Хранитель и его Ученик

— Дурилка, ты уже ел. Совсем недавно. Не смотри на меня так. Пока Кадгар разговаривал с птицей, Медив сидел в кресле у камина и читал книгу. Тихий вечер в Каражане, какие выдаются редко, был как нельзя кстати. После сцены на Совете Шести, Кадгар не знал, куда деться. Он ведь… соврал, отчасти. Отрицал всё, не моргнув и глазом. Легко отделался. И, самое главное, с Хранителем они эту тему не поднимали. А Кадгару было интересно. В первую очередь, было интересно, что имел в виду мастер Газбах, когда сказал, что мастер Медив "опорочил свою честь" ещё в бытность проживания при дворе? Медив что, закрутил роман с какой-нибудь принцессой? Или принцем? Кадгар явно принцем не был, так какой же Тьмы бывшему наставнику пришла мысль, что Медив и Кадгар… ну… того. И не спросишь ведь. Как обычно. Многовековые тайны магии - пожалуйста. А вот что-то личное у Хранителя спрашивать чревато. Юноша сел в соседнее кресло. Между ним и учителем был столик, а на столике стояла ваза с конфетами, которую Медив самолично принёс сюда. Судя по количеству скопившихся фантиков, делиться он не собирался, но Кадгар всё равно взял одну конфету. Медив, не отвлекаясь от чтения, приподнял бровь. — Учитель, Вы когда-нибудь были влюблены? — начал очень издалека мальчишка. — Конечно. Я же человек, в конце концов. Камин уютно потрескивал поленьями. — А так, чтобы не представлять себе жизни без другого человека? — Я читаю, Кадгар, а ты меня отвлекаешь. Кадгар взял ещё одну конфету и зашелестел обёрткой. — А что стало с тем человеком, которого Вы любили? — Он жив. Пока, — слегка раздражённо ответил Медив. Какое-то время Кадгар просто смотрел на танцующее пламя. Потом взял третью конфету. Медив напрягся. Когда шуршание фантиков послышалось в четвёртый раз, Хранитель произнёс: — Прекрати таскать мою еду. Но когда он оторвался от чтения и повернулся, он обнаружил Дурилку, держащего сладость в клюве. — А это и не я, — быстро произнёс Кадгар. Медив перевёл взгляд с птицы на ученика. На лице старшего чародея одновременно промелькнуло сразу несколько эмоций: он сжал губы в тонкую нить, будто подавил в себе грубое слово, а потом иронично улыбнулся, тут же возвращая себе нейтральную мимику. — Возможно, это бы даже сработало, если бы твой рот не был бы весь в шоколаде. Кадгар округлил глаза - его поймали с поличным. Юноша принялся усиленно вытирать губы тыльной стороной руки, но только размазал липкую субстанцию по подбородку. Медив нарочито обречённо выдохнул и потянулся через столик, Дурилка резво отпрыгнул в сторону. Арканист одной рукой зафиксировал подбородок мальчишки, а второй помог ему избавиться от шоколада - теперь этот шоколад был у него на пальцах. И Медив, почему-то очень пристально глядя на Кадгара, сунул палец в рот, стирая шоколад языком. Наверное, Кадгар даже слегка покраснел. Наверное, немножко смутился. Но взгляда не отвёл, произнеся: — Спасибо. В конце концов, юный чародей постепенно учился у Хранителя не только премудростям магии, но и абсолютной невыносимости. — Хочешь сладкого… "Заслужи", — отчего-то захотелось сказать Медиву, но фразу он закончил совсем иначе: — Попроси у Кухарки. Это моя ваза с конфетами. — Вы - жадина, мастер, — заметил Кадгар. — Я жадина? — искренне удивился старший маг. — Я пожаловал тебе личные покои! Предыдущий юноша, что пытался здесь обжиться, спал в конюшне на стоге сена. Кадгар поёжился. Не хотелось бы ему ночевать в конюшне. Ловчий Аттумен, кажется, был немного не в себе. — Вам не жалко мягкой перины, но жалко бедному мальчику конфет, — шутил Кадгар. Он чувствовал, что сегодня Медив настроен доброжелательно, а значит, можно следить за словами чуть меньше, чем обычно. — У тебя мягкая перина? Это какая-то ошибка, нужно срочно исправить. Кадгар улыбнулся. Ему нравится, с каким спокойным выражением лица его мастер говорит такое. Молодой чародей уже научился различать, где Медив шутит, а где - нет. — В самом деле, может, достопочтенный Совет Шести был не далёк от истины, называя вас страшным человеком. Медив вдруг посмотрел на Кадгара особенно задумчиво, а потом повернулся к пламени камина, продолжая сверлить взглядом уже огонь. Настроение диалога стремительно изменилось, Кадгар почувствовал это кожей. — Может быть, они и правы, — в конце концов согласился Медив. Юноша от нервов облизнул губы: — Учитель, я не это имел в виду… Медив медленно встал, на ходу взяв в руку Атиеш, который всё это время стоял рядом у стены. Хранитель подошёл к мальчишке, и их колени столкнулись. Кадгар на всякий случай вцепился пальцами в подлокотники. — Скажи мне, Кадгар, — тихо и поэтому зловеще заговорил Медив. — Если вдруг станется так, что я пожелаю уничтожить Азерот… Разрушить пару королевств, впустить Тьму в этот мир - что ты будешь делать? — Это невозможно, — заотрицал Кадгар. — Вы же Хранитель Тирисфаля, вам дана сила, чтобы защищать Азерот от любого зла. — Но эта же сила может и уничтожить Азерот. Так что ты будешь с этим делать? Кадгар молчал. Это был серьёзный вопрос, Юноша чувствовал, что учитель не проверяет своего ученика на прочность, а спрашивает прямо, без лукавства. А ещё Кадгар чувствовал нечто иное. Холодок, пробежавший по позвоночнику. И падение всех прошлых убеждений. — Если Вы решите погубить мир… Что ж, выходит, я стану учеником тёмного мага. Я пойду с Вами до конца, мастер Медив. Помогу Вам… претворить Ваши планы в жизнь. Кадгар сам себе поражался. Но он говорил от чистого сердца. Сердца, которое принадлежало Хранителю. — Ответ не верный, — сообщил Медив. — Если я пожелаю уничтожить Азерот, ты должен будешь убить меня. Кадгар поднял ошарашенные глаза на арканиста, чуть приоткрыв рот. — Потому что именно это будет знаком глубокой преданности и верности, юноша. Если ты не дашь мне совершить самую большую ошибку. Ты прав, защищать этот мир - обязанность Хранителя, а так уж вышло, что в будущем Хранителем станешь ты. Так защищай, как бы больно не было. Медив ещё пару секунд рассматривал шокированного Кадгара, а потом зашагал прочь, опираясь на посох, словно каждый шаг давался ему с трудом. Когда старший чародей почти дошёл до лестницы, Кадгар отмер: — Учитель, — позвал он, не поворачиваясь, но зная, что Медив остановился. — Мне… следует беспокоиться и задумываться о Ваших словах больше, чем о прочих? — Это всего лишь гипотетический разговор, юноша Верный, — Медив тоже не обернулся. — Философские размышления. Конечно, я не собираюсь пускать Азерот прахом, я просто… пошутил. Это бы обнадёжило Кадгара, но мальчишка знал, что учитель не шутит.