Есть вещи, которые человеку не дано прощать, а стало быть, есть обиды, которые нельзя забыть. Лев Шестов
Мира проснулась от ярких солнечных лучей, бьющих прямо в лицо через маленькое окошко комнаты. Было на удивление тепло, но почему-то не чувствовалось того уюта, который был ночью. Девушка заметила, что Валеры рядом с ней уже нет. Видимо, он ушел гораздо раньше. Теперь и блондинке пора подниматься, чтобы начать новый день. Нога уже совсем расходилась, и боли были редким явлением, даже на крутой лестнице, ведущей на два этажа вниз. И вот она, старая-добрая кухня, свидетельница ночных приключений Миры. Теперь в ней толпится народ: кто-то сидит на обшарпанных стульях, кто-то на неудобных деревянных табуретах, кто-то и вовсе стоит возле стены, безучастно наблюдая за происходящим. Но все здесь по одной простой причине — посмотреть на виновника ночного недопреступления. Почти вся потрепанная жизнью компания была в сборе, за исключением разве что Насти, Лины и, как бы это не было странно, Саши. С девушкой и крохой всё было ясно: рыжеволосая просто развлекала свою маленькую подопечную в другой комнате, чтобы она не стала свидетелем жутких взрослых разборок. Но где же любопытный хакер, который хоть и был по своему существу тем еще одиночкой, но всё же старался наблюдать все самые интересные события? Все присутствующие обернулись на осторожные шаги Миры, входившей в маленькую кухоньку. Кто-то смотрел на неё с сочувствием, кто-то с грустью, а некоторые и вовсе с презрением. Но блондинка старалась не обращать внимания на их взгляды, ведь за всем этим скрывалось самое ужасное: рядом со столом, все ещё привязанный верёвкой к деревянному стулу, сидел Руст. Подле него на корточках расположился Анатолий, держа ватку у лица парня и осторожно промокая его в нужных местах. На полу были видны небольшие пятна крови, видимо, вытекшие из носа пострадавшего. Сам Руст выглядел сильно вымученным, он морщился от боли, когда Лобода в очередной раз проводил влажной ваткой по его окровавленной скуле или разбитому носу. Однако глаза парня всё ещё злобно сверкали, будто бы он был готов отомстить своему обидчику прямо в этот момент. — Что случилось? — подала голос Мира, когда смогла досконально изучить обстановку в комнате. — Этот урод получил то, чего он и заслуживал, — раздался позади серьёзный мужской голос, и Валера чуть отодвинулся от стены, чтобы быть поближе к своей подруге. — Это ты его так?! — голос блондинки сорвался, будто бы ей вдруг стало жалко человека, который её чуть не изнасиловал ночью. — Я…я не хотела, чтобы кто-то мстил за меня. Это низко! Ему достачно было и той ночи, что он провёл здесь, как грязный пёс на привязи. Зачем было его ещё и избивать?! — Кто тебе сказал, что это был он? — с усмешкой спросила Ника, стоящая возле скинхеда и свысока глядя на бледную от страха девушку. — Я сама, если честно, была в шоке, когда Скат избил его у всех на глазах. Чтобы этот слабак вёл себя так…но, видимо, твоя невинность ему слишком дорога. Забавно, не правда ли? — Ты зачем им всё рассказал о моём…недостатке? — Мира развернулась лицом к Валере и с беспокойством взглянула прямо в его серые глаза. — Да что ты на меня всё гонишь, малая? Это не мой косяк! — Ну, во-первых, милочка, все слышали вопли Ската, когда он лупил этого подонка. А уж что он там нёс про твою девственность, про какую-то защиту! Лобода, благо, всё нам объяснил. Мира взглянула сначала на байкершу, а потом на бывшего лаборанта. Тот лишь пожал плечами, выдавив из себя глупую извиняющуюся улыбку, а затем поднялся с корточек и вовсе ушёл из кухни, будто не желая встревать в чьи-то разборки ещё раз. Ника же, скрестив руки на груди, смотрела на собеседницу с какой-то издевкой, но порой в её выражении лица виднелось лёгкое сочувствие и даже редкие признаки поддержки. Речь