Фетиши404

            Накахара вернулся уставший в свою пустую холодную квартиру. В его планах было выпить в одиночестве бокальчик, пожевать какую-нибудь покупную еду и лечь спать под шум фейерверков и крики соседей. В коридоре было темно, и Чуя двигался интуитивно обходя привычные преграды. Сбросив лишнюю одежду, он вздохнул и включил свет в гостиной.       Посередине комнаты стояла настоящая елка, украшенная блестящими шариками и гирляндой. Оставалось только включить и она заиграет переливами огоньков. Чуя подошел ближе и гирлянды зажглись как по волшебству. Парень тронул лапку ели и она качнулась в воздухе. Приятный аромат нового года исходил от каждой ее иголочки. Чуя наклонился ближе и вдохнул запах хвои. — Выходи, — сказал он в пространство пустой комнаты, едва сдерживая улыбку, но ответа не последовало, — Эй, я же знаю, что елки тут не было. Никто кроме тебя не мог так просто вломиться ко мне в дом и поставить ее. Еще и украсить…       Тишина. Таинственного посетителя не было. Накахаре стало еще тоскливее. Не будь этой елки, не было бы и мыслей о том, кто ее принес. Этот сюрприз подчеркивал одиночество. — Зачем было притаскивать этот мусор, если не собирался оставаться. Все твои сюрпризы настоящий отстой. Никакой радости… — зло выругался Накахара, поднимая с пола подарок.       На голову Чуи резко опустился теплый плед. Захватив ошарашенного рыжика в плен, таинственный посетитель сжал его в своих объятиях. — Счастливого Нового года, Чуя, — проговорил знакомый голос, разворачивая Накахару к себе лицом и целуя в лоб. — Что? — от нежного прикосновения губ Дазая, рыжеволосый впадает в приятное оцепенение.       Дазай был так нежен, что ноги, едва ли не подкашивались. Никогда прежде он не целовал Чую. И в том, как Осаму прижался ко лбу голубоглазого было столько невысказанных чувств. «Как будто любит! Хотел бы я, чтобы… Черт, что за бред!» — Накахара гнал от себя мысли, дающие ложные надежды. — Пусть у тебя будут хорошие друзья, не такие как я. А я… Я больше не хочу и не могу быть твоим другом, — выпалил Дазай и умолк, глядя на парня. — Но… почему? — едва выдавил из себя слова ошарашенный Накахара.       Чуя и не знал, что говорят в таких ситуациях. Не знал что делают… Он впервые теряет друга. И тот не просто исчез, а заявил открыто, обрубая связь на корню. В голове крутилась наивная мысль: «Может мне надо только обнять, и он останется?» — Дазай, это так… Так… — Замечательно? — подсказал Осаму совсем не то слово, которое все никак не мог выговорить Чуя. — Угу, — буркнул рыжеволосый и отстранился от шатена, разворачиваясь к нему спиной, — Выметайся из моего дома. — Хорошо. Я все понял. Не следовало пытаться что-либо менять в наших отношениях. Вот и новый год теперь одному справлять… — Почему ты такой бесердечный, а? Сначала говоришь мне подобные гадости, а потом выставляешь меня сволочью, что выгоняет тебя за считанные часы до нового года из дома?! Дазай, ты ужасен! Ты верно сказал, что мне нужен кто-то другой. Мы как рыба и молоко — не перевариваемся вместе. — Прости. Хотя уже, конечно, поздно извиняться.       Вздохнув Накахара пошел на кухню, чтобы вынуть из холодильника что-нибудь вкусненькое. Пусть Дазай и причинил ему боль, Чуя не в силах выгнать его и расстаться вот так, без причины. Если Осаму уйдет прямо сейчас, то будет только хуже.       Поставив воду для варки пельменей кипятиться, Чуя заглянул в холодильник. Там стоял тортик, принесенный Осаму, и салаты, что Чуя вчера наготовил «просто так», старательно обманывая даже себя, что не ждал подобного гостя. Перетаскав все вкусности в гостиную, куда Дазай притащил раскладной стол, Накахара уставился в сторону коробочки с подарком. Чуя его так и не открыл, отвлекшись на неприятную беседу. — А, прости, — сказал Осаму, заметив устремленный в сторону коробочки взгляд голубых глаз, — Я заберу, это было глупой идеей… — Ну уж нет! Ты принес его мне. Изволь, не отбирать собственные подарки! — после этих слов Чуя грубо вырвал коробочку из рук Осаму и тяжелыми шагами отправился в спальню, чтобы хоть немного успокоиться.       Стоя у двери спиной, Чуя крикнул, не оборачиваясь, — Свой подарок возьми в шкафчике.       