*****
Джон Уилсон свободно сидит на стуле, в какой-то миг может показаться, что он здесь по собственной воле. На самом же деле на мужчине лежит мощное заклинание Империус. Допросная выглядит довольно просторно. Лестница, стены, колонны и свободы были из камня. Но из-за высоких потолков и хорошего освещения, подземелье не выглядело гнетущим или мрачным. Явно недовольная Лилианна расхаживает вдоль комнаты. Допрос не принес результатов, в подавляющем большинстве Уилсон лишь подтвердил их догадки. О реальном количестве пожирателей он и сам мало что знал, упоминая лишь о тех, кого видел на собрании. Перечисление нескольких небезызвестных фамилий да упоминание какой-то вещицы, что должна помочь долбанутой Лестрейндж в осуществлении планов. Больше взять с него нечего, провести их в особняк Беллатрисы ему не по силам, так что это лишь отработанный бесполезный материал. И Лилит уже подумывала избавиться от Джона до появления Гермионы. Но обстоятельства сложились иначе, продемонстрировав Вдове кое-что весьма интересное. Грин-де-Вальд и Паркинсон сдержанно поздоровались с хозяйкой дома и синхронно уставились на улыбающегося Уилсона. Империус был снят и пленный тот час оскалился, демонстрируя собственное превосходство над пришедшими. — Неужели, сама грязнокровка пришла повидаться напоследок? — Его глаза горели ненавистью. — Не хочу вас расстраивать мистер неизвестный-почти-покойник, но она чистокровнее вашего будет. — Без колебаний вмешалась Пэнси. — Две маленькие потаскушки, кого вы из себя возомнили? Ваше место разве в борделе для настоящих волшебников. —Все это походило на предсмертную агонию. Вероятно, Уилсону было не под силу унести столько дерьма на тот свет. — Если вы не проведете нас в дом Лестрейндж, то я лично обеспечу вашему сыночку длинную и мучительную смерть с невероятным количеством пыток. Вы ведь даже не предполагаете, насколько мы с ним стали близки. О, я в его мыслях, занимаю все его сны и мечты, я нахожусь в его спальне, рядом с его мирно подрагивающим телом, когда он спит. Он уже давно превратился в мою игрушку - марионетку. А станет никчемным рабом, если захочу. И поверьте, бордель будет меньшим из зол, что придется пережить бедняжке, если вы не уймете свое упрямство. — Голос девушки был тихим, несколько вкрадчивым, словно она смаковала планы на его сына. Все, кто находились в комнате, опешили от такого монолога Гермионы. Но она намеревалась выжать из этого идиота все до последней капли, и угрозы или шантаж не вызывали отвращения. На кону были жизни ее близких. — Жалкая шлюха, как ты могла поверить, что хоть кому-то нужна? Каждый, кто тебе дорог, будет подыхать, захлебываясь собственными внутренностями! Все твои родные сдохнут на твоих глазах! Думаешь, ты спрятала своих ничтожных грязных родителей?! Она найдет их и уничтожит! А мой сын будет рядом с госпожой, будет иметь тебя, грязнокровная подстилка, во все щели, пока смерть не станет единственной твоей мечтой. — Захлебываясь собственной речью, орал Уилсон. В глазах же читался неприкрытый ужас, животный, стеклянный, холодящий кровь в жилах. Он тупо взирал на собеседницу. — Ты ведь настолько никчемен, что даже покойная женушка предпочитала других мужчин тебе и твоему отпрыску. Не сложно догадаться, чем было вызвано ее презрение. Мне кажется, инцидент на лестнице скорее самоубийство, чем несчастный случай. Она ведь и вправду сожалела, что родила мерзкого уродца от столь бесхребетного донора. — Откровения Маркуса, как он полагал, в полном одиночестве, сыграли злую шутку не в первый раз. Елейный тон Гермионы продолжал разрезать пространство в клочья, как и остатки психики новоиспеченного Пожирателя. Уилсон обезумел, как бешеная псина. Изуродованное лицо, на уголках выступила пена окрашенная кровью, стекая к воротнику рубашки. Она нашла то самое болезненное, что таилось в глубинах изуродованной душенки. К горлу подступила горькая желчь, вступая в сражение с металлическим привкусом крови. Остатки рассудка, сохранившиеся после пыток мафиози, канули в небытие. Глаза застилала пелена ярости. И со сдавленным мычанием он бросился на гриффиндорку. События последовавшие за этим, заставят каждого из присутствующих вздрогнуть и осознать границы любви, а точнее их отсутствие. В застывшем моменте раздается ледяное “Авада Кедавра”, несколько секунд подобных вечности, а затем тело Уилсона валится к ногам Гермионы. И четыре изумленных взгляда прикипают к Пэнси, лицо которой, кажется, не выражает ни единой эмоции. Пэнси смотрит в глаза подруги, вглядываясь в янтарные радужки, чтобы понять ее мысли. Брюнетке жизненно важно разглядеть понимание, так и в Азкабан не страшно. На лице Гермионы застыл лишь неподдельный шок, распахнутые от изумления губы, расширенные до предела глаза. Только потом слизеринка замечает в ее руках палочку, и в ее голове проносится “Мерлин, она была готова к нападению. Она специально его бесила, чтобы вывести на эмоции. А я все испортила. Снова налажала!“. Пэнси понуро опускает голову, как на заседании Визенгамота и ожидает приговора за свою необдуманную жестокость. Вот сейчас Грин-де-Вальд скажет, что не ожидала от нее подобного, что презирает ее, что ненавидит и не желает иметь такую подругу, разбрасывающую Авады без видимой причины. Но Гермиона бросается ей на шею и крепко, что есть сил, прижимает к себе. Где-то, будто вдалеке раздается голос Лилианны. Она велит джентльменам убраться, таким будничным тоном, вроде и не стоит перед ней малолетняя убийца. А после как-то совсем нежно приобнимает девочек за плечи, призывает покинуть подвал и выйти в сад. ***** Спустя час и бутылку успокоительного огневиски, идея Лилианны о снятии напряжения методом спортивных дуэлей (по описаниям более напоминавшим бои без правил) выглядела очень соблазнительно. Послание хозяйке Малфой мэнора было отправлено, так что оставалось ожидать прибытие Нарциссы. Миссис Забини выделила всем более комфортные вещи из личного гардероба. Так Пэнси приняла образ плохой девочки, надев коротенькие джинсовые шорты с бахромой по краю, яркий топ, прикрывающий только грудь, с нецензурными надписями на итальянском. Вид Гермионы был еще более удручающим - кожаные шорты, черный корсет с мощной декоративной шнуровкой и красный укороченный топ с широкой горловиной, ниспадающей на одно плече. Сама Лили вальяжно расшивала по саду в белых шортах и майке борцовке, поверх которой был накинут джинсовый жилет в тон шортам. Количество разнообразных угощений на столе было приличным, как на свадьбу. А вот количество алкоголя, в самых непредсказуемых ипостасях, с расчета на четверых, было крайне неприличным. Лили сразу изъявила желание столкнуться в дуэли с будущей невесткой, но девушки решили все же дождаться миссис Малфой. Нарцисса вошла в сад спустя минут пятнадцать, в самом необычном амплуа, что можно было вообразить. В шортиках клеш с завышенной талией, того же оттенка шампань был и задорный топ с розовой Минни Маус тычущей fuck. Женщина выглядела лет на двадцать моложе, стройные ножки, спрятанные ранее подолами платьев, сейчас уличали свою обладательницу в ежедневных спортивных тренировках. Челюсти Гермионы и Пэнси вернулись в подвалы дома Забини, а вот Лили не выглядела удивленной. — Итак, леди изъявили желание посоревноваться? — Нарцисса грациозно плюхнулась в океан подушек. Девушки взяли себя в руки, смирившись в неожиданным амплуа блондинки, и Пэнси ответила. — Да, миссис Забини предложила таким образом снять стресс. — Она поежилась от причины этого решения, Гермиона сжала ее руку, в поддерживающем жесте. — Чудесно, последний раз, когда я сражалась, — она сочувствующе посмотрела на Грин-де-Вальд, — это было не для развлечения, и я прошу прощения и буду это делать еще много раз, — она опередила Гермиону которая уже хотела возразить, — поэтому, давайте начинать! — неожиданно для всех она хлопнула в ладоши и лучезарно улыбнулась. — Не будем вспоминать прошлое, наше настоящее - вот что важно. — Лилианна подвела итог. — Нам нужно непредвзятое лицо, может кто то из ваших подручных? —Поинтересовалась Пэнси. — Не думаю, что они готовы увидеть твое падение. — Поддела Лилиану Нарцисса. — Вот значит как! — фальшиво разозлилась миссис Забини. Наколдовав белую кружевную перчатку, она бросила ее в обидчицу так, что она зацепилась за высокий хвост, оставшись висеть на голове у Нарциссы. — Я бросаю вам вызов! Никто не смеет принижать хозяйку дома, распивая ее лучшее вино! Миссис Малфой, что прятала смех в бокале красного игристого, тихо хихикала. Девушки, следя за шутливой перепалкой, веселились и недоумевали как две чистокровные аристократки буквально беснуются на их глазах. — Первая пара сформировалась, но секунданта так и не наблюдается. —Подняла бровь Паркинсон. — Милая Гермиона, ты хорошо знакома с биографией своего дедушки? — Нарцисса наклонила голову на бок, изучающе разглядывая девушку. Та опешила от такой резкой смены темы и кивнула. — Тогда проблемы нет, призови лучшего дуэлянта двадцатого века, думаю, его умения не дадут ей схитрить. — Миссис Забини на это только сузила глаза и покачала головой. Геллерт Грин-де-Вальд появился в своем обычном виде, а именно в костюме тройке, как никогда элегантно, галантно поклонившись, он приветствовал дам. — Столь