«Странно, каких только путей мы не выбираем, чтобы скрыть свои истинные чувства»
Эрих Ремарк
И они понеслись вперёд, не замечая сугробов и корней. Их стопы утопали в снегу и быстро из него выскользали. Побег навстречу свободе.
Единственная ночь, превратившая бремя в сказку.
А кто-то тем временем совсем не спешил. Впрочем, они находились слишком далеко, чтобы торопится.
- Надо бы ускорится. Он скоро пожалует, - просквозил издалека невыразительный равнодушный голос, - у нас ведь готов стол?
Проводнику этот тон резал уши. Хоть раз пришёл бы вовремя и помог, вместо того, чтобы раздавать советы. И курить трубку, вечно обвивая Воздух дымным табачным зловонием.
- И тебе не хворать, Беглец. Не желаешь помочь? Озеро слишком бурное для Собрания, - произнёс приятель Шарлотты и Леонарда.
- Ни минуты без меня не протяните.
Высокорослый мужчина с дымно-сероватыми волосами и густыми бровями с минуту стоял без дела и потягивал трубку. Казалось, наслаждался ожиданием собеседника.
Широкая льняная рубаха, узкие брюки земляного цвета, уходящие в остроносые сапоги, тугой кожаный жилет и невесомый тканевый плащ - всё чистое, словно только что сшитое, хоть попросту избежавшее терзаний работой.
Почти прозрачные, мягко-пепельные глаза на бледном лице - всё делало Беглеца бесцветным, нейтральным, как
Воздух.
Впрочем, так оно и было.
Он неспешно отодвинул левую ногу назад, плавно и твёрдо вступив в почву. Отбросил трубку, небрежно, словно чтобы нарочно заставить собеседника опуститься и поднять её. Локоть правой руки ровно отвёл назад, а кисть противоположной - вперёд. Приподнял подбородок. Затем медленно стал вращать предплечьем согнутой конечности, а на вытянутой руке сгибать пальцы, будто маня кого-то к себе. Постепенно движения ускорялись, руки двигались все быстрее. Правая закружилась так быстро, что от вращений послышался свист.
Беглец поднял вытянутую руку, сгибая кисть.
Волны огромного Озера поплыли к нему, словно спешили запрыгнуть в ладонь, но, едва достигали берега, взлетали брызгами вверх и утихали.
Постепенно каждая волна водоёма растворилась бесследно.
Тогда он перестал вращать рукой, просто согнув её и подвинув к себе. Левым запястьем Беглец завертел, будто закидывая лассо, а правым разматывая его. Наконец сделал резкий жест, как бы забросив петлю на верхушку сосны и отбросил руки в стороны.
Порыв ветра сдул с дерева слой снега, прошёлся по верхушкам другой хвои и улетучился, оставив идеальную гладь озёра повторять неотразимое полотно жемчужен-звёзд.
- И чего бы тебе не попросить помощи у Избранницы, а, Проводник?
Всегда боишься её отказа?
- А я хотел уж было отблагодарить тебя. Что, ж видимо ты стремишься этому поприпятствовать, - Проводник щелчком вызвал маленький язычок пламени и потёр ладоши, чтобы согреться, - Избранница успокоила бы волны, но что с того? Нам ни к чему ветер на Собрании. Никто не будет рад порции свалившего на голову с ели снега или холодному сквозняку.
- Твоя правда. Разожги лучше костёр...
Озеро, почти лижущее им ноги своей близостью, было таким огромным, что противоположный берег расплывался небольшим снежно-зелёным пятнышком. Хвоя склонилась над водой высоким природным куполом, закрывавшим этот отдалённый уголок от любых вторжений.
Маленький выступ у берегов служил им опушкой и местом трапез.
Проводник поднёс ладони к ветке и стал что-то шептать. Не прошло и нескольких секунд, как
Огонь вспыхнул на древесине и стал жадно обгладывать кору. Проводник бросил древесину в заранее собранную кучу хвороста и обложил камнями.