Парень так громко хлопнул дверью, что даже Осаму вздрогнул. На столе остывали пельмени, а бутылочка шампанского истекала холодными каплями. Другое спиртное стояло где-то на кухне. Взяв подарок из шкафчика, Дазай отправился на кухню за напитком покрепче, но буквально ничего не успел сделать. Накахара выскочил из комнаты. — Дазай! Дазай, ты где?! Ты ушел?!       Но Осаму и не думал ему отвечать. Он выкручивал пробку из вина, чтобы сунуть ее в руки, явно рассвирепевшего Чуи, тем самым отсрочить собственное избиение. — Дазай! — Накахара подлетел к шатену. — Чуя-Чуя, сначала выпей и успокойся.       Забирая бутылку, Чуя нервничал и его пальцы заметно тряслись. Осаму достал бокал для парня, но рыжеволосый отпил из горла, отстранив бокал. Накахара сделал несколько больших глотков. Поставив бутылку на разделочную поверхность кухонного гарнитура, Чуя стал приближаться к шатену. Тяжело дыша, он продолжал глядеть в глаза Дазаю. Как только Осаму уперся спиной в подоконник, он оказался во власти хозяина квартиры. Чуя крепко держал лицо Дазая за подбородок, тем самым заставив его нагнуться. Дазаю было неудобно, но вырваться было тяжело, да и не очень-то хотелось. — Сколько? — Что? — Сколько ты еще собираешься трепать мне нервы? — Прости, я же сказал, этот подарок тебе не нужен! Нечего было его открывать! — злясь на собственную глупость, Осаму срывался на Чуе, — Разве в открытке непонятно написано?! Или ты читать разучился? — Заткнись, придурок, а то я тебе втащу! Знаешь, почему мы сейчас оба на нервах?! Дело в том, что открытка умнее того, кто ее подарил. Сколько раз тебе повторять, научись адекватно высказывать свои мысли. Я, кажется, не говорил, что обожаю ребусы! — Но Чуя, ты ведь ее прочел, когда я подкрался к тебе. Так что это ты треплешь мне нервы. Можно я уйду, пожалуйста, мне больнее чем ты думаешь и я сейчас не о моем бедном подбородке, который ты все никак не отпустишь. — Тц! — только и сказал Чуя, прижимаясь губами к губам Дазая.       Поцелуй выходит каким-то грубым от того, что Чуя просто вжался своими устами в чужие. После такого поцелуй, покалывает в губах. — Я не успел ее прочитать. Твой почерк слишком мелкий, и пока я разглядывал первую строчку, ты накрыл меня пледом. Вообще, я чувствую этот осадок от псевдорасставания с тобой. Не мог сказать, что хочешь быть кем-то большим чем просто друг? Или, например, я не хочу быть твоим другом, потому что хочу стать возлюбленным. Что сложного говорить фразы целиком?!       Осаму молчал, глядя под ноги. Его сердце бешено билось. Чуя снял перчатки. На одной его руке было надето кольцо. Эту руку парень протянул Дазаю, чтобы тот заметил. — Я согласен встречаться с тобой. Я так понимаю это парные кольца, а не предложение руки и сердца?       Осаму едва ли понял вопрос. Положив руку Чуи на свою ладонь он во все глаза смотрел на то, как идеально сидело подаренное им кольцо. — Это правда не сон? — спросил Осаму. — Эй, Дазай, я все еще злюсь на тебя, так что не переводи тему и слушай меня внимательно! — но у Осаму напрочь отключился слух и, чтобы не пропустить ничего важного из монолога Накахары, Дазай поспешил заткнуть его рот поцелуем.       На этот раз поцелуй вышел сладким, как прикосновение к лепесткам роз, в тот момент, когда они только-только раскрыли свои бархатистые бутоны. Также как эти цветы, их ночь была наполнена нежностью, страстью и толикой боли, которую они утолили в любви друг к другу. — Чуя, — шептал Осаму на ушко парню, когда их нагие тела соединились, — Я люблю тебя, Чуя. — Да… Дазай. Я тоже тебя люблю. Ха…       Осаму делал это медленно, заставляя Чую широко открывать рот, чтобы дышать часто-часто. Сердца обоих бились с бешеной скоростью при том, что они старались двигаться размеренно и в одном темпе. Чуя сжимал пальцами плечи склонившегося над ним Дазая. От ощущений внутри, что он испытывал впервые, Чуя время от времени подкатывал глаза. Однако он старался смотреть в лицо своего любовника… Нет, своего любимого, так сказать будет правильнее.       Осаму был слишком счастлив, чтобы хоть чуточку мыслить. Шатен даже и не подумал, о том, что они собираются заняться любовью, когда Чуя стал расстегивать его рубашку дрожащими пальцами. Между тем, череда горячих поцелуев просто кричала об этом.       Для счастья Дазаю вполне хватило бы и тихого романтического ужина, но все завертелось так быстро. Им хорошо. Безумно хорошо вдвоем.       С того дня каждый год в их жизни был счастливым!