Хочет ли народ войны...

      Я думаю, правильно будет начать повествование с самого начала и добавить некоторых важных персон в нашу историю. Два итальянца, что ещё сыграют важную роль в этой тяжёлой войне. Имя им Франческо Габбани и Джанлука Джинобле.       Первый был лучшим другом детства Антонио Диодато. И самым близким человеком для него. Они всегда всё переживали вместе, и этот случай не был исключением. Их обоих тогда выбрали на отборе, они ушли под командование Мамуда. Второй же был, можно сказать, случайно впутан в эту историю. У Джанлуки не ладились отношения с другими людьми в армии, хотя он был достаточно харизматичным и добрым. Но всем он почему-то казался странным, мрачным и нелюдимым. Эти двое были первыми, кто решил заговорить с Антонио, и он был за это очень благодарен им.       В такой тяжёлой ситуации они только сильнее сдружились и стали не разлей вода. Именно им Диодато первым поведал о своём плане побега. Оба были категорически против, но Антонио, к сожалению, их не послушал, так хотел отсюда выбраться. Его тут мучали больше кого-либо, и друзья понимали, что ему банально хотелось сделать шаг без наставлений и обид. Но то, что хотел сделать Диодато, было слишком рискованно. И самые худшие их подозрения оправдались.       И им уже пришлось лицезреть, как их лучший друг стоит на коленях. Было больно и страшно на это смотреть, особенно зная, на что способен немец, который управляет ими.       Как же было радостно узнать, что Диодато не убьют, и то, что его сослали в плен, было одним из лучших исходов. Хотя и в будущем очень мучительный, оба знали это.       К слову, немец приехал в итальянскую армию не просто, чтобы посмотреть на солдат, пленных и готовность. Ему нужны были два человека для охраны одного из концлагерей. Там находились предатели и пойманные иностранцы (намёк на плен Антонио). Никто не решался пойти туда, ведь это было слишком опасно. И знаете, лучше было бы просто воевать, чем находиться охранником у немцев. Но один человек всё же рискнул. — Я готов! — послышался выкрик из толпы, а все обратили на него удивлённые взгляды. Этим человеком был Франческо Габбани...сначала даже рядом стоящий Джанлука посмотрел на него как на идиота, а потом понял, зачем он это сделал. По описанию была большая вероятность, что в здании, куда их хотят отправить, будет Антонио. Ведь он являлся предателем, а тот лагерь был в основном для таких, как он. Только маленькая часть людей была обычными пленными.       Не бросив друга на произвол судьбы, Джинобле тоже поднял руку и сказал, что поедет. Другие, даже Мамуд, смотрели на них, как на поехавших. Но они это делали только ради своего друга, который может там и не оказаться. Они хотели хотя бы попробовать помочь.       После этого итальянцев погрузили в грузовик и повезли вперёд в их новую жизнь. Даже в дороге оба уже 100 раз пожалели, что согласились на это. Молчание стояло в грузовике и заставляло обоих взглатывать. Мурашки бегали по коже, а голос предательски дрожал. Наконец Джинобле смог разорвать это молчание. — Ты согласился из-за Диодато, да? — спросил у мужчины Джанлука. — Именно...я думаю, что он должен быть там, и спасибо, что согласился поехать со мной. Ты настоящий друг. — Франческо слегка улыбнулся, несмотря на пугающую обстановку. — Да не за что... — ответил Джинобле и замолчал. И снова возникла безумно длинная пауза, которая сохранилась до приезда итальянцев на место.       Машина остановилась ранним утром, когда оба парня крепко спали. — Вставайте! Вас уже ждёт командир данного здания! Его лучше не тормозить!       