Fate Eternal Love

Рин сладко потянулась, вытягивая руки из-под одеяла. Прохладный утренний воздух лизнул её кожу, заставив спрятать руки обратно и натянуть одеяло до середины лица. - Вставай, - тихо проговорил кто-то рядом. «Арчер», - промелькнуло в её голове. Рин резко села, уставившись на Широ. Спокойный и улыбающийся, он смотрел на неё. - Твои пятнадцать минут прошли, - он хотел сказать это немного строже, но вид заспавшейся растрёпанной Рин не позволил ему. По утрам она всегда казалась ему такой милой и беззащитной. Эти ощущения часто обманывали его, заставляя подаваться вперёд и заключать Рин в объятья, на что она реагировала не хуже дикой бешеной кошки. Вот и сейчас она уже вырывалась, не давая ему сгрести себя в охапку. - Ну, всё-всё, - сдался Широ, когда девушка схватила его за волосы. – Лысым меня хочешь сделать? - А чего ты накинулся? - Я не накинулся, - буркнул он в ответ. – Я просто решил обнять свою девушку. - Дай мне ещё десять минут. Я не проснулась, - Рин попыталась отвернуться от него и лечь обратно под одеяло. - Нет уж, сначала ещё часик, потом пятнадцать минут, теперь десять. Вставай уже. Сколько мне ещё подогревать? – он потянул за край одеяла. Рин недовольно фыркнула, зная, что Широ прав. Она проспала все сроки, которые сама же и установила. - Если так и будешь лежать, мы опоздаем, - предупредил он. - Ха, думаешь, они могут куда-то убежать? – сон пропал окончательно. Широ ничего не ответил, не чувствуя ничего радостного в шутке Рин. Посмотрев на его нахмуренное лицо, она поняла, что парень не в настроении веселиться. - Слушай, может, не пойдём никуда? – поднимаясь на ноги и отыскивая короткую майку, спросила Рин. Взгляд Широ немного безразлично скользнул по её нагому телу. - Нет, сегодня же год, - его голос звучал неуверенно. - Их всё равно там нет, - стоя к нему спиной, тихо проговорила она. – Это просто место, которое мы сами для себя обозначили. Но там ничего нет. Мы и дома можем… - Рин резко повернулась к нему и подошла ближе, беря в ладони его лицо. – Останемся? Сегодня у нас нет никаких заданий. Если хочешь, будем весь день заниматься любовью. А? Она знала, что предлагает то, от чего Широ едва ли мог отказаться. А Широ понял, что как бы он ни старался, а выглядит он настолько паршиво, что Рин приходится идти на крайние меры. - Я вижу, что хочешь, - настойчиво заглядывая в его глаза, проговорила она. – Я буду сверху. Или хочешь сзади? - Рин! – Широ замотал головой, сбрасывая её руки. – Прекрати, - краснея, вскрикнул он от волнения. - О, значит, ты хочешь… - Замолчи! – он практически залепил ладонью ей рот, чтобы она прекратила говорить все эти смущающие вещи. Но Рин ловко извернулась, оказываясь прижатой к его груди: - Ну же, Эмия Широ? Где это видано, чтобы девушка уговаривала своего парня заняться с ней любовью? И я ещё такие варианты предлагаю, - её настойчивости не было предела. - Рин, - смято позвал Широ, чувствуя то самое напряжение в своём теле. – Но завтрак… я разогревал уже… два… - его губы накрыл её поцелуй. – Раза… - и снова поцелуй. Широ сдался. Его руки легли на её талию и заскользили вверх, стягивая короткую маечку. Дыхание парня сильно сбилось. Он поцеловал губы Рин, затем переместился к её уху, чтобы коротко укусить за мочку, в которой переливалась красным круглая серёжка. Подарок Широ на её День Рождения. Рин глухо застонала, когда его руки принялись ласкать её грудь и ягодицы. Девушка невольно выгибалась, запуская руки в белоснежные волосы Широ. Послышался лязг пряжки ремня. Рин быстро запустила руку в штаны парня. - Дай мне его, - шепнула она, оказываясь на спине. Широ сладко целовал её грудь, спускаясь ниже. - Нет, - простонал