red moon

Реки крови текут по улицам властной столицы Хуачай. За стенами возведенного из белого камня замка в Хакеслышны стоны умирающих воинов, которых оставили доживать свои последние минуты, вглядываясь в небо, что было над их Родиной. Руки в чужой крови, как и хвандо, что блестел на солнце, словно самый дорогой бриллиант. Хосок резко выдыхает, оказываясь в тронном зале и видя новую картину, — ни горы трупов, ни воинов, что готовы к битве и медленно умирали от одного взмаха оружия, ни светлого неба над головой и над полем боя — омега, что стоял в лёгких одеяниях и одной рукой держался за подлокотник собственного трона, что ковался только для него, выражая всю сталь и мощь его собственного характера, драгоценными камнями показывая невероятную красоту правителя, лёгкой и яркой обивкой показывая его простоту духа и яркость. — Ну и что? Добился, чего хотел? Получил то, что тебе нужно? — тихо говорит правитель. Громких разговоров здесь и не нужно. Мин Юнги не собирался выходить из этого поединка сломанным и ничтожным омегой. Он смотрит на нового собеседника сверху вниз. — Нет. Я не насытился кровью, не насытился боем, не насытился золотом, коим меня осыпали, не насытился мольбой о пощаде, в конце концов, не насытился омегами, — с полуусмешкой в голосе отвечает Хосок, опуская свой хвандо, прекрасно осознавая, что один беззащитный омега ни за что не нападёт на него — все ближайшие воины и охранники мертвы. — Так чего ты ещё ищешь на моих землях? Зачем ты рыщешь по ним, высекая города и не принимая чужие мольбы о пощаде? Зачем убиваешь людей, что служат честным словом Хуачаю? Почему не пришёл сразу ко мне? Что тебе хочется? Моего трона? Так ты его получишь только через мой труп, потому что я готов биться с тобой. И если я не выйду победителем в этой бойне, то я выйду победителем в этой жизни, — Юнги ни на секунду не задерживается на своих словах, он обнажает свой вакидзаси, что некогда просил выковать у самого лучшего мастера, чтобы тот был лёгким и удобным для его небольших, но крепких для омеги, ладоней. — Кто сказал, что мне хочется и нужен трон? Может я не насыщен омегами, только из-за того, что самый красивый омега, которого я только видел за всю свою немаленькую жизнь, стоит сейчас прямо передо мной? — Мне смешно, Жёлтый Дракон, с твоих слов. Ведь так тебя называют, верно? Омега делает шаг вперёд, не сводя взгляда с альфы и двигаясь словно хищник пред добычей. Но тут ещё как посмотреть, кто из них хищник. — Верно, Мин Юнги, хитрая ты Лиса. Знал, что тебя в народе так прозвали? — улыбается в ответ альфа и тоже делает шаг вперёд. Армия Хосока долгое время сносит всё на своём пути — по миру, по земле ходят слухи, что сам Чон Хосок — сын самого настоящего Дракона, жёлтого. Он сжигал города, что были за его спиной, поэтому многие даже думали, что и он может становится драконом и делает это собственным пламенем. Практически все земли, что близко лежали к его, были им и его армией покорены, но именно земли Мина стойко держали все атаки больше 5 лет, но внутри его армии произошло действительно ужасное для всего этого — один из ведущих армию стал предателем — сам сдался армии Дракона, надеясь, что его спасёт это. Надеяться было наивно и жалко — его голова была подарком и объявлением нового штурма для Мин Юнги. — Надеюсь, что ты верно меня понимаешь. Я сдаваться не буду, я буду отстаивать свой трон и народ. Я требую поединка. Из груди Чона вырывается смешок, он не сдерживает себя и начинает громко смеяться. Только улыбка глаза не берет