Как будто от звона будильника, оба вскочили со своих мест, и их повели к двери главного тут человека. Всё то волнение, что было в начале поездки, быстро вернулось, а голова уже воображала страшные фантазии.       Вот их привели к тому самому отделу, где были главы одного из самых больших концлагерей Германии. Охранники открыли двери и быстро сказали своему командиру. — Мы привели их! — Молодцы, можете идти, вы свободны. А этих пустите сюда. — Есть, сэр!       Охрана дала пройти двум друзьям. После чего дверь закрылась, и начался разговор. — Встать по стойке смирно! — Есть, сэр! — дрожащим голосом сказали они, выполняя приказ. — Моё имя Бенджамин Долич. И я тут главный! — он стукнул кулаком по столу и подошёл к ним. — Мои правила и установки нарушать запрещено. За любой просчёт здесь наказывают пытками! Так что постарайтесь их не совершать! — Д-да м-мы поняли...— уже еле скрывая страх и вытирая капли пота на висках, сказали они. "Он абсолютно не похож на немца, как его вообще допустили к работе на такой высокой должности?" — думали про себя итальянцы в этот момент, хотя это сейчас было не сильно важно.       Дальше он дал им поручения, которые они обязаны были выполнить. Или бы случились неприятности, о которых думать не очень и хотелось. Поэтому оба пошли выполнять свою работу. ***       Антонио сидел в камере. Он надеялся, что их план придёт в действие. Он смотрел на Хьюго с доверием, которое можно было разглядеть невооружённым взглядом.       Вскоре дверь наконец начала открываться, и немцы вошли к пленникам. Логично для очередного наказания, чтобы не расслаблялись, так сказать. Вот тогда итальянец принял чёткое решение...сбежать любой ценой. За это утро его успели бросить в комнату с очень едким газом, где задохнуться было раз плюнуть, а потом ещё и шокером ударили. И это было только утро... Теперь он окончательно понял весь ужас такой жизни. Когда в любой момент ты можешь умереть от очередной пытки, когда над тобой откровенно смеются и издеваются немцы, пока ты страдаешь и просишь о пощаде. Это было безумно ужасное осознание своей беспомощности и ненужности. Ему ещё повезло, некоторых пачками сжигали. Они же должны были мучаться тут до конца своих дней. Тоже не лучший вариант, но есть шанс на спасение, в отличие от убийства. Хотя знаете, лучше бы он лежал в могиле трупом, чем сейчас жил в этом аду.       Когда же всё закончилось, Антонио сидел, уткнувшись в угол. Он находился в полном отчаянии, которое было не описать словами. Неожиданно в дверь легко постучались, если это был бы немец, он вряд ли бы стал стучаться, верно? Парень поднял глаза и увидел того, кого точно не ожидал. Глаза мужчины засияли, и на них появились слезинки счастья. — Джанлука? — Именно, я не один. Франческо тоже со мной. Мы знали, что ты будешь тут. Поэтому пошли на эту жертву. — Спасибо, ребята...то есть вы хотите нас спасти? — Да, только тшшш. — Я понял...но это же слишком опасно... — Я знаю. Но мы попробуем сделать всё максимально аккуратно. — Угу... — тихо ответил Антонио и в первый раз улыбнулся. Наконец он мог быть уверен в своих друзьях. — Мы освободим вас и других пленных часов в 10 вечера. Тогда будет заканчиваться финальный обход. Когда все более-менее разойдутся, Франческо откроет всем двери. Я же пойду вырубать следящего за камерами. Когда Габбани вас высвободит, вы должны будете отвести всех к выходу. Мы пойдём с вами. Хорошо? — Да, я понял. Тогда сегодня вечером... — Угу.... — Так о чём вы там говорите? — спросил Хьюго у итальянцев с непониманием. — О побеге... — тихо ответил ему Антонио...