прекрасная компания юных красавиц нуждается во мне? Весьма лестно. — Он одарил своей лучшей улыбкой присутствующих. — Рады наконец с вами познакомиться! Несомненно, нам нужны ваши умения. — Кивнула Лилианна. — Я к вашим услугам миледи. — Будешь нашим секундантом? — Урезая неловкие, для нее и Пэнс, заигрывания, что явно подействовали на женщин, ответила Гермиона. — О, какая честь, с радостью, каковы условия? Смею предположить, что до первой крови? — Приподнял бровь мужчина. — До третьей, мы не столь хрупкие. —Хмыкнула миссис Малфой. — Может не надо? — Пэнси прошептала на ухо подруге. — Чего ты, не думаю, что будет слишком кроваво. — Успокоила ее шатенка. — Правила дуэли просты - их нет. — Хитро резюмировала Лилианна и принялась колдовать защитный купол на поляне напротив. — Интригующе, жаль при жизни мне не посчастливилось сразиться с такими потрясающими противниками. — Не хочу вас расстраивать, однако мы слишком слизеринки для вас, и нашли бы способ сразить вас до дуэли. —Хмыкнула Лилианна. — Верно, яд там, отравленные шипы тут, и нет нужды в заклинаниях. — Мило улыбнулась Нарцисса. На это заявление с трудом сглотнула Гермиона, а Пэнси в шоке потянулась за бокалом. — Милые дамы, вы становитесь все интересней и интересней. Жаль, что я не имел столь чудесных союзников. Исход битвы был бы гораздо более непредсказуемым. — Ответил Геллерт, и о Боги, подмигнул им. Женщины расплылись в улыбках, девушки закатили глаза. — После ста лет флирт должен быть запрещен. — Паркинсон наклонилась к шатенке. — Мне нужно больше вина. — Ответила Гермиона. — Пей, пей, мне же лучше. — забавлялась Пэнси. — И не надейся, я возьму тебя мощностью. — Обязательно, жду не дождусь как меня разорвет от смеха. — Хихикнула Паркинсон. Тем временем раздалось первое заклинание, а фигура Грин-де-Вальда внимательно следила за происходящим. Было странно наблюдать как две милейшим образом одетые дамы в идеальных боевых стойках насылают проклятия разной степени ущерба. Мгновенно отражая атаки и успевая насылать ответные, они гаденько ухмылялись, буквально шипя слова. переходя к невербальным, пытаясь застигнуть оппонента врасплох. — Первая кровь. — Голос Геллерта разнесся по поляне. Маленький надрез на бедре Нарциссы начал кровоточить, блондинка вопросительно приподняла бровь. Ответное заклинание срезало парочку дредов с виска миссис Забини. Та вскрикнула. — Ах ты! Хочешь по серьезному? Ну держись! — Ответный смех Нарциссы заставил усмехнуться даже Грин-де-Вальда. Однако, на изящной ладошке Лилит появилась первая капля крови. — Первая кровь! Леди, вы ступили на скользкую тропу. — Он повернулся к блондинке. — Благодарю, — Нарцисса пыталась сохранить манеры даже запыхавшаяся, — но капитуляция невозможна. — Ни в коем случае. Только до конца, моя дорогая. — Лилит забавлялась, хоть и сама обладала давно сбившемся дыханием. — Вторая кровь! — Недоуменные взгляды зрителей повернулись к миссис Малфой, на шее которой красовалась микроскопическая ранка. Грозный рык, что напомнил девушкам Драко, сорвался с ее губ. — Милая Цисси, ты не передумала? —Участливо поинтересовалась Лилианна. - И не надейся. — Третья кровь! Поздравляю, миссис Забини и мое почтения вам обоим, я восхищаюсь вашими умениями. —Секундант поклонился им и улыбнулся. — Не волнуйся, Цисси, ты сможешь еще потребовать реванш, может тогда удача повернется к тебе более приятной своей стороной. — Подмигнула Лилит, и развернувшись, зашагала прочь. Стоило ей уйти на почтительное расстояние, ее настигло заклинание подножки. Абсолютно нелепо шлепнувшись на подушки, она заливисто расхохоталась. — Слизерин! — Крикнула Лилианна. — Хаффлпафф! — Ответила Нарцисса. — А ну забери свои слова назад! — Грозно наставила миссис Забини на нее палочку. — Ни за что! — Может заживить ваши раны? —Предложила Пэнси. Прицелившись, будто собираются продолжить драться, женщины легко залечили раны друг друга. Девушки, едва успев испугаться, облегченно вздохнули. Дуэль Паркинсон и Грин-де-Вальд прошла весьма предсказуемо. Гриффиндорка, как и обещала, задавила мощностью. Хоть отпор Пэнси давала и незаурядный, смачно приправленный ехидством, но последнее заклинание Гермионы просто отшвырнуло слизеринку на щит. Небольших ранений оказалось сразу несколько, и Геллерт посчитал разумным закончить сражение. Выброс адреналина заставил всех оживится и забыть о случившемся. Пэнси смогла окончательно расслабиться. Компания оживленно болтала под звяканье бокалов, обсуждая детство парней и смешные моменты из жизни. Нарцисса поделилась своим методом пыток для портрета Люциуса, сразу встретив волну восхищенных аплодисментов. Даже Геллерт был настолько заинтересован беседой, что не удержался и поведал несколько историй юности, описав самые выдающиеся провалы Дамблдора. — Настало время финальной битвы, за звание самой могущественной пьяной ведьмы! — Торжественно подняла бутылку пива Черная Вдова. — Мерлин, я надеялась, ты забудешь! —Хохотала Нарцисса, но бокал все же подняла в знак солидарности. — Ты готова получить наглядный урок уничтожения от мамочки, девочка моя? — Поднимаясь с подушек, пафосно вещала миссис Забини. — Как никогда! — Вздернула подбородок Гермиона. — Глянем на что способна пьянющая мафиозная королева. — На многое. — Прошипела Лилит, сузив глаза в хитром оскале. — Дамы, вы уверены, что стоит продолжать в таком состоянии? —Веселье Геллерта как рукой сняло. — О, да! — Восклицает его внучка. Уверенной походкой, хоть и слегка пошатываясь, направляется к щиту. — Давай, Гермиона! Покажи этой итальянской сучке, на что способна! — Подбадривает миссис Малфой с крайне коварной ухмылкой на лице. —Победишь, подарю тебе Шато-де-Блэк во Франции. — Стервозная ведьма! Оно и так ей достанется, когда мы сдохнем! В виду компенсации за пожизненную опеку наших оболтусов. — Парирует Лилит. — Тут другое! — Нарцисса поднимает палец вверх, — Драко собственной пеной бешенства подавится, оно его любимое.— Уже давясь смехом заканчивает блондинка. Геллерт осознает, что ситуация может выйти из под контроля в любой момент. Сейчас он готов отдать все за возможность обрести тело и подстраховать внучку. Он как-бы заигрывая направляется к Лили и ласково шепчет ей на ухо: — Поаккуратнее… — Все в порядке, Геллерт. — Женщина бросает на него полностью трезвый, но заговорщицки хитрый взгляд через плечо. Юная Грин-де-Вальд поняла во что ввязалась еще по первым двум заклинаниям Вдовы. Это будет бой на выживание, ничего общего не имеющий с юмором. Пришлось трезветь и концентрироваться в экстренном темпе. Лилит великодушно дала ей несколько секунд прийти в себя и подстроится под нешуточный ритм дуэли. Вид противницы натолкнул Гермиону на мысли про схватки с дикими животными, крайне опасными животными. Увидев, какими оборотами набирает темп дуэль, Пэнси и Нарцисса подскочили с подушек и подошли ближе. Их лица были встревожены, отчетливо выделялось как Паркинсон закусывает губу до крови. Зрелище набирало эпохальных масштабов. Разноцветные лучи вырывались из палочек ежесекундно и разбивались искрами о мощные щиты. Глаза оппоненток полны азарта и неумолимости, движения походят на танец, предвкушение броска искрится в воздухе. Не успев наколдовать щит, Грин-де-Вальд все же успела отскочить в сторону, сэкономив время на мощный удар. Щит Лилит разлетается в клочья. Гермиона отчетливо слышит в голове неустанные советы Геллерта. Доверившись голосу наставника, она вкладывает всю мощь в абсолютно неизвестный ей ярко красный щит. И он поглощает заклинание Лилианны в себя, что лишь увеличивает его в размерах. Шок на лице представительниц прекрасного пола заставляет мужчину самодовольно вздернуть подбородок. В то время как Вдова атакует серией резких выпадов, пытаясь найти слабое место надвигающейся алой стены. Взорвав щит разрушительной Бомбардой, она не успевает увернуться от прощальных режущих осколков волшебного пресса-стены. Геллерт торжественно объявляет об окончании дуэли, с надменным видом коварного короля. — Придется вас воскресить, Грин-де-Вальд, чтобы потом отплатить за столь постыдный проигрыш. — Шипит ему еще не успевшая отдышаться Лилит. — Уже не Геллерт? — Обиженность выглядит крайне наигранно. — Почту за честь обучить такую хищницу нескольким приемам. — Коварно шепчет он напоследок поверженной даме. На что та лишь лукаво хмыкает. Гриффиндорка подбегает к родителю в такой эйфории, что попросту не замечает отсутствия телесной оболочки и в попытке обнять, чуть не сваливается на газон. Спасение приходит в виде вовремя спохватившейся миссис Забини, и крепкие объятия достаются ей. Масштабная пьянка продолжается уже под бурное обсуждение приемов и заклинаний. Немного поутихший восторг сражения снова сменяется шутками. В какой-то момент попойка приобретает устрашающий оборот, под звуки смеха Лестрейндж. Новое состязание на лучшую пародию Беллатрисы не оставляет равнодушным даже Геллерта. И он ретируется в дом, предпочитая беседу с двумя мафиози, нежеланию знать подробности интимной жизни прелестных дам, включая внучку. Вид дрожащих эльфов, что так и подпрыгивают с каждым новым взрывом дикого безумного хохота, вызывает у Грин-де-Вальда сочувствующую улыбку. Предпочитая все же абстрагироваться, он заводит разговор с мужчинами. ***** Блейз и