девушки тоже была неоднозначной, и понять из неё истинное отношение к Мире было просто невозможно. — А, во-вторых, я просто не понимаю твоих загонов и стеснений. Мы — вроде как семья. Пусть и разношерстная, пусть у каждого свои косяки, пусть мы совсем разные, но мы принимаем друг друга такими, какие мы есть. Тебе не стоит бояться себя. Тем более, я могу тебе только позавидовать в этой ситуации. Чёрт возьми, Мира, ты стольким в жизни ещё можешь насладиться! И не спишь с кем попало, потому что тебе это уже необходимо. Так ещё и мураньи тебя не трогают! Везучая! Мира смущенно потупилась, а затем как-то неосознанно покачала головой, будто была не уверена в искренности слов Ники. Но всё же, эта девушка была не так плоха, как казалась изначально. Раньше блондинка видела в ней лишь истеричную стерву, но теперь поняла, что байкерша просто встретила не того человека. Из её речи было понятно, что в глубине души вся её неприязнь к девушке-механику была лишь завистью. Ника действительно завидовала тому, что её знакомой не о чем было жалеть, что она пока ни в чём не ошибалась, в том числе и в любви. Это же доказывали её постоянные взгляды на Валеру, ревнивые подёргивания плечами, когда Катя подходила к мужчине слишком близко, попытки сунуться за ним в любую опасность. Байкерша просто его любила. Его, а не Сашу. Но тут без шансов. Сердце Валеры уже занято, и пусть его возлюбленной теперь нет в живых, это всё равно не даёт ему выбора. Любовь — злая штука. — Так, ну мы здесь, в общем-то, собрались не просто так, верно? — отвлек Миру голос Пети, сидевшего на стуле с опертыми на колени локтями и сцепленными в замок ладонями. — Надо решать, что с ним делать будем. — Да гнать его в шею отсюда, — зло буркнул скинхед, держа в руке уже знакомый блондинке нож. — Стрельба — это, конечно, нужное сейчас умение, но нахер, такие люди нам не нужны. Почти все присутствующие утвердительно закивали головами, одобрительно бормоча что-то себе под нос. Самой Мире эта идея не очень понравилась. Руст тот ещё мерзавец, но не стоит же опускаться до его уровня и мстить таким образом. Снаружи выжить без пистолета или элементарного запаса пищи с водой просто невозможно. Ника будто услышала мрачные мысли блондинки и, недовольно фыркнув, привлекла к себе внимание остальных. — А тебе не кажется, что это слишком жестоко даже для него? Тем более, он же не успел её изнасиловать. По идее, всё в норме. Пусть остаётся под нашим контролем. — Всё в норме?! Ты больная? Подумай про её психику… Дальше Мира слушать не стала. Разгорающийся спор интересовал её гораздо меньше, чем состояние привязанного к деревянному стулу парня. Руст поднял на свою бывшую жертву глаза, красные из-за лопнувших в них сосудиков. Они смотрели на девушку с болью, сожалением и с крупицей злости. Казалось, что парню действительно было стыдно за произошедшее и всё это событие было лишь его глупой потерей рассудка. Но сейчас наваждение прошло, и ему можно было только посочувствовать. Проблемы с психикой были характерны каждому второму человеку, который провёл в оцепленном периметре больше месяца. Злость Руста была обусловлена лишь тем, что вот он здесь сидит в одних трусах, так ещё и позорно привязанный к стулу, стоящему посередине кухни, на всеобщем обозрении. Кроме того, его избили. Он даже не мог ответить, ведь даже если бы его развязали, то эта ночь, проведенная в одном жутко неудобном положении, не позволила бы ему элементарно встать на ноги. Царапины на скуле и разбитый нос были ранами его позора. Хуже этого может быть только перепалка, которая началась из-за парня в этот момент. Мира поняла, что с этим нужно срочно заканчивать. В конце концов, из-за неё же и начался весь этот сыр-бор. — А ну заткнитесь быстро! — закричала казалось бы хрупкая девушка, но даже её не самый громкий голос смог