***

      День не переставал быть адом, тяжело было поверить, что ты вообще находишься в таком ужасном месте, как плен. Хотя всего лишь год назад жил в своём доме и радовался жизни. Но сейчас далеко не такой случай.       Время шло очень медленно. До безумия, что Диодато чуть не убил себя от ожидания. Он думал о худшем: что план может провалиться, что они все умрут. Что всё будет до невозможности плохо. И снова от мыслей его отвлёк стук, но уже от абсолютно неизвестного ему человека. — Я принёс вам ужин. И да, я слышал вы хотите сбежать? — сказал неизвестный смотря им в глаза. — Нет, ты ошибаешься. — твёрдо ответил итальянец. — Не ври мне. Я хочу вам помочь... — сказал мужчина и протянул руку пленнику. — Правда?...Хотелось бы тебе верить. — Ну и верь. Кстати, меня Михаэль Шульте зовут. Я помогу сопроводить вас до выхода и открыть двери. — Честно? И ничего не расскажешь? Слабо верю.. — Меня заставляют тут работать, я сам не люблю режим моей страны. Я хочу мира. — О...ну ты не один. — Это понятно...ладно, ты меня ещё увидишь. — Ладно...и да, как ты узнал? — Подслушал. — Ладно...       Настал тот самый момент. Долгожданный вечер, который должен был решить судьбы многих людей. И не только наших двух пленных. В этот вечер они планировали освободить как минимум половину пленников от заточения.       И вот пробило ровно 10 часов вечера. Время ложиться спать, а точнее, время их побега. К ним наконец постучали, а замок начал открываться. Это был...он. — Франческо — тихо сказал Диодато и, когда его отковали от кандалов, обнял друга. — Нельзя время терять — он освободил и Хьюго, и парни направились освобождать остальных. А потом посередине их действия, итальянцев окликнул уже знакомый голос. — Я же обещал помочь. — Это был Шульте. Он достал ключ и начал помогать открывать другим двери. Он так ненавидел режим своей страны, что был готов помогать врагу и умереть, лишь бы не поклоняться ненавистному режиму.       Джанлука уже давно выполнил свою работу и завязывал последний узелок на теле следящего за пленниками с камер. — Отлично, осталось найти других. — сказал себе Джинобле и начал спускаться вниз к камерам. И вот идёт он, уже ликуя внутри и зная, что они почти всех освободили, как вдруг видит...Долича. "Этого ещё не хватало. Если он спалит нас раньше времени, то всё может закончиться далеко не хорошо" — после этого парень достал рацию и начал говорить. — Приём, тут Долич, плохо дело. Я даже из своего укрытия не могу уйти. Короче, поскорее там, приём. — Приём, понял. Мы постараемся закончить как можно быстрее, приём. — Приём. Отлично. Надеюсь, я смогу к вам прорваться, приём.       После этого Джанлука стал думать, как можно незаметно обойти Долича и не выдать себя. В это время команда внизу уже освободила почти всех пленных и направлялась к выходу.       Франческо явно не ожидал, что в такое время там будет охрана. Но он сильно ошибался: охрана там оказалась, и незамеченными не остались. Их заметил один охранник, что было абсурдно. Потому что почти вся операция была выполнена, и им помешал абсолютно случайный охранник. Но, к сожалению, это было правдой. — Господин Долич, два итальянца, Шульте и куча пленников направляются к выходу! Я один их не остановлю. — Хех. Понял, отправляю к тебе бригаду. — Есть, а я их задержу. Стоять!!! — Ну отлично, мы вляпались. Остаётся только бежать! — пленники это и сделали, но с целой бригадой это было сложно. Нужны были те, кто будет отвлекать внимание...конечно же, все отказались жертвовать своей жизнью. Кроме двух людей... — Я буду — эту фразу сказали сразу два человека. Диодато и Шульте. — Нет! Вы важны для завершения операции! — А ты видешь кого-то, кто бы ещё согласился? Если мы сейчас не решим, умрём мы все! Пойми это! — строго сказал Диодато. — Тогда пообещай мне вернуться! — Я не могу ничего обещать, но я постараюсь. Просто если мы сейчас этого не сделаем, умрем все. Две жертвы же лучше, чем 50. Думай объективно. — Ладно... но это последний раз, когда я согласился! — Хорошо-хорошо. — Антонио улыбнулся и взял Шульте за руку, ведя в противоположную сторону. Туда, где находились все солдаты концлагеря.       Вскоре они уже были недалеко от армии и, конечно же, не остались незамеченными. Этого они и добивались. Выманить врага в другую сторону, пока он будет думать, что все остальные тоже там. Это удавалось почти всегда, ведь сориентироваться в такой обстановке успеет далеко не каждый. И сейчас это прокатило тоже. Больше половины солдат побежали за двумя отвлекающими, идеально. За это время те, кто действительно сбегал, уже находились у выхода. Тогда обоих не беспокоили их жизни. Они беспокоились о других гораздо больше, чем о себе...       Джанлука после того, как Долич ушёл, быстро и ловко направился к выходу. Чтобы не успеть получить лишних проблем. И вот он приходит и видит грустное лицо Габбани. — Что произошло? И где Антонио? — Я жалею, что позволил ему... — Что позволил?! Говори уже. — Он и один немец пошли отвлекать всех немцев, обратив внимание на себя. — Что?! Ты в курсе, что это чересчур опасно! Двое против огромной армии! — Да... — И ты реально разрешил ему идти туда?! Просто зашибись. А теперь пошли спасать его! — после этого Джинобле взял Габбани за руку и побежал в ту сторону, куда пошли два героя.       Запыхавшиеся итальянцы не успели и отдышаться, как увидели то, что им было не забыть никогда...