совсем, от него холодом за версту веет, но Юн не меняется во мнении, не берет слова назад, он также холоден и серьёзен. Сейчас от него зависит жизнь государства, а не его. Без своей власти, людей, он потеряет себя. — Будет тебе поединок, Лиса. Только ты не выйдешь из него победителем. Опозоришься только передо мной, твоим новым Господином. Мин замахивается вакидзаси и делает несколько шагов навстречу Хосоку, практически задевая рукава его боевых одеяний, но тот ловко уворачивается. — Я не сдамся. Я выгрызал дорогу к своему трону и так просто его тебе не отдам. Даже за твои комплименты, подачки, — он делает ещё шаг и с разворота бьёт в сторону альфы, но холодное оружие встречается с хвандо, не давая рассечь горячую плоть. — Выгрызал, говоришь? Зубами? — усмехается Хосок и бьёт по ногам омеги, тот удерживается и делает ещё один выпад. — Зубами, — рычит, пытается пройти насквозь в плоти, но оружие выбивают. Хо отметил уже для себя, что его противник очень хорошо владеет оружием, что даже гордость берёт. Ему хватает растерянности в глазах парня, чтобы отбросить свое оружие, прижать омегу за горло к ближайшей стене. Тёплая ладонь крепко сжимает тонкую шею, чувствуются пульсирующие венки под ней и еле читаемый страх в глазах, который младший пытался скрыть за серьёзностью и злобой. И щепоткой ненависти. — Мой отец умер, оставив трон моему старшему брату альфе, которого убили твои люди, а по наследству трон доставался моему папе, что явно не хотел добра государству, которое растил, словно своё прекраснейшее дитя, мой отец. Мне пришлось его убить, но вот дилемма — у меня ещё один старший брат. Был, и он был омегой. Пришлось выгрызать глотку ради трона. Только никто об этом не знал. Так что осторожнее, я кусаюсь, — шипит последнюю фразу Мин и угрожающе клацает зубами, не отрываясь от чужих глаз, в которых бы утонул при других обстоятельствах. Утонул бы, не жалея себя. — А ты интересный омега. Как жаль, что про таких мало что известно. Так бы и сожрал тебя, — усмехается Хосок и ведёт губами по чужой щеке, на которой был яркий румянец. Он не реагирует на любые действия омеги, лишь сильнее руку сжимает, делая больнее и слыша хрип, что душу ножами самыми острыми резал. Не любил он слушать болезненные хрипы красивых омег. Больше предпочитал их в свой гарем отправлять, чтобы они ублажали его. — Я… — шипит Юнги, крепко держась за руку альфы. — Требую, — он встаёт на носочки, чтобы было чуть легче. — Второго поединка, — совсем хрипит омега, прикрывая от боли глаза. Голова кружилась от недостатка кислорода. — Второго поединка? — усмехается Чон и слегка прикладывает омегу головой к стене. — Будет тебе, только отдохни немного. Альфа резко отпускает Юнги, позволяя тому сползти вниз по стенке, жадно вдыхая воздух, что покинул его лёгкие. Они буквально разрывались от недостатка кислорода, горели, сжигая все органы вместе с собой. — Приведите здесь всё в порядок. В города новостей не выводить, замок окружить, как и Хак. Остальные города не трогать, пусть восстанавливаются. Страну не считать пока побеждённой. Хосок ярко улыбается и отходит в сторону длинного стола в тронном зале, садится на одно из свободных мест и внимательно следит за омегой, что вставал с пола, придерживаясь за стену и потирая своё горло. Он ровным шагом двигается в сторону своего оружия, что валялся совсем недалеко от его ног, протирает лезвие своей ладонью, совершенно не обращая внимания на боль и капли крови. Дышать стало легче, пусть и не слишком сильно. Но он ровно и крепко