привлечь внимание присутствующих и создать на кухне чуть ли не идеальную тишину. — Вы моего мнения вообще узнать не хотите, не? Мне кажется, тут не только Руст является виновником этих событий. Можно мне высказаться? Все молча кивнули, с опаской глядя на разозлившуюся блондинку, которая уже стояла подле Руста, положив одну руку на спинку его стула. Вот теперь Мира могла спокойно продолжить свою речь, целью которой было смягчение жестокого приговора парня. — По идее, вы все в чем-то правы. Но нельзя же бросаться из крайности в крайность! Нам стоит отыскать ту самую золотую середину. Например, дать ему выбор. Либо он уходит, но мы выдаём ему какое-никакое оружие, запас еды и воды на пару дней, либо он остается здесь, но под контролем, допустим, Валеры, чтобы больше он ничего не сделал. Руст вправе сам решать, что будет для него лучше. У меня всё. Мира отошла чуть в сторону и уселась на краешек обшарпанного стола. Сейчас и ей неплохо было бы обзавестись тем человеком, который сможет оказать ей поддержку даже после всех косяков. Но если она сама может кому-то помочь — то просто обязана это сделать. Видимо, не одна девушка считала свои мысли самыми правильными и разумными. — Знаете, а ведь это реально самая здоровая идея из всех, что я здесь услышала, — подала вдруг голос Катя, молчавшая до этой минуты. — Я с ней согласна. — Я тоже, — произнес Петя, и в его глазах блондинка увидела ту самую поддержку, которой ей так не хватало. Теперь решение оставалось только за Валерой и Никой, как за самыми влиятельными людьми в этом помещении. Мужчина переглянулся с девушкой, а потом состроил ей недовольную гримасу, мол, ну что, поспорила со мной, да, видишь, что из этого вышло? Байкерша с достоинством выдержала этот взгляд, лишь хитро усмехнувшись в ответ. — Ладно, — хором гаркнули бывшие участники перепалки, а потом густо покраснели от такого неожиданного совпадения. Мира благодарно улыбнулась всем присутствующим, плавно соскользнула со стола и села на корточки, оказавшись лицом к лицу со своим ночным насильником. К человеку, в чьих глазах теперь можно было увидеть столько боли и стыда, она больше не могла испытывать отвращения. Казалось, что теперь, после того, как блондинка дала ему шанс самому решать свою судьбу, он не мог не сожалеть о произошедшем. И, действительно, Руст понял, что пора меняться. Ему больше не хотелось быть уродом и самым настоящим трусом, который нападает на слабых и издевается над ними. Парень вряд ли станет героем, но подвергать кого-то опасности, исходящей от него самого, он больше не желал. Пока Руст не исправится, не разберётся в себе и не сможет стать лучше, то ему стоит держаться подальше от хороших людей. Мира грустно улыбнулась одними глазами, будто бы знала его ответ до того, как парень наконец озвучил свои размышления, пусть и в довольно грубой, привычной ему форме. — А мне нахер не надо находиться здесь. Вы, ребята, шуток моих не понимаете, не цените мою красоту…мне стоит найти тех, кто восхитится мной. Пусть и сожрут меня с потрохами, но зато я буду им прекрасным десертом. Тащите уже своё оружие, еду, воду, всё прочее и дайте мне уже в конце концов одежду!***
Руст уже подходил к воротам, мысленно прощаясь со своим пристанищем, которое стало ему уютным и прекрасным домом. Но ему не хотелось возвращаться сюда. Он всё решил, и это было правильным выбором. На плечах вся та же чёрная кожаная куртка с серебряными заклёпками, а за спиной — здоровый рюкзак с литровой бутылкой воды, остатками запасов кукурузных хлопьев и банкой тушенки. Валера позволил парню забрать пистолет, так как в нём оказалось меньше патронов, а себе оставил старенький револьвер с сильной отдачей. На пару дней этого всего должно было хватить. За это время Руст должен был уйти как можно дальше от здания, чтобы не пересекаться с