Драко появились из камина в Забини мэноре, вовлеченные в собственную беседу и не замечающие ничего вокруг. Когда с ними поздоровался Геллерт, они немного удивились столь странной компании, состоящей из Лоренцо и Паоло бурно обсуждающих магловское оружие с Грин-де-Вальдом. Появившийся с характерным хлопком Жак поинтересовался будет ли хозяин с другом ужинать. Получив ответ, он известил их об находящейся в саду компании, что подтверждалось новым взрывом ужасающего хохота. Прижав уши, эльф убрался восвояси. Они узнали о случившемся в подземельях от Паоло, а также услышали красочную историю о дуэлях от Геллерта, с объяснениями жутковатого смеха. Как бы между прочим, Грин-де-Вальд поинтересовался, о том, что им посчастливилось узнать. Все о чем он мог думать сейчас, была чокнутая психопатка, желающая навредить его внучке. Иногда ему казалось, что он чувствует палочку в руках. О, как легко бы он справился с этим Фиделиусом при наличии бузиной палочки. Он не мягкотелый, как Дамблдор. Его враги молят о пощаде, а не годами строят козни из-за гребаного гуманизма. Молодые люди направились в сад, надеясь остановить пьяный шабаш. Но представшая им картина заставила пересмотреть все планы и уговаривать дам разойтись по спальням в экстренном порядке. Открытые рты сыновей вызвали новую волну смеха. Нетрезвые леди не прекращали насмехаться над парнями, пока те так и не сумев подобрать челюсти, рассматривали новые образы ведьм. Раскинувшаяся на подушках Нарцисса, что как раз перешла к пиву и держала в руках бутылку, показательно надменным тоном заявила: — Отныне Шато де Блэк принадлежит Гермионе. Так что если у тебя там еще остались вещи, можешь убираться… ой… в смысле собираться… да. — Благодарю, мама, за любезно оказанную честь убраться. Еще есть какие нибудь новости, что я должен знать? — Светским тоном, интересуется сын. — Да! Маленьким ты был таким душкой! И Блейз тоже! Сейчас мы будем просматривать ваши альбомы, эльфы уже все принесли. — Ну хорошо, хоть не порно. — Тихонько ворчит Забини. Но слух ведьм оказывается не пил вместе с ними. — Еще не вечер. — Коварно шепчет Лили. — Девочки как раз обещали нам эксклюзивные истории из вашей жизни в Хогвартсе. — Мамуль, ночь уже. А завтра учебный день и девочкам не мешало бы проспаться. Давай отложим истории и альбомы, которые я обязательно сожгу, до следующего раза. Пока вы не рассказали лишнего. — Ласково пропевает Блейз. — Милашка Блейзи, не будь таким занудой. — Вторит его тону Пэнси. — Не то поведаем, насколько близкие знакомства вы заводили с младшекурсницами всех факультетов. Так что уберите свои рученки от альбомов и шуруйте коль не по душе наше времяпрепровождение. — Надменно заявила Грин-де-Вальд, обляпавшись пивом и завалившись на Нарциссу. — Миссис Малфой, могли бы вы уделить мне минуту? — Нарочито официально поинтересовался Драко. — Драко Люциус Малфой, полагаю вам не стоит утруждать себя лишней полемикой. — Проговорила Нарцисса с видом светской львицы. — Кажется, нам лучше временно отступить за подмогой. — Высказал стратегическое предположение мулат. — Кто же отважится вам помогать? —Скучающе протянула Лилианна. — Мертвый умереть не может. — С видом философа, ответил ей сын. Развернувшись на каблуках, парни направились в дом, где Геллерт продолжал неспешную светскую беседу с двумя итальянцами. Последнии уже с уважением и восторгом взирали на вещающего призрачного собеседника, хотя ранее относились крайне скептически. ***** Тема разговора плавно протекала, казалось, Грин-де-Вальд наслаждался компанией и чувствовал себя максимально расслабленно. Мужчины уже яростно обсуждали возможности усовершенствования магловского оружия с помощью магии. Лоренцо отважился на несколько вопросов по поводу войны, на что получил довольно конструктивные ответы. Совсем осмелев, итальянцы все же решились осведомиться о создании порт-ключей, и Геллерт поведал им истории о созданных им выдающихся экземплярах. Одним из таковых был тот, что привел его с несколькими соратниками прямиком в отдел тайн американского Министерства. С той схватки Грин-де-Вальд вышел однозначным победителем, именно благодаря порт-ключам. Такая магия была подвластна нынешнему поколению, благодаря древности корней и связи с драконами. Но об этом Грин-де-Вальд естественно умолчал. Именно связь с драконом делала каждого представителя их рода особенным. Обряд, что проводился над всеми детьми его великого рода, награждал ребенка некой телепатической связью с конкретным животным. Это было одной из причин по которой Гермиона в глубоком детстве и посетила Нурменгард. Дракон, обладающий связью с Геллертом, также до сих пор жил на территории поместья, но с ним Гермионе не удалось познакомиться при первом визите в замок, в виду любви рептилии к одиночеству. Это и к лучшему, не то милый снежный Альтаир показался бы им душкой. Делириум вдвое больше дракона Гермионы, темно зеленого окраса и с прескверным характером, чем часто напоминал хозяина. Чем спокойнее рептилия выглядела внешне, тем больше от нее стояло ожидать атаки. И если внучку Грин-де-Вальда он однозначно не тронул бы, то её спутников легко отправил бы в мир иной. Делириум не был машиной для убийств, просто отличался своенравностью и ревностью, что делало животное опасным для гостей поместья. Надо сказать, что он стал одной из тех причин, по которой Министерство не отважилось посещать пленного. Никого не прельщала возможность знакомства с пресловутым драконом. Во времена заточения Грин-де-Вальда в Министерстве, от огня взволнованного и рассерженного разлукой дракона пострадало немало народу. И даже известному Ньюту Саламандру не удалось приручить животное. Долгие мучения волшебника Делириум вознаградил лишь сохранностью его жизни и собственным возвращением в Нурменгард. После того случая Геллерт нашел некоего охотника. Который стал ему верным помощником и другом. Именно этот человек до сих пор и занимался уходом за Делириумом. Как ни странно, но Зефирус нашел общий язык с могущественным животным с первого дня их знакомства. Светловолосый мужчина отличался всеми недостатками характера Грин-де-Вальда, вдобавок к ним из-за профессии является человеком хладнокровным, хитрым и жестким, не меньше самого Делириума обожает уединение. Возможно, именно эти качества и стали неотъемлемой составляющей их дружбы. Местами охотник уж больно походил на самого Геллерта, хоть был моложе и грубее. Зефирус присматривал за драконом и поместьем уже длительное время. Но не только это входило в его обязанности. Все таки егеря Волан-де-Морта пропадали не сами по себе, от скуки. Если уточнить, то их последние минуты были крайне занимательны и не имели ничего общего со скукой. Конечно, после того случая Зифа посещало желание скормить рыжего болтливого балбеса Делириуму, но он знал, что нельзя. Иногда Геллерта мучала мысль о том, как бы сложились события, если бы он оставил все на самотек. Но от нее всегда хотелось быстрее избавиться, а еще представлять мучительную кончину Дамблдора во всех красках. С самого рождения за Гермионой приглядывали, стараясь не вмешиваться в развитие событий без крайней необходимости. Как же тяжело тогда дался этот приказ Геллерту, зная через что ей придется пройти. Только будучи уверенным в том, что она выживет, несмотря на все опасности и трудности, он уступил судьбе бразды правления. Что не мешало ему продолжать винить себя во всех мучениях внучки. Но это все лирика из прошлого, а настоящее показывало вполне комичную картину, состоящую из двух переминающихся юнцов, виновато взирающих в пол, и забавляющихся зрелищем мафиози. — Посмею предположить, вы пришли за помощью. — Хитро прищурился Грин-де-Вальд, понимая о чем его собираются просить. — Судя по крикам, настроение дам перешло в категорию - пиратский ром. — Откуда вы знаете?! — Изумились парни хором. — Я так долго живу, мальчики мои. —Изобразив напускную усталость, он продолжил, — Так о чем же вы хотели попросить? — Геллерт откровенно упивался моментом собственной незаменимости. — Они абсолютно не желают слушать нас. Мы не знаем как еще остановить этот балаган. — Вздохнул Драко. — Не балаган, а культурные посиделки. —Резюмировал мужчина, после чего послышались смешки итальянцев, — К тому же, это показывает лишь то, что вы не умеете просить. — Они не в том состоянии, чтобы слушать. — Буркнул Блейз. — Они женщины, а эти удивительные создания умеют слушать, даже когда вы этого не замечаете. — Геллерт вздохнул, отряхнул несуществующую пыль на несуществующих брюках и поднялся с дивана. — Прошу меня простить, господа, был искренне рад знакомству, что происходит со мной не часто. — Последние слова он проговорил уже на пути к выходу. Юноши последовали за ним, благодаря чему создавалось впечатление, что Грин-де-Вальд шел в сопровождении охраны. От такой картины маслом, культурно выпивающие леди, что действительно браво перешли на ром, снова покатились со смеху. — Дамы, прошу прощения, но вынужден напомнить, что завтра у юных ведьмочек сложный учебный день. А вам, мои восхитительные волшебницы, предстоит немало дел ввиду поиска печально известной миссис Лестрейндж. Не могли бы вы порадовать старика и перенести отдых на более благоприятный день. — Он слегка склонил голову набок, а