***
С каждым днём Тэхён начинает понимать, что его жизнь полностью изменится. Ему кроме Чонгука особо и не с кем разговаривать, ведь Чон просто не разрешает ему с кем-либо подружиться. Днями напролёт Ким разговаривает только с Чонгуком и докторами. С Гуком даже больше всех. Иногда он может пообщаться с медсёстрами или санитарами, которые заходили к нему по каким-либо причинам. Теперь младший стал бояться того, что когда-нибудь старший всё-таки начнёт его лапать, как и обещал. Однако, он пытается довериться мужчине, так что мысли о плохом посещают его реже. Сегодня утром Тэхён вкусно позавтракал, не забывая и о Чонгуке, поэтому передал через врача тому творог и один блинчик, ведь он знал, что много не съест. В это время Чон не забывает о Тэ, так что передаёт тому кашку, которая понравилась мальчишке. На самом деле, Тэхён начинает замечать, что с Гуком действительно можно нормально общаться. Главное лишь его не провоцировать. Киму нужно просто подобрать к мужчине нужный подход. Конечно же, и злить брюнета мальчишка тоже не забывает. Ему даже это нравится. Он просто хочет показать этому психу, что тоже чего-то стоит. Уж не собирается Ким так просто прогибаться под мужчину. Так просто слушаться он не будет, лишь только тогда, когда действительно назревает что-то серьёзное. Конечно же, Гука это дико злит. Он требует от Тэ послушания и когда этого не получает, раздражается. Всё легко проходит только тогда, как Тэхён либо отправит тому обнажённую фотографию, либо покажет, что он будет послушным с ним.***
Ближе к 4 часам дня, медсестра попросила Тэхёна помочь ей с книгами. Сегодня в больницу привезли несколько коробок с новыми романами, так что девушка просит Тэ помочь ей донести их до библиотеки. Ким с радостью хотел ей помочь, ведь он первым решил присмотреть для себя несколько интересных книжечек, пока их не забрал кто-то другой. Вот только стоило ему согласиться, как тут же Тэ замечает Чонгука, который проходил мимо них. Явно тот что-то слышал, поэтому сейчас со всей серьёзностью подходит к ним. — И чем вы тут заняты? — мужчина приостанавливается, смотря именно на Тэхёна. — …. — Тэ молчит, поэтому медсестра решает заговорить. — Попросила Тэхёна мне помочь с коробками, — показывает глазами на них. — А у самой руки отвалятся? — Чон тут же резко взглянул на неё. — Мне нужна помощь парня. Думаю, Тэхён будет рад мне помочь, — нежно улыбается Киму. — С чего такие выводы? — Чонгук резко поворачивается к Тэ, — Ты же ведь не хочешь помочь ей с книгами? — …. — Тэ вдруг напрягся, сглатывая слюну. — Не слышу! — повысил тон. — Не думаю, что хочу Вам помочь, — обращается к медсестре, — Простите, — поклонился. — Чонгук, не пугай его, — медсестра расстроена, — Он бы просто помог мне с коробками. Не будь таким. — Я с Вами не разговаривал, — Гук не отводит взгляд от Кима, — Тэхён-а? Чего стоишь? Иди ко мне в палату. Я пойду следом за тобой. — Тэхён? Может быть ты всё-таки поможешь мне? — медсестра не собирается пока уходить, — Думаю, Чонгук не будет против, если ты просто донесёшь коробки до библиотеки. В этот момент Гук зло усмехается, поворачиваясь корпусом к девушке. Он со всей силы даёт ей пощёчину, после этого отпихнув ту от Тэхёна, да так сильно, что та чуть ли не падает на пол. — Чонгук будет против, — высказался Чон, зло на неё смотря, — Слушай... — подходит к ней ближе, наклоняясь к её лицу, — Лучше не зли меня, поняла?!— несколько раз с силой тыкает пальцем в её грудную клетку, — Ты давно тут работаешь, так что знаешь меня. Если я против, значит я, блять, против. Усекла? — взгляд такой агрессивный. — ….