If God had a name what would it be? Если бы у Бога было имя, как бы оно звучало? And would you call it to his face? И смог бы ты обратиться к Нему по имени? If you were faced with Him in all His glory Если бы предстал перед Ним во всём Его величии, What would you ask if you had just one question? Что бы ты спросил, если бы мог задать только один вопрос? Joan Osborn, One of Us
— Зачем ты это всё устроил? — Хотел исправить свои старые ошибки. Но вы ещё не готовы.***
За дверью кабинета Мисселины раздавались голоса. Я на секунду остановился около двери, прежде чем постучать. Не сказать, что подслушивать вошло в мою привычку, но поработайте и вы в Шестом управлении столько же, осторожность изменит вас до неузнаваемости. Пока я раздумывал входить или не входить, рядом со мной остановился тот самый уже несколько лет как неновый учитель, который бывший престол. — А это все демоны так любят шпионить? — он нагло прошептал мне на ухо. — А это все престолы такие душные? — голубые глаза напротив вдруг забагровели. — Или только бывшие? — И правильно, что тебя погнали за пьянство с управления, — коллега прошипел это, уже удаляясь по коридору, в надежде что я не разберу его ворчания. Но он не учел главного, даже в школе, уча этих бестолковых детей, я всё ещё являлся сотрудником Шестого управления, а значит был настороже всегда. Выдохнув, я наконец постучал в дверь. Мгновенный ответ. — Входи, Геральд, — ангел лично открыла мне дверь, — Ты только посмотри на них. По разным углам кабинета сидели Люцифер и Дино. Теперь это были по праву лучшие ученики школы, больше не гормональные подростки, а уже юноши, практически мужчины. Люцифер зло глянул на меня, подняв ворот своего свитера как можно выше, натянув его практически до ушей. — И что вы на этот раз не поделили? Дракона? Грушу для тренировок? Творожный сырок? — я стоял посреди кабинета и зло размахивал на парней руками. — Это из-за Фенцио, — ответила мне Мисселина уже из-за своего стола. — Дайте угадаю, — я усмехнулся, раскладывая по столу Мисселины учебные планы, стоя к ребятам спиной, — он поставил тебе, Люцифер, двойку? — Именно, — злобно пробубнил молодой демон, раскинувшись на кресле. — И ты решил, что Фенцио поставил тебе это, потому что Дино что?.. — я стал копаться в вазочке Мисселины, за что быстро получил от учительницы по рукам. — Потому что Дино! — Люцифер неожиданно вскочил с места, практически подойдя ко мне впритык. Он смотрел на меня сверху вниз, что я почувствовал некий азарт. Впервые мне захотелось побороться в силе со времен работы в Охране, как раньше делали мы с Отто. — Конфетку? Мятную. Хочешь? — хитрый прищур, злость парня начала откатываться назад. Волны энергии в кабинете стали успокаиваться. Демон демонстративно медленно взял леденец с моей ладони. — Потому что Фенцио — хороший отец, он будет защищать своего сына, — Люцифер, стоя к нам спиной, кинул конфетку в рот. — Но Дино же его не просит об этом? — Мисселина по-доброму смотрела на демона из-за стола. Оппонент демона в этот момент сидел, максимально отвернувшись от нас. Внезапно он тихо процедил сквозь зубы. — Не прошу. — Видишь, Люцифер, — я обратился к сыну Сатаны, — Он не просит. Я даже больше чем уверен, что отец его лично достал. Напряжение в кабинете стало отступать. Дино обменялся взглядами с Люцифером взглядами. — Да. — Ну вот видите, — я обрадовался облегчению, — Ваша ситуация решена на первое время. Тем более у Люцифера сейчас урок с Мисселиной по зельям. Мисселина в этот момент уже поспешно собирала учебники. — Люций, помоги учительнице донести книги, — я посмотрел на него, — После урока мы поговорим с тобой отдельно на заднем дворе. — Хорошо, — парень аккуратно взял старые справочники по травяным настоям, и с особым трепетом держал их в руках. Я жестом показал Дино, что ему необходимо остаться на месте. Ангел послушно