интонация максимально передавала его трепет к, хоть и не трезвым, но все же леди. — Боюсь без вашего чуткого руководства, нам не справиться в столь сложное время. — Геллерт, смею предположить, Министерство вас так ненавидело из-за чрезмерного обаяния. — Декламировала полулежащая Лилианна. — Поддерживаю, такая галантность, действительно должна быть запрещена законом. Как с вами спорить после такого? — Нарцисса походила сейчас на ленивую кошку. — Ну что вы, дорогуша. Зачем же со мной спорить? Разве я мог бы желать большего, чем находится в компании столь невероятных благовоспитанных леди. — Никто не смог бы уличить Геллерта в обмане. — Почему мне уже второй раз за вечер хочется вас воскресить? Не к добру это. — Игривая улыбка Лили свидетельствовала об открытом флирте. — Вам стоило бы занять место директора Хогвартса, я с удовольствием пройду курс повышения квалификации в таком случае. — Миссис Малфой смущенно хлопнула ресницами. На такое поведение старшего поколения, юные леди отреагировали незамедлительно. Вскочив с собственных мест, они вдруг резко вспомнили о статусе старост и количестве обязанностей, заданий и даже каком-то важном эссе. ***** Мертвая тишина кабинета профессора Снейпа была бесстыдно нарушена четырьмя прибывшими. Доставлять полусонных, полуживых и ничего не соображающих волшебниц пришлось за два раза. Малфой и Забини, чертыхаясь, кляня их по чем свет стоял, изображали картину “Два дерева с коалами”, так как ни одна из девушек в пространстве ориентира не находила. — Прекратите петь! Если сейчас мы на кого-то наткнемся, я вас обоих сброшу с Астрономической башни! — Бурчал Драко. — Как в старые добрые времена. —Уткнувшись блондину в шею, тихо прошептала Паркинсон. — Да уж, на тебя мои угрозы никогда не действовали. — Ностальгия настигла и Малфоя, его уверенная рука поддерживала стремительно засыпающую слизеринку. — Ты не убийца! — Хмыкнула уверенно Гермиона. — Смотрите, фигура! — Тише! Одной отработки мало? Как вы сумели так накидаться? Мерлин! Как развидеть флиртующую с призраком мать? И какого вы умудрились сражаться в дуэлях? Средневековья захотелось? — Сузил глаза Блейз. — Я победила! Ура! — Подняла руки вверх Грин-де-Вальд. — Ты победила мою мать? — Брови Забини взлетели вверх. — Да! — Гордо вскинула подбородок грифиндора. — А твоя мама наслала на нее заклинание подножки! И они дрались до третьей крови! — Заговорческим шепотом, наклонившись к стремительно бледнеющему Драко, вещала брюнетка. — Я не хочу знать. Надо уложить вас спать. Хватит подвигов на сегодня. Я буду счастлив, если вы просто прекратите об этом говорить. — Вновь подхватив уже посапывающую Паркинсон, ответил блондин. — Не так быстро, господа. — Низкий голос заставил их замереть. От былой сонливости Пэнси не осталось и следа. — Доброй ночи, профессор Крам, мы просим прощение за шум. И уже направляемся в башню. — Отчеканила она ровным голосом, будто и не в ней сейчас плескалась ядерная смесь алкоголя. — Я так не думаю. Но раз проблем нет, могу ли я с вами поговорить, мисс Паркинсон? Подозрительные взгляды парней сменились недовольными и встретились. В них читался один вопрос. Ну почему сейчас? В тот момент, когда эти две несносные девицы ничегошеньки не разбирали вокруг, хотя выпад Пэнси был впечатляющим. Темный лорд явно не на то давил, напои этих двух и война выиграна. Слава Салазару, все позади, а вот отвоевать у Крама желание, необходимо сиюминутно. — Утро вечера мудренее, не лучше ли поговорить перед уроками? — Сделал заведомо провальный выпад Блейз. Двое не замечали никого. Пьяный туман рассеялся достаточно, чтобы заметить полный намерений серьезный взгляд. Не отступится. — С чем вы любите пироги, профессор? —Подняла бровь брюнетка. Драко попытался стукнуть ее под ребра и заткнуть. — Никогда не любил пироги. — Увидев уже открытые для извинений рты юношей и явно выпивших девушек, начал Виктор. Разве им не хватило утренней пробежки? — Всегда предпочитал тирамису. Пэнси сощурилась. — Пэнс, я знаю как ты любишь тирамису, — медленно начал шептать ей в ухо блондин, — Но он тебе его не даст сейчас, — заглядывал он в ей в глаза, словно объяснял что-то маленькой девочке, — И ты не в состоянии поддерживать беседу, скажи, что вы поговорите завтра. Идет? — Идет. — Кивнула брюнетка, и резко повернувшись к Краму, зашаталась. —Тирамису. — Вот и все ее слова перед тем как пойти в руки к болгарину. Малфой закрыл лицо ладонями. — Пэнс, — встряла гриффиндорка, выглядывая из-за плеча Забини, что тщетно пытался не дать перегару добраться до преподавателя, — Все хорошо? — Вопрос был на удивление логичным для ее затуманенного рассудка. — Да, — все так же глядя на учителя ответила Паркинсон, — это же тирамису, оно вкусное, оно не обидит меня. — Не сомневаюсь, но мы ждем тебя в гостинной. — Строго сказал Драко. — Нет нужды, мисс Паркинсон останется у меня, судя по ее состоянию, ей не добраться в башню самостоятельно, —Крам уже уводил Пэнси с собою, —Спокойной ночи! — И двое скрылось за поворотом раньше, чем троица успела возразить хоть что-нибудь.*****
Подхватив девушку на руки, он направился в свои комнаты. Оставив всех позади. Она согласилась поговорить, и это главное. — Скажи, я тебе не безразличен? — Сам понимая, что она вряд ли поймет хоть одно его слово, начал Крам. Паркинсон неопределенно мотнула головой и почти завалилась на столик. Крам подхватил ее и понял, что разговора не будет, по крайней мере сегодня. — Давай уложим тебя в постель. — И начал снимать с нее мантию. — Тирамису? — Заглянула брюнетка ему в глаза. — Да? — Он оторвался от нее и собирался уже уложить на кровать, но ее полные слез глаза работали похуже заклинания обездвиживания. — Я убила человека. — Соленые капли оставляли дорожки на прекрасных скулах и окрашивались в черный цвет от косметики. — Я опять все испортила, —Всхлипнула Пэнси, — Я чудовище. Ты не сможешь быть с чудовищем, тирамису, ты добрый. — Она сбивчиво бормотала ему в шею, теплые руки дарили безопасность, но вдруг она начала бить его в грудь маленькими кулачками, — Но ты меня обидел! Ты пренеб.. пренерб… пренебрегал мной! Не трогай меня! — Она не дала дальше себя раздеть. — Давай поговорим завтра? — Его насторожил рассказ об убийстве, списывать на пьяный бред его не стоит, равно как и заострять сейчас на этом внимание. Но она его уже не слушала, грозно взирая на него, стоя у кровати. Весь ее вид говорил об агрессивной настроенности, вот только будучи маленькой и хрупкой девушкой, Пэнси вызывала у Виктора улыбку. Не сумев сдержать умиления, он позволил ему отразиться на лице. Тут ему и прилетел первый снаряд. Слух о легендарном хуке Гермионы распространился почти по всей магической Британии. Но Паркинсон защищала не невинное существо, она сражалась за себя. И ровный хук справа превратился в звонкую пощечину, эхом она пронеслась по комнате, не заставив следующую долго ждать. Смиренно принимая на себя ее гнев, Крам стоял с закрытыми глазами, но на третей не сдержался и зафиксировал ее руки одной своей. — Ложись, поговорим завтра. Рухнув на постель и закрыв глаза из-под которых продолжали литься горячие слезы, она пробормотала, — Ты меня возненавидишь, Тирамису. — Сомневаюсь, что такое вообще возможно, любовь моя. — Ответил ей Виктор, но девушка уже крепко спала.*****
Утро встретило Пэнси невыносимо палящими в глаза лучами солнца и очень знакомой теплой рукой, что пригвоздила ее к кровати. Ужас холодком прошелся по позвоночник, и она с превеликим облегчением, обнаружила на себе шорты и футболку. Аккуратно выскользнув из кровати, а после и из покоев профессора, абсолютно ничего не помня после того, как перекочевала из рук Малфоя в объятья Крама, она направилась в башню. В руке покоились два флакончика с антипохмельным зальем, как не кстати Крам однажды упоминал о своем тайнике. Не беспокоясь о беспорядке, что навела в гостиной пока искала спасение от утреннего недомогания, она вышла. Проверив время и поблагодарив свой организм за выдающиеся биологические часы, хоть похмелье и маячило барабанной дробью в висках, она открыла дверь общей с Гермионой спальни. — Ненавижу понедельники. – Сузив глаза прошипела Паркинсон. На кровати, увеличенной магией, лежало три тела. Гермиона, заботливо переодетая, укрытая, с двумя слизеринцами, что расположились по бокам от нее. Беззащитно оставив на обозрение свои голые спины, оба парня обнимали подушки, повернув головы к девушке рядом. Их крепкий сон пора нарушить, решила брюнетка. Она попыталась растормошить парней, на что получила лишь сонное бормотание да просьбу отвалить. Нет, Пэнси покажет этим самовлюбленным засранцам, почему они не будут вести себя так фривольно с ее сестренкой. Даже если она и была без памяти, даже если ни черта не соображала, это еще не повод вести себя как дома. Паркинсон направилась в душ смыть следы вчерашней попойки, придумать план мщения двум слизеринским мачо, а еще попытаться вспомнить, что же было прошлой ночью. Закончив с душем, выпив зелье и достав флакончик с миндальным маслом, брюнетке вспомнилось, что они так давно не делали подарков друг другу. А ведь эту прекрасную традицию начала Гермиона летом. Как-то она пришла домой и вручила Пэнси этот самый флакончик, обвязаный красной ленточкой. Это был самый