- Уже и пламя горит! - нежный, льющийся голос звенящим ручьём донёсся из чащи, - похоже, и блюда готовы. И ветра нет совсем. Только я без дела хожу...
- Ну же, Избранница, мы с тобой отлучались защитить лес. Ты лучше проследи, чтобы вдруг осадки не разбушевались, - этот голос был приземист, плавен и томен.
- Как скажешь... Дарительница, - девушка рассыпалась колокольным смехом.
- Мы уж думали, вы не успеете, - Беглец искоса посмотрел на Проводника, который, заслышав голоса из леса, стал вдруг усердно уговаривать камень загореться, вместо того, чтобы положить его рядом с другими.
- Добрый... Вечер... Много нынче снега выпало, видать, тяжело было пробираться? - гость Лотти и Нарду наконец обратился к вернувшимся девушкам, прекратив общение с камнем.
- Тяжелее было бы, если здесь возвышались бы острые скалы или утёсы. Я позаботилась о том, чтобы каждая тропа этого леса была ровнее глиняной дощечки. А что до снега, Проводник, ты разве забыл, кого я взяла на помощь?
Обладательница медленного тона поправила венок из разнотравья и ягод. Украшение, словно отражение, точно повторяло цвет её зелёных глаз. Густые тёмные волосы были вплетены в ветви хвои и собраны сзади в пучок. Изумрудное платье с коричневой отделкой, обувь из растений, браслет из веток... От Дарительницы веяло природой, спокойствием, чем-то абсолютным и Земным.
- Да уж, твоя помощница - сокровище. Правда,
Избранница? - последнее слово Проводник вымолвил немного медленнее, аккуратнее других, словно боялся разбить дорогую вазу, обронив имя обыкновенно-грубым тоном.
- Льстишь, Проводник. Сами-то с Беглецом место вон как подготовили! И не сквознячка тебе, ни снежинки, - задумчиво протянула девушка, - тепло и уютно...
Она отвернулась и, взмахнув волнистыми жемчужными волосами, вскинула руки в небо. Невесомые широкие рукава голубо-небесного цвета сползли, обнажив тонкие бледные запястья. На одном из них сверкнул камнем-аквамаринном нежный браслет.
Воздушное синеватое платье блестящей чешуёй окаймляло стройную фигуру, развеваясь и звеня от движений её легких рук. Ладони чертили какие-то сложные узоры, мягкие губы шептали неразборчивые слова. Как всегда, при кропотливой работе, Избранница немного вытянула голову наверх. Глубокие, бездонные синие глаза моргали чаще, и веер длинных ресниц, казалось, заменял сейчас ей крылья.
Податлива каждому повиновению, как
Вода. И так же необходима.
Вот и ни одной тучки на небе. Облака тонкой струей засочилось в озеро и мгновенно растворились в его зеркальной глади.
- Похоже, я справилась! - Избранница снова засмеялась, - и нам не прийдётся накрываться от дождя лопухами.
Проводник кратко улыбнулся в ответ.
- Пришло время садится. Скоро начинаем, - Беглец накрыл влажную землю скатертью, - помоги нам, Дарительница. Подари что-то, если на то твоя щедрость.
- Меня не нужно просить, ты ведь знаешь.
Она показательно гордо опустилась на колени. С руки сняла венок и положила на снег, а потом стала бережно засыпать его землёй. Скоро Дарительница склонилась настолько низко, что носом почти коснулась почвы и стала водить ладонями над закопанным украшением.
Скоро из-под заснеженной травы стали пробиваться ростки, раскрываться листья, созревать плоды... Ягоды, зелень, орехи - скоро венок растворился бесследно, вырастив настоящий маленький сад пищи и оставив сиять на белом покрове негранёный изумруд. Его девушка спрятала в глубокий карман платья.
- Вы слышите? - Избранница внимательно вглядывалась в озеро, - начинается!
Вода даёт знак!