кивнул головой. Дождавшись, пока остальные покинут кабинет, я сел на диван рядом с Дино. — Что случилось? — Ничего, — безэмоционально ответил Дино. — Я про твой внешний вид, — больше ничего мне не требовалось говорить. Он понял. Ангел осторожно приподнял свои длинные светлые волосы, тем самым открыв взору небольшие красные точки на щеках с редкими гнойничками. — В санчасти был? — Медкрыле? — ангел поправил меня. Я ответил немым кивком. — Не был. — Сходи. Есть мазь на основе не помню чего, но в два дня убирает. Я тихо прошел к шкафам Мисселины и стал осматривать полки в поисках резинки. На глаза попалась шкатулка, в которой раньше она хранила украшения. Я осторожно открыл её. Внутри ничего не изменилось. Наши потемневшие обручальные кольца. Её фотография с Фаустом. Сережки, доставшиеся от мамы, и набор резинок и заколок, которые она вечно теряет. Пройдет сто лет, а Мисселина так и будет хранить всё на своих местах. — Держи, — я бросил ему одну из резинок. — Завяжи волосы, когда намажешь. Она едкая, может пожечь. — Спасибо, — улыбнулся парень, и скрылся за дверью. Наконец-то я остался один. Такое долгожданное окно, чтобы поспать. Я завел будильник прозвенеть через Тридцать минут и лёг прикорнуть на диван. Неожиданно быстро я погрузился в сон. Тёмный бесконечный коридор. По каждой стороне ряд дверей. Я шагаю вперёд. Долгий коридор всё никак не кончается. И вот заключительная дверь, она самая. Сейчас мне нужно будет открыть её. Войдя в кабинет, скрываемый за дверью, я подхожу к деревянному полированному столу. Белый дисковый телефон начинает свою трель. Я поднимаю трубку, в которой слышу непонятный шум. — Говори громче! — шум только усиливается. Руки дрожат. Несколько десятков людей напротив на меня нагло зырят. — Скоро у вас будут представители, — мой рот начинает заплетаться. Не может быть, это возвращается. Люди напротив всё сильнее глазеют на меня. — С террористами переговоры не ведём, — вдруг раздаётся в трубке. Моментальная тишина. Окружающие всё ещё продолжают упёрто смотреть в меня. Снова звонок белого телефона. Я, словно как бреду, поднимаю трубку успевая сказать лишь: — С террористами… И вот я лежу на полу в кабинете Мисселины в холодном поту, а над ухом раздаётся мерзкий звук будильника. Надо спешить, я ведь обещал поговорить с Люцифером. Быстро выбежав из кабинета, поскольку пользоваться окнами мне строго настрого запретила Мисселина, я начал спускаться по лестнице на задний двор, в надежде перехватить ученика до очередной драки с кем-нибудь. На лестнице мне встретился старый коллега Винчесто. Тот, увидев меня, приветливо рассмеялся и протянул руку вперёд. — Всё ещё пытаешься узнать тайну, Геральд? — он максимально искренне улыбнулся. — Всё ещё голову бережёшь? — я тепло обнял его. — Как у Директора закончишь, зайди ко мне. Это старый кабинет Профессора. — Хорошо, — крикнул мне Винчесто, уже заметно поднявшись по лестнице. Я всё ещё мельтешил, спускаясь вниз. Запыхавшись, я заметил приметные крылья Люцифера, уходящие в сторону старого поезда. — Стоять! — как можно громче я постарался крикнуть. Демон обернулся, одним взглядом сказав своей подруге идти одной, и остался ждать меня на припекающем солнце. — Тебе в свитере не жарко? — наконец добежав до него, спросил я. — Жарко, — неожиданно честно ответил Люцифер. Я был готов ко всем колкостям от него, но только не к откровению. — Тогда какого ты в нем летом? — парень одним взглядом указал на тень под деревом на краю двора, где начинаются скалы. Мы прошли туда в напряженной тишине. Едва оказавшись, Люцифер забито оглянулся по сторонам и стянул с себя водолазку, оставшись в одной майке. Его шею и руки украшали черные татуировки. — Отец увидел, взбесился, вот ты и носишь, в попытке скрыть их? — Нихрена вы проницательный, — еле слышно произнёс Люцифер, вновь натягивая свой свитер. — Мать