***
Накахара прекрасно проводит время, сидя на дорогом кожаном диване вип зоны борделя. В штанах тесно, девочки исполняют приватные танцы, винишко и атмосфера втекают в его изголодавшееся сердце. Накахара любит расслабляться. Его фетишей не перечесть, он развратник и бабник, что казалось бы, нельзя было предположить по его поведению вне стен этого здания. За чертой этого места он и виду не подает насколько искушен в сексе. Он пробовал все. Разве что… В зад не пробовал. В свой не пробовал. — Чуя, вернись в офис, — тоном, не терпящим возражений, говорит Осаму. — Вот черт… Что у тебя там за дело ко мне? — нагло пререкается Накахара. — Сказал надо, значит надо. Что за вопросы, придурок, я твой босс. Что скажу то и будешь делать. — Тц, и все-таки… До утра не потерпит? — раздраженно спрашивает рыжеволосый, глядя на свой стояк. — Нет! Сдохну специально, а в завещании напишу, что ты меня погубил. Все знают, что в случае чего главой станешь ты. А это завещание уничтожит тебя и никакие сторонники не помогут. Хотя, наверняка, и их разотрут в порошок. — Фуф, целую историю придумал. Спасибо, — говорит Накахара, но благодарит уже не Дазая, а проститутку, что своим напомаженным ртом проворно разобралась с его стояком, платит ей сверх меры и направляется к выходу. — Не за что, — по инерции отвечает босс. — А? Это я не тебе. Не заслужил еще благодарностей. Хотя… Если ты отсосешь мне также как она, то и тебя поблагодарю. Кладу трубку. — Ах тыж, мелкий… — ворчит Дазай, слыша короткие гудки. Накахара мчится к боссу. Неведомо что он решил отмочить, раз так жаждет его увидеть. — Ну и что за срочное дело? — спрашивает рыжеволосый, открывая дверь в кабинет босса, — Дазай! Там совершенно темно. То ли Осаму свалил не дождавшись парня, то ли это и был такой прикол, дабы помешать веселью, то ли… Чую пронзает страх, а что если босс уже мертв? Он опоздал? Или же сказал что-то не то по телефону и этот психопат убил себя в отместку Накахаре? Если последнее, то Чуя его непременно воскресит и убьет собственными руками, чтоб неповадно было. Накахара влетает внутрь, тянется к выключателю, но его сильно и резко валят на пол, способность не работает. Это определенно Дазай. Подчиненный перестает сопротивляться. — Ну и к чему этот спектакль? — спрашивает голубоглазый, устало вздыхая. — Хотел доказать, что ты привязан ко мне сильнее, чем к прошлому боссу, — Дазай крепко держит Накахару за грудки, расположившись сверху, — Ты буквально чувствуешь ответственность за любые мои действия. И страх. Липкий, сводящий с ума, сковывающий болью мышцы живота — страх за мою жизнь. Ты первый пострадаешь, если я умру и мне даже завещание не понадобиться, чтобы превратить твою жизнь в ад, в вечное скитание и сожаление. Ты смирился с тем, что боссом стал именно я лишь потому, что так тебе легче контролировать меня, держать поблизости и… и… — Боже, Дазай, ты сходишь с ума. Я не удерживаю тебя, не заставляю быть рядом. Это как раз твоя фишечка — преследовать меня везде. Я даже живу у тебя по-соседству. Но ты мне уже и дышать свободно запрещаешь. Всего-то на пару часиков отлучился, чтобы снять напряжение. — Ты и здесь можешь это сделать! — Нет, не могу! Или ты мне себя предлагаешь? — Мне страшно. Я умру и это будет совсем скоро, — говорит Осаму невпопад, его руки ледяные, а зубы стучат, будто они на морозе, а не в хорошоотапливаемом помещении. — Но ты ведь этого хотел. — И ты останешься один? Почему ты так со мной разговариваешь?! — Черт… Ты употребил какой-то наркотик? Черт! Почему с тобой всегда ерунда происхо… — голубоглазого перебил Осаму, впиваясь в его рот поцелуем. Таблетка с наркотиком, зажатая за щекой босса, которая грозила стать причиной передозировки, если