absence.

сильный ветер, гуляющий по городу, не дает людям насладиться теплой вечерней погодой, а капли дождя, что разбиваются о землю, заставляют всех собраться под крышей здания или же вовсе бежать домой, чтобы быть в тепле и сухости. этот мир странно устроен, люди говорят, что любят дождь, но не хотят гулять, когда он идет, также говорят, что любят цветы, но срывают их, а еще говорят, что любят, но причиняют друг другу боль. разве это правильно? убивать то, что любишь — так нужно? юнджи не хочет знать ответ, потому что все, что она видит — жестокость, которая сочится из людей, как сумасшедшая, и она никогда бы не подумала, что станет такой же. но сейчас, когда легкие юнджи наполняет свежий воздух, проникающий в комнату из открытого окна, за которым ливень и гроза, она хочет лишь одного — лечь в кровать и подумать, в чем же она провинилась, за что ей такая жестокая судьба, где ей настолько больно, что не хочется ничего. ни умереть, ни жить. — ты больная сука, — хрипит позади девушки привязанный к стулу парень. — я не была такой, пока ты не завел меня в комнату и не изнасиловал, — бросив окурок в окно, юнджи выдыхает дым, которым она заполнила все легкие, а после оборачивается, смотря на того, кто разрушил ее судьбу. был ли это он? может, она сама разрушила свою жизнь, как только вошла в дом, где проходила вечеринка? возможно, с самого рождения ее судьбой было стать жертвой изнасилования? юнджи не хочет думать об этом, потому что в ней болит несправедливость и желание вернуться назад, не ходить никуда, заперевшись дома и быть в порядке. но то, что было — не вернуть, время не перемотать назад, чтобы все исправить, потому ей остается лишь умирать внутри себя, таская свое тело, как сосуд, наполненный болью и сожалением. — ты сама пошла со мной туда, ты сама хотела быть выебанной. я знаю, что твои слова о том, что ты лесбиянка — прикрытие и возможность наслаждаться, как за тобой бегают. ты хотела попрыгать на моем члене, ты хотела его в себе. — думаешь, я хотела, чтобы ты трахнул меня? юнджи поджимает губы, а после прыскает в кулак, все же не сумев сдержаться от смеха, которым заполнила всю пустоту серой комнаты. ей не смешно, потому что ей больно, но она не может перестать смеяться, хватается за живот и даже садится на край кровати, вытирая слезы из уголков глаз. как можно быть таким самоуверенным ублюдком? как можно так нагло пользоваться тем, что ты сильнее? как можно так поступать? юн этого никогда не поймет, потому что она не такая, никогда не станет тем, на кого сейчас задержан ее взгляд. и, возможно, другая девушка просто написала бы заявление в полицию, посадила бы этого парня за решетку и наслаждалась бы деньгами за ущерб, который ей нанес этот ублюдок, но юнджи не такая. ей не нужны ни деньги, ни извинения, ни раскаяние, ей нужна месть. ведь сколько таких же, как она, кто пострадал от рук этого чудовища? и ведь он не один такой, таких уебищ на планете тысяча тысяч, миллионы. единственное, что ее удерживает от насилия и пыток по отношению к этому отбросу — хосок, человек, который спас ее, который помог и успокоил, который волнуется, несмотря на то, что они друг другу никто. — знаешь, я бы отправила тебя в тюрьму, но я уверена, что ты, как только отсидишь свои парочку лет, продолжишь заниматься тем, чем занимался. это не научит тебя ничему, — сделав глубокий вдох, мин достает из кармана нож. — постой, — глаза парня резко расширяются, его страх, что стоит в горле огромным комом, заставляет его начать кричать, биться в истерике, но юнджи плевать, она подставляет острие к чужому горлу и смотрит, как тот замирает. — пожалуйста... я исправлюсь, прости меня, пожалуйста. прости, умоляю. юнджи не больная маньячка, не убийца и не жестокий человек. все, что она делала, это была доброй всю свою жизнь, в ней всегда была жалость, понимание и сочувствие к другим, но это всегда было бесполезным. каждую минуту своей жизни она старалась быть лучше, чем есть, помогала другим и заботилась о тех, кто ей дорог. но сейчас, когда напротив нее сидит тот, кто разрушил ее внутренний мир, она убила в себе всю человечность. мин убила ее в тот миг, когда вонзила нож в глотку того, кто испортил не только ее жизнь и мир, но и других девушек, которые никогда бы не сделали то, что сделала она. в тот момент, когда хосок, услышав таймер, вошел в комнату и с явным шоком посмотрел на то, как юнджи свалилась на колени, опираясь спиной о кровать. измазанная чужой кровью, в слезах и с пустотой в глазах, она смотрела на свои руки, а хосок, запуская пальцы в волосы, ходил по комнате и проклинал себя за то, что допустил это все. он мог не пустить ее одну, мог уберечь ее от этой ошибки, но не сделал этого.