бывшими соратниками. Он решил, что так будет лучше для всех. — Стой! Подожди, пожалуйста, — раздался негромкий женский голос, и парень невольно обернулся, чтобы посмотреть на его обладательницу. Мира, запыхавшись и опираясь ладонями на колени, стояла неподалеку от него. Одна её нога, видимо, та, что пострадала при нападении мураней, сильно дрожала, будто бы от усталости или долгого бега. На плечи была небрежно накинута болоньевая куртка чёрного цвета, а волосы нетуго стянуты в маленький хвостик. Видимо, девушка действительно очень спешила. В одной её руке Руст заметил свой нож. Похоже, именно это было причиной прихода блондинки. Но парню было странно принимать от неё предмет, даже тот, который когда-то принадлежал ему. Ему действительно было очень стыдно смотреть в её наивные и добрые темно-синие глаза. После произошедшего он просто не достоин такого хорошего отношения от неё. — Вот, это, кажется, твоё, — Мира, немного смутившись, протянула знакомому небольшой ножик с ручкой из цветного металла. — Да, спасибо, — Руст, забрав себе этот ценный предмет, невольно отвернулся, опасаясь столь длительного зрительного контакта. Повисла неловкая тишина. Блондинка заметила, что парень будто бы боится её, и, в принципе, причина была ей известна. Она, такая хрупкая на первый взгляд девушка, пугала Руста своей излишней добротой к окружающим и желанием всем помочь. То, что Мира считала в себе изъяном, восхищало его до глубины души. Такая чистая и невинная душа, отдалённая от всего мира и его ужасов. И он чуть её не разрушил. Чуть не сломал это уникальное существо. Не идеальное, со своими недостатками, ошибками, проблемами, но всё же уникальное. Именно это страшило Руста больше всего. Но и только это помогло ему встать на путь истинный. — Все хорошо. Я не злюсь на тебя. И понимаю, почему ты так поступил. — Это больше не повторится. Обещаю. — Ты пообещай это не мне. А себе, — Мира как-то странно улыбнулась, прижимая свои маленькие ладошки к сердцу. Только сейчас Руст заметил жуткие рубцы от шрамов на её тонких пальцах. Так странно было видеть эти маленькие, поистине женские руки, с подобными царапинами, свойственными обычно лицам мужского пола. Но и это же помогло понять настоящую душу девушки. Мира скользнула взглядом по задумчивой фигуре собеседника. Да, она действительно ничуть не злилась на него. Все люди порочны и им всем свойственна похоть. Но она не смогла его простить. За такое просто невозможно получить прощения. Понять — да, постараться забыть — возможно, но не простить. — Тебе, наверное, пора. Не смею больше тебя задерживать, — произнесла наконец блондинка, поправляя рукой выбившиеся из маленького хвостика кудряшки. — А то еще Валера придёт…и проведением ночи, привязанным к стулу, здесь уже точно не обойдётся. Береги себя! — И ты постарайся больше не во что не влипать, бэйба! — Руст отсалютовал на прощание одной рукой, а потом, круто развернувшись, вышел через открывшийся между двух решеток проход. Мира не смогла не сдержать глуповатой улыбки, смотря на его забавное, немного клоунское, движение. Девушка провожала его фигуру взглядом до тех пор, пока она не скрылась за поворотом и не оставила после себя невыносимое ощущение пустоты. « — И всё же, странный он парень, — думала блондинка, покидая внутренний двор убежища, чтобы попросить Нику встать на пост и закрыть ворота. — Сначала один, а потом совсем другой. Какой же Руст на самом деле?» Ответа на этот вопрос не мог знать даже сам парень. Тем, кем он был до вируса и уже после него, он уже точно не будет. А кем станет, Руст ещё не мог знать. Также, как и Мира, он не ждал от себя каких-то геройских поступков или спасений жизней других людей, но, в отличие от девушки, был уверен в том, что именно она полностью перевернула весь его внутренний мир. И он был только первым.