Ты мне снилась...

— Спасибо за дочь, — тепло улыбнулся её благоверный, наблюдая за малышкой в колыбельке. Сколько раз Жене снился этот сон, но она практически не запомнила лица мужчины, который постоянно произносил ей одни и те же слова благодарности. Встретив его на улице, Королёва непременно бы узнала, но вспомнить просто так отчего-то не выходило. Но сомнения в том, что она его когда-нибудь встретит, были, и, надо сказать, они были небезосновательные. — Жень, можешь, пожалуйста, помочь с пациентом? — умоляюще взглянула на проснувшуюся подругу Ольга, которая уже извелась, пытаясь поставить верный диагноз. Девушка, будучи ещё неопытным специалистом, нередко обращалась за помощью к Жене, с которой они очень быстро нашли общий язык и подружились. Иначе и быть не могло: Королёва, как впрочем и сама Ольга, магнитом притягивала к себе людей. Несмотря на то, что полюса их магнитов скорее были одинаковыми, они притянулись вопреки законам физики. Да и психологии заодно. — Давай, посмотрю, — потерев ладонями глаза, которые ещё застилала сонная пелена, Женя, не отрывая ног от пола, прошаркала с удобного дивана на рабочее место. Шмелёва, передав историю болезни хирургу, тут же принялась за кофе, без которого, она знала, не обходилось утро подруги после ночного дежурства. — Извини, пожалуйста, что напрягаю своим пациентом, — Оля бросила на Женю извиняющийся взгляд, поставив перед ней кружку с горячим кофе, — у тебя, наверное, своих дел невпроворот… — Олюшка, — прервала её Евгения, — всё хорошо. Успокойся, ты меня ничуть не напрягаешь. А здесь актиномикоз. Специфическое хроническое заболевание. Видишь здесь, — Королёва указала на снимок, — специфические зерна — друзы с радиально расположенными в виде лучей булавовидных и колбовидных образований. В центре друзы имеется густое сплетение нитей мицелия, поскольку возбудителем является лучистый гриб. Болезнь в начальной стадии, поэтому в качестве лечения можно назначить антибиотики. — Спасибо тебе большое, — Оля радостно подскочила на месте и, благодарно чмокнув подругу в щёку, убежала назначать лечение. А Женя вдруг вспомнила, как в их отделении оказался ураганчик по имени Олечка Шмелёва. — ЖеняПална, — влетела в ординаторскую Галина, — там девчонку после аварии привезли. — Иду, — пробормотала Женя. Знала бы она, как эта пациентка изменит её жизнь. Ушив девушке печень, собрав на пару с травматологом сломанные рёбра и распорядившись, чтобы её перевели в палату реанимации, Королёва вышла из оперблока. Родители этой девушки сразу бросились к хирургу, чтобы узнать про состояние дочери. — Всё хорошо, — устало кивнула Евгения, — ваша дочь сейчас в реанимации, отходит от наркоза. — Когда мы можем её забрать? — задал вопрос мужчина. — Дней через 10, как минимум. — Вы не поняли. Когда можно перевести её в частную клинику? Моя дочь не будет здесь лечиться. — Это вы меня не поняли, — отрезала Женя, — она пробудет здесь до полного выздоровления. Отец вздохнул: хирург очень напоминала ему собственную дочь, упёртости которой тоже не занимать. На следующее утро пациентка пришла в себя: — Проснулась? — сонно улыбнулась Евгения, поглядывая на блондинку. В палате реанимации хирург провела всю ночь, пока девушка была без сознания, — как ты себя чувствуешь? — Словно всю ночь не спала. Такие же ощущения, — пробормотала она. — А вы…? — Евгения Павловна Королёва. Я тебя оперировала… — Спасибо Вам… А меня Оля зовут, — с какой-то детской не то наивность, не то непосредственностью улыбнулась девчонка, представляясь хирургу, пусть ситуация того и не требовала: имя Женя давно узнала от её родителей. — А скажите… — блондинка замялась, пытаясь подобрать слова, чтобы задать вопрос на интересующую её тему, — а Ваша работа… она интересная? — Очень, — кивнула Женя. — А можете что-нибудь рассказать? — на Королёву с надеждой посмотрели большие карие глаза, и хирург, не долго думая, принялась за рассказ. И чем эта Оля зацепила её, Женя и сама не знала, но что-то было в ней такого близкого, родного, что Королёва в свободное время частенько забегала к девочке. Пришедший с ней на работу в один из дней пребывания Ольги в