что? — Она не видела, как и я её, — помедлив, грустно произнес Люцифер. В этом голосе было максимальное отражение всей его боли. Ему больше не нужно было говорить слов, чтобы я понял. Волшебные татуировки никогда не проявляются просто так, нужно серьёзное эмоциональное потрясение. — Послушай, — я заговорщически прошептал ему на ухо, — Нахрена скрывать то, что выделяет тебя среди всех остальных? Это то, что делает тебя тобой! Да насрать на мнение остальных! Люцифер внимательно слушал меня. — Запомни, ничто так не делает тебя слабым, как зависимость… — вдруг Люцифер развернулся на пятках и быстро зашагал от меня, остаток фразы пришлось пробубнить себе под нос, — …от чужого мнения. Ну и фиг с тобой! Я в гневе ударил по камню. Вверх поползла трещина. Плюнув под ноги, я поспешил обратно к себе в кабинет. Как раз Винчесто должен был закончить у Директора, надо было спешить. Со случая в пещере субантр, я словно бы потерял прежнюю пунктуальность, стал вечно опаздывать, как будто мне вечно не хватало времени. Уже подбегая к своему кабинету, я заметил улыбающегося Винчесто, который опирался на подоконник. — Эй, — я подбежал к двери и толкнул ту, приглашая знакомого войти, — кем служишь то? — Адмирон! — он довольный перешагнул порог и оказался в моей халупе. — Раньше у тебя были красивее кабинеты. — Зато здесь тише, — я с облегчением хлопнул дверью. — Где остальные то работают? — Ванесса с недавнего времени секретарь у Сатаны, Мисс Беатрис уже на пенсии, — пока приятель рассказывал о бывших сослуживцах, я просматривал все полки в поисках чего-то пригодного для заваривания. — Помнишь её гадание? — Такое фиг забудешь! — я всё еще искал чай, но находил только паутину и пустые бутылки. — Сбывается! — Винчесто улыбнулся, — Рондент, как и предсказывали, женился. Ванесса, как себе накликала, рядом с любимым… Многозначительный взгляд. — Да ну нафиг, не говори, что… — Ну ты как её на должность секретаря перетащил в Шестое, — пока приятель говорил, я нашёл какую-то траву и бросил её в воду. — Продолжай. — Она теперь с ним. Сначала тихо, прятались, а теперь всё, по вечерам у него ночует. Жена пропала. Люцифер ходит, пузырится от злости, — Адмирон рассмеялся. — Да я вижу какой он злой, вечные драки, — я поставил перед другом чашку чая. Винчесто было решил отпить, но предусмотрительно понюхал. — Запах, как у слабительного отвара, — едко заметил он. Поздно. Я уже отпил несколько глотков. — Ты то разобрался с твоим предсказанием, о таинственном друге и неизвестной, что принесёт с собой перемены? — С другом — да, разобрался. А вот незнакомку ждём-с, — я отставил злосчастную чашку подальше, — Ты всё обходишь всех блондинок, которые отрежут тебе голову? Адмирон на мгновение задумался. Он встал, смотря всё ещё в чашку с «чаем». — Геральд, — он замедлил свою обыкновенно быструю речь, — Обещай, что никогда не поможешь мне избежать пророчества? — Обещаю. Мы скрепили уговор рукопожатием. Наверное, после этого дня прошло немало времени, если бы его можно было измерять также, как и на земле. После сожжения белого амулета, чёрный, застрявший в моей груди, стал воспаляться. Если раньше тьма просто поражала кожу, заставляя её чернеть, то теперь начали появляться язвы. Мисселина каждый день обрабатывала кулон различными мазями, пытаясь облегчить тяжелое течение болезни. — Оставь, не поможешь уже ничем, — я отшатнулся от жгущей грудь тряпочки. — Вот объясни мне, как можно было так запустить, — Мисселина всё зудела над ухом. — Да оно сначала вросло, а вот теперь начало гнить. — Зачем ты его вообще носил? — она недовольно бурчала, копаясь в аптечке. — Ты помнишь, как мы разошлись? — Да, — с тяжестью произнесла Мисселина. Это был поздний вечер, после бегства из пещеры мы практически перестали разговаривать. Жили в одной квартире, а были чужими. Спали в одной постели, но всячески