Не укради

      Маска, изображающая хитрую лисью морду привычно прикрывала лицо Гарри, когда он, передвигаясь безлюдными проулками Лютного, стремительно продвигался к своей цели. В Лютном человек в маске не вызывал большого удивления, но из-за так некстати приобретенной всеобщей славы приходилось скрываться даже среди убийц, воров и просто темных личностей, которыми этот район и славился.       Почти неделя у него ушла на нахождение способа беспрепятственно и тайно покидать поместье Темного Лорда, дабы дать Золотцу проявить себя. Идея артефакта, призванного ему в этом помочь возникла у него практически сразу, а вот на исполнение ушло целых семь дней, и много бессонных ночей.       Как самый настоящий шпион из маггловских романов, скрывающийся в стане врага, Гарри был вынужден постоянно находиться в образе, что уже начало утомлять не хуже, чем присутствие в его жизни братца и его тупых дружков. Он следил за своей речью, пытаясь не сказать ничего умнее того, что сказал бы соплохвост, ходил по поместью Темного Лорда в попугайских мантиях Чарли походкой самодовольного павлина, и начинал медленно ненавидеть институт брака.       Плюс ко всему, безразличие Чарли к любому виду знания, кроме того, что позволяло не свалиться с летающего помела, привела к тому, что чертежи и сам артефакт сокрытия он делал по ночам, а днем выглядел, словно результат деятельности не самого умелого некроса. Марволо даже спросил пару раз, не болен ли он — на что Гарри — на его вкус довольно артистично, изобразил желудочные колики. Зелье от них, по крайней мере, хоть и имело отвратный вкус — не вызывало ощущения присутствия в организме посторонних магических токов, и не вредило здоровью принимающего его актера.       Так как Марволо заходить в его комнату по ночам привычки не имел, главной проблемой оставались эльфы, а в особенности Талли, который очень ответственно воспринял приказ Темного Лорда во всем помогать его жениху. Эту проблему и был призван решить артефакт, который должен был поддерживать иллюзию его спящей тушки, а так же изобразить собой магические токи в теле мага.       Что забавно, в некотором роде Гарри был куда больше похож на эльфа, чем на мага. Лопоухие поганцы, так же как и он, имели способность видеть магические токи, что он, кстати говоря, выяснил совершенно случайно. Еще в родном Поттер меноре вскоре после того, как Гарри увлекся маггловскими техниками медитации и развития собственных энергетических каналов, как раз во время его практики ему практически на голову свалился один из их эльфов. Домовик трагически заламывал руки и вообще вел себя неадекватно, все причитая, что славный светлый Род Поттеров не может вынести такого позора, как темный маг. Выяснилось, что, заметив тренировки Гарри, он смог увидеть, что во время упражнения Поттер пользовался не только своим ядром, но и прилегающими каналами. Немного успокоив домовика, показав с помощью своей палочки парочку заклинаний на светлый лад, методом осторожных вопросов — Гарри выяснил, что ушастые могут видеть, как маги творят волшебство, и вообще магический рисунок любого живого существа. Правда, артефакты и другие магические предметы* оставались для них обычными вещами.       Возвращаясь к артефакту — сделать иллюзию, подпитываемую заложенной в артефакт энергией, было несложно, а вот изобразить движущийся магический рисунок собственного тела — очень даже непросто. Нужно было как-то заставить потоки двигаться в нормальном режиме.       В итоге решение своей проблемы Гарри нашел в одном из колдомедицинских трудов в огромной библиотеке Реддла. Правда, без эксцессов не обошлось, и хозяин поместья, вернувшись много раньше, чем он делал это обычно, застал его за чтением труда по предотвращению атрофии магических способностей магов, находящихся в коме. Пришлось срочно придумывать причину, по которой Чарльз Поттер мог бы заинтересоваться чем-то столь далеким от квиддича. Темный Лорд выслушал его сбивчивые объяснения, но кажется, не придал большого значения этому происшествию.       Ночью Лютный оживал, наполнялся звуками музыки, драк и пьяных песнопений, источал запахи запрещенных ингредиентов, алкоголя и сытной пищи. Вампиры — кто мог себя контролировать, приходили сюда в поисках интересных вещиц, оборотни были не прочь опрокинуть в местных барах пару стаканчиков чего-нибудь крепкого — пусть и ужасного на вкус, а может быть даже продать пару грамм редких и не очень легальных трав, найденных в лесной чаще. Магглорожденные нередко находили здесь свой основной заработок, не имея возможности пробиться куда-либо без связей и бесконечной вереницы предков. Маги иностранного происхождения, вынужденные по разным причинам покинуть свою родину, обосновывали здесь небольшие островки своей культуры и быта. Китайские фонарики, висящие на тонких, натянутых между домами, нитях чередовались с вырезанными на фасадах рунами футарка, основное назначение которых — призвать удачу в заведение.       