***
После того, как урук-хаи пробили крепость, не боясь заходить на территорию людей, все стало происходить слишком быстро и не менее болезненно. Один за одним, старики, дети, эльфы из Лориэна и просто воины стали падать на колени, со стрелами в груди, с отрезанными конечностями и отбитой надеждой. Она стала угасать на глазах, и единственными, кто пытались всех подбодрить, были Хранители кольца. — Что значит — мы проиграли?! — надрываясь, рычал Арагорн прямо в лицо короля, — сейчас твои люди рискуют жизнью и держат ворота своими силами! Они верят, что доживут до рассвета, так почему не веришь ты?! Неужели король Рохана слабак?! — выплюнул Странник, давая отпор нависающим по другую сторону дверей оркам. — За Рохан погибла половина эльфов, включая их главнокомандующего! Орки пробили вашу крепость, мгновенно лишив жизни тех, кто находился в центровой обороне, и народ до сих продолжает сражаться! Сделайте что-нибудь! Таким страшным Леголаса не видел никто. Каждый вздох давался ему с трудом, глаза искрились от злобы и презрения, а голос его срывался на дикое шипение. И все потому, что он больше не мог быть бессердечным, холодным и спокойным принцем, ведь на его руках сейчас умирала Алиса. Всю энергию, накопленную за несколько столетий Леголас отдавал этой девчонке и бледнел на глазах у своих товарищей, но продолжал стоять и прижимать тело Алисы все ближе и ближе к себе. То мгновение, когда он прочитал в её глазах заботу и опасность было самым страшным, что он видел в жизни. А затем свет, заставляющий Леголаса вставать по утрам, исчез. Померк во взрыве. Картина, как Алиса закрывает глаза и отлетает к отшметкам крепости. Душераздирающий крик Гимли был слышен за территорией крепости, он прошелся по ушам каждого — орка, эльфа, тролля и человека — все понимали, почему кричат, но не могли ничего сделать. Это война — холодная, жестокая, она не дает второго шансе и безжалостно отбирает жизни самых близких людей. К счастью или сожалению, Арагорн не был в том крыле, не слышал и не видел ничего из этого. Он бы не пережил. А вот Леголас с Гимли стали убивать, даже не напрягаясь. Казалось, они стали бездушными роботами, на автомате протыкающими черную плоть стрелами, отрезая конечности секирой. Леголас за считанные секунды добрался до развалин, и с небывалой силой стал разбрасывать в стороны каменные осколы. Тело девушки оказалось зажато между двумя огромными камнями, с ссадин на лице струями стекала кровь, тело стало бледным, ресницы прикрыты, и лежит она произвольно неудобно, а значит несколько переломов точно есть. — Arann Alisia, broete! Eru mangmale, repote аnn! (Перевод с синдарина: Дыши, Алиса! Эру, прошу, помоги ей!) — шептал Леголас, сидя на коленях и водя пальцами по телу Алисы. Волшебной медициной хорошо он никогда не владел, но имел элементарные познания, которые здесь ему никак не помогали. От этого он начинал злиться еще сильнее. Судорожно перебирая мысли и уклоняясь от нападений, эльф поднял девушку и прикоснулся ухом к грудной клетке Алисы. Ничего Совершенно. — Нет! Нет! — шептал эльф, не замечая, как руки трясутся. Что делать?! Но додумать план ему помешали заглянувшая толпа урук-хаев. Без промедлений закрыв Алису собой, он стал с небывалой ненавистью убивать их, с первой попытки попадая в подмышки, сердце, между глаз… Куда и в кого он стрелял, принц уже не замечал, в голове образовывался хороший вариант, и как только урук-хаев вокруг не осталось, Леголас взял девушку на руки и быстрее молнии побежал в крепость.***
— Держать ворота до последнего! До рассвета осталось недолго, а значит, мы уже на полпути к победе! — яростно кричал Теоден, замотивированный словами Братства. Воины стали ободрительно перекрикиваться, и работа закипела. Доски вторым слоем подпирали двери, и мужчины приготовили оружие, чтобы как следует встретить врагов. Здесь остались только те, кто не боится смерти, кто хочет отомстить нежити за все, что у них отобрали. Гимли с Арагорном, придумавшие план запрыгнуть на башню и со стороны стрелять и убивать орков, стоящих на мосту, быстро убежали его исполнять. А вот Леголас несся в пещеру, и спустя пару минут бега по тайному выходу наконец оказался среди женщин. Те, при виде бледного принца, вжались в стены и стали со страхом наблюдать, как эльф укладывает на каменные плиты тело Алисы.*** (Pov Legolas)