дешевый подарок в жизни Паркинсон, но его неожиданность и значение были одновременно самыми бесценными в ее жизни. Именно так у нее появилась своя полка в ванной квартирки, тогда еще Грейнджер, с первой косметической принадлежностью. Традиция дарить непредсказуемые подарки без повода сразу же прижилась в их маленькой “семье” и была горячо обожаемая обеими девушками. Но с возвращением в Хогвартс и появлением Пожирателей отошла на второй план и забылась. Вспомнив глаза Гермионы, что смотрели на нее с таким пониманием после ее очередного провала, она вдруг поняла, что срочно хочет возобновить их маленькую традицию, они обе в этом сейчас нуждаются. И плевать, что ей придется сегодня тайком сбежать в Хогсмид, но подарок подруге она добудет. Вернувшись в спальню, девушка подпрыгнула при виде появившегося фамильяра Гермионы. — Ну, ты поможешь мне избавиться от этих двух ухажеров? — На что тень в ответ лишь кивнула. — Хмм.. Что бы такое придумать коварнее? Ты сможешь принять очертания фигуры Снейпа? — Снова кивок. — Вот и отлично, тогда приступай и зависни вот здесь, при входе. Эти идиоты все равно вряд ли смогут отличить спросонья. Тень взмыла в воздух и приняла вид человека в длинной мантии, застыв у двери. А слизеринка направилась к постели Грин-де-Вальд, наложив на девушку заклинание глубокого сна, она всплеснула в ладоши, чтобы проверить эффект. Убедившись что Грин-де-Вальд крепко спит, и заворочались только парни, она продолжила. — Да, профессор Снейп, проходите. Гермиона еще спит, но я сей… —Договорить ей не удалось, так как оба слизеринца подскочили на кровати, и уставившись на фамильяра во все свои сонные глаза, начали что-то наперебой блеять. Фамильяр так удачно скопировав образ, взмахнул полами ненастоящей мантии и развернувшись, резко вышел, вот только через закрытую дверь. Глаза парней полезли на лоб и максимально округлились. Пэнси шепнула заклинание, и оба одновременно отхватили по подзатыльнику, после чего уже уставились на нее. — Выметайтесь отсюда, не то я вас так прокляну, что девушки вам больше не понадобятся. — Прошипела Паркинсон. Вид девушки был настолько злобным, что слова приветствий и обычные вопросы застряли где-то в горле. И так было видно, что утро у Пэнс нихрена не доброе. Поэтому, ворча себе под нос, они пошли к двери. — Просыпайся, соня, я выпроводила твоих жеребцов. — Насмешливо протягивает Пэнси, щекоча Гермиону по носу. Та приоткрывает глаз, как-бы проверяя правдивость ее слов, и переводит взгляд на брюнетку. Сонливость превращается в осмысленность неумолимо, и вот уже глаза полны сожаления и жалости. Как ей была противна жалость, не ее жалеть нужно, а Гермиону. Самый честный, справедливый, добрый, открытый и чистый человек на свете не отвернулся от нее. Удивительно. Как это возможно? Если до этого пронизывающего взгляда Паркинсон еще хоть как-то держалась, то крах нервной системы настал. Окончательно и бесповоротно, как смотреть на слепящий свет и слышать гудок поезда, стоя на рельсах - обреченно. Сама ведь не простит себя, как глупо. Любящий человек простит всегда. Значило ли это, что она себя ненавидит? — Это не твоя вина Пэнси, я понимаю…—Начала было шатенка, садясь на кровати. — Ооо, прекрати, только не ты! Ты! Не строй из себя благородство! Я убила его! Не говори, что не осуждаешь, иначе я не поверю, что это ты! — Всплескивает руками брюнетка и принимается мерять шагами комнату. Словно загнанный зверь. В клетке. Под прицелом. — Знаешь, почему семья Уизли такая? —Лучший выход из ситуации сейчас не дать Пэнси себя загрызть. Брюнетка останавливается и смеривает лежащую на постели взглядом, в котором так и плещется вопрос о психическом состоянии последней. — Какая? —Осторожно спрашивает Паркинсон. — Что по-твоему далает их такими, какие они есть? Так сильно отличает от остальных Священных двадцати восьми? — Слабоумие и не знание контрацептивных заклинаний? — На пробу спросила брюнетка, огонь в груди стихал. — Любовь. Они не боятся и не стыдятся любить. Почему ты сделала это? Ответ появился сам по себе. Она любит ее. Не так, как эти олухи или Поттер с Джинни. Не так, как это делают нормальные люди. Не умеет она так. Только отдавать всю себя, без остатка. Все думали, что она была влюблена в Малфоя, но это была и остается дружба. Ложиться костьми, когда на него наседают родители. Когда она приходила в мэнор, и они спали по очереди, не пуская никого в свои сны, тетка Драко регулярно пыталась пробраться к ним в комнату. И сейчас, когда хрупкое счастье в руках. Трепыхается на последнем издыхании, ибо только этой чертовке удавалось выдавить крохи улыбки на этих, казалось навсегда забывших как радоваться, губах. — Прости меня. — Шепотом ответила Паркинсон, Гермиона улыбнулась. — Иди сюда, моя защитница. — Шатенка широко раскрыла руки, пытаясь украдкой стереть свои слезы, — Мне жаль, мне так жаль… — шептала она на ухо Пэнси и гладила ту по волосам.*****
Первый урок проходил почти традиционно на улице. ЗОТИ. Крам. Неловкость. В тысячный раз прокляв судьбу и алкоголь, Гермиона и Пэнси пытались бодро шагать навстречу знаниям. Встретившись с Драко и Блейзом, шатенка им кивнула, и парни пошли следом за девушками. На завтраке их не было, поэтому та немногочисленная почта прибыла прямо в главный двор Хогвартса. Паркинсон недоуменно подняла бровь, когда плотно упакованный букет цветов рухнул ей в руки. — Принимайте посылки в отведенное для это время, мисс Паркинсон. —Пробасил голос Виктора, но девушка уже не слышала его. Отойдя за учеников к дальнему входу, подальше от глаз, которые впрочем все равно неусыпно следили за ней, она распаковала цветы. И тут же рассмеялась. Увеличившись в размерах, после снятия защитного заклинания, огромный букет нежно фиолетовых цветов, названия которых Пэнси не знала, поразил девушку. Красные прожилки на лепестках создавали цветам весьма хищный образ, в целом же они походили на гладиолусы. За исключением того, что плотоядно клацали зубастыми пастями. “Как то не очень романтично” Отшатнувшись, подумала брюнетка. Изящно изогнутый лист раскрыл перед ней записку. “Дракон убивает в мгновение ока, эти цветы за долю секунды, вам потребовалось и того меньше...Ч.У.” — Пэнс, снова перешла на больших и страшных. — Хихикая, шепнул Теодор, стоящим рядом друзьям. На что те лишь подмигнули, мол это же Паркинсон. С нахальной ухмылкой Пэнси вернулась на урок. Все время наблюдавший болгарин как-то слишком откровенно хмыкнул на крайне радостную реакцию мисс Уизли и коварную улыбку Гермионы. Недовольство профессора заставило их всех попотеть и уйти ужасно выжатыми с урока, но она ни за что бы не поменяла этого. Виктора происходящее искренне задело, ну не могла же она променять его на какого-то захолустного укротителя драконов.*****
Теплицы профессор Спраут встречали духотой и кислым лицом Теодора. Забини и Малфой свернули все попытки поднять ему настроение. Предстояла нелегкая задача. Не дать Нотту убить Финнигана. Пусть тот и был начеку после той стычки. Тео был слизеринцем, и они были уверены, если смерть и грозит Симусу, то явно после доклада, портить оценку Лавгуд Нотт бы не посмел. — Как ты думаешь, он уже придумал как помирится с ней? — Спросил Блейз, наклоняясь к уху Драко. Тот поднял бровь и посмотрел на Теодора. Окинув того сомневающимся взглядом, он повернулся к мулату. — Неа, но даю руку на отсечение, что экзекуция Финнигана уже распланирована поминутно. — Лучше бы делом занялся, а то ты тоже планировал да недопланировал. — Усмехнулся Забини, уворачиваясь от тычка под ребра. — Главное, чтобы делов не натворил, — вздохнул Малфой, — Впервые я видел Тео ревнующим. — Прекратите меня обсуждать, кретины, а то проклятия матушки Забини покажутся вам раем. — Прорычал Нотт, трудно было его винить, эти двое не особо скрывались, обсуждая его. — Тогда оставляй это мудачество, ты же знаешь, что не прав. Извинись. —Посоветовал Забини. Нотт фыркнул, и закатил глаза, — Советчики нашлись, отвалите.*****
— Клематисом зовут очень опасное и хищное растение. Оно нападает, но не съедает жертву, работает, так сказать, на удобрение. — Продолжал вещать Симус, Тео скривился. — Вот я бы понаблюдал, как оно на тебе работает с превеликим удовольствием. — Смотри как шипит, — ткнул Блейза пером Драко, — истинный наследник Салазара. — Гляди язык раздвоенный будет. — Неее, — замахал руками Забини, — Это уже не в моде. Будет по ромашковому полю мозгошмыгов ловить. С миленькой корзинкой и лентами в волосах. — Растение обладает ядом, но лишь паралитическим… — Все не затыкался Финниган. — Чаще всего жертвы умирают от удушья… — Замечательно, тебе тоже пора к ним присоединиться. — От комментариев Нотта, Малфою и Забини пришлось учащенно кашлять в кулак, а профессор Стебль начала недовольно коситься в их сторону. Дальше рассказ перешел к Луне, и она раскрыла оставшуюся часть темы о работе с этими растениями, технике безопасности и благотворном влиянии подобных подвидов на состояние фауны в целом. Ядовитые реплики Теодора тотчас прекратились, а внимание всецело поглощало созерцание рассказчицы. Ровно до того момента, как Спраут начислила факультетам по двадцать очков за проделанную внушительную работу, а Лавгуд в знак благодарности приобняла Симуса, что-то весело шепча на ухо. От былого умиротворения Нотта не осталось и следа. Процесс падения в недра ярости сопровождался слишком громким фырканьем, на что обернулись все студенты, правда кроме Луны, которая в своих эмоциях не замечала ничего вокруг, или создавала такую видимость. Кто ж ее разберет, эту Лавгуд.*****