он вдруг ее раскусит, выскользнула прямо в рот подчиненного. Дазай не сразу понял, почему тот начал отпихивать от себя и кашлять в поцелуй. — Ты что в меня сунул? — спросил Чуя, утирая рот тыльной стороной ладони. — Прости… Это моя запасная таблеточка, я хранил ее за щекой и случайно упустил. — Опасная? — Нет, только если не употребить две зараз. — Так ты значит все-таки пытался сдохнуть?! Я убью тебя к чертям собачьим! Накахара кидается было на босса, роняет его на пол, слыша как тот стонет от сильного удара о пол. И вместо того, чтобы начать душить, как и планировал, парень впивается в чужие губы. Он грубо щупает тело шатена, продолжая страстно вылизывать его рот и подминать под себя. Тело Накахары, хоть и выглядит миниатюрным и гибким на самом деле довольно тяжелое и крепкое, особенно для худощавого босса мафии, оттого Осаму всячески мычит и извиваться под ним, намекая на боль. — Что за черт… — говорить Накахара, когда наконец-то находит в себе силы отстраниться. — Это новое лекарство. Его изобрели совсем недавно, оно очень сильное, поможет тебе влюбить в себя того, кто рядом, того, кого поцелуешь. Я поцеловал тебя, но честно говоря, ты должен был просто еще крепче полюбить своего босса, но та таблетка, что попала в тебя усилила эффект. Теперь ты не просто любишь меня, но и хочешь быть моим. Ты хочешь, чтобы я взял тебя сегодня ноч… Рот Осаму затыкает требовательный поцелуй. «Конечно, я схожу с ума. Я под наркотиком прямо сейчас. Да и не любовь это вовсе, а жажда страсти, разрушительная и испепеляющая. Я хочу его растерзать и я хочу перед ним преклониться. Это разврат. Это таблетки с примесью возбуждающего. Завтра пройдет, а сегодня…» — Накахара не успел закончить мысль в своем сознании, потому что Дазай, которого все это время грубо и влажно целовал парень, не оттолкнул от себя. — Ты чего? Если выпил эту таблетку ради меня, то не смей притворяться, что не хочешь поцелуев. Наверное, планируешь понаблюдать за тем, как я стану упрашивать тебя заняться со мной любовью? Ты все это начал, я лишь следую за своим боссом, так что не рыпайся. — Да нет… Мне просто неудобно на полу, — с досадой шипит Осаму, — Вечно ты меня каким-то монстром выставляешь. — А… Ну тогда в спальню? Дазай и Чуя поднимаются с пола, после чего скрываются за стеной тайного прохода в комнату отдыха босса. Накахара бывает там очень редко, так что наощупь идти довольно тяжело, да и что, где этот человек раскидал под ногами — неизвестно. Осаму нажал на выключатель. Слабый свет распространялся от бра над широкой кроватью, застеленной бордовый покрывалом. Накахара зажмурился. — Проходи, пожалуйста. — Дазай, я хочу взять тебя, — рыжеволосый валит шатена на кровать и впивается в губы. — Мм… Эй, Накахара, не наглей! Я актив, я ни под кого не лягу, — отвечает Дазай, увернувшись от повторного штурма его рта. Накахара усмехается, хотя это скорее нервные смешки. Его злит поведение Дазая. Это он все начал, а сейчас еще и роль выбирает. Если же Осаму так жаждал его любви, то должен был принять ее в полной мере, а не огрызаться и менять позиции. Чуя хочет взять его. — Я тоже актив, — отвечает парень, раздевая Дазая и устраиваясь между его ног. — Я твой босс, — строго говорит шатен и отталкивает Чую в сторону, не давая снять с себя даже эту несчастную расстегнутую рубашку, пугвицы которой Чуя чуть ли не с боем освобождал от гнета петель. — Бля, аргумент, — смеется парень, сдувая влажную челку со лба. Осаму в расстегнутой рубашке жадно смотрит на Чую. Их глаза горят обоюдоострым пламенем и не известно, кто победит. Босс хватает свой кроваво-красный шарф и накидывает на шею исполнителя, мягко улыбается парню. Чуя же наоборот нагло усмехается