Рин. – Дай мне его, - потребовала она, утягивая Широ вверх, чтобы он накрыл её собой. Потратив несколько секунд, Широ избавился от своей футболки. В этот момент Рин спустила его штаны, которые тут же отправились на пол. Впившись в её губы, он жадно провёл ладонями по линиям её тела. - Дай мне его, - в третий раз потребовала Рин. Губы Широ дёрнулись в улыбке: - Но после этого ты поешь, и мы поедем. - И с каких пор ты научился ставить условия? – из её взгляда на несколько секунд пропала страсть. - С тех пор, как встретил тебя, - ответил он, давая ей то, чего она желала. *** - Через четыре дня я должен оправиться на новое задание, - проговорил он, закрывая дверцу автомобиля за Рин. - Знаю, - ответила она. – Мне тоже прислали письмо. - И ты мне ничего не сказала? Она вызывающе посмотрела на него: - Ждала, когда сам заговоришь. Ты вечно оттягиваешь этот момент. А так сюрприз получился. - Рин, - вздохнул он. - Что? Не сюрпризно тебе? – она остановилась, упирая руки в бока. - Нет-нет, что ты, - тут же попытался Широ притвориться милым и безобидным. – Я очень рад. Просто… так неожиданно, - его лицо стало очень глупым. - Вот и радуйся дальше, - хмыкнула она, беря его за руку. - Ты не думаешь, что там слишком жарковато для тебя? – он глубоко вздохнул, чтобы успокоить своё волнение. Рядом с Рин Широ редко когда оставался спокойным. Но уже имелся определённый прогресс. До уровня Арчера было далеко, однако, не так недостижимо, как казалось раньше. И Широ до сих пор не знал, кем был слуга Рин. Он догадывался, но молчал. А она предпочитала ничего не говорить. - Не такая я уж и нежная, - проворчала девушка. - В прошлый раз на пляже у тебя случился солнечный удар, - напомнил он. - Купишь мне шляпку. - И кожа обгорела сильно. Ты ходила красная, как варёный рак, несколько дней. - Купишь мне крем от загара, - отмахнулась она. - Рин, это не отдых. - Я в курсе, - она недоумевающе посмотрела на Широ, мол, какой дурачок. – Но это не значит, что госпожа маг не может позволить себе чуть больше комфортных условий. Широ подавил в себе желание засмеяться. Ведь неприятных воспоминаний было больше на эту тему, чем радужного позитива. - В прошлый раз ты взяла шесть чемоданов только с одеждой, - напомнил он. - О, нет. Там были магические артефакты. Просто некоторые из них идут в комплекте со специальными мантиями. - Ага, значит, это было шесть чемоданов мантий? – в его голосе зазвучали нотки сарказма. - А что тебя не устраивает? – она снова встала в позу, останавливая их движение. – Не ты ли мне пел о том, как я прекрасно выгляжу? И ты ничего не имел против костюма горничной! - Тише! Рин! – он поспешил залепить ей рукой рот. Но она тут же вцепилась пальцами в его руку, обретая свободу слова: - А наряд кошко-девочки? И чулки… - Рин! Тихо! На нас же все смотрят! - Вот и сам не ори! – она махнула своими хвостиками на голове, победоносно отворачиваясь от него. Теперь Широ пришлось бежать за ней. - Но Рин… Рин. Она не реагировала. - Ри-и-ин. Снова молчание. - Рин. Ри-и-ин. Мне понравилось. На её губах расцвела крохотная улыбка, поэтому не удалось сказать строго и холодно: - Тогда прихватим ту сетку на этот раз. Широ покраснел, но откашлялся и заговор тише, беря Рин за руку: - В прошлый раз мы едва не погибли. И сейчас всё не выглядит, как простая работа, где всё можно решить парой камней. Я беспокоюсь. - Всё в порядке, - она мельком посмотрела на него. – Это всего лишь пустыня. - Ты ведь сама напросилась на это задание? - С чего ты так решил? – Рин отвернулась, чтобы он не заметил румянца на её щеках. - Потому что я просил, чтобы тебе его не давали. Рин, - позвал Широ, заставляя посмотреть на