бесились, находя выпавшие перья крыльев друг-друга. Однажды, мы вскипели окончательно. Со злости Мисселина перебила всю новую посуду, потому что я не помыл тарелку после завтрака. Я молча снял кольцо, оставил его на круглом обеденном столе и ушёл на службу. Вернувшись поздно вечером, квартира опустела. — Несколько дней мне было безразлично, потом одиночество и пустота взяли вверх над разумом, и я стал глушить свою боль в глифте. В один из вечеров, я нашел амулет, и надел в память о Фаусте. — Больше ничего надеть не было? — она исподлобья с некоторой обидой посмотрела на меня. — Ты вывезла всё подчистую, — я аккуратно обнял ангела и нежно поцеловал в висок. — Мне тогда очень не хватало тебя. — Я знаю, я была слишком злой. Сама неоднократно жалела о разрыве. Ходила, молилась, чтобы Шепфа услышал меня. Вернул мне тебя, Фауста. — Зря. Мисселина внезапно посмотрела на меня. — Я видела его. Однажды. Здесь, в школе. Я молилась, чтобы он простил мой грех. — Ты видела его не однажды, — я нежно обхватил её руки и выпалил всё, как на духу. Рука невольно открывала новую бутылку глифта. Синяя прозрачная жидкость тянулась тонкой струйкой, будто бы сама собой разливалась по стаканам. Поставив графин в бар, протянул собеседнику бокал. — Зачем ты это всё устроил? — Хотел исправить свои старые ошибки. Но вы ещё не готовы. Соприкоснувшись, бокалы громко звякнули. Собеседник мило улыбнулся. — Перемены скоро грядут. Я чувствую их. Конечно, нельзя изменить то, к чему вы привыкли за тысячелетия безболезненно в миг. Либо добровольно, но долго, либо вас принудят. А там — как решит ваше сообщество: можете погибнуть, держась за старые устои, либо изменитесь под новые требования. Темная фигура отхлебнула напиток. Лицо исказила гримаса. — Как вы это пьёте? — он занюхнул свой кулак. — Знаешь, а проваливай-ка ты в школу работать. Достал ты меня здесь уже, всё об ошибке напоминаешь, глаза мозолишь. Он величественно махнул рукой. Вдруг ниоткуда в кабинете появился адъютант с папками в руках, он протянул мне ручку и бумагу на подпись. Фигура продолжила: — Формально, ты уволен, но по факту никто никогда не увольняется из Шестого, считай это вольной грамотой — ты просто пока уходишь в отпуск на неопределённый срок. — Неопределённый срок? Ты... — я замялся, — Вы уверены, что это отпуск, а не ссылка? Молодой человек, после моей подписи протянул документ фигуре. Собеседник поставил свою подпись, даже не ознакомившись с документом. — С тобой было приятно работать, Геральд, — собеседник протянул мне руку, — но вот твой нрав, конечно… — Что научил, то и получил, — собеседник хитро улыбнулся и почесал затылок в ответ на моё замечание. Я определённо узнал эти огоньки в его старческих глазах. Мы сидели в моей комнате. Ангел ошарашенно глядела на меня после рассказанного. — Это сколько глифта нужно было выпить, чтобы выдумать такую историю? — она укоризненно глядела мне в глаза, пока тонкие пальчики выдавливали гной. — Я же говорил, что ты не поверишь, — Мисселина лишь выдохнула в ответ. — Да я сам не поверил своим глазам, когда в последний раз пришёл к Шепфа просить отставки, а увидел его. Живого, здорового, нисколько не изменившегося. Сидел напротив и улыбался. — Я всё же никак не могу уместить в голове, что Отто — это Шепфа, — ангел старательно выжала, только что прополощенный бинт в настойке календулы. — Звучит как бред. — Это и есть бред. Вселенских масштабов. Но ты сама говорила, что от Отто можно ожидать всякого, — я опустил майку вниз, как только Мисселина дала добро. — Вот тебе ответ, почему он нам помогал. Кто бы нормальный из ангелов или демонов стал бы рисковать своей карьерой и помогать нарушившим запрет? Кто не боится Шепфа? — Сам Шепфа… Мисселина задумалась. — Вот правильно мама говорила, не связывайся… — Ну мама твоя… — я нежно обхватил девушку за талию, и отклонился