в ответ. В голубых глазах читается, мол, схаваешь свою гордость и раздвинешь ножки передо мной. Но босс не так прост. По силе Дазаю, конечно, не сравниться с Накахарой, так что если исполнитель прямо сейчас грубо прижмет его к кровати, то шансов избежать пылкой «любви» просто не будет. Осаму спускается на пол. Чуе приходится повернуться, чтобы увидеть, как Дазай встает перед ним на колени. На шее Накахары красный шарф босса, и конечно же, тот с упоением отмечает про себя, что Осаму готов на все ради него, теоретически, даже кресло свое отдать. Парень довольно улыбается и кивает головой, мол, верно-верно. Осаму игриво заправляет волнистую прядку за ушко. Все его движения нарочито соблазнительные и элегантные. Накахара сидит, положив ногу на ногу и вопросительно смотрит на шатена. — Босс, — страстно шепчет Осаму, — Могу ли я прикоснуться к вашему достоинству? Голубоглазый молча разводит ноги, приглашая взглядом. — Спасибо, босс, — говорит Осаму, уважительно склоняя голову, скрывая тем самым истинные эмоции в своих коньячных глаза. Дазаю смешно, но это и правда весело иметь власть, находясь при этом на коленях. Он руководит процессом, он знает все реакции и ухищрения старого друга наперечет, так что немного его побаловать будет не лишним, если в итоге все равно удастся получить желаемое. Дазай никогда не проигрывает, а уж тем более позиции в сексе. Осаму расстегивает брюки исполнителя, приспуская белье. У Чуи неплохой размерчик, но и шатен ему не уступает в этом вопросе. Аккуратно касается головки губами, но не более, и перебирает тонкими холодными пальцами его яички. — Тц, — цыкает Накахара, чувствуя ледяное касание рук, — Да не нервничай ты так… Парень перехватывает руки босса и сжимает в своих горячих, даже обжигающих. Осаму и правда был взволнован, пусть и не заметил этого самостоятельно. Все-таки он всегда был активом, и подобные ласки, даже в шутку непривычны ему. — Осаму, не переживай и не бойся — это не страшно и не больно, я не стану напирать на тебя, ты сможешь отстраниться, когда пожелаешь. — Я не боюсь. Я просто вспомнил, что тебе сегодня уже кто-то отсасывал. — Точно… — Не хочу так. Осаму встает, застегивает рубашку и выходит из тайной комнаты, а потом и из кабинете. Накахара следует за ним. Шарф все также болтается на его шее. — Дазай, а Дазай, куда ты? — Мне просто стало противно. Кто-то трогал тебя там, и оставил следы гадкой красной помады. — Ну, Осаму… Ты сам виноват, что вызвал меня из борделя, знал же, что я буду именно там, — оправдывается Накахара, хватая босса за локоть. — Знал, — твердо отвечает Осаму, смотря на Чую вполоборота, — Поэтому и хотел привязать тебя к себе, чтобы не бегал за девками, чтобы не пропадал в барах, борделях и стриптиз клубах. Чтобы ты был рядом со мной круглые сутки. Как только Дазай договорил, он стряхнул с себя руку исполнителя и направился к выходу из офиса мафии. — Признайся, ты одержим мной? — говорит Накахара, садясь за руль машины босса. — Не важно, ты все равно мне не принадлежишь, гораздо проще отдалиться от тебя, чем терпеть это псевдо-обладание. Я не хочу владеть только наполовину. Но я прекрасно вижу, что твой характер невозможно изменить, ты скорее будешь приходить чтобы потрахивать меня иногда нажираться вдрызг, чтобы раздвигать свои ножки передо мной, но не более. Ты слишком ветреный и никогда не поймешь чего именно я от тебя хочу. — Ну и что? Хочешь, чтобы я лег под тебя в сознательном состоянии или чтобы просто отдался разок-другой. И чтобы сзади меня брал только ты и никто иной? Это ты называешь «владетель по-настоящему»? — Нет. Ты опять меня не понял. Я мог бы посадить тебя на цепь, приковать наручниками к себе, клеймить бесчисленными