— Ким с ужасом смотрит на медсестру. Ему жаль девушку, ведь та не виновата. — Не слышу! Ты меня поняла?! — Чон уходить явно не желает, пока не получит ответ. — Поняла, — расстроена, — Думаю, я сама справлюсь с коробками. Тэхён, прости, что попросила. — Так бы сразу, милочка, — Гук цокает, тут же посмотрев зло на Кима, — Я тебе сказал идти в палату. Ты не расслышал? — Извини. Пойдём вместе? — поинтересовался тот, не желая того больше злить. — Какой хороший мальчик, — улыбается, шагая к своей палате. А в это время Тэ следует за Гуком, не забывая повернуться назад и извиниться перед медсестрой. Та увидела, как он шёпотом произносит: «Извините» поэтому кивает, будто показывая, что не обижается на него. Медсестра об этом случае ещё расскажет главному врачу, чтобы мужчину наказали за такой поступок. Теперь мальчишка заходит в палату к Гуку, рассматривая её. Он сегодня первый раз находится в такой личной палате Гука. — Зачем ты попросил меня сюда прийти? — мальчишка идёт вперёд, желая рассмотреть всё лучше. — А ты как думаешь? — поворачивается к тому, — Хочу потрогать твоё тело. — Чонгук, не нужно, — отходит назад, — Пожалуйста, не трогай меня. — И что ты мне сделаешь? — облизывается, надвигаясь на паренька. — Пожалуйста, я прошу тебя, — мальчишка смотрит на Гука грустным взглядом. — Расслабься, котёнок, — смеётся, — Не изнасилую, — тут же отходит от парня, шагая к столу. — Тогда... Что? Зачем ты позвал? — посматривает на спину мужчины. — Садись, — показывает на стул, — Рисовать будем вместе, — теперь он укладывает бумаги и краски на стол. — Рисовать? — так сильно удивлён. — Ты глухой? Рисовать с тобой хочу, — показывает глазами на стул, словно хочет, чтобы тот присел. — Эм... Да, хорошо, — кивает, подходя к Гуку. — Я сейчас отправлюсь к тебе в палату. Стул второй возьму. — Хорошо, — кивает. В то время, пока Чон шагал в сторону палаты Тэ, сам темноволосый сейчас разложил бумаги. Открыл краски и взял стаканчик. Воды там совсем не было, так что Тэ понимает, что без неё им не обойтись. Нужно будет пойти наполнить стакан. Он уже хотел встать и выйти из палаты, как в это время возвращается Чонгук. Он видит, что Тэ хочет выйти, поэтому преграждает тому путь. — Куда это ты собрался? Сбежать решил? Я ведь к тебе по-доброму, Тэхён-а. Хочешь, чтобы было по-плохому? — пихает рукой его вглубь палаты, замечая крик паренька. Взгляд такой серьёзный, но Ким почему-то не боится. — Я хотел сходить в душевую комнату, чтобы воды набрать в стаканчик. Воды нет, — показывает Гуку пустое дно в стакане. — В углу стоит бутылка с водой. Из этой бутылки я наливаю воду в стакан. — Ах… А у меня нет такой, — расстроен. — Стоит приобрести. Очень удобно, — заталкивает парня к себе в палату. — Достанешь бутылку? Я тогда стул поставлю, — просит Тэ. — Хорошо, — Чон отдаёт стульчик в руки Тэхёна, после этого шагая к углу. Мужчина, достав бутылку, ставит её на стол, начиная открывать крышку. Наливает осторожно воду в стаканчик, тут же закрывая бутыль вновь. Теперь Чон усаживается рядом с Тэ чуть дальше метра, чтобы Ким снова не издавал крики. — Я из твоей палаты взял кисточки. Подумал, что они нам пригодятся, ведь у меня только губки. Кисти мне не дают. — Хорошо, — кивает, усаживаясь рядом, — Почему тебе кисти не дают? Боятся, что ты что-то сделаешь? — Верно. За свою жизнь опасаются, — двигает бумагу к себе. — Ты же не станешь ничего плохого со мной делать? — Тэ заволновался, — Кисточку в меня не воткнёшь? — Не стану. Просто будь со мной послушным и всё будет хорошо, — двигает краски ближе к себе. — Ладно. Буду послушным, — кивает, также принимаясь рисовать с Гуком. — Ты заметил, что наши палаты словно комнаты? Есть всё, что нужно. Ты, наверное, думал, что тут всё будет страшное и без мебели. Так ведь? — Ну, да. Но я удивлён, что они похожи на комнаты. Мне даже комфортнее от этого. Приятно, когда к тебе относятся с таким уважением. У