себя. – Это опасно. - Поэтому и напросилась! Мало ли, что с тобой случится без меня! - Рин, - вздохнул Широ, испытывая горькое умиление. – Я… а если что-то случится с тобой? - С чего это? Ты же рядом, - она водила его за нос. Как всегда. – И если что случится, то хотя бы рядом с тобой. Мы не убежим от Судьбы. Если придёт время умереть, то я хочу сделать это рядом с тобой. Широ вздохнул, притягивая Рин к себе. - Чего ты? – буркнула она. – Это… просто кладбище так влияет. Вот. *** Годовщина после катастрофы в Фуюки собрала в одном месте множество людей. На кладбище сновали хмурые молчаливые люди. Почему-то никто не разговаривал. Даже дети вели себя тихо. Хоть церковь и позаботилась о том, чтобы люди покинули Фуюки до начала катастрофы год назад, однако, не всем посчастливилось уехать. Кто-то остался из собственных соображений и чувств, кому-то не позволили финансы, а кого-то привязали условностями к месту их гибели. Конечно же, среди них были и те, кто просто не успел. Сегодня те, кому удалось спастись, и близкие погибших прибыли на это памятное место. Широ и Рин замолчали, идя мимо бесконечных рядов каменных плит. Не оглядываясь ни на кого, они дошли до белоснежной стены, покрытой именами. У Сакуры и Шиджи не было могил. У многих их не было. Только место на высокой длинной стене. Белой, как свет, белой, как пустота. Рин обвела глазами длинную полосу цветов, чаш с ритуальными благовоньями и подношениями для мёртвых. Ей стало грустно. В тот день, когда хоронили её отца, на кладбище тоже собралось много людей. И многие принесли цветы. Но Рин не видела в этом никакого смысла. Ни ей, ни её отцу они уже были не нужны. Когда хоронили Аой, мать Рин и Сакуры, почти никто не пришёл. И Рин смогла заплакать. Никто не мешал её горю. Она плакала так долго, что силы покинули её. А с ними и чувства, удерживающие образы родителей. Рин отпустила их всех. Папу, маму, дядю Карию. Сегодня она хотела отпустить Сакуру, Шинджи, учителя Соичиро и Илию. Но не могла. Ей не хватало тишины, хотя все вокруг молчали. Ей не хватало спокойствия, хотя никто не тревожил её. Ей не хватало решительности. И Широ тоже. Проведя кончиками пальцев по имени сестры, Широ отступил назад и посмотрел на буквы, передающие её имя. Он настоял на том, что имя Илии записали латиницей, а не катаканой. Илия никогда не была частью этой страны и культуры. Она всего лишь была его сестрой. И он желал сохранить как можно больше мелочей, поддерживающих её образ. Эти буквы стали очень важны для него. - Если бы они могли рассказать нам, что видели в ту ночь, - пробормотал Широ, вспомнив о Котоминэ и лорде Эль-Меллойе Втором. Рин вздохнула, зная, что Широ до сих пор верил, что может отыскать Илию. Если не живую, то хотя бы её тело. Ему лишь не хватало информации. Не более. Так ему казалось. Но Рин прибывала в уверенности, что они уже ничего не могут изменить. Илия мертва. Даже если её тело и сохранилось в этом мире, то от него мало что осталось. А верить в то, что священник и лорд прозреют, снова станут нормальными, было абсолютно напрасно. Эти двое сошли с ума. И тот бред, что вылетал из их ртов, никогда и никому не мог помочь. Котомирэ и Эль-Меллоя Второго даже боялись оставлять наедине. И Рин сильно удивилась, когда увидела, как Райнес медленно катит инвалидное кресло, в котором коротко дёргался её названный брат. От образа высокого строгого мужчины не осталось и следа. Как и от Котоминэ Кирея, который бешено вращал глазами, мотал головой, пытаясь понять, где он. Молчаливый служитель Ватикана, отец Роберто Николас, присланный для расследования событий несостоявшейся войны за Грааль, катил перед собой инвалидное кресло с