засосами и укусами, не оставив ни одного живого места на коже… Но это все пустое, потому что я хочу завладеть твоим сознанием, а не телом. Хочу, чтобы когда меня не было рядом, ты ощущал боль разлуки, желал лишь меня и любил тоже. — Вау… — только и может выговорить Чуя, — Как откровенно. Браво, Дазай, я тобой искренне восхищен. Но мне кажется, что тебе стоит признаться мне в любви. — Это и так признание. Я люблю тебя, но готов отказаться, потому что не могу терпеть как ты пропадаешь с кем-то там в баре… — Но ведь все это случайные связи на одну ночь. Стоит ли волноваться о таком? — Вот-вот о том и речь. У нас слишком разные взгляды на отношения. Мне больно. Ну а ты можешь спокойно принять, если я буду точно также спать с кем попало, значит, и ревностью тебя не удержишь. Никаких точек давления, кроме как уповать на преданность мафии. — Я как ветер, прихожу из ниоткуда и исчезаю вмиг, — нараспев отвечает Накахара, заруливая к КПП виллы. Парню льстят слова босса и он лишь подливает масла в огонь своей беспечностью.***
На вилле их ждали водные процедуры. После душа Накахара приходит в сауну к расслабленному Дазаю. Тот сидит в воде, потягивая мятный коктейльчик. Его волосы мокрые и небрежно зачесанные назад. — Вау, вот теперь Вы больше похожи на мафиози, Дон-Дазай, — на манер итальянского обращения говорит Накахара и склоняет колено, прежде чем снять полотенце с бедер и войти в воду. — Подлиза… Значит, раньше не был похож? — улыбается Осаму. — Мм, ну я этого не говорил, — уклоняется от ответа парень, плюхаясь в воду. Рыжеволосый подплывает к Дазаю, благо сауна у него большая и прижимается плечом к плечу. — Ну и как? Вы уже уверовали в мою преданность, босс? — Накахара облизывает нижнюю губу и сразу прикусывает ее верхними зубками. — Ой, отстань. Я в печали. Ты меня бесишь, еще и вытянул на откровения, пока я был под препаратом… — Его действие уже прошло, а мы все еще так близко и все еще не желаем расставаться. Планы в силе? Или мне «мыться и проваливать»? — спросил Накахара, опережая злой ответ Дазая. — Вот слизень… С языка снял, — отворачивается от него Осаму, чтобы поставить коктейль на стойку, ну и чтобы показать свое безразличие к его персоне. — Значит теперь Ваш язык чистый, да и я искупался… — Накахара пододвигается к спине босса и садится так, что его член касается чуть ниже поясницы. Накахара перескакивает с «Вы» на «ты» и обратно бесчисленное количество раз за день, никто уже попросту не обращает на это внимание, однако новичкам до сих пор страшно от этого внезапного «ты», обращенного к боссу посреди очередного собрания. — Более прямых намеков мне еще никто не делал, — медленно отвечает Осаму, потому что чувствует как внутри все оборвалось от горячего дыхания на шее, страха, что Чуя возьмет его силой и утыкающегося члена в спину, — Не хочу с тобой спать. Обломись. Осаму встает, чтобы уйти, но Накахара ловит его за руку и тащит обратно в воду. — Тогда давай, я помогу тебе и мне пальчиками. — Что ты… — не сразу понимает его задумку Осаму. Накахара тянет Дазая на себя и усаживает на колени. Тело голубоглазого кажется теплее воды, но Дазай отметает эту мысль, потому что это, скорее всего, похолодел он. Чуя слегка разводит его бедра, касаясь члена рукой, тем временем собственный орган торчит между разведенными ногами Дазая. Рука Накахары лежит на животе Осаму и нежно поглаживает. — Удобно? — спрашивает Чуя у замершего босса, чтобы хоть что-то сказать, ответ его не интересует. Парень кладет руку на оба члена, прижимая их друг к другу и начинает плавные движения вверх-вниз. Под водой это выходит как-то замедленно, поэтому Накахаре приходится тратить чуть больше усилий на такие привычные движения рукой. Он хрипло дышит на ухо боссу, а его волосы касаются щеки и шеи Дазая, приятно щекоча. Вздохи Чуи над самым ухом и его собственные мешаются. Дазай представляет, что нежно берет Чую сзади. А Чуя представляет Осаму снизу…《Осаму закрывает глаза, растворяясь в ощущениях бесконечного наслаждения. Наслаждения его прекрасным рыжеволосым парнем…》
