***
Бласу было невероятно сложно. Особенно в последнее время. После выписки у него с виду всё было хорошо. Он надевал маску, что он оправился от всего и готов дальше служить, но это было ложью. Больше всего бесили главнокомандующего именно слова поддержки от других, от которых так и пахло ложью в своих целях. Всем было плевать на его самочувствие, да и если бы кто-либо волновался, он бы конечно же ничего не раскрыл. Они были ему далеко не близки, чтобы Блас раскрывал им свои внутренние колебания. К его внутреннему миру был очень прочный замок. Его внутреннее состояние можно было назвать болезнью. Оно было очень...сложным и непонятным. И самое плохое было не просто в поломанной психике, а в том, что ему начали видеться галлюцинации. Бласу казалось, что у него едет крыша. Почти каждый раз, когда он что-то делал, появлялась та или иная галлюцинация, и они безумно мешали жить. Да и кому было бы приятно, если ты берёшь нож, а на нём неожиданно появляется кровь, а впереди жертвы, которых когда-либо убивал. Этим судьба хочет показать ему, что хватит? Он бы сам был бы не против, да не имеет права. Или его казнят, что было бы вероятным вариантом, смотря на то, что произошло с ним пару лет назад. Всё это было похоже на замкнутый круг, из которого выхода не было. Лишь ждать, пока он погибнет от пули - это был единственный вариант, который тоже не устраивал шатена. — Когда же вы просто оставите меня в покое... Это проговаривал Блас каждый раз после разговора с каким-нибудь "напарником" или после очередной странной галлюцинации. Он начал сходить с ума и думать, что он псих. Возможно, ему нужно было поделиться проблемами, а с кем? Кто сможет разделить их? Никто, и так было всегда. Когда ты выгоден, они лезут к тебе, а когда нет, то тебя выбрасывают, как ненужный мусор. К сожалению, подобной была жизнь Канто, к которой стоило привыкнуть и смириться. Да и другого выхода просто не было, верно?***
Тяжесть, как будто на грудь камень давит...вы когда-нибудь чувствовали это? А вот Василь чувствовал...в тот момент, когда наконец открывал свои веки, после долгого и неприятного сна. Замученный пленный наконец смог хотя бы сесть и оглядеться. Помнил Гарванлиев достаточно мало - только взрывы, стрельба и темнота. А сейчас сырая тюрьма, в которой лежала худая одинокая тушка македонца. Впрочем, один он оставался недолго, ведь скоро к нему зашли. И знаете, лучше быть вечно одиноким, чем то, что происходило с ним дальше. — Наконец-то он проснулся, задрал уже спать. Эта фраза была первой, что донеслась до ушей македонца. Хотя из-за малоизвестного языка, он мало что понял. Теперь он догадывался, где примерно находился. Других вариантов особо и не было, смотря на камеру, окружающую его. — Что вы собираетесь сделать? Слабость...даже в голосе она сильно чувствовалась. А дрожь в теле при появлении врагов он даже не мог контролировать. Хотелось им врезать за все страдания его народа, но его положение не позволяло это сделать, как бы он сильно не хотел этого. — Мы думали, что ты уже в курсе...сослать тебя в шахту для работы на благо Рейха. Потому что по-другому вас невозможно перевоспитать. Рядом с немцем стояла переводчица... видимо из Хорватии. Все жители Югославии были обязаны знать сербский, именно поэтому она переводила ему на этом прекрасном языке. Но одновременно было отвратительно и ужасно слышать его из уст врага и предателя. И вот переводчица закончила говорить, то что до этого на иностранном говорил один из "собеседников", и тут он понял, что его ждёт. Он и раньше слышал о немецких шахтах, но никогда не думал, что испытает это на себе. Все эти страдания...это испугало бы даже самого стойкого бойца. Но что он мог сделать? В его случае протестовать было бы смертельной ошибкой, поэтому он лишь опустил взгляд и молчал. Потекла одинокая слеза, которая, как блестящий кристалл, упала на землю и растворилась в каменном полу темницы. — Пойдём Последнее, что сказали немцы, смог разобрать даже Гарванлиев, и его направили в каменный, кроваво-ужасный мир, что лишь издалека привлекал блеском кристаллов. Именно в этом месте добывались материалы для создания военной и промышленной продукции. — Здесь все приборы и экипировка. Думаю, остальное ты поймёшь сам. А если будешь возникать...у нас эти проблемы решаются просто. И тут резкий, неожиданный удар в спину. Изо рта македонца вышла громким кашлем кровь. Всё здесь решалось так: избиениями или пытками. Третьего было не дано. — Для профилактики и чтобы понимал, что идти против Рейха - суицид После этих слов немцы лишь молча ушли. Какими же они были монстрами, но сказать это им в лицо он не мог. И надевая экипировку, дрожащими и слабыми руками он взял кирку и начал бить по камням, как это делали остальные, что находились там. И уже через несколько минут руки сильно болели от нагрузки. Хотелось громко кричать от страданий и боли. Теперь Василь в полной мере понимал - попал он в самый настоящий ад, без права выхода из него. Через час на подушечках его пальцев уже начали появляться мозоли. Как люди тут вообще работают почти без передышки? Ему это предстояло узнать в ближайшие несколько месяцев как...если он раньше не умрёт. Эта ужасная участь...почему именно он? Почему не кто-то другой? Видимо так решила судьба...за которую они не в праве решать...