Киреем. Их сопровождал ещё один мужчина, Джозеф Ко Хирага. С последним было куда легче найти общий язык. Но Рин они всё равно не нравились. Она чувствовала, что эти люди просто не верят в явление святого Грааля. Отчасти они были правы, потому что Грааль после встречи с царицей Короля Героев перестал казаться святым чудом. Но не верить в его явление, рождение и проявление не стоило. Если бы этого не существовало, Сакуре и Шинджи не пришлось бы умирать. А Илия… они бы никогда не родилась. - Мы так долго оскверняли Грааль, что он стал самым жадным и жестоким из всего, что мы знаем, - проговорил Уэйвер, тряся руками. – Грэй, ты слышишь меня? Смотри, чаша пуста. Эта чаша пуста. Все души сгинули. Грааль позвал их за собой. Он и меня звал. Точно звал. Райнес никак не отреагировала на слова мужчины. Грэй умерла в ту ночь. Её тело не нашли, поэтому на стене памяти выгравировали и её имя. Райнес не спешила что-то объяснять своему свободному брату, ставшему безумным овощем. Он бы всё равно не понял. - Мы утратили Тиамат, поэтому ни живому, ни мёртвому уже не соединиться, - что-то говорил Крей своим спутникам. Роберто и Джозеф мрачно кивали ему в ответ. Утратив разум, Кирей не до конца утратил свою силу, поэтому с ним старались вести себя аккуратно и обходительно. Рин и Широ молча наблюдали за тем, как Райнес, Роберто и Джозеф сухо приветствуют друг друга. Троица одарила молодых людей строгими кивками головы, получив в ответ точно такие же. - Значит, они больше не хотят говорить с нами, - констатировала Рин. - Не очень и хотелось, - вздохнул Широ, беря её за руку, чтобы увести за собой. Рин кинула последний взгляд на Райнес. Та отвернулась. *** - Пред тобой сто путей, Все ведут в никуда. Пред тобой сто морей, Пучины без дна. Не смотри в пустоту, Ты в начале начал. Выбирая Судьбу, Помни, что обещал. А сейчас отдохни, На руках ты моих. Ждут тебя корабли. Но сейчас не до них. Царь сладко покачивал сына, гладя на его спокойное спящее лицо. Царица только что закончила петь ему, и малыша в ту же секунду сморил дивный сон. - Ему всего несколько дней, а он уже так прекрасен, - проговорил царь. – Воистину от рода царя рождается лишь чудо. Он краше всех моих сокровищ. Как можно мне отвести взгляд от него, когда он так прекрасен? - Мы долго ожидали его появления. Ему всего несколько дней, а дух его уже так много пережил, - проговорила она тихо. Взгляд царя стал отстранённым на несколько секунд. - Если бы ты знала, что он в твоей утробе, стала бы ты искать Иштар, чтобы вернуть меня? – Гильгамеш посмотрел на супругу, пронзая её своим взглядом. Женщина слабо улыбнулась, прямо глядя на него в ответ. - Конечно, любовь моя. Разве твой сын простил бы меня, поступи я иначе? Он знал, что я найду его в Куте. И он проделал этот путь вместе со мной, желая вернуться к нам. Гильгамеш задумался, вспоминая сердце, которое царица извлекла из тела Илии. Маленький фиолетовый комочек плоти, перерождавшийся так много раз. Знали ли маги, кому принадлежало это сердце на самом деле? Мог ли кто-то предположить, что из этого кусочка может появиться что-то столь ужасающее и разрушительное? «Конечно же, нет. Эти жалкие крысы не могут отличить грязь от человека», - с насмешкой ответил он сам на свой вопрос. Женщина словно прочла его мысли: - Я позабочусь о его сердце. Ведь оно больше не нужно ему. У него есть новое. Она встала и легко склонилась над Гильгамешем, чтобы поцеловать его растянутые в довольной улыбке губы. - И ты отдохни, любовь моя, - прошептала она. *** По взмаху руки тяжёлые каменные плиты разъехались в разные стороны, а из пола поднялся золотой саркофаг. Его крышка разделилась пополам, открываясь. В золотом