Как только Гарри понял, что обладает особым талантом, он также осознал и то, что рассказывать кому-либо о своих возможностях не стоит. А еще довольно быстро стало ясно, что обучение в домашних условиях — это, конечно, хорошо, но совершенно не способствует его развитию. Ведь сама по себе способность видеть магические потоки ничего не давала, кроме, разве что, более яркой картинки, в которой Поттер видел мир. Ему было необходимо видеть больше! Видеть, как творятся сложные и редкие чары; видеть лабиринты магических потоков родовых особняков, имея возможность посетить их, не будучи гостем; знать, как работают самые загадочные и сложные артефакты; выяснить, как магия внутри тела взаимодействует с энергией зелья, смешиваясь в абсолютно новые завихрения.       Так он попал в Лютный. Дрожащий трусишка, он бродил по месту, о котором ранее лишь слышал в страшилках, и боялся даже вздохнуть лишний раз. Вспоминая то время, Гарри удивлялся, как вообще все сложилось так, как оно сложилось. Щуплого тринадцатилетнего пацана никто не попытался ограбить, убить и пустить на ингредиенты, и просто проверить на вшивость. Ему повезло наткнуться на лавку Абрахама — старика, торговавшего в Лютном редкими и иногда откровенно запрещенными книгами, который пожалел его и приютил на ту ночь в своем магазине. До сих пор старик оставался единственным живым человеком, видевшим истинное лицо Золотца. Знал ли он, что Золотце отпрыск великого светлого Рода? Кто знал, Гарри был уверен, если старик и не знает, то это не от того, что не попытался выяснить.       Абрахам и свел Гарри с Эймосом — еще одним старым пердуном, воротившим здесь свои не самые чистые делишки. У Эймоса была не самая большая, но и не маленькая полукриминальная группировка, которая, в основном, занималась добычей и перепродажей ингредиентов для зелий, не гнушаясь мелкого разбоя, воровства и прочих развлечений, принятых здесь.       Именно под руководством Эймоса и его шайки Гарри и предстояло тогда стать Золотцем. Талантливым вором, бесстрашным (ну, почти) искателем приключений, ответственным исполнителем, не бросающим дела на полдороге. Следующим этапом Гарри обозначил себе становление уже в качестве заказчика. О, у него были большие планы на жизнь       Сиплый, до недавнего времени бывший его посредником, предоставлявшим ему заказы, тоже принадлежал шайке Эймоса, и играл роль кого-то вроде менеджера мелкого звена.       Конечно, Гарри не стал молчать о том, что посредник, наличие которого и было необходимо только потому, что Золотце не имел ни малейшего желания общаться своими с заказчиками, сдал его. Судьба Сиплого ему была неизвестна, но как он подозревал, ничего хорошего с ним не произошло.       В магазине Эймоса продавец, кинув на него один только взгляд, потерял к нему всяческий интерес, а Гарри совершенно свободно прошел через главный зал лавки с разнообразными артефактами, зельеварческими штучками и всякой мелочевкой — открыл заднюю дверь, которая вела в полуподземное убежище банды.       Плохо освещенное помещение буквально тонуло в дыме табака и других курительных смесей, наполненное множеством колоритных персон. Разномастные деревянные столы и стулья, расставленные абсолютно бессистемно, перемежались с какими-то непонятными ящиками, и составляли все убранство этого помещения. Некоторые бандиты играли в магические шахматы, другие в азартно резались в дурака, некоторые даже пытались работать, перебирая и перекладывая разные травы. Банда Эймоса включала в себя не только магов, но и вампиров, выпавших из гнезда, оборотней, желавших подзаработать и даже одного маггла, неизвестно как прознавшего про магический мир. Словом, если где и существовала настоящая толерантность в их мире, то обитала она здесь.       Сам Эймос по своему обыкновению обитал в кабинете, символически отделенном от основного зала шторой из множества мелких бусин, нанизанных на нити. Занавес этот был зачарован таким образом, что как только посетитель проходил через него, тот начинал распевать матершинные частушки, комментируя попутно все вокруг.       Сам Эймос был просто огромным. Его рыжие буйные космы с трудом сдерживал кожаный шнурок, а борода с редким вкраплением косичек абсолютно свободно разметалась по груди. Огромные кулачищи летали в опасной близости от лица его собеседника, пока Эймос весьма эмоционально пытался ему что-то объяснить. Знал бы Гарри его меньше, решил бы, что тот как минимум наполовину великан, как, например, Хагрид. Но для кого-то, имеющего столь близкое родство с этим племенем, Эймос был слишком умен.        — Кто же к нам пришел? Урод! Ебаный ты в рот! — выдала противная штора (давшая ему почему-то с самого начала именно такое прозвище) на попытку Гарри просочиться внутрь, не коснувшись этого творения чьей-то извращенной мысли.       Гарри оставалось лишь поморщиться в легком приступе неприязни к говорящим наглым предметам интерьера. Впрочем, из-за маски этих кривляний никто не заметил, а потому его недовольство проигнорировали.        — Кого я вижу, Золотце! Я уж подумал, ты решил на время залечь на дно, растудыть его! — встал Эймос, чтобы в приветствии хлопнуть своей пудовой ручищей по его плечу, пока его загадочный собеседник молча вышел в общий зал. Плечо временно перестало подавать сигналы остальному телу, сообщая о нежелании продолжать диалог в подобном ключе.        — Я тоже рад тебя видеть, Эймос, — кивнул Гарри старому приятелю. — И почему же ты так решил?        — Так все уже знают, что Темный Лорд охотится за твоей тщедушной тушкой, — хохотнул Эймос, с любопытством поглядывая на Гарри своими светло-голубыми глазами с лисьим разрезом.        — И кто эти все? — напрягся Гарри.       Одно дело, если его ищет Темный Лорд по каким-то своим причинам, а совсем другое, если Лорд его ищет, а все об этом знают. Тогда на него начнется настоящая охота. Желающих поиметь что-нибудь с негласного лидера британских островов за небольшую услугу немало.        — Ой-ой, не будь таким серьезным, Золотце! — хлопнуло по его плечу еще раз. — Это я так, для красного словца. Знал только Сиплый и посредник Лорда. Естественно, я не стал распространяться, раз уж такая петрушка заколосилась.        — Петрушка не колосится, — обиделся Гарри на такие шутки. — В любом случае, у тебя есть для меня что-нибудь?        — Еще поучи меня, что растения делают, мелочь! — добродушно прогудел великан. — Есть кое-что для тебя, вот только не знаю, по нраву ли тебе эти новости придутся.        — Ну, не томи! — у Гарри где-то под ложечкой засосало предчувствием чего-то грядущего.        — Связался тут со мной один человечек. Непростой, — кивнул Эймос в такт каким-то своим мыслям и продолжил. — Все, кто помнят давние времена известно, что близкий он друг и соратник Темного Лорда. Эйвери его фамилия.       Гарри тяжко вздохнул — от Марволо даже в Лютном не спрятаться.        — Не куксись — а послушай, да подумай, я тебе советую, — поспешил продолжить здоровяк. — Очень уж он вежливо говорит с шушерой вроде меня и всего это сброда, — махнул он рукой на зал, — говорит, Лорд предлагает тебе встретиться для переговоров лично — дескать, твои услуги уж очень ему надобны. Говорит, сам ты можешь выбрать и время, и место, и даже принести какие хочешь защитные артефакты. Только разговор — и он обещает кругленькую сумму.        — Что-то я не верю в благотворительность от Темного Лорда, — буркнул Гарри.        — Да, видно, и правда хочет, чтобы ты ему что-то жутко нужное выкрал. Ну подумай, захотел бы он тебе что-то сделать, ты бы тута не сидел — не дошел бы!       Слова Эймоса имели смысл. Собираясь на эту вылазку, Гарри не знал, чего ожидать: толи поджидающих на каждом углу наемных убийц, толи каждого второго, тыкающего в него пальцем. Поэтому и надел маску лиса — фирменный знак Золотца — чтобы сразу проверить, что к чему, и чуть что убраться подальше, пока не успел пройти вглубь квартала. Вот черт, как не вовремя-то!        — Ладно, как я должен буду передать время, место и все прочее, если соглашусь?        — Вот, — протянул Эймос ему пергамент, — напишешь тут все, он и увидит. Не волнуйся, я уже попросил умельцев посмотреть, никак по этой бумажке он тебя не найдет! — уверил его великан. Гарри даже растрогался такой заботе, по сути Эймос ему ничего не был должен, а гляди ты.       Что на конверте не было никаких посторонних чар, Поттер видел и сам. Только тонкая вязь протеевых чар сверкала золотом, и если Гарри мог видеть тонкую линию, которая привела бы его к парному пергаменту, то вот волшебникам не были известны способы отследить пергамент по его паре.        — Ладно, я подумаю, — кивнул Гарри, складывая пергамент себе в карман. — Хватит о Темном Лорде. Есть еще какие предложения?        — Прости, мелкий, — пожал Эймос могучими плечами, — все твои клиенты шли раньше через Сиплого. Пока поймут, что теперь напрямик ко мне, пока переждут на всякий случай…       Гарри чуть не застонал в отчаянии. Золотцу нужен выход, чтобы Темный Лорд не заподозрил его, но единственный способ сделать это — встретиться с этим самым Темным Лордом! О, жизнь, ты любишь шутки!        — Ну, чего ты, — неловко дернулся Эймос в желании как-нибудь поддержать и чуть не развернул свою огромную кружку с пивом, — Ну их, Темных Лордов! Давай бахнем!       И Гарри бахнул!