Пару минут назад       Силы могут подвести человек в самый ненужный момент. И должен же был наступить момент, когда они устанут бежать. Они же не роботы...       Усталость быстро пришла в организм, и Диодато из-за не самой лучшей физической подготовки споткнулся о камень. Шульте хотел его спасти, но за ними уже была толпа немцев. Да и обернувшись, немец понял...тупик. Они смогли лишь к стенке отойти, как на них были направлены ружья. — Конечно, я хотел бы разобраться со всеми, кто совершил побег. Но вы тоже неплохо для этого подходите — это сказал Долич, когда вышел из толпы солдат и подошёл к своим жертвам.       Ноги дрожали, хотелось плакать. Ведь они оба понимали, что это конец. Сначала Долич подошёл к Шульте. — А мы тебе верили, предатель. Хааахааа, ну ты прекрасно знаешь наши правила, Михаэль. — после этого Долич в секунду достал пистолет и без колебаний стрельнул немцу в голову. — А теперь ты...жалкий пленник. Ты ещё тогда жизни не достоин жизни. А теперь, хех. Был одним из главных участников побега, помогал всячески, отвлекал. А теперь, может, наконец пожалеешь о своем поступке. — парень сжал руку на горле Антонио. — Н-никогда, ты немецкое отродье. Вы не выиграете эту войну, знайте это. — Спасибо за последние слова, бла-бла-бла. А теперь знай, Рейх захватит весь мир и твою никчёмную Италию в том числе. Но тебе повезло. Ты этого не увидишь. — после этого он приложил нож к шее итальянца и медленно и мучительно начал отрубать его голову. Это было настолько ужасное зрелище, что даже многие немцы отвернулись, не в силах это смотреть.       Именно в этот момент пришли итальянцы. И увидели эту безумную, мерзкую, душераздирающую картину. Их лучшему другу на их глазах отрубают голову. — Н-нет...нет... — Франческо проклинал себя за это, именно он позволил этому случиться. Он хотел прямо сейчас пойти и разорвать всех на мелкие кусочки, Джанлука еле удерживал его от этого поступка. — Ты так сделаешь только хуже... — сказал Джинобле, держа соотечественника за руку настолько крепко, насколько мог. — Ты ничего не понимаешь! Ничего! Ты бы тоже вот так стоял, если твой лучший друг детства умирал на твоих глазах настолько ужасно?! ОТВЕТЬ МНЕ! — Да тише ты, нас заметят...мне тоже очень больно. Я понимаю тебя, но сейчас мы ничего не сделаем. — Это я виноват! Я не должен был его отпускать! Я не прощу себя за это! Антонио...нет! Пожалуйста, скажи, что это страшный сон! — К сожалению, это суровая реальность. Ты можешь выплакаться мне, но когда мы выберемся отсюда. Иначе его смерть была зря?! Иначе зачем он умер?! Он умер ради всех нас! И мы должны выбраться отсюда! Ради него.       В это время истошные крики прекратились, а голова и тело бездыханного Диодато лежали отдельно друг от друга. От одного вида хотелось блевать, настолько это было мерзко и отвратительно. Лужа крови вокруг и голова, из которой видно человеческое мясо. (Мне даже описывать это противно). Да и мёртвый Михаэль не придавал ничего приятного. Он тоже помогал и был огромной частью их плана       Медлить было нельзя, или смерть Шульте и Диодато реально были бы напрасными, поэтому они быстро и тихо направились обратно к пленным. Оставалось пока смириться со смертями, важно было выбраться, а потом думать. И вот Джанлука достал ключ и отворил дверь плена. После этого пленники просто выбили калитку и разбежались в разные стороны. Это был первый и самый массовый побег. Поэтому об этом сразу затрубили в газетах, но счастья этот факт не придавал.       После этого Хьюго и двое итальянцев убежали в середину ближайшего леса. Там и решили перевести дух и переночевать. Им ещё предстояло выбраться из Рейха, а потом можно было хоть немного расслабиться. — То есть...их убили да? — спросил Хьюго с сочувствием в глазах, пока смотрел на плачущего Габбани и тихого, замкнутого Джанлуку рядом. — К сожалению...да...