Вместо того, чтобы пойти на обед, Пэнс решила прошмыгнуть в Хогсмид за подарком. Толком еще не придумав, что конкретно она ищет, девушка подумала выбрать на месте. Кто ж знал, что ее маленький побег далеко не для всех останется незамеченным. По этой причине она и наткнулась на профессора ЗОТИ посреди дороги. — Мисс Паркинсон, сомневаюсь, что у вас есть разрешение покидать замок сегодня. — Понимание Крама о неправильности начала разговора явно не хотело отображаться на манере подачи информации. — Дорогу к МакГонагалл вы знаете хорошо и без меня. — Проворчала брюнетка, обходя Виктора. Тот лишь схватил ее за локоть, останавливая и притягивая к себе. — Кажется, свидания с ухажерами не являются уважительной причиной. Так, что я прошу вас вернуться в школу. —Пробасил он на ухо студентки. — Что? — Пэнси взирала на профессора с полным непониманием ситуации. —Какие свидания? — Куда ты идешь? — Судя по мертвой хватке Крама, так просто ей не уйти. — Вопросом на вопрос как-то не очень по-болгарски. — Выплюнула в лицо ему слизеринка. — Слушайте, профессор, помнится, вы обещали не мешать учиться. — А чему конкретно ты собралась учиться в Хогсмиде? — Слишком хотелось добавить еще пару пошлостей про ее нового воздыхателя, но хвала высшим силам, он сумел вовремя захлопнуть рот. Голос Крама грозил перейти на рычание. — Я хочу знать, что произошло вчера. — Мерлин и Моргана, какой же ты настырный. — Паркинсон заметно расслабилась, поняв на какие свидания намекает Виктор. — Так всякая чепуха. Я убила Пожирателя. Не лучший представитель человеческого рода, но все же две руки, две ноги. Потом напилась в компании бешенных ведьм. И вот собираюсь искупать свою вину перед Гермионой подарками. Если я удовлетворила ваше любопытство, то мне пора. — И она попыталась выдернуть руку. Не вышло. — Пфф... — Я иду с тобой. Нужно успеть вернуться до начала занятия. — Спустив цепкую руку до запястья Пэнси, он аппарировал на центральную улицу Хогсмида. — Вам ведомо слово “отказ”, профессор? — Как бы невзначай поинтересовалась брюнетка, уже разглядывая витрины. — Да, но не с тобой. — Довольно просто ответил Крам. — Плохо. Оставьте свою похабную заботу для кого-нибудь другого. Меня это не интересует. В переводе на простонародный - можете валить. — Ей наконец удалось вырвать руку. Болгарин опешил, а после помрачнел, но уходить явно не собирался. — Что за Пожиратель? — Попытался перевести тему. Хотя вряд ли удачно. — Папаша Маркуса Уилсона. Его задержала миссис Забини при рейде Пожирателей на подставной дом Дамблдора. — Он попытался наброситься на Гермиону? — Все же профессор обладал немалой проницательностью. Пэнси лишь кивнула, не желая продолжать разговор и направилась к заинтересовавшему ее магазину. Она выбрала пару веселых бордово-золотых полосатых гетров, наблюдавший за этим Крам слегка удивился такому выбору. Но слизеринка выглядела полностью довольной своей находкой. Покинув магазин, девушка на какое-то время застыла, а потом резко хлопнула себя по лбу. — Идиотка, как же я раньше не додумалась. — И фактически побежала к зоомагазину, чем окончательно обескуражила болгарина. Выбор животного сразу свелся к котам, но дальше дело продвигалось медленно, и Виктор начал нервно поглядывать на часы. Бесполезно надеясь, что ей не придет в голову прогуляться по Косому, и ведь он точно уверен, что не откажет, просто не сможет. Только сейчас он мог представить все, что ей вчера пришлось пережить. И отказать в удовольствии выбрать странные, но вероятно очень личные подарки, было просто не в его силах. Пока он задумался, не заметил, что девушка уже стоит перед ним и внимательно наблюдает. — Я аппарирую в Косой. Вам лучше вернуться, я не успею выбрать до начала занятия. — Протараторила она и пошла к выходу, не дожидаясь ответа. — Пэнси… — Уходите, профессор. Нам не стоит проводить время наедине. Вы были полностью правы. — И откуда в ней столько жестокости. Он сделал этот выбор за двоих, еще тогда. Пускай сам и расхлебывает. В конце концов, у нее тоже есть гордость. Ни у кого нет права вытирать ноги о ее чувства. Виктор еще долго стоял словно громом пораженный, вглядываясь в растворившуюся дымку. Брюнетка вбежала в довольно большой магазин с животными. И застыла с глуповатой улыбкой перед разноглазым сиамским котенком. Нежный светло карамельный цвет его шерстки переливался под солнечными лучами, струящимися через окно витрины, лапки и ушки принимали окрас молочного шоколада. Задорный игриво подрагивающий хвостик с шоколадным кончиком. А глаза! Его глаза имели феноменально подходящие оттенки. Левый - серо-голубой, правый - медово-шоколадный. Пэнси даже всплеснула в ладоши от удовлетворенности, не сумев выразить восторг словами. Вместе они и вернулись в Хогвартс. ***** В то же время мисс Анри направлялась к избушке Хагрида, чтобы забрать второкурсников после урока Ухода за магическими существами. По настоянию МакГонагалл, теперь к младшим курсам относились с большей опекой. Хоть заместитель директора и не стала вдаваться в причины такого решения, Женевьева поддержала профессора Трансфигурации тотчас в таком начинании и вызвалась провожать детей в лес к Хагриду, за что получила благодарную улыбку Минервы, так как остальные преподаватели не рвались с подобным энтузиазмом. Следом за Анри Снейп предложил свою помощь с посещениями Хогсмида, правда не без задействования потенциала старост, но большинство знающих зельевара длительное время ахнули и стали разбирать обязанности. Женевьева не прекращала любоваться этим могучим лесом, и порой ей казалось, что этот трепет не покинет ее даже спустя годы преподавания в Хогвартсе. С такими вот мыслями она уверенно шагала по тропинке, как вдруг ее глаза в ужасе начали округляться и хрупкая женщина перешла на бег, почуяв неладное. На осыпающихся коричнево-желтых листках стремительно появлялась изморозь, воздух становился тяжелее и морознее. Она прекрасно знала причину таким изменением, и от этого становилось жутко. Бег ускорился, она неслась со всех ног на помощь маленьким волшебникам. Вот уже послышались детские вопли полные отчаяния и крики Хагрида. Оценив ситуацию, что выглядела печально, она бросилась к детям, попутно прося Хагрида уводить их подальше. Закрывая ребят собой она отважно и твердо прорычала: — Экспекто Патронум! С палочки вырывается сноп серебряных искр и обретает формы огромной, да нет, просто большущей, грозно поднявшейся на задние лапы, медведицы. Стая Дементоров отлетает в стороны, но пытается окружить школьников. Медведица парит в воздухе вокруг школьников, пытаясь не дать тварям подобраться к сжавшимся в кучку детям. Слышатся всхлипы и рыдания, до истерики напуганные ребята сильнее прижимаются друг к другу. Анри уже докрасна натерла лежавшую в ее кармане монетку. Та самая жизненно необходимая помощь, о которой надменно говорил Снейп, вручая зачарованную монетку, сейчас была нужна ей как никогда. Тогда она только улыбнулась на его слова об опасностях замка и частых смертях преподавателей. Но сейчас готова уповать на скорость высокомерного зельевара, так бестактно намекающего на происхождение Женевьевы. Снейп не заставил себя долго ждать, трансгрессировав прямо в гущу сражения. Секундой спустя, рядом уже проносилась сияющая лань, а зельевар обозленно взирал на зарвавшихся тварей. Он беспрестанно взмахивал палочкой, создавая какой-то мерцающий купол над детьми. Только теперь Анри догадалась, что благодаря щиту ребята перестанут видеть и слышать происходящее вокруг. “Господи, дура, как же ты сама не додумалась создать что-то подобное. Теперь вечно мрачный и пренебрежительный вид Северуса не внушает никакого доверия” — хаотично проносилось в ее голове. В ходе борьбы Снейп не обратил внимания на задравшийся рукав мантии, открывающий взору пресловутую метку. Что не укрылось от беспрерывно следящих за ним глаз Анри. Вспомнив биографию преподавателя, она в очередной раз восторглась его стойкостью и силой. Казалось, сам дьявол не смог бы его испугать, не то что несчастные Дементоры. С момента появления зельевар не произнес и слова, да и нужно ли это. Теплое чувство протекции растекающееся внутри, передающаяся остальным безграничная храбрость, этот мужчина был слишком многогранен. Все напускное словно кокон прятало его от мира. Но она доберется, найдет истину, чего бы это не стоило. Теперь Анри была в этом уверена, как никогда, она ни за что не отступится. Помощь остальных обладателей зачарованных монет, была уже на подходе. Поттер, Грейнджер влетели на поляну уже следом за собственными Патронусами в сопровождении нескольких слизеринцев. Неизвестно откуда прилетела ярко-мерцающая лошадь. А уже в следующую секунду с хлопком появился и профессор Крам. С его палочки вырвался могучий орел и присоединился к остальным сверкающим животным. Дементоры исчезали один за другим, сбегая восвояси от столь сильного отпора.*****