саване покоилось белое тонкое тело без рук и ног. Царица подошла ближе, и саван заискрился, занимаясь золотистым огнём. Пламя быстро испепелило ткань, но тело не тронуло. Призвав из сокровищницы маленькую золотую вазу с вычурным рисунком, изображающим лик Эрешкигаль, царица разбила её и извлекла что-то похожее на камень. Скукоженный, фиолетовый, покрытый какими-то другими мелкими камнями. На белой ладони женщины предмет казался совсем чёрным. Она склонилась над саркофагом, располагая иссушенный камень на груди покойника. Царица выпрямилась и распростёрла руки вверх, призывая чёрный гнилой ключ из сокровищницы царя. Не касаясь ключа пальцами, женщина заставила его прокрутиться вокруг своей оси и замереть в нужном положении. Затем ключ словно отыскал замочную скважину в пространстве и устремился в неё. Застыв на расстоянии нескольких сантиметров над телом, он провернулся, издав три чётких щелчка. На несколько секунд повисла тишина, но затем пространство стало поворачиваться, слой за слоем. Слои, как листы, складывались друг в друга, звеня золотом. Ключ прокрутился ещё раз, замер, а затем вернулся в сокровищницу. Временная петля разорвалась. Засохший камень больше не казался таковым. В него что-то вернулось, наполнив его и заставив распухнуть. Теперь в предмете угадывалось сердце, которое коротко дёрнулось и провалилось в груди трупа. Илия открыла глаза. - Сегодня мой благородный супруг изменил пространство, открыв путь для множества душ. Все они пришли сюда, чтобы принести дары сыну Короля Героев. И только сегодня у тебя есть возможность уйти вместе с ними к краю своей Судьбы, - проговорила женщина. Илия несколько секунд смотрела на лиц царицы, не узнавая её, а когда поняла, кто перед ней, то вспомнил всё, разразившись горьким беззвучным криком. Мёртвой ей было куда комфортнее. Пусть она и знала, что не умерла. - Встань и уходи за ними, - приказал голос царицы. Это заставило Илию пошевелиться. Однако это же дало ей понять, что память её не подвела. Руки и ноги отсутствовали. Илия хотела горько засмеяться. Она просто не могла покинуть это место! Но в этот же момент из сокровищницы царя появилось ещё четыре предмета. - Этого тебе хватит, - проговорила женщина, а к местам, где раньше были ноги и руки Илии, что-то потянулось, становясь их продолжением. – Наш контракт окончен. На правах Смерти, я отпускаю тебя к тем, кого ты пожелала за свою жизнь. Из глаз Илии потекли слёзы. Она громко зарыдала, смазывая слёзы протезами из незнакомого ей материала. Ей даже удалось сесть на дне саркофага. Но слёзы мешали двигаться дальше. - Спасибо, - всхлипывая, выдавила она из себя. – Спасибо. *** Илия осталась одна. И когда ей стало легче дышать, одна из стен стала дверью, за которой начинался густой душистый луг. Пепельные останки погребального савана легко взлетели вверх, тут же оседая на коже Илии, чтобы стать лёгкой, пойти невесомой тканью. Не без труда Илии удалось подняться на свои новые ноги. Она неловко выбралась из саркофага, ставшего ей уютной могилой после смерти, и попробовала идти, но упала. Однако Илия не почувствовала сильной боли, просто её тело хорошенько тряхнуло. Она встала снова и очень осторожно пошла к проходу. С каждый шагом идти становилось всё легче и легче. Дойдя до прохода, Илия хотела обернуться. Ей показалось, что царица всё ещё наблюдала за ней. Точнее, она бы этого хотела. Но помешкав секунду, девушка шагнула вперёд. И проход закрылся, оставляя её посреди прекрасного лилового луга с густой чудесной изумрудной травой. Илия пошла вперёд. И от каждого её шага из травяной гущи в небеса устремлялись молочно-жёлтые искры. Они улетали далеко-далеко, присоединяясь