и это потому, что я позволил им уйти. — Мне очень жаль... — единственное, что мог сказать Том. Повисла тишина...       Испания 1941       Тяжело было смириться с тем, что ты работаешь на фалангу. Особенно когда ты республиканец, но этого требовала ситуация. Ведь другого выхода у Мигеля не было.       Испанская армия разделилась на две группы почти сразу. На бывших республиканцев и тех, кто поддерживал франкистов изначально. И вторые всегда обзывали первых и безумно их ненавидели. Даже в одной армии у сторон случались конфликты, особенно это касалось бывшего командира республики. Или же нашего Мигеля Нуньеса.       Республиканцев там ненавидели до такой степени, что их избивали, а некоторых даже убивали. В таких условиях было жить ужасно непросто. Когда ты в своей же армии изгой, которого ненавидят. Конечно, было тяжело смириться с новой ролью ненавистника, но пришлось...       Так они и жили, на поле боя дружная армия, а за ним происходит война между своими же. Несмотря на то, что гражданка уже была закончена.       Описание жизни нашего испанца там можно понять по одной истории. Когда он мирно шёл и никого не трогал, на него напали и избили так, что он восстанавливался около недели. И так было очень часто. Они жили в бесконечном презрении, что было морально нелегко.       А объявление, что их собираются отправить на войну в Россию, повергло полфронта в шок. Вы представляете, как испанцы будут воевать в Петербурге? В огромной диклиматизации и с очень маленьким для этой войны количеством человек. Но несмотря на все протесты, решение было принято. Они будут отправлены как "добровольцы", которых отправили туда далеко не по их воле. Но выбора не было: либо ты идёшь, либо смерть. Поэтому все выбирали первое, хотя оба варианта были далеко не радостными.       Началась жестокая подготовка под руководством ему так ненавистного Бласа Канто. У которого республиканцам приходилось пройти три круга ада, в отличии от франкистов. Морено боялись все, и никто этого не скрывал, но Нуньес был исключением. Он столько пережил, что уже абсолютно не боялся Бласа. А других Мигель пытался подбодрить и успокоить, чтобы им было легче. Ведь уже очень скоро они вылетают на самолёте к границам России и Германии. И этот шаг будет один из самых трудных за всю жизнь Посо, война предстояла страшная, а они должны были стать её участниками. Из-за этого сердце билось в три раза чаще, а солдатам хотелось забраться в угол и расплакаться. Ведь они все люди, которых отправляют на войну. Это плата за то, что Нуньес выбрал именно такой способ выбраться из плена. Значит он должен это преодолеть, и он это сделает. Он пообещал себе.

Россия 1941       Сергей давно уже подозревал, что что-то с немцами определённо не так. Так дружны с ними, что прямо не верится. Раз Германия всех захватывает, не должен ли СССР быть их главной целью?       После своих раздумий Сергей, прихватив с собой маленькую бригаду из солдат, на всякий случай направился к границам Германии. Если там что-то намечалось, то он обязан был это предотвратить. И какой же был его шок, когда он увидел несколько дивизий и лагерей недалеко от границ. Теперь он понял, что их просто обманули и хотят воткнуть нож в спину, но было уже поздно. Он уже хотел лететь в Москву, прямо к правителю, чтобы начать приготовления. Но он не учёл, что дата была примерно 15 июня 1941 года. Конечно, о войне подозревали многие, но в итоге скопление дивизий у границ начали в последний момент.       Это и стало большой ошибкой. Сегодня утро 22 июня. Лазарев с друзьями уже направлялся к лагерям у границ. Как вдруг услышали выстрелы...началась катастрофа, глобальная, которую тяжело было представить, огромная мощь нескольких стран была направлена на них. Это было не описать словами. И им предстояло выжить и победить в этом, как окажется, почти пятилетнем кошмаре...