***

      Как добрался домой, в смысле в особняк Марволо, Гарри не помнил. Но, судя по деактивированному артефакту, и явно принятому по приходу антипохмельному, что-то он все-таки соображал.        — Ой, дурак, — простонал он, оценивая возможные последствия своих действий. — Ой, мертвяк, — пришел он все-таким к выводу и окончательному решению.        — Будущему мужу хозяина плохо? — тут же возник ушастый патруль с обеспокоенной моськой.        — Нет, Талли, все в порядке, спасибо, — благодарно улыбнулся Гарри эльфу и попытался все-таки что-нибудь вспомнить.       Пусто! Он не помнил ничего! Совсем! Дурная голова не то что ногам покоя не давала, его голова не дала остальному телу задержаться на этом свете!        — Скоро завтрак, хозяин велел разбудить господина будущего хозяина, — вперился в него выжидательным взглядом эльф.        — Да, я иду, передай, пожалуйста, Марволо, что мне нужно еще минут десять.       Эльф исчез с глухим хлопком, а Гарри сполз с кровати, судорожно соображая, что делать. В том, что Марволо позвал его на завтрак, не было ничего необычного. Они часто завтракали вместе, после Лорд обычно отбывал по каким-то своим делам, оставляя его до ужина.       Во всяком случае, именно так они и провели прошедшую неделю. Иногда они разговаривали о чем-нибудь отвлеченном, но не то что бы часто, так как Гарри все норовил любой разговор свести к квиддичу. Марволо расспрашивал, что ему нравится, чем он хочет заниматься в будущем, иногда рассказывал какие-то забавные истории из своего школьного прошлого. Он оказался неплох. Не этого ожидал Гарри, когда ему сказали, что он будет жить у Темного Лорда!       Изредка Гарри даже сожалел, что не может разговаривать с Марволо от своего имени, но стоило вспомнить, что через месяц его уже тут не будет, становилось безразлично, что именно Темный Лорд подумает о нем.       Впопыхах спустившись на первый этаж, Гарри замер перед резными дверями в столовую, переводя дыхание. Прежде, чем войти в светлую комнату, в которой по своему обыкновению темным пятном будет выделяться Марволо, Поттер глубоко вздохнул и решил вести себя, как обычно. Если его и поймали с поличным, то обязательно хотя бы как-то намекнут на это, а если нет, то своим необычным поведением он может возбудить ненужные подозрения.        — Доброго утра! — поприветствовал его Марволо.        — И тебе доброго! — попытался радостно улыбнуться Гарри, — Как спалось?        — Спал, как младенец, — безмятежно ответил Лорд, а Гарри мысленно взвыл. Ну и что это должно значить? Он спал хорошо и его ничего не потревожило. Или, как у младенцев, у него чуткий сон, а он разбудил его этой ночью?        — Да, я тоже — в каком-то роде, как младенец — этой ночью — если говорить об интеллектуальном уровне, то так и есть! Не соврал и словом.        — Какие планы на сегодня? — поинтересовался Гарри, поглощая овсянку без особого аппетита.        — Обычные скучные, взрос… Кхм, разнообразные дела, — поправился Марволо. — А ты что планируешь?        — Полетаю, наверное, — ответил Гарри стандартной репликой, к которой всегда прибегал, когда Лорд спрашивал о его планах.        — Что ж, удачи нам обоим в наших начинаниях, — улыбнулся Лорд, вставая из-за стола, — увидимся вечером.       Марволо ушел, а Гарри остался возить ложкой по сероватой массе у себя в тарелке. Великий махинатор, черт. Единственным оправданием своему так несвойственному ему безответственному поведению он видел только стресс, который Гарри всю последнюю неделю испытывал постоянно, пытаясь найти выход из сложившихся обстоятельств. Не обречь себя единственным неосторожным словом, не подставить семью каким-то действием, не пожертвовать собственным благополучием ради этой самой семьи, которая таковой и не была ему уже давно — оказалось не так просто, как виделось в самом начале. Даже спал он нормально в последний раз уже очень давно. А тут еще и алкоголь, который Гарри обычно не употреблял совсем, вот его и развезло.        — «Что уж там», — вздохнул Гарри про себя. — «Похоже, ничего плохого прошлой ночью не случилось, так что просто выкинь все это из головы!»        