка, заслужили столь развернутую характеристику. — А по поводу причины смерти? —Пытаясь все же не грубить в ответ продолжает Робартс. — Ну уж точно не он сам решил проверить собственные внутренности. Это были последователи Волан-де-морта. И я хочу, чтобы меня держали в курсе расследования. — МакГонагалл строго смотрит на министерского служащего. — Причастность Пожирателей не обязательна, у него и так хватало врагов. — Уклончиво начинает Гавейн. - Конечно, и все они были столь изобретательны в своих пытках. —Фыркает Снейп. — К сожалению, не могу утверждать, что столь осведомлен в тонкостях их жизни и предпочтений, в отличии от… — Новый директор Хогвартса прерывает эту браваду. — Ваше поведение неуместно и недостойно вашего положения. Как единственно близкие люди, к усопшему, — ей все ж придется привыкнуть его так называть, — мы имеем право на эмоциональное поведение. Вы же заставляете нас усомниться в вашей компетенции, если предстанет такая необходимость, я с удовольствием посещу Министра Кингсли, —предупреждая его следующий выпад, и глядя на открывшийся для возражений рот, — где бы он ни был. И лично удостоверюсь, что дело ведет беспристрастный и разумный аврор. Спасибо за ваше внимание, мы подождем окончания вашей работы здесь. — Тут? — Выпучив глаза прошипел Робартс. — Вы ведь уже закончили с первым этажом? — Вполне уверенная в своей правоте, Минерва трансфигурирует два кресла из валяющихся повсюду щепок и поднимает на заместителя главы Аврората бровь, — Не смеем вас больше задерживать, господин Робартс. ***** — Прекрати, Виктор. Я ухожу. —Отталкивает Пэнси целующего ее шею мужчину. — Надеюсь, ты подразумеваешь башню старост. Но я в любом случае тебя не отпущу. — Шепчет он ей в ухо. — Я не останусь у тебя… — Нежный поцелуй ниже ключицы заставляет брюнетку резко втянуть воздух. —Остановись. — Малыш, ты не уйдешь. Если не хочешь… хм… но ты ведь хочешь. — Он реагирует на короткий стон властным рычанием. Крам методично стягивает с нее одежду, не обращая внимания на вялое сопротивление, продолжая покрывать поцелуями каждый открывающийся ему участок оголенной кожи. Ноги девушки подкашиваются, и Виктор укладывает ее на постель, попутно отбрасывая свою рубашку. Слизеринка в очередной раз пытается его оттолкнуть, но теперь вместо одежды ей приходится касаться к оголенному горячему торсу,, и она одергивает руки, мыча что-то невразумительное. — Ну же… — Поцелуй. — Прикоснись ко мне… — Еще поцелуй. — Утоли мою жажду… — Белье будто растворилось, и поцелуи продолжают опускаться. —Разбавь меня, Пэнс. Слишком… Слишком нежно… Паркинсон была готова к чему угодно, только не к этому. Голова не может собрать бессвязные звуки в слова, она сильнее закусывает губу, но предательский протяжный стон, более походящий на мольбу, вырывается из ее горла и брюнетка выгибается дугой. — Да… — Сладкий поцелуй на пупке обрывается, и ее ножки резко расходятся. Язык выводит каверзные узоры вокруг чувствительной плоти, но не прикасается к столь желаемому месту. Не выдержав, Пэнси подается вперед и кожей ощущает эту наглую ухмылку. Но раскаленное тело требует большего, и девушка капризно ерзает на постели, лишь бы получить желаемую разрядку. Паркинсон даже успевает подумать, что вероятно именно так действуют магловские наркотики. — Хочешь еще уходить. — Это даже не вопрос, просто нахальная издевка, но сил огрызаться нет. Болгарин впивается в ее киску страстным поцелуем, всасывая клитор, чем заставляет распалившуюся девушку выгнуться до хруста в позвоночнике и прокричать на выдохе его имя. Оргазм накрыл Пэнси настолько мощно, что Краму пришлось приложить немало усилий, дабы удержать извивающуюся девушку. Когда он поднялся, осыпая мелкими поцелуями еще подрагивающее тело, Пэнси что-то бессвязно бормотала сквозь неумолимо уносящий ее сон. Виктор нежно целует щеку полуспящей невесты и перекладывает на подушки, крепко прижимая к широкой груди.