Шоколадная ваниль

Я ехала в своей машине, и слушала музыку. Мне всегда нравилась Дуа Липа, и я подражала ей. Она очень красивая и добрая. Любит своих фанатов, и я мечтаю, что однажды, как и она, смогу выступить на большом стадионе, который будет заполнен моими фанатами. Наконец из-за поворота, показался знакомый дом. Я любила сюда приезжать. Это дом моего парня. Улыбнувшись, своим мыслям, о любимом человеке, я и не заметила, как по автомату, припарковалась за задней стороной дома. Я хотела сделать ему подарок. Завтра будет наша годовщина, но так как меня не будет, я хочу подарить ему подарок сегодня. Завтра я уезжаю по делам с отцом. Мне очень везёт, что сейчас лето, и у всех студентов каникулы. Захожу в лифт, и сердце начинает бешено колотиться. Ноги дрожат, а руки непроизвольно сжимаются в маленькие кулачки. Это от нервов. Уён не знает, что я приеду. Я сказала ему, что и сегодня и завтра буду занята. Он очень расстроился, и сказал, что будет ждать меня, как и я его. Мой Уён любит меня, а я ещё больше. Наконец я доехала до 5-го этажа. Передо мной дверь. Я с улыбкой на лице, стучу. Сейчас он выйдет ко мне, и обнимет. Слышу шаги. Негромкие, и неспешные. Он медленно открывает дверь. Стоит на пороге, по пояс укутанный полотенцем. С душа только что-ли? Секунду, он смотрел на меня, прикрыв глаза, а затем его лицо изменилось. Он с удивлением глянул на меня, и начал мешкаться. Я не поняла, в чем дело. — Дженни? Что ты здесь делаешь? Разве ты не с отцом? — он растеряно оглядывался, то на меня, то куда-то вглубь своей квартиры. Я скривила губы в улыбке, и ответила: — Это был сюрприз! Я привезла тебе кое-что. Пропустишь? — я пошла в перед, но он тут же схватил меня за руку и оттянул от дверей. — в чем дело, Уён? — я пристально на него посмотрела, и перевела взгляд в проём, который почему-то заслонял мой парень, что происходит? Внезапно, из-за его спины, выглянула какая-то блондинка, вероятно крашеная, потому что, корни её волос, были намного темнее, остальных прядей. Теперь до меня дошло. — Дженни… — он не знал, что сказать. Опустил глаза в пол, будто ему это  как-то поможет. Девушка, смотрела на меня искоса, и делала это так непринужденно, будто это для неё это обычное дело. На глаза начали наворачиваться слезы, и я понимала, почему он не впускал меня в дом. Я не хотела плакать, не хотела унижаться перед ним и его новой девушкой. Я должна была вести себя гордо. И хоть я понимала, что мой голос начал дрожать, я уверенно сказала: — А я хотела тебе подарок сделать, — грустно ухмыльнулась, отведя глаза к стене — теперь понятно, почему ты упрашивал меня стать твоей женой. Говорю, все один раз, один, черта с два. Больше тебя для меня не существует. Попрошу своего отца, убрать тебя, из списка акционеров. Из-за меня тебя взяли на работу, из-за меня и уволят, ясно? — я говорила это все, смотря ему в глаза. Сначала, он лишь делал вид, как ему жаль, а затем… Услышав про увольнение, он вдруг встрепенулся, и со злобой посмотрел на меня. Видно, какой он человек. Я ухмыльнулась, и уже хотела разворачиваться, как он вдруг выкрикнул: — Хах, ты права. Во всем. Ты для меня, ничего не значила, никогда. Твой отец больше потеряет, чем обретет, уволив меня. А ты так никому и не сдашься. — он врал. Он сам это понимал, хоть и делал вид, что все не так, невооруженным глазом понятно, что он блефует. Я достала из небольшого пакета, часы, которые хотела ему подарить, это была последняя коллекция от Gucci. Посмотрев на них пару секунд я хотела бросить их в него, причинить ему хоть какую-то боль. Чтобы он понимал, какого мне. Тогда я вспомнила о том кассире. Как бы, я не злилась на него, он спас меня, а потому я решила подарить ему часы. Я положила их к себе в пакет, а затем взглянула на него. Только сейчас, я заметила, какой он жалкий. Если бы не я, он так и