— И когда ты собиралась рассказать, что твой Патронус поменялся? — Поднял бровь Гарри. Гермиона взирала на внушительных размеров львицу, грациозно плывущую в воздуху. — Сейчас? — И перевела взгляд на остальных, что тоже замерли любуясь зрелищем, — Как-то не было возможности. — Крутая. — Кивнул Поттер. Слизеринцы и Крам кинули, подтверждая, Снейп уже уходил, лишь бросив одобрительный взгляд, Анри была занята детьми и ничего, кроме них, не видела. — Пойдемте, не лето же все-таки. — Буркнул Тео. Драко и Блейз согласно хмыкнули. Малфой уже набрасывал свою мантию на продрогшую Грин-де-Вальд. Пребывая в странном расположении духа, компания поднялась в башню старост. — Хорошо, что все здесь, у меня есть новости. — Махнула на диваны Гермиона. — Важнее того, что только что произошло? — Поднял бровь Блейз. — Связанное с этим, — ответила Гермиона, и в этот момент в гостиную впорхнула Пэнси. — Я слышала у нас нападение было, кого хоронить будем? — Радостно прошествовав к подруге, и отодвинув Малфоя, она села возле Гермионы, привычно положив голову той на плечо. Забини, сидевший с другой стороны, только довольно усмехнулся, чем заработал возмущенное фырканье Драко. Все же он не сдался, и закинув руку на спинку дивана, принялся поглаживать шею гриффиндорки, благо, длинна рук позволяла. — Никого, — ответил Тео, и тихо добавил, — пока. — Уилсон, — начала Грин-де-Вальд и взяла Пэнси за руку, почувствовав, как та вздрогнула, — Он был на месте нападения утром. — Ты говоришь, что он их призвал? Дементоров? — Джинни недоверчиво взирала на шатенку как, впрочем, и все присутствующие. — Да. С ними возможно коммуницировать, иначе Министерство не могло бы их использовать, договор с ними был составлен, и способ существует, мы его просто не знаем. — Всего то. — Покачал головой Блейз. — Но как мы не узнали заранее? — Подняла голову сидящая до этого молча Луна. — Не было понятно, что именно он делает. — Нахмурилась гриффиндорка. — А как долго ты еще намерена всем говорить, что ты Грейнджер? — Как всегда беззаботно поинтересовалась Лавгуд. — Луна, ты как всегда. — Усмехнулся Гарри, а Нотт на этих словах нахмурился. —Луна права, — подтвердила Гермиона, — скоро. — Мы отвлеклись, он стал осторожнее? — Деловито продолжил Поттер. — Так и есть, больше никакого мрачного бормотания с самим собою, что нам далеко не на руку, и судя по происходящему, нужно быть настороже. — А я думал… — Начал Гарри. — Что этот год будет по легче? —Закончил за него Малфой, — Забудь, Поттер, видимо, нам это не грозит. — Мы идем в комнату. — Заговорческим тоном объявила Паркинсон и потянула гриффиндорку за руку с дивана. — Можно с вами? — У Блейза загорелись глаза. — Нет. — Отрезала брюнетка, уже поднимаясь по лестнице. — Поттер, есть дело, - не обращая внимание на выпады Блейза, закатывающего глаза Тео и насмешливую улыбку Джинни, обратился Драко, — вы ведь учились Патронусу в Отряде Дамблдора? — Меня научил Люпин. - Вздохнул Гарри, и остекленевшим взглядом уставился в камин, но взял себя в руки и спросил, — А что, охота научиться? — Да, — за Малфоя ответил Забини, — хреново сегодня было чувствовать себя бесполезными, грозным взглядом Драко и моим безграничным обаянием Дементоров не прогонишь. — Это да, — засмеялась Джинни, — Точнее не скажешь. — Так что? — Видимо, Тео тоже был не прочь попробовать, раз подал голос. — Пошли. — Пожал плечами герой, и получив утвердительный кивок вкупе со шлепком по заднице от Уизли, направился к выходу. Джиневра уже вовсю щебетала с Лавгуд, когда Гарри окликнул своих учеников. — Ну и долго мне ждать? Или вы собираетесь прихорашиваться? Забини, Малфой и Нотт, явно не ожидавшие, что Поттер так быстро согласится, поднялись. С комнаты наверху послышались возгласы восторга, прям как в первый день, только уже не Паркинсон. Так и не успевшая закрыть дверь Гермиона, рассыпалась в благодарностях и восхищении, сопровождаемым милым мяуканьем.*****
Грегори Гойл мало чем интересовался. Его нельзя было в этом упрекать, он давал людям то, что от него ожидали. Родители были слизеринцами - он попал туда же. Друг просит помочь в опасном деле - запросто. Протянуть руку помощи и проглотить оборотное без вопросов - обязательно, молча, и без колебаний. Вот только Гойл тоже человек. У него тоже есть желания. И мечты. И когда тебя с пеленок окружала тьма, неудивительно что ты в ней погряз. А хочеться света. Достало постоянно учить больше и больше защитных заклинаний. Достало оборачиваться, надеясь, что Крэбб идет рядом, почти говорить те самые общие шутки, точно зная, что они заставят его хохотать до колик и замирать с полными легкими воздуха, цепляясь только за пустоту на том месте, где всегда был Винс. Вот и сейчас, он краем глаза смотрит направо, медленно бредя по коридору к выходу из замка, но вместо пустоты натыкается на специфического вида делегацию. Поттер, во главе, ведет за собою трех самых известных и обсуждаемых в этом году слизеринцев, и переговариваются они о Патронусах. И Гойл понимает - это его шанс. Он должен попробовать. Светлейшая магия из возможных. То к чему он решил стремиться, избавившись от влияния озлобленных на мир родителей. — Малфой? — Зовет Грегори, почти не надеясь на успех. — Мм...? — Вы куда? — Учиться Патронусу. — Без заминки и гордо провозглашает Поттер, пока слизеринцы пытаются понять с какого перепугу Гойл решает вдруг с ними заговорить. После случая в Выручай комнате, он закрылся. А после смерти родителей на Битве и вовсе игнорировал всех и вся. — А можно мне с вами? — Думаю, да, — обвел притихших парней взглядом Гарри. Грегори не мог поверить. Удалось. Он наконец сотворит что-то прекрасное. Светлое. И тихо поплелся за четверкой. Профессор Крам решил проветрить мозги и обойти периметр замка. Уже заходя внутрь, он столкнулся с интереснейшей картиной. Лев в окружении змей. И это даже не закоулки, где стайка злостных задир собирается накинуться на жертву под покровом ночи. Это Гарри-мать-его-Поттер. Мальчик-который-выжил. Хотя судя по виду Мужчина-который-победил. Шагает ровным спокойным шагом, расслабленно, и - О, Мерлин! - Покровительственно что-то вещает. Пусть Крам и не был приверженцем той негласной войны, что велась между факультетами, уже черт его знает сколько, но видеть их рядом, после всех историй о драках, оскорблениях, тычках и проклятиях, как минимум странно. А видеть рядом Гойла, что еще и не входил в состав их импровизированной Армии Спасения, вовсе чудно. — Куда направляетесь? —Поинтересовался болгарин. После прогулки в Хогсмид наедине с собственными мыслями оставаться не хотелось. — Я обещал парням помочь с Патронусом. — Объяснился Гарри. — Вот, идем на улицу, подальше от любопытных глаз. — Мой хлеб отбираешь, Поттер. — Улыбнулся Крам. — Что вы, профессор, на ваше место я ни за какие пироги не соглашусь. — Увернувшись от оплеухи, Гарри продолжил хохотать. — Достали. — Рыкнул на него Виктор, бросая заклинание подножки в след. Молодые мужчины обошли замок и оказались в аккурат под башней старост. Каждый старался потеплее укутаться в мантию от порывов сорвавшегося ветра. Только Гойл никак не отреагировал на изменения погоды, жадно взирая на Поттера. Несколько объяснений о произношении заклинания, демонстрация руны. Грегори очень обрадовался потому, как получалось у него все с первого раза. Он был горд собой, как никогда. Даже Крам заметил, что у Грегори получилось выводить руну очень твердо и четко, как надо. Сверху на балконе стояли Пэнси и Гермиона с кофем и сигаретами, Геллерт шутливо комментировал происходящее внизу. Все были в приподнятом настроении, благодаря сюрпризу Паркинсон даже Грин-де-Вальд похохотал от души. Завидев компанию на балконе, Тео начал махать рукой и кричать, чтобы слизеринка присоединялась к их импровизированному уроку. На что получил многое объясняющий знак в виде среднего пальца Паркинсон. — Дементоров ты так же отгонять будешь? — Прокричал Драко, остальные лишь посмеивались над обиженным лицом Нотта. Брюнетка в ответ покрутила пальцем у виска и вальяжно отпила из чашки. — Профессор Крам, это конечно не мое дело… — Начал Теодор. — Вот и заткнись, лучше сосредоточьтесь на счастливых воспоминаниях. С этим все будет гораздо сложнее. — Отчеканил болгарин. Малфой скорчил рожицу для Пэнси напоследок и принялся за попытки вместе со всеми. Через несколько минут стараний, возле них парила в воздухе внушительных размеров королевская кобра, раскрытый капюшон с характерным узором и лепетала язвительным тоном Паркинсон, слегка по змеиному вытягивая шипящие: “ Салазар, мальчики, как же убого вы смотритесь. Шайка недотеп, не способных на примитивное заклинание.” После сказанного треклятая змеюка, сделала последнее извивающееся движение и растворилась в легком тумане. — Обидно. — Неожиданно надулся Забини. — Говорил же, профессор не отрабатывает программу… — Крепкий подзатыльник не дал Теодору договорить. Он начал оборачиваться, предвкушая рожу недовольного Крама, но позади оказался абсолютно спокойный Гойл. — Ты чего это, Грег? —Потирая ушибленное место. — Хорош пошлить, она девушка все таки. — Пробубнил Гойл, снова взмахивая палочкой, хоть уже и без особой надежды. — Ты слышал, что она наговорила, эта девушка?! — Злобно зашипел Тео. — Правду. — Не оборачиваясь и спокойно констатировал Гойл. Дальше попытки проходили в