- Мы этого не слышать не можем, если ты забыла, - не остался в стороне Беглец, - давайте, в круг, в круг.
Проводник сжал пальцы.
- Командир нашёлся, - неслышно прошептал он сам себе. - всегда без ума от этих хвастливых ритуалов. И от нравоучений. А мы ведь наконец-то нормально поздоровались!
Девушки взялись за руки, Беглец схватил за кисть Избранницу, а Проводнику, как и обычно, пришлось соединить Дарительницу с повелителем
Воздуха.
Ведь
Воде и
Огню даже прикасаться друг к другу запрещено!
Наконец слышимые девушкой знаки стали зримы для всех. Почти у берега Вода начала расходится кругами, словно от кто-то только что запустил в Озеро камнем. Из-под волн послышался тихий звук. Звон капель, треск пламени, свист ветра, гул Земли... Голоса, ни мужские, ни женские - лишь ощутимые ноты толи пения, толи крика, толи никому не ведомых воплей. От этого звука бил озноб, пробирали мурашки, всю плоть и всю душу изрешечивала непонятная тревога. От этого звука расходились волны, Воздух обретал форму, деревья сгибались, почва вырастала и шаталась,
Огонь гас и воспламенялся снова. Почти у их ног, в центре круга, закрутится вихрь, и музыка стала громче.
Руки тяжело было держать вместе. Казалось, вот-вот абсолютно все разлетится, смешается, соединиться одновременно.
Ураган превратился в настоящее торнадо, над опушкой сгустились тучи, зашумел гром. И вот, - сил держать пальцы уже не доставало, - блеснула, словно из Поднебесья, яркая молния, ослепив на мгновение всех Наставников и ударив точно в центр урагана.
В секунду ветер утих, звуки исчезли, а облака разошлись. Стало тихо и спокойно, и только ровный треск пламени разбавлял глушь.
Но кое-что изменилось.
- Добро пожаловать, Зодиако, - все четверо низко поклонились.
- Здравствуйте, - бесполый голос казался продолжением звуков Озера, - вам, верно, осточертело так меня встречать каждый раз, но таковы правила. Беглец! Спасибо, что помнишь о наших законах и никогда не даёшь их нарушить.
Существо громадного роста походило скорее на мужчину, чем на женщину, хоть и голос имело совсем неопределённый. Вокруг него клубился пар, голову от этого немного дурманило. Лица и тела не было видно в облаках дыма. Только ярко-фиолетовые блестящие глаза и такого же цвета длинная мантия, застёгнутая брошью-аметистом, отчётливо виднелась сквозь марево. Камень был оцеплен стальным кругом и расположенной внутри ободка пятиконечной звездой.
- Это всего лишь дань уважения, Зодиако, - самодовольно отсёк Беглец.
- Это нам следует Вас благодарить, - Избранница стала накручивать бело-синюю прядь на палец.
Проводник и Дарительница кивнули.
Какой-то трепет овладел четырьмя Наставниками при появлении Повелителя.
- Нам нужно присесть, - Зодиако пролетело сквозь костёр, словно не замечая пламени. Мантия расползлась по
Земле - видимо, её владелец сел, оправив подолы. Форму поведения бесполое существо тоже предпочитало мужскую.
- Угощайтесь дарами леса, - Дарительница указала на выращенные плоды.
- И грейтесь у
Огня, - Проводник попытался лишить слова иронического тона.
«“Беглец! Спасибо, что помнишь о наших законах и никогда не даёшь их нарушить“ - и кто же их собирается нарушать? Конечно же он, самый пылкий и молодой из всех Стихий. Хотя все прекрасно знают, что их разница - пустяк, и возраста на вид они все одинаковые. Неужели даже Зодиако не понимает?»