продолжал бы работать секретарем. Усмехнувшись своим мыслям, я развернулась к выходу. — Ну и вали, ты все равно никому не нужная высокомерная шлюха! — ему 20 лет, а он пытается меня оскорбить, такими… безобидными словами? Я подняла руку вверх, и согнула все пальцы, кроме среднего. Хотела показать ему, что мне не больно, что мне все равно, что я вовсе не нуждаюсь в нем. Ключевые слова «хотела показать». Мне было больно, мне было не все равно, и я нуждалась в нем. Я до потери памяти любила Уёна. А его поступок. В глазах щипало, а к горлу подкатывал огромный ком. Дышать стало сложно, я зашла в лифт, и только когда двери закрылись, опустилась на корточки, и начала рыдать. Я закрыла лицо руками, продолжая плакать. Мне было безумно больно. Человек, ради которого, ты стараешься, человек, ради которого, ты ссоришься с родителями, чтобы они приняли его к себе на фирму, человек, ради которого ты готов жизнь отдать, просто напросто плюет тебе в лицо, словно для него это ничего не значит. Я почувствовала некий толчок, и сразу встала, отряхнувшись, вытерла потекший макияж, и приготовилась к тому, что скорей всего, они будут наблюдать за мной, из окна, его квартиры. Гордо вышла, цокая своими каблуками, выходя из его дома. Подошла к своей машине, и разблокировав её, села на водительское место. Я не знаю, куда ехала, наматывала ли круги, или все время ехала прямо, но одно, я точно помню. Я опять, не известно, какими путями, доехала до того магазина. На ватных ногах, я вышла из своей машины, и направилась ко входу. Слезы текли, и вероятно мой макияж уже невозможно было спасти. Заходя в небольшой супермаркет, я не обращала внимания, на то, смотрят ли люди, на мой внешний вид, или нет, хотя я уверена, что они точно смотрели. Того вчерашнего кассира, не было. Возможно, у него сегодня выходной, ну что ж, не сегодня, так завтра. Я прошла мимо касс, и пошла в глубь, выбрала какое-то недешёвое виски, или вино, а затем, пошла расплачиваться. Заплатив, что-то около трёх тысяч вон, направилась к машине. Небо катилось к закату, а потому я поехала на набережную. Полчаса езды, и я у моря. Перелезая через ограждение, я вдруг задумалась о том, что никогда раньше этого не делала, «До чего ты докатилась, Дженни», пронеслось у меня в голове, и я, ухмыльнувшись своим же мыслям, наконец приземлилась. И чем я думала, перелезая через метровое ограждение? Я ободрала себе все коленки, и счесала немного руки, но боль сразу же приглушили воспоминания об Уёне и его новой пассии. О том, что он никогда меня не любил, и был со мной, только чтобы получить свою работу, что возможно, эта шкура за его спиной, не первая, и не последняя. Но как бы там ни было, без денег он никому не сдался. И эта шлюха, сбежит от него, как только узнает, что больше у него нет денег. Поделом ему. Я осматриваюсь, чтобы убедиться, что ненужных свидетелей нет. Никого. Облегченно вздохнув, я иду к морю, по пути вытаскивая из рюкзака бутылку спиртного. Колени все еще подрагивали, но несмотря на это, я шла. У моря было хорошо. Сев на песок, меня встретил прохладный ветерок, и я наконец разувшись впервые, за долгое время, расслабилась. Да, я думала, об этом чертовом Уёне, его девушке, о том кассире из магазина Bird, о названии которого, узнала сегодня же. О том, что мои родители, все время на работе, что я никогда не могу увидеться со своим братом Чангюном. Он ушел из семьи. То есть, его выгнали родители, из-за того, что он не оправдал их надежды. А я так скучаю по нему… Все мои придуманные и непридуманные переживания слились вместе, образовывая, какой-то непонятный ком, застрявший у меня в районе сердца. Я глухо выругалась, продолжая сидеть на песке, и хлебать нелюбимое виски. Я терпеть его не могла. Но заливала, через слезы, пила гадкую, тягучую жидкость. До боли не люблю его. Сидя на песке, с