на спину, повалив её на себя. Пока я нежно гладил её спину, мои губы оставляли дорожку поцелуев на её шее. — Ох, Геральд, — Мисселина извивалась в руках. — Снимай платье, недотрога. Хитрая улыбка её голубых глаз. Прежней холодной Мисселины уже не было, на мне сидела настоящая женщина, прошедшая через череду неприятностей, терять которой уже было нечего. Только грешить. Я помог снять её монашеское платье, которое через мгновение оказалось на полу. Она распустила свой пучок, и белые кудри соблазнительно упали на пухлую грудь. — Лежи уж, больной, — она дьявольски наклонилась и томно поцеловала. Здесь было всё: накипевшая злость, нерассказанные желания, давно томящаяся похоть. Неожиданно в моей груди появился как будто шар света. Он выжигал тьму, как будто огнём. — Ай! — Мисселина неожиданно отпрянула. Наш взгляд задержался на моей груди. Тьма будто забиралась внутрь кулона. — Чудно, — заметила Мисселина и дотронулась амулета. Внезапно он легко отделился от моей кожи. Мы вновь удивлённо переглянулись. — Держи, — я аккуратно снял амулет и передал ей. Как только медальон оказался в руках Мисселины, он внезапно стал серебрянным. Картинка в голове стала складываться. — Ты же носила свой амулет вместе с серебряной розочкой? — Да, — Мисселина всё ещё непонимающе смотрела на меня. — Помнишь старые уроки по заклятьям? — Причём тут это? — она до сих по не понимала, как смогла меня спасти. — Свойства серебра? — я по-учительски стукнул кулаком по стене. — Собирать чужую магию, — быстро выпалила Мисси. Я увидел, как зашуршали шестерёнки внутри её светлой головы. — Не говори, что белый амулет мог тебя спасти? Зачем ты его сжёг? — Не в белом амулете дело, — я хитро улыбнулся. — Дело в тебе, точнее в его, Фауста, магии. Роза смогла впитать в себя его светлую энергию, а теперь отдала её мне, исцелив. Мисселина не понимала. — Да не рожала ты Мальбонте никакого! Это был обыкновенный сильный демон! — я в возбуждении ходил по комнате. — Он хотел себе Мальбонте, а не получилось! Светлые силы потихоньку впитывала роза, а на их место приходили тёмные, поскольку амулет их скрывал, в том числе и от розы! — Стой! — она в злости выбежала в середину комнаты, преграждая мне путь. — Ты понимаешь, что ты несёшь? У тебя не мудрый Шепфа, а какой-то псих. Он специально притворяется двадцать лет неким Отто, втираясь в доверие, сводит нас, ждёт моей беременности, и похищает ребёнка, потому что он — не Мальбонте. Бред! Последнее слово она будто отчеканила. Внезапно забил колокол, это значило одно: проверку проходит новый непризнанный. Мы моментально оделись и полетели к скале. В небе я долго думал о словах. Я, когда пил глифт с Шепфа, решил, что он убил Фауста, чтобы он никогда не смог оспорить его власть. Грешным делом даже думал, что мальчик в башне — это наш сын, однако по времени не совпадало. «Хотел исправить свои старые ошибки», — пронеслось в голове. Нужно поговорить с отцом Винчесто, он изучал историю Мальбонте. Определённо. Мы подлетали к скале. Девушка, стоя на краю пропасти, слишком долго задумалась. — Действуй, — оглушительным рёвом пронеслось по округе. Бедняжка задумалась, и прыгнула со скалы. Внизу я заметил, как замелькали серые крылья. Это означало лишь одно — в школе появилась новая ученица. — Простите, я опоздал, — к нам быстро прибежал ещё один непризнанный вместе с драконом. Мисселина по-матерински потрепал его за волосы. — У нас новая Непризнанная, — сказала она парню. Едва девушка вновь оказалась на скале, мне пришлось выйти из укрытия. — Браво! Прыгнуть в пропасть это смелый поступок, даже для того, кто думает, что это сон, — я стал глядеть на девушку, её лицо казалось смутно знакомым. — Кто вы? — Меня зовут Геральд, — я расправил крылья. Дальше вся наша компания пестро-шёрстная компания вышла из укрытия, и девушка растерялась ещё больше. «Не дай