— Еще чуть-чуть, Чуя, ха… — Ах, — рвано выдыхает парень, вскидывая бедра, — Нгх. Осаму успокаивающе гладит его ножки, закинутые к нему на плечи, и толкается в горячее нутро еще резче, слушая стоны исполнителя.《Чуя сжимает сосок Дазая, весь обращаясь в слух, дабы не пропустить сдерживаемые полустоны под лаской его заботливых рук. Дазай принадлежит только ему…》
Губы Накахары неожиданно прикасаются к шее, а дальше — целуют плечи и спину шатена. Руки блуждают по телу, опускаясь все ниже и ниже, пока в конце концов не подбираются к бедрам. Приподняв немного, Накахара вставляет пальцы внутрь… Осаму стонет, выгибается и ерзает, желая ощутить его член в себе. — Скорее… — шепчет шатен. Чуя поворавивает парня лицом к себе и медленно усаживает на свой член, видя как тот закатывает глаза и приоткрывает рот сладко выстанывая имя рыжеволосого -"Чуя…»°°°
Оба изливаются почти одновременно, пачкая воду. Утопая в череде жарких касаний, поцелуев, страстных фантазий и мутящих рассудок картин. — Босс, Вы как? — Хорошо… А ты? — Угу, и мне. Но может вы меня поцелуете в губы напоследок? — спрашивает Накахара, не выпуская Дазая из рук. — Боже, Накахара, прекрати. Му уже целовались в кабинете, — расслабленно выдыхает босс, наваливаясь на грудь подчиненного и едва не касаясь его приоткрытых губ своими. — Но, Дазай-сан, — вкрадчиво говорит Накахара, чтобы свести с ума окончательно, — Я доставил Вам удовольствие, сделайте теперь то, чего хочу я. — Ты всего лишь подрочил нам рукой, — усмехается Осаму, резко вырываясь из рук парня и выскакивая из воды, — И мы даже не встречаемся! — Эй, Дазай! — кричит Накахара, сжимая руки в кулаки, все еще стоя в наполненной теплой водой сауне, — Что страшного в поцелуях? Жалко тебе что ли?! По кубикам его пресса скатываются остывшие капельки. Осаму смеется откуда-то издали, а потом появляется в махровом халате. Его волосы все также зачесаны назад. Чуе понравилась эта прическа и Осаму решил повременить с возвращением прежней. Чуть позже он высушит волосы, и тогда его вид будет обычным, а пока пусть будет так. — Завоюй мое сердце. Перестань шляться и… Мм, заинтересуй меня, — Осаму гладит свои губы двумя пальцами и нарочито-сладко вздыхает, — Вряд ли ты их получишь когда-нибудь еще… А теперь смешно уже Чуе. Дазай откровенно стебется над ним и даст ли он себя поцеловать вопрос времени или же настроения. По крайней мере сейчас, босс хочет, чтобы исполнитель понервничал и постарался ради него изменить свое поведение. — Ладно, я тебя понял, Осаму, — Накахара подошел ближе и прижал босса к себе, обхватив за талию, — Я ведь могу расчитывать на что-то большее кроме поцелуев? — Сначала поцелуи заслужи, об остальном поговорим позже, — отвечает Осаму, после чего шлепает по голой заднице парня, который даже ойкает от неожиданности, — В конце концов мы ведь так и не договорились, кто будет сверху. — Тут не о чем и говорить, — нагловато скалясь, заявляет Накахара. — Согласен, не стоит и думать, — отвечает таким же оскалом Дазай. Эта парочка еще долго будет спорить и решать подобные мелочи, воюя за право доминировать и властвовать, но то, что они любят друг друга — неоспоримый факт. Их любовь как зажигалка — горит сильно и обжигающе ярко. Погаснет только если кончится бензин, а бензин — их горячая кровь, текущая по венам. Вместе до последнего вздоха… Сумасшедшие пироманы.