больнице 5-тилетний Ромка по причине отсутствия в садике воды с удовольствием играл с новой знакомой, рассказывая о своих успехах в детском саду, пока Женя вытаскивала с того света очередного пациента. — Спасибо, — извиняюще улыбнулась Королёва Оле, забирая сына, который никак не желал прощаться с этим кареглазым чудом, — и прости, пожалуйста, что тебе вот так пришлось с моим Ромкой сидеть. — Ничего страшного, — беспечно махнула рукой девушка, — мне очень понравилось с ним возиться. Он замечательный, правда. Ольга покинула стены их больницы на следующий день. Женя подозревала, что они могут больше не увидеться, но видимо кем-то наверху было решено, что им предстоит немало чего пройти рука об руку, потому что через несколько лет, когда к ним в приёмное должен был прийти новый анестезиолог-реаниматолог, порог отделения переступила именно Оля: — Здравствуйте. Меня зовут Ольга Михайловна Шмелёва. Я ваша новая коллега, — с улыбкой зашла в ординаторскую знакомая Жени, которая даже не подозревала, что после той операции окончательно утвердила в девчонке желание стать врачом, добавив к этому желание работать в приёмном отделении этой больницы. — Женька, спасибо тебе большущее, — вновь благодарно улыбнулась Ольга, буквально залетая в ординаторскую. — Ой, да успокойся ты, — махнув рукой, рассмеялась Женя, — я ничего особенного не сделала. — Всмысле ничего особенного? — нахмурилась Оля, — Жень, да ты медицинский гений! Я с тебя пример беру!.. — Олюшка, перестань, — смутилась Королёва от такого внимания подруги. Какой медицинский гений? Она просто делает свою работу, даря людям шанс жить и радоваться этому миру. В голове опять возникло воспоминание из сна. Кто этот человек и почему он благодарит Женю за дочь? Одно было ясно — это был не Степан, комплекция не та. Но кто тогда? — Жень, а ты слышала новости? К нам сегодня новый заведующий приезжает, — поделилась Шмелёва, вырывая Женю из собственных мыслей. — Пусть приезжает, — безразлично пожала плечами хирург, — у меня сегодня всё равно выходной. Я Ромке обещала, что схожу с ним в парк аттракционов в честь окончания учебного года. — Что с тобой такое? — обеспокоилась подруга, — ты как проснёшься после ночного дежурства, так всегда задумчивая какая-то. Что-то не так? — Да сон какой-то странный постоянно снится, — махнув рукой, пробормотала Женя, — впрочем неважно. — Так, а вот с этого места поподробнее, — Оля уселась, приготовившись слушать. — Что тебе поподробнее? — приподняла брови Королёва, но взгляд подруги заставил её рассказать свой сон и некоторые свои наблюдения, — ну ты понимаешь, что тот, кто шёл рядом, никак не может быть Степаном? — А кто тогда? — удивилась анестезиолог, а после, проиграв бровями, выдвинула предположение, — а может это будет наш новый зав? — Оля! Я замужем, если ты не заметила, — возмутилась Евгения, демонстрируя подруге правую руку, на безымянном пальце которой, по идее, должно быть кольцо, но оно после ночной операции всё ещё отлёживалось в кармане халата. Одним движением исправив это недоразумение, Женя вновь продемонстрировала свой символ брака. — Ну да, ну да, — Шмелёва с улыбкой покачала головой, — но, когда ты пытаешься мне доказать, что ты замужняя дама, что я и так знаю, колечко у тебя почему-то всегда оказывается в кармане халата… Я не выбираю момент. Ни в коем случае… Но задумайся-ка ты над этим… Оля, не проронив больше ни слова, покинула просторы ординаторской, оставляя Женю в полной задумчивости. А действительно, почему она так часто забывает про кольцо, которое должно опоясывать безымянный палец правой руки? И почему-то возникало чувство, что на пальце оно находится уже по привычке. По той же самой привычке, по которой она живёт с мужем последние непонятно сколько лет. Былая влюблённость друг в друга просто сменилась общим бытом. В том, что эта была лишь влюблённость, у Жени не оставалось сомнений — если любишь, то принимаешь недостатки как самые большие достоинства… Но Стёпа упорно не принимал её любви к работе в любом ключе: будь то достоинство или недостаток. Он в принципе не принимал её главное прекрасное качество — какая уж тут любовь…