стоит на ногах, значит, готов. И так ему дали слабину сильную. — Может мне даже оружие брать не надо? — смеётся Хосок, перекидывая ногу на ногу и наблюдая, как хитрая Лиса движется в его сторону, не опуская глаза, не прерывая контакта. Он замахивается и бьёт рядом с чужими ногами, рассекая плотную ткань ботинок, что были на ногах альфы. — Если тебе дорога жизнь, то советую хотя бы попробовать защищаться. Чон не отрывается от Мина, смотрит, как от его ботинка отлетает хороший ошметок ткани, и лишь приподнимает ногу повыше, осматривая работу. Он поднимает руку и пытается выбить из ладоней Юнги вакидзаси, но тот уворачивается и делает выпад, задевая ткань жилета и пронзая один из стульев в тронном зале. Хосоку хватает пару мгновений, чтобы поднять своё собственное оружие и пойти в атаку на омегу, в конце которой он выбивает его оружие и бьёт в грудь ладонью, отпихивая парня от себя. Юн пятится назад и упирается поясницей в огромный стол, перемахивает через него и присаживается на корточки, чтобы переползти под столом. — Если ты думаешь, что я так просто сдамся тебе, то ты очень ошибаешься. Я не готов сдаваться, не готов отдавать то, что так лелеял, практически просто так. Лучше убей меня, но мой трон ты не получишь, — шипит омега перед тем, как заползти под стол, где его не видно из-за длинной скатерти. — Я не буду убивать тебя, Лиса. Как минимум потому, что мне очень нравится твоё личико. И вообще, грех такому пропадать. Может, если я выиграю, то ты будешь только моим? — усмехается Хосок, обходя стол и пытаясь понять, где прячется омега. — Обесчестив меня, потеряет честь и моё государство. Так что думать не смей об этом, сын Жёлтого Дракона. Я не позволю тебе забрать мою честь только по твоему собственному желанию. И тем более без любви. — Что-то мне подсказывает, что омега, что сидит сейчас под столом и прячется от меня, альфы, совершенно невинен, — Хосок приподнимает скатерть и пытается понять, где Юнги, но с этой стороны стола его нет. — Это не дело альфы, что вообще не имеет ко мне никаких чувств, кроме похоти, — фырчит Юн, вылезая из-под стола. — Если бы ты хоть капельку умел общаться с омегами, можно было бы ещё подумать. Но ты, буквально, врываешься в мой дом, требуешь и пытаешься сказать мне какие-то комплименты. Если ты думаешь, что омегу можно так легко заполучить, то хочу тебе напомнить, что я не один из твоих гаремных омежек. И никогда я в гареме не буду, даже если буду носить титул фаворита. Так что либо убей меня, либо добивайся меня, но не с помощью войн, — шипит Мин, вытаскивая кинжал из-за пояса и запуская его в левую ногу альфы, наслаждаясь гримасой боли на его лице. — Предлагаю кое-что другое, — шипит Хосок, держась за свою ногу, чтобы убедиться, что кровь не хлещет, другой рукой показывает, чтобы к ним не подходили воины. — Предлагаю третий раунд, от которого будет всё зависеть. Если выигрывает Дракон, то ты становишься моим омегой, непреклонно поклоняясь мне, ты присягнешь мне. Если выигрывает Лиса… — Чон запинается, пытаясь вытащить кинжал, что плотно засел в его ноге. — То я сделаю то, что ты захочешь. — Покинешь мои земли, но при этом выделишь мне хороших мастеров, которые восстановят мои города, особенно Хак. И для тебя эти земли станут ядовитыми. Даже копыта ваших лошадей не будут сметь ступить на эти земли. — Договорились, — улыбается сквозь боль Хосок и просит воинов вызвать врача для него, а омегу проводить в его покои и охранять всё это время, пока они оба не восстановятся перед третьим поединком.