молчании. Все чем увенчались их старания это несколько искр, то с одной, то с другой палочки. А спустя минут пятнадцать первым психанул Забини. — Я все уже все что можно перепробовал! Нифига не выходит! — Он прав. Ни черта не получается, как и раньше. — Вторил ему Малфой, разочарованный сам в себе. — Вы используете не те воспоминания. Что ты уже испробовал, Забини? — Задумчиво смотря куда-то вдаль, протараторил Поттер. — Первая метла, машина, приставка, мотоцикл, воспоминания из ралли в пустыне. Да я тогда был вне себя от счастья. — Остальные лишь согласно кивнули на покупке первой метлы. Хотя судя по выражению лица Малфоя, он лучше остальных знал о “маглолюбстве” Блейза. Гойл смотрел и вовсе растерянно. — Все не то. — С видом знатока, заявил Крам. — Воспоминания должны быть ммм… весомее, трепетнее, — аккуратно подбирал слова Виктор, — Я вспоминаю момент, когда после сообщения о убийстве моих родителей Пожирателями нашел их целыми и невредимыми в одном из охотничьих домиков моей семьи. — Мужчина смотрел себе под ноги. — Понимаешь, Блейз, оно должно быть более личным. Счастье, а не просто восторг. Воспоминаний может быть даже несколько. — Кажется, да… — Призадумался Забини. Вот он помогает выхаживать собственную мать, после стычки с врагами, она сильная, даже улыбается ему, глаза полные любви и благодарности. Вот он бежит к ней посреди ночи, а она все еще трудится над какими-то бумагами, но заметив сына, все бросает и подхватывает его, щекочет, обнимает, целует… много целует и отводит в постель, читает сказку. Вот маленькая Октавия впервые произносит его имя, цепляясь маленькими ручками за его рубашку, не хочет отпускать в Хогвартс… А вот мадре говорит с ним о Гермионе… с такой улыбкой и… кажется, в глазах блестят слезы… Эти слова “милый, даже не сомневайся в своем выборе, ведь ты у меня невообразимый”, навсегда засядут в его душе. Да! Именно в душе, не в голове… Только там глубоко в груди… —Экспекто Патронум! Уверенность, с которой мулат произносил заклинание, заставила всех застыть в предвкушении. Только слепой бы не увидел как блестят глаза итальянца, точно не меньше всех этих искр вырывающихся из его палочки. Для Блейза время попросту остановилось… замедлилось до предела. Искры начинают приобретать очертания и формы. И вот над ним уже взмывает в небо что-то громадное, а он, как маленький ребенок, стоит с глуповатой улыбкой через все лицо.”Птица! Точно, это птица!” проносится в его голове, словно ураган, руки сами непроизвольно тянуться к ней. Внутри все пылает от удовольствия. Птица наконец раскрывает крылья. Мысли подобно взрыву “Что это? Мерлин, они горят? Твою ж, это Феникс!!! Его Патронус Феникс!!”. Переполненный эмоциями Забини, сам того не понимая, крепко обнимает Драко. Поттер загадочно улыбается и похлопывает Забини по плечу. Блейз, довольный собой, проявляет мастерство трансфигурации и наколдовывает из мантии себе кресло, после чего величественно усаживается на него, закинув ногу на ногу. — Давайте, лузеры, порадуйте папочку отменным шоу! — Потирает руки мулат, будто и не он только, что вытирал скупые слезы. — Иди ты! — Беззлобно смеется Драко и продолжает свои попытки. Теодор растерялся. Как найти то самое воспоминание? Матери он не помнит. Отец никогда не дарил ему положительные эмоции, не то что счастье. Остается она. Белокурая нимфа, пленившая сначала беззащитное сердце, а потом и разум. Как же его расстраивало, что сейчас ее нет рядом! Той самой, с которой и положено было разделять подобные моменты. Он сосредоточился на ней. На загадочной улыбке, что казалось таила в себе все тайны вселенной. На длинных волосах цвета первого снега, на контрасте пахнущих цветами. На непринужденности, которой ей не занимать, на легкости, которая обволакивает его рядом с ней. Темная магия базируется на ненависти, злости, зависти. Светлая же на любви, нежности, верности. Он любит ее. Бесполезно отрицать. Луна узнала это раньше него самого. Как нелепо и так правильно. Заклинание срывается с уст почти шепотом. И поток белого света формирует того дикого зверька, которого он видел в детстве в лесу возле Нотт мэнора. Тот вальяжно прогуливался по окрестностям, и Тео не раз подкармливал его беконом, тайком стащенным со стола. Кот. Большой, с кисточками на острых ушах. Улюлюканье и аплодисменты звучат где-то на задворках сознания. Тео расплывается в самой счастливой улыбке за всю свою жизнь. — Твой трон умеет увеличиваться? Примет еще одного победителя? — Гордо разводит руки Нотт. Блейз обводит его скептическим взглядом и медленно, точно решает проблему всемирной важности, кивает. Драко и Грег переглядываются. Все как в старые времена. Только Крэбба нет. Они упорно продолжают колдовать, но как на зло, ничего больше чем бледный силуэт, Малфой не видит. У Гойла и того меньше, бледно-белое свеченье. — Подумайте о том моменте, когда вы поняли, что больше нет смысла сражаться, — Поттер громко вещает, — да, да, я понимаю, что это не самое радужное, но не в этом суть. В тот момент появилась надежда. Малфой отмахивается от него, как от назойливой мухи. У него надежда была всегда. Жаль, толку от нее не было. Каждый раз видя мать, в те ужасные годы, он чувствовал неимоверный прилив сил. Вот она надежда. Причина сцепить зубы и не дать случится непоправимову. И отчаянье. Глубокое, черное, вязкое. Бессилие, такое осязаемое, хоть руку протяни и почувствуешь. Оно стало верным спутником. А когда красноглазый мудак еще и поселился в Малфой мэноре, то Драко и вовсе потерял себя. В голове тогда крутилось только одно. Выжить и спасти мать. Отец предал их. Швырнув их головы на плаху, еще годы тому назад. Он не заслуживал спасения. Как все поменялось за последние полгода. Он наконец чувствовал себя целым. Нарцисса улыбалась. Мерлин, как же давно он не видел такой ее улыбки. С каким воодушевлением она рассказывала о дружбе с Пэнси и Гермионой. Ее восторг, когда в дом снова приходили гости. Как ни странно, он вспомнил их пьяными. Та ужасающая картина с неадекватный, но такими умиротворенными волшебницами, грела душу. А когда они с Блейзом укладывали эту шатающуюся тушку спать, она мурчала довольной кошкой. А он с Блейзом только посмеивались и укутывали ее в одеяло. Тогда в полусне, лежа рядом с ней, он почувствовал, как тонкие пальчики перебирают пряди на его затылке. Вот тогда и хотелось заурчать. Спина сама выгнулась, и Драко подставил голову под нежные прикосновения. Каждый день голова разрывается от желания украсть ее и спрятать дальше, чем можно представить. Только бы эта безграничная доброта, нежность, остались жить. Однако в купе с этим в ней горел огонь. Ярче и страшнее Адского пламени. Жажда справедливости, честность, отвага, струились по ее венам. Сильная. Слизерин признает только силу. И пусть все думают, что они нашли в ней только это. Для Драко она - сама мечта, будущее, любовь. Та, что спасла этого укротителя личной Уизли. И Малфоя самого так же впрочем. Две женщины в его жизни даруют ему любовь. Драко не позволит себе их подвести, никогда. — Экспекто патронум! — Рычит Малфой. И Гарри закатывает глаза, на языке уже вертятся слова, что Патронуса не вызовешь гарканьем, и что Малфой как всегда в своем репертуаре, но Поттер замолкает, так и не проронив ни слова. Волк. Грозным взглядом взирающим на своего создателя, смотрит тому прямо в глаза. Холка достает Драко до плеч. Блондин хмыкает и кивает на балкон. Откуда за последние полчаса не донеслось ни слова. Патронус, легко оттолкнувшись летит к башне, и очертив круг вокруг двух волшебниц, растворяется. — Может они и не так безнадежны. —Бормочет себе под нос призрак Грин-де-Вальда. На мантии, что была креслом, а потом и полноценным диваном восседали три самодовольных засранца. Так Гарри их и окрестил. Крам подошел к Грегори. — Мистер Гойл. У вас есть заветная мечта? — Мг. — Кивнул угрюмый парень. — Патронус это не обязательно воспоминание. В сущности это эмоция. Не важно, чем она вызвана. Дайте свободу своей фантазии, позвольте этой мечте подарить вам счастье. Поверьте в нее. Представьте, что мечта сбылась. — И он махнул рукой, призывая попробовать снова. Неожиданно к нему подходит Поттер, — У тебя получится, Грег, я знаю. Грегори подумал о счастье. Как концепции конечно. Трудно представить то, чего в жизни не чувствовал. Но мозг непредсказуемый орган. А сердце всегда найдет дорогу к свету. И он закрыл глаза. Руна выводилась автоматически. Тепло разливается по телу. Объятия. Мягкие, нежные. Тонкая ручка в его руке. Длинные, развевающиеся, ровные, каштановые волосы, солнечные блики играючи целуют нежную кожу. Улыбка. Для него. Искренняя. Добрая. Как мало требуется, чтобы почувствовать себя живым. Нужным. Грегори открывает глаза, тишина вокруг. А его Патронус оказывается игривый. Собака. Высокими сильными лапами рассекает воздух, бегая вокруг. Будто из клетки выпустили. Уголки губ поднимаются сами собою. Все шокировано замолкают, а потом улюлюкают и хлопают его по плечам. Только Поттер, глядя на результат, грустно усмехается. — У Рона тоже была собака. У тебя она больше, кажется, такие называются овчарки. Гойл принимает самый решительный вид за свою жизнь и направляется к герою. — Спасибо, Гарри. — И неловко переступая с ноги на ногу, удаляется.