нас с тобой даже зеркало есть. — Кстати, по поводу него, — показывает пальцем в нужную сторону, — Раньше оно у меня не висело. Врачи сильно боялись, что я разобью его и осколками порежу кого-нибудь, но с недавних пор мне его повесили. Теперь я хоть на себя могу смотреть. Очень удобно. — А разве тебе не хотелось его разбить? — Нет. Пока такого желания не было, — смеётся. — Понятно, — кивает, будто говорит, что всё понимает, — Что будешь рисовать? — посматривает на мужчину. — Пока не решил. Позже придумаю что-нибудь, — двигает стакан с водой ближе к ним. Как оказывается, Чонгук не соврал. Позже он придумал, что нарисовать и смело брал кисточки, опуская их в краску. Тэхён тоже не отставал, опуская кисть в акварель. Парень начинает осторожно рисовать красное сердце. Иногда мальчишка поглядывал на рисунок Гука. Он пока не мог понять, что тот рисовал. Всё было в чёрных тонах. Нет точных границ, но он с радостью посмотрит конечный итог. Во время рисования, мальчишка хотел поговорить с Гуком, так что решил более подробно узнать о его жизни. — Чонгук, когда ты понял, что тебе нужна помощь? — парень иногда поворачивает голову к мужчине. — Два года назад. Я уже говорил. Память, как у рыбки? — смеётся над мальчишкой. — Нет. Я помню. Просто... После какого момента ты понял, что тебе нужна помощь? — осторожно рисует сердце. Проводит по краям, чтобы не выйти за границы. — Не важно, — опускает кисть в воду. — Ты не хочешь поделиться со мной? — Не хочу делиться этим, — полностью покрывает листок чёрной краской. — Ладно. Тогда... Из-за чего у тебя такие проблемы, — смотрит на свой рисунок. — И всё тебе интересно, — занят делом. — Ну, тебе же интересно знать что-то обо мне. Я тоже хочу узнать немного о тебе. — Не думаю, что тебе нужна эта информация, — в середине листа виднеется красный цвет. — Мне бы действительно хотелось знать, с чего всё это началось, — опускает кисть в воду. — Ну, у меня было тяжёлое прошлое, — пожимает плечами. — Поэтому ты один из опасных пациентов? — поворачивает к тому голову. — Именно, — всё ещё водит кистью по бумаге. — Расскажешь, что ты делал в прошлом? Из-за чего ты понял, что тебе нужно сюда? — Тэхён, я же сказал, что не хочу об этом говорить. — А если намекнуть? — опускает кисть в акварель. — Обойдёшься, — вертит головой. — Тогда… Расскажешь мне о своём детстве? — почти заканчивает с сердцем. — Не думаю, — вновь вертит головой. — Какой ты скрытный, — дуется. — Такой же, как и ты, — облизывает губы. Мужчина сосредоточен на своём рисунке. — Мне жаль… — вздыхает с грустью. — Что? — Мне жаль, что так случилось. — Ты о чём? — пока не понимает. — Ты сказал, что у тебя было тяжёлое прошлое. Мне жаль, что это произошло. — Не стоит. Уже ничего не исправить, — Чонгук думает о том, в какой же цвет ему опустить кисть сейчас. — Должно быть, тебе было очень тяжело. Надеюсь, ты действительно вылечишься, — нежная улыбка. — Вряд ли. Я не думаю, что я стану нормальным полностью, но я всё равно хочу остаться здесь, потому что так мне спокойнее. Тут мне помогают. — Прости, что был таким любопытным. Мне не стоило тебе напоминать о прошлом. Это просто любопытство. Не подумал, что тебя это может задеть. Ты прав. Я и сам скрытный, так что странно, что я не подумал о том, что тебе неприятно будет вспоминать. — Хорошо. Давай так, я задаю вопрос тебе о твоем прошлом, а ты мне. Согласен? Если хочешь узнать что-то обо мне, ты должен рассказать что-то о себе. — Хм... Ну... Не знаю, — пока не уверен. — Я просто предложил. Тебе решать, — Чонгук усаживается поудобнее на стуле, чуть после вновь начиная проводить кистью по бумаге. — Тогда я задам вопрос первый. Что случилось с тобой в прошлом? — перестаёт рисовать, смотря на Чонгука. — Скажем так… Дело