Этот день Гарри провел в великолепном огромном саду поместья, ничего не делая, просто отдыхал. В нем, казалось, были собраны всевозможные ландшафтные и растительные решения. Густой хвойный лес на границе с территорией постепенно переходил на ровную лужайку, перемежённую огромными валунами. С другой стороны был разбит красивейший розарий, рядом с которым, опоясанный каменными тропинками причудливых форм, располагался пруд настолько большой, что его можно было без зазрения совести назвать озером. В пруду обитали огромные сомы, какие-то разноцветные, очень зубастые рыбки, которых Гарри так и не опознал. У ворот, и вдоль дороги, ведущей в дом, цвели какие-то невероятно вкусно пахнущие кусты — все в маленьких голубых бутонах.       В обед Гарри все-таки поднялся в свою комнату и смотрел на пергамент в своих руках, не в силах решить и решиться на что-нибудь. Но пустые размышления ему скоро наскучили, и он вернулся на свое любимое место у пруда рядом с особенно раскидистым деревом, похожие он раньше видел только в Азии.       Из сна Гарри выплывал как-то особенно медленно, нежась в закатных чуть теплых лучах солнца, казалось, будто невесомым движением, легким, как сам солнечный свет, кто-то убрал с его лба тяжелые пряди волос и погладил теплую со сна щеку в ласкающем жесте. Гарри улыбнулся сквозь сон и перевернулся на бок — не хотелось упускать такое приятное сновидение.       Окончательно его разбудил Талли, призывая на ужин, расхваливая яства, словно собирается открывать собственный ресторан, а он — главный клиент. Гарри сладко потянулся, наконец-то полностью умиротворенный и спокойный, и направился в столовую, где его уже ждал Марволо.        — Рад видеть тебя в таком хорошем настроении, — улыбнулся ему он, будто бы даже искреннее.        — И я рад, что у тебя, судя по всему, был хороший день, — а вот насчет своей улыбки Гарри был точно уверен, что в ней не было и капли притворства. Происходящее сейчас казалось продолжением того хорошего сна в саду — теплым, мягким и радушным.       Они практически молча ужинали, и тишина не казалась напряженной, Гарри даже не хотелось доводить Реддла очередными фактами и историями о квиддиче. После Марволо, вопреки обыкновенному их режиму дня, предложил не расходиться, а выпить немного чаю перед камином.       В глубоком кресле с дымящейся кружкой чая в руках Гарри ощущал себя, будто дома.        — Люблю сидеть у камина, — прервал уютное молчание Темный Лорд с задумчивой немного грустной улыбкой, — когда-то мне казалось, что только очень богатые и успешные люди могут себе позволить просто посидеть у огня собственного очага, ничего не делать, а просто смотреть на игру огня и тени.        — Ну, ты богат, успешен и сидишь у своего камина, — взглянул Гарри на Марволо хитро, — ты был не так уж и неправ тогда, в детстве.        — О, ты так думаешь? — он комично расширил глаза, забавляясь. — Ну, я рад, что смог произвести на тебя впечатление.        — Не думаю, что есть хоть кто-то, на кого ты бы не смог его произвести, — буркнул Гарри, ощущая жар камина на своих щеках.        — О, я тоже так думал до недавнего времени, — Марволо бросил на него непонятный взгляд, — но в последнее время на пути мне попадаются удивительные люди.        — Да? И чем же они удивительны? — спросил Гарри, искренне желая знать, кто смог настолько впечатлить самого Темного Лорда.        — Есть один… Ловкач, — покачал головой Том, — попался мне на пути единожды, а теперь делает вид, что ничего и не произошло. Впрочем, если в ближайшее время не объявится, придется принимать меры.       Гарри похолодел на последних словах Темного Лорда, пергамент с протеевыми чарами теперь будто жег карман. Дальнейший разговор не заладился, каждый из них думал о своем, впрочем, уютной тишины было достаточно тем вечером.       Перед сном Гарри решительно достал перо, треклятый пергамент, и вывел решительно время и место, когда решится его судьба. *В оригинале Кричер мог видеть, что хоркрукс Воландеморта — это какой-то страшный артефакт. Но не будем забывать, что в нем хранился кусочек человеческой души