Хранитель и его Ученик

Полгода — такой короткий срок, когда ты обучаешься настолько сложному искусству как магия. Но за эти полгода юноша узнал больше, чем за всё время нахождения в Даларане. Полгода — ровно столько он имел право называться учеником Хранителя Тирисфаля. Медив всегда был разным. Его настроение менялось по пять раз на дню в самые тёмные периоды. Хранитель был как море: то удушающий штиль, то беснующийся шторм. Кадгар почти научился определять «фазы» по едва заметным движениям рук, уголков губ, бровей. По походке, по наклону головы — даже по дыханию. И при всём этом Магна Медив всё равно оставался для молодого чародея полнейшей загадкой. В какой-то момент Кадгар осознал, что следит за учителем. Пытаясь разгадать его, он всё дольше задерживал взгляд на фигуре в наплечниках с вороновым пером. Постепенно юноша понял, что уже не столько решает головоломку, сколько просто наблюдает за Медивом, когда тот не видит. Делает вид, что не видит. Кадгар ненавидел, когда Медив уходил в коматозный сон. Это происходило уже второй раз, и юноша понятия не имел, чем себя занять. В его распоряжении была целая библиотека, доверху забитая древними фолиантами, магическими и не очень, но Кадгар никак не мог отделаться от щемящего чувства беспокойства, липким сиропом растекающегося под рёбрами. Это ненормально — уходить в транс на столь длинный период. Кадгар часами сидел в покоях Хранителя, зачитывая ему пришедшие из Штормграда и Даларана письма, даже не зная, слышит его учитель или нет. Но чаще всего Кадгар просто сидел на полу, разглядывая Медива. Старший чародей выглядел таким спокойным в эти периоды. Болезненно бледный, он не внушал чувство опасности сейчас, но все равно вызывал благоговейный трепет у Кадгара. На пятый день комы юноша позволил себе коснуться пальцев Медива. Они были холодные, словно Хранитель не спал, а умер, но Кадгар знал, что это не так. Чувствовал магическую ауру, живую, просто ослабленную. Иррациональное желание быть ближе, вернуть учителя из царства беспокойных снов заставило Кадгара сесть на край кровати, наклониться и рассматривать Медива вблизи. Длинные пальцы сомкнулись на запястье Кадгара столь неожиданно, что он дёрнулся, однако, бежать было поздно. — Есть ли причина, по которой твоё лицо так близко к моему? — тихо и удивительно спокойно осведомился Медив, приоткрыв усталые зелёные глаза и уставившись в другие, небесно-голубые. — Я… Я… Я… — мямлил себе под нос юноша, бегая взглядом от Медива к двери. — Ты?.. — надавил Хранитель, подгоняя ученика соображать быстрее. — Я проверял, дышите Вы, или нет! Повисла тишина. Судя по выражению лица Медива, его подобная причина не удовлетворила. Кадгар чувствовал себя последним идиотом, но деваться было некуда. — Я дышу. — Я… Вижу. — Не желаю, чтобы первым, что я вижу при пробуждении, был твой любопытный нос, юноша. — Да, сэр. Учитель. Сэр. Хватка ледяных пальцев ослабла, и Кадгар тут же вскочил с кровати, желая оказаться как можно дальше от столь нелепой сцены. В конце концов, бубня что-то себе под нос, молодой чародей ретировался из чужих покоев, случайно хлопнув дверью впопыхах. На лице Медива застыла полуулыбка.