- В последний раз это случалось около тысячи лет назад... Помните? И то, было гораздо проще, чем сейчас, - Зодиако встряхнул плащом, дым его стал чернеть, - тогда людей существовало вполовину меньше, и на науку они были далеко не такие падкие, как сейчас. У нас имелось гораздо больше преимущества в изобретениях, не известных смертным, а теперь мы едва поспеваем за их прогрессом. Подумать только, они открыли континент*, а мы даже узнать об этом заблаговременно не сумели!
Тут Дарительница виновато склонила голову. Зодиако, однако, этого не заметил и продолжил:
- Не говоря уже о войнах! Разобрать, кто в итоге против кого - невозможно. Нас это не задевает, но твари рушат себя и окружение, сжигают наших соратников! А инквизиция... Они с ума сошли, ещё и именуют её Святой! Мы еле поспеваем оставаться в плюсе с превращениями и Эфирами. Поэтому первым делом Подчинённых нужно отправить к Янаре. Не хватало ещё, чтобы её поджарили на вертеле пред любопытной толп...
- Янара не из тех, кто не сможет за себя постоять, - вмешался Беглец, но всё же осёкся, - при всём уважении, Зодиако.
- Ты знаешь её слабости, - Проводник вцепился в возможность превзойти наглеца, - стоит лишь ловко убедить, что нечистый вытащит её из пламени и воспылает любовью, если она позволит себя казнить, и Янара тут же прыгнет в
Огонь.
- Ты прав, - Дарительница подняла опущенную голову, - эти сумасшедшие шабашницы близь Орехового Дерева одинаково помешаны и влюблены в дьявола, - она говорила негромко, медленно и спокойно, - скажи им, что его не существует, и они развесят твою плоть на ветвях, как козью шкуру, и запляшут под оргии твоих воплей**.
Избранница скривилась. Слова Проводника вызвали улыбку на её редко счастливом лице, а бесцеремонно-спокойная реплика девушки отогнала всё воодушевление прочь.
- Тогда зачем же ходить к ним за Эфирами, раз ведьмы - такие сумасброды? Каждый верит в то, что ему по душе, будь то тёмные силы, свет или вовсе погода. Простой смертный может подружиться с одной ведьмой, будучи исчадием ада, а иной, обладая ангельским характером, взять в жёны другую ведьму. Не стоит определять отдельную касту как равных друг другу существ. Тебе не нравится, когда болота называют местом вязкой гибели, а горы - препятствием для ходьбы. Неужели ты позволила бы себя за это винить? - её слова прозвенели и без намёка на сдержанность, спокойное превосходство. Сказанное с такой интонацией вряд ли показалось бы кому-то заумным высказыванием.
- Я этого не произносила, Избранница, слушала бы внимательнее, что говорят, - Дарительница гордо и уравновешенно погладила свой изумруд, - простите, Зодиако. Видите ли, не всем понятны наши с Проводником идеи.
Последний чуть было не закатил глаза от разочарования.
«Избранница согласилась бы с моими словами первее тебя, земляное ты растение. Только нужно же обязательно перебить её! Она ведь неустойчива, подвластна мнениям, перетекает из одного русла в другое. Вечно всё портите... Не можем без ссор»
- Я рад, что вы наконец закончили, - сурово заметил Зодиако, - первая неделя - на изъятие Янары. Пусть Подчинённые возьмут её с собой. Нелегко находится рядом с ведьмой постоянно, но и лишиться помощи Беневенто отнюдь не лучше.
- Первая неделя? Зодиако, но... - Проводник вспомнил о своих Подчинённых. Об их нерешительности и радости... О том, с каким волнением они пробовали невиданные раньше вещи, - они же простые люди. Им всем мы написали, что в первую неделю действие Эфира может проявляться по-разному!
- Они не понесут никакого наказания, что бы не сотворили на задании. Ведь это шанс для них попробовать приобретённые способности, это подготовка к более серьёзным поручениям. Янара - высокая тому цена, но, боюсь, как бы нам не пришлось вследствие заплатить ещё выше...