Шепфа», взмолился я. — Какая красавица! Поздравляю с прохождением теста! — привычно защебетала Мисселина. — Что происходит? Я умерла? — Быстро она, — девушку мгновенно охватила паника. Мисселина крепко взяла её за руку. — Меня зовут Мисселина. Это Энди. «Незнакомка придёт, но прежде падёт твоё проклятье, — в голове прозвучал голос Ванессы. — С собой она принесёт новое. Она разбудит старую богиню, и крыс, охраняющих тайну, она изменит нашу жизнь, разбудив старое зло. От её решений будет зависеть, жизнь твоего старого друга». Я на автомате продолжал разговор. Мои мысли были посвящены лишь предсказанию. Ну же, Геральд, вспоминай первую часть. «Старый друг окажется предателем, — мысль ускользала от меня. — Тот, о ком печалишься, уже никогда не вернётся.» Я взбесился: — Время. Пора решать, — я снова провалился в свои мысли. — Она готова, — Мисселина вырвала меня из размышлений. Я хлопнул непризнанной по спине, чтобы вырастить окончательно крылья. «Никто никогда не увольняется из Шестого», — я вновь услышал голос Отто. Определённо, он знал, что скоро всё изменится, поэтому я в школе, там, где и должна появиться незнакомка. Едва мы отправили нашу новую ученицу в школу, Мисселина тихо прошептала: — Она так похожа на Ребекку Уокер. — Кто это? — Первый Серафим из непризнанных, — Мисселина смотрела на меня, как на дурака. — Не знал. Я сел на камни, и свесил ноги в пропасть. Мне было необходимо подумать о сегодняшнем дне. Падение проклятья, эта девушка, наш сын. Нет, такое можно переварить только за литром глифта. Встав, я отряхнул свой плащ. К моему удивлению, Мисселина не улетела, она ждала меня на краю джунглей, с букетом синеньких цветочков в руках. Ангел нежно подошла ко мне и, заглянув в глаза, спросила: — Полетели туда, где сожгли прошлое? Прошлое… Как ловко она уместила всё в одном слове. Ангел нежно поцеловала моё плечо. — Полетели. Всю дорогу я думал о Фаусте. Если в том, что Шепфа всё это время крутил нами — я был уверен, то о судьбе Фауста я ничего не знал. Ведь мы, как это странно не было, даже не похоронили его чисто символически. «Хорошие» же мы с Мисси родители, что в собственных склоках не пытались узнать о нём, нашем сыне, и Отто ничего. Мы просто погрязли, один — в работе, другая — в своей тоске. Мы даже едва не потеряли друг друга, если бы не назначение в школу. Вдруг я неожиданно крикнул, летевшей сзади Мисселине. — Ты как оказалась то в школе? — Это единственная работа на тот момент, где давали жильё! Получается, из-за моей нетерпимости, толстокожести она рассталась с карьерой. Ведь тогда у неё не было ни близких, ни подруг, у которых она могла бы переночевать некоторое время, в поисках крова. Оказавшись на летающей скале, я тихо прошёл к догоревшему костру. Зола. Всё наше прошлое превратилось в горстку пепла. Осталось им только голову посыпать, продолжая дальше себя укорять. Мисселина тихо подошла и аккуратно положила на жженую землю букет нежных голубых цветочков. Она поняла, что я хочу ее спросить: — Это незабудки. На земле они считаются, обещанием никогда не забывать человека, — она внимательно посмотрела на меня, — Когда-нибудь кто-то из нас двоих умрёт. Тогда он должен, наверное, узнать, что произошло с Фаустом. Не бывает небытия, как бы нам об этом не твердили. Поскольку время для меня не течёт, скорее всего ты погибнешь первым. И знай, я всегда буду помнить тебя. Кроткий поцелуй в кончик носа. Вот так закончилась первая страница нашей истории, та, на которой осталось прошлое. Я точно уверен, что впереди нас ждёт не одна страница счастливого будущего, поскольку знаю, что новая ученица определённо изменит наш мир. Мир, в котором место для нас с Мисселиной не было. А пока всё болезненное прошлое должно сгореть, как сгорело наше. Наверное, по возвращению в школу стоит напомнить Котёнку почистить наши кольца. И точно выпить глифт.