в отце, — теперь на листе было хоть что-то изображено, но пока что Тэ не может понять до конца что, — А ты? Почему здесь? — Эх... Мои приёмные родители запихнули меня сюда. — Это я знаю. Я спрашивал о том, что с тобой случилось. Почему ты кричишь, когда к тебе подходят люди? — Из-за страха кричу. Это уже рефлекс. Когда кто-то подходит, я кричу, хотя и сам понимаю, что не стоит. Я понимаю, что бояться нечего, но я всё равно издаю эти крики. Это происходит само, — рукой подпирает голову, наблюдая за тем, как рисует Гук, — Моя очередь, — пожимает плечами, — Как твой отец причастен к тому, что ты здесь? — Не умеет он быть отцом. Вот как причастен, — фырчит. — Чонгук? Ты увиливаешь. Как-то поконкретнее, — смотрит тому в глаза. — Смерть матери сказалось на нём. Не могу точно утверждать, но я думаю, это связано. — Я понимаю, тебе тяжело вспоминать, но мы договорились. Я думал, мы чётко будем отвечать на вопросы. — И что ты хочешь знать? — смеётся. — Как отец связан с тем, что ты тут? — повторяет свой вопрос. — После смерти матери отец запил. Избивал меня часто, шпынял. Это продолжалось до 18 лет. — Сколько тебе было, когда твоя мать умерла? — ему даже грустно за Гука. — Ты что-то путаешь, котёнок. Теперь моя очередь задавать вопросы, — смотрит на того с хитростью. — Хорошо, — кивает, — Спрашивай. — Что случилось? Из-за чего кричишь? — Это связанно с детством. Я жил в приюте до 7 лет. Мои настоящие родители… Я не знаю, что стало с папой. Родная мать сама не знала, кто мой отец, поэтому о нём я толком ничего не знаю, а мама умерла при родах, так что я воспитывался в приюте. Приёмные родители забрали меня к себе, когда мне было 7 лет. Сначала всё было хорошо. Мне они нравились. А потом… — Что? — Чонгук останавливает все действия, желая услышать продолжения. — Мучили они меня, — вздыхает, — Жизнь моя была не сахар. — Поподробнее, — теперь ему даже стало интересно. — Мои приёмные родители были учёными, — откладывает кисть в сторону, чтобы поговорить с Гуком, — И это было очень плохо для меня, — теперь Тэхёну стало грустно, — Так, сколько тебе было лет, когда твоя мать умерла? — Котёнок, так не пойдёт… Ты мне так и не рассказал, из-за чего кричишь. — Прости… Я хочу немного отвлечься. Могу я тебе пока задать вопрос? А на твой я отвечу позже. — Ладно уж. Спрашивай. — Так… Сколько тебе было лет, когда умерла мама? — вновь повторяет один и тот же вопрос. — Мне было 12 лет. — Получается 6 лет ты жил с отцом, который бил тебя? — Верно, — кивает. — А что случилось с тобой? Ты сказал жил с ним так до 18 лет. Почему именно до 18? — Ты заметил, что мы стали так странно задать вопросы? То я задаю вопросов больше, чем нужно, то ты, — смеётся. — Я тоже заметил, — кивает, — Так... Продолжишь говорить? Ты сказал жил с ним так до 18 лет. Почему? — Мне пришлось сбежать. Кстати, ты задал мне два вопроса. Нечестно это Тэхён-а. Моя очередь, — убирает кисть, смотря Киму в глаза, — Что дальше случилось? Как они тебя мучили? — У них есть сын. Ему на тот момент было 11 лет. Тогда он был болен. Подхватил какую-то заразу, когда они ездили отдыхать в Египет. Обычные лекарства не помогали. Некоторые помогали на определённое время, а потом у него снова были проблемы со здоровьем. Это было ужасно. Ему было больно. Часто кашлял. Его рвало. Я не могу сказать, что с ним было, потому что меня держали подальше от него. Я прекрасно понимаю, что ему было тяжело... Но… Я не заслуживал то, что они делали. — Что они делали? — жутко хочется узнать. — Я для них был подопытным кроликом. С помощью меня приёмные родители пытались вылечить сына. Они вводили мне разные вирусы в организм. Мне было больно. Я плакал. Они не слушали. Родители пытались найти вакцину для своего сына. Они меня вылечивали, а