бутылкой, слезы начали течь сами. Не прекращая, я всхлипывала, тушь потекла, помада размазалась, а от ветра, спутались волосы. Похожа на алкашку. Да похуй. Внезапно, я услышала за своей спиной, чей-то кашель. Неужели, ещё кто-то здесь есть? — Я конечно всё понимаю, но на пляже, запрещено распививать алкогольные напитки — послышался тихий, и немного грубый голос. Я закатала глаза, и благодаря тому, что чуть подвыпила, резко обернулась, желая проучить того, кто помешал мне, хотя-бы здесь расслабиться. — А ты, ещё кто, такой? — на улице было темно, до ужаса, но благоларя большой луне, которая освещала своим хоть и не самым ярким, но светом, я прищурила глаза, пытаясь разглядеть того, кто стоял позади меня — Это ты? Я помню тебя… — мой язык заплетался, как бы, я не пыталась, сделать его похожим, на «трезвый». Он, что, следит за мной? Не могу поверить, что мы опять встретились. Я вздохнула, вспоминая, что у меня для него есть подарок. — что ты здесь делаешь? — переводя взгляд, сказала я. Он все время молча смотрел, то на меня, то на бутылку виски. Тогда я помахала ею, и предложила ему присоединиться. Он криво ухмыльнулся, и подошел поближе. Я протянула ему спиртное, и он сделал пару глотков. — Разве, тебе уже можно? — отрывая губы от горлышка, он обратился ко мне. Я усмехнулась, и помахала головой. — Нет, но это не помешало продавцам, продать мне эту гадость. Кстати, в магазине, в котором ты, работаешь. Он хмыкнул, и ответ взгляд в сторону. Я так и не узнала, как его зовут. Это гложило меня, а потому, я спросила у него. Значит Юнги. Он выглядел подавленно. Не знаю, почему я так подумала, я ведь вижу его только во второй раз, и все же у меня сложилось впечатление, будто ему тяжело на душе. Его взгляд, направленный, куда-то в даль, так и кричал «мне хуево». Не только у меня, есть проблемы. Хотя, я уверена, он рассмеется, если услышит, что у меня дофига и больше переживаний. — Оу, забыла сказать тебе. Спасибо, что тогда помог мне, я хочу тебя отблагодарить, — смотря ему в глаза, сказала я. Он опять хмыкнул, но тут же, хитро прищурился, и ухмыльнулся. — Я надеюсь, телом? — секунду, до меня, не доходило, а потом, когда я поняла, о чем он, рассмеялась, и протестующе покачала головой. — Лучше. — доставая из рюкзака часы, кинула я. Он без особого интереса, смотрел на меня. Наконец отыскав нужную коробочку, я торжественно, вручила ему. Каких-то, секунд пять он боролся с оберткой, а затем, сняв крышку, замер. — не думай приператься, просто возьми эти чертовы часы, и делай с ними, что хочешь. Можешь продать, можешь разбить, но не на моих глазах. — я попыталась выдавить улыбку, но по его взгляду, стало ясно, что получилось не очень. Я взяла в руки бутылку, и залпом сделала пару глотков. Чертов алкоголь, обжёг все мое горло, и я поморщилась. Ненавижу. Грустно усмехнувшись, сказала я сама себе под нос, но Юнги услышал, подняв на меня взгляд. Он перестал разглядывать часы, и отложил их в сторону. — Тогда зачем пьешь? — Говорят, становится легче — И как оно? — Ни капли Из глаз, брызнули слезы. То ли, алкоголь на меня, не так действует, то ли я такая тупая, но мне очень хотелось плакать. Я пыталась прекратить поток слез, и только спустя десять секунд, справилась. Тихо рассмеялась этой ситуации, ведь Юнги смотрел на меня, как на сумасшедшую. Или мне так показалось. — Считаешь меня ненормальной? Высокомерной шлюхой?, — хрен его знает, зачем, но я вспомнила слова Уёна, и задала совсем неуместный вопрос Юнги. Он скривился в лице, и выдал: — Считаю, что тебе пора домой, — вот как. Это значит, да? Ну ладно, пусть сегодня будет так. Сегодня, я правда хочу побыть высокомерной шлюхой, а потому, я кивнула, пытаясь встать, но ничего из этого не вышло, и я опять упала на песок. Когда ты сидишь, не так заметно, что ты пьян, а когда встаешь, уже проясняется, сколько