***

— несчастный случай, говоришь? — хосок бросает окурок в мусорку и переводит взгляд на юнджи, которой, кажется, действительно тяжело это вспоминать. хотя, конечно, было бы удивительно, если бы она вспоминала подобное с улыбкой и радостью. — он сам напоролся на нож, — пожимает плечами юнджи, а хосок обнимает ее, потому что знает, что это то, в чем она нуждается. — но я не жалею, потому что он заслужил. — просто будь аккуратнее, потому что теперь все против нас. — спасибо, что ты стал моим другом. — когда-то чон узнает обо всем, — хосок отстраняется, поправляя чужие волосы. — мы не сможем всю жизнь скрывать, почему так хорошо друг друга знаем. для нее мы знакомы три месяца, но на самом деле три года, это не маленький срок для дружбы, но маленький, чтобы узнать друг друга очень хорошо, если судить по тому, как мы общаемся для нее. — однажды, хоби, — юнджи заходит в кафе под возмущения тэхена, который скучал по своей подруге, а чон хмурится, смотря на них с подозрением. кажется, юнджи придется рассказать ей правду гораздо раньше, чем она собиралась.

***

— в чем дело? — аккуратно складывая только поглаженную одежду, интересуется старшая. — все ок, — не отводит взгляд от экрана телефона чон, попутно набирая какой-то текст. — ты всю неделю ходишь с таким лицом, будто я кот, который насрал тебе в тапки. — ты накручиваешь, я просто устаю на работе. — но у тебя отпуск, — возмущённо вскрикивает мин, решаясь докопаться до истины. даже если придётся ссориться и терпеть грубые слова — она своего добьётся. — ты не отстанешь? — все же поворачивается к ней, облокачиваясь на спинку кресла. — хорошо, малышка, давай поговорим о том, как ты изменяешь мне с моим, можно сказать, братом. — я что, на натуралку похожа? — ты похожа на шлюху, которая ебется с моим другом, — выпаливает чонгу до того, как успевает подумать. — сука, как ты могла? — я думаю, тебе нужно прямо сейчас заткнуться и подумать над тем, какое хреновое у тебя ко мне доверие. я ни разу не изменяла тебе, я никогда даже подумать о таком не могла, потому что люблю тебя больше жизни, а ты... черт, как ты вообще могла о таком подумать? и самое обидное, что я так ни разу о тебе не думала, хотя ты постоянно где-то пропадала несколько месяцев. ты мастер все портить, чон. юнджи злобно хмурится, не понимая, как ее девушка вообще могла допустить такую мысль. это ведь конкретный перебор, она перешла черту и перегнула палку, потому что ни для кого не секрет, насколько сильно юн любит свою чон. раньше, когда юнджи не была знакома с ее характером, когда не была привыкшей к тому, что чон часто вспыльчивая и агрессивная, она просто уходила, пугаясь, но после, получив тысячу сообщений с извинениями, возвращалась домой, получая миллион поцелуев и горячие объятия. этого было больше, чем просто достаточно, чтобы простить ей все косяки и вовсе забыть про них. вот только потом юнджи поняла, что на все это вообще не стоит тратить свои нервы, в силу характера младшей, которая будет очень зла в одну секунду, но после будет нежнее самой нежности в следующую, когда обнимет и прижмёт к себе, согревая от мороза и плохого настроения. возможно, юн была не совсем права, когда перестала обращать внимание на скачки в настроении своей девушки, но это был единственный выход не ссориться и не мотать друг другу нервы. в конце концов, лучше так, чем просто разойтись из-за пустяков. но прямо сейчас, когда чонгу снова перешла черту, она стёрла все терпение и понимание, потому что назвать юнджи шлюхой и обвинить в измене, да ещё и с их общим другом, который для чон ближе всех остальных, — последняя капля. потому что юн бы никогда не изменила тому, кому отдала не только свое сердце, но и свою душу. она бы прокляла этот чертов день, но он, кажется, и так давно проклят. юнджи понимает, что она устала, что все это выше ее сил. лишь потому она возвращается к нервно курящей девушке и, посмотрев в ее глаза, тяжко вздыхает. все это куда сложнее, чем кажется, ведь этот человек — ее вселенная, любовь, жизнь и счастье в одном флаконе. этот человек подарил ей все самые лучшие моменты в ее жизни, подарил самое настоящее счастье. а сейчас, когда юнджи стоит в дверях комнаты, она не верит, что сделает то, о чем думает. — я знаю, что снова облажалась, — чон тушит окурок и поднимает на свою девушку тяжелый взгляд, не зная, что сказать. — звёзды мирно падали, как будто для меня. я каждый раз загадывала тебя не потерять, — юн смотрит разбитым взглядом, подходит ближе и берет ее ладони в свои. — но больше не могу, я просто мучаю себя. — эй, малышка, — чон не верит, смотрит на нее, расширив глаза, и в ней по кусочкам душа сыпаться начинает, вулканы боли будит, говорит, просыпаться пора, то самое время настало. — я не хотела тебя ранить. я буду контролировать себя, я ведь твоя чон, твоя девушка, я не отпущу все так просто. — теперь ты больше не моя... юнджи касается ее губ, целуя в последний раз. в них обеих боли больше, чем во всем мире, старшая это знает, но все равно отстраняется и делает шаг к двери, отпуская ладони уже не своей девушки. они обе знают, что не смогут друг без друга жить, но не говорят ни слова. юнджи уходит первой, оставляя ключи от квартиры на тумбочке возле входной двери. теперь в этой квартире живет лишь пустота, а внутри чон и юн одна сплошная боль.