***

Юнги привели в его покои, где он плюхнулся на свою кровать ровно после того, как их покинули воины. Он устал. Столько дней сидеть в ожидании Чон Хосока, столько дней мучать себя, столько дней не есть и не пить. Юн бы и сейчас уснул очень крепким сном, но даже на это не было сил. Одинокая слеза стекла по его щеке, которая мгновенно впиталась в мягкий чёрный шёлк его постельного белья. Голова кружилась, а глаза уже самопроизвольно закрылись, помогая омеге погрузиться в полную темноту. Его находят через пару часов в покоях без сознания, быстро приводят в чувства и насильно кормят, моют и ухаживают за состоянием его кожи и волос. Он словно безвольная кукла в чужих руках, сейчас ему абсолютно всё равно — Мин истощен сильно этими днями и ночами. Хосоку доложили о таком положении сразу же, и именно он приказал распорядиться, чтобы омеге было лучше. Он отправил туда своего лечащего врача, главу собственного гарема, что успел въехать в границы Хака, и его помощников. Сам альфа тоже был не в лучшем состоянии, тянущая боль в левой ноге сводила с ума, он отказался от любых обезболивающих. Без каких-либо вопросов или сомнений, Чона очень впечатлил этот омега. Он многое слышал про этого правителя, но никогда бы не подумал, что он готов на это. Честно говоря, именно такого мужа и хотелось видеть рядом — сильный духом, характером, может постоять за себя и точно очень нежный. Хо почему-то в этом не сомневался. Ему хотелось видеть такого омегу рядом с собой, чтобы он стал его левой рукой, везде сопровождал его. Но и ранить он его определённо не хотел. И не хотел уходить с этих земель без самого главного сокровища. Когда-то Чон Хосок пообещал своему папе перед его смертью, что обязательно найдёт достойного омегу, который будет рядом, который будет поддерживать и будет мудрым. Но и желательно, чтобы родил ему наследника. Достойного наследника. Хосок тихо вздохнул и попытался встать, когда в покои вернулся врач и бросил на альфу слишком тяжёлый взгляд. — Как он? — не обращая внимание, он садится на постели и рассматривает собственные руки. — Стабильно. Силой накормили, помыли и уложили обратно спать. Он очень измотан. Ваш поединок придётся отложить на пару дней, чтобы вы оба пришли в норму. Я лично не допущу того, чтобы вы нарушили сроки. — Не переживай. Это не в моих интересах, — холодно усмехнулся Хосок. — Я намерен завоевать этого омегу. — Удачи, Господин. Только не думаю, что это будет слишком легко. Если Вы не в курсе, то династия Минов хранит очень много тайн, — чуть тише заговорил врач и опустил глаза, смотря на бинты в своих руках. — Как будто династия Чонов хранит меньше тайн, — усмехнулся альфа, приподнимая ногу на пуфик, приставленный к постели. — Ваша династия тоже хранит их, бесспорно. Но очень многое неизвестно про Минов. — Допустим. Ну и что мне делать с этой информацией? Пойти допывать её у него? — зло усмехается Чон, дергая ногой, когда врач меняет повязки. — Нет, Господин. Я скорее предлагаю подставить к этому молодому омеге кого-то, кто будет за ним присматривать, — осторожно добавляет врач. — Минхёк, ты предлагаешь свою персону? — ухмыляется Хо и наклоняется вперёд к врачу, убирая волосы со лба. — Опять же нет, Господин. Предлагаю Вам персону Ким Сокджина, — Минхёк перематывает ногу покрепче, чтобы бинты не свалились при ходьбе. — Ким Сокджина? Мин Юнги прекрасно мне дал понять, что он не будет очередным омегой в моем гареме, как ты себе это представляешь? Сокджин будет маячить рядом с ним, и это при том, что он отвечает головой за мой гарем, который уже едет сюда? — усмехается Хо и убирает ногу. — Просто можно сделать так, чтобы Юнги думал, что он нейтральный омега и будет помогать Сокджину. У него язык подвешен. Да и знаете, Вы не сможете жениться на этом омеге, если он не будет официально входить в Ваш гарем. — Значит, пора опять рушить все традиции и устанавливать свои.