Из пленительницы в пленницу

      Рафталия была поймана шпионами принцессы и доставлена во дворец. Стража вела её между высоких белых колон и гобеленов. Многие удивлялись: зачем вести пленницу во внутренний сад замка — особенно в такой знаменательный день, как день рождения инфанта? Но это был приказ принцессы, которая после смерти отца стала занимать престол до возвращения своей матери.       Девушка-енот была одета в свой походный костюм. На ногах коричневые штаны, которые облегали её стройные ножки вплоть до крупной попы на довольно широких бёдрах, контрастирующих с талией. Выше она также была одета в костюм из тонкой кожи, который плотно прилегал к её стройной фигуре, от пупка до шеи и рук. Грудь Рафталии выбивалась из небольшого разреза декольте. «Я знаю, Наофуми точно вернётся за мной. Я не могу подвергать его такому риску, это ловушка! Но точно придет за мной, я должна сбежать и встретить его до того как он попытается меня спасти!» — думала бывшая рабыня-тануки, пока крепкие руки стражников сжимали её собственные.       Скоро её подвели к двери, ведущей в сад. Её хотели дополнительно связать цепями, но присутствие мужа Малти, Мотоясу, всё изменило. — Думаете, что муж принцессы не сможет защитить её? Зачем сжимать тело и без того слабой пленницы, если здесь Герой Копья?       Стража подчинилась, оставив Рафталию в довольно свободных наручниках, и ввела в сад. Там стояло несколько столов, забитых знатными людьми, пожирающими изысканные блюда. Конечно, Рафталия не была столь прожорлива, как Фиро, но покушать любила. Запахи и вид всех блюд начал дурманить её разум, несмотря на то, что только вчера она ещё нормально питалась.       Самый маленький стол находился прямо перед ней, между двух длинных. Он был немного ниже остальных, но выглядел до нелепости пёстрым и украшенным, как для обеденного уличного стола. За него сел Мотоясу, заняв место рядом со своей супругой. Его взгляд был строгим и высокомерным, как будто Рафталия его злейший враг. Она сама, и да, и он, понимали, что это не так, но нагнать страху Герой Копья умел.       Тануки резко сменила боязнь улыбкой одновременно с Мотоясу. К нему на колени присели рыжеволосые близнецы — мальчик и девочка — инфанты Маркус и Тилиана. Они был так похожи на свою мать внешне, но, в отличие от неё, они были ещё такими невинными детьми шести лет. Посередине сидел ещё мальчик-блондин — это был его день рождения, ему исполнялось четыре года, и ему совсем не требовались все эти пиры. Его звали Намар. Так как он всё время должен был находится в центре внимания, он развлекал себя тем, что нянчил свою сестру, которой был один год, — Ливенну.       Слева сидела мать этих четырёх детей — Малти, по чьему приказу здесь и оказалась Рафталия. Когда их взгляды сошлись, она улыбнулась и поцеловала дочь в ещё слабо покрывшеюся волосами голову.       Одета Малти была в летнем платье — некоторое подобие кожаного топа, из которого свисал вниз лиловый лоскут ткани до таза, с разрезом посередине. Пояс, с которого проходил тонкий лоскут, закрывающий ей пах и часть зада. По сторонам с него также свисали лоскуты ткани лилового цвета.       Все в королевстве знали, но сейчас Рафталия убедилась — принцесса была беременна пятым ребенком. Живот Малти был огромен, выступая куполом далеко вперед из её тела, а из разреза в свисающей ткани на животе выделялся выкатившийся пупок. В последний раз Рафталия видела леди Мелромарк ещё до материнства и очень удивилась, когда помимо живота заметила, что бёдра Малти разошлись даже шире её собственных, всё более контрастируя с талией, а зад округлился ещё пуще и отклячился в противовес животу. Нельзя не заметить, что беременность наполнила грудь Мерломаркской принцессы молоком, заставив разбухнуть четвёртый размер до шестого. При всех этих увеличениях Малти была такой же стройной, как и раньше. — Добро пожаловать на пир! — ехидно улыбнулась принцесса. — Поздравь моего маленького сына Намара, у него день рождения. — Поздравляю, — тихо произнесла Рафталия и улыбнулась. Она не видела ничего плохого в том, чтобы поздравить мальчика. — Как тебя вовремя поймали. Я бы приказала отвести тебя в темницу, но боюсь, ты сбежишь. Потому пришлось привести тебя на пир. — Зачем такой пир маленькому мальчику? — без какого-либо страха спросила тануки. — Он только и думает о том, как пойти играть со своими друзьями. Он даже не запомнит тех людей, которые его поздравляли. — Какая же ты наглая! Задавать короле… принцессе такие вопросы! В твоёмто положении! — пискнула Малти. — Стража, пните её!       Стража немедленно исполнила приказ. Рафталия бы схватилась за поврежденные бока, но руки были в цепях. Она замычала от боли и упала. — Поднимите её! — пискнула, но уже менее злостно принцесса. — Поднимите эту подстилку Героя Щита!       