потом вновь вводили разные вакцины или вирусы. Так продолжалось до того момента, пока мне не исполнилось 14 лет. Они, наконец-то, вылечили своего сына. Нашли вакцину. Ему полегчало. Да и мне тоже. Я рад, что он вылечился. Он этого не заслуживал. Они получили здорового сына, а я получил травму. А потом им, видимо, надоело меня терпеть такого орущего и они сдали такого больного сюда. Я нервничаю, когда ко мне подходят люди. Начинаю кричать. Я бы и рад не издавать эти вопли, но это происходит неосознанно. Я сразу же вспоминаю те ужасы, которые пережил. Когда я видел своих приёмных родителей, очень пугался. Я знал, что если они ведут меня в специальную комнату, то мне будет больно. Я довольно-таки нормальный парень. Я не должен был быть тут. С моей проблемой мне мог бы помочь и психолог, я думаю, — пожимает плечами, — Но родители запихнули меня сюда. Мне кажется, они хотели избавиться от меня. Они получили от меня всё, что хотели, так что я им теперь не нужен. Они взяли меня из приюта, только для того, чтобы сына вылечить. Это я так думаю. Я не против того, что они не любят меня. Я давно с этим смирился. Я просто хотел жить нормальной жизнью. Я даже и не думал обременять их и жить с ними. Планировал пойти на работу и снять себе комнату в общежитии, но они запихнули меня сюда. Наверное, боятся, что я всё расскажу людям. Здесь меня считают психом, а значит, никто не будет верить такому как я. Да мне и не особо хотелось кому-то рассказывать. Я просто хотел жить спокойной жизнью. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Дали мне наконец-то пожить свободно и без страхов. А теперь я тут. Это, конечно, не так плохо. Меня хотя бы пока что не мучают. Но вот у меня появился знакомый, который, видимо, не даст мне спокойно жить. — Ты меня имеешь в виду? — смеётся. — Да, — кивает. — Прости уж. Видимо, судьба у тебя такая, попадать в неприятности, — пожимает плечами. — А что по поводу тебя? Почему сбежал от отца в 18 лет? Устал? — Тэ хочет теперь послушать Гука. — Я жалею, что не сделал этого раньше, — грустная усмешка, — Но была последняя капля, из-за которой я решился. — Какая капля? — мальчишка понимает, что он долго ничего не делает, так что принялся вновь рисовать. — Я был слишком сильно похож на маму. Это говорили все мои родственники. Однажды отец напился. Стал ругаться со мной. Потом он извинялся. Говорил, что видит во мне мою мать и ему больно. А потом… Не знаю, что с ним произошло, но... Мой родной отец изнасиловал меня, когда мне было 18 лет. Когда он делал это, говорил, что я так похож на мать. Говорил, что скучает по ней. Мне было больно. Шла кровь. Из ануса шла кровь, — решил пояснить для Тэ, — В тот день, он изнасиловал меня раза 2-3 точно. Когда же он задрых, я собрал свои вещи и сбежал. Не знал, где жить, но потом меня приютила моя тётя. Я ей не сказал, что отец сделал со мной. Просто сказал, что он много пьёт и я не хочу с ним быть. Тогда тётя помогла мне. Я сразу же устроился на работу. Иногда играл в карты. Часто мухлевал и получал деньги. Я брался за любую работу. Так что к 25 годам у меня было достаточно денег, чтобы купить себе домик в лесу. Место заброшенное, так что там почти не бывает людей. Но мне нормально. Жить можно. Я там всё обустроил. Очень красивый вид. Об этом месте мало кто знает. Я никому о нём не рассказывал особо. Не хочу, чтобы родные знали, где я. Да и не хотел, чтобы отец знал. Он умер для меня в тот день, когда посмел надругаться над своим родным сыном. Не знаю, из-за отца я стал геем или нет, но знаю, что ты меня привлёк. До тебя парни и девушки не особо меня интересовали. Не подходили мне. Внешность не нравилась или характер. А может я просто не хотел встречаться с кем-то. Не мог понять. Я даже