Учтивый тон Зодиако оглушил Проводника и робко коснулся его сердца тоненькой иглой. Мудрость предводителя всегда превосходила гордость и поспешность пылкого Наставника...
- Ну, а что с главной проблемой?, - встрял Беглец, - мы все желаем, чтобы Святая Инквизиция была единственной целью, ради которой стали бы рисковать жизнью наши Подчинённые.
- Безликий Палач... Проделки его слуг участились. Он переманивает на свою сторону многих. Виды, шедшие с нами плечом к плечу, прогибаются под его началом если не от заблуждения в щедрых обещаниях, то от угроз и насилия. Все, все ныне ощущают пронзительную боль, и нам вряд ли удасться отделаться от этой ноши, от едкой боли, чтобы прекратить её распространение.
Боль порождает боль, как любая подобная вещь порождает себе подобную - таковы законы Вселенной. Но мы для этого и способствуем счастью наших Подчинённых, чтобы они восполнили его запасы вровень с запасами тех мучений, которые им довелось глотать столько лет подряд. Пока нам следует обратить внимание на защиту и отточку навыков, раз Палач ещё не добрался до этих мест. Скорее научите подопечных всему, чему успеете.
- Мы можем защищать их в первую неделю? На них и так повалилась необещанная ответственность, так не лучше ли уберечь Подчинённых от лишних тревог, если мы так хотим их радости? Хотя бы до окончания действия Эфира... - слова Избранницы зазвенели молящим шёпотом.
- Ладно... - после паузы ответил Зодиако, - только не разбавляйте их поблажками. В дальнейшем всем прийдётся без всяких привилегий прыгать в кипящий котёл. И ещё... - фиолетовый дым сгустился, приобрёл темноватый оттенок, - В целом... Пока что на этом всё. Постарайтесь в первую очередь действовать сплочённо и помнить, что боремся мы за единство, - печально окончил он.
- До свидания, Зодиако, - все четверо образовали круг.
Дымящее существо паром проскользнуло в центр и тут же исчезло. По Озеру прошла лиловая рябь, а затем и вовсе в нём растворилась...
***
Четверо убрали опушку. Пламя погасло, гладь снова закачалась волнами, небо устлали тучи, и позеленевшая почва приобрела обычный мезрловато-охристый оттенок.
Проводник, Избранница, Дарительница, Беглец.
Огонь, Вода, Земля, Воздух.
- Слишком неспокойным Зодиако к нам прибыл, - сосредоточенно заметила Дарительница, - и слишком резко ушёл. Он хотел что-то добавить...
- Быть может, чьи-то ссоры его оттолкнули? - ровно, как бы про между прочим заметил Беглец, выпустив несколько белых колец пара от вновь закуренной трубки.
- А как по мне, - Проводник грел руки, протирая их друг о друга и вызывая искры, - уж лучше нам не создавать почвы для новых конфликтов, если мы хотим поспособствовать уравновешенности нашего властелина. Разойдёмся, а завтра начнём подготовку Подчинённых.
Молча все согласились и стали плавно отдаляться. Без прощания. А зачем, если уму-разуму их решил научить какой-то чудак с пламенным характером?
Проводник острым движением развёл руки, образовав вспыхнувшую на мгновение огненную дугу.
Фигуры его сообщников, поглощаемые заснеженным лесом, стали едва различимы в глуши только что выращенных стихией деревьев...
Мы и вправду часто страшимся чувств сильнее, чем врагов. Испуг, отчаяние, сожаление, уныние, сострадание... Всё то, что мы переживаем в злые времена. Разве можно выделять среди этого разнообразия лишь семь эмоций? Каждую секунду мы что-то ощущаем, и при том наши чувства умеют мешаться, разделяться, противостоять! Но, если уж их такое количество, разве способны мы выразить или утаить их все сразу? Разница только в том, что останется у нас внутри, а что выйдет наружу. Правда, иногда прискорбно, что миру мы показываем как раз не приоритетные желания, а ожидаемые от нас сухие и невыразительные слова...