Я никогда не опускался до такого, но сейчас не время об этом рассуждать. — Пожалуйста, я вас умоляю, помогите ей, — пытаясь говорить как можно свободнее, я понял, что горло сильно сдавливает комок. Никогда в жизни я не слышал от отца слова «пожалуйста», да и он всегда приучал меня отдавать только приказы, не спускаясь ниже. Я не был так строг, да и не стремился стать жестоким королем, но почему именно из-за нее? Из-за этой дамы, угодившей к нам из совершенно другого мира, я теряю голову и молю жителей о помощи?! Тот момент, когда я уже ни во что не верил, стоя и выслушивая отговорки короля, я почувствовал ток. Он быстро пробежал по всему телу и так же бесследно простыл. Но на его место пришло и… Тепло? В ту самую минуту я затаил дыхание и опустил голову, взглянув на лицо Алисы. Секунда, И её веки дернулись… Грудь её вздымалась и опускалась, а значит она дышит. Она жива… Не знаю, как быстро я оказался в пещерах, и как бы я не хотел остаться с ней, я нужен на войне. — Мой принц! Она уже не выживет, нет смысла что-либо делать… — Замолчи, Эовин, — озлобленно зашипел я, видимо, так страшно, что племянница короля вжала голову в плечи и стала лишь злостно поглядывать на Алису, — она сражалась за вашу жизнь, хотя не должна была находиться на поле! Так помогите теперь и вы ей?! — и не ожидая ответа, я покинул место. Был уверен, что они не настолько гордые, дабы бросить девушку на путь смерти. Дальше всё будто проходило мимо меня. Где-то далеко слышались приказы Арагорна, рядом умирали орки и прочие твари, и я пытался наконец включиться в битву. Оседлав коней, мы решились на смертный шаг — выехать из главных дверей и пройтись по головам врагов. Глубокий вдох, и… Двери открылись. В нос ударил запах черной магии, ядовитых клинков и крови, смешанной с пока чистыми воздухом. Гимли сзади меня считал, сколько уже убил, ведь и лошади давили нежить, и наше оружие безжалостно проходило вдоль и поперек тела орков, которые падали один за одним. Когда солнце осветило поляну слева от нас, мы все замерли, ошарашенные таким чудом — во главе с Гендальфом стояло еще больше сотни роханских всадников. И тогда мы поняли — шансы есть. Их даже больше, чем мы думали. Громкий ободряющий рев наших сторонников роскатным громом прошелся по воздуху, и мы побежали прямо на орков. Завязался новый танец смерти. Только теперь не для нас — мы выйдем победителями.***
И снова все завертелось по второму кругу ада. Здесь мы останемся еще надолго, ведь главным образом ждем мы сигнальных огней от Гондора, куда по расчетам Гендальфа и Арагорна должны были идти орки дальше. Оба они несколько дней подряд запирались в библиотеке и наводили справки по картам, пока мы с Гимли сторожили кровать Алисы. Добрые люди в пещерах помогли девушке хоть немного восстановиться, окутав её своими плащами, и поднеся к носу вязанный шарф. Тело стало согреваться, и пульс увеличился, но глаза она так и не открыла. И хоть сейчас она лежит прямо передо мной, казалось бы, дышащая и с почти затянувшимися ранами — живая, но она не говорит, не кричит. Ничего… Первые часы после окончания битвы я думал, что схожу с ума — громкие голоса поздравляли с победой, хлопали по спине, и куча людей шло рядом, пытаясь что-то сказать. А мне хотелось поскорее добраться до Алисы, отнести её на кровать и согреть — я обязан ей жизнью, раз она спасла мою. Уже сколько бессонных ночей я провел только из-за неё! Зачем она появилась в моей жизни?! Я ненавижу её всем сердцем, она отнимает у меня здравый рассудок, заставляет снимать вековую маску и злиться до потери воздуха в легких, обвораживает своими движениями, заинтересовывает разговором с первых секунд. Казалось бы, сколько эльфиек королевских кровей я повидал, отец всегда хотел найти мне достойную супругу, но ни одна из них не интересовала меня дольше пары минут. Я с легкостью мог прочитать в их мыслях пошлость, восхищение. Вот только не мной, а моим положением. Я читал много зависти в головах тех, кому не достался королевский стол и танец со мной, видел, как девушки пытаются казаться смелыми и умными, а на деле пищат от одного только моего взгляда и забывают элементарные слова. Отец говорит, что это прекрасный вариант — выбрать ту, кто влюбленна всем сердцем и будет покорной до конца жизни. Тогда почему все мои мысли заняла именно та, кто так же ненавидит, презирает и плюется ядом, лишь при виде меня?! Та, которая смеет дерзить мне, убегать и ослушиваться моих приказов? Но та, которую хочется слушать вечно, будь то психи, шутки или истории её жизни. Хочется дышать её ароматом, видеть улыбку и уметь успокоить слезы. Закрыв лицо руками, Леголас рвано вздохнул и с ужасом осознал кое-что. Он влюбился.