к ярким звёздам на тёмном небосклоне. Илия смотрела им вдаль, улыбаясь. Слабый приятный ветерок прошелестел где-то рядом, слегка задевая её волосы. Илии стало так спокойно и легко, словно она попала в место, предназначенное только для неё. Она шла дальше вперёд, не зная, что ожидает у края Судьбы, о которой она попросила царицу. Исполниться ли её желание или же всё закончится вот так? В миру, покое и спокойствии? Она не знала, но почему-то ей стало всё равно. Мир продолжал своё существование, души присоединялись к потоку, люди рождались и умирали, а Илия была здесь. На своём месте, в части Вселенной, созданной только для неё на эти последние короткие мгновения её жизни. Илия подумала, что всё равно прожила хорошую жизнь. Она не закончила, как другие гомункулы. Её родила прекрасная любящая мать. Её отец тоже искренне любил её и хотел с ней остаться, пытался вернуться. Она встретила своего брата. И свою любовь. - Геракл, - сорвалось с её губ. Глаза Илии расширились, и она побежала вперёд, спотыкаясь и чуть ли не падая. Но это было неважно, даже если упадёт и полетит кубарем. - Геракл! Геракл! – кричала Илия, чувствуя, что слёзы застилают ей глаза. – Геракл! Сильные руки подхватили её и прижали к жёсткой груди в простой тонкой рубахе. - Геракл? – она подняла на него глаза и застыла, будто боялась прогнать это чудесное невероятное видение. Берсеркер стоял, не двигаясь, давая Илии рассмотреть его лицо. От магии Грааля не осталось и следа. Его кожа приобрела привычный смугловатый оттенок, волосы мягкими волнами ниспадали на плечи, а тело стало немного меньше. - Мой Геракл, - проговорила Илия. - Любовь моя, - прошептал он, обнимая её крепко. - Она исполнила наше обещание. Понимаешь? – шептала Илия, обхватывая его талию руками, прижимаясь к его телу. - Ты хорошо постаралась. Ты спасла всех, - проговорил он, нежно гладя её волосы. - Ты долго ждал меня? - Всю жизнь, - мужчина склонился к ней, касаясь своим лбом её лба. – Но это ерунда. Это всё ничего не значит, Илия. Она встала на носочки и потянулась к его губам. Они слились в волшебном поцелуе. Их сердца затрепетали, а мысли полностью сконцентрировались друг на друге. Тело Илии вспоминало прикосновения Берсеркера, дрожа. Сейчас всё было куда ярче и нежнее. Она прижималась к нему, гладя его волосы, щёки, плечи. Он целовал её губы, шею, руки. Илия шептала сумасшедшие слова, заставляющие его дрожать и любить её сильнее. Он звал её по имени, называя своей прекрасной любовью. Изумрудная трава шумела, скрывая их стоны, шёпот и слова любви. Молочно-жёлтые искры растворились в небе. Над лугом пронеслись тёплые сладкие ветра. А когда небеса стали тёмными, и луна стала белым круглым диском, Берсеркер взял руку Илии и повёл за собой. - Они ждут тебя, - сказал он. Илия широко улыбнулась в ответ. Она столько лет не видела своих родителей. И знала, что им с Гераклом давно пора присоединиться к ним. - Наша мечта закончилась… Ты проводишь меня? – спросила девушка. - И останусь с тобой. - Спасибо. Их шаги отдавались ещё какое-то время мягким шорохом в высокой траве. А затем Илия и Геракл присоединились к искрам, став яркими звёздами в далёких небесах. *** Царица мягко склонила голову, прислонив её к груди своего супруга. - Лугаль так устал сегодня, - проговорила она, наблюдая за тем, как в небе загорелись новые звёзды. Гильгамеш обнял жену, словно желал согреть в своих руках. - Мой долгожданный драгоценный сын, - проговорил он. - Ты исполнила столько моих желаний, Инанна. - А ты моих, любовь моя. - Прекрасно ли это любить вечно? – Гильгамеш посмотрел в её алые глаза. Царица легко улыбнулась своему царю: - О, да. Он был с ней согласен.