в отношениях не был, — с грустью вздыхает, — Но вот когда пришёл ты, я понял, что ты особенный. Не похожий на других. Так что ты даже не представляешь, какое у меня сильное желание трахнуть тебя, Тэхён. — Я надеюсь, ты не... — Я уже говорил, что не изнасилую тебя. Я не пожелаю такого никому. Это страшно и ломает людям психику. — Прости, что напомнил тебе. Это ужасно. То, что с тобой происходило, это жестоко. Мне так жаль. — Не стоит. У тебя тоже, как я посмотрю, жизнь не была сладкой. Так что судьба повернулась к нам спиной. — Это точно, — кивает, — А после того случая с изнасилованием, ты больше ни с кем...? — Нет. Я ни с кем не спал. Была и есть только дрочка. — Извини за этот вопрос, — пожимает плечами. — Ничего. Ты же у нас любопытный. — Если только немного, — смеётся. — Да была бы твоя воля, всю подноготную обо мне узнал, — смеётся, после этого взял свою кисточку, тут же поставив кляксу на рисунке Тэхёна, — Вот так тебе. — Эй! Я же рисовал! — Тэ возмутился, — Ты чего портишь рисунок? — пыхтит, — Дурак! — Следи за речью, пока не получил, — вновь посмеивается над парнем. — Ах, так? Тогда вот тебе, — мальчишка также портит рисунок Гука, но успевает заметить, что Чон нарисовал висельника на чёрном фоне. — Тэхён! Руки свои куда тянешь?! — Чон в шоке, — Ах, ты зараза, — Гук тут же резко замахивается и начинает рисовать усы над верхней губой Кима. Делает он это быстро, чтобы Тэ не кричал. — АААА! — теперь крик резко стихает, — Ты что сделал? — мальчишка вскакивает из-за стола, тут же посмотрев в зеркало, которое висело на другой стороне стены, — О! Что это? — теперь Тэхён начинает смеяться, потому что Гук очень смешно нарисовал ему завёрнутые усы чёрной краской. Ему было сейчас так смешно, что он повернулся к мужчине, начиная дико смеяться. Чонгук делает то же самое, потому что доволен своей проделанной работой. Сейчас оба даже не подозревали, что за всю жизнь с момента травм, они в первый раз искренне улыбнулись. — Ну, что это? — ржёт Тэ, — Я теперь похож на Сальвадора Дали! — Мистер, позвольте подержать Вашу шляпу, — истерически ржёт Чонгук. — Нет. Не разрешаю. Она слишком важна для меня. Её могут трогать только избранные люди, — и снова смех. Парни просто не могут остановиться. Сейчас они действительно были рады проводить время друг с другом. Они поняли, что однажды им будет легко вместе.***
Уже ночью Тэхён тихо спал, укутавшийся в тёплое одеяло. Так бы продолжалось и дальше, если бы не ужасные крики доносящиеся из палаты Чонгука. В ней что-то билось. Были слышны стуки в дверь, а так же завывания. Крики были такими сильными, что Тэхён проснулся, начиная пугаться. Мальчишке было страшно, но он понимал, что, видимо, сейчас у Гука начался приступ его болезни. Теперь Тэ точно не смог бы уснуть. Он прислушивался ко всему, что происходило в палате под №205. Сейчас ему хотелось как-то поговорить с Чоном, но понимал, что тот, видимо, не ответит ему на сообщение, если он вдруг напишет ему. Несколько минут Ким просто ждал, пока Чон успокоится и только потом решил как-то с тем заговорить. Тэхён: — Наконец-то в твоей палате стало тихо. Ты в порядке? Быстрого ответа новенький не получил. Прошло лишь несколько минут, после которых Тэхён получил письмо. Чонгук: — Чего не спишь? Тэхён: — Ну, как бы сказать… Сосед разбудил меня из 205 палаты. Чонгук: — Вот как… Ложись спать. Тэхён: — Ты в норме? Чонгук: — Какая тебе разница? Тэхён: — Мне интересно. Я беспокоюсь. Чонгук: — Да неужели? Беспокоишься за какого-то психа? Тэхён: — Ответь, пожалуйста, ты в норме? Чонгук: — Как видишь я в порядке. Спи давай. Тэхён: — В палате всё в порядке? Чонгук: — Всё нормально. Спи. Тэхён: — Хорошо. Спокойной ночи. Чонгук: — Спасибо за беспокойство. Спокойной ночи, Тэхён-а.