Девушка поднялась из-за стола и пошагала к пленнице. Перемещалась она не очень ловко из-за увеличившегося веса её зада и живота. — Я подстилка? — хрипло проговорила Рафталия. — А ты тогда кто? Подушка? — Это ты про что? — Я… — тануки сомневалась, выдавать ей такие остроты или нет. Всё-таки её за что угодно побьют сегодня, почему бы не по делу? — Я про твою задницу, которая служит тебе подушкой, когда садишься. А про пузо вообще молчу… наверное, Мотоясу даже обнять тебя не может из-за этой подушки. — Ах ты тварь! — принцесса дала пощечину пленнице. — Не помню, чтобы ты была такой язвительной.       Стража снова нанесла пару ударов в живот тануки, и та упала лицом прямо в массивную грудь Малти. Она почувствовала себя как на твёрдой подушке, понимая, что беременная грудь Малти даже больше её головы. — Язвительность это не твоё, Рафталия, — тихо сказала принцесса, проводя рукой по волосам Рафталии. — Твой хозяин куда лучше в этом преуспел. Он придёт сюда, чтобы тебя спасти. — Не позволяйте этому произойти, — хрипло сказала Рафталия. По её телу прошёл холод, и она вновь вспомнила о том, что из-за неё Наофуми попадёт в ловушку. — Я могу тебя отпустить, встретится с ним, — Малти схватила за волосы тануки и опустила её на колени. — Если ты присягнёшь мне на верность и пообещаешь схватить его и привести сюда. Я тебя отпущу и дам его остановить от спасения тебя, но ты должна будешь способствовать его поимке. — Это единственный способ спасти его… — Я понимаю, ты можешь меня обмануть, но я надеюсь, что нет. — Что я должна сделать? — Поцелуй меня в попу в знак того, что ты присягнула мне на верность.       Малти развернулась и оголила свои ягодицы от ткани, выставляя упругий большой зад перед лицом Рафталии. «Всё-таки это не какая-то циллюлитная жопа. К тому же, без унижений, она видимо мне не позволит дать клятву…». Тануки закрыла глаза и быстро чмокнула ягодицу принцессы. — Ты дала такую клятву. Теперь ты дашь мне клятву, что ты признаешь меня и всех моих детей законными наследниками Мерломарка. В место, откуда пришли все мои дети, я не заставлю тебя целовать меня, но ты можешь поцеловать меня в брюхо.       Малти убрала стенки ткани, открывая огромное пузо перед лицом Рафталии. Все гости даже замолкли, чтобы поглядеть на это. Всё-таки королевское детородное брюхо — это такая редкость и неожиданность. К тому же, оно было просто огромным, напоминающим купол с толстым торчащим пупком и полоской посередине. Рафталия застыла в шоке, когда нечто настолько огромное торчащее из человека, стало перед ней, и даже слегка пульсировало, свидетельствуя, что внутри зарождается человек. — Целуй! — приказала Малти.       Рафталия не закрыла глаза, как в прошлый раз. Он внимательно присмотрелась к животу, чтобы понять, где его лучше поцеловать. Наконец, она поцеловала его внизу и подняла взгляд на принцессу. Рыжая девушка была невероятно довольна, на её лице образовалась жестокая улыбка. — Как тебе королевское пузо? — Оно так контрастирует с твоим стройным телом. Даже твои громадные молочные бидоны не так сильно с ним контрастируют. Мне как-то не по себе, особенно когда твоё брюхо прямо у меня перед носом. — Вот что делает с женским телом беременность! — оскалилась Малти. — Теперь ты подаришь мне поцелуй за ещё несколько клятв: ты клянешься защищать моих детей, ты будешь служить после рождения тому инфанту, что в моей утробе, ты будешь выполнять мои приказы и проглатывать заслуженные унижения, ты поддержишь меня, а не мою сестру…       Рафталия снова взглянула на беременное пузо и очень смутилась, особенно заметив очертания ножки нерождённого инфанта. Она неуверенно поцеловала его ещё четыре раза, последний — в пупок. — А ещё ты клянешься убить Героя Щита Наофуми Иватани.       Бедная девушка застыла в ужасе. Все унижения, которые она перенесла, она позволяла лишь для того, чтобы дать Наофуми шанс. Хотя такая клятва и шокировала Рафталию, выбор был очевиден. Малти понимала, что для такого нужно немного времени, и наконец она поглаживая свой беременный живот, выпятила его ещё больше, практически в лицо тануки. — Ну что, пленница? Моё пузо ждёт ещё одного ласкового поцелуя. — Ласково лишь лопнешь ты со своим арбузом, и так же ласково лопнет твоё разбухшее вымя от молока!       После этого Рафталия зарычала и вцепилась зубами в торчащий пуп принцессы. — А-а-а-а! — Принцесса запищала так, что некоторым гостям даже пришлось закрыть уши.       Девушку оттащили от принцессы. — Бейте её по её упругим сиськам! Бейте по её плоскому животу!       Один стражник схватил Рафталию за наручники, оставив её полностью открытой. Ещё двое стражников стали бить её по гладкому плоскому животу и упругой груди, от чего та даже приминалась. — А-а-а-а! Наофуми! — кричала сквозь слёзы Рафталия. — Дорогая! — подбежал Мотоясу к своей жене. — Не надо этого делать. Да, мы её накажем, но я не хочу, чтобы наши дети на это смотрели.       Малти остановила стражников и медленно обернулась на испуганных детей. У неё появился ком в горле, и она судорожно принялась поглаживать свой живот. — Ой, дети… извините маму… это просто… — говорила она дрожащим голосом. — Мы просто поссорились.       После этого Рафталию бросили в темницу.