ты выпил. Юнги закатил глаза, и подняв меня на руки, понес. Я прижалась к нему. Возможно, из-за выпитого алкоголя, возможно, из-за того, что я хотела побыть сегодня шлюхой, и переспать с кем-то? Без понятия. Но еще на половине дороги, я вырубилась, потому что, в его объятиях, я чувствовала себя тепло? Не знаю. Но в одном, я была точно уверена. Возле него хорошо, настолько, что я забываю, что только сегодня, меня бросил парень. Настолько, что несмотря на ночную прохладу, мне тепло. Настолько, что слыша его дыхание, в районе ушей, внизу живота, стягиваеться  тугой непонятный узел. Это чувство мне приятно, но в тоже время пугает.                                               *** Я проснулась, в сопровождении головной боли, тошноты, и сухости во рту. Так значит, так называется похмелье? Никогда в жизни, больше не буду пить. Как бы мне хреново не было, не буду. В глаза ударил солнечный свет, из-за чего, я недовольно поморщилась, и простонала в подушку, что-то даже мне, не разборчивое. Совершенно не хотелось вставать. Однако, я чувствовала, что что-то не так. Я не у себя дома. Это доказывал даже запах, исходящий, от простыни и подушки. Я мало что помнила утром, а потому, чтобы удостовериться, что все в порядке, встала из кровати, и направилась на поиски хозяина дома. Выходя, я заметила на прикроватной тумбочке, таблетки и стакан воды. Похоже, кто-то любезно оставил это для меня. Долго не думая, я кинула в рот, сразу две таблетки, и запила их водой. К счастью, вкуса я не почувствовала. За дверью, был коридор, ведущий к кухне, совмещенной с гостиной. Чуть дальше ванна, и… все. Больше в этом доме не было ничего. Он настолько маленький, что напоминал трейлер. Я огляделась, но хозяина не увидела. Внезапно скрипнула дверь, и я прошла чуть вперед, чтобы разглядеть. В проходе стоял, какой-то понурый Юнги. Он опустил голову вниз, и смотрел себе под ноги. Заметив меня, встрепенулся, и подняв на меня взгляд подошел поближе, упираясь рукой, об стол. — Ну что, алкашка малолетняя, как себя чувствуешь? — его голос, был тихий, и взволнованный, однако, он пытался показать, что всё в порядке. И все же, я заметила, что что-то стряслось. — Уже лучше, спасибо. Я бы хотела спросить, что я здесь делаю, но меня волнует, кое-что другое. У тебя все в порядке? — Юнги забегал взглядом по всему дому, но не смотрел на меня, он очень волновался, а я понимала, что это что-то серьезное. Он долгое время, мне отвечал, и я закусив губу, осторожно спросила — может, тебе как-то помочь? — Тебе это интересно? Дженни, я думаю, тебе уже пора, — я не помню, когда представлялась перед ним, но меня это мало волновало. Юнги стал раздражительным, не знаю, что его разозлило, но, мне было не по себе. Я сглотнула, и хотела было, возразить, чтобы он рассказал мне, в чем дело, как он резко рявкнул. — Дженни! — Мин явно, не хотел, мне рассказывать, так мало того, он прямым текстом, меня выгонял из дома. Я нахмурилась, а он, поняв что погорячился, уже более спокойным голосом сказал — просто уйди, мне нужно побыть одному… Я мотнула головой, но все же вышла, по пути на столе, забирая ключи, от своей машины. Да что такое? Он всегда, такой раздражительный? Тогда на пляже, он казался мне другим. Спокойным, интересным собеседником, веселым парнем. А тут… Раздвоение личности, что-ли? А я ему ещё часы подарила… Или он их оставил на пляже? Ну и пусть катится к черту. Я не буду за ним бегать. Доходя до машины, я обернулась на окно его дома. Его нет. Дерьмо, а на что ты надеялась, Дженни? Думаешь, что он будет, «провожать тебя взглядом»? Нет. Да и кто он для тебя? Иногда я чувствовала себя сумасшедшей, разговаривая о себе в третьем лице. Открывая двери машины и заводя её, я хотела убраться отсюда как можно скорее. Опять я уезжаю, от него, вся на нервах. Может, это теперь традиция такая?